| После сдачи в декабре 1835 г. экзамена в Морском кадетском корпусе, произведен в офицеры в марте 1836 г. В юнкерском и офицерском звании делал морские походы по Балтийскому морю. По оставлении военной службы с чином лейтенанта в 1838 г., обучался в младшем отделении С. Петербургской духовной академии, потом с 1840 г. в старшем отделении Московской, в которой окончил в 1842 г. курс богословских наук, с причислением к первому разряду воспитанников оной. По окончании в Московской духовной академии курса наук, определен профессором Вифанской семинарии по классам катехизического учения, гражданской истории и греческого языка, 1843 г. октября 31. Пострижен в монашество в Троицко-Сергиевой лавре 1845 г. сент. 23. Произведен в иеродиакона того же года, сентября 30, в иеромонаха октября 1. По поводу принятия им духовного сана, возложен на него магистерский крест ноября 25. Преподавал французский язык в той же семинарии с 1846 г. октября 2. Награжден набедренником 1847 г. июля 8. Определен бакалавром патристики в Московскую духовную академию 1848 и. апреля 23–25; помощником библиотекаря академии мая 9. Определен ректором Вифанской семинарии и профессором богословских наук с назначением в настоятеля московского третьеклассного Златоустова монастыря, 1849 г. декабря 19–21. По званию ректора семинарии, на основании 283 ст. устава духовн. консисторий, поступил членом в Московскую духовную консисторию 1850 г. января 1. Возведен в сан архимандрита (тогда же). Утвержден действительным членом конференции и внешнего правления Московской духовной академии, ноября 1. Назначен настоятелем московского третьеклассного Знаменского монастыря декабря 31. Определен членом Московского комитета для цензуры духовных книг 1851 г. апр. 20. Перемещен из Вифанской семинарии в Московскую на должность ректора и профессора богословских наук 185З г. авг. 31. Назначен настоятелем московского Заиконоспасского второклассного монастыря 1854 г. января 22. Всемилостивейше пожалован орденом св. Анны 2-й ст. 1856 г. |
| Мериме (письма из Москвы от 1840, опубл. в марте 1844 в «Revue de Paris»): «Это более чем опера, это национальная эпопея, это музыкальная драма, возведенная на благородную высоту своего первоначального назначения, когда она была еще не легкомысленной забавой, а обрядом патриотическим и религиозным». В музыке оперы органично соединились национальные хоровые традиции (церковного, в т. ч. раннего партесного, и крестьянского многоголосия), высокий стиль западноевроп. хорового письма (Г. Ф. Гендель, Л. ван Бетховен), знание сольной вокальной техники (претворение на рус. почве культуры бельканто), мастерство оркестрового письма. Высокий профессиональный уровень отличает и произведения Г. др. жанров: романсы, в к-рых Г. добился полной гармонии музыки и поэтического текста и впервые достиг уровня поэзии Пушкина («Я помню чудное мгновенье», вокальный цикл «Прощание с Петербургом»), «Вальс-фантазия» (написан для фортепиано в 1839, оркестровка ред. 1856), музыка к трагедии Н. В. Кукольника «Князь Холмский» (1840). Под впечатлением путешествия в Испанию возникли оркестровые увертюры Г. «Арагонская хота» (1845) и «Ночь в Мадриде» (1848, 2-я ред. 1851), отличающиеся филигранностью, прозрачностью и точностью оркестрового письма и положившие начало жанровому симфонизму, впосл. развитому композиторами «Могучей кучки». В «русском скерцо» для оркестра «Камаринская» (Варшава, 1848) Г. раскрыл особенности национального муз. мышления, синтезировал богатство народной музыки и высокий профессионализм. Его сочинениям свойственны аристократически безупречный вкус, отточенность форм, артистизм. В 1837-1839 гг. Г. служил капельмейстером Придворной певческой капеллы и занимался муз. образованием певчих. С апр. по сент. 1838 г. находился в Малороссии, подбирая певчих для капеллы. В 1837 г., желая «испытать силы свои в церковной музыке» (Записки. С. 280), Г. написал «Херувимскую песнь» на 6 голосов в стиле рус. хорового концерта кон. XVIII - нач. XIX в. (фрагменты черновых автографов хранятся в ОР ГПБ. |
| Мефодий Лапчинский-Михайлов, кандидат XIII курса. Поступил на должность смотрителя далматовского училища, пермской епархии. В 1851 году получил сан архимандрита далматовского успенского монастыря. В 1866 году назначен ректором олонецкой Семинарии. Скончался в 1871 году. Сергий Мармариссов, кандидат XIII курса. Назначен смотрителем якутского училища. В 1849 году переведен на должность помощника инспектора пермской Семинарии; в 1853 г. пострижен в монашество и получил место учителя в той же Семинарии; в 1859 г. определен инспектором тамбовской Семинарии. В 1861 г. возведен в сан архимандрита. В 1866 г. назначен ректором иркутской Семинарии. В 1868 г. уволен от училищной службы и определен настоятелем селенгинского Троицкого монастыря, в каковой должности находился до конца 1878 года. Фотий Романовский, магистр XV курса. Пострижен в монашество в 1843 году. По окончании курса поступил в наставники тверской Семинарии по классу богословских наук; в 1850 г. перемещен на тот же класс в новгородскую Семинарию; в 1853 г. получил сан архимандрита и в том же году определен ректором полоцкой Семинарии; в 1855 г. переведен на ту же должность в орловскую Семинарию. В январе 1858 г. определен на должность цензора петербургского духовно-цензурного комитета. В 1861 г. уволен от должности цензора и назначен настоятелем домницкого монастыря, черниговской епархии, в котором скончался в 1862 году. Моисей Рыбальский, кандидат ΧVI курса. Пострижен в монашество в 1845 г. По окончании курса назначен преподавателем библейской истории в кавказской Семинарии; в 1852 году переведен на должность учителя тифлисской Семинарии, и в следующем году командирован для исполнения духовных треб в русской миссии в Тегеране и в русском консульстве в Тавризе. В Тегеране был представлен персидскому шаху и получил от него в дар осыпанную драгоценными камнями трость. В 1854 г. определен инспектором тифлисской Семинарии и в 1856 г. получил сан архимандрита В 1858 г. определен ректором смоленской Семинарии. В 1861 г. переведен на ту же должность в томскую Семинарию. Уволен от службы в 1877 году и назначен настоятелем площанской пустыни, орловской епархии. |
| 269 Поспехов Дмитрий Васильевич (1821–21.06.1899), профессор КДА5 доктор богословия. Окончил Владимирскую ДС. Окончил КДА со степенью магистра (1845), был оставлен при Академии преподавателем по классу философских наук. Бакалавр (1846), экстраординарный профессор философии (1851), ординарный профессор (1853), заслуженный ординарный профессор (1870), переведен на кафедру психологии, которую и занимал до самой смерти. Доктор богословия (1374). В 1860–1880 гг. являлся помощником главного редактора журнала «Труды КДА». Докторская диссертация: «Книга премудрости Соломона: ее происхождение и отношение к ней иудейско-александрийской философии» (Киев, 1874). 270 Усыпальница монашеская – по прошествии некоторого времени после смерти останки умершего монаха откапываются, череп надписывают и помешают в костницу; туда же относят кости умершего. 274 Видимо, имеется в виду работа известного английского философа и экономиста Джона-Стюарта Милля (1806–1873); см.: Mill J.S. A system of logic, ratiocinative and inductive, being a connected view of the principles of evidence and the methods of scientific investigation: In 2 vol. 4-th ed. London, 1856. 275 В печатном издании Дневника автором дается уточнение: «Так как подобные книги шевелят мысль, способствуют познанию сущности вещей, возводят ум к познанию абсолюта... и в подобном роде он начал распространяться о пользе философии и занятиях ею. Но все это говорил он как-то с трудом, и притом веяло от этих высокопарных слов поверхностностью. Я сразу увидел в нем не целостную монашескую личность, непосредственно преданную идее монашества, а раздвоенную, разъедаемую холодным анализом рассудка. Предо мною действительно была личность, еще не утвердившаяся в своих воззрениях». (Дневник студента. С. 69–70). 276 В печатном издании Дневника автором дается уточнение: «Говоря о либералах-монахах, я должен отвориться. Понятие афонского „либерала-монаха – слишком относительное понятие. Этим названием я только рельефнее хочу оттенить строгость афонской монастырской жизни, которая, при всей высоте своей, не может же быть без маленьких пятен. Это „либеральничание обнаруживается в неподчинении некоторым правилам монастырского устава, которые, на первый взгляд, кажутся излишними и мелочными, но которые собственно и имеют большое дисциплинарное значение» (Дневник студента. С. 70). |
| Окончательная отмена антикатолич. законов в 1829 г. позволила кард. Полу Каллену провести реформу ирл. католич. церковной музыки, заключавшуюся в распространении григорианского пения , римской полифонии и модально-полифонических стилизаций. В 1878 г. было основано ирл. Об-во св. Цецилии, поддерживавшее связи с аналогичными об-вами в др. странах (см. Цецилианское движение ) и опиравшееся на стремление католиков из городского среднего класса найти муз. выражение своей веры и преодолеть разделение ирл. музыки на народную и привнесенную извне. Основателем об-ва был свящ. Николас Доннели, который излагал идеи родоначальника движения Ф. Витта и собственные мысли в периодическом изд. «Lyra ecclesiastica» (см.: Daly K. A. Irish Society of St. Cecilia - http://www.ewtn.com/library/LITURGY/IRISHSOC.TXT [Электр. ресурс]). Активным сторонником цецилианства был Э. Мартин, один из основателей Ирландского художественного театра и президент партии «Шинн Фейн». C 1810 г. в Дублине стали создаваться хоровые и муз. об-ва, со временем приобретшие популярность. Два таких об-ва было основано представителями муз. семьи Робинсонов. Фрэнсис Робинсон организовал муз. об-во «Сыны Генделя» (1810). Его младший сын Джозеф (1815-1898), хорист собора св. Патрикия, основал Концертное об-во старинной музыки (Antient Concert Society, 1834), был дирижером Университетского хорового об-ва (1837-1847) и профессором (Королевской) Ирландской академии музыки (1856-1876); среди его сочинений есть церковные антемы. Старший сын Робинсона Фрэнсис Джеймс (ок. 1799-1872) был органистом и хоральным викарием в дублинских соборах и церковным композитором, средние сыновья, Уильям и Джон, также были церковными музыкантами. Дж. У. Гловер (1815-1899), муз. директор в католич. соборе Девы Марии, автор церковных сочинений и патриотической кантаты «Святой Патрикий в Таре» (1870), основал Дублинский хоровой ин-т (Choral Institute of Dublin, 1851). Р. П. Стюарт (1825-1894), органист дублинских соборов и Тринити-колледжа, хоровой дирижер, профессор Дублинского ун-та и Ирландской академии музыки, написал ряд антемов и Службу Es-dur для 2 хоров, был редактором изд. «Ирландский церковный Гимнал» (Irish Church Hymnal. Dublin, 1876). В творчестве Джозефа Робертсона и Стюарта наметился поворот к возрождению ирландского элемента в авторской музыке. |
| Немецкие ученые, протестанты и католики, горячо поддержали Стриговского. Например, Виктор Шульце называл его работы гениальными 1847 . Католик Карл Мария Кауфманн пропагандировал выводы Стриговского в своем учебнике христианской археологии 1848 . Русские ученые занимали позицию, близкую к взглядам венского профессора. Дмитрий Власьевич Айналов (1862–1939) свою книгу «Эллинистические основы византийского искусства» издал годом раньше, чем Стриговский 1849 . В ней он показал важную роль городских центров греческого Востока, в том числе Александрии, в формировании христианского искусства. В своей рецензии на книгу Стриговского Айналов подчеркнул роль русской школы: «Пути к научному исследованию источников и истории христианского и византийского искусства, достаточно сознанные, определенные и выясненные в трудах русской ученой школы и ее главы – академика Кондакова, лежат перед нами. Немногие идут этими путями, мало доступными и даже совсем еще не испробованными» 1850 . Римская школа христианской археологии, по мнению Айналова, «исторически вышедши из римской клерикальной среды, до сих пор влачит подчиненное ей существование» и «представляет в научном и методическом отношениях отжившее и принесшее свой плод направление» 1851 . С точки зрения современных исследователей, к κ. XIX в. Петербург стал международным центром византиноведения, который превосходил Вену 1852 . Однако исследование Стриговского было гораздо лучше известно европейскому читателю: русский язык знали немногие. При этом важность книги Айналова понимали, предпринимались попытки (правда, безуспешные) издать ее на французском языке (Шарль Диль, Габриель Мийе), а также на немецком (в Берлине в 1913 г.) и английском (в 1920-е гг.) 1853 . Английский перевод вышел лишь 60 лет спустя, в расширенном виде, благодаря крупнейшему византинисту современности Кириллу (Сайрилу) Манго 1854 . Дискуссии «Восток или Рим» носили характер настоящего научного сражения, исследователи разных стран и времен, независимо друг от друга, описывают те споры в терминах войны. «Кто не вспомнит статей, похожих скорее на памфлеты с резким боевым кличем», – писал Айналов 1855 , а много лет спустя то же выражение, «боевой клич» (Kampfruf), употребит Дайхманн 1856 . По словам Манго, «фронтальную атаку» на римскую школу начали два ученых одновременно – Айналов в России и Стриговский в Австрии 1857 . Названия некоторых книг Стриговского тоже носили воинственный оттенок, например «Происхождение и победа ранневизантийского искусства» 1858 . |
| Это был древний и славнейший город —183— Финикии 1840 , отстоявший к северу от Тира на 5 географ 1841 . Основание его возводят ко времени Сидона, первенца Ханаана, сына Хамова 1842 из пророчества патриарха Иакова очевидно, что он был уже известен еще до Моисея 1843 . Гомер говорит о нем, как уже о знаменитом городе, а о Тире он умалчивает 1844 . При разделении земли обетованной Сидон достался в удел Ассирову колену 1845 , но израильтяне все таки не в состоянии были завоевать его ни тогда, ни после 1846 . Св. писатель кн. Иисуса Навина называет Сидон великим 1847 . На тамошних монетах он обыкновенно называется «матерью Тира, Арада 1848 . Сидон настолько возвышался над всею Финикиею, что обычно понятие: сидонский было тождественно с понятием: финикийский и у евреев, и у греков, и у римлян; в этом именно смысле в Ветхом Завете упоминаются сидонския божества 1849 , женщины 1850 , купцы 1851 , сидонский язык 1852 , сидоняне 1853 , даже и сам Сидон 1854 . Гомер называет Финикию Сидонией 1855 , финикийские ткани и производства он называет сидонскими 1856 . Такое важное значение Сидона обусловливалось его силою и богатствами. Расположенный у самого берега Средиземного моря 1857 , он имел две, хорошо устроенные га- —184— вани 1858 ; при необыкновенно сильно развившемся у сидонян искусстве и любви к мореплаванию, Сидон сделался средоточным пунктом всей торговли Средиземного моря. Затем предприимчивые купцы – сидоняне проложили и сухопутные торговые дороги на восток чрез высокий Ливан, которым удивляются еще и в настоящее время; чрез это сосредоточилась здесь и сухопутная торговля 1859 . При этом в самом городе была необыкновенно сильно развита обрабатывающая промышленность: тут были громадные стекольно-плавильные фабрики 1860 , ткацкие мастерские и другие мануфактуры 1861 ; тут процветало строительное искусство 1862 . – Хотя к описываемому времени Синон и много утратил из своего ранейшего могущества, самым цветущим периодом которого, без сомнения, должно признать первый (1500–1209 до Р. |
| 239 Толстой Дмитрий Андреевич (1823–1889), граф – государственный деятель. Окончил Александровский лицей (1842). На службе в департаменте духовных дел иностранных исповеданий МВД (1847), вице-директор департамента (1851). Директор канцелярии Морского министерства (1853). Сенатор (1861). Обер-прокурор Св. Синода (1865–1880). Одновременно – министр народного просвещения (1866–1880). Президент Академии наук (с 1882). Министр внутренних дел (1882–1889). 240 Имеется в виду паломничество Антонина в Иерусалим в сентябре 1857 г. (Дневник путешествия опубликован: Антонин (Капустин) , архимандрит. Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. М., 2010). Напомним, что Антонин в период планов и прикидок 1856–1857 гг. упоминается в «четверке первачей», негласно привлеченных МИДовским и синодальным начальством к состязанию за пост начальника РДМ в Иерусалиме. По рекомендации А.Н. Муравьева в Петербург вызвали было на «смотрины» и даже скоропостижно назначили синодским указом епископа Поликарпа (Радкевича), но он не приглянулся князю А. М. Горчакову . МИД остановил свой выбор на епископе Кирилле (Наумове) . Обер-прокурор Св. Синода граф А.П. Толстой прочил на это место то молодого оптинского «старца» Ювеналия (Половцева) , то архимандрита Антонина (Капустина) . О последнем предположении узнаем из дневника архимандрита Порфирия (Успенского) : «В 1857 г. 13 января бывший посланник Титов и знаменитая госпожа Потемкина в доме министра Норова объявили мне, что архимандрита Антонина хотят послать в Иерусалим на место мое, а меня в Афины на его место». Речь шла не просто о салонной сплетне, вариант продолжал прорабатываться, о чем свидетельствует и вполне неожиданное предложение архимандриту Антонину в конце лета 1857 г. посетить Святую Землю, да еще на военном судне – находившемся в распоряжении русского посла в Греции винтовом фрегате «Палкан». Официальный повод и ознакомительный характер поездки, видимо, тоже оставались «секретными», опубликовать книгу с описанием своего паломничества Антонин сумел только в 1866 г., когда был уже начальником Русской Духовной Миссии, и даже в дневнике указанного времени нет ни намека на подоплеку событий. Тогда, в 1857, его назначение не состоялось – и, может быть, промыслительно. Ему нужно было до конца пройти свою церковно-дипломатическую школу в Афинах и Константинополе, чтобы позже, и уже до конца жизни, быть на своем, ему одному предуказанном месте в Иерусалиме. |
| Синтагма в титулах в продолжение многих столетий была известна в виде и под именем номоканона патриарха Фотия. В первой четверти текущего века барон Розенкампф, занимаясь (под влиянием митрополита Евгения) изучением Кормчих, обратил внимание на то, что предисловие к номоканону, приписываемое Фотию, в сущности составлено из двух, различных по тону и манере изложения, из коих второе в славянских Кормчих имеет свое особое заглавие. Это обстоятельство привело его сначала к мысли, что Фотий составил свой номоканон в два приема, т. е. что первоначальную редакцию его он впоследствии исправил и дополнил (Обозрение Кормчей, издан. 1-е стр. 43). Об этом Розенкампф сообщил Бинеру, который и примкнул к этому мнению (De collectionibus canonum ecclesiae graecae schediasma, 1827, p. 22–23). Но вникая глубже в дело, Розенкампф пришел потом к заключению, что два упомянутых предисловия к номоканону принадлежат не одному, а двум различным авторам, из коих второй указывает на первого, как на своего предшественника. Об этом он также написал Бинеру, который опять примкнул к мнению своего корреспондента (Zeitschrift für geschichtliche Rechtswissenschaft, von Savigny, 1830, В. VII. 1, S. 148–153. Ср. Kritische Zeitschrift für Rechtswissenschaft und Gesetzgebung des Auslandes, vom Mittermaier, 1856, B. XXVIII, S. 197). За ними последовали: Густав Геймбах (Аνκδοτα, I, р. LXVII), Мортрейль, (Histoire du droit byzantin, I, 222), Иоанн, примыкающий к Мортрейлю (Опыт курса церковн. законоведения, 1851, стр. 92–94), неизвестный автор статьи: Номокан. патр. Фотия, в Духовн. Вестнике (1866, июнь–июль, Гергенретер (Photius, III, 102–109), Питра, (Juris ecclesiastici graecorum Instoria et monumenta, 1868, II, р. 436, 439), Карл Геймбах, (Encyclop. Ersch und Gruber, 86, S. 292), Соколов (Из лекций по церковному праву, 1874, I, 176), Азаревич (История византийского права, 1876, I, 105), Заозерский (Чтения в общест. любит. духовн. просв. 1883 (март–апр.), I, 354) и Бердников (Краткий курс церк. права, 1888, стр. 20). Все эти авторы приписывают Фотию второе предисловие и вторую переработку номоканона. Но еще в 1877 г. Цахариэ фон Лингенталь подверг сомнению, во-первых, существование выдержек из светского законодательства (κεμενα) в первой части номоканона при его первоначальном появлении из рук первого автора в виде канонической синтагмы и, во-вторых, принадлежность Фотию второго предисловия и второй переработки 883 года (Die griechischen Nomokanones, 6–7, 14). В 1885 году он уже прямо называет номоканон в XIV титулах псевдо-фотиевским, не приводя впрочем никаких новых доказательств (Ueber der Verfasser und Quellen des (pseudo-photianischen) Nomokanon in XIV Titeln). Ему последовали: архимандрит (ныне епископ) Никодим Милаш (О каноничким сборницима православне цркве, 1886, 26–28) и Суворов (Курс церковного права, 1889, I, 257–59), и возразил Заозерский (Прибавл. к творениям св. отцев, 1886, LIII, I, 420–422). О мнениях Цахариэ, Милаша и Суворова см. в следующем параграфе. |
| проходил безмездно учительскую должность в Ертарской заводской школе; 28 августа 1858 г. переведен к градо-пермскому Петропавловскому собору для определения к высшим должностям в епархиальном ведомстве; 2 декабря 1858 года определен членом Пермской духовной консистории; 22 января 1859 года назначен законоучителем в Пермское канцелярское училище с жалованьем по 100 руб. в год и проходил эту должность до закрытия означенного училища в конце 1861 года; 9 сентября 1859 года переведен, по прошению, к Пермской Александро-Невской больничной церкви; 4 ноября 1859 года определен членом комиссии для рассмотрения церковных описей; 23 апреля 1860 года определен членом ревизионного комитета для проверки экономических отчетов по Пермской духовной семинарии; 4 января 1861 года определен законоучителем в воскресную школу при Пермском военном училище; 6 февраля 1862 года определен законоучителем в воскресную школу при женской гимназии; от должности законоучителя в той и другой воскресной школе уволен в июле 1862 года, по случаю закрытия всех вообще воскресных школ; 6 сентября 1861 года определен непременным членом Пермского губернского статистического комитета; с 15 ноября 1862 года, по приглашению батальонного командира, занимался безмездно преподаванием Закона Божия в батальонной школе. 1 октября 1844 года за ревностное служение св. церкви награжден набедренником; за доставленные сведения для Императорского русского географического общества три раза получал от него благодарность, именно – от 24 марта 1849 года, 26 января 1850 г. и от 27 января 1851 года; 21 мая 1855 года за безмездные и постоянно-усердные занятия по Ертарской школе изъявлена ему благодарность от местного заводского начальства; 26 августа 1856 года за отлично-усердную службу по духовному ведомству Всемилостивейше пожалован бархатной фиолетовой скуфьей; 14 мая 1860 года за таковую же службу награжден бархатной фиолетовой камилавкой; при уведомлении от министра Императорского Двора от 9 октября 1862 года удостоился получить от Государя Императора Всемилостивейше пожалованный ему бриллиантовый перстень за представленное им сочинение под заглавием: «Пасхалия арифметическая и ручная и вечный календарь». |
|
|
