| Тем не менее они не вытеснили полностью коллекции Ансельма Ланского и Гильберта Порретанского. Аналогичное редактирование глосс на др. книги Свящ. Писания происходило во время их использования в процессе преподавания в европ. ун-тах и кафедральных школах. Долгое время бытовало мнение, что текст glossa ordinaria унифицировался в 30-х гг. XII в., период с 1140 по 1220 г. характеризуется массовым распространением рукописей примерно с одинаковым составом глосс. При отсутствии критического издания полного корпуса glossa ordinaria трудно оценить правильность такой датировки. Исследователи тех частей корпуса, к-рые изданы критически (глоссы на Книгу Песни Песней Соломона и часть Книги Плач Иеремии), склонны утверждать, что традиц. датировка не соответствует действительности. Процесс унификации глосс протекал в неск. этапов. Текст, сформировавшийся в первые десятилетия XII в., подвергался затем редактированию и адаптации к нуждам учебного процесса. Большая часть рукописей, переписанных после 1200 г., содержит уже 2-ю редакцию глосс с заметной тенденцией к упрощению и сокращению текста, иногда приводящая к его ухудшению. Самой поздней частью глосс на те или иные книги, как правило, являются предисловия исагогического характера, к-рые добавлялись уже после того, как сформировался основной корпус глосс. Одна библейская книга могла содержать неск. предисловий разного времени и разных авторов. Самым поздним из них считается 3-е предисловие к глоссам на Книги Маккавеев сер. XIII в. Источники общепринятых глосс и проблема авторства Библейский текст в глоссированных рукописях соответствует той редакции Вульгаты, к-рая сформировалась благодаря деятельности Алкуина (ок. 730-804) и др. писателей Каролингского возрождения. Glossae ordinariae в свою очередь способствовали возникновению следующей редакции Вульгаты, т. н. Парижской Библии (1-я четв. XIII в.) - собирательного названия лат. перевода Свящ. Писания, являвшегося адаптацией текста глоссированных рукописей XI-XII вв., к-рые содержали варианты перевода LXX, а также характерную разбивку библейского текста на стихи, легшую в основу деления Стефана Лангтона и в конечном счете - в основу совр. деления на главы и стихи. |
| Самой значительной работой М. является монография «Церковный устав (Типик): его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви» (М., 1885), отчасти составленная из ряда его статей о Типиконе. В силу специфики содержания сочинения возникли трудности с его реализацией, поэтому М. решил ходатайствовать перед Синодом рекомендовать книгу для приобретения в фундаментальные б-ки духовных семинарий «в качестве пособия для преподавателей литургики» (подробнее см.: Мансветов И. Д. Письмо И. В. Помяловскому от 11.04.1885//РНБ ОР. Ф. 608. Оп. 1. Д. 987. Л. 39-40). Однако он так и не дождался ответа из учебного комитета; лишь 10 апр. 1886 г. МДА была уведомлена, что книга признана достойной рекомендации для приобретения семинарскими б-ками (РГБ НИОР. Ф. 172. К. 123. Ед. хр. 19. Л. 2-2 об.). На собрании совета МДА 22 янв. 1886 г. работа М. была представлена на соискание Макариевской премии в 500 р., и уже на заседании 12 марта того же года премия была присуждена, ее решено было выдать родственникам для «устройства памятника... над могилой профессора» (Журналы совета МДА за 1886 г. М., 1887. С. 3-4, 30). В книге М. нет глав, материал располагается по тематическому принципу. После краткого предисловия автор говорит об истории богослужебных уставов, разделяя ее на 3 периода. Периоды с IV по IX в. и IX-X в. характеризуются М. как время до фиксации полных уставов, а 3-й период (со 2-й четв. XI в.) отмечен появлением и развитием полноценных богослужебных уставов. Далее автор переходит к истории происхождения и описанию чина богослужения согласно Студийскому и Иерусалимскому уставам. Посвятив неск. страниц уставам Великой ц. и святогорскому, он останавливается на первопечатном греч. Типиконе, новом издании устава Великой ц. и уделяет внимание судьбе Иерусалимского Типикона в слав. землях, в т. ч. в России, где существовали особые оригинальные редакции этого устава вплоть до богослужебной реформы патриарха Никона. В приложениях к исследованию автор поместил вспомогательные материалы, призванные помочь читателю разобраться в истории богослужебных уставов. |
| Согласно А. И. Бурже, повествование об И. в «Хронике Сен-Бриё» состоит из 6 фрагментов, в основном восходящих к Житию И.; 2-й фрагмент из обитуария, оставленный Фавтье без внимания, состоит из 3 чтений для ноктурн оффиция на день памяти И. Оффиций предназначался для бенедиктинского монастыря, его автор, вероятно, был знаком с трудами Гуго Сен-Викторского († 1141). В чтениях прослеживаются параллели с Житием св. Тененана (BHL, N 7999) (XIII в.?). Кроме того, Бурже указал на близость Жития И. к Житиям св. Мевенна и св. Лавра (Лери) (BHL, N 4797-4799), их датировка остается спорной. По мнению исследователя, нек-рые из сохранившихся фрагментов принадлежат Житию И., составленному в 1-й четв. XI в. Ингомаром, но бóльшая их часть относится к переработанной версии Жития, созданной не ранее XII в. Составитель этой версии, отождествленной Бурже с «Историей св. короля Иудикаэля», привел в т. ч. описания чудесных событий, связанных с рождением святого. Скорее всего эти сведения были взяты из устной традиции. Повествование о сне Ютаэля и его истолковании Талиесином находит параллели в лит-ре др. кельт. народов ( Koch. 2006). По мнению Л. Флёрио, в одном из фрагментов в составе «Хроники Сен-Бриё» содержится прозаический лат. перевод стихотворного панегирика И. объемом в 50-80 строк. Панегирик, в котором восхваляется могущество и воинская доблесть правителя, имеет ряд параллелей с бриттской героической поэмой «Гододдин» ( Fleuriot. 1971). Немногочисленные сведения об И. содержатся в Житии св. Мевенна, в отличие от Жития И., сохранившемся целиком. В нем сообщается, что И. оказывал покровительство мон-рю, основанному Мевенном, по совету святого восстановил пришедшие в упадок обители и учредил новые. Брат И. Хаэлон (Хаилок), отличавшийся дурным нравом, оскорбил Мевенна, но был вразумлен свыше и покаялся. В Житии упоминается также о том, что И. отрекся от власти и стал монахом под началом Мевенна, но более подробное повествование об этом, по утверждению агиографа, содержалось в Житии И. (Vita S. Mevenni. 11-13//AnBoll. 1884. T. 3. P. 149-151). |
| языке (в Дагестане - более 20), заметны черты груз. стилей в архитектуре. После присоединения Кахети и Эрети у Г. появилась общая граница с Ширваном. Был заключен брак дочери Давида Тамары с наследником ширваншаха. При преемниках св. Давида в вост. части Ширвана на условиях вассальной зависимости от Г. была восстановлена власть ширваншаха; подобное положение сохранялось до нашествия монголов. Заключенный в 1116 г. династический брак между дочерью Давида Катаи и севастократором Исааком Комнином, сыном визант. имп. Алексея I Великого имел целью укрепление отношений с Византией. Г. поддерживала отношения и с крестоносцами, к-рые считали ее дружественной страной: сохранились свидетельства об участии войска св. Давида Строителя во взятии Иерусалима крестоносцами (1099). На протяжении XII и 1-й четв. XIII в. Г. оставалась сильным централизованным гос-вом: Димитрий I (1125-1156), Георгий III (1156-1184), св. царица Тамара (1184-1207/13) и Георгий IV Лаша (1207/13-1222) с успехом продолжали политику св. Давида Строителя. Активная позиция Г. вынудила турок-сельджуков уступить города от Ширвана и Рана до Басиани и Спери. В царствование св. царицы Тамары были одержаны победы над сельджуками при Шамкори (Шамхоре) в 1195 г. и Басиани в 1203 г., к-рые обеспечили безопасность юж. границ Г. При содействии царицы Тамары была основана Трапезундская империя (1204), во главе к-рой встал визант. царевич Алексей I Великий, состоявший в родстве с Багратионами и живший в Г. Создание сопредельной Г. империи, населенной в основном картвельскими племенами и ориентированной на Г., имело для последней важное значение. Политическое и военное могущество Г. зиждилось на развитой экономике и сельском хозяйстве. Г. торговала с Ираном, Египтом, Сирией, Византией, рус. княжествами. Высокого уровня достигли просвещение, культура и искусство. Происходило взаимовлияние христ. и мусульм. культур, развивались философия, история, правоведение, светская лит-ра («Витязь в тигровой шкуре» (Вепхисткаосани) Шота Руставели, XII в.), живопись, зодчество (храмы Баграта (Кутаиси), Светицховели (Мцхета), Алаверди (Кахети), Самтависи (Картли), Никорцминда (Рача) и др., XI в.; комплексы Гелатский (Зап. |
| По-видимому, Л. прибыл в Рим с намерением осуществить преобразования, к-рые положили начало реформе, впосл. названной григорианской. Его деятельность была направлена на укрепление единства и авторитета Церкви, утверждение позиций Папского престола, строгое соблюдение канонического права и устранение наиболее очевидных злоупотреблений (симония и нарушение целибата ). Во 2-й четв. XI в. «тускуланские папы» высказывались против симонии и конкубината , однако сторонники григорианской реформы возложили на них ответственность за упадок Церкви, заклеймив их как «наемников, а не пастырей» (напр.: PL. 143. Col. 779; Bonizo. Liber ad amicum. 5//MGH. Lib. T. 1. P. 584-585). Вопрос о нравственности духовенства ставился при имп. Генрихе III. Устранение рим. претендентов на Папский престол было проведено под предлогом борьбы с симонией, осужденной участниками Соборов в Сутри (20 дек. 1046) и в Риме (янв. 1047). По мнению О. Флиша, григорианская реформа была «ответом папства на политический, социальный и нравственный кризис христианского Запада». Программа реформы сложилась только в понтификат Григория VII, тогда как деятельность Л. исследователь относил к догригорианскому или «цезаропапистскому» этапу, когда реформаторы еще не выдвигали политических требований и не выступали против императора ( Fliche. 1924. P. 129-159). Л. и его помощники делали акцент на нравственное очищение духовенства и укрепление его авторитета, утверждение примата канонического права. В первую очередь они стремились искоренить симонию (в широком смысле - неканонические способы получения церковных должностей) и конкубинат, к-рый нередко принимал форму признанного обществом брака священнослужителей. Л. не оказывал давление на светских государей и не выступал против системы имперской Церкви , но требовал от духовенства неукоснительного соблюдения канонов (напр.: Bur M. Léon IX et la France (1026-1054)//Léon IX. 2006. P. 233-257). Указывая на особенности политики Л., Сигеберт из Жамблу подчеркивал, что понтифик уважал права государей и поддерживал согласие между людьми, тогда как более поздние реформаторы, в первую очередь папа Григорий VII, выдвигали чрезмерные притязания и были склонны использовать насильственные методы ( Chazan M. Léon IX dans l " historiographie médiévale de l " Europe occidentale//Ibid. P. 599-602). Преемники Л. придали борьбе с симонией политический характер, превратив ее в борьбу за полную независимость Церкви от светской власти. Отказавшись от сотрудничества с церковной иерархией на местах и с европ. монархами ( Greg. VII, papa. Reg. ep. II 45), они приступили к реализации теократической программы (см. ст. Двух мечей теория ). |
| Художественное оформление рукописи включает портреты и символы евангелистов на 8 отдельных листах, 8 заставок (5 больших и 3 в один столбец) и 440 инициалов, к-рые являются лучшими образцами рус. орнаментики неовизант. стиля. Заголовки чтений выполнены золотой краской поверх киноварной подложки, реже - киноварью. Верхнюю доску переплета покрывает золотой оклад. Заставка к Евангелию от Иоанна. (Л. 6). Евангелие Успенского собора Московского Кремля. Кон. XIV - 1-я четв. XV в. (ГММК. Кн. 34) Заставка к Евангелию от Иоанна. (Л. 6). Евангелие Успенского собора Московского Кремля. Кон. XIV - 1-я четв. XV в. (ГММК. Кн. 34) Исследователи единодушно относят рукопись к произведениям московского книжного искусства и правомерно сближают ее с такими памятниками времени митрополитов Киприана († 1406) и Фотия († 1431), как Евангелие Владимира Андреевича Храброго, Киевская Псалтирь, Евангелие Хитрово (РГБ. Ф. 304. III. 3/М. 8657, ок. 1400 г.), Андрониково Евангелие (1-я четв. XV в.- ГИМ. Епарх. 436). Телец (символ евангелиста Луки). Миниатюра из Евангелия Успенского собора Московского Кремля. Кон. XIV - 1-я четв. XV в. (ГММК. Кн. 34. Л. 128 об.) Телец (символ евангелиста Луки). Миниатюра из Евангелия Успенского собора Московского Кремля. Кон. XIV - 1-я четв. XV в. (ГММК. Кн. 34. Л. 128 об.) Иконографическая программа рукописи ближе всего к Евангелию Хитрово, вышедшему из центральной московской мастерской, возглавляемой Феофаном Греком , а затем прп. Андреем Рублёвым , или к их общему источнику. Особенностью Е. У. с. является наличие наряду с портретами евангелистов листовых миниатюр с изображениями их символов, вписанных в круги. В визант. рукописях такие изображения известны с XII в., встречаются в XIV в., в западноевроп. искусстве широкое распространение получили начиная с XI в. Символы евангелистов повторяются также на окладе Евангелия. Это дало основание И. А. Стерлиговой предположить, что миниатюры и оклад являются частями единого замысла. До наст. времени остается спорным вопрос о точной датировке рукописи. Нек-рые исследователи предполагают, что она была создана между 1393 и 1397 гг., основываясь прежде всего на участии в ее написании протодиак. Спиридона, однако большинство ученых склонны считать, что рукопись можно отнести к 1-й четв. XV в. Г. В. Попов предположил, что написанная в нач. XV в. рукопись нек-рое время оставалась непереплетенной, после приезда в Москву митр. Фотия она была украшена живописью и помещена в оклад. Однако реальная хронология создания рукописи может быть и иной. С приездом митр. Фотия в 1410 г. центральные московские мастерские пополнились художниками - выразителями нового духовного направления и художественного стиля, но это не исключало параллельной работы писцов, продолжавших традиции времени митр. Киприана. |
| И. особенно почитали в Каппадокии, поэтому самые ранние и самые многочисленные его изображения в монументальном искусстве дошли во фресках каппадокийских пещерных храмов. Часто его образ помещали в центральной апсиде вместе с изображениями святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова и Николая Мирликийского или на арке, ведущей в апсиду, со свт. Спиридоном Тримифунтским. Изображения И. сохранились в Кылычлар-килисе, ок. 900 г. (на склоне арки, ведущей в апсиду, напротив свт. Спиридона Тримифунтского); в Айвалы-килисе в Гёреме, между 913 и 920 гг. (в юж. приделе, с юж. стороны, между свт. Григорием Богословом и свт. Спиридоном Тримифунтским); предположительно (по мнению Ж. Жерфаниона) в Балкан-Дереси 4 (ц. ап. Петра и Павла), 1-я пол. X в. (над алтарной нишей; оплечно, с епископским омофором); в Токалы-килисе (2) в Гёреме, кон. X в. (в поперечном проходе, на нижней части внутренней стороны одной из колонн, среди др. епископов; с седой бородой); в «Большой голубятне» (ц. св. Архангелов) в Чавушине, между 963 и 969 гг. (с коричневыми волосами и бородой); в Дирекли-килисе, 976-1025 гг. (в главной апсиде, с сев. стороны, рядом со св. Власием); в Карабулут-килисе, в 2 км к югу от Авджылара в Гёреме, 1-я четв. XI в. (в нижнем регистре в апсиде, рядом со свт. Григорием Богословом; в желтой фелони); в Эльмалы-килисе в Гёреме, 3-я четв. XI в. (в апсиде, крайним с юж. стороны; его фигура, как и фигуры еще 4 епископов, вписана в арку; он представлен благословляющим правой рукой, в левой держит Евангелие); в Чарыклы-килисе, сер.- 3-я четв. XI в. (с юж. стороны главной апсиды, под декоративной аркадой, среди др. святителей; как и все, с омофором); в Каранлык-килисе, 3-я четв. XI в. (в апсиде; с седыми волосами и бородой); в ц. св. Феодора в Тагаре, XI в. (в апсиде, вместе с другими отцами Церкви); вероятно, в ц. Сорока мучеников Севастийских (Алты-Пармак-килисеси) в Шахинефенди, 1216-1217 гг. (в юж. апсиде, в медальоне; с седыми волосами и бородой); в Безирана (Безирхане)-килисе близ Белисырмы, 2-я пол. XIII в. (в апсиде, вместе с др. святителями). |
| Одно из ранних сохранившихся изображений В. представлено на фреске ц. Санта-Мария Антиква в Риме, X в.; в рост (рядом с образом Богородицы с Младенцем (тип Гликофилусы)) В. показан на 2-й юж. колоннаде базилики Рождества Христова в Вифлееме (1130-1139). Сщмч. Власий и свт. Спиридон, еп. Тримифунтский. Икона. Нач. XV в. (ГИМ) Сщмч. Власий и свт. Спиридон, еп. Тримифунтский. Икона. Нач. XV в. (ГИМ) В храмовой росписи наиболее многочисленными являются примеры включения В. в изображение св. отцов Церкви, украшающее стену алтарной апсиды. Большое число таких росписей сохранили церкви Каппадокии, подчеркивая особое почитание В. здесь. Он изображен, как правило, в центральной апсиде, в церквах: арх. Михаила в Ыхларе, IX-X вв.,- с юж. стороны ап. Павел, с северной - В.; «Большая голубятня» (св. Архангелов) в Чавушине, между 963 и 969 гг., представлен в юж. регистре рядом с равноапостольными Константином и Еленой, облачен в фелонь зеленого цвета; Балкан-Дереси 4 (святых Петра и Павла), X в.; в Гёреме 15а, X в.,- в сев. части апсиды; Дирекли-килисе, кон. X - нач. XI в.; Карабулут-килисе в 2 км к югу от Авджылара в Гёреме, 1-я четв. XI в.,- в нижнем регистре открывает с сев. стороны ряд святителей (8 фигур), к-рые одной рукой благословляют, в другой держат кодекс (В. в розовой фелони, борода белого цвета, закруглена на конце); Чарыклы-килисе (Св. Креста) в Гёреме 22, XI в.; св. Феодора в Тагаре, XI в.; мон-ря Эски-Гюмюш, 2-я или 3-я четв. XI в.; «Бородатых святых» близ Соганлы, 1106 или 1021 г.; в Ыспыдыне, XI в.,- вместе со свт. Поликарпом Смирнским; Саклы-килисе (св. Иоанна Крестителя) в Гёреме, 3-я четв. XI в.,- вместе со святителями Иоанном Златоустом и Николаем Мирликийским, борода В. остроконечная; Кирк-Дам-Алты-килисе (св. Георгия), между 1282 и 1295 гг.,- в юж. части апсиды рядом со св. Афиногеном, также особо почитаемым в Каппадокии; Токалы 2 в Гёреме, XIII в.,- в сев. апсиде вместе со св. Никандром, оба седобородые старцы в епископских одеждах. Такое же размещение фигуры В. |
| Прп. Симеон Столпник. Икона. 20-е гг. XI в. (ГМИГ) На примере большой группы памятников 1-й четв. XI в.- этапа расцвета груз. чеканки - можно наблюдать процесс постепенного решения груз. златоваятелями сложнейшей задачи восприятия и передачи скульптурности (Цагерская, Лабечинская и Зарзмская иконы Богоматери, иконы вмч. Георгия из Хидистави и Накипари (все в ГМИГ), иконы архангелов и икона св. Квирике из Сванети (все в ИЭМС) и мн. др.). К 30-40-м гг. XI в. были созданы выдающиеся памятники груз. пластики, чеканная икона с изображением сидящего на льве мч. Маманта, т. н. гелатское тондо (ГМИГ), Местийский предалтарный крест со сценами из Жития вмч. Георгия (20-е гг. XI в., ИЭМС), икона прп. Симеона Столпника (20-е гг. XI в., ГМИГ), пожертвованная Цагерским еп. Антоном для церкви в Ишхани (с его «портретом»), икона святых Иоанна и Прохора из Лаштхвери (1-я треть XI в., ИЭМС), 4 пластины с изображениями святых, изготовленные мастером Иоанном Монисдзе (1040 г., 2 в ГМИГ, 2 в ГЭ). В этих памятниках, будь то отдельное изображение или многофигурная композиция, со всей полнотой проявились достижения рельефной пластики: естественные позы и жесты, правильно построенный механизм движений, разделка одежд, четко выявляющих формы тела, одинаково тщательно обработанная каждая деталь. Самым совершенным образцом груз. пластического искусства является процессионный крест из Мартвили (2-я четв. XI в., ГМИГ), созданный, согласно ктиторской надписи, «в прославление и в моление сильного Баграта царя и Куропалата (Баграт IV, 1027-1072)... руками Иване диакона». В этом памятнике груз. скульптура освободилась от скованности и впервые как бы «развернулась в пространстве». Аналогичные этапы развития прослеживаются и в др. видах груз. скульптуры (каменные рельефы, фасадная скульптура храмов, резьба по дереву). Т. о., этот процесс развития закономерен для всей груз. скульптуры отмеченного периода. Для чеканного искусства X-XI вв. помимо решения чисто скульптурных задач немаловажной была проблема создания единого произведения посредством его декоративного убранства (орнаментация, эмали, драгоценные камни). |
| Для ряда памятников преимущественным стало изображение мученичества святых. В лицевых месяцесловах сцена усекновения глав Н., Г., П. и К. представлена: на миниатюрах рукописей, напр. в Минологии имп. Василия II (Vat. gr. 1613. P. 114, 1-я четв. XI в.), в Минологии из ГИМ. (Греч. 175. Л. 85r, посл. четв. XI в.), в Минологии деспота Фессалоники Димитрия Палеолога (Bodl. gr. theol. f. 1. Fol. 44v, 1322-1340 гг.); в росписи храмов, напр., в нартексе ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница (ок. 1320), в притворе ц. Вознесения мон-ря Дечаны (ок. 1350). Нередко в минейные циклы включаются полноростовые или полуфигурные изображения всех 4 святых с соответствующими атрибутами их мученического подвига - крестами: на миниатюрах - напр., в Минологии из Венской нац. б-ки (Vindob. Hist. gr. 6. Fol. 103r, 2-я пол. XI в.), в Минологии из ГИМ. (Греч. 175. Л. 79v, посл. четв. XI в.), в месяцеслове Служебного Евангелия (Vat. gr. 1156. Fol. 248v, кон. XI в.); в настенных росписях храмов, напр. в ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (1317/1318). В западноевроп. церковном искусстве изображения Н., Г., П. и К. широко распространены и представлены в монументальной живописи, мозаике, скульптуре, на миниатюрах из рукописей, витражах. Как правило, образы святых составляют 2 устойчивые пары: Г. и П., Н. и К., что связано с их раздельным почитанием. Одним из главных мест почитания мучеников оставалась базилика Сант-Амброджо в Милане. В конхе ее апсиды была выполнена мозаичная композиция, где Г. и П. (XIII в.) предстоят Спасителю на престоле. На стукковом рельефе X в. на юж. стороне алтарного кивория в базилике работы мастера Вольвиния Г. и П. изображены справа и слева от свт. Амвросия Медиоланского; скульптуры XIV в. Г., П. и свт. Амвросия помещены на портале храма. Ранние примеры изображения святых (напр., Г. и П. на миниатюре из Молитвослова Арнульфа, архиеп. Милана - Lond. Brit. Lib. Egerton. 3763. Fol. 113v, между 998 и 1018) также связаны с местами их почитания. Однако с ростом популярности «Золотой легенды» Иакова из Варацце, где было помещено Сказание о святых, появились многочисленные сцены их жития и мученичества (напр., на миниатюрах из франц. |
|
|
