| Лит.: Гиббенет Н. А. Историческое исследование дела патр. Никона. СПб., 1882. Ч. 1. С. 247-255; 1884. Ч. 2; Каптерев Н. Ф. Сношения Иерусалимского патр. Досифея с рус. правительством (1669-1707 гг.). М., 1891; он же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Серг. П., 1912. Т. 2. С. 256-322; Сменцовский М. Н. Братья Лихуды: Опыт исслед. из истории церк. просвещения и церк. жизни кон. XVII и нач. XVIII вв. СПб., 1899. С. 52, 53, 56, 66, 67, 71, 190, 279, 282, 286, 289; Протопопов В. В. Нотная библиотека царя Федора Алексеевича//ПКНО, 1976. М., 1977. С. 119-133; Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв.: (Греч. рукописи в России). М., 1977. С. 68-188; он же. Греческое книгописание в России в XVII в.//КЦДР, XVII в.: Разные аспекты исслед. СПб., 1994. С. 33-38; он же. Мелетий Грек//РиХВ. 1997. Вып. 1. С. 159-178; он же. Греко-славянские школы в Москве в XVII в. М., 2009; Парфентьева Н. В. О нек-рых особенностях авторских разводов фит (по певч. рукописям XVII в.)//Муз. культура Средневековья/МГК. М., 1990. Вып. 1. С. 223-225; она же. Творчество мастеров древнерус. певч. искусства XVI-XVII вв. (на примере произведений выдающихся распевщиков). Челябинск, 1997; Богомолова М. В. Неизвестная крюковая нотация 2-й пол. XVII в.//ГДРЛ. 1989. Сб. 2: XVI - нач. XVII в. С. 423-446; она же. О репертуаре греческого распева в записи «греческой нотацией»//ГДРЛ. 1992. Сб. 4. С. 256-285; она же. Анализ знаковой системы «греческой» нотации (на основе песнопений нового греческого распева)//Вестн. ПСТГУ. 2007. Сер. 5. Вып. 1(1). С. 26-44; Парфентьев Н. П. Мастер «греческого пения» Мелетий Грек в России (1655-1686)//Культура и искусство в памятниках и исследованиях: Сб. науч. ст./Науч. ред.: Н. П. Парфентьев. Челябинск, 2004. Вып. 3. С. 51-86 (переизд. в сб.: он же. Выдающиеся рус. музыканты XVI-XVII ст. Челябинск, 2005. С. 280-330); Парфентьева Н. В., Парфентьев Н. П. Херувимская песнь в авторском распеве мастера «греческого пения» Мелетия (ум. 1686)//Традиции и новации в отечественной духовной культуре: Сб. мат-лов 4-й Южно-Уральской межвуз. науч.-практич. конф. Челябинск, 2007. С. 38-63; Станюкович А. К., Фонкич Б. Л. Печать Мелетия Грека//РиХВ. 2009. Вып. 2/3. С. 412-417; Шеховцова И. П. Греческие церк.-певческие рукописи в Москве в XVII в.//Старинная музыка. 2015. 1(67). С. 1-9. |
| Почитание равноапостольных К. и Мефодия в средневек. Сербии (и в серб. монастыре Хиландар на Афоне) тесно связано с традициями их почитания в Охридской архиепископии, в церковной юрисдикции которой страна находилась до 1219 г., когда была учреждена автокефальная серб. архиепископия. Известно 8 серб. списков древнейшей службы К. в составе служебных и праздничных миней XIII-XVII вв. ( Крысько. 2013. С. 398-399). Замена Евергетидского богослужебного устава Иерусалимским в 1-й пол. XIV в. не привела здесь в отличие от Болгарии к полному исключению службы из употребления (большинство серб. служебных миней после сер. XIV в. службы не содержат). Не ранее 2-й пол. XVI в. была составлена особая серб. служба К. по Иерусалимскому уставу. Тропарь и кондак К. и Мефодию содержатся в серб. списках минейного Тропарника по Иерусалимскому уставу при Псалтирях с восследованием и Часословах XIV-XVII вв. Встречаются они и в серб. печатных изданиях с кон. XV в., начиная с Псалтири с восследованием (Цетине, 1495; Ангелов Б. Из историята на старобълг. и възражденската лит-ра. София, 1977. С. 7-8). Возможно, именно под влиянием парного культа К. и Мефодия первые серб. святые Симеон и Савва Немани устойчиво именуются «просветителями». Память К. достаточно часто встречается в месяцесловах серб. Евангелий и Апостолов XIII-XIV вв. ( Д. Прилог месецослова XIII и XIV в.//Jyжhocлobehcku филолог. Београд, 1989. 45. С. 137-158). Заметное место в почитании К. в Сербии XV-XVII вв. составляет распространение посвященных им небогослужебных текстов. Известны 4 серб. списка ЖК XVI-XVII вв. ( Климент Охридски. 1973. Т. 3. С. 37-44. 9, 12, 18, 44), образующих самостоятельную текстологическую группу; она включена в февральский том единственного полного южнослав. комплекта Миней-Четьих (Афон. Хиландар. 444), переписанный в 1623-1626 гг. при участии книжника Аверкия . Похвала К. представлена 2 серб. списками 2-й пол. XIV в. ( Климент Охридски. 1973. Т. 1. С. 428. 1, 2), общее Похвальное слово К. и Мефодию - 3 списками, в т. ч. в 2 сборниках Владислава Грамматика (Там же. C. 475-476. 1-3). В серб. рукописной традиции распространены также «Солунская легенда» и Успение Кирилла (старший список последнего посл. четв. XIV в.: Белград. НБС. Рс 11). Известие о создании К. и Мефодием слав. азбуки нередко встречается (порой под рус. влиянием) в составе кратких (т. н. младших) серб. летописей XV-XVII вв. ( Стари српски родослови и летописи. Београд; Сремски Карловци, 1927. С. 111, 115, 117, 159, 163-165). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕРАСИМ ХАЛКЕОПУЛ Герасим Халкеопул [греч. Γερσιμος Χαλκεπουλος] (1-я пол. XV в.?), иером., визант. мелург. Согласно свидетельству в Анфологии Athen. Bibl. Nat. 2406 (1453 г.), Г. Х. происходил из г. Фессалоники. С этим согласуется и тот факт, что один из самых ранних источников, содержащий ряд творений Г. Х.,- Пападики Konstamon. 86 (1-я пол. XV в.) - отражает именно фессалоникийскую певч. традицию. Выявление корпуса распевов Г. Х. затруднено тем, что в рукописях его творения часто смешиваются с произведениями одноименных мелургов визант. и поствизант. периодов: Герасима Паламы , Герасима из мон-ря Ксанфопулов , Герасима Агиорита , Герасима Лавриота и др. В ряде рукописей (CPolit. Bibl. Patr. K. Ananiadou. 6, 1680 г.; Athen. Bibl. Nat. 900, 1692 г.; Lesb. Leim. 459, ок. 1700 г., 8, кон. XVIII в.; Laur. Μ. 93, 1728 г.; Pantel. 901, 1734 г.; Xeropot. 307, 1767 и 1770 гг.) Г. Х. назван учеником визант. мелурга Мануила Хрисафа , акме к-рого приходится на сер. XV в. Однако творения Г. Х. встречаются уже в рукописях, датируемых неск. более ранним периодом, чем деятельность Мануила Хрисафа (БАН. РАИК. 154, 1430 г., и Konstamon. 86). Из надписаний известно также, что Мануилу Хрисафу принадлежит неск. обработок мелоса Г. Х.: это стихира в Неделю ваий «Изыдите, языцы» на 4-й глас «кир Герасима, украшенная кир Хрисафом» (Gregor. 3, кон. XVII в.), анаграмматизм Ксена Корониса (1-я пол. XIV в.) 3 святителям (30 янв.) «Проповедники священныя» (Τος κρυκας τος ερος) на 4-й плагальный глас, обработанный (μεταβληθν) сначала Г. Х., а затем Мануилом Хрисафом, и анаграмматизм Г. Х. на Благовещение «Благовествует Гавриил» на подобен 4-го плагального (8-го) гласа Τ θματα τ λογικ, также обработанный Мануилом Хрисафом (Ivir. 975, сер. XV в., автограф Мануила Хрисафа (?); Paul. 128, сер. XVIII в.; БАН. РАИК. 154; Xeropot. 383, 2-я пол. XV в.). Эти свидетельства можно рассматривать как аргументы в пользу того, что Г. Х. жил ранее Мануила Хрисафа и потому не мог быть его учеником (см.: Герцман. 2000). |
| Ряд памятников отражает московское великокняжеское Л. 2-й пол. XV в., для к-рого реконструируется неск. последовательных этапов переработки. Свод нач. 70-х гг. XV в. (основанный в свою очередь на Софийской I летописи) отразился в Никаноровской, Вологодско-Пермской летописях, Летописи Лавровского и Музейском летописце (по Лурье); свод 1477 г.- в «Летописце русском от 72-х язык» (в Лихачёвском, Прилуцком и Уваровском списках). Свод 1479 г. сохранился в почти неизменном виде в Архивском списке кон. XVII-XVIII в. и Эрмитажном списке XVIII в., в несколько переработанном виде - в Уваровском списке XVI в.; в лит-ре называется также «Московский свод кон. XV в.». Свод 1479 г. отличается от предшествующего Л. более светским характером содержания, значительным объемом дополнительно привлеченных источников (владимиро-суздальских, южнорусского). Составитель этого свода в изложении событий прошлого целенаправленно изменял текст источников в промосковском духе. В 80-90-х гг. XV в. московское великокняжеское Л. продолжалось. Его материалы за эти годы отразились в ряде памятников: в тексте Уваровского списка за 1479-1493 гг., в неопубликованном Лихачёвском списке «Летописца русского от 72-х язык» (Арх. СПбИИ РАН. Кол. 238 (Н. П. Лихачёва). 365), в Погодинском и Мазуринском видах Сокращенных сводов, в Симеоновской летописи (последняя представляет собой свод рубежа XV и XVI вв.), а также в Воскресенской летописи и др. сводах XVI в. Московское Л. 2-й пол. XV в. не сводится, по-видимому, к официальным памятникам. Так, «частной» летописью (по С. Н. Кистерёву) являлся один из источников свода 1518 г.,- общего протографа Софийской II и Львовской летописей,- к-рый ученые связывают с клиром одной из кремлевских церквей. Л. в XV в. развивалось и в др. центрах, причем некоторые летописи характеризует независимая политическая позиция, отличавшаяся, скажем, от взгляда великокняжеских летописцев. Примером может служить Л. Ростова, по-прежнему связанное с Ростовской кафедрой. До 1419 г. ростовское Л. отразилось в Московско-Академической летописи. Согласно О. Л. Новиковой, текст этой летописи за 1413-1419 гг. составлен уже в Москве, в резиденции ростовского владыки в Дорогомилове. К этому же памятнику восходит «Летописец русский» кон. XV в., опубликованный Насоновым по спискам ГИМ. Син. 941 и РГБ. Муз. 3841. Ростовский свод 1489 г. составил основу Типографской летописи. В этом своде обнаруживается независимая от великокняжеской власти позиция по ряду вопросов (напр., летописец осуждает репрессии в присоединенных к Москве Новгороде и Твери). |
| Cairo, 1967; Winkler G. Die geschichtliche Hintergrund der Präsanktifikatenvesper//Oriens Chr. 1972. Bd. 56. S. 184-206; eadem. Über die Kathedralvesper in der verschiedenen Riten des Ostens und Westens//AfLW. 1974. Bd. 16. S. 53-102; Слуцкий А. С. Чинопоследование вечерни литургии Преждеосвященных Даров в славянских Служебниках XII-XIV вв.//Славяне и их соседи. М., 1996. Вып. 6. С. 119-132; Gerstenberger E. S. Psalms (Pt. 2) and Lamentations. Grand Rapids (Mich.), 2001; Афанасьева Т. И. Славянская литургия Преждеосвященных Даров XII-XV вв.: Текстология и язык. Спб., 2004; Alexopoulos S. The Presanctified Liturgy in the Byzantine Rite: A Comparative Analysis of Its Origins, Evolution, and Structural Components: Diss. Notre Dame (Ind.), 2004; Findikyan M. D. The Commentary on the Armenian Daily Office by Bishop Stepànos Siwnecì († 735). R., 2004. (OCA; 270). А. А. Ткаченко В певческой практике «Д. и. м.» знаменного распева без указания гласа фиксируется в певч. Обиходах с нач. XVI в. (РГБ. Ф. 113. 255) и помещается в списках на протяжении XVII (РГБ. Ф. 379. 25, 2-я четв. XVII в.; 22, 1-я пол. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 1268, 1675 г.; Син. 819, нач. XVII в.; Ед. 38, XVII в. и др.) и XVIII вв. (РНБ. Ф. 1260. Q. 35. Л. 134 об., 1734 г.). Была высказана т. зр. о существовании 8 редакций знаменного распева этого песнопения: ранней (РНБ. Кир.-Бел. 572/821, нач. XVI в.); 2 редакций 2-й пол. XVI в. (РНБ. Солов. 276/277; Кир.-Бел. 569/826, 616/873 и др.); нач. XVII в. (РНБ. Кир.-Бел. 665/922; Соф. 480); 2 редакций - Исаии (Лукошко) и распева «иного знамени» - из ркп. РНБ. Соф. 480; 2 редакций кон. XVII в. (Кир.-Бел. 632/889, 640/837, 628/885) ( Фролов С. В. «Иного переводу Лукошково»: Опыт исследования//ТОДРЛ. 1979. Т. 34. С. 351-356). Также встречаются варианты путевого распева (РНБ. Кир.-Бел. 618/875, посл. четв. XVI в.), позже - греческого (ГИМ. Син. певч. 1234, кон. XVII в.; Кир.-Новоезер. 1280, нач. XVIII в.; РНБ. Солов. 690/772. Л. 31-32, кон. XVII - нач. XVIII в.; БАН. Арханг. |
| 644 и слл.). Это название сохраняется и в поздних списках руководств, относящихся к следующему этапу развития З. н., причем оно может сопровождать весь комплекс теоретических сведений, включающих помимо разных способов изложения попевок аллегорические толкования знамен, подборки фит и лиц, толкование способов исполнения знамен, разводы фит, «сказания пометкам» (Трезвоны с дополнениями посл. четв. XVII в.- РГБ. Тихонр. 299. Л. 122: «Книга, имянуемая кокизы. Строки мудрыя. И фиты розводныя. И знамя истолковано»). Начиная со 2-й пол. XV в. в азбуках-перечислениях постоянно увеличивалось и количество фит: 10-12 в посл. четв. XV в., 20 и более к сер. XVI в., 50-60 в сер. XVII в. (ГИМ. Син. певч. 1160. Л. 3-4, 50-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 40-41). Собрания фит иногда отражали авторские или местные особенности прочтения мелизматических формул, к-рые проявлялись в их разводах дробным знаменем (РНБ. Погод. 1925, 1-я пол. XVII в.; см.: Федор Крестьянин. 1974. С. 8; Гусейнова. 2001; РГБ. Собр. Одоевского. 1; см.: Гусейнова. 2005). Подборки фит нередко включали и лицевые начертания, к-рые, как и фиты, в рукописях могли обозначаться понятием «узлы». Наиболее пространные собрания фит и лиц с разводами содержались в рукописях не ранее посл. четв. XVII в. (РГБ. Тихонр. 299. Л. 124 об., 125 об., 151 об., 152 об.: разделы «лицы фитам», «ины фиты. узлы прибав[очные]», «розводы фитам знаменным и имена им», «сия строки большия и узлы»), причем разводные фиты могли располагаться по гласам, по праздникам, по типам гимнографических книг (напр.: ГИМ. Син. певч. 219, кон. XVII в.; см.: Бражников. 1972. С. 128-161; Он же. 1984. С. 26-28). Одновременно с самостоятельными фитниками продолжал существовать и старый тип азбуки, в к-ром фиты выписывались вслед за перечнем знамен. В посл. четв. XVII в. возник совершенно новый для древнерус. традиции тип руководства - двознаменник , в к-ром мелизматические формулы, как и попевки, излагались параллельно знаменами и в нотолинейной системе (РНБ. |
| София, 1980. С. 5-101; Сп. Српски рукопис Хронографа западноруске и jeзuka. Београд, 1957. Кн. 5/6. Св. 1. С. 187-190; он же. Стари српски писци руске народности од kpaja XV до kpaja XVII в.//ГФФНС. 1960. 5. С. 199-218; он же. Jyжhocлobehcko-pycke културне везе до почетка XVIII в.//ЗбMCKj. 1965. 13. Бр. 2. С. 261-309; он же. и код Срба у Ср. веку и у турског доба. Нови Сад, 1967; C. Руски ymuцaj на српско сликарство XVI и XVII в.//Старинар. Н. С. Београд, 1961. 12. С. 91-109; он же. Хиландар и Pycuja у XVI-XVII о Cbemoj Гори. Београд, 1995. С. 143-170; Адрианова-Перетц В. П. Древнерусские лит. памятники в югославянской письменности//ТОДРЛ. 1963. Т. 19. С. 5-27; Тихомиров М. Н. Исторические связи России со слав. странами и Византией. М., 1969. С. 146-166; Атанасов П. Московские старопеч. Прологи и болг. рукописные книги в XVII-XVIII вв.//Рукописная и печатная книга. М., 1975. С. 154-170; он же. Българо-руски литературни връзки през XVII и XVIII в. София, 1986; Рогов А. И. Связи Руси с балканскими странами в области изобразительного искусства в XVI-XVII вв.//ССл. 1976. 3. С. 57-65; он же. Культурные связи России с балканскими странами в 1-й пол. XVII в.//Связи России с народами Балканского п-ова: 1-я пол. XVII в. М., 1990. С. 114-137; Братков Миней: Кратак приказ//Зб. ucmopuje Београд, 1977. 10. С. 21-40; она же. «Русизми» у зборнику попа В. Мошина. Београд, 1977. С. 129-132; она же. Спис о паду Цариграда 1452 г. и српски хронографи: Прилог ucmopuja. 1980. Год 13. Бр. 49. С. 25-69; 1981. Бр. 50. С. 183-231; Бр. 52. С. 571-601; она же. Жанр српског родослова и Pycuja//Зб. Матице Српске за славистику. Нови Сад, 1994. Бр. 46/47. С. 45-70; она же. О cpnckoj peцenцuju «Хронике света» Мартина Белског//100 година полонистике на Ун-ту у Београду. Београд, 1996. С. 146-167; она же. Хронограф из Свете Горе: О раду непознатог светогорца//Архпр. 1998. 20. С. 93-128; она же. Руски летопис о доласку стараца из атонског Св. Nahmeлejмoha у Москву kpajeм XV в.//ГФФНС. 1999. 27. С. 119-128; она же. |
| Исключение к XVII в. Причащения из правосл. чина таинства Брака нарушило многовековую литургическую традицию Церкви, а связь между христ. браком и освящающим его на протяжении всей жизни супругов таинством Евхаристии для многих перестала быть очевидной. Скорее всего главная причина исключения Причащения из чина В. б.- это постепенное охлаждение после XV в. стремления христиан к частому Причащению и одновременно чрезмерное устрожение требований к причастникам-мирянам (в результате чего, напр., в России в нач. XX в. большинство верующих причащались только один раз в год, хотя это и противоречит канонам, ср.: Антиох. 2, Трул. 80). В рукописях до XV в. Причащение вступающих в первый брак супругов предписывается безоговорочно; в XV-XVI вв. большинство рукописей следует старой традиции, но появляются и такие, где допускается В. б. и без принятия супругами Св. Таин (Laur. Λ. 105, XV в.; Taphou 615 (757), 1522 г., и др.). Иногда рукописи предписывают своеобразную «замену» - недостойные Причащения жених и невеста (не соблюдшие чистоту до В. б.?) вместо Св. Таин вкушают мед с миндалем (Евхологий 1536 г. из афонской Великой Лавры. 21, по Дмитриевскому; ср. со схожим указанием в Laur. Λ. 105, XV в.). Наконец, появляются рукописи, где Причащения нет вообще; при этом возглас « » и причастен (как правило, Пс 115. 4) еще нек-рое время в чине сохранялись (так, напр., в Sinait. gr. 984, XV в.). Возглас « ...» и причастен указаны и в дониконовских рус. печатных Потребниках и до наст. времени присутствуют в практике приемлющих священство старообрядцев. В греч. печатных Евхологиях XVII в. уже ни возгласа, ни причастна, ни самого Причащения нет; рус. печатные издания Требника 2-й пол. XVII-XX в. следуют этому порядку. Тем не менее в Церкви не утрачено осознание связи между христ. браком и Евхаристией, и в большинстве храмов желающих повенчаться приглашают причаститься за литургией в день свадьбы; в греч. и слав. балканских Церквах в наст. время широко распространен восходящий к XVIII в. чин венчальной литургии, где чин В. б. вообще включен в обычное последование Евхаристии. |
| Т. о., в Ирмологионах название «киевское» поэтапно получили 3 основные стилевые ветви южнорус. певч. традиции, сформировавшиеся в разное время. Со 2-й четв. XVII в. «киевскими» назывались основные неосмогласные песнопения всенощного бдения и литургии, к-рые и впосл. в певч. рукописях наиболее часто представляли К. р. Богатая мелизматика этих обиходных напевов сформировалась в XV-XVII вв. вслед. обновления мелодических редакций после введения на Руси Иерусалимского устава . В 1-й пол. XVII в. определилась связь К. р. с монастырскими напевами того же склада - супрасльским, киево-печерским и киевского Межигорского мон-ря (последний является самой виртуозной мелизматической редакцией К. р.). Др. стилевой слой «напелу киевского» образуют обиходные песнопения силлабического склада, редко фиксировавшиеся в рукописях: неосмогласные песнопения 1-й пол. XVII в. и осмогласные циклы 2-й пол. XVII в.; их псалмодическая мелодика (преимущественно терцово-квартового диапазона) может считаться аргументом в пользу большей древности происхождения. В последнюю очередь, в XVIII в., «киевскими» были названы циклы стихир, напевы к-рых (невматического склада) восходят либо к древнерус. периоду (подобны), либо ко времени формирования попевочного фонда Октоиха в кон. XV-XVI в. (стихиры евангельские и др.). Исходя из муз. разнообразия «киевских» напевов Ирмологионов, можно предположить, что те или иные структурно-стилевые признаки не являлись основанием для этого названия, поскольку в каждой из этих стилевых ветвей укр. знаменного пения «осталось» множество безымянных песнопений. Наиболее вероятными причинами наименования песнопений «киевскими» могли послужить многораспевный контекст, необходимость выделить традиц. напевы среди мелодий-«спутников». Не исключено, что нек-рые атрибуции отражают точные знания переписчиков о происхождении тех или иных напевов из Киева или их бытование где-либо под этим названием. Традиц. происхождение большинства «киевских» напевов подчеркивается противопоставлением в разных укр. исторических источниках киевского и партесного пения как «старого» и «нового», одноголосия и многоголосия. Развитие певческого стиля в связи с редактированием текстов песнопений |
| К., 1918. Т. 1. С. 58, 74-75; Прил. С. 210-211; Виноградов В. В. Очерки по истории рус. лит. языка XVII-XIX вв.: Пособие для высш. пед. учеб. заведений. М., 19382. С. 14-15; Иванов Й. Българското книжовно влияние в Русия при митр . Киприан//ИИБЛ. 1958. Кн. 6. С. 25-80 (переизд.: Он же. Избрани произведения. София, 1982. Т. 1. С. 53-110); Мошин В. О периодизации русско-южнослав. лит. связей X-XV вв.//ТОДРЛ. 1963. Т. 19. С. 28-106; Сове Б. И. Проблема исправления богослужебных книг в России в XIX-XX вв.//БТ. 1970. Т. 5. C. 25-68; Жуковская Л. П. Текстология и язык древнейших слав. памятников. М., 1976. С. 61-62, 349; Сиромаха В. Г. Языковые представления книжников Московской Руси 2-й пол. XVII в. и «Грамматика» Мелетия (Смотрицкого)//ВМУ: Филол. 1979. 1. С. 3-14; он же. «Книжная справа» и вопросы нормализации книжно-лит. языка Московской Руси во 2-й пол. XVII в.: (На мат - ле склонения существительных): АКД. М., 1980; он же. Книжные справщики Печатного двора 2-й пол. XVII в.//Старообрядчество в России (XVII-XX вв.). М., 1999. [Вып. 2]. С. 15-44; Князевская О. А., Чешко Е. В. Рукописи митр. Киприана и отражение в них орфографической реформы Евфимия Тырновского//Търновска книжовна школа. София, 1980. Т. 2. С. 282-292; Чешко Е. В. Второе южнослав. влияние в редакции псалтырного текста на Руси (XIV-XV вв.)//Старобългаристика. София, 1981. Т. 5. 4. С. 79-85; она же. Об афонской редакции слав. перевода Псалтыри в ее отношении к другим редакциям//Язык и письменность среднеболгарского периода. М., 1982. С. 60-93; Карачорова И. Редакции древнеболгарского текста Псалтыри по языковым данным//Polata knigopisnaia. Nijmegen, 1985. N 14/15. P. 26-38; она же. Към въпроса за Кирило-Методиевия старобългарски превод на Псалтира//КМС. 1989. Кн. 6. С. 130-245; Живов В. М., Успенский Б. А. Grammatica sub specia theologiae: Претеритные формы глагола «быти» в рус. языковом сознании XVI-XVIII вв.//Russian Linguistics. Dordrecht, 1986. Vol. 10. N 3. Р. 259-279; Сиромаха В. Г., Успенский Б. А. Кавычные книги 50-х гг. |
|
|
