Повесть о царе Газие, созданная в середине 1640-х гг., представляет наиболее ранний опыт обращения к библейским сюжетам в чисто художественных целях и использования их для создания беллетристических сочинений. Ее автор использовал ветхозаветный рассказ о царе, не поверившем слову пророка (см. 4Цар., гл. VI–VII), введя ряд русских реалий и сюжетных изменений. Так, имя главного героя явно навеяно образом прислужника пророка Елисея Гиезии, который в древнерусской литературе служил символом корыстолюбия. С обличением неправого богатства, к которому стремится герой повести, собирающий деньги за чудесно явившийся хлеб, связано и имя пророка Аггея ему приписано одно из самых распространенных слов в обличение «златолюбивых». Три сохранившихся списка «Повести о царе Газие» представляют три особые редакции памятника. Наибольший интерес представляет вторая редакция, сложившаяся не позднее 1680-х гг. Она отличается наибольшей цельностью, освобождением от противоречивости первоначального источника, усилением антицаристского аспекта всего сочинения подчеркнуты не только корыстолюбие и скупость Газии, но и его «гордость». Тексты «Повести» по всем известным редакциям опубликованы в кн. Ромодановская Е.К. Повести о гордом царе в рукописной традиции XVII–XIX вв. Новосибирск, 1985. В наст. изд. печатается текст второй редакции по рукописи РГБ, собр. Большакова, 88, л. 96 об.–98, 1680-х гг. Стр. 319. ...по 4 пулы твоя кадь пшеницы... – Пуло, или пул – разменная медная монета очень малой ценности, чеканившаяся в XV в. в ряде городов на Руси; в текстах XVII в. употребляется как символ ничтожной стоимости. Кадь – традиционная древнерусская мера сыпучих тел, лишь в XVII в. заменяемая четвериком; на окраинах государства кадь употреблялась вплоть до 1630–1640-х гг. Стр. 320. ...на цареве мере... – Понятие «царевой меры» связано с политикой русского правительства XVI–XVII вв. по введению единой системы мер; соответствие меры принятому образцу удостоверялось царской печатью. Слово о судьбах Божиих

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

Здесь, во владениях польских панов Халецкого и Красильского 922 , эмигранты нашли радушный приют. Польские помещики были рады неожиданному притоку трезвого, спокойного и трудолюбивого населения. Со своей стороны, новые эмигранты были довольны, что оказались вне пределов досягаемости патриарха и его властей и, вместе с тем, оставались вблизи границы, через которую, благодаря наличию своих же товарищей по вере, по другую сторону рубежа Польши и России они могли легко переходить и быть в постоянной связи с поповщинскими общинами Стародубья, Калуги, Москвы и других городов и районов России. Густые леса и бесконечные болота Гомельщины и Стародубья, несомненно, тоже помогали легким переходам через границу. Количество новых поселенцев на Ветке росло с каждым месяцем. Туда уже давно бежали, спасавшиеся от казней и расправ Петра, стрельцы. В одном из указов 1680-х годов писалось, что»бежали из Москвы из разных полков, надворной пехоты [то есть стрельцов] многие люди... и для тайного проходу кафтаны сермяжные, и иное такое платье, чтобы их не познали«, надевали. Для того чтобы остановить эмиграцию, на Тульской и Калужской дорогах из Москвы в юго-восточную Польшу был установлен строгий контроль документов всех проезжавших 923 , но это не помогало, так как контролировавшие дороги военные сами часто сочувствовали беглецам, а верные люди из самих старообрядцев легко проводили их в обход застав. Вести, что будто бы сам польский король помогает верным старой вере людям, быстро разносились среди поповцев и в конце XVII и начале XVIII веков Ветка стала одним из самых популярных мест старообрядческого заселения. Уже до 1700 года словом Ветка стали обозначать всю область старообрядческого поселения между польско-русской границей и Днепром, и чуть ли не каждый год там основывались все новые и новые поповщинские слободы. В 1680-х годах сюда из Стародубья перешел бывший знакомец Аввакума поп Кузьма. За ним туда потянулся и другой священник, отец Степан, выходец из Белёва 924 , который там был связан с матерью Маланьей и другими инокинями морозовского круга.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergej-Zenkovs...

Установить постепенное появление в Томском крае за весь XVIII век новых селений, по словам проф. прот. Д. Н. Беликова, изучившего тамошнюю колонизацию, при настоящем состоянии томских архивов едва-ли возможно. Большинство селений к половине XVIII в. появились при Петре и после него до 1760 г. 389 Слабая колонизация юго-восточной части Западной Сибири в XVII в. и нач. XVIII в. объясняется тем, что правительство, насколько возможно, считалось с географической последовательностью при заселении Сибири. Поэтому оно сосредоточивало свое внимание больше на юго-западной части Западной Сибири, непосредственно примыкавшей к Тобольскому краю. Особенно это стало заметно в начале XVIII века. Впрочем, и в XVII в. тамошнее русское колонизационное движение было быстрее и последовательнее, чем на юго-востоке. В целях защиты русского населения и усиления русского влияния в XVII в. там возник целый ряд укреплений: остроги – Тарханский (1631 г.), Атьямский при р. Вагае (1633 г.), Каурдагский, Тебендинский и известные уже нам Ялуторовский (1639 г.), Исетский (1650 г.) и Катайский остроги. Линия новых острогов постепенно подвигалась к югу, когда основались слободы Царево-Городище (1662 г. – ныне Курган), остроги Устяцкий (1680 г.), Коркинский – ныне Ишим (1670 г.) и Абацкий (1680 г.). Новые остроги выдвинули русскую юго-западную границу на юг тремя выступами по р. Тоболу с нижним течением р. Исети, по р. Вагаю – притоку Иртыша, и по течению Ишима до Коркина острога (г. Ишима). Таким образом, постепенно устроилась довольно сильная линия укреплений. К концу XVII в. самым южным поселением был Чернолуцкий острог (осн. около 1670 г.), находящийся в 40 верстах от Омска и имевший важное стратегическое значение. Он стоял на высоком берегу р. Иртыша, при его излучине выше впадения р. Оми и далеко смотрел в степь, представлявшую собой еще незаселенное пространство между двумя частями Западной Сибири. В XVIII в. (около 1737 г.) передовая линия южных укреплений местами отодвинулась еще дальше к югу. Смыкаясь на западе с Оренбургской линией, в верховьях р.

http://azbyka.ru/otechnik/Ivan_Pokrovski...

Шанмеле Мари Демар (1642—1698) — знаменитая трагическая актриса, исполнявшая многие роли Расина; была его любовницей. Вуазен Катрин Дезэ (ок. 1640—1680) — гадалка-отравительница, объявившая Расина на судебном процессе 1679—1680 гг. виновником гибели актрисы Дю Парк; была сожжена на Гревской площади. Ментенон Франсуаза, урожд. д " Обиньи (1635—1719) — жена писателя Поля Скаррона, умершего в 1660 г.; с 1684 г. стала морганатической супругой Людовика XIV. Севинье Мари де Рабютен-Шанталь (1626—1696) — французская писательница, автор нескольких тысяч писем, характеризующих жизнь и нравы французского света XVII в. ее сын маркиз Шарль де Севинье состоял в любовной связи с актрисой Шанмеле. В числе лиц, выступавших против Расина, были Мольер и Корнель. Слухи о виновности в его смерти Людовика XIV, недовольного связями Расина с янсенистами, не подтвердились. 238 ...благочестивый Луи — Луи Расин (1692—1763), сын Расина, автор поэмы «О религии». Мы вправе полагать вместе с автором «Парадокса об актере»... — В «Парадоксе об актере» (1773—1778, изд. 1830) Д. Дидро утверждал, что для актера необходимо не столько «переживание» роли, вживание в нее, сколько изучение человеческой природы и вкус к идеальному. Свое понимание процесса актерской игры он строил на главенстве творческого рассудка и сознательной техники. 240 Белый Отец — один из военных священников на линии Мажино в 1940 г.   ДНЕВНИК ВРЕМЕН ОККУПАЦИИ   Большая часть статей, составляющих сборник, не была опубликована; часть статей печаталась в 1940—1945 гг. в различных периодических изданиях. На русском языке избранные главы публикуются впервые.   241 17 июня, когда маршал Петен дал родной стране высшее доказательство своей любви к ней... — 16 июня 1940 г. глава французского правительства П. Рейно, подавший в отставку, рекомендовал назначить председателем кабинета министров маршала Петена; в ночь с 16 на 17 июня Петен направил Германии через испанское правительство предложение о сформировании нового правительства. 22 июня 1940 г. было подписано Компьенское перемирие с Германией.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=118...

Это правило выражалось в обычной формуле, которой заканчивался приговор: «да и впредь бояре приговорили» и т. д. Сохранилось множество боярских приговоров по частным делам с таким общим законодательным заключением: это быль наиболее простой и обычный древнерусский способ выработки закона. Впрочем боярский приговор по частному случаю имел законодательное значение и без этой заключительной прибавки «да и впредь»: в докладах и челобитных его приводили, как прецедент, основание для решения всех подобных случаев, «выписывали на пример» наравне с статьями Уложения. Такие прецеденты назывались в докладах «примерными или образцовыми делами». Когда дума изменяла действовавший закон, она особой оговоркой «отставляла» примеры и образцовые дела, решенные по этому закону, т. е. запрещала ими руководствоваться. Таким законодательным значением приговоров по частным делами дума отличалась, как законодательная власть, от приказов, как учреждений судебно-административных: приговоры приказов, не доложенные думе и ею не утвержденные, в пример не выписывались. В 1692 г. одному челобитчику, в оправдание своего иска приводившему дела, вершенные в приказе без доклада, в боярском приговоре было замечено, что «из таких вершеных дел выписывать не довелось, потому что они вершены не по докладным выпискам, а из таких дел, которые вершены не по докладным выпискам, на пример не выписывают, а чинят указ по Уложению и по новоуказным статьям и по именным указам и по боярским приговорам». Такое же законодательное значение имели и приговоры судных комиссий думы по утверждении их общим собранием. Известен боярский приговор 12 марта 1680 г. по делу о приданой жениной вотчине, проданной Воином Ординым-Нащокиным, сыном знаменитого канцлера. Приговор сопровождался общим постановлением о порядке укрепления и записи за новыми владельцами жениных вотчин, проданных или заложенных мужьями. 12 марта 1680 г., как видно по разрядным книгам, царя с думой не было в Москве, где оставалась комиссия под председательством кн.

http://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Klyuch...

   Симеон Полоцкий, имея опору на троне, мирно умер на своем посту в 1680 г., оставив по себе ученика и продолжателя своего богословия в лице игумена Сильвестра Медведева. Сильвестр в 1665 г. был еще чиновник Тайного Приказа, т. е. просто личной канцелярии царя Алексея Михайловича. Затем встречаем Сильвестра на службе подьячего в приграничных Курске и Путивле. Уже тогда он подпал под влияние латинской школьной атмосферы. В 1672 г. мы находим его уже в Мочанской Пустыни и вскоре, в 1675 г. в полном постриге. Его монашеское имя было Симеон, но в истории он остался с своим мирским именем Сильвестра. Зная его приверженность к его учителю Симеону Полоцкому, царь Федор по смерти Симеона П. (1680 г.) назначил инока Симеона-Сильвестра «строителем», т. е. настоятелем Заиконоспасского монастыря, надолго ставшего (с XVII по XIX в.) местом богословских школ в Москве.    В Москве, как прямой ученик С. Полоцкого, он примкнул к придворным кругам царя Федора, его сестры Софьи и ее любимцев — Федора Шакловитого и кн. В. В. Голицына. Последний был увлеченным западником. И этим воспользовались иезуиты, прибывшие в Москву в составе австрийского посольства. Под покровом торгового предприятия иезуиты приобрели себе дом в Немецкой Слободе и, конечно, тайно разжигали спор о Св. Дарах.    Сильвестр Медведев по отзывам современников был человеком более умным и даровитым, чем его учитель Симеон Полоцкий. Ревнители греческой школы боялись его влияния больше, чем С. Полоцкого. Свидетельством его эрудиции остается серьезный и, строго говоря, первый русский библиографический труд: «Оглавления книг и кто их сложил». Цитаты Сильвестра из отеческой письменности очень разнообразны. После падения его, в его библиотеке нашли 603 книги на латинском, польском, немецком языках. И только 18 книг на славянском языке. Так как замышлялся план устройства в Москве высшей школы — Академии, то все подразумевали, что во главе ее останется Сильвестр, как настоятель Заиконоспасского монастыря. Слухи о предполагаемом открытии в Москве высшей школы распространились и за польско-литовским кордоном. В Москву начали являться соискатели ученого положения. В 1681 г. явился некий белорус Ян Белободский. Сумбурность его богословских убеждений, по поручению патр. Иоакима, обследовал С. Медведев и этим укрепил свою репутацию, как авторитетный богослов. На соборном заседании, в присутствии патр. Иоакима, Сильвестр изобличил Яна Белободского в наличии у него смеси доктрин лютеранских, кальвинских, а вместе и латинских. Молва потом говорила, что Белободский, как цыган, исповедует веру той страны, где проживает. Патр. Иоаким, однако, не обольщался этой демонстрацией православности самого Сильвестра. И патриарх, конечно, не заблуждался, что Сильвестр убежденно разделял весь латинствующий стиль школы Симеона Полоцкого. Может быть, потому патр. Иоаким и не торопился с открытием Академии, что боялся отдачи ее в руки талантливого Сильвестра Медведева.

http://lib.pravmir.ru/library/readbook/2...

Об Евангелии, якобы изданном в типографии Львовского братства „около 1683 года” упоминает о. Петрушевич в своей „Хронологической росписи русско-славянских книг, напечатанных в г. Львове” (Львов ,1884 г.). Г. Крыловский отрицает возможность появления в свет указываемого о. Петрушевичем Евангелия позднее 1680 года; но в существовании этого нового, до сих пор неизвестного издания означенной книги, не сомневается: он не может только с точностью определить год, когда оно вышло в свет. Вот его недоуменные речи по данному вопросу. „Отец протоиерей Петрушевич, – пишет г. Крыловский, – полагает, что братство издало Евангелие около 1683 года. Мы не можем согласиться с глубокоуважаемым о. протоиереем потому, что если бы оно было издано в этом году, то братство не преминуло бы об этом упомянуть в своей контрактовой записи, начинающейся с 1680 года (А. Ю. Р. ч. I, т. XII, стр. 379–437). Но что оно было напечатано (пока неизвестно в каком году), в этом мы убеждаемся из ревизии книг, произведенной в 1687 г., где говорится: 277 Ewangelyi w seksternach 5 edycyi dawney oddaie sie p. Koredowiczowi”. „Пятая едиция” показывает, что до 1687 года было пять изданий Евангелия. Какие же это? Достоверно знаем 1636 г. первое, 1644 г. второе в 1670 г. 10 третье издание, а о 4-м и 5-м мы ничего не знаем. Сколько нам известно, до 1636 года не было издания Евангелия во Львове. Быть может, братство берет общий счет своих изданий Евангелия, о которых говорит Головацкий (1639 г.) и о. Петрушевич („около 1683 г.“). Но почему одни издания считаются, а другие – нет?“ (стр. 292). Мы позволим себе заметить г. Крыловскому, что пятая старая (прежняя) едиция предполагает существование новой, шестой, и это обстоятельство еще более усиливает путаницу, из которой и без того нашему автору трудно выбраться. А вся путаница произошла, повидимому, от сущего пустяка – двух опущенных запятых, которые для правильного чтения приводимой г. Крыловским выдержки из документа необходимы. Приводимое из документа место 277 Ewangelyi w seksternach 5 edycyi dawney oddaie sie p. Koridowiczowi) г. Крыловский читает так : „277 экземпляров Евангелий в тетрадях пятого старого издания 11 отдается пану Корендовичу“. Между тем правильное чтение должно быть такое: „277 экземпляров Евангелий в тетрадях, (из них) пять прежнего издания, отдается пану Корендовичу“. Ларчик открывается просто.

http://azbyka.ru/otechnik/Stefan_Golubev...

Библиография : J. Butler, Analogy In Religion, esp. J. H. Bernard, «Note F: The Improbability of Miracle». → Fifteen Sermons. → The Works of Joseph Butier, W. E. Gladstone, ed. E. C. Mossner, Bishop Buller and the Age of Reason. J. Rurak, « Butler’s Analogy: A Still Interesting Synthesis of Reason and Revelation», ATR, October 1980. M. Tindal. Christianity as Old as the Creation. Бейль, Пьер (BAYLE, PIERRE) Пьер Бейль (1647–1746) родился в Карле (Франция) в семье кальвинистского пастора. Бейль поступил в 1669 г. на обучение в Тулузский университет к иезуитам, где обратился в католицизм. В дальнейшем он вернулся к протестантству, что по французским законам навлекло на него суровые кары. Поэтому Бейль, чтобы продолжить своё образование, был вынужден уехать из Франции в Женеву. Позднее он получил кафедру философии в Седане (1675), а затем в Роттердаме (1682), где опубликовал свои произведения «Разнообразные мысли по поводу кометы 1680 г.» (Pensees diverses sur la comet e de 1680) и «Общая критика истории кальвинизма по М.Мэмбуру» (Critique generate de l " Historie du Calvinisme de M. Maimbourg). И его отец, и его братья умерли во Франции, подвергаясь религиозным преследованиям. С 1684 г. по 1687 г. Бейль публиковал свой знаменитый журнал Nouvelles de la republique des lettres, стремясь популяризовать литературу. После смещения с университетской кафедры в 1693 г. Бейль сосредоточился на своём знаменитом «Историческом и критическом словаре» (Dictionaire historique et critique; 2 тома, 1697 г.), который к одиннадцатому изданию насчитывал уже шестнадцать томов (1829–44). Его английский перевод вышел в пяти томах (1734–38). Убеждения . Так как Бейль жил во времена религиозной нетерпимости, его взгляды отличались большей завуалированностью, чем могло бы оказаться в ином случае. Тем не менее кое-что просматривается совершенно явственно. Скептицизм. После публикации своего «Словаря» Бейль подвергся обвинениям в скептицизме, манихействе и неуважении к Священному Писанию . Бейль был вызван на пресвитерианскую комиссию и, представ перед ней, согласился изменить некоторые одиозные статьи, вошедшие во второе издание уже в соответственно отредактированном виде. Тем не менее очевидно, что Бейль был весьма далёк от ортодоксального протестантства.

http://azbyka.ru/otechnik/konfessii/ents...

Д. В. выделялся и как учитель пения. Его учениками были двое из наиболее выдающихся мелургов поствизант. периода: Панайотис Халацоглу (самый известный протопсалт Великой ц. после Панайотиса Хрисафа Нового ), согласно свидетельству свящ. Павла Фита в Пападики сер. XVIII в. (Ath. Iver. 987. Fol. 395v): «Дамиана, иеромонаха Ватопедского, и учителя кир Панайотиса [Халацоглу]» (см.: Στθης. 1997. Σ. 303. Σημ. 34; Χατζηϒιακουμς. 1980. Σ. 39), и Петр Берекет , протопсалт храма св. Константина, строителя К-поля (см.: Παπαδπουλος. 1890; Πατρινλης. 1969; Χατζηϒιακουμς. Χειρϒραφα Τουρκοκρατας. Σ. 116; idem. 1980. Σ. 39, 90. Σημ. 162; Σ. 88. Σημ. 131; о Петре Берекете см.: Καραϒκονης. 2003. Σ. 396-408). Следов., Д. В. как учитель пения повлиял не только на святогорскую певч. традицию, но и на к-польскую. Характерно сообщение из Анфологии Пападического мелоса 1-й пол. XIX в. (Ath. Pantel. 912. Fol. 164v): «Честнейшая осмогласная распета Дамианом Ватопедским и учителем константинопольцев». Среди его учеников был также неизвестный создатель Анфологии Пападики нач. XVIII в. (Lesb. Leim. 238), согласно записи: «Другая Честнейшая осмогласная, творение нашего учителя и музыканта кир Дамиана иеромонаха» (Fol. 223v - 310, 314; см. также: Χατζιϒιακουμς. Χειρϒραφα Τουρκοκρατας. Σ. 113, 116). Сообщение, что Д. В. был учителем и протопсалтом в Молдо-Влахии (Анфология. Ath. Pantel. 967. Fol. 36v, нач. XVIII в.), не подтверждается др. свидетельствами. Для определения хронологических рамок жизни и деятельности Д. В. имеют значение упоминания в рукописях Космы Македонца о Д. В. как об иеромонахе в 1678 г. (Ath. Pantel. 919), как о кафигумене в 1680 г. (Ath. Iver. 1052) и как о проигумене в более позднем кодексе Ath. Stauronik. 165. Имеется также неск. автографов Д. В.: Стихирари 1679 г. (Ath. Vatop. 1473) и 1680 г. (Ath. Laur. Ε. 16), Анастасиматарий - Анфология Пападики (Ath. Vatop. 1262, недатированный; см.: Χατζηϒιακουμς. 1980. Σ. 90. Υποσημ. 159), Анастасиматарий - Анфология (Ath. Karakall. 234, датирован 30 марта 1685 г.; см.: Στθης. Χειρϒραφα. Τ. 3. Σ. 455-458, здесь же автор делает предположение о том, что еще одна рукопись, хранящаяся в афонском мон-ре ап. Павла, является автографом Д. В.). Совпадение датировок автографов Д. В. и певч. рукописей его учителя объясняется тем, что Косма Македонец работал как профессиональный переписчик и в зрелом возрасте, а Д. В. писал кодексы в начале своего певч. поприща (как видно из их содержания), чтобы покрыть свои ученические расходы. В автографе Ath. Laur. Ε. 16 он написал о себе: «Юный в письме» ( Χατζηϒιακουμς. 1980. Σ. 90. Υποσημ. 159). Кроме того, известно, что монахам было свойственно начинать изучение пения в зрелом возрасте.

http://pravenc.ru/text/168784.html

Пятинный сбор 1614 г. повторился и в 1615 г. Два раза собирали пятую деньгу во вторую польскую войну царя Михаила, в 1633 и 1634 гг. В 1637 - 1638 гг. для обороны от крымцев, удвоив стрелецкую подать, правительство выпросило у земского собора набор даточных с дворцовых и владельческих крестьян и усиленный денежный сбор с торговых людей - с двора около 20 рублей на наши деньги, а с черных крестьян в половину; в 1639 г. чрезвычайный денежными сбор повторился. Сборы поступали с огромной недоимкой - знак, что плательщики изнемогали. Они и жаловались, что им " тяжко вельми " . Если прибавить к этому принудительную скупку казной наиболее прибыльных товаров, например, льна в Пскове по указной цене, мы поймем горечь жалобы местного летописца: " и цена невольная, и купля нелюбовная, и во всем скорбь великая, и вражда несказанная, и всей земли ни купити, ни продати не сметь никому же помимо " . Особенно часты и тяжки были чрезвычайные поборы при царях Алексее и Федоре, когда продолжительные и разорительные войны с Польшей, Швецией, Крымом и Турцией требовали тяжелых жертв людьми и деньгами. В 27 лет (1654 - 1680) собирали по разу 20-ю и 15-ю деньгу (5% и 6,66%), пять раз 10-ю и дважды 5-ю деньгу (10% и 20%), не считая повторявшихся из года в год сборов в определенном однообразном окладе с двора. Так все эти сверхштатные налоги получали характер временно-постоянных. Чрезвычайные налоги входили особой неокладной статьей в состав обыкновенных доходов. РОСПИСЬ 1680 г. Каких же финансовых успехов достигло правительство в XVIIb. своим тяжелым, изменчивым и беспорядочным податным обложением? Котошихин, имея в виду 1660-е годы, пишет, что ежегодно в царскую казну во все московские приказы приходит со всего государства 1311 тысяч рублей, кроме сибирской пушной казны, которой точно оценить он не умеет, а лишь чаятельно назначает на нее больше 600 тысяч. Через 20 с лишком лет французский агент Невилль, приехавший в Москву в 1689 г., слышал здесь, что ежегодный доход московской казны не превышает 7 - 8 миллионов французских ливров.

http://lib.pravmir.ru/library/ebook/1985...

   001    002    003    004    005    006    007    008   009     010