| Архимандрит Антонин (в миру Андрей Иванович Капустин) родился в селе Батурино Шадринского уезда Пермской губернии 12 августа 1817 года в семье священника. В 1843 году он окончил Киевскую Духовную академию вторым магистром и был оставлен при ней бакалавром немецкого языка. Затем он преподавал греческий язык, нравственное богословие, герменевтику и обличительное (сравнительное) богословие. 7 ноября 1845 года Андрей Капустин принял монашество с именем Антонин – в честь святого мученика Антонина Анкирского, память которого отмечается в этот день. С 1850 года отец Антонин служил настоятелем русской посольской церкви в Афинах. Его труды по реставрации этой церкви были отмечены Святейшим Синодом, и 5 апреля 1853 года он был возведен в сан архимандрита. В 1860–1865 годах архимандрит Антонин – настоятель посольской церкви в Константинополе. А в 1865–1894 – до конца жизни – начальник Русской Духовной миссии в Иерусалиме Архимандрит Антонин посетил Святую гору Афон в составе научной экспедиции, отправившейся туда из России через Афины. Еще до отъезда из Афин его посетил будущий спутник и сотрудник П.И. Севастьянов. Вот что пишет об этом о. Антонин в своем дневнике: «… слышу внизу стук в двери… является… кто бы вы думали? Петр Иванович Севастьянов! “Что, не ожидали небось? А я вот за вами. Собирайтесь-ка на Святую Гору. Теперь уже вы не увернетесь от меня”. Вот ведь какие оказии бывают иногда неожиданно-нечаянно! Голова пошла кругом!» (1 июля 1859 г.) Результатом этой поездки стала одна из крупнейших работ о. Антонина: «Заметки поклонника Святой Горы» (Киев, 1874). Книга архимандрита Антонина явилась его основной работой, посвященной Афону. В ней описаны все обители Святой Горы, которые он посетил. Отец Антонин обращал внимание на их историю и отмечал особо чтимые святыни, описывал храмовую архитектуру, настенную роспись, особенности иконописи, древние рукописи. Он подробно описал характерные черты современного ему афонского богослужения и монашеской жизни. Во время этого путешествия он встретился там с архимандритом Порфирием (Успенским). Эта встреча и дальнейшая переписка так сблизили их, что, как отмечал один из инициаторов образования Православного Палестинского общества В. Н. Хитрово, «изучая их научную деятельность, их мнения и суждения, можно было бы принять их за одно, так сказать, лицо в двух последующих поколениях» |
| Деньги на постройку кладбищенской Воскресенской церкви выделили уважаемые жители Сарапула, богатые купцы Григорий и Фёдор Николаевич Ижболдины. Автором проекта стал зодчий Семён Емельянович Дудин (1779-1825). Первоначально в храме имелся один престол, позднее был освящён и второй, во имя святой равноапостольной великой княгини Ольги. Дудин выстроил эту небольшую, но весьма уютную для прихожан церковь в стилистике раннего классицизма, а проект здания не только утвердил, но и во многом вдохновил один из самых знаменитых жителей Сарапула - городничий Андрей Васильевич Дуров, более всего известный как отец Надежды Дуровой, легендарной кавалерист-девицы. При нём и при его содействии в Сарапуле открылись первое учебное заведение - Малое народное училище и первая городская больница на 11 коек, зародились местные купеческие династии и градообразующее кожевенное производство, появились первые каменные здания, оформилась городская застройка. Благодаря градоначальнику, в 1802 году был разобран до основания и заново возведён, значительно расширившись, главный храм тогдашнего Сарапула - Вознесенский собор. Воскресенское кладбище появилось также стараниями Дурова, а выстроенная по его инициативе церковь, которая с тех пор практически не закрывалась, стала единственным зданием во всём Сарапуле, полностью сохранившимся со времён честной и беззаветной службы своего градоначальника, истинного патриота этого камского городка. Тогда же, в 1817 году, был образован и церковный приход нового храма Воскресения Христова. Вплоть до 1894 года кладбищенская церковь была приписана к Вознесенскому собору, но вследствие расширения застройки района Старцевой горы, распоряжением Священного Синода Воскресенский приход получил самостоятельный статус. С момента рождения и вплоть до начала революционных потрясений 1917 года Воскресенскую церковь не оставляли своими заботами её друзья и меценаты. Главными благотворителями храма, фактически взявшими его на своё попечение, были члены известной в округе купеческой семьи Ижболдиных. |
| Он и в героях своих исследований искал это качество и часто находил (по-видимому, настоящим ученым, ищущим абсолютной правды, оно вообще свойственно). Его заботили судьбы людей, причастных к истории палеографии, ученых и собирателей рукописей. Фонкич постоянно «продвигал» к публикации работы, посвященные тому или иному исследователю или коллекционеру, «забытому» или недостаточно освещенному в научной литературе. Так, его усилиями в историю науки были возвращены имена немецких ученых XVIII–XIX веков Христиана Фридриха Маттеи и Оскара фон Гебхардта, составивших важнейшие описания московских рукописных собраний, опубликованы статьи, посвященные таким важным фигурам, как Сергей Алексеевич Белокуров и епископ Владимир (Филантропов), в течение многих лет остававшихся на периферии научного знания. Незадолго до кончины Борис Львович издал книгу о деле уже упомянутого В.Н. Бенешевича, готовил публикацию его неизданных работ. В числе книг, которые Борис Львович начал, но не успел подготовить к печати (таких целая «обойма»), остался сборник статей о собирателях греческих рукописей. Некоторые из этих материалов уже публиковались, как, например, статьи об экспедиции келаря Троице-Сергиева монастыря Арсения (Суханова), привезшего в середине XVII века из восточных монастырей и с Афона полтысячи лучших образцов греческого книгописания, благодаря чему в собрании ГИМа находится коллекция греческих манускриптов мирового уровня. Еще одним любимым собирателем рукописей Фонкича был епископ Порфирий (Успенский) (1804–1885), чье дерзновенное обращение с кодексами (изымал страницы в библиотеках, в частности, в монастыре Святой Екатерины на Синае) Фонкич неизменно оправдывал научным интересом. И, конечно, архимандрит Антонин (Капустин) (1817–1894), первый начальник Русской духовной миссии на Святой Земле, которого Фонкич любил больше остальных и очень огорчался, что его наследием так никто серьезно и не занимается: 50 тетрадей его дневников — вся русская политика на Востоке на протяжении полувека — так до сих пор не обработаны и не изданы. «Не вкусен, да здоров» — девиз отца Антонина на его печати (обрамляет изображение кочана капусты), которой он маркировал собранные им рукописи и книги, — Фонкичу был понятен и близок. |
| Внутренний вид храма после его восстановления в 1817 году первоначально не имел росписи: стены его были выкрашены жёлтою краскою под мрамор, а по бокам были поставлены иконы в богатых деревянных резных киотах. Главным украшением храма служил трёхъярусный иконостас, вызолоченный на полимент, изготовленный в Москве с иконами, писанными московскими мастерами. В 1885 году, в связи с устройством придела, была переделана часть иконостаса, чтобы поместить царские врата и местные иконы. Был устроен новый вместо кирпичного пол из белого камня, а колоннам, поддерживающим купол, придана изящная форма. В 1894 году купол внутри главного храма расписали священными изображениями, а в 1895 году иконостас был вновь вызолочен старанием астраханского купца Василия Смирнова. С давних времён в храмах Троицкого монастыря хранились многочисленные святыни – часть из них после его упразднения была утрачена, а часть была перенесена в Успенский собор, где до 1922 года составляла немалую часть его богатейшей архиерейской ризницы. Пожалуй, одной из немногих святынь, сохранившихся в Троицком соборе бывшего монастыря, можно считать среброзолочёный крест-мощевик, украшенный жемчугом и драгоценными камнями. Крест этот хранился в особом киоте за стеклом, и на нём была надпись: «Лето 7101 (1593) г., сделан сей крест в Дом Живоначальной Троицы на престол Пресвятой Богородицы в честнаго Ея Введения и Николы Чудотворца при игумене Пимене, а весу в нём Д (4) рубля и Т (10) денег». В 1886 году в Троицкий храм из Успенского собора был перенесён древний Нерукотворный образ Спасителя, который почитался астраханцами за чудотворный. Одно время в Астрахани свирепствовала продолжительная лихорадка, и многие жители от неё умирали. Во время эпидемии одному астраханскому жителю, долго страдавшему от болезни, в тонком сне было сказано, чтобы он отслужил молебен перед этим образом, и тогда избавится от недуга. Он исполнил повеление Господне и исцелился. С того времени многие жители астраханские, страдавшие от лихорадки, стали притекать к Нерукотворному образу Спасителя и получать исцеление после молитвы перед ним. |
| 1249 Архиепископ Макарий (Миролюбов Николай Кириллович; 24.03.1817–24.12.1894) – известный церковный писатель и историк, почетный член ИППО. Окончил МДА (1842). Преподаватель (1842) и ректор (1860) Нижегородской ДС. Принял монашество (1846). В 1853 г. возведен в сан игумена и назначен членом Синодального комитета по составлению охранных описей церковных древностей. Был командирован в Вологду, Ярославль, Кострому и Владимир для изучения важнейших хранилищ церковных древностей в епархиях. В 1866 г. хиротонисан во епископа Балахнинского, и затем в течение своей жизни занимал кафедры – Орловскую (1867), Архангельскую (1876), Нижегородскую (1879), Вятскую (1885) и Ростовскую (1887). На всех этапах своего служения неустанно занимался церковно-историческими и археографическими исследованиями. Автор работ: «Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях» (т. 1–2), «Путеводитель по Новгороду с указанием его церковных древностей и святынь», «Церковно-историческое и статистическое описание Старой Руссы», «Описание новгородского Юрьева монастыря» (последнее издание имелось в библиотеке Антонина) – всего более 40 книг и публикаций. Известен также своей речью на открытии памятника «Тысячелетие России» в Новгороде (1862). 1250 Пика – мера длины в Турции и на Ближнем Востоке. 1 турецкая пика равна 64 см, 1 арабская пика равна 48 см. 1252 Имеется в виду византийский хронист преп. Феофан Исповедник (760–818), автор «Хронографии» – выдающегося исторического труда, погодно излагающего события с воцарения Диоклетиана (284) до конца царствования Михаила I (813). Сведений о строительстве церкви Стефана в «Хронографии» нет, Феофан лишь говорит кратко о обретении мощей Первомученика, о первом паломничестве Евдокии в Святой Град, а затем о ее опале и окончательном поселении в Иерусалиме. 1253 В «Житии преп. Саввы Освященного», написанном известным писателемагиографом Кириллом Скифопольским (525–558), содержится упоминание о базилике св. Стефана и ее размерах – в эпизоде, относящемся к иерусалимским событиям 516/517 г.: «Архиепископ , освободившись из темницы, ночью со всех мест собрал в Святой Город около десяти тысяч монахов. Поскольку соборная церковь не могла вместить такого количества людей, решено было собраться всем в воскресенье в храме св. первомученика Стефана. Этот храм как раз мог вместить всех собравшихся монахов» (Палестинский патерик. Житие преподобного Саввы Освященного. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1996. С. 232). Подлинные размеры полностью раскопанной базилики оказалась не более 38 x 19 м. |
| Служение на греческом Востоке: Константинополь В 1860 году о. Антонина перевели в Константинополь. Помимо того, что там находился первенствующий из православных патриархов, нёсший ответственность за всех православных в Османской империи, Константинополь и в смысле дипломатическом был важнейшим центром на Ближнем Востоке. Это была столица не маленького национального государства, как Афины, но целой Османской империи. Российский посол в Константинополе был одним из важнейших лиц в русском МИДе. Именно в Константинополь был призван о. Антонин в качестве настоятеля посольской церкви. Пять лет, проведённых в Константинополе, стали самыми плодотворными в научной деятельности о. Антонина. Заниматься раскопками здесь не пришлось, а вот работы с рукописями и надписями было много. В 1862 году архим. Антонин составил каталог 624 византийских рукописей библиотеки Иерусалимского Святогробского подворья в Константинополе. Работая над этим собранием, о. Антонин первым обратил внимание учёных на уникальный рукописный сборник, содержащий текст раннехристианского произведения Дидахе, написанного на рубеже I–II веков и считавшегося утерянным. Имея опыт работы с рукописями в Константинополе и на Афоне, в 1870 году Капустин составил описание двух тысяч рукописей монастыря св. Екатерины на Синае — первый в истории каталог синайского собрания. Весной 1862 года о. Антонин устроил научную экспедицию в Никею и её окрестности, опубликовав потом материалы и зарисовки. А в 1863 году, единственный раз за своё более чем 40-летнее служение на Востоке, архим. Антонин совершил поездку на родину — в Россию, посетив своих родителей и родную деревню. Притом что путешествовал Капустин постоянно, в Россию он вернулся лишь один раз за весь период с 1850 и по 1894 годы: на христианском Востоке он чувствовал себя как дома. По пути из Константинополя в родное Батурино он посетил крупнейшие научные центры того времени, знакомясь с книжными собраниями и учёными в Вене, Праге, Дрездене, Петербурге и Москве. В конце того же 1863 года архим. Антонин уже был на Афоне, исследуя по поручению русского Синода подлинность Синайского кодекса — одного из древнейших списков Священного Писания, открытого в Синайском монастыре в середине XIX века и датируемого IV веком. Позже Капустин будет участвовать в переговорах в Константинополе о покупке этой рукописи русским правительством. |
| Старец болел душою за горделивое самовозношение тех, кои только беззаконий ради смирялся. В этом случае он не осуждал их, а молился за них и в назидание прочим нередко говаривал: «Если б хмелю не мороз, то он дуб бы перерос». Чем возвышеннее и святее становился дух старца, тем более тело его приближалось к разрушению, физические силы его постепенно слабели. Изнемогая от трудов и старости, о. Серапион давно уже готовился к смерти и стремился туда, где в обителях небесных веселит Господь святых Своих. Через соседа своего по келлии — пономаря отца Иоанна он просил игумена Иоасафа не хоронить его ранее трех дней. По блаженной кончине о. Серапиона просьба его была исполнена , и Господь прославил подвижника на удивление братий: почивший старец-молитвенник три часа перебирал в руках четки, тело его не разлагалось и не издавало запаха. Об этом говорили не только сподвижники о. Серапиона, но и Оптинский старец Амвросий. Литература Глинский подвижник иеродиакон Серапион//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Июнь. М., 1908. С. 326—330. Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1900. Ч. 1. С. 120. Глинская пустынь. Очерк современного состояния обители. Одесса, 1904. С. 47. То же. Курск, 1912. С. 41. Иоанн (Маслов), архимандрит. Оптинский старец преподобный Амвросий и его эпистолярное наследие//Богословские труды. М., 1990. 30. С. 124. Четвериков Сергий, прот. Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. 2-е изд. Париж, 1988. С. 279. Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905. С. 89. МОНАХ ФЕОДОТ (†1859) (Память 16 июля ап. ст./29 июля нов. ст.)Цит по Жизнь и подвиги старца Феодота Сост. иеромонах Иассон. Курск, 1894. В период возобновления Глинской Рождество-Богородицкой общежительной пустыни, при настоятеле ее игумене Филарете (1817— 1841), приснопамятный старец Феодот служил живым, духовным звеном, соединяющим ее древнейшее подвижничество с настоящим. Подвизаясь в Глинской пустыни многие десятки лет, приблизительно около 70, он в течение этого времени был свидетелем разных перемен, бывших в сей обители, видел ее упадок и впоследствии ее процветание, одним словом, был живой летописью, по которой читалось прошедшее означенной обители. |
| К числу архитектурных достопримечательностей мусульманского периода относятся башня-часозвоня, заложенная в 1901 г. в честь 25-летия вступления на престол турецкого султана Абдул Гамида II, и мечеть Махмудия (1812 г.), названная так по имени турецкого губернатора. Туристической «изюминкой» современной Яффы, превращенной с 1961 г. в заповедный город художников и ремесленников, считается «Тропа зодиака»: двенадцать старинных отреставрированных улочек, носящих каждая название одного из «судьбоносных» созвездий. Но для православных паломников куда интереснее любых «зодиаков» вопрос, где находился дом Симона Кожевника. Православная традиция считает, что на его месте стоит ныне мусульманская мечеть на самом берегу (ее так и называют «Рыбачьей», или «мечетью моряков»). Согласно другой версии, он сохранился в нижнем этаже так называемого «дома Захарьянов», в юго-западном конце Старого города, принадлежавшего более полутора веков армянской христианской семье и недавно отреставрированного к 2000-летнему юбилею христианства. Русским храм апостола Петра и праведной Тавифы в Яффе Создание русской церкви в Яффе связано с трудами неоднократно уже нами поминавшегося архимандрита Антонина (Капустина ; 1817–1894), выдающегося церковного деятеля и дипломата, византиниста и востоковеда, археолога и нумизмата, имя которого входит в золотой фонд истории Русской Церкви, науки и культуры. Пройдя обычный путь духовного образования того времени (Далматовское духовное училище, Пермская, а затем Екатеринославская семинария, Киевская Духовная Академия), приняв в 1845 г. монашество, более сорока лет отдал он служению интересам Православия на Востоке: настоятелем посольских церквей в Афинах (с 1850 г.), и Константинополе (с 1860 г.) и начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (с 1865 г.). Общение с греческим миром стало основой того редчайшего синтеза «родного и вселенского», который сделался его отличительной чертой, а создание Русской Палестины – целой инфраструктуры храмов, монастырей, паломнических приютов и земельных участков – главным подвигом жизни Антонина. В свободные от церковно¬дипломатических забот минуты он изучал библейские древности, покупал участки земли, связанные с теми или иными ветхозаветными и новозаветными преданиями, строил странноприимные дома и церкви. Им были приобретены участки в Хевроне (с Мамврийским дубом, 1868; ныне – принадлежащее РДМ подворье в честь Святых Праотцев), в Яффе (1869; ныне – подворье праведной Тавифы), в Айн- Кареме (1871; ныне – Русский Горненский женский монастырь), на Елеоне (1871; ныне – Русский Вознесенский монастырь), в деревне Силоам (“Могила дочери фараона”, 1873), в Иерихоне (1874; подворье св. Иоанна Предтечи). Как писал В. Н. Хитрово , «только ему одному, его твердости, его настойчивости Православная Россия обязана тем, что стала твердою ногою у Святого Гроба». |
| В таком же неудовлетворительном положении находится вопрос о грузинской агиологии. Многочисленные её памят- —325— ники или совершенно неизвестны европейским ученым, или имеются об них превратные представления. Для иллюстрации именно этого вопроса я хочу остановиться на анализе житий свв. Феодора Тирона и Феодора Стратилата. На грузинском языке существует житие того и другого Феодора. Житье св. Феодора Стратилата имеется в двух списках Тифлисского церковного музея под 382 и 388. Первый 382) писан гражданскими буквами (мхедрули) известным переписчиком XV в. Руфом. 41-ое место в этом сборнике житий занимает Мученичество св. Феодора Стратилата, приуроченное в 8 июня. Второй список 388) относится по палеографическим данным к XII–XIII в.в.; писан он на пергаменте церковными буквами (хуцури). В списке мученичество св. Феодора Стратилата занимает 4-ое место и отнесено также к 8 июня. Начало житья, приведенное в Описании рукописей тифлисского церковного музея (Тифлис, 1903), словами «Ви тарца мзе ганантлебе» 2173 … соответствует тексту на греческом и латинском языках: σπερ φανει λιος… или quo modo resplendet sol… Таким образом, Мученичество св. Феодора Стратилата на грузинском языке представляет перевод с греческого жития. Песнопения в честь св. Феодора Стратилата, по мнению г. Жордания, составленные отцом XII в. грузинской церкви Иоанном Шавтели, приводятся в списке XVI в. Житие св. Феодора Тирона имеется в Тифлисском церковном музее в списках под 272 и 518. Первый список довольно позднего времени: он относится к началу XIX в. (1817 г.), житием занимается в сборнике 37-ое место, за которым следует «Мученичество 40, замученных в Севастии». Другой список жития относится к XVIII в. (1708 г.), хотя с уверенностью сказать не можем, что в нём идет речь именно о св. Феодоре Тироне, так как в Описании рукописей не приводится начало жития и не означен месяц и число, к которому приурочено празднование памяти этого великомученика. Однако, в том же —326— Тифлисском музее хранится сборник, в котором приводится отдельно «чудо, совершенное св. великомучеником Феодором», свидетельствующее, что житие св. Феодора Тирона появилось в греческом переводе, по крайней мере, в XI в., ибо его перелагатель, известный деятель Георгий Мтацминдели подвизавшийся на Афоне, скончался в 1066 г. Почти в то же время была переведена «Похвала мученику Феодору Тирону» Григория Нисского , приведенная в списке XII–XIII в.в. 388) и начинающаяся словами: эрно кристесно…=μες το Χριστο λας… |
| Великий князь выделил из своих сумм 1000 руб. золотом и обратился с просьбой принять на себя руководство раскопками к глубоко им почитаемому архим. Антонину (Капустину) . Тот привлек к совместной работе своего друга и сотрудника, немецкого архитектора и археолога Конрада Шика. Раскопки начались 7 марта 1883 г. и осуществлялись в соответствии с требованиями тогдашней археологической науки. К. Шик за годы работы в Иерусалиме (с 1846 г.) накопил огромный опыт в исследовании библейских древностей. Достаточно сказать, что именно им были открыты такие выдающиеся памятники, как Силоамская и Овчая купели. Историко-топографические планы библейского Иерусалима, составленные К. Шиком, доныне сохраняют свою научную ценность. Архимандрит Антонин (Капустин ; 1817–1894) – легенда Русской Палестины, выдающийся церковный деятель и дипломат, византинист и востоковед, археолог и нумизмат, имя которого входит в «золотой фонд» русской науки и культуры. Пройдя обычный путь духовного образования того времени (Далматовское Духовное училище, Пермская, а затем Екатеринославская семинарии, Киевская Духовная академия), приняв в 1845 г. монашество, более 40 лет отдал он служению интересам Православия на Востоке: настоятелем посольских церквей в Афинах (с 1850 г.), Константинополе (с 1860 г.) и начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (с 1865 г.). Пребывание в Греции стало основой того редчайшего синтеза «родного и вселенского», который сделался его отличительной чертой, а создание Русской Палестины – целой инфраструктуры храмов, монастырей, паломнических приютов и земельных участков – главным подвигом жизни о. Антонина. В свободные от церковнодипломатических забот минуты он изучал библейские древности, покупал участки земли, связанные с теми или иными ветхозаветными и новозаветными преданиями, строил странноприимные дома и церкви. Им были приобретены участки в Хевроне (с Мамврийским дубом, 1868 г.; ныне – принадлежащее РДМ подворье в честь свв. Праотцев), в Яффе (1869 г.; ныне – подворье праведной Тавифы), в Айн-Кареме (1871 г.; ныне – Горненский Свято-Казанский женский монастырь), на Елеоне (1871 г.; ныне – русский Вознесенский монастырь), в деревне Силоам («Могила дочери фараона», 1873 г.), в Иерихоне ( 1874 г.; подворье св. Иоанна Предтечи). Как писал В. Н. Хитрово , «только ему одному, его твердости, его настойчивости Православная Россия обязана тем, что стала твердою ногою у Святого Гроба». |
|
|
