| —294— от Себя не творю, но как научил Меня Отец, так 1908 говорю“. Когда увидите (во Мне) истинного Бога по природе и Сына, то узнаете, что я отнюдь не своеволен, но всегда соволен Богу и Отцу, – и всё, что ни совершит Он, это и Я Сам немедленно творю, а равно и говорю всё то, что нахожу говорящим Его, ибо Я имею одну сущность с Родителем. Я исцелил в субботу расслабленного, и вы вознегодовали за это, но ведь Я показал вам, что и Отец действует в субботу, сказав: „Отец Мой доселе делает и Я делаю“ ( Ин.5:17 ). Итак, „от Себя не творю ничего“. Точно также Я говорил вам: „Я – свет мира“, а вы подумали, что Я говорю что-то несогласное с Ним (Отцом), хотя опять и в этом случае Я постыдил вас, когда привёл Его слово обо Мне: „вот Я положил (назначил) Тебя в завет рода, во свет народов“ ( Ис.43:6 ). Поэтому вы, говорит, совершенно напрасно обвиняете Того, Кто всегда единоволит с Отцом и не делает ничего несогласного с Ним, равно и не позволяет Себе говорить что-либо такое, что не от Него. Такой, полагаю, смысл надо давать приведённым словам. Но свирепый зверь, разумею христоборного арианина, быть может и тут набросится на нас и выступит с такою речью: „зачем же ты, любезнейший, стараешься перетолковывать изречение в благоприятном и угодном тебе только одному смысле, не стыдясь похитить у него его истинное значение? Ведь Сын ясно утверждает, что Он ничего не делает от Себя, но что узнает от Бога и Отца, это и говорит, таким образом Отца Своего признаёт высшим, чем Он Сам (Сын)“. —295— Так что же, любезнейший? Пусть-ка и он в свою очередь услышит: ведь Сын получает от Отца силу и премудрость конечно для того, чтобы быть в состоянии делать и говорить что-либо безукоризненно? Но каким же образом будет Богом по природе Тот, Кто получает от другого и силу и мудрость, как это имеет и природа тварей? Ведь у получивших бытие из небытия всё, что бы ни имелось, без сомнения – есть богоданное. Но не так в Сыне. Божественное Писание знает и проповедует Его Богом истинным. А сущему по природе Богу, полагаю, должны принадлежать все без исключения совершенства. Если же оказывается недостаток в каком бы то ни было совершенстве, коим образом может быть Богом? Как нетление и бессмертие должно принадлежать Ему без сомнения природно, а не извне и не как данное, так и всесовершенство и отсутствие недостатка во всех благах. Если же, по твоему нечестивому и безрассудному рассуждению, Сын оказывается несовершенным в могуществе совершать богоприличные действия и говорить подобающие Богу слова, а между тем Он есть сила и премудрость Отца, по учению Божественного Писания, то обвинение это (в несовершенстве) скорее должно относиться к Отцу, чем к Нему, ибо с принятием этого необходимо утверждать, что уже и Бог Отец несовершен по силе и не всецело премудр. Видишь, куда опять ведёт дерзость твоего невежества. |
| „Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного? – Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя“. Уже снова соединённая с своим возлюбленным Суламита взывает: „Беги, возлюбленный мой! будь подобен серне или молодому оленю на горах благовонных“! 2791 Этим призывом и кончаются излияния любви Суламиты. Чистые поцелуи и братские объятия, под покровительством матери Суламиты, – аромат гор и долин, цветы, наивные сны.... О, тут нет ничего, чтобы надо было произносить „с закрытыми глазами“ или отмечать многоточием. Здесь всё чисто, как воздух Палестины, – всё ясно, как весеннее небо Святой Земли. Но это постоянная и сильная любовь. „Положи меня как печать на сердце твоё, как перстень на руку твою, ибо —590— крепка как смерть любовь, люта как преисподняя ревность, стрелы её – стрелы огненные, она – пламень сильнейший, большие воды не могут потушить любви и реки не зальют её. Если бы кто давал всё богатство дома своего за любовь, он был бы отвернут с презреньем. Я – стена и буду в глазах его как достигшая полноты“. В тоже время Суламита „грозна, как полки со знамёнами, и недоступна как запертый сад, заключённый колодезь, запечатанный источник“ 2792 . Однако ж здесь нет грубой физической силы Сократа, могшего пить без конца и, не пьянеть, проводить бессонные ночи, ходить босяком по снегу, выносить людей из сражения на своих руках и выстаивать на одном месте целые сутки без движения, пищи и сна. Суламита беспомощна во дворце Соломона, взывает о сострадании к придворным дамам, „изнемогает от любви“ и просит подкрепления вином и освежения яблоками 2793 . Платонический эрос в лице Соломона здесь служит только для контраста и оттенения чистой женственной любви Суламиты и её жениха. „Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя. Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях, золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блёстками“, говорит Соломон Суламите за столом. „О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округления бёдер твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника! Живот твой – круглая чаша, где не истощается ароматное вино. Чрево твоё – ворох пшеницы, обставленный лилиями. Два сосца твои, как два козлёнка, двойни серны. Шея твоя, как столп из слоновой кости. Глаза твои – озерки Есевонские. Нос твой – башня Ливанская. Голова твоя – Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур. Царь увлечён кудрями (твоими). Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоей миловидностью! Этот 2794 стан твой похож на пальму и груди твои – на виноградные кисти. Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви её, – |
| Если иметь в виду факт богооткровенной религии, богооткровенного нравственного закона, то ведь также следует принять во внимание, что откровение нравственного закона в последнем основании опирается на собственное моральное сознание человека. Так, ветхозаветный законодатель, давая народу израильскому закон, говорил ему: „заповедь, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека. Она —399— не на небе, чтобы можно было говорить: кто сходил бы для нас за море, и принёс бы её нам, и дал бы нам услышать её, и мы исполнили бы её? но весьма близко к тебе слово сие: оно в устах твоих и в сердце твоём, чтобы исполнить его“ ( Втор.30:11–14 ). Откровенный нравственный закон является лишь раскрытием внутреннего закона совести. По словам св. Иоанна Златоустог о, „Бог, в начале создавая человека, даровал ему естественный закон. Бог даровал нам совесть и познание добра и зла сделал врождённым. Нам не нужно учиться, что блуд есть зло, а целомудрие добро. Мы знаем это от начала. И для удостоверения, что мы знаем это от начала, законодатель, давая впоследствии законы и сказав: не убий ( Втор.5:17 ), не прибавил, что убийство есть зло. Он только запретил грех, но не учил о нём, потому что совесть предварительно научила нас этому, и он говорил об этом как уже с знающими и разумеющими“. Так же рассуждает и новейший богослов, еп. Феофан. „Совесть, – пишет он, – по природе сочетана с волей Божией; потому коль скоро ей указано будет, что на то и на то есть воля Божья, она тотчас склоняется на то, стоит за то и нудит нас не нарушать того. Впрочем, поставляя то или другое дело в обязанность, Господь не хочет ограничиваться одной волей Своей или одним титлом вседержительства, но к каждому из таковых дел благоволил приложить и другие, ближайшие основания, непосредственно вытекающие из свойств самого дела и его соприкосновенностей. Сии ближайшие основания суть посредства, через кои воля Божия впечатлевается в нашем уме и сердце в свойственной делу степени. Потому в истолковании обязанностей своих можно, конечно, ограничиваться тем, что на то или другое дело есть воля Божия; но приличнее и соответственнее нашей природе изыскивать и сии основания ближайшие: ибо через них воля Божия связывает нас“. |
| Контраст идёт далее. Не силено-или сатиро-образный Сократ, с уродливой и смешной внешностью соединяющий идеально-прекрасный дух (это соединение противоположностей трагически необходимо в платоновом учении о реальном проявлении идеальной красоты), но личность, имеющая прекрасную внешность и идеально-женственное сердце, – полная гармония формы и содержания и совершеннейший идеал красоты. Суламита прекрасна среди дев, что лилия среди тёрна, хотя она и смугла и солнце запалило её 2774 . Под густыми золотисто-пурпурными кудрями 2775 у неё блестят, как озерки Есевонские 2776 , голуби- —587— ные, светлые и святые, но волнующие, пленительные и полные ласки глаза 2777 , белоснежные зубы, лента алая – уста, две гранатные половинки – ланиты 2778 , – от неё веет ароматом яблони и упоением вина 2779 , – её голос и речь привлекательны, вся она мила и прелестна, – она светит зарёю, прекрасна как луна, светла как солнце 2780 . Такова внешность Суламиты. Но в тоже время она наивна как дитя, чиста как голубка. Поэзия её любви вращается в нежных поцелуях, братских объятиях, созерцании красоты своего возлюбленного и желании быть неразлучно с ним. „Да целует меня он поцелуями уст своих, ласки твои лучше вина“: этот пролог Песни Песней кратко и ясно выражает основной тон любви Суламиты – нежной, целомудренной и постоянной. „От благовония мастей твоих имя твоё как разлитое миро, поэтому девушки любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобой! Будем восхищаться и радоваться тобой, превозносить ласки твои больше вина. Достойно любят тебя! Скажи мне ты, кого любит душа моя: где пасёшь ты? где отдыхаешь в полдень? зачем мне быть скиталицей возле стад товарищей твоих? 2781 Мирровой пучок – возлюбленный мой у меня на груди. О, ты прекрасен и мил! ложе у нас – зелень, кровля – кедры, потолки – кипарисы 2782 . Что яблонь между лесными деревьями, то и возлюбленный мой между юношами: в тени её люблю я сидеть и плоды её сладки для гортани моей. Левая рука его у меня под головой, а правая обнимает меня 2783 . Голос возлюбленного моего! вот он идёт, скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну, или на молодого оленя. Вот он стоит у нас за стеной, заглядывает в окно, промелькнул сквозь решётку. Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя! выйди! Вот зима уже прошла, мино- |
| Никаких причин не видим к тому, чтобы не считать таким идеалом саму героиню Песни Песней – Суламиту. Само это собственное (а не нарицательное) имя её, – точное географическое указание её родины – Сулем в Геннисаре или Сароне, – и родины её возлюбленного – соседний Энгедди, – Соломон со свитой на колесницах, придворные дамы, особенно Ваал-Гамон – галилейская дача Соломона: всё это черты совершенно индивидуальные и конкретные, берущие сюжет Песни Песней в исторической обстановке действительной были. То правда, что царь „Соломон любил многих чужестранных женщин... и было у него семьсот жён и триста наложниц... и развратили они сердце его, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида отца его, и стал Соломон служить Астарте и Милхому, и делал неугодное перед очами Господа, и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его... И —586— разгневался Господь на Соломона и сказал: так как ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, что Я заповедал тебе, за это отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему; но во дни твои Я не сделаю сего ради Давида отца твоего“ 2773 . Но Соломон был и сыном обетования Божия Давиду, – он построил храм Богу, – он – богодухновенный поэт (Псалмы, Песнь Песней), проповедник добра (Екклесиаст) и учитель мудрости (Притчи). При семистах или шестидесяти жёнах, трёхстах или восьмидесяти наложницах и девицах без числа, – Суламита была для него конечно только любовным приключением с возбудившей в нём чувственную страсть прелестной галилейской пастушкой, – простой эротической авантюрой, которую легко было облечь в законную форму семьсот первого или шестьдесят первого брака. Но, как вдохновенный поэт и народный мудрец, Соломон нашёл в этом приключении повод воспеть ветхозаветно-иудейскую любовь и в лице Суламиты прозрел тип национальной любви, вдохновивший народного поэта к созданию дивной Песни Песней. Итак, вместо философа, поучающего ремесленников на площадях и своими вдохновенными речами на попойках увлекающего даровитых юношей, – перед нами женщина, девушка-невеста, увлечённая любовью к своему жениху. |
| Однако ж Новозаветная Песнь Любви не называет этого имени – потому же, почему нет в ней и имени „Бог“. Для Апостола, как и для каждого христианина, что чудное имя без слов слышно в звуках слова „Любовь“. Во Христе Иисусе мы созерцаем этот идеал богочеловеческой любви. И прежде всего, в саможертве Божественной Любви для спасения человека и в уничижении Сына Божия во плоти, „ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына любви своей Единородного, дабы всякий верующий не погиб, но имел жизнь вечную“ 2819 . В учении Христа мы слышим призыв этой Любви к блаженству Правды Христовой – нищенства, страданий, кротости, правдоискания, милосердия, чистоты сердца, миротворения, гонений за правду и любовь даже до смерти, – любви ко врагам и молитвы за преследователей, чтобы быть нам сынами Отца нашего Небесного, воссиявающего солнце своё на людей хороших и плохих, – приближаться к совершенству Его и через то приобщаться к богочеловечеству Иммануила 2820 . Мы созерцаем этот богочеловеческий идеал любви в делах Христа, чудных и любвеобильных, – в подвиге Его самоотверженного служения страждущему человечеству до неимения, где главы преклонить, и умовения ног Своим уче- —595— никам 2821 , – в смирении и кротости Отрока Божия, возлюбленного Избранника и Носителя Духа и благоволения Божия, – Кто возвестит суд народам, не воспрекословит, ни возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его, – трости надломленной не преломит и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду (правде) победы и на имя Его будут уповать народы“ 2822 . Перед нами – Основатель непобедимого и всемирного царства Любви и Нового Завета, дающий новую заповедь: „да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга... как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас, – пребудьте в любви Моей“ 2823 . С благоговейным трепетом в отдалении присутствуем мы при величайшей тайне Гефсиманских страданий Пастыря и Друга, полагающего душу Свою за друзей и овец Своих, – при смертельной тоске, кровавом поте и молении о чаше невинных страданий. С ужасом взираем мы на страшные муки крестных страданий Распятой Любви, но и с радостью слышим её, по истине богочеловеческую, молитву за распинателей своих: „Отче, прости им! ибо не ведают, что творят“ 2824 . И в гробу не остаётся бездейственной эта богочеловеческая Любовь, но нисходит к мертвецам, чтобы и для них зубовный скрежет смерти и ада превратить в блаженство любви и жизни 2825 . Но и после победы над смертью, Воскресшая Любовь обращает к нам, в лице Ап. Петра, свой трогательный призыв: „любишь ли Меня“ 2826 ? Наконец Она восходит на небо, вознося с Собой и наше человечество к совершенству созерцания Истины, Добра и Красоты лицом к лицу – в Божестве. Но и вознёсшаяся на небо, эта Богочеловеческая Любовь нисходит с Своих надмирных высот, чтобы призвать к Себе избранный сосуд Свой, великого Апостола народов, носителя и певца Новозаветной Любви – Павла. И мы веруем, надеемся |
| Такая мысль раскрывается в псалме 147-м. Господь невидимо хранит Иерусалим, благословляет угнетённых врагами сынов его и восстановляет его дом из развалин. Так Он „посылает Слово Своё на землю, быстро течёт Слово Его. Даёт снег, как волну, сыплет иней, как пепел. Бросает град Свой кусками: пред морозом Его кто устоит? Поймёт Слово Своё и всё растает: подует ветром (Духом) Своим, и потекут воды. Он возвестил Слово Своё Иакову, уставы Свои и суды Свои Израилю. Не сделал Он того никакому другому народу и судов Его они не знают“ ( Пс.147:4–9 ). —392— Итак, напрасно малодушные или маловерующие говорят: „где Слово Господне? пусть оно придёт!“ ( Иер.17:15 ) или „я буду счастлив, не смотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего“ ( Втор.29:19 ). Слово Божие, Божественный Промысл не чужд самых, по-видимому, соблазнительных явлений, когда страдает праведник и возвышается нечестивый. Всё это разъясняет книга Иова, псалом 21, 36, 72 и др. Господь иногда нарочно попускает нечестивому, чтобы затем со всей силой посрамить Его и явить Слово Своё. „Нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими: Господь же посмевается над ним, ибо видит, что приходит день его“ ( Пс.36:12–13 ). Такой день судов Божиих над нечестивцами с особенной силой описан в книге Премудрости, где подобное явление Слова Божия достигает высшей степени олицетворения; здесь олицетворение уже не может быть принято за простую метафору, а усваивает Слову Божию личную жизнь. Речь идёт об избиении первенцев египетских за упрямое непослушание Богу их горделивого властителя – Фараона. „Сошло с небес от царственных престолов на средину погибельной земли всемогущее Слово Твоё, как грозный воин. Оно несло острый меч – неизменное Твоё повеление, и ставши наполнило всё смертью: Оно касалось неба и ходило по земле“ ( Прем.18:15–16 ). Далее Слово спасает народ по молитве Аарона (ст. 22). Если мы сравним это изречение с нижеследующим в Апокалипсисе Святого Иоанна, то уже совершенно ясно увидим, что Апостол не только по идее, но и по выражениям связывает своё учение о Слове с ветхозаветным. Богослов видит отверстое небо и исходящего оттуда Всадника, „Который праведно судит и воинствует... Он был облечён в одежду, обагрённую кровью, Имя Ему: Слово Божие... Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасёт их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. На одежде и на бедре Его написано имя: Царь царей и Господь господствующих“ ( Откр.19:11–16 ). Насколько ясно, что сей образ Апокалипсиса, как и все прочие образы Его, взяты из Ветхого Завета даже по |
| 911 Kleine Schriften, II, 46; Medizinische Psychologie, 1852 г., 477; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 229. 913 Medizinische Psychologie, 1852 г., 477–478, ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I. 230. 914 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 219; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Kleine Schriften, II, 101–102; Metaphysik, 1879 г., 523. 915 Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 226; Kleine Schriften, II. 102. 916 Kleine Schriften, II, 102; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21. Относительно бессознательности перцепций Лотце держался не всегда одинакового взгляда: ср. Metaphysik, 1879 г., 556 и Otto Cl. Hermann Lolze Uber das Unbewusste. Labes. 1900, 9–27. 918 Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Metaphysik, 1879 г., 518; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 219–220; 231–232; Kleine Schriften, II. 106. 919 Kleine Schriften, II, 179, 185; ср. 43–46, 110 и Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 16; VII, 35. 920 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 220; Metaphysik, 1879 г., 518; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21–22; Kleine Schriften, II, 110–111. 928 Medizinische Psychologie, 1852 г., 463–464; Kleine Schriften, II, 121; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 369–370. 930 Medizinische Psychologie, 1852 г., 467–468; Kleine Schriften, II, 118–120; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 368–369. 932 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 221–222; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22. 936 Metaphysik, 1879 г., 519; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 227 и д.; ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 324; подробнее 316–358. 940 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 229–230; ср. Metaphysik, 1879 г., 520; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г. 22–23. 941 Metaphysik, 1879 г., 519–521; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22–23; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 232; Kleine Schriften, II, 105–106. Haeger A. Lotzes Kritik der Herbartischen Metaphysik und Psychologie. Greifswald. 1891 (76–78) отмечает, что Лотце в данном случае не имеет права и не отваживается прямо обвинять Гербарта. Действительно, последний также считает деятельность субъекта в представлении неизменяемою и приписывает изменчивость только «представляемому образу» (Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V. 318). Но Лотце, очевидно, имеет в виду выводы, к которым неизбежно приходит механическая теория Гербарта. Впрочем, и Drobisch W. Ueb. Lotzes psycholog. Standpunkt (Ztsch. f. Philos. u. phil. Kr., 1859, Bd. 34) (24) полемизируя с Лотце, не упрекает его по данному пункту в неверном понимании Гербартовского взгляда. |
| 1336 . Таково в своих существенных пунктах учение Лотце о Духе Абсолютном или о Боге и об отношении Его к миру вообще. Что же касается отношения Бога к миру человеческому и отношения, с другой стороны, человека к Богу, то все это входит у нашего философа в специальную область религии и морали 1337 и требует особого рассмотрения. 1143 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 10–12. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 560 ср. Logik, 1874 г., 565–566. 1145 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 561 ср. Logik, 1874 г., 266; Kleine Schriften, III, 63. 1150 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 12–15; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 554–557. 1151 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 557–559; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 15–23; ср. Kleine Schriften, I, 377. 1157 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 473–474; ср. Metaphysik, 1841 г., 56; Metaphysik, 1879 г., 31, 33. 1158 Metaphysik, 1879 г., 159; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 483–484; Kleine Schriften, III, 419–420. 1159 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 26–27; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 484, I, 426; Metaphysik, 1879 г., 112–115; Grundzüge d. Metaphysik, 1887 г., 42–43. 1162 Metaphysik, 1879 г., 123–124; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 27–28; Grundzüge d. Naturphilosophie, 1889 г., 96. 1163 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 28–29; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 485. 1168 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 485–486. Kleine Schriften, III, 420: Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 428–429. 1183 Metaphysik, 1879 г., 164, 176; ср. 457; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 567; 580. 1184 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 32, ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 562. 1219 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 573; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 40. 1230 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 576–577; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 42. |
| 945 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 233; Metaphysik, 1879 г., 523; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 23; Kleine Schriften, II, 107–108, 111–112. 954 Metaphysik, 1879 г., 524–525: ср. 540–541: Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 25; ср. Kleine Schriften, II, 108–109. 962 Metaphysik, 1879 г., 525–527; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 25–26; ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 242, 243. 975 Metaphysik, 1879 г., 530–531; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 30; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 204–205; 250; 252; ср. Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 27. 976 Metaphysik, 1879 г., 531–532; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 27–29 ср. Logik, 1874 г., 537–539. 981 Metaphysik, 1879 г., 534–536; ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, VI, 188–205; 74–76. 984 Ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, VI, 200–201. 985 Metaphysik, 1879 г., 539–540; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 30–31; ср. Kleine Schriften II. 102–104. 993 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I,255; 256; Kleine Schriften, I, 238–239; III, 523–524: ср. выше 114. 1022 Metaphysik, 1879 г., 544; Medizinische Psychologie, 1852 г., 327, 330; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 32. 1028 Medizinische Psychologie, 1852 г., 328–329; Metaphysik, 1879 г., 548; Kleine Schriften, III, 519. 1029 Metaphysik, 1879 г., 548; Medizinische Psychologie, 1852 г., 335–336, Kleine Schriften, II, 62. 1035 Подробности об этом, не вполне, впрочем, согласующиеся в некоторых пунктах, в Medizinische Psychologie, 1852 г., 353–417; Metaphysik, 1879 г., 557–573; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 36–43; Kleine Schriften, II, 72–80; cp. Geyer R., Darstellung und Kritik der Lotzéschen Lehre von den Localzeichen (Philosoph. Monatshefte 1885, IX u. X, 530. 1041 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 259–260; ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, II, 240–242. 1043 Metaphysik, 1879 г., 537; ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, VI, 117–147. |
|
|
