| В краткой заметке под 29 марта о св. Бертольде († ок. 1198), 1-м приоре мон-ря на горе Кармил (ActaSS. Mart. T. 3. P. 791-792), болландисты обошли молчанием вопрос о предполагаемом основании ордена кармелитов прор. Илией . В ответ на это мон.-кармелит Франциск Доброй Надежды (Франсуа Креспен; 1617-1677) в соч. «Historico-theologicum Carmeli armamentarium» (1669) потребовал от болландистов подтвердить традицию, связанную с прор. Илией. Однако в 1-м апрельском томе, во введении к Житию св. Альберта, лат. патриарха Иерусалимского (1205-1214), автора 1-го устава кармелитов, П. подверг критике легенду об основании ордена прор. Илией, показав ее историческую несостоятельность, хотя и избегал прямых обвинений в фальсификации (ActaSS. Apr. T. 1. P. 769-802, 909-910). Кармелиты в свою очередь опубликовали против болландистов неск. памфлетов, в т. ч. сочинение Себастиана Святого Павла (Себастьена Пети) «Exhibitio errorum, quos P. Dan. Papebrochius S. J. suis in notis ad Acta Sanctorum commissit contra Christi Domini paupertatem…» (1693). П. ответил на эти обвинения в майских томах «Acta Sanctorum» (1680-1688), а также в отдельных сочинениях, в т. ч. в «Responsio... ad Exhibitionem Errorum per adm. R. P. Sebastianum a S. Paulo Ord. Carmelitani evulgatam anno 1693 Coloniae» (1696-1698). Весной 1691 г. кармелиты передали обвинения против П. в испан. инквизицию . По итогам процесса (приговор обнародован 14 нояб. 1695) тома «Acta Sanctorum», опубликованные при участии П. (за март-май), были признаны содержащими ложные и опасные для католич. веры утверждения, чтение и распространение этих книг было запрещено ( Santiago Medina. 2011). Обвинения, выдвинутые против болландистов, поддержали и профессора теологического фак-та Лувенского ун-та. С кон. 1697 по июнь 1700 г. в Риме находился болландист Конрад Яннинг, безуспешно пытавшийся добиться отмены решения испан. инквизиции. Вместе с тем рим. Конгрегация инквизиции не стала подтверждать приговор испан. инквизиционных трибуналов. В дек. |
| Historia sacra lib. II. ed. Hier. de Prato. Veron. 1741. 10. Аврелий Кассиодор. Historia tripartita, ed. Garetii. Rothomag. 1679. Venet. 1729. 11. Иероним. Catalogus scriptorum Ecclesiast. в изд. его сочин. Romae 1797–1803. Русский перевод в собран. сочин. бл. Иеронима т. V. Киев. 1880. 12. Gennadii. Lib. de script. Ecclesiast. ed. Vallarsius. Veronae. 1735, и у Фабриция в bibliotheca ecclesiastica. Hamb. 1718. 13. Isidorus Hispalensis. Lib. de script. eccles. ed. F. Arevalus. Rom. 1797–1804 , также у Фабриция в bibloth. eccles. Hamb. 1718. 14. Ildefonsus Toletanus, Lib. de scriptor. ecclesiast., у Фабриция в biblioth. eccles. Hamb. 1718. 15. Honorius Augustodurensis de luminatibus ecclesiae, sive de scriptor. ecclesiast. у Фабриция, в biblioth. ecclesiast. Hamb. 1718. 16. Rob. Bellarmini. Liber de scriptoribus ecclesiast. Colon. 1631. 17. Ph. Labbe. Nova bibliotheca manuscriptor. Paris. 1653. 18. Du-Pin. Nouvelle bibliotheque des auteurs ecclesiastiques des six premiers siècles. Paris, 1613–1712. Десять томов in 4°. 19. Tillemont. Memoires pour servir à l’histoire ecclesiastique des six premiers siècles. Paris. 1693–1712. Шестнадцать томов. 20. Guil. Cave. Scriptorum ecclesiasticorum historia litteraria usqne ad saeculum XIV, et ab aliis manibus appendices duae usque ad annum 1517. Edit. Genev. 1693–99. Genev. 1705. Basil. 1741, 1744. 1745. Oxon. 1700. 1743. 21. Casim. Oudini. Commentarii de Scriptoribus eccles. antiquae usqne ad annum 1460, cum mult. dissertat. Lips. 1722. Три тома. 22. Remy Ceiller. Histoire generale des auteurs sacrés et ecclesiastiques des dogmes et des conciles. Paris. 1729–1763. Двадцать пять томов (в том числе два тома указателей). Новое издание 1860 г. 23. Histoire litteraire de la France. Paris. 1733–1734, 1832, 1835. Томы I–XVIII. 24. Le Nourry. Apparatus ad biblioth. Patrum. Paris. 1715. 25. Walchii bibliotheca Patristica... Jen. 1770. 26. Schonemann, C, T. G. Bibliotheca historicolitteraria Patrum latinorum a Tertulliano usque ad Gregorium Magnum et Isidor. |
| В то же время, не различая четко категории аристотелевской метафизики, он отрицал возможность изменения сущности при сохранении акциденций, ибо, по Б. Т., невозможно, чтобы при «разрушении сущности» не разрушилось бы то, «что находилось в сущности» (Rescriptum. 2. 1693). Поскольку после освящения хлеб и вино сохраняют видимые свойства, их сущность, по Б. Т., не изменяется. Поэтому смысл установительных слов Евхаристии, согласно Б. Т., таков: «Этот хлеб и есть Мое Тело» (Ibid. 3. 525), и «поскольку говорится, что хлеб, освященный на престоле, есть Тело Христово, со всей истинностью признается, что хлеб сохраняется» (Ibid. 1. 1065). «Все, что освящается,- говорит Б. Т.,- не истребляется, не устраняется, не разрушается, но остается» (De sacra coena. P. 248). Т. о., сохранение природы хлеба и вина в Евхаристии - основополагающий тезис учения Б. Т. Кроме того, всякая телесная сущность, по мнению Б. Т., подчинена законам пространства, включая и пребывающее на небе Тело Христово. Поэтому невозможно, чтобы оно пребывало где-нибудь еще, кроме неба, было бы оттуда «сведено» ( Lanfrancus. Col. 421). Если допустить, что пребывающее на небе Тело Христа присутствует в Св. Дарах, то придется признать, по Б. Т., что оно присутствует в них лишь частично, но Христос неделим; если же Христос присутствует в конкретных Св. Дарах целиком, то Он не может быть одновременно еще и на небе, и на множестве др. алтарей (Rescriptum. 1. 1981, 2169; 2. 1693). Евхаристическое учение Б. Т. имело, на взгляд его оппонентов и последователей, 2 взаимоисключающие формы. Таинство Евхаристии для Б. Т., как и для Ратрамна, есть «образ (figura), знак (signum) и залог (pignus) Тела и Крови Господа» (De sacra coena. P. 41; Rescriptum. 1. 290). Именно такое понимание таинства ставил в вину Б. Т. «реалист» Ланфранк, к-рый писал, что, по Б. Т., хлеб и вино называются Телом и Кровью Христовыми, потому что они «священнодействуются в Церкви в воспоминание распятой Плоти и истекшей из ребра Крови» ( Lanfrancus. Col. 440). |
| К нач. VI в. по Р. Х. усложнилась социальная организация, произошел переход от родоплеменного строя к соседской общине, повысилась роль вождя (касика). В этот период началось производство изделий из металла (медь и золото), из жада и др. минералов зеленого цвета (сакрального и церемониального назначения), усложнились формы керамических изделий, на них появляются антропоморфный и зооморфный орнаменты. Каждое племя, по-видимому, считало, что оно произошло от определенного представителя фауны (от кошек, обезьян, птиц, ящериц, змей), к-рый становился объектом поклонения (зоолатрии) и часто изображался на керамике. Общество разделилось на состоятельных во главе с вождем-касиком (его власть стала передаваться по наследству) и рядовых членов племени (земледельцы, ремесленники). Важную роль начали играть служители культа (шаманы). Некоторые животные стали объектами особого почитания (напр., ягуар). В этот период появились большие деревни, были построены сложные объекты инфраструктуры (мосты, дороги, оросительные каналы), развивалась обработка металлов, усилились процессы обмена между регионами. К нач. XVI в. численность населения составляла ок. 400 тыс. чел. Проникновение европейцев на территорию совр. К.-Р. началось в сент. 1502 г., когда на карибском побережье страны высадилась экспедиция Х. Колумба . Открытые земли были названы Нуэво-Картаго (Нов. Карфаген). Совр. название К.-Р. (в переводе с испан.- «богатый берег») страна получила в сер. XVI в. Завоевание территории К.-Р. испанцами встретило упорное сопротивление местного населения. В 1562, 1564-1565 гг. в ходе успешных экспедиций Х. Васкес де Коронадо подчинил центральные районы и основал г. Картаго (1563). К сер. 70-х гг. XVI в. территория К.-Р. была окончательно покорена испанцами, уничтожившими значительную часть местного населения, и вошла в состав генерал-капитанства Гватемала. Руины ц. Непорочного Зачатия Пресв. Богородицы в Ухаррасе. 1686–1693 гг. Руины ц. Непорочного Зачатия Пресв. Богородицы в Ухаррасе. 1686–1693 гг. |
| В 8 верстах от Богодухова и в 75 от Харькова, на берегу Мерла. Полковая Никитовка и Хрущова Никитовка Ахтырского полка носят на себе имя одного тогоже основателя — Уманского полковника Никиты Кондратьевича Сененка, которому дан был приведенный нами жалованный лист в 1676 г. В архиве экономической конторы Хрущовой Никитовки по ныне целы: а) купчая 1677 г. октября 15, по которой мураховские жители Иван Романенко с товарищами продали мураховскому жителю Никите Кондратьевичу Уманцу сенные покосы, пахатные поля и лес над рекою Мерчиком, составляющие часть нынешнего Никитовского поместья; б.) купчая 1691 г. апреля 1, которою мураховский житель Михаил Кондратьев продал «ахтырскому эсаулу Никите Кондратьевичу» луку смежную с Никитовскою дорогою; в.) обменный лист 1693 г., которым Мурафский Николаевский священник Фома Михайлов променял «ахтырского полка полковому эсаулу Никите Кондратьевичу Уманцу» свою землю с лесом, смежную с отчинною Никитовскою, г.) царская жалованная грамота 1684 г. января 5, которою поместная дача по обе стороны р. Ольшанки, бывшая во владении 3 мурафских казаков и в 1681 г. отданная кн. Хованским Никите Кондратьевичу Уманцу в поместье, жалуется ему Уманцу в отчину за его отличную службу не в пример других. Он, говорит грамота, «в ахтырском полку всякие государския службы служил, нещадя головы и из полков бояр наших ныне посылан для проведывания в Заднепровские городы и в Волосскую и в Мутьянскую земли и в Польшу... а иным его братьи та вотчинная дача — не образец, потому, что много явных его служеб и посылок». В делах 1787 г. видим как то, что по актам и отзывам старых людей Никита Кондратьевичь Уманец признан за одно и тоже лицо с уманским полковником Никитою Сененком; равно видим, что Никита Кондратьевич полковой есаул и наказной Ахтырский полковник в 1691 и 1693 гг. был с Ахтырским полком в походах. Таким образом Никиту Кондратьевича Сененка стали называть в Украйне Уманцем по прежнему полковничеству его в Умани. Это не первый пример награждения выходцев из за Днепра новыми прозваниями. Полковник Григорий Ерофеевич в Слободской Украине назывался Донцем, тогда как Заднепровская фамилия его — Захаржевский. |
| Влияние К. на кор. Вильгельма во всех вопросах, относившихся к церковной жизни Шотландии, было огромным, ни одно решение не принималось без его участия. Вслед. его особого положения недоброжелатели дали ему насмешливое для пресвитерианина прозвище Кардинал ( Dunlop. 1967. P. 92). Наиболее значимым и показательным примером церковной миротворческой деятельности К. является его роль в сложной ситуации 1693-1694 гг., когда недовольный самостоятельностью генеральной ассамблеи Церкви Шотландии кор. Вильгельм издал распоряжение, предписывавшее всем пресвитерам перед началом заседания ассамблеи принести ему клятву верности, признав его не только «фактическим», но и «законным» королем ( Story. 1874. P. 235-236). Понимая, что это требование вызовет раскол в церкви, мн. служители к-рой считали недопустимым присягать светскому властителю в такой форме, К. в ходе личной беседы убедил кор. Вильгельма отозвать уже выпущенное распоряжение (подробнее см.: McCormick. 1774. P. 51-61; ср.: Dunlop. 1967. P. 87-89). Влиятельность К. приводила в ярость его религ. и политических противников, прежде всего англ. и шотл. епископалов; они неоднократно писали на него доносы кор. Вильгельму, но не имели успеха. Автор анонимного памфлета, епископал, оценивая особое положение К. при дворе, отмечал: «Карстэрс... имеет доступ к королю Вильгельму и дома, и за рубежом, следуя за ним как серьга в его ухе. Пока мы служим в капелле, он исполняет обязанности исповедника в опочивальне» ( Dunlop. 1967. P. 89). Сопровождая короля, К. посещал мн. города Англии; неск. раз ездил в Нидерланды, был свидетелем ряда сражений в ходе войны с Францией, которую кор. Вильгельм вел без особого успеха в 1693-1697 гг. По заданиям короля К. регулярно совершал поездки между Лондоном и Эдинбургом, передавая королевские распоряжения и оценивая на месте ситуацию в Шотландии. Почти вся переписка кор. Вильгельма с офиц. лицами Шотландии также проходила через руки К.; нередко он составлял письма, к-рые король лишь подписывал (см.: Story. |
| Парфений , в 5-й и последний раз. Через год он отказался от патриаршества, и был назначен предстоятелем митрополии виддинской, а благочестивый Дионисий Музелим – предстоятелем митрополии Халкидонской; на патриарший же престол возведен был 1685 г. Иаков ларисский, во 2-й раз, и снова через год был низложен, а на место его вызван был из Халкидона 1686 г. Дионисий , в 4-й раз. Но хитрые друзья Иакова изгнали Дионисия через 2 месяца. Он удалился в Венгровлахию, а патриаршествовать снова стал 1686 г. Иаков, в 3 раз, и оставался на кафедре 4 года, после чего, утомившись тернистым и многотрудным патриаршествованием, отказался от него 57 . Преемник ему уже был готов 1690 г. 203) Каллиник , митрополит Прузы. Несправедливо вытеснив из Адрианополя законного пастыря его Неофита, он поставил вместо него Климента. Но Неофит, забыв, что за зло не следует воздавать злом, стал бороться с Каллиником, употреблять против него разные хитрости и наконец победил его. Каллиник был низложен, а на патриарший престол взошел сам 1691 г. 204) Неофит , митрополит адрианопольский. Но через 5 месяцев снова занял его место, употребив с этой целью хитрость, соперник Неофита 1692 г. Каллиник , во 2-й раз, и патриаршествовал 2 года. Когда в 1693 году через Венгровлахию проходил визирь турецкий в поход против германцев; тогда господарь венгровлахский Константин Васаравас обратил его внимание на проживавшего в его владении патриарха Дионисия Музелима и успел убедить его, что он был несправедливо лишен кафедры патриаршей. Вследствие сего, при содействии визиря, вызван в Константинополь 1693 г. Дионисий , в 5 и последний раз. Тот же самый визирь, по возвращении своем из похода, обманутый друзьями Каллиника, через 7 месяцев выгнал из патриархов благочестивого и достойного уважения Дионисия, который ошибся в одном том, может быть, что оставив любезное уединение, променял его в этот раз на патриаршество, сделавшееся уже игрушкою тиранов, и совершенно недостойно его мудрости и добродетели вступил в соперничество с Каллиником! Дионисий снова бежал в Венгровлахию, – и скончался в Триесте. |
| Разрастание российского приказного делопроизводства привело к использованию в нем и таких грамотных людей, как П. п. По крайней мере со времени патриарха Филарета (Романова) им поручалось вести т. н. ставленнические дела. Ставленник оплачивал труд задействованных в его деле П. п. (включая дьяка, обучавшего подьяков ведению делопроизводства), внося определенную сумму денег в Казенный приказ (АИ. Т. 4. С. 562-563). В документах этого ведомства сохранилось большое количество записей о помесячной выплате ставленнического жалованья П. п. Размеры жалованья зависели от количества ставленников в тот или иной месяц. Так, в 1626-1629 гг. подьяку Якову Леонтьеву с его товарищами, 2 «меньшим станицам», выплачивалось по алтыну со ставленника; количество же последних в нек-рые месяцы превышало 30 чел. (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 1. Л. 187, 280 об., 470 и др.; 3. Л. 196-210, 300-309 и др.). Однако со временем в ведении дел установилась «многая волокита», повлекшая и значительное увеличение со стороны ставленников денежных расходов - «по 4 рубли и болши». В 1675 г. патриарх Иоаким решил упорядочить ставленническое делопроизводство, определив и размеры пошлины, предназначавшейся П. п., а также персонально «за подьяческое ученье» дьяку патриаршего хора Феодору Константинову - всего 1 р. 96 к. (АИ. Т. 4. С. 563). Как людям, владевшим грамотой, П. п. достаточно часто поручали переписывание непевч. книг. Напр., в 1654 г., находясь при патриархе Никоне в «походе» в Троице-Сергиевом мон-ре, подьяк Матвей Кузьмин переписывал там для иерарха «Серапионовский Служебник» (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 38. Л. 145). В февр. и окт. 1671 г. подьяк Павел Остафьев получил по 1 р., а в апр.- продукты (крупы, толокно, солод) за «письмо» книги «Матвеевы правила», причем в окт. вместе с ним за то же был пожалован и подьяк Павел Иванов (Там же. 73. Л. 257; 75. Л. 283; Ф. 236. Оп. 1. 22. Л. 282). В окт. 1680 г. подьякам Ивану Веригину и Александру Исакову выдали по 1 р. за то, что они переписали в Правильне на Патриаршем дворе Устав (Там же. 102. Л. 279 об., 422). В 1693 г. Александр Исаков упоминается уже как отставной подьяк, который по приказу патриарха в Чудовом мон-ре у старца Евфимия писал книги «уставным письмом». По-видимому, Александр стал писцом высокого класса. С апр. 1693 г. он был зачислен в «патриаршие книгописцы» с окладом 6 р. и значился в этой должности до 1702 г. (Там же. 147. Л. 111 об.; 152. Л. 21 об.; 179. Л. 21 об.). |
| Обращаясь к характеристике данных второй категории, мы находим, что они хотя не могут претендовать на вполне решающее значете по намеченным нами вопросам, поскольку несомненно, что все известные до сих пор в науке манускрипты фрагментов Илария представляют собой лишь переделку подлинного operis historici Илария, передают заключавшийся в нем исторический материал в своеобразном распорядке, или, вернее, беспорядке, однако не должны быть совершенно игнорируемы, поскольку они могут содержать в себе мелкие, но обективные указания на первоначальную редакцию и состав operis Илария. Несмотря на постоянный и выдающийся авторитет Илария на христианском западе, его «исторический труд», повидимому, не пользовался широкой известностью в западных учено-богословских кругах; по крайней мере историческое предание о нем со времен Иеронима и Руфина обрывается на несколько веков, и средневековые церковные книжники нигде ни одним словом не дают знать о своем знакомстве с этим произведением знаменитого отца западной церкви. Общее ли неблагоприятное для науки культурное состояние западной Европы в эпоху ее германской варваризации, или слишком специальный характер данного сочинения Илария были причиной его столь безнадежной утраты из западно-европейского научного обихода, но факт тот, что в первый раз после многовекового забвения opus historicum Илария, и притом в крайне фрагментарном виде, был извлечен на свет Божий из одной парижской библиотеки уже в 1590 г. известным законоведом и гуманистом Пьером Питу (Pierre Pithou) 7 , и издан в Париже, уже по смерти Питу, его другом Николаем Фабером (Nicolaus Faber, Nicole Lefevre) в 1598 г. Открытая Питу рукопись, по мнению Фабера, была не древнее 100 лет (abhinc 100 annis, след. около 1498 г.) 8 ) а по замечанию Кутана (Coustant), имевшего под руками эту рукопись при своем издании творений Илария в 1693 г., – относится приблизительно к 1400 г. (ab annis dumtaxat 300 descriptus) 9 . В первой четверти 17 в. Иезуит Сирмон (Sirmond) открыл в реймсской библиотеке св. Ремигия еще экземпляр фрагментов Илария, представляющей почти точную копию манускрипта, найденнаго Питу, и использовал его в своем издании Concilia antiqua Galliae (Paris. 1629 an.). Около этого же времени некоторые из фрагментов Илария были найдены в различных рукописных сборниках Барошем и при том с теми же характерными интерполяциями, какие замечаются и в мапускриптах Питу и Сирмона 10 . Наиболее распространенное в современной науке бенедиктинское (Кутана) издание фрагментов Илария (1693 г.), перепечатанное у Маффеи (S. Hil opera. 1730. Veronae. 2 t.), и затем у Миня (Р. с. с. s. 1. 10 t.), сделано на основании рукописей Питу – Фабера и Сирмона 11 , располагает фрагменты в хронологическом порядке, устанавливает их нумерацию (до сих пор по традиции сохраняющуюся в науке), и снабжено историко-экзегетическими и текстуально-критическими примечаниями. |
| Исцеление расслабленного. Миниатюра из Евангелия. 1693 г. (БАН. Арх. ком. 339. Л. 551 об.) Исцеление расслабленного. Миниатюра из Евангелия. 1693 г. (БАН. Арх. ком. 339. Л. 551 об.) Пытаясь из самой природы человеческой морали вывести моральную В., Кант свел все содержание христ. религии и В. к практическому разуму человека и морали, а в конечном итоге - к «доброму образу жизни». Это узкое понимание религии в «пределах только разума» и морали привело Канта к противопоставлению моральной В.- В. «церковной». Он писал: «…все, что человек сверх доброго образа жизни предполагает сделать, чтобы стать угодным Богу, есть лишь иллюзия религии и лжеслужение Богу» (1980. С. 243). Хотя Кант не отвергал Церкви, возлагал на нее исполнение религиозно-воспитательных и нравственных задач, он критически настроен по отношению к совр. ему внешнему проявлению церковной В., под к-рой ошибочно понимал лишь формально исповедуемый культ и В. в чудеса; по этой причине в культе он усматривал обрядоверие, в В. в чудо, если оно относится к человеческой деятельности,- одно суеверие, в догматическом богословии - заблуждения разума, в священстве - посредничество в делах В., в монашестве - бесполезную трату сил. Отрицая спасение solo fide (только В.) и настаивая на делании добрых дел, чтобы стать «богоугодным человеком», т. е. достичь основной цели моральной В., Кант писал, что «для людей не существует другого спасения кроме самого глубокого восприятия твердых нравственных начал в свой образ мыслей…» (Там же. С. 154). Учение Канта о В. стало отправным пунктом для его последователей и предметом критики для его противников. Ф. Г. Якоби , представитель философии В. (Glaubensphilosophie), противопоставил кантовскому рационализму идеи Юма. В своем учении о непосредственном знании Якоби рассматривал В. как чувственно-непосредственную достоверность бытия вещей и отождествлял ее по преимуществу с чувством. Ф. Шлейермахер , автор 2-томного сочинения по протестант. богословию «О христианской вере согласно учению евангелической церкви», испытавший влияние философии Спинозы и Якоби, отвергал кантовскую концепцию автономной этики и моральной В., считал, что религия является опорой нравственности, но в отличие от морали она не является областью человеческой деятельности. |
|
|
