| Радуйся же, мать, и при жизни, и умирая. Ты не умрешь, потому что имеешь в себе жизнь. По своей воле ты умерла для жизни, потому что ты подвизалась подвигом добрым (ср. 1 Тим. 6, 12), потому что ты отказалась от земного, чтобы наследовать небесное, потому что ты бескровно участвовала в подвигах мученичества, отсекая члены свои — нас — по любви к Господу. Ты отходишь без забот, без завещания. Ибо у тебя нет ничего, о чем бы делать завещание, кроме волосяной одежды твоей и другой какой-нибудь случайной принадлежности простой жизни. Уже обнаженной ты идешь отсюда предстать Богу, имея душу чистой от вещественной нечистоты. Однако ты имеешь, что оставить нам, а именно — крепкую молитву, которой ты осеняла нас еще в юности нашей, знаменуя и запечатлевая нас в часы ночные, вознося за нас моления к Господу во всякое время. Ты оставишь и неленостное усердие свое в божественных службах, любовь к чистоте, ревность к добродетели и апостольскую хвалу трудолюбия. Ибо поистине, много трудов совершили преподобные руки твои, и одевали, и согревали не нас одних, но и всех братьев, которые, признавая и уважая тебя как духовную мать свою, одинаково с нами скорбят о тебе и взывают. Это, еще не совершившееся, мы изложили в письме, доставляя утешение себе самим и выражая тебе чувства нашего сердца, о которых ты и сама знаешь. Я же, как ты знаешь, святая мать моя, хотя и желал бы прибыть к тебе, но никак не мог по причине забот, возложенных на меня, недостойного, и не знаю — каким образом. Ибо как удивительно было то, по словам Писания, что и Саул во пророках (1 Цар. 10, 11), так и то, что Феодор в игуменах. Это задержало меня, это связало меня. Если бы я был связан железными цепями, то разорвал бы их и предстал бы перед лицом твоим. А теперь вместо себя посылаю к тебе для малого утешения пресвитера, потому что сам он пользуется твоей любовью и уважением, чтобы он во всем помогал твоей немощи, наблюдая и заботясь о потребном. И если ты останешься в том же месте, то и он останется, а если отправишься, то и он отправится вместе с экономом. Впрочем, как управит Бог и позволит немощь твоя, так и поступай, почтенная мать моя, и, желая отправиться, не напрягайся через силу. Поскорее пришли нам известие о том, как ты чувствуешь себя в болезни, чтобы нам немного успокоиться. Сейчас все братья совершили о тебе молебный канон, они постоянно возносят моления о твоем здоровье. Удостой нас святой молитвы твоей, благослови нас материнскими дарами, приветствуй нас письмом, даруй нам мир, который ты имеешь по благодати Христовой и будешь иметь во веки веков. |
| —Значит, Иоанн, ходя за Учителем и слушая Его, возрастал в любви? —Да, безусловно: в той любви, которой проникнуто и его Евангелие, и его апостольские Послания: Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 7–8); если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна в нас (11–12). Человек, написавший это, должен гореть любовью. А мы — если мы хотим быть христианами — должны буквально и безусловно применять это к себе: любовь — критерий веры. —Послания были написаны Иоанном в конце его долгой жизни (в двух из них он сам называет себя старцем), но ваши слова сейчас вернули нас в его молодость: именно он оказался единственным из апостолов, кто не оставил осужденного и распятого Учителя, кто не бросил в страшные часы Его Мать — он стоял у Креста рядом с Нею (см.: Ин. 19, 26). И вот теперь мне ясно, почему. Потому что любил. —И, возможно, поэтому умирающий Иисус поручает Иоанну Свою Мать: Жено! Се сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе (Ин. 19, 26–27). В лице Иоанна Иисус усыновляет Ей весь род человеческий — всех нас. Истинно христианская любовь есть любовь жертвенная. Господь взошел на Крест и умер на нем за всех нас, несмотря на то, что мы никогда не были этого достойны. Такова и любовь Иоанна. —Почему Евангелие от Иоанна столь отлично от трех синоптических Евангелий — от Матфея, Марка и Луки? —Оно было написано гораздо позже и с другой целью. Еще при жизни Иоанна (напомним, он, единственный из двенадцати, жил долго и умер своей смертью) в христианской Церкви закончилось время напряженного ожидания конца времен, второго Пришествия. И, как следствие, возникли нестроения, появились ереси, приводящие к оправданию пороков. В этих условиях Евангелие от Иоанна — единственного живого ученика, участника евангельских событий, очевидца и служителя Слова (см.: Лк. 1, 2) — было свидетельством об Истине: и свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1, 5). Иоанн не ставил перед собою задачу еще раз пересказать то, что было уже известно христианам из других Евангелий. Он исполнил свой долг — долг очевидца, долг любви. |
| Подумаем, братья, если и сетовать нам грешно, когда кто обидит нас, то, что делаем мы, которые на обидящих гневаемся и злословим их? «Неужели и сетовать на обидчиков грешно?» – скажете вы. Да, это есть признак малодушия и нетерпения; потому и апостол говорит: «не сетуйте, братия, друг на друга, чтобы не быть осужденными» ( Иак.5:9 ). Пример истинного терпения показал нам Господь наш, Который, будучи приведен на суд за грехи наши и мучен за беззакония наши, когда «будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» ( 1Пет.2:23 ). Он – Судья Вселенной, – будучи приведен на суд беззаконного судьи, хотя безвинно заушаем был дерзким рабом, однако же не послал его тотчас же во ад, как сделали бы мы, если бы имели такую же власть. Он – Сын Всемогущего Бога, – поставленный пред сонмищем тварей Своих грешных, хотя и не таил Божественного Своего величия, однако же, с величайшим незлобием перенес всякие унижения, заплевания и заушения. Кто представит с таким незлобием человека, с каким Господь наш перенес все нанесенные Ему озлобления? Подумаем, кто Он? От какой славы сошел к нам, сидящим во тьме смертной, и потерпел ради нас не только труды, алчбу и жажду, но и перенес от нас досады, укоризны, поругания, оплевания? Всесвятейший терпит от грешников всякого рода озлобления! Случись же кому из нас быть непричастными к какому беззаконию и терпеть мучение за это, что стал бы говорить? Тогда как величайшему злодею показалось несправедливым бы такое бесчеловечное обращение, какое потерпел Богочеловек. А Он – Всесовершенный Праведник – с какой кротостью и смирением перенес самые зверские поступки Своих мучителей! Как агнец пред стрегущим его бывает безгласен, так и Он – незлобивый – не отверзал уст Своих, когда Пилат присуждал Его на смерть. Тогда как все вокруг Его волновалось, в сердцах всех дышала непримиримая злоба на Него, и всюду раздавались крики: распни, распни Его, – Он один стоял посреди всех спокойный, неподвижный, с неописанным выражением мира и кротости. И там, где было общее смятение, где на лице у всех выказывалась одна лишь ненависть на Него, там ничто не могло отуманить ясного взора Его. Хотя Он и стоял пред судейским троном, связанный, как злодей, но внутренним взором Он весь был обращен к Престолу Небесного правосудия. До крайности незлобивый Сын Божий и когда был пригвожден ко Кресту, из рук и ног Его текла неповинная кровь, и тогда даже, в часы лютейших страданий, не мщения искал врагам Своим, не погибели просил, но: «Отче! – говорил Он, – прости им; ибо не знают, что делают» ( Лк.23:34 ). И вот такому незлобию не удивляться должны мы, но и учиться: «научитесь от Меня, – говорит Господь наш, – ибо я кроток и смирен сердцем» ( Мф.11:29 ). «Помыслите о Претерпевшем такое над собою поругание от грешников, – говорит нам и апостол Павел, – чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» ( Евр.12:3 ). |
| Симонопетра обладает своими особенностями. Она сияет особой благодатью, озарена ярким светом основателя обители. Ибо труды праведного – к жизни ( Притч. 10:16 ), к жизни и радости, свету и вновь к свету и радости сердечной. Этим проникнута и конечная цель, то есть ожидание Бога в богочеловеческом обиталище. Киновиальная жизнь обители подражает вечному богослужебному собранию по образцу славословия ангелов. Каждое проявление общежития носит не общий характер, но богослужебный, запечатлевая таинство Церкви. Сразу же после полуночи начинаются утренние службы. Божественная литургия совершается ежедневно. В полдень читаются часы, а за три часа до заката – вечерние молитвы. Торжественным богослужебным действом является всенощное бдение. Всенощная хранит разум неусыпным. Благозвучно и созвучно трепещут сердца, сопричаствуя сотрясающей крепости Высших Сил и радостному торжеству святого или празднуемого события. Рассеянность позабыта, глаза бодры и следят за отблесками свечей на вращающемся паникадиле и хоросе 11 . Они схватывают радость с небес, впитывают влагу умиления и составляют один хоровод вместе с людьми и ангелами. Так, подобно единорогу, возносится ум на поднебесный жертвенник, и дух возвышается преподобно и благоговейно, чтобы таинственно найти место милости у священного ковчега и поучаствовать в том, что не видел... глаз, не слышало ухо, и не приходило... на сердце человеку ( 1Кор. 2:9 ). Когда в храме нет бдения, то служат канон 12 своеобразную литургию монаха, которая совершается в час, когда все окружало тихое безмолвие и ночь в своем течении достигла средины ( Прем. 18:14 ). Тогда на зов монаха является всемогущее Слово, дабы воссиял свет истинный. Ибо приходящие среди ночи не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господъ Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков ( Откр. 22:5 ), и узрят лице Его ( Откр. 22:4 ). Встреча монаха с Богом в келии посреди ночи есть центр его жизни. Она задает ритм его повседневной деятельности – труда, отдыха, трапезы и прочего. Верный монах выходит, словно из горящей, но неопаляющей печи. Встреча с Богом становится формирующим основанием каждого монаха в отдельности, а следовательно, и всего тела, то есть всей братии. |
| Между тем и другие ученики приплыли в лодке, таща сеть с рыбою ( Ин.21:8 ). Выйдя на берег, они увидели разведенный огонь, а на нем рыбу и хлеб. – Принесите рыбы, которую вы теперь поймали ( Ин.21:10 ), – сказал Господь ученикам. Симон-Петр вытащил на землю сеть, в которой оказалось сто пятьдесят три больших рыбы; то было новое чудо, так как при таком множестве не прорвалась сеть ( Ин.21:11 ). Ученики окончательно уверились, что пред ними Господь. И когда Он пригласил их за трапезу, – придите, обедайте, то они молча расположились вокруг разведенного костра; из них никто не смел спросить Его: кто Ты? зная, что это Господь ( Ин.21:12 ). Так, по словам святого Иоанна Златоуста , при этом явлении Спасителя апостолы «уже не имели своей обычной смелости, не дерзали, как прежде, и не обращались к Нему с речью, но в молчании, с великим страхом и благоговением сидели и смотрели на Него». В начале трапезы Господь подошел, взял хлеб, разломил и подал ученикам; затем Он разделил рыбу. Когда апостолы обедали, Господь обратился к апостолу Петру с вопросом: – Симон Ионин! Любишь ли ты Меня больше, нежели они? Называя апостола прежним его именем Симона, хотя за свое исповедание он был удостоен Господом наименования камня с присоединением великого обетования (см.: Мф.16:16–18 ), Христос как бы намекает ему, что, отрекшись от Учителя и обнаружив таким образом слабость, свойственную человеческой природе, он утратил право на это высокое наименование. Последние слова вопроса указывают и на источник этой слабости – излишнюю самонадеянность апостола на свои силы, когда в ночь пред Гефсиманским томлением Учителя и незадолго до своего отречения он горделиво уверял Господа: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь ( Мф.26:33 ). Горькой волной нахлынули на душу апостола воспоминания о том постоянно оплакиваемом событии, когда он, призванный Господом тоже после чудесной ловитвы рыбы (см.: Лк.5:10 ), в страшные часы поругания Спасителя на суде у первосвященника, сидя так же, как сейчас, у костра, троекратно отрекся от Него. Но искреннее и глубокое раскаяние в своем согрешении благотворным образом отразилось на павшем апостоле, воспитав в нем в противовес прежней самоуверенности дух смирения; это выразилось в ответе апостола, в котором он не только не ставит свою любовь ко Христу выше любви других учеников, но и не сравнивает с нею, – он просто говорит: Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. |
| Далее в исследуемой статье мы находим: «Более того, Новый Завет описывает Иисуса (мир ему) как безразличного и даже не уважающего свою мать». Долгие часы, проведенные над Библией г-ном Азимовым, потрачены, как видно, впустую. Быть может, при более внимательном чтении мусульманский профессор смог бы обратить внимание на то, как Евангелие последовательно подчеркивает, что Иисус с детства был в повиновении у Своей Матери ( Лк. 2, 51 ). Из послушания Ей Он совершил и Свое первое чудо (см.: Ин. 2, 1–11 ). Почтение к матери Господь называл в числе самых важных заповедей, соблюдение которых необходимо для желающего наследовать жизнь вечную (см.: Мф. 19, 19 ; Мк. 10, 19 ; Лк. 18, 20 ), и напротив – именно за нарушение заповеди о почтении к матери Он порицал современных Ему фарисеев: Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим ( Мф. 15, 4–6 ; ср.: Мк. 7, 10–12 ). Именно из сострадания к матери, единственного сына которой выносили мертвым на носилках, Он совершил чудо, воскресив его из мертвых (см.: Лк. 7, 12–15 ), тем самым явив знак Своего милосердия ко всему материнству. Как разительно контрастирует это возвращение матери сына с поведением основателя ислама, который, участвуя в сражениях и отдавая приказы истреблять пленных, столь многих матерей своего времени лишил сыновей! Наконец, следует вспомнить, что Господь, даже пребывая в страшных му-, ках на Кресте, не переставал заботиться о Своей Матери, передав Ее на попечение одному из Сбоях учеников (см.: Ин. 19, 26–27 ). В случае с Мухаммедом мы не увидим ничего подобного, ибо, будучи сиротой, он был не в состоянии личным примером научить своих последователей должному отношению к матери. Почитание матери, выражаемое делами, не относится к деяниям, которые совершал основатель ислама. Ученики же Христовы, составившие Новый Завет, имея перед собой образец Христовой любви к Богородице, с особенной силой утверждали необходимость почтения к матери: Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле ( Еф. 6, 2–3 ). Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу ( Кол. 3, 20 ). Апостол Павел особенно упоминал в своих Посланиях: Приветствуйте Руфа, избранного в Господе, и матерь его и мою ( Рим. 16, 13 ). В другом месте, перечисляя наиболее скверные грехи, апостол ставит грех оскорбления матери перед убийством, мужеложством и другими грехами (см.: 1Тим. 1, 9 ). Ветхий Завет и прелюбодеяние |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| 8. (1) Руководителю [музыкантов], на Песнь Давида. (2) Бог, Господь наш! Как могущественно имя Твое по всей земле! Ты, Который славу Свою простер над небесами! (3) Из уст младенцев и грудных детей Ты утвердил крепость перед врагами Твоими, чтобы остановить врага и мстителя. (4) Когда я взираю на небеса Твои, творение пальцев Твоих – на луну и звезды, которые Ты установил, -(5) что есть человек, что Ты помнишь его, сын человеческий, что Ты посещаешь его? (6) Немного умалил Ты его перед ангелами: славой и честью увенчал его, (7) сделал его владыкой над творениями рук Твоих, все положил Ты под ноги его: (8) овец и волов всех, также и животных полевых, (9) птиц небесных и рыб морских, – проходит он стезями морскими. (10) Бог, Господь наш! Как могущественно имя Твое по всей земле! 9. (1) Руководителю [музыкантов]. На смерть Лабена. Песнь Давида. (2) Восславлю я Бога всем сердцем моим, возвещу все чудеса Твои. (3) Буду радоваться и торжествовать о Тебе, воспевать имя Твое, Всевышний. (4) Когда враги мои обращены назад, [когда] преткнутся и исчезнут от лика Твоего, (5) ибо Ты творил правосудие мое и суд мой; Ты воссел на престоле, Судья правды. (6) Ты вознегодовал на народы, погубил злодея, имя его изгладил на веки веков. (7) Враг! [Твои] разрушенные [места] обречены навсегда, города, которые Ты покинул, – их память погибла с ними. (8) Но Бог пребывает вовек, престол Его уготован для правосудия. (9) Он вселенную судить будет по правде, совершит суд над народами по справедливости. (10) И будет Бог крепостью для угнетенного, крепостью в часы бедствия; (11) и будут надеяться на Тебя знающие имя Твое, ибо Ты не оставил ищущих Тебя, о Бог. (12) Пойте Богу, пребывающему в Сионе, возвещайте между народами дела Его, (13) ибо Он взыскивает за кровь, помнит ее, не забывает вопля смиренных. (14) Помилуй меня, о Бог, воззри на страдание мое от ненавидящих меня – [Ты], возносящий меня от врат смерти, (15) дабы я возвещал все славословия Твои во вратах дочери Сиона: буду радоваться в спасении Твоем. (16) Язычники потонули в яме, которую выкопали; в той самой сети, которую они прятали, запуталась нога их. (17) Познается Бог по правосудию, которое Он творит: когда злодей попадает в ловушку, его же руками сотворенную, об этом говорится всегда. (18) Злодеи в ад возвратятся – народы все, забывающие Всесильного. (19) Ибо не вовек забыт будет нищий, надежда бедных не навсегда потеряна. (20) Восстань, о Бог, да не возобладает человек, народы будут судимы пред ликом Твоим. (21) Наведи, Бог, страх на них; пусть знают народы, что [всего лишь] люди они. |
| Таким образом, здесь начиналась духовная ложь и духовное лицемерие. Затем, для того чтобы снискать себе популярность в народе, фарисеи стали отравлять его духом национальной гордыни. Они говорили, что все, что имеют другие народы, дали им иудеи. Что Авраам научил египтян математике, астрономии и другим наукам. Что даже первые государственные законы Греции и Рима были даны Ликургу – одному из основателей Спарты – иудеями. Свою гордыню они простирали даже к Небесам, утверждая, что Бог в некоторые дни и часы читает Тору, то есть Пятикнижие Моисея, на еврейском языке и Сам поучается в нем. Говорили о том, что воскресение из мертвых будет только лишь в Иерусалиме, а остальные народы должны будут пройти со всех концов земли к Иерусалиму по узким подземным ходам. Вот, братия и сестры, два греха фарисеев, которые обличал Христос, – это лицемерие и гордыня. Стоял мытарь в храме, опустив голову. Он не видел ни фарисея, ни народа в храме. Он созерцал лишь свои грехи и перед ним раскрывалась бездна милосердия Божия как огромное море, глубины которого могли поглотить тяжелые камни его согрешений. Взгляд фарисея пал на мытаря. Он содрогнулся от отвращения, как будто прикоснулся к нечистому животному. И произнес: Боже! благодарю Тебя... Святой Андрей Критский говорит: «Благодарю Тебя – безумные слова». Почему безумные слова? Потому что фарисей благодарил Бога за то, что другие люди хуже него, что другие люди – грешники. Он сказал: благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь (Лк. 18, 11). Какое страшное лицемерие: с одной стороны, фарисей всячески искал славы у народа, а, с другой стороны, в глубине души презирал его!.. Фарисей говорил: пощусь два раза в неделю. Что это значит? В Законе Моисея сказано об однодневном посте очищения, а фарисей постился больше, чем нужно по Закону. Он продолжал: даю десятую часть из всего, что приобретаю (Лк. 18, 12). В Законе Моисея было сказано о пожертвовании десятой части только плодов и скота. |
| Ночь у евреев в ветхозаветное время делилась на три стражи (ашмурот): первая стража, называемая начальной стражею (рош ашморет, ср. Плч. 2:19 ) обнимала первые три или четыре часа после захода солнца (7-й, 8-й, 9-й и 10-й часы ночи); вторая стража, называемая среднею стражей (ашморет гаттикона, ср. Суд. 8:19 ) – следующие – три или четыре часа ночи (11-й, 12, 1-й и 2-й часы ночи) и третья стража, называемая утреннею стражей (ашморет габбокер, Исх. 14:24 ) – остальные часы ночи до рассвета (3-й, 4-й, 5-й и 6-й часы утра). В новозаветное время, во время земной жизни Христа Спасителя, у евреев было римское деление ночи на четыре стражи. Первая стража ( ψ α, ср. Мк. 15:42 ) обнимала первые три часа после захода солнца (7-й, 8– и 9-й часы ночи); вторая ( μεσονκτιον, полунощная) – следующие три часа ночи (10-й, 11-й и 12-й часы); третья ( λεκτροφωνα, ср. Мк. 14:72 ) – часы после полуночи (1-й, 2-й и 3-й) и наконец четвертая ( πρω ср. Мк. 15:1 ) – остальное время до рассвета (4-й, 5-й и 6-й часы). День у евреев делился на три главных части: вечер, утро и полдень (ср. Пс. 55:18 ); наряду с этим делением было деление дня на более мелкие шесть частей, а именно: заря (шахар, πρω, ср. Мк. 16:2 ; Ин. 20:1 ), разделяющаяся в талмуде на четыре части, из которых первая называлась «ранней зарей» (аййелет гашшахар, λαν πρω, ср. Мк. 16:2 ); утро (бокер, ср. Быт. 1:5 ; Исх. 10:13; 12:10 ); жар солнечный (хом гашшемеш, Неем, 7:3), – время до полудня; полдень (цогораим, Быт. 43:16 ); ветер дня (руах гайом, Быт. 3:8 ), – время от полудня до начала вечера, когда замечается движение легкого ветерка, и вечер (эреб), в котором различали вечер первый (ранний) и вечер второй (поздний); промежуток времени между этими вечерами, обнимающий время около трех часов, называется «междувечерием» (бен-гаарбаим, ср. Лев. 23:5 ). Самаряне полагали междувечерие (бен-гаарбаим) на время от захода солнца до наступления полного ночного мрака, а иудеи, согласно пониманию фарисеев, полагали на время, когда солнце в своем движении к линии горизонта уже значительно отступит от точки зенита и приблизится к горизонту, таким образом между 3-м и 5-м часами пополудни. |
|
|
