Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Н.П. Барсуков весьма неопределённо причислил Житие к «древнейшим памятникам Ростовской письменности», и указал на старейший его список, датировавшийся тогда XIV в. 209 . В.П. Васильев отметил, что имя св. Игнатия, «прежде не встречавшееся в богослужебных книгах с конца XIV, начала XV в., начинает вноситься в них». Из сказанного следовал вывод: «Приблизительно к этому же времени можно относить и составление жития и службы этому святому» 210 . По Е.Е. Голубинскому , канонизация свт. Игнатия состоялась лишь между 1474 и 1480 гг., а Житие было составлено, «более или менее, много спустя времени после кончины епископа» 211 . В соответствующей статье «Словаря книжников и книжности Древней Руси», Р.П. Дмитриева и Г.В. Семенченко отнесли Житие к XIII в. Но там же они подчеркнули: «Невыясненной остаётся датировка памятника». Важно, что эти исследователи опровергли мнение В.О. Ключевского о принадлежности Жития и Повести о Петре, царевиче Ордынском, перу одного автора 212 . Существенно продвинул изучение произведения Р.Д. Босли, который на основании анализа 87 списков Жития, проследил его историю, но по интересующему нас вопросу высказался очень кратко: «Существование ещё одного епископа Игнатия Ростовского, введённого в сан в 6864 (1356/1357) г. и почившего в 6872 (1364/1365) г., текстуальные совпадения жития Игнатия и Симеоновской летописи, стихиры Игнатию, Леонтию и митрополиту Петру в пергаментной рукописи Псалтири ГПБ, F. п. 1. 28, а также имя Игнатия в месяцеслове пергаменной копии Иерусалимского устава (ГИМ, Синодальное собр., 383 (328)) свидетельствуют о том, что житие Игнатия было написано в период между 1350 и 1400 гг.» 213 . Приведённые аргументы автора, явно недостаточны для решения поставленного вопроса. В самом деле, названные Псалтирь (XV в.) 214 и Устав (конец XIV в.) 215 , прямо свидетельствуют, что в конце XIV в. имело место достаточно развитое церковное почитание святого, и лишь косвенно, о возможном существовании тогда же его Жития. Факт пребывания на ростовской кафедре ещё одного епископа Игнатия, вообще мало что даёт для уточнения датировки рассматриваемого произведения. Только указание на Симеоновскую летопись, могло бы пролить дополнительный свет на интересующую нас проблему. Но Р.Д. Босли не указал, какой именно фрагмент летописи текстуально совпадает с Житием. |
| Из-за нерешенности вопроса о наследовании трона после смерти Энрике IV началась гражданская война (1474-1479), во время которой К. де А. сделал попытку вернуть себе политическое влияние. Он присоединился к лагерю противников Изабеллы I и Фердинанда V (II) и поддержал коронацию Хуаны. Во главе этого лагеря стоял Афонсу V, кор. Португалии, к-рый заключил брак с Хуаной. Готовясь к войне с Португалией, кор. Изабелла I пыталась примириться с К. де А., чтобы воспользоваться значительными материальными ресурсами Толедской кафедры при снаряжении войска, но архиепископ отказался с ней встречаться. Королеве удалось заручиться поддержкой городов провинции, в т. ч. и Толедо. 1 марта 1476 г. состоялось сражение при Торо, в к-ром К. де А. принял участие. Армия португ. короля понесла тяжелые потери и вынуждена была отступить. К. де А. продолжал военные действия самостоятельно до конца весны, после чего сложил оружие и примирился с Изабеллой и Фердинандом. В наказание за мятеж у него были конфискованы все владения, он был лишен привилегий и смещен с должности королевского канцлера. Вмешательство папы привело к частичному восстановлению его владельческих прав, но поскольку К. де А. снова попытался организовать вооруженное выступление против королей, в 1479 г. все имущество архиепископа перешло в казну, а ему было запрещено покидать резиденцию в Алькала-де-Энарес, где он и оставался до своей смерти. К. де А., обладая значительным состоянием, прославился как меценат. При нем была начата перестройка собора в Сигуэнсе (1440-1446), на его средства достроена Большая капелла (1460-1470) и сооружены Львиные ворота (работами руководили фламанд. мастера) в кафедральном соборе Толедо. К. де А. принадлежала значительная б-ка, в состав к-рой входили и многочисленные иллюминированные рукописи, изготовленные по его заказу. В жизнеописании К. де А. в «Книге о знаменитых мужах Кастилии» (Libro de los claros varones de Castilla, 1486) Ф. дель Пульгара приводятся сведения об увлечении архиепископа алхимией. Известно, что К. де А. покровительствовал алхимику Фернандо де Аларкону, к-рый был казнен после того, как стало известно о его злоупотреблении средствами, выделяемыми на опыты. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В трактатах средневековья, Возрождения и барокко (вплоть до 30-х гг. XVIII в.), где многоголосие рассматривалось как сложение мелодически равнозначных голосов, К. описывали как совокупность мелодических оборотов в разных голосах (т. н. голосовые К., или каденции); отсюда оригинальные термины «клаузула дисканта», «теноровая клаузула», «басовая клаузула» (clausula discanti, tenoris, bassi) и т. п. Поскольку голоса полифонического целого по определению функционально взаимозаменяемы, они могли выполнять несвойственные им формульные ходы; отсюда родились неологизмы, напр., «дискантирующая» (cantizans), «альтирующая» (altizans), «тенорирующая» (tenorizans) К. баса. К. систематизировали также и по др. критериям, напр., по степени их значимости для избранного лада. Так, в нем. теории кон. XVI - 1-й пол. XVII в. К. на 1-й ступени лада называлась «первичной» (primaria, т. е. самая весомая и значимая), на 5-й - «вторичной» (secundaria, т. е. второстепенная), на 3-й - «третичной» (tertiaria, наименее значимая для данного лада). Термины «клаузула» и «каденция» нередко употребляются - как в старинных источниках (с кон. XV в.), так и в совр. научных исследованиях - синонимически. Этос К. (как и этос каденции) издавна описывался как спад (сонантного) напряжения, завершающийся разрядкой. Согласно «Определителю музыки» (ок. 1474) Иоанна Тинкториса , «клаузула - это небольшой раздел в каком-либо голосе (многоголосной) композиции, завершение которого являет полный покой и попадает на (начало) перфекции» (упрощенно - на сильную долю такта; см. изд.: Tinctoris J. Terminorum musicae diffinitorium. Treviso, 1495. Kassel, 1983r. S. 13; в трактовке Р. Л. Поспеловой «перфекция» здесь - совершенный консонанс квинтоктавы (соединение октавы, квинты и кварты) в положении ультимы (последнего созвучия) каденции). При этом термин «каденция» может употребляться вместо термина «клаузула» почти всегда, независимо от музыкального склада и фактуры. Напр., выражение «каденция Ландини» (типичная формула, которая встречалась еще до Франческо Ландини (Ландино; XIV в.), в т. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Сонам оказался 3-м воплощенцем, а его предшественники - Гендун-друп (1391-1474), ученик Цзонхавы, и Гендун Гьяцо (1475-1542) - были посмертно возведены в сан далай-ламы (соответственно I и II). Правнука Алтан-хана - Ендона Гьяцо - уже «избирали» далай-ламой IV, и он стал единственным монголом в этой линии духовной преемственности. Ныне здравствует далай-лама XIV - Тэнзин Гьяцо. Полностью по-русски это имя-звание звучит так: «Океан-Учитель, Держатель ваджры» (алмазного скипетра, символа просветления). С кон. XVI в. по 1951 г. далай-ламы (а при их малолетстве - регенты) фактически руководили тибет. гос-вом. Верующие считают, что знания далай-ламы безмерны, как океан, он - их лучший Учитель, покровитель, сострадательный защитник. В XVII-XVIII вв. детально разрабатывается многолетняя процедура нахождения и избрания очередного воплощенца из мальчиков, родившихся через 49 дней после смерти предыдущего далай-ламы. Последний зачастую указывал местность своего буд. рождения. Избранник воспитывался в мон-рях школы Г., получал фундаментальное образование у лучших учителей страны, и в 16-18 лет его торжественно возводили на Львиный трон. Многие из далай-лам были действительно талантливыми буддийскими учеными, авторами многотомных трудов (V, VII и XIV), основоположниками мон-рей (I, II, III) и искусными политиками. 2-й титул высшего духовного лица в линии преемственных воплощений школы Г.- панчхен-лама (тибет. pan chen bla ma - Учитель - великое знание) - земное воплощение Будды Амитабхи . В Тибете панчхен-ламу называют панчхен Ринпоче - Великий Драгоценный Ученый, и он является настоятелем мон-ря Ташилхунпо в г. Шигадзе. Впервые этот титул был присвоен в XVII в. далай-ламой V своему учителю Чокьи Гьялцену (1570-1662), к-рый сразу стал панчхен-ламой IV, и от него в глубь истории ретроспективно была проведена линия духовной преемственности в лице 3 исторических предшественников. Панчхен-лама Х (1938-1989) был и вице-президентом Народного собрания Китая. Ныне действуют 2 панчхен-ламы XI: один избран далай-ламой XIV, а другой - кит. властями. |
| Особый разряд документов договорного вида составляют частно-публичные А.- соглашения частных лиц с гос-вом, оформленные обычно как односторонние обязательства частных лиц по отношению к гос-ву. Таковы «укрепленные» крестоцеловальные грамоты бояр о верной службе государю и неотъезде. Наиболее ранняя из них была дана кн. Д. Д. Холмским московскому вел. кн. Иоанну III Васильевичу в 1474 г. Подобные документы составлялись и в XVI в. В них обычно отмечается посредничество церковных иерархов - митрополита, епископов и архимандритов московских мон-рей - в снятии «нелюбья» с опального боярина. Грамоту подписывал митрополит. «Поручные кабалы» одних бояр по другим известны с того же времени. Здесь обещание верной службы боярина государю формулировалось от имени третьего лица - «порутчика» - и подкреплялось его обязательством заплатить большой штраф в случае отъезда или бегства «вырученного» им вельможи. «Поручные кабалы» могли быть и коллективными. С сер. XVI в. появляются крестоцеловальные записи губных и земских старост, фиксирующие их обязательства верно исполнять порученную им службу. К частно-публичным договорам можно отнести, вероятно, А. откупа и подряда XVIII-XIX вв. В XVII-XVIII вв. преимущественно на севере России составлялись договоры подряда между сельской общиной и приходским священником. Эти корпоративные А. закрепляли взаимные обязательства сторон: содержание священника общиной и отправление богослужения священником. К А. относят не только договоры, но и документы договорно-законодательного вида: специальные и частные законы. Церковные уставы князей равноап. Владимира (Василия) Святославича и Ярослава (Геогрия) Владимировича Мудрого , будучи по существу специальными законами, имели форму договора (Владимир как бы заключал соглашение с кнг. Анной, Ярослав - с митр. Иларионом ). Великокняжеские духовные грамоты XIV-XVI вв. носили смешанный договорно-законодательный характер. С одной стороны, они определяли гос. устройство страны и в этом смысле являлись специальными законами, с др.- духовные представляли собой «ряд» между князем и его наследниками. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| —615— торой следовали в своих сочинениях изучению истины и любви к справедливости и произведениями своего гения приобрели себе славное имя“; он прибавлял, „что их преимущественные должность и обязанность должны заключаться в защите прав римского первосвященства, занятии философией и богословием, распространении учения св. Фомы Аквинского“ 1474 . И так как иезуиты своим журналом помогли осуществить желания Льва XIII, дав сильный толчок возрождению схоластики, папа подарил им серебряную статую Фомы Аквинского с соответствующим посвящением. Затем, по случаю пятидесятой годовщины со дня основания Civiltà Cattolica (книга 1171), 1-го апреля 1899 г. Лев XIII в другом бреве к Civiltà Cattolica восхвалял учение её авторов и их рвение для восстановления в прежней силе философии св. Фомы. В феврале 1877 г. журнал иезуитов напечатал статью, которая произвела большое впечатление в Италии и за границей, озаглавленную: Le vittime occulte della Revoluzione italiana 1475 (Скрытые жертвы итальянской революции). В ней описывались печальные условия итальянских женских монастырей, монахини которых, лишённые своего имущества, страдали от голода. В статье приводились рассказы об итальянских монахинях и епископах, нуждающихся в спешной помощи для продолжения своего жалкого существования. Иезуиты думали организовать предприятие, которое бы, под названием Лепты для бедных монахинь Италии, собирало в Италии и за границей милостыню, чтобы воспрепятствовать полному разрушению итальянских монастырей. Многие пожертвования были посланы Civiltà Cattolica и продолжали прибывать, так что в продолжении двадцати лет она могла раздать сумму в миллион лир. Лев XIII хвалил эту инициативу Civiltà Católica в бреве, обращённом к редакции 7-го октября 1884 г. 20-го февраля 1892 г. печаталась тысячная книга иезуитского органа. Civiltà Cattolica выражала своё удовольствие по поводу того, что она пережила столько перипетий и перенесла столько бурь, не сойдя ни разу с намеченного —616— пути 1476 . Семь лет спустя она праздновала свою пятидесятую годовщину и по этому случаю о. Баллерини поместил в книге 1-го апреля 1899 г. короткий исторический очерк счастливого журнала 1477 . |
|
|
