| известно устойчивое название «Литовская Метрика». Данный термин (по аналогии с «Коронной Метрикой») систематически стал употребляться в делопроизводстве уже с сер. XVII в. В 1747-1751 гг. варшавскими архивистами этот термин был закреплен в делопроизводстве во время ревизии М. Л. В XV - нач. XVII в. основным языком М. Л. был т. н. старобелорусский. В ВКЛ его статус как основного языка делопроизводства юридически был закреплен специальными статьями 2-го и 3-го Литовских статутов. С нач. XVI в. в М. Л. появились записи актов на латинском и польск. языках. На лат. языке, а во время Ливонской войны - и на немецком, прежде всего копировали документы предшествующей эпохи с 1214 г. по Ливонии и с 1380 г.- непосредственно касающиеся Литвы и Жямайтии. Заметное место среди них занимают папские буллы, документы, связанные с правами и привилегиями католич. Церкви и ее представителей на территории ВКЛ и Ливонии, часть которой вошла в состав Речи Посполитой во время Ливонской войны. Со 2-й пол. XVII-XVIII в. в документации М. Л., к-рую вели на территории ВКЛ и Речи Посполитой, несмотря на 3-й Литовский статут, начинают доминировать польский язык и польская графика письма, причем даже в тех случаях, когда оригинальный текст документа писался на старобелорусском языке. В 1697 г. сложившейся практике был дан официальный статус, благодаря чему окончательно стал доминировать польский язык. Предполагается, что наиболее ранние документы тетрадей, входивших в отдельные книги М. Л., были сформированы в кон. 70-80-х гг. XV в. Это были исходящие документы канцелярии ВКЛ времени правления польск. короля и вел. кн. Литовского Казимира IV Ягеллончика с 1440 г. (напр., «книги данин»), в них содержались отсылки на пожалования еще более раннего времени великих и удельных князей Литовских начиная с Литовского вел. кн. Витовта . В кон. XV - нач. XVI в. акты М. Л. еще не были объединены, а функционировали в виде отдельных тетрадей и отдельных стоп листов с копиями или регистрами документов. Они были сложены в определенной хронологической и тематической последовательности. |
| «Бескоролевье» в Речи Посполитой продолжалось (с небольшим перерывом) до 1576 г., и в эти годы между Россией и Польско-Литовским государством сохранялся мир. В 1572-1576 гг. главные усилия рус. воевод в Ливонии были направлены на то, чтобы вытеснить из этого ареала Швецию, и эта цель в значительной мере была достигнута. К 1577 г. шведские владения в Ливонии ограничивались Ревелем и его округой. Под русскую власть перешли такие города на балтийском побережье, как Гапсаль (Хаапсалу) и Пернов (Пярну). В янв. 1577 г. началась новая осада Ревеля, к-рая закончилась неудачей. В 1576 г. польск. королем стал трансильванский воевода Стефан Баторий . И. В., уже не рассчитывавший занять польский трон, решил усилить русские позиции в Ливонии за счет Речи Посполитой. В 1577 г., собрав большое войско, царь направился в земли бассейна Зап. Двины, занятые в годы Ливонской войны литов. войсками. Небольшие гарнизоны находившихся здесь крепостей капитулировали, не оказывая сопротивления. К кон. 1577 г. под русской властью оказались все владения Ливонского ордена к северу от Зап. Двины, кроме Ревеля и Риги. Ссылаясь на достигнутые успехи, И. В. писал Курбскому, что в споре между ними Бог стоит на его стороне. Царь полагал, что новый польский король, бывший правитель небольшого княжества, не решится вступить с ним в спор из-за Ливонии, но ошибся. К 1578 г. международная ситуация стала очень неблагоприятной для России. Против нее фактически сложилась враждебная коалиция из Польско-Литовского гос-ва, Швеции и Крымского ханства, страна должна была вести войну одновременно на нескольких фронтах. Открытая враждебность Крыма, который вел переговоры о союзе даже со Швецией, заставляла держать на южной границе войска, к-рые были остро нужны на западе. Вместе с тем к кон. 70-х гг. резко ухудшилось положение в стране. По разным подсчетам, в Новгородской земле к нач. 80-х гг. XVI в. осталось всего 20,9% от численности населения в сер. XVI в. Это сказывалось на размерах дворянского ополчения - главной военной силы страны - и на его способности нести службу. В последние годы Ливонской войны уклонение детей боярских от службы стало приобретать массовый характер. Приходилось посылать специальные отряды, чтобы собирать ополченцев и отправлять их на войну. |
| И. посвящены отдельная служба (10 дек.) с 2 канонами (1-го и 8-го гласов), написанными слитно (в начале 1-го есть указание на акростих «Красными похвалами песньми плетуще воспеваю и величаю память твою, святе», но в тексте он отсутствует), и канон 5-го гласа в общей службе св. семейству Бранковичей (помещен 3-м). В обеих службах И. (с устойчивым эпитетом «праведный») прославляется как заступник от «насилия агарянского», мощи к-рого даруют исцеление страждущим (в т. ч. и мусульманам). Даже в единоличной службе И. много места отведено прославлению др. членов семейства. Обе службы дошли в достаточно поздних (XVII-XVIII вв.) списках (см.: 1970. С. 335-336); они входили в состав рукописного Раковацкого Сербляка 1714 г., положенного в основу печатного издания (Римник, 1761), а позже включены и в белградское издание 1861 г. Относительно датировок службы И. и общей службы Бранковичам существует 2 т. зр. Согласно распространенному во 2-й четв.- сер. ХХ в. мнению, эти службы были составлены в 1708-1714 гг., когда мон-рь Крушедол являлся центром Крушедольской митрополии ( Р. М. Духовни живот Срба у Bojeboдuhu//Bojeboдuha. Нови Сад, 1939. Зб. 1. С. 378; 1957; Он же. 1958). В 70-80-х гг. ХХ в. была обоснована версия о создании этих текстов во 2-й четв.- сер. XVI в. ( 1970; 1980). Независимо от разницы в датировках, создание служб связывается с безымянными книжниками мон-ря Крушедол. В хронологическом отношении создание службы И. предшествовало составлению общей службы в честь семейства Бранковичей, т. к. в последней обнаружены заимствования из первой ( 1970. С. 335; 1980. С. 242). И. также посвящены 3 стихиры, отсутствующие в обеих службах и написанные в 1687 г. на форзаце вышеупомянутой служебной Минеи на октябрь из мон-ря Крушедол (МСПЦ. 125). Вместе со своими родственниками И. упоминается в «славе», содержащейся в сборнике 10-20-х гг. XVIII в. из собрания Патриаршей б-ки в Белграде 17. Л. 171-172), написанном предположительно во 2-й пол. XVI в. и дополненном (в т. ч. и именами Бранковичей) 100 лет спустя ( «Слава» са поменима jyжhocлob. и балканских светаца//Филологически изследвания в чест на К. Иванова за нейната 65-годишнина. София, 2005. С. 106-112. (Старобългарска лит-ра; Кн. 33/34)). Иконография |
| Тем самым Иеремии удалось укрепить влияние Патриархии КПЦ на польско-литовских землях и одновременно сформировать церковно-политический союз с Москвой. Воспрепятствовать дальнейшим планам польско-литов. шляхты по заключению Брестской унии в 1596 г. КПЦ не смогла, хотя учрежденный Иеремией Экзархат сыграл свою роль в консолидации правосл. общин и противодействии католикам. Визит католических монахов к Константинопольскому патриарху. Рисунок (Б-ка Булес, Афины) Визит католических монахов к Константинопольскому патриарху. Рисунок (Б-ка Булес, Афины) По мере нарастания стагнации Османской империи Высокая Порта постоянно испытывала все большую нехватку средств; внутри правящей элиты обострилась борьба различных группировок, и все они легко воспринимали КПЦ как один из источников денежных поступлений и в государственную казну, и для личного обогащения османских чиновников. Восприятие КПЦ как важной общественной силы в империи, по-видимому, вскоре было утрачено. Оказалось выгодным смещать и поставлять патриархов одного за другим ради получения новых и новых выплат. В связи с этим кон. XVI - XVII в. стал временем наиболее частой «чехарды» на престоле. В XVII в. патриархи менялись 53 раза и большинство из них находились на престоле по неск. раз. Так, Кирилл I Лукарис становился патриархом шестикратно (в 1612, 1620, 1623, 1633, 1634 и 1637); по 5 раз - Парфений IV (в 1657, 1665, 1671, 1675 и 1684) и Дионисий IV (в 1671, 1676, 1682, 1688 и 1693); Иоанникий II - 4 раза; Матфей II, Кирилл II и Каллиник II - по 3 раза. Мн. периоды таких Патриаршеств продолжались всего неск. недель или дней. Низложенные патриархи, как правило, получали в управление ту или иную архиерейскую кафедру, т. е. становились ее проэдрами, управлявшими делами и доходами без возведения на архиепископский престол. Они, как правило, оставались жить в К-поле, что сохраняло им возможность при случае вновь вернуться на Патриаршество. Вместе с тем в кон. XVI-XVII в. под влиянием контактов с западноевроп. церковными деятелями КПЦ предпринимались усилия к выработке нового катехизиса, уточнению мн. богословских, экклезиологических и др. вопросов, постоянно возникавших в ходе споров греч. иерархов и богословов с католиками и протестантами. Первые опыты на этом пути были сделаны патриархом Иеремией II, к-рый вел активную переписку с протестантами в 70-80-х гг. XVI в., но не систематизировал свои взгляды и по этим вопросам не публиковал офиц. заявлений от имени КПЦ. |
| В начале XVIII в. кроме патриаршей кафедры насчитывалось 19 архиерейских кафедр. Правда, в цветущие времена этот патриархат имел до 200 епархий, но и указанное число нужно признать значительным, если возьмем во внимание, что Сирия уже давно подпала под власть иноверцев, но нехристиан. В середине XIX в. здесь же встречаем 4 митрополитов (один из них, Илиопольский, был титулярным и управлял Антиохийским подворьем в Москве), 9 архиепископов (из числа которых Пальмирский — титулярный, жил в Бухаресте и управлял там монастырем, принадлежащим Антиохийскому патриархату). Достойно замечания, что все эти архиереи, за исключением титулярных, жили не при патриархии, как было в Иерусалиме, а непременно в своих епархиях, являясь действительными пастырями душ христианских. Следует упомянуть еще, что Антиохийская епархия, ввиду незначительности ее православного населения, была присоединена в качестве приписной к Лаодикийской митрополии. В 90-х гг. XIX в. архиерейских кафедр в патриархате числилось 16 и все они были замещены; кроме того, при патриархе находилось двое титулярных митрополитов — Пальмирский и Вострийский. Сонм архипастырей в патриархате, значит, был представлен изрядно и жил с паствой и при ней, сообразно канонам. Православное народонаселение в патриархате, чем дальше шло время от XVI в., тем больше падало в численности и только с середины XIX в. стало заметно возрастать. В XVI в. одна восточная часть патриархата насчитывала еще столько православных, сколько в XVIII в. осталось их в целом патриархате. В это время, а именно в начале XVIII в., в самой резиденции патриархата, Дамаске, число православных сократилось до 400 человек. К концу же XVIII в. некоторые страны Сирии так обеднели православным населением, что " во многих епархиях, " когда умирал архиерей, никто не хотел быть ему преемником. В 50-х гг. XIX в. количество всех православных жителей патриархата не превышало 70 тыс. Затем оно возросло до 80 тыс., а в настоящее время, по одним данным, достигает 160 тыс., а по другим — даже 200 тыс. |
| Митрополит Макарий был одним из первых исследователей, обративших внимание на податные описания отдельных городов или областей как на тексты, содержащие важные сведения об уровне развития церковной жизни (количество храмов, количество духовных лиц), однако в 70-е гг. XIX в. в научный оборот были введены описания немногих территорий. Лишь начиная с 80-х гг. XIX в. был издан большой комплекс податных описаний украинских и части белорусских земель 2-й половины XVI в. , что дало возможность, несмотря на все, подчас весьма значительные, недостатки этих источников, серьезно обсуждать вопросы о густоте размещения православных приходов в отдельных районах, об увеличении их числа при колонизации неосвоенных земель, о численности духовенства в отдельных районах, удельном весе этой группы по отношению к общей численности населения. Наблюдения, подсчеты и соображения в исследованиях, сопровождавших издание переписей, можно рассматривать как важный вклад в изучение особенностей церковной жизни на белорусских и украинских землях . Начатые на рубеже XIX–XX вв., эти исследования, к сожалению, в дальнейшем не получили продолжения, и лишь в последнее время в работах молодого поколения польских ученых можно отметить попытки вернуться к изучению податных описаний как источников по истории Церкви . Источники, которыми располагал митрополит Макарий, давали серьезную основу для выяснения внешних условий существования Церкви, для анализа сложных отношений между духовенством, светским обществом и государственной властью; в гораздо более трудном положении историк оказался, когда надо было дать характеристику духовной жизни, круга интересов, стремлений и запросов западнорусского православного общества, литературных текстов и памятников церковного искусства, обращавшихся и созданных в этой среде. Здесь в ряде случаев в силу общей неизученности темы к 70-м гг. XIX в. высокопреосвященный Макарий был вынужден, не делая каких-то далеко идущих выводов, ограничиться введением в научный оборот тех доступных ему сведений, которые могли бы стать отправным пунктом для дальнейших исследований. В этом смысле большое научное значение имело включение в текст «Истории» сведений о собраниях рукописей Виленской публичной библиотеки и Литовской семинарии, в составе которых до нас дошли фрагменты библиотеки западнорусских митрополитов и библиотек ряда белорусских монастырей (Супрасльского, Жировицкого и др.), кроме того, митрополит Макарий дал обстоятельную характеристику старинной описи библиотеки Супрасльского монастыря как источника, содержащего наиболее обстоятельные сведения о круге чтения образованной части западнорусского монашества. |
| владениях И. (т. н. право королевского патроната). Королевская власть способствовала грандиозной по масштабам деятельности в Америке католич. миссионеров: францисканцев и доминиканцев, с сер. XVI в.- иезуитов. После завоевания (Конкисты) Америки были учреждены архиеп-ства и еп-ства, основывались монастыри (к нач. XVII в. только в Нов. Испании их было более 400). Конкиста вызвала и в Новом Свете, и в И. полемику о том, кто такие индейцы, имеют ли они душу, являются ли людьми или же созданиями диавола. Решающую роль в этом споре сыграл монах-доминиканец, историк и публицист Бартоломе де Лас Касас (1474 (или, по др. данным, 1484) - 1566), прозванный «апостолом индейцев». Лас Касас подчеркивал благородство и «природное христианство» индейцев. Во многом благодаря его деятельности, повлиявшей на позицию по этому вопросу имп. Карла V, папа Павел III в 1537 г. признал индейцев полноценными людьми. В 1542 г. в И. были приняты «Новые законы» (Leyes Nuevas), подтвердившие введенный еще в 1512 г., но почти не выполнявшийся запрет обращать индейцев в рабство и ограничившие их эксплуатацию. В XVI-XVII вв. экономика и социальный строй в И. во многом сохраняли средневек. черты. Большая часть земли в И. принадлежала католич. Церкви и представителям дворянства (в Кастилии в 1591 оно составляло 10,2% населения). Предпринимательские слои города и деревни, экономически слабые и политически плохо организованные, под воздействием системы ценностей сословного общества часто считали лучшим путем возвышения отказ от прежних занятий и аноблирование. Королевская власть, покровительствуя орг-ции кастильских овцеводов - Месте, с помощью торговых пошлин облегчала вывоз шерсти и ввоз дешевого сукна, что губительно сказывалось на испан. сукноделии. Ограничение цен на хлеб (в условиях т. н. революции цен это делало невыгодным его выращивание) и увеличение налогов, особенно в 70-80-х гг. XVI в., способствовали снижению производства в сельском хозяйстве и ремесле, сокращению населения, росту бродяжничества и проч. |
| Психологическое состояние общества характеризовалось, с одной стороны, чувством пессимизма и обреченности, с др.- ощущением богоизбранности своего народа, к-рый, как говорили проповедники, проявив твердость в вере, будет освобожден от турок подобно тому, как израильтяне были освобождены из вавилонского плена. Этому состоянию отвечали кальвинист. идея предопределения, аскетический, подчиненный строгой дисциплине, пуританский образ жизни, сконцентрированной на борьбе с турками, на осознании задачи сохранения «избранного» народа и т. д. Популярности гельветического исповедания способствовало и то обстоятельство, что в отличие от «немецкого» лютеранства оно воспринималось как «венгерская» вера. Основным контингентом исповедовавших кальвинизм были крестьянство и население торговых сел, хайдуки, защищавшие границы В., а также жители пограничных городов и комитатов (Дебрецен, Шарошпатак, Сиксо, Тольна и т. д.). Много последователей Кальвина было и среди венг. дворянства. Окончательное оформление реформатской церкви в В. произошло в 60-х гг. XVI в. К 70-м гг. XVI в. большинство населения В. и Трансильвании (более 80%) принадлежало к протестантам. Протестанты начали развивать школьное образование и издательское дело, наиболее известными протестант. учебными заведениями стали коллегиумы в Дебрецене и Шарошпатаке. Мн. протестант. учителя и пасторы получали образование в протестант. ун-тах Зап. Европы. Большое значение придавалось изучению родного языка, на к-ром велась проповедь. В 1538 г. Деваи (Матьяшем Биро), прозванным «венгерским Лютером», была издана первая грамматика венг. языка. В 1590 г. Гашпаром Кароли был сделан один из лучших полных переводов Библии. Важным элементом протестант. проповеди стали открытые религ. диспуты на венг. языке. Католики часто проигрывали в этих диспутах и все больше теряли влияние среди населения. Отношения между Церковью и гос-вом по-разному складывались на территории В. В Ср. Подунавье, пров. Порты, османы в целом проявляли толерантность к вере покоренных народов. |
| Как отмечает современный исследователь, в грамоте пожалования мещанина Дропана, подтвержденной королем Казимиром в 1469 г. (дата 1439 г., как и указывает митр. Макарий, ошибочна), термин «братство» не употребляется (Icaºbuч Я. Д. Haйcmapшi документи про дiялhicmь братств на Ykpa¿hi//Icmopiчhi джерела та ix використання. Kuib, 1965. Вып. 2). Ряд известий в источниках начиная с 70-х гг. XV в. говорят о коллективном патронате «русских» мещан Львова над Успенской церковью, расположенной на Русской улице. Они, в частности, выбирали «опекунов», которые заботились о ее имуществе и отстаивали ее интересы в суде. Однако до 80-х гг. XVI в. это объединение мещан не имело четких организационных форм и не называлось братством (Icaºbuч Я. Д. Братства та ix роль в розвитку ykpa¿hcьkoi культури XVI–XVIII ст. Ки¿в, 1966. С. 23–31). Автор ссылается на сообщения униатского писателя XVII в. о рукописях сочинений митр. Григория Болгарина — такие рукописи в настоящее время неизвестны. Мануил был наместником митрополита в Киеве (см.: Описание документов архива Западнорусских униатских митрополитов. СПб., 1897. Ч. 1. 1). Первое правление патр. Симеона Трапезундского современными исследователи относят к осени 1465 г.; в следующий раз он занял патриарший стол лишь в конце 1471 г. (Podskalsky G. Griechische Theologie in der Zeit der Türkenherrschaft (1453–1821). München, 1988. S. 398). Очевидно, 1465 г. и следует датировать поездку Мануила в Константинополь. В настоящее время найден и опубликован текст грамоты патр. Дионисия от 14 февраля 1467 г. (Восточнославянские и южнославянские рукописные книги в собраниях Польской Народной Республики/Сост. Я. Н. Щапов. М., 1976. Ч. 2. С. 145–147). Дата грамоты вполне укладывается в годы первого патриаршества Дионисия (осень 1466 — кон. 1471 г.). Утверждение митр. Макария о том, что обращение митр. Григория в Константинополь означало его разрыв с Римом, неоднократно вызывало возражения исследователей разных направлений (Бучинський Б. Cmyдii з icmopii цepkobhoi yhii. II. Митрополит Гpuropiй//Записки Наукового товариства iм. Шевченка. Льbib, 1909. Т. 88. С. 20; Monèak J. Florentine ecumenism in the Kyivan church. Rome, 1987. Р. 200–201). Обнаружение грамоты именно такого содержания, как и полагал митр. Макарий, является веским подтверждением правильности предложенной им реконструкции событий. Не случайно о Киевском митрополите в грамоте патриарха говорилось в особенно теплых тонах («вскормлен и научен во Царьграде, великими добротами и духовными щедротами освящен»). Точку зрения митр. Макария о разрыве церковной унии c Римом можно подкрепить и данными других источников. Так, в грамоте Казимира Перемышльской епископии 1469 г. (о ней см. комм. указывалось, что он подтверждает прежнее пожалование «в надежде на будущую унию». |
| о. м.» стало печататься переработанное последование Евхаристии, совершаемой при погребении; создавались дополняющие «К. о. м.» пространные последования молебных пений по случаю юбилеев королевы, военных действий и др. событий (ср.: Procter, Frere. 1910. P. 103-106; Cummings. 2011. P. XXXIV-XLI). В 1561 г. в календарь были возвращены имена ок. 50 святых, хотя и без назначения им к.-л. особых последований; также была переработана таблица библейских чтений с целью поставить на воскресные и праздничные дни более назидательные и важные по смыслу чтения (новую версию календаря см.: Clay. 1847. P. 436-455; ср.: Brightman. 1921. Vol. 1. P. CLXIX). С 60-х гг. XVI в. основными противниками «К. о. м.» были уже не консервативные епископы, а приверженцы пуританских и пресвитерианских взглядов, недовольные полным прекращением процесса реформирования и упрощения богослужения, а также сохранением церковных облачений и нек-рых обрядов. Постепенно отдельные выступления против внешних форм благочестия трансформировались в представительные движения пуритан, пресвитериан и нонконформистов против епископального устройства Церкви Англии. В таких обстоятельствах кор. Елизавета и ее окружение стали воспринимать любые нападки на «К. о. м.» как опасное посягательство на основы церковного устройства и пресекали все попытки внести в нее изменения. Пуритане со своей стороны стремились заручиться поддержкой общества, издавая нелегально и анонимно трактаты и памфлеты, в которых в т. ч. подвергалась критике и насмешкам «К. о. м.», объявляемая «негодной книгой», которая «собрана из папистских служебников и миссалов, наполненных всевозможными превратностями». Покровительствовавшие пуританам члены парламента в 70-80-х гг. XVI в. несколько раз вносили в парламент билли о реформировании богослужения или о разрешении форм богослужения, отличных от установленных в «К. о. м.»; в ответ на это кор. Елизавета распорядилась, чтобы все билли, касающиеся религ. вопросов, принимались для рассмотрения в парламенте только после их поддержки духовенством и королевским советом (см.: Procter, Frere. |
|
|
