| Эта двойная метафора своей первой частью напоминает нам о том, что аналогическая причинность непрерывно осуществляется светом в освещенной среде 1501 , а второй частью она приписывает ту же непрерывность рождению образа в зеркале. Отсюда создается впечатление, что непрерывное формирование добродетелей, уподобляющих нас Богу, есть не что иное, как «преображение [трансформация] в тот же образ», непрестанно рождаемый в душе, словно в зеркале. Иначе и быть не могло в таком аналогическом отношении, каким его мыслит Экхарт, где меньший член обладает «всецело» или не обладает «вовсе» той формой, согласно которой он является «аналогичным» единственному субъекту реальной атрибуции 1502 . Так как добродетели формально не укоренены в добродетельном, не может быть среднего пути между «уподоблением» и рождением самого «Образа» в душе. Это рождение, сообщающее людям божественные добродетели Сына, может быть только мгновенным, а значит, вневременным; а это придает ему, в его отношении к непрестанно принимающей душе, характер постоянного действия во времени. Именно потому, что божественная форма не является в оформляемых ею человеческих субъектах постоянной и фиксированной, как были бы фиксированы хабитусы, рождение есть непрерывный акт: «eo ipso continue, quia non continue» [«именно потому постоянно, что непостоянно»] 1503 . Здесь естественным образом вводится тема «flores mei fructus» [«цветы мои – плоды»]: если добродетели суть «плоды», согласно св. Амвросию 1504 , то нужно, чтобы они были также «цветами», потому что божественное рождение Сына совершается непрерывно, как было показано в комментарии на этот текст из книги Иисуса, сына Сирахова 1505 . Остается напомнить о том, что это божественное рождение Сына не чуждо человеку Христу: оно есть начало его чисто божественного бытия. Не забудем и о том, что человеческая природа Христа является общей всем людям; следовательно, благодаря факту воплощения люди оказываются аналогичными Богу сообразно этой новой форме – форме божественного сыновства. |
| 82 Село Каменка упоминается в акте от 1609 года 5 июля по делу о конокрадстве (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 360). 84 Село Ивановичи упоминается в акте от 1618 года 3 мая в жалобе Адама Шкляревского, слуги князя Януша Острожского, на казацкого полковника Калиновского и его товарищей о том, что они имения князя Януша ограбили, причём в с. Ивановичах замучили насмерть сына атаманова Григория Чечелевича, который и был погребён в этом селе при церкви Пречистенской («Святое Пречистое»). (Архив, ч. 3, т. 1, стр. 232–235). 85 По народному преданию, в местности, занятой ныне этим селом, в изобилии некогда росла крапива, в густых чащах которой укрывались местные жители от набегов крымских татар. Отсюда, вероятно, и возникшее впоследствии поселение названо Крапивной. Село это упоминается в акте от 1650 года 6 мая в жалобе пана Вацлава Юрьевича на крестьян Киевского подкомория Юрия Немирича, которые ограбили во время казацкого восстания имение жалобщика с. Зарубинцы, причём жителям этого села и с. Крапивни они приказали отвезти награбленное в м. Горошки (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 566). 86 Лисовщина – нынешнее имение знаменитого князя М. Кутузова-Смоленского; старожилы и доселе указывают в соседнем лесу место, где стоял дом князя. Ныне это село принадлежит поляку-католику Гедцольду, владеющему им на имя некоего унтер-офицера Иванова. Село это упоминается в акте от 1501 года в инвентаре г. Житомира, с исчислением приписанных к нему сёл и земель, а также крестьянских повинностей и даней, составленном ещё при короле польском Александре и подтверждённом королём Станиславом Августом 22 апреля 1788 года. По этому инвентарю Яким – кузнец – держал землю Лисовщину, а с этой земли дани давал в пользу Житом. замка 40 грошей, полюдья два ведра мёду, две куницы, ловчему куницу и бобровнику 5 грошей (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 4). 87 Село Новополь – под именем с. Нового-Поля, – упоминается в акте от 1618 года 2 мая в жалобе Адама Шкляревского, слуги Януша Острожского, кастеляна Краковского на казацкого полковника Калиновского и его товарищей о том, что они имение князя Януша Острожского ограбили, причём из с. Нового-Поля увели 20 лошадей (Архив, ч. 3, т. 1, стр. 232). |
| Пароди (1630-1702), ученик Дж. Бернини, создал для церквей Г. неск. однообразных, живописно задрапированных и пластически осязаемых статуй. Станковая и монументальная живопись «Вознесение Мадонны». Роспись ц. Сантисси-ма Аннунциата дель Вастато. Худож. Дж. Карлоне. 1636–1638 гг. «Вознесение Мадонны». Роспись ц. Сантисси-ма Аннунциата дель Вастато. Худож. Дж. Карлоне. 1636–1638 гг. Самостоятельная местная школа живописи Г. сложилась достаточно поздно. С XIII до сер. XIV в. генуэзцы делали заказы тосканским живописцам, находившимся под сильным влиянием Дж. Чимабуэ (ок. 1240 - ок. 1302), пизанских и сиенско-авиньонских мастеров. Пользовались популярностью визант. или находившиеся под их влиянием художники. С сер. XIV в. появились первые лигурийские художники, связанные с традициями тосканского искусства. В XV в. в Г. в основном работали ломбардские мастера. После разграбления Рима войсками имп. Карла V (1527) в Г. по приглашению Андреа Дориа начал работать П. дель Вага (1501-1547). Во главе мастерской, состоявшей из рим. и флорентийских художников, среди к-рых были Дж. А. Монторсоли и Б. Бандинелли, он декорировал виллу Дориа в Фассоло (1528). Посвященные Дориа росписи, выполненные в классицистической манере, открыли для Г. искусство Высокого Возрождения и трансформировали местную школу. С 50-х гг. XVI в. заказы начали получать местные мастера, прошедшие обучение вне города и усвоившие художественные достижения Италии того времени. Наиболее заметным живописцем стал Л. Камбьязо (1527-1585), учившийся в Риме и модернизировавший генуэзскую школу живописи, познакомив ее с открытиями итал. маньеризма. В нач. XVII в. на формирование живописной школы Г. оказали влияние тосканский маньеризм, ломбардская, фламандская (П. П. Рубенс, А. Ван Дейк) и венецианская школы живописи, творчество М. да Караваджо и его последователей. Большое значение имела организация кн. Дж. Дориа в собственном палаццо классов для обучения художников с проживанием. В русле тосканского маньеризма в сочетании с рационализмом ломбардской школы находилась живопись Дж. А. Ансальдо (1584-1638) («Пьета», Лигурийская академия, Генуя). Ему принадлежит также иллюзорно-перспективная фресковая роспись в куполе ц. Сантиссима-Аннунциата дель Вастато «Вознесение Мадонны» (1636-1638), включающая позолоченную лепнину, как реальную, так и иллюзионистически изображенную. Большое влияние на развитие пространственной живописи Г. оказал квадратурист (мастер иллюзорно-перспективной живописи, имитирующей архитектуру) Дж. Бенсо (1601-1668). Его проект оформления хора той же церкви (40-е гг. XVII в.), где сочетались лепнина, скульптура, продуманные искажения архитектурных деталей (пилястр, капителей) и иллюзорно-перспективная живопись, был реализован коллективом скульпторов, лепщиков, квадратуристов и привел к трансформации готической структуры церкви в барочный интерьер. Бенсо в этой церкви принадлежит фреска «Благовещение», выполненная в стиле зрелого барокко. |
| Несмотря на видимую вероятность изложенного взгляда Кутана – Самуилова на смысл цитованного фрагмента, есть некоторые основания, не позволяющия нам согласиться с ним Во-первых, этот взгляд не совсем уясняет смысл замечания комментария, что Потамий и Епиктет damnare urbis Romae episcopum gaudent, sicut in ariminensi synodo continetur. Трудно сказать, насколько успешно ариане достигали своих целей фальсификаторскими приемами, но естественно думать, что значение таких подлогов было довольно слабым: секрет подделки едва ли оставался долгое время тайной, в особенности когда дело касалось таких видных лиц, как римский епископ, участие или неучастие которого в том или другом деле не могло оставаться достоверно не известным широкому кругу лиц. Отсюда, слова Илария, что Епиктет и Потамий «возрадовались», узнав об осуждении Афанасия Римским Папою, представлялись бы странными, если бы документ об этом осуждении Афанасия был только их же собственной фабрикацией. Естественнее предполагать, что арианам на этот раз посчастливилось заполучить от папы подлинный документ, на влияние которого они имели полное основание рассчитывать. Небезъинтересно, что у Илария радостное впечатление, произведенное этим документом на арианские круги, сравнивается с впечатлением от успеха аримипской (никской) унии. Во-вторых, в объяснении г. Самуиловым цитованного фрагмента нам представляются некоторые внутренние и хронологические несообразности. С одной стороны, высказывается, что отлучение Афанасия Либерием было лишь чистейшим вымыслом двух арианских епископов, а с другой стороны, представляется, что как-будто по поводу этого вымысла в Рим приезжает нарочитая депутация египетских епископов, и самая «неудача» арианского замысла представляется обусловленной влиянием этой депутации и ее писем на папу. Составление цитованного письма, наконец, у г. Самуилова, с одной стороны, приурочивается к эпохе после Миланского Собора (355 г.) и самая цель его полагается в желании ариан увеличить число подписей под миланским определением, а с другой стороны в подтверждение мысли, что к Либерию действительно приезжала делегация египетских епископов с письмами за Афанасия (приезд которой в фраменте Илария ставится в причинную зависимость с «подложным» экскоммуникационным посланием Либерия? у г. Самуилова делается ссылка на письмо Либерия к Констанцию (Obsecro..), между тем как известно, что это письмо Либерия относится ко времени после Арелатского Собора и содержит в себе просьбу к императору о созыве нового (Силанского) Собора по делу Афанасия с арианами 1501 . Таким образом выходит, своеобразная путаница фактов: события, связанные с фактами до Миланского Собора (письмо Либерия: Obsecro) в известном смысле обусловливаются событиями, датируемыми после Миланского Собора (агитация арианской партии по делу об увеличении подписей под миланским определением, подложное письмо: Studens paci, сфабрикованное Потамием, и приезд египетской делегации). |
| На почве августинизма стоял в XIII в. представитель белого духовенства в Парижском университете Вильгельм Овернский. Его учение о принципах мышления воспроизводит гносеологическую теорию Августина. Человеческому уму присущи самоочевидные истины и принципы. Это законы логики, аксиомы математики, нормы нравственного поведения. Их нельзя не знать, в их достоверности нельзя сомневаться. Происходят они не из опыта, потому что суть не понятия, а суждения, обозначают не вещи, а законы мышления, и их значение не умалилось бы, если бы исчез весь мир. Они сообщаются уму Самим Богом, Который присутствует в душе человека и после грехопадения. Путем особого озарения Бог внедряет эти принципы в разум человека, Бог является как бы книгой, из которой ум вычитывает это непререкаемые истины. 1501 Перейдем теперь к противоположному течению средневековой философии, главным представителем которого был Фома Аквинский. В XIII в. Запад познакомился с полным собранием сочинений Аристотеля и с их арабскими комментаторами – Авиценной и Аверроэсом. Часть ученых тотчас же поддалась влиянию арабизма. Под свежим впечатлением внезапно открывшихся научных сокровищ эти увлекающиеся люди усмотрели в нем безусловную истину, восприняли арабские философемы без всяких изменений и сквозь их призму смотрели на Аристотеля. Во главе партии «латинских аверроистов» в Париже стоял весьма беспокойный и в других отношениях профессор Сигер Брабандский. Подобные увлечения представляли известную опасность для чистоты католического учения. В частности, гносеология Авиценны и Аверроэса была связана с отрицанием личного бессмертия и стирала границы между обычным познанием и сверхъестественным озарением пророков. Отсюда возникла вполне понятная реакция, во главе которой стояли магистры доминиканского ордена Альберт Великий и Фома Аквинский. Они пошли навстречу научным запросам века, приняли Аристотеля, но решили очистить его от неоплатонических наслоений, которыми его покрыли арабские толкователи, и примирить с христианским учением. |
| Vol. 9. Col. 629-638). По просьбе польск. протестантов К. также создал 2 трактата, в которых он опровергал еретические взгляды Франческо Станкаро (1501-1574) и его последователей. В июне 1560 г. К. направил в Польшу трактат «Ответ польским братьям о том, в каком смысле Христос есть Посредник, с целью опровержения заблуждения Станкаро» (Responsum ad fratres Polonos, quomodo mediator sit Christus, ad refutandum Stancaro errorem//Ibid. Col. 333-342); в марте 1561 г. К. был составлен «Ответ служителей женевской церкви польским знатным лицам и Франческо Станкаро по поводу спора о Посреднике» (Ministrorum ecclesiae Genevensis responsio ad nobiles Polonos et Franciscum Stancarum Mantuanum de controversia mediatoris//Ibid. Col. 345-358). В этих сочинениях К. с позиций христ. представления о единстве Ипостаси Христа опровергал основное положение учения Станкаро, согласно которому Христос был Посредником лишь как человек, в то время как Его божественная природа принимала ограниченное участие в деле спасения (подробнее см.: Tylenda. 1973; Edmondson. 2004. P. 16-39). VI. Прочее. Среди др. полемических сочинений К. наиболее значимым является трактат «О соблазнах, вследствие которых некоторые ныне удерживаются, а некоторые и вовсе отвращаются от чистого евангельского учения» (De scandalis quibus hodie plerique absterrentur, nonnulli etiam alienantur a pura evangelii doctrina//CO. Vol. 8 . Col. 1-84; крит. изд. франц. текста: Des scandales. 1984). В этом сочинении, к-рое К. задумал написать в 1546 г., но смог завершить и издать лишь в 1550 г., он предлагал ответ на различные обвинения в адрес протестантов и объяснял их происхождение. По его словам, некоторые люди критикуют протестантизм, потому что не готовы принять Евангелие и жить по нему; другие соблазняются, видя внешние нестроения, связанные с распространением протестантизма (расколы, бунты, безнравственное поведение и т. п.), и неспособны понять его внутреннюю истину; третьи привыкли к внешним обрядам и ритуалам, узаконенным в католицизме, и не собираются отказываться от внешнего ради внутреннего. |
| 4 . " Старец». 5 . Неевхаристичность. 6 . Форма и содержание. 7 . Западные влияния. «Зои» 1500 в Греции, харизматизм. 8 . «Возрождение»: Афон. 9 . " Снобизм». 10 . Положительное и отрицательное. 11 . Двусмысленность. 12 . «Пути…» (куда? что надо? и т.д.). Суббота, 23 января 1982 Hotel Rodenway. Боулдер, Колорадо. Семь часов утра, и за окном буквально вспыхивают розовой зарей Скалистые горы. Пишу это перед отъездом на аэродром. А сюда – в университет Колорадо- приехал вчера читать лекцию о Солженицыне… До этого -два с половиной дня в Лос-Анджелесе, pastoral institute 1501 , до этого – целая неделя, ухлопанная на конференцию – в семинарии – «Синдесмоса», посвященную богословским школам. Так что январь вышел невероятно занятым, беспорядочным, разорванным. К тому же еще – ледяным, снежным и потому трудным. В понедельник – новый семестр, и это значит – напряжение до конца мая! Понедельник, 1 февраля 1982 Только вчера уехал от нас Д. Оболенский, только вчера, таким образом, пришла к концу полоса суеты, невозможности работать. А потом был Синдесмос, поездка в Лос-Анджелес и Колорадо и – наконец – Оболенский, милый, жалкий, как бы затравленный обстоятельствами своей жизни… На все это ушла куча душевной энергии. А сегодня, сейчас – иду читать первую лекцию второго семестра. Итак, нужно восстанавливать «ритм» жизни, что в моей жизни и, Бог знает, не по моей воле – самое трудное, самое безнадежное. Если что-нибудь «прояснилась» во мне за этот месяц суеты, то это, мне кажется, сознание, что время того вечного «компромисса», в котором я жил в Церкви, кончилось. Кончилось, так сказать, не по моей вине. Ибо кончилась, прежде всего, длинная-предлинная эпоха моей «деятельности» в Церкви как советника, влияния на архиереев, на «церковные дела», всего того, что само собою сложилось в правление митрополита Иринея. Попервоначалу мне это было – чего греха таить – обидным, «несправедливым», непризнанием моих «заслуг» и пр. Теперь, в итоге этого месяца не то что борьбы с собою, то есть с поставлением в центре всего – самого себя (на глубине я знаю, что «власти» я не люблю), а с грустью, путаницей в душе и т.д., я почувствовал своего рода освобождение. Раньше, то есть с 1956 года, – я всегда чувствовал свою ответственность за все в нашей Церкви. И вот словно кто-то ответственность эту с меня взял и снял. Попервоначалу трудно было не давать советов, не вмешиваться. А теперь легко… Еще остается, увы, ответственность за семинарию, но это особая статья… |
| Наиболее известный из готических дворцов В.- Ка д " Оро (1422-1440, М. Раверти и Б. Бон), главный - дворец дожей (Palazzo Ducale, XII-XVI вв.). Прежнее здание Дворца дожей было построено в 1172-1178 гг., связь с личным престижем и богатством дожа и его семьи приводила к частым перестройкам, облик старого дворца неизвестен, вероятно, он был подобен к-польским дворцам, к-рыми вдохновлялась знать В. Дворец, как и теперь, располагался к югу от Сан-Марко, был окружен стенами и башнями, остатки к-рых сохранились. Под центральным двором была гигантская цистерна для сбора дождевой воды. вокруг двора размещаются 3 части дворца: резиденция правительства (фасад, выходящий на Рио ди Палаццо или ди Пулья), дворец Юстиции (фасадом на Пьяцетту) и дворец Коммуны (Республики), его старейший фасад, начатый еще в XIV в., выходит на набережную с юж. стороны: над портиком 1-го этажа идет аркада, образующая лоджию, каждые 2 ее арки соответствуют аркам нижнего этажа. Главный зал (Большого совета) располагался на нижнем этаже юж. части. Необходимость реконструкции дворца возникла на рубеже XIII-XIV вв. в связи с решением о включении в члены Большого совета патрициев, записанных в Золотую книгу. готический облик Дворца дожей своеобразен, это не конструкция из сводов и контрфорсов, а всего лишь стена, украшенная порталами и стрельчатыми окнами. Узор юж. фасада повторен на фасаде, выходящем на Пьяцетту, к-рый соединяется с базиликой Сан-Марко через Порта делла Карта (здесь располагались клерки-писцы и провозглашались указы). порталы и лоджии украшены статуями, рельефами и декоративными мотивами работы Ф. Календарио, Дж. и Б. Бонов, П. Ламберти и А. Бреньо. В 1343-1344 гг. велись активные работы, прерванные эпидемией 1348 г., возобновлены после 1365 г. Внутренние фасады дворца дожей были перестроены после пожара 1483 г. в стиле Ренессанса архитекторами А. Риццо из Ломбардии и Б. Манопола. Лестницы (Гигантов (1484-1501) и Золотая (1559-1577, архитекторы Я. Сансовино и В. Скамоцци, названа благодаря позолоте на сводах) ведут в апартаменты дожа, где искусно сделаны потолки и камины, и залы, украшенные лучшими художниками В. |
| На 3-м этапе богоподобие позволяет человеку созерцать Бога, Который для блж. Августина является не только Истиной, но и Солнцем, свет Которого «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин 1. 9). Этот умопостигаемый свет человек воспринимает своим разумом, к-рый через «прикосновение» (attingene) к Божественному Солнцу насыщается и просветляется этим светом. И хотя конечной целью созерцания Бога является созерцание Его сущности ( Aug. De Gen. 12), человек никогда не сможет познать, что Бог есть в Себе Самом ( Aug. De ord. II 18). Блж. Августин, как и мн. вост. отцы Церкви, прибегает к апофатическому Б., к-рое, однако, носит у него, по замечанию И. В. Попова , не принципиальный, а воспитательный характер (Личность и учение блж. Августина. Т. 1. Ч. 2. Серг. П., 1916. С. 364). Необходимость в нем ощущается лишь на первых этапах Б., когда следует отказаться от чувственных и антропоморфических представлений о Боге. Когда же человеческий ум восходит туда, «где сияет Сам Свет разума» ( Aug. De ver. rel. 39), т. е. Свет умопостигаемый, надобность в апофазе отпадает. Апофатический путь у блж. Августина «не стал,- отмечает В. Н. Лосский,- ни этапом умозрения «путем превосходств», ни «мистическим богословием», когда высшее незнание становится познанием Бога в Нем Самом» (Августин учитель//БТ. Сб. 26. С. 178). Лит.: Никольский Т. О богопознании и богопочитании. СПб., 1822; Несмелов В. Догматическая система св. Григория Нисского. Каз., 1887. СПб., 2000р. С. 122-154; Глаголев С. Сверхъестественное откровение и естественное богопознание вне истинной Церкви. Х., 1900; Новоселов М. А. Забытый путь опытного богопознания. М., 19123; он же. Искание Бога. М., 1913; Bachelet X. le. Eunomius//DTC. T. 5 (2). P. 1501-1514; Meyendorff J. Un mauvais thèologien de l " unité au XIVe siècle: Barlaam le Calabrais//L " Êglise et les Êglises: Études et travaux offerts à Dom Lambert Baudouin. Chevetogne, 1955. Vol. 2. P. 47-64; Dani é lou J. Eunome l " Arien et l " exégèse neo-platonicienne du Cratyle//REG. |
| И. в XVI-XVIII вв. Во 2-й пол. XV в. Ардебиль стал центром сплочения огузских кочевников-шиитов, которые под давлением османской экспансии откочевывали из М. Азии (из-за 12 пурпурных складок на тюрбанах (по числу имамов) их стали называть «кызылбаши» - «красноголовые»). Еще в нач. XIV в. в Ардебиле шейх Сефи ад-Дин Исхак создал суфийское братство сафавийя, сын и преемник шейха примкнул к имамитам, что помогло его потомкам расширить зону своего влияния. В результате уже во 2-й пол. XV в. сефевидские пиры («старцы») Джунайд и Хайдар провозгласили джихад против Трапезунда, Грузии, Дагестана и Ширвана. После гибели Хайдара братство практически прекратило существование под ударами Ак-Коюнлу. Однако раздоры между членами туркмен. династии в 1498-1500 гг. позволили младшему сыну Хайдара, Исмаилу, покинуть Гилян, где он скрывался, и овладеть Шемахой. В 1501 г. Исмаил провозгласил себя в Тебризе шаханшахом И. Новая династия Сефевидов ввела шиитскую хутбу (проповедь во время пятничного намаза) с поминовением 12 имамов и публичным проклятием первых 3 халифов, хотя 2/3 тебризцев исповедовали суннизм. Окончательно разбив Ак-Коюнлу в 1503 г. под Хамаданом, Исмаил в следующие 2 года подчинил Ирак Персидский, Шираз, Семнан, Керман и Йезд, а между 1506 и 1509 гг. овладел также Фарсом, Хузестаном, Курдистаном и Мазендераном. Важнейшей областью державы стал Азербайджан, тюрк. наречие к-рого утвердилось в качестве языка войска и двора, притом что в делопроизводстве по-прежнему использовали персидский. Опорой династии стали имамитские богословы, к-рые легитимировали режим шахов, совмещавших функции заместителя «Сокрытого» имама и главного шейха братства сафавийя. Достигнув совершеннолетия, Исмаил попытался подчинить себе кызылбашских эмиров, создав некое подобие иерархии ханов, султанов и беков. Перераспределение земельного фонда и изменение соотношения разных его категорий выразились в увеличении площади земель дивани и шахского хасса. Оставшиеся территории распределялись между главами тех или иных кызылбашских объединений (за исключением неудобных для кочевого хозяйства Гиляна и Мазендерана), к-рые вытесняли коренное население с мест его обитания. Сефевиды сохранили часть прежних союргалей, но почти полностью прекратили раздачу новых; сократилось и количество мульков. В XVI в. широкое распространение получает тийюль - временное или пожизненное пожалование всей или части ренты с определенных земель за исполнение тех или иных обязанностей или за личные заслуги без права лично собирать налоги (по сути попытка возродить первоначальную форму икта). |
|
|
