| Во все дни, которые вы будете жить на той земле. Если слишком буквально прочитать эту фразу, можно подумать, что изложенные далее (глл. 12–26) законы обязательны для Израиля только на протяжении периода жизни в Земле Обетованной (соответственно, если израильтяне будут переселены на другую территорию, многие уставы перестанут быть обязательными). Некоторые комментаторы (N. Lohfink) действительно так и понимают окончание начального стиха 12 главы 15 , частично с этим соглашается иудейское традиционное толкование: «законы, определяющие правила земледелия, должны исполняться только в Стране Израиля» 16 . Однако здесь более логично видеть принципиальное условие Завета: пока Израиль будет исполнять предложенные предписания, он будет владеть Землей Обетованной (в то же время многочисленные нарушения законов повлекут за собой потерю земли) 17 . Повсюду в тексте Второзакония проводится мысль, что Израиль будет жить в Земле Обетованной, только это обстоятельство представляется нормальным. О других вариантах развития событий законодатель не хочет рассуждать подробно, ведь потеря земли – страшная катастрофа, венец всех проклятий ( Втор.28:64 ), своего рода историческая аномалия. Кроме того, стоит обратить внимание на использование в еврейском тексте различных терминов, которые в Синодальном переводе одинаково передаются словом «земля»: в земле (), которую Господь ... дает тебе ..., во все дни, которые вы будете жить на той земле (). Хотя семантические области и пересекаются и иногда эти термины употребляются как синонимичные и взаимозаменяемые ( Втор.11:8–9 ; Втор.4:38–40 ), в целом между ними есть принципиальное различие. У каждого из этих двух слов есть преимущественное значение, которое отражается и во многих местах Второзакония: обозначает или всю землю (иногда как противоположность небу, см. Втор.3:24 ; Втор.4:39 ), или определенную территорию (Земля Обетованная). В то же время также иногда подразумевает конкретную территорию ( Втор.28:11 ), однако чаще всего относится к почве или грунту, т.е. употребление этого термина отражает мысль о плодородии земли (хотя редко в этом смысле используется термин , см. Втор.1:25 ) 18 . Таким образом, основное значение термина совпадает с вторичным значением слова и наоборот. Посредством же употребления этих двух терминов в одном стихе (в данном случае Втор.12:1 ) выражается важная мысль: Израиль не только будет жить в Земле Обетованной, но и будет радоваться жизни в завете с Богом; владение землей и изобилие плодов земных – две части одного целого. В связи с этим неоднократно, описывая жизнь в Земле Обетованной, законодатель говорит о том, что израильтяне не только будут иметь в избытке продукты земледелия и скотоводства, но и сами будут здоровыми и плодовитыми (т.е. у каждого человека будет многочисленное потомство, см. Втор.7:13–15 ) 19 . B: Борьба с язычеством и истинное поклонение Яхве (12:2–7). |
| Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX). Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 Введение Предлагаемый перевод книг пророка Иеремии и Плача есть продолжение напечатанного вполне аналогичного перевода книг Притчей (Каз. 1908 г.) и Исаии (Каз. 1909 г.) и составлен по тому же плану и типу, как и предшествующия ему аналогичныя работы. В основу перевода положен нами, как и в вышеупомянутых священных книгах, греческий текст в издании Фильда, составленном по александрийскому кодексу 1 . Этот греческий текст мы нередко сносили и сличали с другими критическими изданиями текста LXX и находящимися в них вариантами 2 и с факсимильными изданиями александрийского 3 и синайского 4 кодексов. Но в начале же своей переводной и текстуальной работы по книге пр. Иеремии, в отличие от ранее переведенных нами священных книг, мы встретились с новым элементом в составе славянского перевода: вульгатой и латинским текстом. Из истории славянского перевода 5 известно, что при первом еще собрании Библии в славянском переводе, при митр. Геннадие, не найдено было в списках славянского перевода значительной части книги пр. Иеремии (1 – 25 и 45 – 51 глл.). Недостававшие отделы были переведены с вульгаты. В Острожском издании книга Иеремии оставлена почти без изменений по Геннадиевскому списку и поправлена немного по вульгате же. Елизаветинские справщики старались приблизить славянский перевод книги Иеремии к греческому тексту LXX, но не могли достигнуть этой близости в той степени, в какой мы находили в книгах Притчей и Исаии. И нынешний славянский перевод книги Иеремии очень близок к вульгате во всех отношениях. Так, расположение глав, особенно во второй части книги (с 26 – 51), сделано по вульгате и еврейскому тексту и отлично от текста LXX. Расположение стихов во многих главах также сделано согласно с вульгатой и еврейским текстом и отлично от текста LXX. |
| Ис.29:13 ; Лк.22:37 Ис.53:12 ); в цитировании евангелистами пророчеств Исаии ( Мф.3:3 Ис.40:3; 4:4–6 = Ис. 9:1–2; 8:17 Ис.53:4; 12:17–21 = Ис.42:1–4 ; Ин.1:23 Ис.40:3; 12:38–40 = Ис.53:1; 6:9–10 ); в цитировании книги Исаии другими апостолами в новозаветных книгах ( Деян. 8:28,32–33 = Ис.53:7–8; 28:25–27 = Ис.6:9–10 ; Рим. 9:27 Ис.10:22–23; 10:11 Ис.28 :16б; Ис.53:1; 15:12 Ис.11:10 ). Следуя текстам Нового Завета, отцы и учители Церкви в своих толкованиях и многочисленных ссылках также признавали подлинной всю книгу Исаии, а пророка называли «ветхозаветным евангелистом» за необычайную ясность предсказаний о Мессии-Христе и его духовном Царстве. Этому воззрению не противоречит некоторое различие языка и стиля 1–39 глл. и 40–66 глл. Его можно объяснить, во-первых, тем, что Исаия в течение полувекового служения мог усовершенствовать свой стиль и, во-вторых, тем, что в глл. 1–39 преобладают угрозы, а в глл. 40–66 утешительные пророчества. Кардинальной же разницы в языке этих частей кн.Исаии нет; каждая из них написана прекрасным поэтическим языком и стилем, вследствие чего вся книга Исаии в полном составе 66 глав считается классическим образом ветхозаветной пророческой письменности. Наконец, как в 1–39, так и в 40–66 главах, многократно употребляется наименование Бога «Святой Израилев» [кедош исраэль] (13 раз в 1–39 глл. и 12 раз в 40–66 глл.), которое редко встречается в других ветхозаветных книгах и более свидетельствует о единстве автора, чем о подражании великому Исаие его учеников, как думают критики. 1: Начиная с 3 века до Р.Х. иудеи знали все три части Исаии (1–39; 40–55; 56–66) и приписывали их ему, что видно из Сир.48 гл., И.Флавия (Древности XI,1,2–3), из Нового Завета и отцов Церкви. Это мнение было господствующим вплоть до 20 в. Наиболее древнее и пространное свидетельство мы имеем в кн.Иисуса Сираха, написанной за 180 лет до Р.Х. В ней сначала упоминается исторический отдел кн.Исаии (36–39 глл.) ( Сир. 48:17–25 ), а далее об Исаие говорится, что «он великим духом своим предвидел отдалённое будущее и утешал сетующих в Сионе; до века возвещал он будущее и сокровенное прежде нежели оно исполнилось» ( Сир.48:27–28 ). |
| 3) 24–27 главы – эсхатологические пророчества, или т.наз. «Великий апокалипсис» Исаии. 4) 28–33 гл. – т.наз. «ассирийский цикл»: речи против политики иудейского царя (Езекии), заключающего союз с языческим Египтом против ига Ассирии. Союз этот не угоден Богу, и спасение зависит только от Бога. Возвещается иудеям – бедствие, но затем спасение, а Ассирии – поражение. 5) 34–35 гл. – два эсхатологических пророчества или «малый апокалипсис» Исаии. О наказании Едома и языческих народов и возвращении изгнанников. 6) 36–39 гл. – исторический отдел, параллельный 4Цар.18, 13–20, 19 (с добавлением молитвы Езекии 38, 9–20), в котором повествуется о нашествии Сеннахирима на Иерусалим и внезапной гибели ассирийцев (36–37), о болезни и исцелении Езекии (38 гл.), о посольстве в Иерусалим от вавилонского царя, по поводу которого пророк Исаия предсказал вавилонский плен (39). 39 главу (последнюю) можно рассматривать как введение ко II части, которая начинается пророчеством о возвращении евреев из вавилонского плена. II ч. Исаия. 40–55 гл. Вторая часть книги содержит утешительные пророчества, о спасении от плена, о Мессии, искуплении и мессианском духовном царстве. Здесь два отдела: 40–48 глл. и 49–55 глл. I. 40–48 глл. – пророчества об освобождении из вавилонского плена и от рабства греху. Изображается деятельность Мессии, Раба Господня, как кроткого и смиренного проповедника, творящего чудеса. Освободитель пленников царь Кир назван по имени и, даже более – помазанником Божиим (45, 1). Возвещая спасение пленников, пророк предсказывает падение Вавилона с его идолами и обращение к Богу язычников. 2. 49–55 глл. – о Рабе Господнем, совершающем дела искупления через страдания и смерть за грехи людей, о прославлении Его, и о Его духовном царстве. Оба эти отдела, как видно из их содержания, взаимно связаны между собой единством богословских идей. Главная тема пророчества – предизображение служения, страданий и последующей славы Мессии, Который в еврейском тексте именуется «Рабом или Слугой Господним», а в греч. – «Отроком Господним». |
| Книгу завершает эпилог в прозе: Ягве порицает трех собеседников Иова, вновь дает ему сыновей и дочерей, удваивает его имение (42:7–17). Главное лицо в этой драматической борьбе, Иов,—это героический персонаж легендарных времен (Иез 14:14,20); можно думать, что он жил в эпоху патриархов на рубеже Аравии и Едома, в тех местах, которые славились мудрецами (Иер 49:7; Вар 3:22–23; Авд 8); отсюда происходят и трое его друзей. Предание считает его великим праведником, ср. Иез 14, который сохранил верность Богу, невзирая на невероятные испытания. Это древнее повествование автор использует как обрамление своей книги; несмотря на различия в стиле и настроении, поэтический диалог не мог бы существовать без прозаических пролога и эпилога. Что касается диалога, то исконность ряда его фрагментов оспаривается. Так, гимн в честь премудрости (гл. 28) никак не может принадлежать Иову; здесь налицо иное представление о премудрости, нежели то, которого придерживаются Иов и его друзья,—скорее оно выказывает сходство с речью Бога (глл. 38–39). Правда, этот текст вышел из тех же духовных кругов; возможно даже, что он принадлежит тому же автору и был создан в связи с книгой. В противном случае было бы невозможно сказать, почему он включен именно в это место, где никак не связан с контекстом. Выражались также сомнения в том, что речи Ягве (глл. 38–41) входили в изначальный текст,—но в этом случае невозможно было бы понять смысл книги именно потому, что эти речи не принимают во внимание ни предшествующую им дискуссию, ни особую ситуацию Иова, ибо отражают столкновение человеческого с чисто Божественным; эти речи касаются проблемы единственного решения, которое видит автор, а именно: деяния Божии остаются тайной. Внутри этого фрагмента многие хотели бы выделить по меньшей мере эпизод с павлином (39:13–18) и подробное описание бегемота и левиафана (40:15–41:26). Но если вычленить описание этих экзотических животных, то от второй речи Ягве почти ничего не остается; в таком случае мы имели бы дело только с одной-единственной речью, дополненной первым кратким ответом Иова (40:3–5) и разделенной на две половины,—а такую гипотезу доказать невозможно. В остальном это вопрос скорее второстепенного значения. Наконец, в третьем цикле речей (глл. 22–27) наблюдается известная непоследовательность, которую можно объяснить случайностью, возникшей либо при письменной передаче, либо при редакционной обработке. |
| стр. 380 и дал.), разногласие библии с ассирийскими надписями произошло следующим образом. Первоначальная запись событий, о которых рассказывается в Ис.36–39 глл., принадлежала пророку Исаии, и из нее заимствованы сначала 36–39 гл. в книге пр. Исаии редактором ее, потом главы 18–20 в 4Цар. Вероятно, также, по мысли самого Исаии события расположены были в том порядке, какой находим теперь в Ис.36–39 гл. Этот распорядок не есть хронологический; повествование о нашествии Сеннахерима, которое было в 27 г. Езекии, помещено ранее глав 38–39, так как оно, по мысли пророка, должно было служить историческим объяснением к предшествующему кругу пророчеств 28:7–35 гл., приуроченных к нашествию Сеннахерима; события же в 38 и 39 главах, оканчивающихся предсказанием Исаии о Вавилонском плене, служат как бы введением к отделу 40–66 гл., потому что отдел прямо начинается речью об избавлении от плена Вавилонского. В первоначальном повествовании Исаии рассказ 38–39 глав начинался так... «и было в 14-й г. Езекии», повествование 36 и 37 гл. также словами: «и было в 14-й год», т. е. после событий, описанных в 38–39 главах. Пока еще было живо воспоминание об этих событиях начальные слова: «и было в 14-й год» были всем понятны. Понятны они были и писателю книги Царств, у которого первоначальная запись пророка также была в числе источников: очень может быть, в воспроизведении текста писатель книги Царств следовал записи пророка, а в распорядке событий (какой сообщил редактор главам 36–39 по мысли самого пророка) – книге пророчеств. Но позднейший читатель изменил начальные слова 36-й главы: «и было в 14-й год» так: «и было в 14 год Езекии», а в гл. 38-й поставил просто: «в те дни». (В соответствующем 36-й главе Исаии месте книги 2 Паралипоменон в 32 главе нет слов: «и было в 14-й г. Езекии», что, по-видимому, подтверждает предположение, по которому первоначально не было их и в начале 36-ой главы Исаии). Тот же читатель изменил одновременно и начало 36-й главы книги пророчеств Исаии и начало 13-го стиха 18-ой главы в 4-й книге Царств. |
| Общее нравственное разложение иудеев Иеремия (13 гл.) уподоблял изгнившему поясу, а Иезекииль неочищаемому никаким огненным жаром грязному котлу (24:1–13). Общий исторический вывод из обличительных речей Иезекииля получался тот, что Иерусалим должен пасть, иудеи заслужили плен и рассеяние и этого должны непременно ожидать. Пророк символически предвозвестил день взятия Иерусалима, бегство и пленение Седекии войсками Навуходоносора и тем закончил свои речи, произнесенные до падения Иерусалима (12 и 24 глл.). – После падения Иерусалима пророк утешал уже иудеев рассеяния, отчаявшихся в своем спасении и уподоблявших себя «сухим костям», пророчествами об их «воскресении» для новой духовной жизни (37 гл.), видением нового храма, нового занятия и разделения обетованной земли между всеми еврейскими коленами (40–48 глл.), пророчеством о даровании иудеям нового истинного пастыря – «Давида» и других истинных, угодных Богу и любящих народ, пастырей (23; 34:23–26; 37:16–26) и даровании нового духовного закона, который будет начертан на обновленном сердце верующих людей (18; 36:26–27; 44–45 глл.). – Из иноземных народов пророк Иезекииль предвозвещал участь финикийцев: окончательное и вечное запустение Тира и Сидона (26–28 гл.); египтян, коим после опустошения возвещал восстановление и обращение к Богу (29–32 гл.). Особенно же замечательно в христианской толковательной литературе пророчество Иезекииля о Гоге и Магоге, их несметных полчищах, вторжении их в обетованную «не огороженную» землю и истребление их Господом и Его воинством (38–39 гл.). Неизвестные имена упоминаемых здесь стран и народов и грандиозное нашествие и поражение их переносили мысль христианских толковников к апокалипсической борьбе антихриста с Царством Божиим. В одно время с Иезекиилем, при вавилонском царе Навуходоносоре, уведен был в вавилонский плен и там начал проходить свое служение пророк Даниил, но пережил Иезекииля и пророчествовал до 3-го года царя Кира (600–533 гг.). Его книга распадается, как и пророчества Иезекииля, на две части, сродные по содержанию, но различные по форме. |
| Защитники подлинности книги пророка Исайи, в свою очередь, обратили внимание, как и при разборе 13–14 глав, на возможность идеального пророческого настоящего. Для такого идеального времени в книге пророка Исайи существуют основания в 39 главе, где пророк предрекает Езекии вавилонский плен. По естественной связи с этою мыслию, у Исайи стоит дальнейшее «утешение» ( Ис.40:1 ) пленных иудеев. Пророчество 39 главы служило с этой стороны (конечно для слушателей, а не для самого пророка) естественной подготовкой и почвой для 40–66 глав. С другой стороны, упоминаемые пророком «вечные развалины» ( Ис.58:12; 61:4 ) неприложимы к Иудее, даже в конце вавилонского плена, после 40 или 50-летнего запустения; эти выражения так же неточны в устах пленника, как в устах Исайи. После несоответствия времени произнесения 40–66 глл. историческому положению Исайи, критика обращает внимание на «странность» и непонятность для слушателей Исайи пророчеств его о Кире. Но имя Кира признается непосредственным откровением Божиим, недоступным обыкновенному человеческому разуму ( Ис.45:3 ). Пророк, продолжают критики, нередко ссылается для уверения слушателей на предыдущие пророчества, вероятно о плене, пришедшие уже в исполнение ( Ис.41:22; 42:9; 45:19; 46:10; 48:16 ). Так не мог говорить Исайя. Но нет нужды видеть в «прежних» пророчествах предсказание плена. Они могли касаться других, не менее важных событий, например нашествия ассирийских полчищ (28–33 глл.), чудесного истребления их (37 гл.), выздоровления Езекии (38 гл.). Исполнение этих пророчеств Исайи также было известно всем его современникам, убеждало их в божественном посланничестве Исайи и уверяло в исполнении других его пророчеств. Нам, в свою очередь, уместно спросить критиков: каким образом произведение не Исайи попало в его книгу? Ответ на этот вопрос пока у них не сформировался. Одни предполагали существование другого Исайи, сына Амосова, пленного иудея. Другие объясняли ошибкой и обманом редактора, который нашел свиток речей, без обозначения имени писателя, и на свободном месте, в начале или конце его, добавил имя Исайи; третьи объясняли несчастною всепокрывающею «случайностью». Более сдержанные просто сознаются в «неимении» ответа. Кажется «последнее» их слово выражено Баудиссином: «имя авторов (пленных и послепленных) навсегда потеряно, редактор и собиратель остался неизвестным» (Einl. 399, 411 ss.). К книге же Исайи присоединились эти «неизвестные писания» потому, что у него в 39 главе (5 ст.) говорится об удалении в плен (хотя у Иеремии и Иезекииля еще более таких речей…). |
| Указатель ветхозаветных церковных чтений (паримий) (включающий также не переведенные П. А. Юнгеровым книги Ветхого Завета) приводится в двух видах – как по богослужебным циклам, так и в «обратном» порядке, по библейским книгам 85 . «Обратный» указатель составлен М. В. Ивановой. Указатель расхождения глав и стихов в масоретском тексте, славянском и русских переводах и у LXX – только для книг, переведенных П. А. Юнгеровым , – позволяет сопоставлять масоретский текст и Септуагинту со славянским и русскими (синодальным и П. А. Юнгерова ) переводами. Таблица подготовлена А. Г. Дунаевым при участии Н. В. Ивкиной. Разные границы стихов не отражены в таблице тогда, когда это расхождение не влияло на общее количество стихов и их нумерацию в пределах одной главы; однако отсутствие целых стихов в издании А. Ральфса указано, даже если эти лакуны не повлияли на нумерацию других стихов. Необходимость такого указателя очевидна хотя бы из того, что, например, в Интернете для использования русским читателем помещаются аналогичные таблицы, составленные по английскому переводу короля Иакова (нумерация стихов в котором, особенно в псалмах из-за надписаний, порой не соответствует ни масоретскому тексту, ни LXX) и синодальному тексту. Список замеченных погрешностей и опечаток исправляет неточности в первых двух томах. Научный редактор-консультант Издательства Московской Патриархии А. Г. Дунаев Февраль 2009 г. Введение Окончив перевод с греческого текста пророческих книг, приступаем к учительным как наиболее трудным из ветхозаветного канона и, кажется, самой трудной, по греко-славянскому и еврейскому тексту, книге Иова. Общепризнанная у толковников трудность и темнота еврейского текста сей книги, множество в нем так называемых hapax legomen’ob 86 , объясняемых часто не из еврейского, а из других семитических языков, своеобразность в словосочетаниях, в течении мыслей, в выражении их, в терминологии, во всем строе жизни и мышлении описываемых лиц, в картинах одушевленной (например, чудовища 40–41 глл.) и неодушевленной природы (28:38–39 глл.) и т. п. не имеет себе параллелей в других ветхозаветных книгах и очень затрудняет современных толковников и переводчиков, вызывая разнообразие в их трудах, возникающее едва не в каждом стихе, и во всяком случае, по нескольку раз в каждой главе этой книги. |
| —319— торую неизвестную величину, дойти до Него в своих научных изысканиях, как до последней цели (terminus ad quem), или получить Его, как вывод из известных посылок, more geometrico; напротив, мысль о Боге во многих отношениях сама является руководящим началом в наших исследованиях по логике, метафизике, этике, эстетике и истории. Бытие Божие, – говорит автор, – «подразумевается во всяком отправлении мысли» (р. 28). Отсюда для автора открывается естественный переход к оценке исторически известных доказательств бытия Божия. В III гл. (р. 31–38) он дает классификацию этих доказательств, насчитывая пять их типов: 1) аргумент онтологический, 2) космологический, 3) телеологический, 4) нравственный и 5) интуитивный (р. 31). Сущность трех первых доказательств слишком хорошо известна, чтобы ее напоминать, а с двумя остальными в более развитом виде мы встретимся при дальнейшем изложении книги. Главы (р. 39–76) посвящены разбору онтологического, космологического и телеологического доказательств, которые автор считает непригодными для обоснования теистического убеждения 385 . —320— Состоятельными доказательствами автор считает только два последних, – интуитивное и нравственное, которые и рекомендует в качестве наилучшей опоры для религиозной веры. Но прежде чем положительным образом оправдать законность такого своего взгляда, он в гл. VI (р. 76–92) устанавливает отношение теистической гипотезы к физической науке, а в гл. VII (р. 93–105) дает краткий эскиз «метафизики причинности», в которой, по его словам, находится путь к теистическому истолкованию мира 386 . —321— Затем уже в глл. VIII и след. (р. 106 sqq.) он строит свою теорию богопознания. Первая из этих глав (р. 106–130) посвящена разъяснению того значения, какое имеет в познавательной деятельности человека интуиция. Ссылками на интуицию, как справедливо замечает автор, очень часто злоупотребляет как популярное, так и философское мышление. Интуицию обыкновенно привлекают для оправдания религиозной веры, не имея никаких гарантий надежности та- |
|
|
