| С. (ГТГ). К XVI в. изображения Д. С.-воина стали неотъемлемой частью декора столпов рус. храмов, где размещались фигуры и др. воинов, составлявшие комплексы изображений, родственные регистрам с воинами в нижней части стен визант. храмов. Изображения Д. С. сохранились в росписи Рождественского собора Ферапонтова мон-ря (1502), Благовещенского собора в Москве (1547-1551, возможно, повторение росписи 1508; рядом с Д. С.- вмч. Георгий), собора Спасского мон-ря в Ярославле (1563-1564), собора Успенского мон-ря в Свияжске (рубеж XVI и XVII вв.), а также многочисленных церквей XVII в. (напр., росписи ц. Илии пророка в Ярославле, 1680). Возможно, Д. С.-воин (в шлеме) с Георгием, Борисом и Глебом, выступающие вместе с новгородцами против суздальского войска, представлены в нижнем регистре иконы «Чудо от иконы Богоматери Знамение» 2-й пол. XV в. (НГОМЗ). Также (с ангельским воинством, Георгием, Борисом и Глебом) он изображен на посвященных Куликовской битве миниатюрах из Остермановского (II) тома Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (БАН, 31.7.30. Л. 95, 95 об., 96). Д. С. с вмч. Георгием, возлагающим руку на его плечо, представлены во главе нижней группы конных воинов на иконе «Благословенно воинство Небесного Царя» (сер. XVI в., ГТГ). Подобное восприятие Д. С. как члена сонма небесных воинов привело к включению его фигуры в группу мучеников и князей, представленных на 2 парных иконах из Каргополя (кон. XVI в., ВГИАХМЗ). В XVI в. получили распространение более сложные варианты единоличного изображения Д. С. (возможно, начало этого процесса относится к XV в.). Один из них - близкая к поствизант. произведениям композиция со святым, восседающим на престоле. На среднерус. (?) житийной иконе из новгородской Борисоглебской ц. в Плотниках (нач. XVI в., НГОМЗ) Д. С. изображен попирающим скорпиона. На новгородской житийной иконе сер. XVI в. из старообрядческого Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве он попирает зверя (льва?), кусающего его за ногу; сходное изображение известно по прориси из собрания М. В. Тюлина. Этот иконографический тип, отразившийся и в изображениях др. святых (напр., вмч. Никиты), мог иметь универсальное значение, соотносясь со словами Псалтири: «На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия» (Пс 90. 13). |
| Святитель Макарий, Митрополит Московский декабря 1563 Прославлен в 1988 г. Память празднуется 30 декабря/12 января Святитель Макарий родился в Москве в благочестивой семье, а при святом Крещении был назван Михаилом. В юности он поступил в Боровский монастырь преподобного Пафнутия Боровского (†1477; пам. 1 мая), где со временем принял монашество. В 1523 г. митрополит Даниил (1522–1539; †1547) возвел его в настоятели Можайского Лужецкого Рождество-Богородичного монастыря, возведя в сан архимандрита. С 1526 г. святитель Макарий возглавляет древнейшую архиерейскую кафедру Великого Новгорода и Пскова. Здесь он начинает составление Великих Четьих Миней — “всех чтомых книг на Руси” в XVI в. В 1542 г. Собором русских архиереев святитель Макарий был поставлен Митрополитом Московским и всея Руси. Великой заслугой нового главы Церкви был созыв в 1547 и 1549 гг. знаменитых Соборов с целью прославления русских святых. В 1551 г. святитель созвал столь же знаменитый Собор для устройства церковных дел — “Стоглав”. Под его руководством была составлена “Степенная книга царского родословия”. Святитель благословил начало книгопечатания в Московской Руси, тем самым ныне он явлен как покровитель церковного книгопечатания. Постоянное пребывание в молитве и посте, дар прозорливости отличали святителя Макария. Прославляя святых, он и при жизни постоянно общался с подвижниками, которые позднее были канонизованы Церковью. При кончине Святителя было лицо его как свет сияющее. И все дивились этому, вознося славу Богу, прославившему Своего угодника. Погребен митрополит Макарий был в Успенском соборе Кремля. В Сказании об иконописцах говорится о нем: “Предивный и пречудный Макарий, Митрополит Московский и всея России, писаше многия святыя иконы и Жития святых Отец. Той бе Макарий Митрополит написа образ Успения Пресвятыя Богородицы, и на Соборе правило изложи о писании икон”. Преподобный Паисий Величковский декабря 1721–†15 ноября 1794 Прославлен в 1988 г. Память празднуется 15 (28) ноября |
| Вернемся к датировке царского оклада на Рублевской «Троице». Из изложения Повести о Казанском взятии следует, что царь приезжал молиться в Троице–Сергиев монастырь накануне выступления в поход на Коломну. Дата выступления известна — 16 июня . Таким образом, приезд царя в монастырь состоялся в первой половине июня 1552 г. — и в это время драгоценный оклад уже украшал икону Рублева. Привезти новый золотой оклад Грозный должен был в одно из посещений монастыря. Между ноябрем 1547 г. и июнем 1552 г. источники фиксируют только два пребывания царя в Сергиевой обители, и оба раза в 1548 г. — в июне и сентябре (на память Сергия). Значит, драгоценный оклад должен был быть возложен на икону «Троицы» в одно из этих хождений на богомолье, причем вероятнее всего — в июне 1548 г. (о чем может свидетельствовать необычность выбора самого времени богомолья): «Месяца (июня) 21, в четверток четвертые недели Петрова поста, царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии со многим желанием и с великою верою поиде пешь к Живоначалной Троице в Сергиев монастырь помолитися, а с ним брат его князь Юрьи и царица и великая княгини Анастасии. У Живоначялныя Троицы слушав всеношново и заутрении и молебна и божественыи литоргии, и учредив игумена и братью милостынею и кормом доволно, и прииде на Москву того же месяца 28, в четверг» . Если оклад «Троицы» датируется 1548 г., то факт необыкновенной царской «милостыни» должен был быть известен участникам Стоглавого собора 1551 г. Поэтому упоминание в решениях собора (гл. 41) в качестве образцовой иконы «Троицы», которую «писал Ондрей Рублев», несомненно, должно связываться с иконой, стоявшей в соборном храме ТроицеСергиева монастыря. Таким образом, мы получаем наиболее раннее свидетельство об авторстве Андрея Рублева в отношении «Троицы». Чем объяснить особое почитание Иваном Грозным именно «Троицы» Рублева? Иван был крещен в Троицком соборе в 1530 г. После процедуры крещения младенец был возложен на мощи святого Сергия, и тем самым Сергий считался покровителем и охранителем будущего царя . Но важно подчеркнуть и другой момент: игумен Иоасаф взяв младенца Ивана у восприемников и «шед с ним во святый олтарь царьскими дверьми и знамена его у святого престола, таже и у образа Живоначальныя Троица и у образа Пречистые Богородицы» . Невозможно себе представить, чтобы царь Иван, «знаменованный» при крещении у некоторой иконы «Троицы», в 1548 г. украсил роскошным окладом другую икону «Троицы» из того же собора. Естественно напрашивается вывод, что в 1530 и 1548 гг. икона «Троицы», сыгравшая особую роль в жизни Грозного, была одна и та же — Рублевская. Так мы пришли к положению, что «Троица» Рублева, находившаяся в Сергиевом монастыре в 1548 г., стояла там уже в 1530 г. |
| Учение о таинстве священства В 23-й сессии Собора участвовало много Отцов. Декрет о Таинстве Священства, принятый почти единогласно, требовал, как и декрет об оправдании [ХВ 554–615], трудоемкой, тщательной подготовки (начатая в Болонье в 1547 г., она была продолжена в Тренто в 1551–1552 гг.). Этот декрет направлен в основном против учения реформаторов. Для последних, в самом деле, Церковь не управляется иерархией, установленной Христом, и благодать также дается не посредством внешних знаков, но единственно благодаря вере, полной доверия. Они также не принимают, что священство было установлено Христом с целью служения благодати. Так как они не признают к тому же жертвенного характера Мессы, они не имеют нужды и в священниках, приносящих жертву. Против этих новаторов был принят декрет, состоявший из четырех глав и восьми канонов и утверждавший: 1. Само установление Священства Христом, даровавшим апостолам и их преемникам власть служить Мессу и прощать грехи [ХВ 892, 899, 901]; эти два последних пункта были уже включены в декреты о Покаянии [ХВ 828, 845] и о Мессе [ХВ 766, 777]. 2. Семь священных чинов, или служений [ХВ 893, 900]. 3. Священство как истинное Таинство [ХВ 894, 901]. 4. Его «характер» и существование церковной иерархии [ХВ 895–898, 902–906]. [Глава 1: Установление священства Нового Завета] (892, 1764) Жертвоприношение и священство настолько связаны между собой по Божественному расположению, что и то, и другое существовало в обоих Законах. Поскольку в Новом Завете Католическая Церковь получила установление Господом Святого видимого Жертвоприношения Евхаристии, нужно также признать, что в ней есть новое священство, видимое и внешнее [ХВ 899], в котором древнее священство «было изменено» [ Евр 7 , 12сл]. Это священство было установлено Тем же Самым Господом, нашим Спасителем [ХВ 901]; апостолы и их последователи во священстве получили власть освящать, жертвовать и раздавать Его Тело и Его Кровь, а также власть отпускать или не отпускать грехи: Священное Писание показывает это, а Предание Церкви всегда этому учило [ХВ 899]. |
| Н.Ю. Маркина «Четырехчастная» икона в контексте богослужебного чина В предлагаемом тексте мы обращаемся к прославленной иконе «Четырехчастная» из местного ряда иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля 922 . История этого памятника связана с периодом восстановительных работ в Кремле после пожара 1547 г. и с церковным собором 1553–1554 гг. На соборе рассматривалось так называемое «дело дьяка Висковатого» – о правомочности создания иконописных образов усложненного богословского содержания, в том числе и иконы «Четырехчастная». Сохранившиеся письменные источники – материалы «дела Висковатого» 923 – приводят немало сведений о «Четырехчастной» и созданных одновременно с нею памятниках. Мы узнаем, например, что «Четырехчастная» была выполнена около 1551 г. псковскими мастерами, а заказчиками ее являлись наиболее влиятельные государственные деятели: скорее всего, сам государь Иван IV, митрополит Макарий и иерей Благовещенского собора Сильвестр. Столь исключительное положение «Четырехчастной» иконы в истории русской культуры, особый характер ее образного строя, свидетельствующий о повороте культурно-мировоззренческих процессов в середине XVI в. от Средневековья к новому времени, привлекли внимание к ней и к материалам «дела Висковатого» значительного количества исследователей. Об этих памятниках писали почти все крупные историки и культурологи XIX в., среди них издатель материалов О.М. Бодянский, Д.А. Ровинский 924 , Ф.И. Буслаев 925 , Н.П. Кондаков 926 , П.П. Муратов 927 , Е.Е. Голубинский 928 , Н.В. Покровский 929 , В.Н. Щепкин 930 , Л.А. Мацулевич 931 . Но первые собственно научные исследования, как в плане подробного разбора материалов «дела», так и анализа «Четырехчастной», ее содержания, стиля и связанной с нею богословской проблематики стали появляться с 30-х годов XX в. Главными здесь являются работы Н.Е. Андреева 932 , Л.А. Успенского 933 и О.И. Подобедовой 934 . Нами затрагивается только один аспект в изучении «Четырехчастной»: богослужебный контекст ее образной структуры. Этот аспект еще не поднимался исследователями, и он представляется немаловажным в свете культурологического исследования содержания иконы. Данную работу, таким образом, можно рассматривать как попытку анализа функциональной роли «Четырехчастной» в структуре храмового ансамбля, стержнем которого является богослужебный чин. |
| В Русском гос-ве книгопечатание появилось только спустя 100 лет после его изобретения. Отсутствие интереса к типографскому делу скорее всего было связано с тем, что в отличие от южнослав. земель в Русском гос-ве не испытывали недостатка в церковных книгах. Здесь не было гонений на Православие, что стало главной причиной утраты книжных богатств у юж. славян; потребности в книгах вполне удовлетворялись посредством создания новых рукописей, тем более что эти потребности не были столь велики. Интерес к книгопечатанию, о к-ром свидетельствует неудачная попытка Г. Шлитте в 1548 г., после обращения к нему рус. властей, привезти в Москву для работы ремесленников, а также письмо царя Иоанна IV Грозного дат. кор. Кристиану III с просьбой прислать в т. ч. мастеров печатного дела, вполне вероятно, появился в связи с московским пожаром 1547 г., нанесшим большой урон церквам и мон-рям столицы. Главной причиной, по к-рой уже в сер. 50-х гг. XVI в. в Москве была обустроена первая, т. н. Анонимная, типография, несомненно, стали определения Стоглавого Собора 1551 г. , разбиравшего вопрос о неисправности богослужебных книг и вынесшего решение о необходимости всеми способами добиваться того, чтобы в церквах служили только по исправным книгам. Лучшим из таких способов как раз и было признано книгопечатание, позволявшее получать сразу большое количество экземпляров. Указание на то, что основной целью типографской деятельности являлось именно печатание исправных богослужебных книг, обнаруживается в колофоне Апостола 1564 г. В дальнейшем, в XVI и нач. XVII в., оно приводилось в выходных сведениях московских изданий неоднократно, но не встречалось при этом ни в юго-западнорусских, ни в южнослав. печатных книгах. Примечательно, что до нач. XVII в. в колофонах московских изданий невозможно найти и традиц. извинений типографов за опечатки, обычно сопровождавшихся просьбой не клясть трудившихся над книгой, но самостоятельно исправлять допущенные ими недочеты. Отсутствие этих этикетных формул следует рассматривать как еще одно свидетельство того, что издававшиеся в Москве на П. д. книги представлялись их создателям исправными, поэтому и работа типографов не нуждалась в извинениях. |
| Автор-составитель соборных документов, подобно гимнографам, прославляющим участников Вселенских Соборов, называет сшедшихся в Москву иерархов «небопарными орлами», «легка крила имуща». Об их пришествии в Москву говорится: «И бе чудно зрение, яко весь богоспасаемый град красящеся отец пришествием» 228 . О Стоглавом Соборе, как и о Соборах «новых чудотворцев» 1547, 1549 гг., современники-летописцы ничего не говорят. Сообщения о Стоглаве можно встретить в более поздних летописях 229 . Л. В. Черепнин справедливо отмечает, что летописные заметки о Стоглаве XVII века «восходят в качестве источника к тексту самого памятника» 230 . Е. Голубинский признает дату 23 февраля за начало работы Собора 231 . Священник Д. Стефанович же, очень тщательно разбирая содержание Стоглава, говорит в своей магистерской диссертации, что Собор начался в первых числах января 1551 г., что к 23 февраля он мог и окончиться 232 , а за период с 23 февраля по 11 мая было произведено формирование и редактирование материалов Стоглава. Деяния этого Собора разделены на сто глав, благодаря чему этот памятник церковно-правовой мысли получил большую значимость. Подобное стремление к монументальности характерно и для утвержденного в это время Судебника, содержащего также сто глав. Такое явление мы встречаем и в богословской литературе Византии 233 , и в русских памятниках, современных Стоглаву 234 . При многоплановости содержания материалов Собора можно, однако, усмотреть некоторое их деление по тематике. В первых четырех главах содержится исторический материал о подготовке и начале работы Собора, о его составе, о речах царя к участникам Собора. В них молодой царь обращается с молитвой ко Святой Троице, ангелам, святым, называет имена «великих чудотворцев иже в нашей земли Великия Росии в чудотворениях просиявших» (гл. 3, с. 261). Он также рассказывает о Соборах, на которых были канонизованы «великие светильники новые чудотворны многими и неизреченными чудесы прославляеми Богом» (гл. 4, с. 266). Затем говорится, что работе Стоглавого Собора предшествовали молебны и моления в соборной церкви Пречистой Богородицы, после чего царь, говоря о нестроениях, обращается к собравшимся: «о всем о сем довольно себе духовне посоветуйте. И на среди Собора сие нам возвестите, и мы вашего святительскаго совета и дела требуем и советовати с вами желаем о Боже утвержати нестройное во благо» (гл. 4, с. 267). |
| При составлении Четьих Миней митрополит Макарий убедился, что на Руси много святых, но одни почитаются повсюду, а другие прославлены только местно. С этой целью святитель Макарий созывает два знаменитых Собора, в 1547 и 1549 гг. На них было прославлено 39 святых, из которых 30 общерусских и 9 местночтимых. Деятельность этих Соборов служила духовному объединению Земли Русской и почитанию святых подвижников, трудами и подвигами которых осолялась ( Мф.5:13 ) Русская Земля 472 . Современник Соборов писал: «Как про них молвити, про святыя чюдотворцы? А они по Божию милосердию истинные великие чюдотворцы, и велика от них благодать Божия и исцеление бывает в верою приходящим и есть велико Божие милосердие» 473 . Митрополит Макарий не только канонизовывал святых, но он и при жизни в своей деятельности общался со святыми подвижниками, которые позднее были прославлены Русской Церковью . Это преподобный Александр Свирский († 1533; пам. 30 авг.), преподобный Трифон Печенгский († 1583; пам. 15 дек.), блаженный Василий Христа ради юродивый († 1557; пам. 2 авг.), преподобные Адриан Пошехонский († 1550; пам. 5 марта), Феодосий Тотемский († 1568; пам. 28 янв.), Максим Грек († 1555; пам. 21 янв.) и др. 474 Эпоха середины XVI в. – это время интенсивной соборной церковной жизни на Руси. В 1550 г. созывается земский Собор, на котором был утвержден царский Судебник, теперь уже отвечавший требованиям централизованного государства. Это был важный этап в развитии русской правовой мысли после Судебника Uoahha III . В 1551 г. святитель Макарий созывает Собор, получивший название Стоглавого, т. к. его материалы были изложены в 100 главах. О нем мы узнаем из самой книги постановлений. 23 февраля проходило торжественное открытие Собора в царских палатах. На Соборе присутствовало 9 епископов, много архимандритов, игуменов, старцев из монахов. Собор открыл сам царь по примеру византийских императоров. Соборные постановления Стоглава были направлены на искоренение различных недостатков в русском обществе. |
| Портрет Крестителя Руси присутствует в росписях Благовещенского собора Московского Кремля (ныне существующие фрески 1547–1551 гг. сохранили программу росписи 1508 г.). В этот период княжеское служение начинает восприниматься как подвиг, сопряженный со святостью. Когда вел. кн. Василий III Иоаннович хотел перед смертью принять монашеский постриг, противники пострижения говорили ему: «Князь великий Владимер Киевский умре не в чернцах, не сподобися ли праведного покоя? И иные великие князи не в чернцах преставилися, не с праведными ли обрели покой?» . Наибольшее развитие представление о сакральном содержании княжеской и царской власти получило в эпоху царя Иоанна IV Васильевича Грозного , когда эта власть рассматривалась как «подвиг и долг перед своим народом, в первую очередь в сохранении веры, Церкви, Святой Руси» ; Владимир Святославич начал восприниматься как воплощение идеала правосл. государя. Автор «Казанского летописца» проводит аналогию между деяниями Крестителя Руси и царя Иоанна Грозного: Владимир Святославич «иногда Греческую землю ратовав, и обрете, яко свещу на светиле, истинную православную веру, и тою нас всех просвети... Тако же и государь наш... брався и Божиею милостию одоле врагов, и нас всех свободи... от Змаилтескаго нашествия от Казанскихъ бесермен» . Знаменательно, что, молясь в Коломне о победе своего войска, царь обращается с просьбой о заступничестве в первую очередь к Владимиру Святославичу, а потом к князьям Борису и Глебу, называя их «богосадной отраслью» святого . С XVI в. активно разрабатывается тема родства московских правителей из рода Рюриковичей, потом Романовых и князей Киевской Руси. В идеологии Иоанна Грозного святость рус. князей призвана была укрепить авторитет царской власти. В Книге Степенной царского родословия жития княгини Ольги, Владимира Святославича, князей Бориса и Глеба открывают 1-ю степень генеалогии рус. правителей; перечисление имен этих святых как прародителей московских царей встречается во мн. офиц. документах XVI в. Родство царя Иоанна Грозного с Владимиром Святославичем стало одним из аргументов принятия им царского титула: «Государь наш зовется царем потому: прародитель его, великий князь Владимир Святославич, как крестился сам и землю Русскую крестил, и царь греческий и Патриарх венчали ево на царство Русское, и он писался царем, а как преставился, инои образ ево на иконах пишут царем» . Свое зримое воплощение эта тема получила в росписях домовых храмов и палат Кремлевского дворца, в изображениях родословного древа рус. государей – композициях, получивших наибольшее распространение со 2-й пол. XVII в., после присоединения Украины к России (1654). |
| Между росписью купола и иконой «Спас в силах» Благовещенского собора много общего в иконографии и идейном содержании 778 . Преобразующее начало света, которое определяет изображения всех святых во фресках Феофана в этом храме, допустимо считать образом скорого преображения всего человечества. Тема конца мира бесспорно была главной и в уникальном Апокалипсисе, написанном Феофаном в 1405 г. в Благовещенском соборе Московского Кремля и не имеющем аналогов в византийских произведениях 779 . В плане жизни эсхатологической идеи в русском обществе XV-XVI вв характерно, что «Апокалипсис» Феофана был повторен русскими художниками и в уникальной масштабной иконе на этот сюжет конца XV в. в Успенском соборе Московского Кремля 780 , и в росписи 1547–1551 гг. восходящей к фрескам 1508 г.. на галерее кремлевского Благовещенского собора 781 . Именно к этим тенденциям и идеям относится, по нашему мнению, замысел иконы «Спас в силах», имеющий в качестве основания тексты Литургии и ее традиционного истолкования, в которые в условиях истового ожидания скорого конца света современники должны было внимательно вчитываться. Торжество Христа, образ которого дает текст литургии, стал ведущим для воплощения идеи Будущего века, как собственно, и во фресках Грачаниц и Дечан. Иконографическим источником для изображения «Спаса в силах», вероятней всего, послужила византийская миниатюра рукописного Евангелия с изображением Спаса на троне в окружении символов евангелистов и сложной формы «славы». Некоторые из этих иллюстраций, относящиеся в концу XIV в., как показывает Гапаварис. содержат не только круглую славу, но и вписанный в нес ромб (Vat., gr. 1210. fol. 324г) 782 . Круги и ромбы как формы, выражающие мистическую природу литургической теофании. присутствуют в разных вариантах во фресках Страшного суда в Грачанице и Дечанах, как и в других композициях на тему Христа Второго пришествия (например, фреска Убиси). Вполне вероятно, что в аранжировке символических форм проявлялось в этих случаях самостоятельное творчество художника, что справедливо и для автора московской кремлевской иконы. |
|
|
