| Наводнение в Иркутске. Люди потеряли все Волонтеры работают сутками, люди идут за помощью 2 июля, 2019 Волонтеры работают сутками, люди идут за помощью На севере Иркутской области из-за сильнейшего наводнения остались без крыши над головой тысячи человек. Погибли по меньшей мере 14 жителей затопленных районов, еще 13 числятся пропавшими без вести, в том числе и один ребенок. Город Нижнеудинск ушел под воду одним из первых — 25 июня. В тот же день здесь заработал первый гуманитарный центр на базе общественной организации инвалидов “Доверие”. Ее председатель Артем Петернев рассказал “Правмиру” о том, как жители поддерживают друг друга и восстанавливают разрушенный город. — Артем, наводнение началось на ваших глазах? Артем Петернев — Да, я был на работе в это время. Мы с коллегами в соцсетях читали, что поднимается вода. Но у нас достаточно быстро сработали службы оповещения. Нам уже за пару суток до наводнения приходили сообщения об эвакуации. Многие из нас были к этому готовы. Так, в 11 утра 25 июня начала подниматься вода. Мы с сестрой созвонились и почти одновременно сказали друг другу: “Надо что-то делать”. И уже в 13 часов мы уже открыли наш гуманитарный центр на базе “Доверия”. Это был душевный порыв. К вечеру уровень воды поднялся катастрофически. Я не говорю о том, что было ночью. Затопило районы Заречье, Междуречье, Центр, “Фабрика”, “Аэропорт”… Прошла эвакуация, и центры временного содержания заполнились людьми. Им была нужна наша помощь. — В Нижнеудинске в зоне затопления оказались 110 домов. Куда переселили их жителей? — В социальные объекты — общежития училищ, школы. Эти здания расположены на возвышенности, поэтому там люди в безопасности. Почти все они находятся недалеко от гуманитарного центра. Но к нам приезжают люди и из других районов города. Сейчас уже удалось восстановить движение транспорта. В первые, самые тяжелые дни волонтерам приходилось развозить людям, пострадавшим от наводнения, продукты питания. — Какие важные социальные объекты оказались в зоне затопления? |
| В погосте Кирьяшском Владыке принадлежали прежде четыре перевары, приданные по Писцовой Книге Наместнику Корельскому. Перевары Кокольская и Островская (XII, 134–137) состояли из деревень Кокола, Ванила, Вияла, Пирола, На Тюрье – 2, Родоярва, На Равде, Заречье, Лядина, Дор, Новое на Равдоярве, Тенгола, Повское, Коркиев Наволок, Кулолакша, На Кимболе, Товнуи, Хабалакша, Евгиа новое и Соино. Всего в переваре 82 двора, 123 человека, 123 лука. Перевара Очелашская (XII, 137) состояла из деревень Вочелаша, Такуи Погици, Тоткинима, Соролакша, Агмуя, Кумбуя, Рагула, Гахкола; – во всех деревнях 70 дворов 98 человек, 98 луков; в переваре Кезвелашской (XII, 139) была одна деревня Кезвелакша, а в ней 10 дворов, 14 человек, 14 луков. Во всех же переварах за владыкою прежде было в Кирьяшском погосте 162 двора, 235 человек, 235 луков. – Никаких доходов, – ни старых, ни новых, ни по деревням, ни в общем итоге для Кирьяшских перевар не писано. В погосте Сердовольском описана «волость оброчная Китяга над Китяжским озером на Неметцком рубеже, что была за владыкою» (XII, 143), в состав которой входили деревни Проккуево Дор, Габакула Петрово, Куней Наволок, Заозерье, Кунуев Наволок Лапино, Осташово Офремово, Онтоманово, Иголино, Наволок, Китяга Подорье, Тимошкино, Петково, Надьозерье Улково, Гюниярва и двор в Тухкале. Во всей волости 51 двор, 72 человека, 72 лука. «А старого дохода владыце шло со всее волости семь сот и сорок бел, да борцю владычню сто и сорок бел, да десять гривен денег, да десятиннику владычню Корельскому шло со всее волости полторы гривны денег. И всех бел шло с тое волости владыце и борцю восмь сот и восмьдесят бел, а денег всех шло борцю и десятиннику пол другинадцаты гривны» (XII, 145). В том же погосте Владыке принадлежали прежде пять перевар, по Писцовой книге приданных Наместнику Корельскому. Перевара Кересюрьская (XII, 160) состояла из деревень Кересюрья, Инбидакша, Такино, Лололакша, На Долгом Берегу, В Уских 2. Во всех деревнях перевары 23 двора, 35 человек, 35 луков. |
| Тут дул ледяной ветер. И вдруг Аглая Петровна узнала солярий школы номер четыре. Это она настояла на том, чтобы здесь непременно был солярий. Так красивы были при взгляде оттуда широкая, полноводная Унча, заливные луга, беленькое, в яркой зелени Заречье и новый мост… Да, конечно, вот там, во тьме, скованная льдом, застывшая нынче река. И, радостно улыбаясь, она вспомнила, как стояла тут в ветреный весенний день с заехавшим на одно воскресенье Родионом, как хвасталась ему этой затеей, когда здесь еще были только балки и страшно было смотреть вниз, как Родион обнял ее за плечи и сказал, подставляя лобастую голову ветру: — И верно славно. Свистит, как в море! — Тебе, если как в море, то все хорошо! — смеясь, ответила она. Она вздрогнула — Шпехт, положив огромную лапу ей на плечо, повернул ее куда-то во тьму. Погодя она увидела столбы с железными кольцами и широкими кожаными браслетами, на которых нарос бахромчатый иней. Шпехт опять дернул ее за плечо и поставил к столбу, а солдаты быстро и ловко принялись застегивать на ней ремни — на горле, на локтях, на запястье, на коленях, на лодыжках — всюду теперь были пряжки и кольца, которые оказались нанизанными на цепочку. Потом Шпехт, посапывая, щелкнул ключом — все это сооружение запиралось на замок. — Прекрасно! — произнес Шпехт и потянул Аглаю Петровну за руку, как бы примеряя — сможет ли она достать до кнопки, которая торчала на маленьком столбике рядом. Потом дверь на солярий захлопнулась, и тотчас же Аглая Петровна увидела черное морозное небо с несколькими едва заметными звездочками. «Что-то Родион любил говорить о звездах, — подумала она, — жаль, я никогда толком не слушала». Озноб пробрал ее, и она поняла, что это не затянется надолго, но ей было почти хорошо, во всяком случае спокойно, и она рассердилась, когда увидела возле себя своего следователя с сигаретой в зубах, в фуражке набекрень и в меховой волчьей куртке. — Возле вашей руки — кнопка, — сказал он домашним, уютным голосом. Если пожелаете со мной побеседовать, нажмете кнопку. Обман будет стоить дорого… |
| А он все кружит и кружит, настойчиво и нахально сверля глазами пески и травы, камыши и тихую гладь воды. Но вот коршун оставляет плёс, широким полукругом перемещается в заречье и повисает над старицами и луговыми болотцами. Теперь, со стороны, он еще больше похож на вражеский бомбардировщик… И вдруг из затихших трав в небо почти вертикально взмывают две серо-серебристые птицы. Их согласный, решительный бросок в вышину похож на взлет двойки истребителей. Коршун, увертываясь от удара, тяжело, неуклюже взмахивает крыльями, сбивается с круга. Преследователи делают крутой вираж и снова устремляются на хищника. И только теперь по угловатым крыльям и тому особенному, устрашающему шелесту я узнаю в этих отважных летунах чибисов. Отчаянными лобовыми атаками чибисы все дальше и дальше оттесняют коршуна, и, когда тот отлетает достаточно далеко, обе птицы оставляют преследование и идут на посадку. Но тотчас на смену им с болотных «аэродромов» поднялась новая серо-серебристая двойка. Хищник лавирует, круто взмывает вверх, бросается вниз, но чибисы быстро перехватывают коршуна и гонят, гонят прочь от своих гнезд. А там уже мчится еще одна пара… Я уже не могу разглядеть очертаний. В синем небе видны лишь две белые точки, стремительно поднимающиеся наперерез черному пятну. — Ну что, отбой? — с облегчением говорю я. Кулик издает тонкий свист и смотрит на меня черным, все еще перепуганным глазом. Рядом, в куге, осторожно тенькает камышевка. Где-то снова начинают полоскаться утята. Слышно, как дробно чавкают в тине их плоские клювики. Кулик подпрыгивает на своих тонких ходульках и бежит досчитывать следы. Скверная это штука — непрошеный гость в небе! Чирки Березовские дворики — ничем не примечательная деревушка. Ни садов в ней, ни палисадников, ни березки, ни даже простой ракиты не встретишь. Стояла она на тощем песчаном косогоре. И все же я любил эту деревушку. И как не любить: прямо перед избами, цепочкой вытянувшимися по бугру, протекала речка, изобилующая сазаном, лещом и прочей всякой речной дичью. А чего лучшего может желать рыболов? |
| Но река Виледь летом мелкая, абсолютно несудоходная, нет на ней сигнальных красных бакенов, один из которых, допустим, можно посчитать за округлый регулятор громкости и за счет его кручения то в одну сторону, то в другую стороны можно добиться максимума ли минимума звучания. Убавить до нуля, до убойной скорби. Но скорби нет, классовый гнет и эксплуатация на Русском севере почти отсутствуют, и только на уровне приколов зажиточный крестьянин Осипов подбивает бедного Егора Валенкова, скажем так, за «маленькую» горькой или за глызу сахара спрыгнуть с конька крыши на борону (к нашему сведению, не на накаченную воздухом, как дутыши в игровых детских городках, а с железными массивными зубьями) или пройтись голышманом на виду многочисленных косарей-односельчан. Читая подобные, не очень смешные и правдивые описания, поначалу думаешь, что это явный перехлест, но потом тебя догоняет вполне резонная мысль, что в таких больших произведениях лучше малость перехлестнуть… выйти за края, потерять берега или попутать их (применимо к Виледи), чем недохлестнуть или даже «недохристнуть», чему нас и учит хотя бы талантливый кинорежиссер Н. Михалков в своих общенародных фильмах, например, в «Сибириаде», во многом перекликающемся с романом Н. Редькина «Тихая Виледь». Главное, чтобы была любовь и чтобы в такой любви не было не то что перехлестов, а перенасыщенности и надоедания. И она, эта Любовь, здесь я возвращаюсь к отношениям между молодыми Степаном и Полиной, победила. А вскоре победила и Советская власть. Вот тут бы и жить всласть, но не тут-то было. Через непродолжительное время в довольно вольные архангельские края, в северную Задонщину, в данном случае в Заднегорье (а еще в заречье или, ох, как красиво, - в зарековье) прискакали уполномоченные с коб урами-дурами и по программе, или как теперь пишут, проекту, дорожной карте «Продразверстка» умкнули у селян несколько лошадей, кучу мешков с зерном, продукты мясного и молочного производств. Дальше больше. Введя хитровановским наглым образом в разряд «кулаков», арестовали и увезли в отдаленную окружную тюрьму города Котласа зажиточного, но не использовавшего крестьянский наемный труд Захара Осипова и его возмужавшего сына Ефима. |
| В состав сатрапии Заречье, куда при персах входила Иудея, входили также Сирия, Финикия, Палестина, Кипр. Она делилась на более мелкие провинции (см. рис. 111), возглавляемые областеначальниками – пеха. Такими провинциями были, например, Аммон в Заиорданье (где в V в. до Р.Х. должность пеха находилась в руках местного рода Товиадов (ср.: Неем. 2 и далее); развалины их дворца, ныне носящие название Каср эль-Абд, находятся под Арак эль-Эмиром, в шестнадцати километрах к юго-западу от совр. Аммана), Самария, где должность пеха наследовалась в семье Син-убаллита (библ. Санаваллат Хоронит [см.: Неем. 2, 10 ]). Самарийские папирусы из Вади эд-Далье позволили установить последовательность областеначальников Самарии от Санаваллата Хоронита до конца персидского периода. О Санаваллате и его сыновьях Делаии (Делайягу) и Шелемии (Шелемьягу) упоминают и письма с Элефантины. Примечательно, что сыновья Санаваллата, правителя самарян (претендовавших на религиозное и этническое преемство с допленным Израилем), носили теофорные имена. Такое же теофорное имя (Товийягу) носили и вышеупомянутые правители области Аммон, населенной в допленное время по большей части заиорданскими коленами. Это дает возможность предположить, что напряженные отношения между потомками простонародья, не уведенного в плен, и правителями вернувшихся на Святую Землю обусловлены были нежеланием последних признавать принадлежность к народу Божию жителей Самарии и Аммона, практиковавших к тому же синкретические формы почитания Бога Израилева. Упоминаемый Неемией Гешем Аравитянин ( Неем. 2, 19 ; см.: Неем. 6, 1–6 ) – это, по всей вероятности, царь Кедара, полунезависимого арабского царства на окраине Палестины; о нем свидетельствует серебряная чаша, найденная на северо-востоке Дельты, имеющая надпись: «Каину, сын Гашма, царя Кедарского» – и датированная не позднее 400 г. до Р.Х. Формы самоуправления автономных образований были определены их историческими традициями, отличались большим разнообразием, но особо важную группу составляли гражданско-храмовые общины, одной из которых была Иудея. |
| Вавилон, союзник Мидии, овладел рядом территорий в Северной Месопотамии – провинциями Нацибину, Руцапу, Ашшур и Гутиум (в долине Диялы). Вавилоняне захватили также Сузы и западную часть Элама. А на востоке Элама, в Аншане, утвердились персы, клиенты Мидии. В 594 г. умер египетский фараон Нехо. Его преемник Псамметих II (594–588 гг.) тотчас же начал подготовку к большой войне с Вавилоном. Египетская агентура в Заречье активизировалась. В 594 г. в Иерусалиме тайно собрались послы царей государств Моава, Эдома, Аммона, Тира и Сидона для переговоров с иудейским царем Седекией о совместном выступлении против Вавилона. Вслед за тем иудейские послы отправились в Египет просить помощи у фараона. Царь Седекия, обязанный троном Навуходоносору, в душе был против войны, не веря в ее благоприятный исход. Но, будучи человеком нерешительным, он не мог помешать росту антивавилонских настроений среди уцелевшего от плена иудейского гражданства. Многочисленные пророки открыто призывали к восстанию. Голоса немногих трезвых политических деятелей тонули в этом хоре. В сентябре 593 г. в Иерусалиме на народном собрании произошел диспут по вопросам внешней политики между пророками Иеремией и Ананией. Колотя себя в грудь, Анания уверял присутствовавших, что не пройдет и двух лет, как падет вавилонское иго и в Иерусалим вернется царь Иехония вместе с пленными и сосудами храма. Иеремия с иронией заметил ему, что до сих пор пророками считали тех, кто предсказывал войну, бедствие и мор, но отнюдь не мир. Взбешенный Анания сорвал с Иеремии шейное ожерелье, разломал его и под одобрительный рев толпы заявил, что именно так бог Яхве сокрушит ярмо вавилонского царя Навуходоносора. Иеремия поспешно бежал с собрания. Волнение охватило и иудейских пленников в Вавилонии. Здесь также подвизались пророки, гадатели и чародеи, сулившие скорый конец плена. Вавилонские власти отвечали репрессиями. Двух таких пророков, Ахава и Седекию, по приказу Навуходоносора изжарили живьем на медленном огне. С агитацией фанатиков пытался бороться пророк Иезекииль. Будучи сам иудейским аристократом, он с неприязнью относился к царю Седекии и его окружению в Иерусалиме. Тем не менее Иезекииль понимал причины, которые привели Иудею к катастрофе в 597 г. Не жалея красок, он клеймил иудейскую знать за идолопоклонство, ростовщичество, притеснение бедноты и пришельцев – неевреев, осуждал ее проегипетскую ориентацию во внешней политике. Сам факт отправки царем Седекией посольства в Египет Иезекииль называл клятвопреступлением, которого Навуходоносор не простит. |
| Тир держался стойко, несмотря на огромный ущерб, причиняемый блокадой его торговле. К тому же он постоянно поддерживал морем связь с Египтом и получал оттуда помощь. В 582 г. Навуходоносору удалось наконец закончить войну с Египтом. Вавилоняне разгромили Аммон и Моав – последние государства – клиенты в Трансиордании, на которые мог рассчитывать Египет, а затем появились непосредственно на его границах. Трудно сказать, имело ли тогда место вторжение вавилонян в долину Нила. Как бы то ни было, между Египтом и Вавилоном в 582 г. был заключен мир. Египтяне выдали вавилонскому вельможе Набу – зер – иддину, тому самому, который уничтожил Иерусалим, укрывшихся в их стране иудеев в количестве 745 душ. Теперь весь иудейский народ находился в вавилонском плену. Мир между Египтом и Вавилоном скрепили браком Навуходоносора и египетской царевны Нейтакерт (Нитокрис). Последней суждено было сыграть немаловажную роль в истории Вавилона. Тир остался в одиночестве, но только через семь лет, в 575 г., сдался Навуходоносору. Правда, он сохранил автономию и не пустил в свои стены вавилонский гарнизон, однако выдал заложников и принимал правителей в лице то судей, то царей, которых присылали из Вавилона. Заключительный аккорд вавилоно – египетского соперничества связан с гражданской войной в Египте в 570–567 гг. Против фараона Априя, родственника Навуходоносора, опиравшегося на ионийских и карийских наемников, восстали египтяне, провозгласившие фараоном Амасиса (Яхмоса), одного из египетских военачальников. В 568/67 г. Навуходоносор вторгся в Египет и прошел всю страну до Фив. Однако он не собирался завоевывать Египет и, убедившись, что Априй не в состоянии удержаться на троне, вернулся в Вавилон. Амасис одержал над Априем победу и установил с Вавилоном прочные мирные отношения. Все Заречье осталось за вавилонянами, а египтянам достался остров Кипр. Итогом многолетних и кровопролитных войн, которые вели Набопаласар и Навуходоносор II, явилось возникновение Нововавилонской империи. В ее состав вошли почти все страны Благодатного полумесяца. Эта империя была создана силой оружия, но Навуходоносор II, ее создатель, никогда не обманывался насчет возможностей Вавилона. Вавилон вышел победителем в войнах благодаря союзу с Мидией, и Навуходоносор знал, что в этом союзе Вавилон более слабый партнер и что мидяне рано или поздно поймут это и обрушат на него свой удар. Поэтому главная цель внешней политики Навуходоносора состояла в достижении прочного мира на Ближнем Востоке. |
| Издатели надеются, что книга будет востребована среди прихожан кузбасских храмов, историков, краеведов, преподавателей учебных заведений, руководителей экскурсионных служб. 1 марта. ПРАВМИР. Издательский отдел Кемеровской епархии выпустил в свет первую книгу-справочник «Святыни Кузбасса», в которой перечисляются особо чтимые православные реликвии, хранящиеся в приходах Кузбасской митрополии. Об этом сообщает пресс-служба Кузбасской митрополии . Книга состоит из трех частей: первая знакомит читателя с приходами, в которых находятся духовные сокровища, вторая посвящена храмам-памятникам истории и архитектуры, сохранившимся на территории Кемеровской области, третья является предметным указателем святынь со ссылками на страницы храмов, в которых они хранятся. Издание выпущено по благословению Высокопреосвященнейшего Аристарха, митрополита Кемеровского и Прокопьевского, главы Кузбасской митрополии при финансовой поддержке Благотворительного фонда «Заречье». Издатели надеются, что книга будет востребована среди прихожан кузбасских храмов, историков, краеведов, преподавателей учебных заведений, руководителей экскурсионных служб. Тираж издания – 1000 экземпляров. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 9 декабря, 2021 5 декабря, 2021 23 апреля, 2023 8 апреля, 2023 17 июня, 2022 28 апреля, 2022 5 февраля, 2022 7 января, 2022 11 декабря, 2021 9 декабря, 2021 5 декабря, 2021 23 апреля, 2023 8 апреля, 2023 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Часть дохода составляют проценты со 150 р., пожертвованных на вечное поминовение. После молебнов в Пасху и в храмовой праздник, причт собирает до 50 пудов печеного хлеба. Просвирня, кроме дохода от продажи просфор, получает по полу гарнцу ржи или овса с каждого крестьянского надела. Соседние приходы: Крицкий в 3 вер., Феофиловой пустыни – в 15 вер., Гагринский – в 16 и Мало-Уторгощский – зимой около 20, а летом около 40 вер. Вдоль прихода идет Динабургское шоссе, теперь служащее земскою почтовою дорогою. При нем расположены: село Заполье (106 дв.), дер. Милютино Новое (51 дв.), Плюса (3 двора крестьянских и 6 – мещанских и солдатских), дер. Вошково (29 дв.). От земской почтовой станции Плюсы, к западу, идет шоссе, устроенное помещиком Пантелеевым к его имению Андромер, в 8 вер. от церкви. Близь Андромера лежат деревни: Остров (30 дв.) и Килошицы (28 дв.). У Милютина отделяется от нового Динабургского шоссе, старое; на нем находятся: Старое Милютино (30 дв.) параллельно с новым; за ним, в 4 вер. от церкви, усадьбы Ивановско и Деревня; далее дер. Григорьевка (13 дв.); за Григорьевкой, в стороне от шоссе, по р. Плюсе, усадьбы Мари, Александровское и Архангельское, в 8 вер. от церкви. На сев.-зап. от Милютина, по дороге на железнодорожную станцию Плюсу, расположены деревни: Звягино (24 дв.), в 3 вер. и Записенье (49 дв.), в 5 вер. За р. Плюсою расположены: Заречье (8 дв.) и Дуброва (18 дв.) – в 3 вер.; Александровка (16 дв.) – в 5 вер.; Неважи (13 дв.) – в 6 вер. и Луг (20 дв. правосл. и 65 дв. раскольнических) – в 7 вер. Недалеко от Луга, ближе к церкви, находятся усадьбы Ременско и Петровско в 5 вер. Каменистая и грязная дорога препятствует сообщению с этими местностями летом, а особенно весной и осенью. Всех деревень 14, поместьев и усадеб – 9. Из них только в Деревне и Александровском постоянно живут владельцы; в Заполье, Ременске и Андромере владельцы живут летом; остальные поместья или находятся в руках лютеран, или отданы в аренду латышам. По исповедным росписям 1883 г. считается: крестьян м. п. 1,175, жен. 1,293; военных нижних чинов м. п. 38, ж. 33; разночинцев м. п. 38, жен. 38; всего прихожан, с духовными, 1,253 м. п. и 1,369 ж. пола. Обоего пола 2,622; дворов 418. |
|
|
