| Так, в Мариинском Евангелии внешние и внутренние штрихи почти одинаковы: . Однако обычно внутренние штрихи короче внешних, при этом один из внешних штрихов может быть более выдвинут - нижний: (в Зографском Евангелии, в Ассеманиевом Евангелии), верхний: (в Синайской Псалтири, в Синайском Евхологии, в Охридских листках). К кон. XI в. появилось начертание с одной внутренней чертой (в Охридских листках, в Боянском палимпсесте), к-рое утвердилось и в хорват. глаголице, где впосл. она исчезла. В пермской азбуке, созданной свт. Стефаном в посл. четв. XIV в., буква Е представляет стилизованный вариант кириллической: . В глаголице, в к-рой числа обозначались буквами в порядке их следования в азбуке, имеет числовое значение 6. В кириллице же, придерживающейся греко-визант. цифровой системы, обозначает число 5. В церковнослав. письменности в числовом значении буква употребляется с дополнительными знаками - титлом и обозначениями цифровых разрядов: - 5, - 5 тыс. В рус. языке при классификационных обозначениях буква Е имеет значение «шестой»: раздел е, ложа Е. В числовой тайнописи, т. н. визант., основанной на взаимозамене букв, имеющих числовое значение и составляющих в сумме предел порядка, Е либо не заменяется, поскольку + =10 (5+5=10), либо передается через н (числовое значение - 50), т. е. букву с аналогичным числовым значением др. порядка. В тайнописных системах, основанных на принципе сложения-разложения числового значения, Е может передаваться через написание (3+2), (1+4) либо может использоваться как составляющая i (числовое значение - 10). В тайнописи «Лаодикийского послания» - «литореи в квадратах», смысл соотношения алфавитных рядов к-рой неясен, Е 1-го ряда алфавита соотносится с 2-го ряда, а Е 2-го ряда - с 1-го ряда ( Лурье Я. С., Григоренко А. Ю. Курицын Федор Васильевич//СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 506). В истории рус. языка (в центральной диалектной зоне) в XII-XV вв. гласный [е] в позиции после мягкого согласного перед твердым изменился в [о], ср.: [в " ел > в " ол, н " ес > н " ос]. |
| ed. by J. Raasted. Cph., 1983. (CIMAGL; 45); The Treatise of Manuel Chrysaphes, the Lampadarios: On the Theory of the Art of Chanting and on Certain Erroneous Views That Some Hold About It/Ed. D. E. Conomos. W., 1985. (MMB. CSRM; 2); Gabriel Hieromonachos. Abhandlung über den Kirchengesang/Hrsg. v. C. Hannick, G. Wolfram. W., 1985. (MMB. CSRM; 1); Troelsgård C . Byzantine Neumes: A New Introd. to the Middle Byzantine Musical Notation. Cph., 2011. (MMB. Subs.; 9). И. В. Старикова В древнерусском церковном пении В древнерусском церковном пении явление М. было заимствовано из Византии. М. существовала в разных видах, ее признаки можно обнаружить уже в нотации древнейших сохранившихся рукописей XI-XII вв. Позднее она частично получила объяснение в музыкально-теоретических руководствах XVII в. Пример 1 Пример 1 Один из видов М. в мелосе древнерус. песнопений - «странные голоса» (по всей видимости, происходят от визант. фтор). «Странный голос» обозначает сдвиг обиходного звукоряда на 1 тон вверх или вниз целиком, с сохранением его интервальной структуры. При переводе в нотолинейную систему записи это приводит к появлению случайных знаков: нисходящий «странный голос» дает сдвиг в бемольную сторону по квинтовому кругу от принятой высоты, восходящий «странный голос» соответственно - сдвиг в диезную сторону. «Странные голоса» нередки в знаменном распеве , гл. обр. в песнопениях с развитым, изобилующим мелизматикой мелосом (напр., в праздничных стихирах). Нисходящий «странный голос» применяется в качестве специфического украшения в распевах нек-рых фит , где его появление обычно связано с распространенным каденционным оборотом следующего типа: и (что при сдвиге ведет к появлению в звучании не предусмотренных основным положением звукоряда полутонов си-бемоль - ля и ми-бемоль - ре), а также в распевах, имеющих аналогичную каденцию лицевых формул из группы «кулизма большая» (см. пример 1: развод кулизмы большой из 5-й евангельской стихиры в ркп. РГБ. Ф. 379. 23. Л. 261 об., 2-я четв. |
| Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в. Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в. В 1-й пол. и сер. I тыс. по Р. Х. Примокшанье и большая часть Посурья входят в зону культурных групп, связанных с традициями, представленными на памятниках круга Андреевского кургана (вопрос об их соотношении с городецкой культурой остается открытым). Среди этого населения были и предки мордвы - основного населения региона в раннем средневековье. В 4-й четв. I тыс. Р. Х. наряду с местными традициями фиксируется влияние салтово-маяцкой культуры, что позволяет говорить о включенности значительной части Зап. Поволжья в экономическую и политическую орбиту Хазарского каганата. С XI в. В. Посурье, а с XII в. и В. Примокшанье входили в Волжско-Камскую Булгарию. Там наряду с типичными древнемордов. памятниками выделяются укрепленные центры юловско-золотаревского типа. Расцвет этих центров связан с функционированием торгового пути из Киева в Булгар, со стратегическим значением региона для контроля над Окско-Сурским междуречьем, где сталкивались интересы Волжско-Камской Булгарии и Сев.-Вост. Руси, для обороны против половцев, господствовавших в волго-донских степях. В военных центрах региона прослеживается влияние аскизской культуры, что объясняют присутствием в гарнизонах выходцев из Сибири. Есть т. зр. о принадлежности части населения к буртасам, к одному из центров к-рых относят Пургасову вол. В кон. 30-х - нач. 40-х гг. XIII в. территория совр. П. о. подверглась разгрому в ходе монг. нашествия и вошла в состав Орды . Остатками ордынского г. Мохши (Мохша) - адм. центра, контролировавшего земли, населенные мордвой-мокшей, по всей видимости, является Наровчатское городище, расположенное на левом берегу р. Шелдаис (левый приток р. Мокша), частично под застройкой совр. с. Наровчат (районный центр П. о.). В рус. летописях этот город и его окрестности назывались Наручадь; упомянуты в связи с событиями «великой замятни» в Орде в 60-х гг. XIV в. Наручадь захватил золотоордынский «князь» Тагай (Тягли) и оттуда в 1365 г. совершил поход на земли Рязанского княжества, но был настигнут Рязанским вел. кн. Олегом (Иаковом) Иоанновичем с союзниками, разбит и с трудом спасся бегством. Вероятно, именно Мохши упоминается в числе городов, разоренных во время похода Тимура (Тамерлана) в 1395 г. На городище исследованы остатки мечети, бань, кирпичных домов и др. К мусульм. кладбищу г. Мохши относятся остатки монументальных мавзолеев с синими и голубыми изразцами. По-видимому, с Наровчатским городищем связан мордов. могильник, исследованный близ бывш. слободы Ст. Сотня (ныне в черте с. Наровчат, в 1,5 км от его центра). |
| Прямые доказательства греческого происхождения русского церковного пения отсутствуют, поскольку науке не известна ни одна рукопись, которая содержала бы образцы такого пения. Однако косвенные свидетельства достаточно многочисленны. Прежде всего, летописи говорят о деятельности на Руси греческих певцов. Наиболее раннее свидетельство содержится в Новгородской Софийской летописи (1-я четв. XV в.), где под годом 6560 от сотворения мира (1052 по Р.Х.) имеется следующая запись: «Киев пришли три певцы: приидоша с роды своими» 168 . В «Степенной книге» (1560–1563) об этом событии говорится более подробно: «Приидоша богоподвизаемии певцы гречестии с роды своими, от них же начат быти в русской земли ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, наипаче и трисоставное сладкогласование, и самое прекрасное демественное пение в похвалу и славу Богу» 169 . Тот факт, что летописи упоминают о греческих певцах, свидетельствует о размахе их деятельности и о несомненном влиянии, которое они оказали на развитие певческого дела на Руси. Но какое именно пение они принесли на Русь? Как понимать термины «трисоставное» и «демественное» применительно к церковному пению середины XI века? Вряд ли автор «Степенной книги» мог иметь в виду трехголосие. Очевидно также, что речь не идет о так называемом демественном распеве, появившемся на Руси лишь в XV-XVI веках. По всей видимости, автор (или редактор) «Степенной книги» имеет в виду осмогласие, принесенное певцами из Греции вместе с традицией калофонии – сладкозвучного мелизматического пения, которое он назвал «демественным» весьма условно, по аналогии с одноименным распевом, получившим популярность ко времени окончательной редакции «Степенной книги», т.е. к середине XVI века. Термин «трисоставное», кроме того, может иметь и сокровенный богословский смысл. В этом термине, по мнению епископа Порфирия (Успенского) , «сокрыта некая тайна, известная нашим предкам, а ныне забытая» 170 . Возможно, термин «трисоставное» призван определить природу церковного пения как состоящего из трех основных элементов: слова, музыки и того духовного содержания, которое собственно и делает его церковным. Эти три элемента, сочетаясь и взаимодействуя, образуют синтез, называемый «ангелоподобным пением». И если слово сообщает смысл мелодии, а мелодия дает душевно-эмоциональную окраску слову, то духовность преображает и мелодию, и слово. В таком «преображенном» пении мелодия становится тем «священным хоровождением», которое, по приведенному выше выражению Ареопагита, устанавливает единомыслие в отношении к Богу 171 . |
| Brit. Harl. 2289. Fol. 66v, XI - 2-я четв. XII в.), принадлежавшего аббатству Зигбург, одним из патронов к-рого он почитался. На М.- светская одежда (плащ, туника с короткими широкими рукавами, из-под к-рых видны расшитые поручи рубахи), на кудрявых коротких волосах округлая шапочка, отененная, как и платье, изумрудно-зеленым цветом, в то время как плащ и пояс - красным и розовым. Образ, возможно, восходит к традиции византинизирующих авориев; помимо мирских одежд (раннехрист. атрибута) об этом свидетельствуют форма миниатюры, напоминающая ковчег, и орнаментальные мотивы. М. изображали как всадника и воина в полном облачении, характерном для средневековья. Святой прикрыт длинным щитом с изображением креста, он в шлеме, со знаменем-хоругвью - на одной из торцевых пластин реликвария Гискальда и Гундобальда, сыновей св. Сигизмунда († 524), короля бургундов и основателя аббатства на месте гибели М. и воинов Фиванского легиона (1-я пол. XII в., сокровищница аббатства Сен-Морис-д " Агон). В тексте Мученичества (passio) М. в Штутгартском пассионале (Stuttg. 56. Fol. 217, 1125-1130 гг.) в заглавную буквицу D вписана его фигура: он сидит на коне в длинной кольчуге, в шлеме, полностью скрывающем лицо, с копьем наперевес; подобный образ представлен в тимпане портала на юж. стене церкви его имени в Сульс-О-Рен (Эльзас, XIV в.). В средневек. гос-вах на территориях совр. Швейцарии, Франции, Германии, Сев. Италии, Сев. Испании, Чехии М. почитался как покровитель правящих фамилий прежде всего Свящ. Римской империи эпохи Оттонов и позже. В эпоху крестовых походов его щит и стяг на копье (хоругвь) украшали гербом, к-рый указывал на место его страданий или на покровительство корпорации или гос-ву. В Швейцарии были популярны изображения М. с трилистником (листом клевера) на гербе как покровителя аббатства Сен-Морис-д " Агон. На раннеготическом антепендиуме в церкви замка Тун (Швейцария) М. держит щит и хоругвь, на которых белое поле герба украшено 5 красными трилистниками. Крест на щите в руках М.- атрибут ростового образа, представленного на высоком алтаре (работы мастера П. |
| п.» Фуси (отсюда одно из ее названий «Си цзин» - «Канон [Фу-]си») создал только 8 триграмм или/и еще 64 гексаграммы; основатель династии Чжоу, прародитель Вэнь-ван преобразовал триграммы в гексаграммы или(и) расположил их в определенном порядке или(и) снабдил их названиями и афоризмами; духовный предтеча конфуцианства Чжоу-гун добавил афоризмы к отдельным чертам, а Конфуций написал или отредактировал комментарии. В статье историка Гу Цзегана «Чжоу и гуа-яо-цы чжун-ды гу-ши» («Истории в афоризмах при гексаграммах и их чертах в «Чжоу и», 1929), опубликованной в ж. «Гу-ши бянь» («Споры о древней истории». 1931. 3. Ч. 1), продемонстрированы 5 исторических эпизодов: 2 - эпохи Шан/Инь и 3 - рубежа Шан/Инь-Чжоу, из чего сделан вывод о создании указанных текстов, составляющих нарративную основу «К. п.», в начальный период Западной Чжоу, т. е. в XI/X-IX вв. до Р. Х. Опираясь на более развернутую аргументацию, Шонесси (1983) и Чжу Бокунь (1996) в целом подтвердили подобную датировку предположением, что основной текст «Чжоу и» сложился в последней четв. IX в. до Р. Х. и, вероятно, отразил 3-5-вековую устную традицию. Щуцкий независимо от школы исторической критики Гу Цзегана пришел к выводу о создании канонической части в царствах Цзинь или Цинь в VIII-VII вв. до Р. Х., а комментаторской - в VI в. до Р. Х.- I в. Р. Х. В 30-40-х гг. XX в. Го Можо предполагал создание канонической части учеником Конфуция в 3-м («Ши цзи», цзюань 67) или 4-м поколении («Хань шу», цзюань 88) из «варварского» царства Чу - Хань Би (Цянь Бэй) Цзы-гуном в V в. до Р. Х., а комментаторской - в основном последователями Сюнь-цзы из Чу в эпоху Цинь, т. е. в кон. III в. до Р. Х. Формализованный характер операций с гексаграммами и их компонентами позволил «К. п.» обрести общеметодологический статус, функционально аналогичный тому, к-рый в Европе принадлежал основанному на формализованной силлогистике «Органону» Аристотеля. В эпоху Хань (III в. до Р. Х.- III в. по Р. Х.) под влиянием мистико-натурфилософских теорий школы «инь-ян» (инь-ян-цзя), «учения о канонах в современных знаках» или «школы текстов новых письмен» (цзинь-вэнь-цзин-сюэ), и оракуло-апокрифической (чань-вэй) традиции общеметодологический потенциал схем гуа был реализован в максимальном увеличении их онтологических референтов и координации со всеми др. |
| Карла Лысого (Рим. Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Б/н, 866-875 гг.), подаренной папой Григорием VII (1073-1085) рим. ц. Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Декорация итал. романских Библий может включать инициалы, небольшие иллюстрации в начале отдельных частей и полностраничные иллюстрации-фронтисписы. Подобно турским Библиям, миниатюры-фронтисписы разделены на ярусы. В иконографии и стиле миниатюр ощутимо влияние мозаик и фресок рим. церквей, инициалы отражают влияние франкосаксон. образцов. Особенность итал. Библий - в преобладании фигуративных изображений над орнаментами и инициалами. В XII в. предположительно в Умбрско-Римском регионе были созданы Библия Пантеона (Vat. lat. 12958, 1125-1130 гг.), Библия Санта-Чечилия-ин-Трастевере (Vat. Barber. lat. 587, 1110-1125 гг.), Палатинская Библия (Vat. Palat. lat. 3, 4, 5, 2-я пол. XI в.); в тосканском - Библия из кафедрального собора во Флоренции (Laurent. Edili 125, 126, 1-я четв. XII в.), Библия из Кальчи (Laurent. Calci. 1, 1168 г.), кастильская Библия из Авилы (Matrit. Vitr. 15-1, 1150-1160 гг.). Рождество Христово. Миниатюра из Эпистолария мастера Джованни да Гайбана. 1259 г. (Padua. Bibl. Capit. Б/н. Fol. 2v) В XIII в. главным итал. центром изготовления рукописей был университетский г. Болонья. Большая часть его книжной продукции - Библии, антифонарии и градуалы, а также юридические трактаты. Рукописи болонских мастерских расходились по всей И. и Европе. Среди иллюстрированных рукописей важное место принадлежало однотомным, т. н. университетским, Библиям. Болонские Библии создавались по образцу парижских Библий и воспроизводят систему их декоративного оформления, включающую историзованные инициалы, дролери, гротески, маргиналии, филигранные бордюры. Но болонские мастера внесли в декорацию дополнительные детали: сцены в медальонах на полях, роскошные гирлянды, цветы и птиц, ветви аканфа, а также использовали более яркие цвета и золото. Один из самых известных болонских миниатюристов 2-й пол. XIII в.- «мастер из Имолы» - брал за образец своих сюжетных композиций пизанские алтари (в частности, образы Джунты Пизано), на живопись к-рых оказало сильное влияние искусство Византии. |
| 1990. Ч. 1. С. 13-14). «З. ц.»-2 включает большое число статей, как правило, малого объема: богословского (в т. ч. «естественнонаучного», преимущественно космологического), догматического и полемического (антилатинского), канонического (и псевдоканонического), а также учительного (зачастую в вопросо-ответной форме) содержания; ряд входящих в него текстов носит апокрифический характер (постатейную роспись состава см.: Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 365-388 (2-я паг.); Крутова. 1990. Ч. 1. С. 67-183; Ч. 2. С. 185-267, с пометой II). Состав и структура «З. ц.»-2 (обилие мелких статей разнородного содержания) роднят ее с Изборником 1073 г. и отчасти с Пандектами Никона Черногорца, но от последних отличает отсутствие тематических разделов. При дробности, сложности и даже пестроте содержания «З. ц.»-2 сравнительно невелика по объему, ее списки, как правило, не являются отдельными книгами, а входят в сборники смешанного состава. Главным источником формирования «З. ц.»-2 является Изборник Святослава 1073 г. В связи с этим следует отметить типологически близкий опыт перекомпоновки статей Изборника и дополнения его др. текстами, сопровождающими древнейший рус. список «Пчелы» (РГАДА. Ф. 370. (РО Б-ки МГАМИД). 370), к-рый был переписан в 1-й четв. XV в. в одном из новгородских мон-рей игум. Стефаном (Каталог славяно-рус. рукописных книг XV в., хранящихся в РГАДА. М., 2000. С. 206-214. 79). Из др. источников сборника можно указать Измарагд, Пролог (преимущественно учительную его часть), Пандекты Никона Черногорца в древнейшем переводе, Кормчую книгу неустановленной редакции, Изборник 1076 г. и др. Для ряда статей «З. ц.»-2 источник не определяется однозначно. Патериковые повести и ряд поучений «З. ц.»-2 могут в равной степени восходить и к учительной части Пролога, и к Пандектам Никона Черногорца, к-рые в свою очередь служили источниками проложных статей (см., напр.: Давыдова С. А. Патериковые чтения в составе древнерусского Пролога//ТОДРЛ. 1990. Т. 43. С. 263-281; Словарь древнерусского языка, XI-XIV вв. М., 2008. Т. 8. С. 701-762. Прил.; Прокопенко Л. В. Состав и источники Пролога за сентябрьскую половину года по спискам XII - нач. XV в.//Лингвистическое источниковедение и история рус. яз. (в печати)), для нек-рых случаев нельзя исключить посредства «Мерила праведного» . Отдельные канонические статьи могли быть заимствованы как из Кормчей, так и из Пандектов. Слабо исследовано и не получило четкой характеристики ядро памятника, общее для большинства его списков, не выявлены преобладающие тенденции развития - увеличение или сокращение числа статей. Время возникновения «З. ц.»-2 определяется по преимуществу датировкой старших списков - не позднее сер. XV в. Статьи, имеющие датирующее значение (такие как антилат. полемические тексты, Шестоднев Георгия Писиды и др.) и указывающие на время не ранее кон. XIV в., не относятся к ядру сборника, а являются принадлежностью отдельных списков или небольших их групп. |
| Лингвистический анализ позволяет утверждать, что это был среднеболг. перевод XIII-XIV вв. На сравнительно позднее время появления сборника указывает отсутствие фактов, подтверждающих знакомство с ним в ранней традиции. Верхняя граница времени перевода определяется датировкой старейших списков, относящихся к 70-80 гг. XIV в. (РНБ F.I.197. Зографский мон-рь. 168; Хиландарский мон-рь. 404). В неск. рукописях не позднее сер. XV в. содержится приписка о переводе «М.» с греческого на болгарский «дивным кир Дионисием» - Плевля [Монастир Св. Tpojцe код 45 (сер. XV в., до 1452 г.); ХАЗУ. III.a.47 (1469 г.); Национальный музей «Рилски манастир». 3/8 (60-е гг. XV в.); Bucur. Acad. Romana. Slav. 155 (3-я четв. XV в.). В XIX в., после публикации Д. Даничичем приписки из загребского сборника, имя переводчика было отождествлено с учеником св. Феодосия Тырновского , который упоминается в Житии св. Феодосия, составленном патриархом К-польским Каллистом I . В таком случае перевод должен быть выполнен в сер. XIV в. Несмотря на высказывавшиеся сомнения (Э. Турдяну, А. Пересветов-Мурат), в болг. историографии это отождествление получило всеобщее признание. Состав рукописей, содержащих приписку, порождает текстологическую проблему: во всех 3 полных списках (бухарестский список содержит только нек-рые слова из «М.») отсутствуют слова об Иове, но добавлены 6 слов о священстве, неизвестные в др. списках «Дионисиева» «М.». На основе наблюдений над греч. традицией, в к-рой слова об Иове редко сочетаются с др. словами слав. «М.», Пересветов-Мурат предположил, что слова об Иове не входили в состав первоначального перевода. Однако все старейшие славянские полные списки содержат именно 30 слов (см. также: НМ(Л). Ркк. 214; ГИМ. Щук. 542), Зографский список дефектный - с утраченной концовкой, хиландарский содержит только подборку из 6 слов «М.», но среди них есть 1-е слово об Иове. Можно указать как минимум на 2 ранних греч. списка (X-XI вв.), к-рые почти полностью совпадают по составу с «Дионисиевым» «М.» - ГИМ. Синод. греч. 134 и Paris. gr. 656. В них находятся 29 из 30 слов (отсутствует только 5-е слово о Лазаре) и почти нет «лишних» по сравнению со слав. сборником текстов. |
| В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. преобладают 3 основных начертания буквы Н, различающиеся типом перекладины: а) перекладина-диагональ, соединяющая верхнюю точку левой мачты с нижней точкой правой,- ; б) перекладина-полудиагональ, один из концов к-рой попадает не в крайнюю точку мачты,- ; в) перекладина в виде перемычки - . Значительно реже с сер. XIII до сер. XV в. встречаются начертания с горизонтальной перекладиной - . До кон. XIV в. грамоты дают модификации 3 основных начертаний с верхними и нижними засечками, как короткими - , так и длинными - . Со 2-й четв. XIV в. появляются модификации с высокой перекладиной - . В скорописи XV в. написание Н мало меняется по сравнению со своими полууставными прототипами, ср. . В скорописи XVI в. преобладают начертания с горизонтальной перекладиной на уровне середины буквы - и их модификации с изогнутыми дугообразными мачтами - , а также начерк наподобие буквы И, с перекладиной в виде опущенной вниз полудиагонали, выходящей из нижней точки левой мачты,- . К старым графическим типам прибавляется новый, совпадающий по форме с совр. рукописным строчным «и»,- . В великорус. скорописи XVII в. наряду с ними распространяются начертания наподобие совр. рукописного строчного «н», с перекладиной в виде волнистой линии, похожей на тильду,- ; такая перекладина может пересекать обе мачты - . Появляются графические типы, напоминающие совр. рукописное прописное Н: с косой перекладиной, соединяющейся с мачтами петлями - с левой внизу и с правой наверху,- . Для укр. скорописи того времени характерны начертания с прямой горизонтальной перекладиной, к-рая может пересекать 1 или 2 мачты,- . Заглавный вариант отличается изогнутой дугообразной левой мачтой с верхним хвостом, закругленным и развернутым влево,- . В белорус. скорописи помимо типов с горизонтальной прямой перекладиной бытуют начертания, похожие на букву И,- и совр. рукописное строчное «п» . Отличительной особенностью белорусской скорописи является начертание заглавной буквы с косой перекладиной, к-рая может пересекать мачты,- . |
|
|
