| Долго ли царство Гомеритов находилось под верховною властью негушей (царей) Абиссинии, неизвестно; кажется, время это не было продолжительно. С воцарением Абраги (360 г.), начавшего собою новую династию гомеритских царей, Йемен оказывает влияние на северных соседей в Геджасе, заключает союзы с могущественными соседями и, может быть, освободился от абиссинского верховенства в царствование этого государя. Христиане ли были теперь цари гомеритские, нет сведений; по крайней мере в подвластных им землях не преследовались христиане даже до воцарения Дгуноваса, который был фанатик иудейства. Потомок древней династии, воспитанный в Ятрипе (н. Медине) евреями, воспользовался он замешательствами в стране для того, чтобы захватить царский престол. Это было около 488 года по Р. Хр. 14 Дгуновас (у греч. писателей Димиан) окружал себя только евреями и язычниками и старался о совращении всех подвластных себе христиан в иудейство; не покоряющихся казнил. По ненависти к христианам, ограбил всех иностранных купцов-христиан (и греческих и абиссинских) и тем прекратил дружественные связи с Абиссинией. Тогда царь абиссинский решился наказать его. Он отправил против него войско, одолел Дгуноваса и заставил его дать удовлетворение и признать над собою верховную власть Абиссинии. Но чрез несколько времени неверный жидовин возмутился и опять стал преследовать христиан; царь Елезвой отправил против него брата своего или племянника Арьята, который одолел противника; тот в отчаянии бросился в море и погиб (в 508 году); Арьят же в качестве наместника абиссинского начал управлять страною Гомеритов. Но не вся страна покорилась ему: приверженцы Дгуноваса возвели на престол Дгуядана (у греч. писателей Дунаана), ревнителя иудейства, и этот, постепенно вытеснивши абиссинцев, возобновил около 521 года гонение на христиан, и особенно излил свою ярость на жителей города Награна. В нем был тогда старейшиною (шейхом) девяносто-пяти-летний старец Арефа. Арабский историк Таберита, касаясь этих времен, отзывается о жителях Награна: Negranae supererant, qui religionem tenebant Iesu, filii Mariae, ad doctrinam Evangelii, homines virtute et probitate fiorentes, quibus e secta eorum Antistes praeerat Abdalla ibn Althamir. |
| Песнь 7 Ирмос: Образу златому: Не поклонився, священномучениче, делом рук беззаконных, претерпе поношения, и заточение, и раны, чистоту веры Православныя непоколебимо исповедал еси. Святых жития не токмо умом познавати учил еси, житием бо твоим и деяньми тех подвиги проповедуя, Божественным разумом души пасомых просвети. Глагол твоих вещание и святоотеческих преданий сила обтече, богодухновенне отче, землю Русскую, иссохшую от зноя гонений и нечестия, напаяя сию Божественною благодатию. Богородичен: Радосте скорбящих и отчаянных, Ты еси Мати Преблагая, Спаса рождшая рода нашего. Песнь 8 Ирмос: В пещь огненную: Ни темница, ни ярость мучителей, ни страдания, ни даже смерть не возмогли разлучити тя от любве Божия, но тою укрепляяся, воспевал еси: благословен Бог отец наших. Возмогл еси Божиею вседетельною силою богоборческия прелести вселукавое мудрование, страстотерпче, победити, и венец нетленный от всех Владыки прияти, поя: благословен Бог отец наших. Воистину блажен ты, Прокопие многострадальне, ибо сподобился еси соделатися общником страстей Христовых, себе самаго в дар Зиждителю принося, вопиял еси: благословен Бог отец наших. Богородичен: Столп крепости тверд, и Хранительницу, и Заступницу стяжавше Тя верою поющии: благословен Бог отец наших. Песнь 9 Ирмос: От Бога Бога Слова: Возвышен явился еси страдании честными, приял еси венцы победы, священномучениче, и ныне в лике новомученик и исповедник Русских предстояще Божественному Престолу, радуешися вечною радостию. Наставниче и молитвениче наш, отче Прокопие, со иереем Иоанном, сподвижником твоим, и новомученики прииди, стани с нами; днесь бо празднуем честную память вашу. Верою просящия тя спасай от всякия беды, Прокопие блаженне, во Отечествии Небеснем пребываеши бо присно, яко мученик непобедим. Богородичен: Ты Едина Богу всяческая мудростию создавшему, Мати позналася еси Неискусобрачная, Дево Пречистая. Темже Тя Ангели и человецы песньми величают. Светилен: Одежды твоя, Прокопие досточудне, кровию обагришася, страданием светло просветися лик твой, темже Христос венцем мученическим увенча тя. |
| Ст. 21. Страх же его во ушесех его. Нарушая нравственный долг в отношении к ближним, нечестивый сам невольно предполагает подобное отношение и к себе с их стороны. Поэтому опасение, подозрительность, недоверие, предосторожность и невольный страх постоянно волнуют его душу, не дают ему покоя, всякая весть для него тревожна. Егда мнит уже в мире быти, тогда приидет нань низвращение. Иногда, при усиленном труде, употреблении всех возможных хитростей и затрате богатых средств, нечестивый достигает вожделенной степени счастья и начинает наслаждаться спокойствием безбоязненно, как вдруг, по воле Провидения, обстоятельства быстрым потоком разрушают его благополучие, как вихрем взволнованное море быстро разрушает плотины и превращает города в развалины. Ст. 22. Да не верует отвратитися от тмы. Нечаянные бедствия скоро и ужасно превращают веселые, светлые дни нечестивого в горестные и мрачные дни скорби, когда, сознавая над собой кару Провидения, поникнув главою к земле, он закрывает лицо руками, и, не смея надеяться на отрадное будущее, омрачает свой, дотоле ясный, взор обильными горькими слезами. Осужден бо уже в руки железа. Преступник, неожиданно схваченный и немедленно преданный правосудию, с отчаянием ожидает своей злой участи; отданный в руки палачей, вооруженных мечем, поставленный на месте смертной казни, он мгновенно оставляет свои прежние свойства – отвагу, ярость и дерзость. Ст. 23–24. Учинен же (определен) есть в брашно неясытем (коршунам) 12 . Сделавшись жертвою меча или копья за свои бесчинства и злодейства, нечестивый лишается последней высокой чести – надлежащего погребения к прародительской усыпальнице: труп его, как хищного зверя, выбрасывают за город и, как нечто нечистое, отдают на съедение кровожадным коршунам. Веет же в себе, яко ждет падения (μνει ις πτμα). К крайнему огорчению нечестивого, его представление о своей ужасной судьбе не может устраняться надеждой на спасение, истому что он сам признает вполне заслуженным определенное наказание, знает, что оно неотложно должно тяготеть над ним, и с ужасом переносит все бедствия до конца. День же темен превратит его, беда же а скорбь обимет его, якоже военачальник напереди стояй падает. «Черный день» – время несчастий, когда «беда» в виде пожара, погибели скота, смерти детей и под. и «скорбь» -личное душевное или телесное страдание – быстро сменяются одна другою, это время для нечестивого тоже, что день битвы и смертельного поражения. Как военачальник, идя на приступ, становится впереди войска, первый ощущает все ужасы битвы, встречает тучи неприятельских стрел и неизбежно падает под смертельными ударами, уже самое звание повергает его в такое положение; так и «нечестивый» неизбежно встречает бесчисленные удары Привидения, как враг воли и правды Божией. |
| О, тяжки мои беды и скорби! О, безмерны мои грехопадения! Яко тьма нощная — житие мое. И несть в сынех человеческих ни единаго сильнаго ми помощи. Ты — Единая моя Надежда. Ты — Единый мой Покров, Прибежище и Утверждение. Дерзновенно простираю к Тебе немощныя мои руце и молю: умилосердися о мне, Всеблагая, пощади искупленнаго Кровию Сына Твоего, утоли болезни многовоздыхающия души моея, укроти ярость ненавидящих и обидящих мя, возстави силы моя увядающия, обнови, яко у орляте, юность мою, не попусти ослабнути в делании заповедей Божиих. Огнем небесным коснися смущенныя души моея и исполни ю веры непостыдныя, любве нелицемерныя и надежды известныя. Да всегда пою и славлю Тебе, Преблагословенную мира Заступницу, Покров наш и Споручницу всех нас грешных, и поклоняюся Сыну Твоему и Спасу нашему, Господу Иисусу Христу, со Безначальным Его Отцем и Жизнеподательным Духом Святым во веки веков. Аминь. Тропарь иконе « Споручница грешных » Тропарь перед иконой «Споручница грешных» – это короткое песнопение, полное радости и надежды. Уныние и отчаяние исчезают, как поется в нем, когда у нас есть такая Небесная Заступница. Тропарь Пресвятой Богородице пред иконой Ея « Споручница грешных », глас 4 Умолкает ныне всякое уныние/и страх отчаяния исчезает,/грешницы в скорби сердца обретают утешение/и Небесною любовию озаряются светло:/днесь бо Матерь Божия простирает нам спасающую руку/и от Пречистаго образа Своего вещает, глаголющи:/Аз Споручница грешных к Моему Сыну,/Сей дал Мне за них руце слышати Мя выну./Темже, людие, обремененнии грехи многими,/припадите к подножию иконы Ея, со слезами вопиюще:/Заступнице мира, грешным Споручнице,/умоли Матерними Твоими молитвами Избавителя всех,/да Божественным всепрощением покрыет грехи наша/и светлыя двери райския отверзет нам,//Ты бо еси предстательство и спасение рода христианскаго. Тропарь Пресвятой Богородице пред иконой Ея « Споручница грешных », глас 3 Тебе, милосердия источнику присно текущему/и Споручнице грешных, недостойнии раби Твои, Богородице,/припадающе, скорбяще, вопием Ти:/спасай нас от бед, Владычице,//и матерним Твоим ходатайством испроси всем нам вечное спасение. |
| Несколько успокоившись от пути, он вместе с муллою, муселимом и ефендиями отправился в Вифлеем, куда в то же время пришли мы и армяне. По приходе нашем в храм произведено строгое и внимательное исследование, при котором все притязания армян были опровергнуты. Наконец, дошли и до спорного пункта. Началось еще строжайшее исследование. Тут все единогласно признали, что это место и по физическому положению, и по роду искусства, и по отношению политическому явно принадлежит грекам, а не армянам. То же засвидетельствовали и бывшие тут зрители, говоря, что они искони знают это место как собственность греков и что никто из армян никогда не входил в оное. Тогда судья начал ругать и бранить армян, называя их буйственными и иными словами. Так же строго обошелся с ними и посол Мехмета. Наконец, в присутствии всех был составлен журнал и подписан, кем следует; посол взял его к себе; и мы из Вифлеема возвратились в Иерусалим. Все это дело кончилось 5 февраля. В следующий день посол отправился чрез Яффу в Египет – дать отчет в исполнении поручения. Тогда и мы послали благодарственное письмо к г-ну Александру, а также и к главному консулу г. Дюгамелю 300 , изъявляя сему последнему признательность за перенесение пристани из Бейрута в Яффу; так как сие общеполезнейшее дело доставило великую радость и нам, и поклонникам. Постройку здесь дома мы обещались произвесть на свой счет; пусть только он будет отделен и удален от помещения армян. Г. Александр еще до отъезда из Иерусалима нарочито приходил к нам, чтобы обстоятельно побеседовать с нами о многом, и обещал нам по приезде в С.-Петербург ходатайствовать за нас пред Его Величеством. На другой день после сего посещения, только за час до своего отъезда, он прислал к нам драгомана из греков по имени Георгий и потребовал, чтобы мы на бумаге изложили содержание нашего с ним разговора. Оно таково: армяне много строят нам козней, много нанесли вреда, при всяком случае обирают нас и отнимают наши земли и святые места. Так, в 1809 году, когда султан приведен был в ярость против нас русскою войною и бешенством воеводы А. Ипсилантия, армяне силою отняли у нас пол-Гефсимании и пол-Вифлеема. Так и в 1829 году, когда султан находился в отчаянном положении и раздражен был против нашего народа возмущением Греции и явным заступничеством за нас, какое показывала Россия и словом, и делом, – они насильно отняли у нас половину Святого Гроба, потому что никто им не препятствовал в этом; и вот мы служим в особом отделении, в котором после нас служат и они, – вопреки правилам Вселенских Соборов. Но что делать? |
| Поразителен переход от «Нечаянной Радости» к «Снежной маске». Там — неподвижность, тишина, туман над болотом, дурманный запах Ночной фиалки; здесь — вихрь, вьюга, лёт над бездной, звонкий рог метелей, бездонная синева зимнего неба, сверкание срывающихся звезд: Метель взвилась, Звезда сорвалась, За ней — другая… И звезда за звездой Понеслась, Открывая Вихрем звездным Новые бездны. Все изменилось — и ритмы, и звуки, и весь мир. Блок не жил, а летел, ликуя и задыхаясь от полета. Тридцать стихотворений цикла «Снежной маски», названного в рукописи «Лирической поэмой», были написаны в две недели (с 23 декабря 1906 по 13 января 1907 г.). Такого напряжения и вдохновения он никогда еще не переживал. Восторг не остывал и торжественной своей музыкой заглушал и чувство вины, и предчувствие гибели. Он писал матери: «Пока я живу таким ускоренным темпом, как в эту зиму, — я „доволен“, но очень допускаю, что могу почувствовать отчаяние, если ослабится этот темп». («Я пала так низко, что даже Ангелы не могут поддержать меня своими большими крыльями, — говорит Беатриса». ) Даже физически Блок изменился; увидев его после долгой разлуки, Белый был поражен его видом: ничего в нем не осталось от потухшего, посеревшего Блока 1906 года, который походил на ущербный месяц, перекрививший рот. Он снова отпустил волосы (в 1906 году был стриженый); во всей фигуре его чувствовалась закаленность и спокойное мужество; он стал проще, задумчивей; былая душевность перегорела в нем — и за ней открылось синее звездное небо. «Звезды— из ночи, — пишет Белый, — из ночи трагедии; я из ночи трагедии чувствовал Блока в ту ночь: и понял, что кончился в нем период теней или нечисти из „Нечаянной Радости“; ночью темной ведь нет и теней, есть спокойная ровная тьма, осиянная звездами; передо мною сидел Блок, перешедший черту „Снежной маски“». В эту зиму поэт был особенно красив. В. Н. Княжнин его описывает: «Лицо обычно сурово, но улыбка преображает его совершенно: такой нежной, отдающей всего себя улыбки, другой такой улыбки мне сейчас не вспомнить… Но лицо бывает разным. Иногда оно— прекрасный слепок с античного бога, иногда в нем что-то птичье… Но это редко. Почти всегда оно — выражение сосредоточенной силы, впечатление иностранца моряка, рожденного в Дюнкирхене или на Гельголанде; мерная поступь, мускулистый торс, ничего дряблого; за внешней суровостью— бездна доброты, но не сентиментальности. Только раз я наблюдал его яростно гневным, но и эта ярость клокотала где-то внутри и внешне была почти что бесстрастной: без крика, без жестов, но тем страшнее». |
| Меня очень поражает, с чем некоторые люди, которые прошли действительно через тяжелые обстоятельства, вышли из них. Полтора года я как врач занимался людьми, которые возвращались из лагерей, и многие из тех, с кем я имел дело, сумели в момент, когда забыли о себе и пожалели ближнего, соседа, вырасти в большую меру. Я знаю, например, человека, который половину своего лагерного пайка отдавал более слабым, более голодным — а что оставалось? Многие, наверное, слышали про мать Марию Скобцову, которая вольной волей пошла на смерть, чтобы убедить других, что конец — не смерть, а жизнь. Я получил письмо от женщины, которая была с ней в лагере и была свидетельницей того, как вызвали группу женщин на смерть и одна из них в отчаянии плакала и рвалась на свободу. Мать Мария к ней подошла и сказала: «Не бойся, последнее слово — не смерть, а жизнь». Молодая женщина возразила: «Как я могу поверить в это?» И мать Мария ответила: «Очень просто — я с тобой пойду!» И она пошла, лишняя, и умерла. Для этого надо в такой большой мере себя забыть. Но каждый из нас может немножко себя забыть в одном каком-то случае, хотя бы на несколько минут, по отношению к одному человеку, — и это уже много, потому что сделанное раз можно повторить, можно повторять снова. На совершенный поступок никто из нас не способен, но частичный поступок, поступок, в котором достаточно правды и истины, нам доступен, лишь бы не дать ненависти победить тебя — ненависти, которая рождается большей частью от страха за себя или от принципиальной установки, которую мы часто считаем добродетелью. Скажем, фашисты напали — я их должен ненавидеть. Нет, ты можешь ненавидеть фашизм, но тот солдатик, который напротив тебя стоит, так же тебя боится, как ты его. Его ненавидеть лично — невозможно. Я это говорю просто из пережитого опыта: можно идти против «врага», против воинской части и смотреть на человека, который перед тобой, с болью в душе: почему мы враги? Его взяли из деревни, его взяли с фабрики, его взяли из конторы, его взяли от жены и детей, от родителей, от друзей, он и не думал быть здесь, не хочет быть здесь — он хочет любви… И это не всегда легко, потому что чем страшнее, тем более мы отзываемся яростью. Я бы даже сказал, что порой ярость — единственное, что дает человеку возможность устоять. Но ярость должна вспыхнуть и исчезнуть. Она не смеет стать всегдашним состоянием нашей души, потому что иначе она нас разрушит вконец: мы будем разрушены — не другие. |
| Но я видел и настоящих бесноватых, в которых вселились бесы, но по неисповедимым судьбам Божиим, и производили в них умственное помешательство, произносили через них страшные хулы и сквернословие; видел, как ужасно бросали они одного несчастного из угла в угол, или нудили его лезть на стену и пр. Таковых, думаю вместе с Апостолом, – Бог «предал сатане на измождение плоти, да дух спасется» ( 1Кор.5:5 ). Но такие бесноватые, были, конечно, в состоянии невменяемости: они не сознавали, что делали. А пьяницам вменяются их действия; ибо они ума и свободы действия не лишаются; и с них взыщется за их пьянство и за их безобразия. «Пьяницы... Царствия Божия не наследят» ( 1Кор.6:10 ). Но есть, братия, другой род беснующихся. Это – люди злые, раздражительные, гневливые. Видали вы гневливых, сердитых, злых людей? Как они нехороши в гневе! В Писании говорится: «муж ярый не благообразен» ( Притч.11:25 ). Как безобразится у них все лицо? Какие сверкающие, как у лютых зверей, глаза, в которых видны злоба и ярость? Все мы бываем раздражительны, все склонны к гневу, и потому все должны в покаянии просить у Господа духа кротости, смирения и терпения. «He мстите за себя, возлюбленные, – увещевает Апостол, – но дайте место гневу Божию, ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» ( Рим.12:19 ). Есть еще несколько видов тихого – молчаливого или злоречивого – беснования: таково беснование людей завистливых, которых снедает чужое счастье или благосостояние, и которые или в молчании страдают душой, видя счастье ближних, или поносят, клевещут на тех, коим завидуют. Есть беснование скупых, алчных до денег, которые для прибыли и умножения их готовы на всякую неправду, и из-за утраты их готовы наложить на себя руки, и у которых демоны до того ожесточили сердце, что они не трогаются никаким – ни частным ни общественным – бедствием, которые, видя голодных, нагих, больных, искалеченных, проходят всякий день мимо и не дадут ни копейки, тогда как у них сокровищницы переполнены дарами Божиими. He бешенство ли это? хотя подверженные ему спокойно ходят всякий день мимо несчастных и не считают того грехом? Есть бешенство плотской страсти: одержимые впадают в тоску и отчаяние, если не удовлетворяются их страсти, или решаются на самые позорные действия, ради ее удовлетворения, или нередко и на самоубийство. Чтобы не одолели эта или другие бешеные страсти, надо обуздывать их в самом начале; когда они усилятся, тогда крайне трудно совладеть с ними, да без содействия благодати и невозможно. Есть еще мания картежная, когда люди спокойно проводят за картами вечера и ночи, убивая дорогое время, a на дела Божии не взирают, на душу свою, на спасение ее не обращают внимания, о покаянии и добродетели нимало не радеют. |
| Род убо суще Божий, постараемся быть подобными нас родившему, и знатное сие наше преимущество никакими пороками не обесчестить. Сие водится и в мире: от знатного родителя рожденный сын всегда в памяти держит высокость своея породы, и тем часто от подлых дел удерживается, опасаясь, чтоб своими пороками не умалить славу своей фамилии. Знатное нечто есть, быть Христианином, так как презренно и бесчестно слыть неверным. Нет нам нужды до внешних; овец, не сущих от двора сего, может призвать един только Христос: нам внимать надобно Церкви Божией, искупленной кровию Христовою. Обидяй, пишется во Апокалипсисе, да обидит еще, и скверный да осквернится еще и праведный правду да творит еще, и святый да святится еще 192 . Кийждо из вас ближнему да угождает во благое к созиданию, яко же и Христос не Себе угоди. Смотрите, чтоб святая вас связывала любовь: понеже едина принимала нас купель, един действовал Божий Дух, одна всем подавалася Божия благодать, во едино тело крестилися во единого Христа облеклися. Прочь несогласия и раздоры! Да бежит ненависть, любовь Христианскую нарушающая; да известимся о своей совести в том, что нас от любви Христовой ни смерть, ни живот не разлучит. Таким образом хранится крещения печать, не нарушается Божий завет; Христианин, как град на горе поставленный, святиться будет. Том IX. стр. 277, 278. V. Кротость Кротость ваша разумна да будет всем человеком. Флп.4:5 . I. Чего, не сильна произвести сия добродетель? Да не дивимся, яко Адаму, в неповинности бывшему, звери повиновалися, и пред ним кротки были. Мню, яко ныне дикие звери жестокостью нравов наших рассвирепели; человеколюбие же и добродетель может свирепство и ярость в кротость и тихость претворити. Том X. стр. 300. К убждению в сем в Иоанновых поучениях есть для нас нечто сладчайшее и чувствительнейшее, а именно, что он был к грешникам кроток и снисходителен, не так, аки бы он потакал человеческим страстям, или бы порок оставлял без обличения; нет, но что мучимого и терзающегося совестью грешника подкреплял Божиим милосердием, и оное столь живо мог падшему представлять, что, извлекши его из бедствия отчаяния, в прежнее возвращал благосостояние. И по тому от всея Церкви, по справедливости прозван был покаяния проповедником. Таков он был ко грешникам кающимся, и скоро по падении свое злоключение признающим. Но в которых он такового раскаяния не усматривал, а напротив, коих видел в опасном греха бедствии спокойных; к тем слово его было острое и обличительное, на подобие пластыря едкого, но исцеляющего. И по тому он сам говаривал, что мои раны здравие приносят. Том V. стр. 345–346. |
| Наконец, христианство обновляет все окружающее христианина. Отношение например, христианина к животным уже совсем другое, чем отношение человека естественного. Правда, и философия предписала закон касательно отношения к животным; но она не дала побуждений к исполнению своего закона. А у христиан это очень ясно. Так, Макарий Александрийский исцелил щенка гиены, и когда она в благодарность принесла ему кожу зверя, то он запретил ей нападать на животных. Самые бездушные вещи, окружающие христианина, получают другой вид. Отсюда самые платки Павловы имели силу исцеления. Мы верим, что вещь больного заражает нас; почему же вещь чистая – человека святого – не освятит нас? Почему зло будет сильнее добра? У возрожденных, как и у грешников, можно замечать различные состояния. Эти состояния большей частью противоположны известным уже нам состояниям греховным. Так, состояние неведения заменяется у возрожденных ведением и темною верою (ибо одни ведутся светлой дорогой, а другие слепой верою). Беспечность уступает место духовному бодрствованию. Лицемерию противополагается здесь юродство; самопрельщению – смирение или плач о грехах; отчаянию – упование; ожесточению – мягкость, или какая-то нежность. Еще можно разделить нравственные состояния возрожденных по силам души. Есть люди, в коих через всю жизнь выражается преимущественно чувство. Признак сих людей тот же, как и обыкновенных людей с чувством: любвеобилие, простота, нежность, общительность и прочее. Другие по преимуществу обладают умом светлым, учительным. Некоторые святые небогаты чувством и умом; зато делают много, – подвизаются, трудятся. Это положительная сторона души возрожденной; но были святые, которые являлись провозвестниками страшных судов Божиих, в которых усовершена была яростная сторона природы человеческой. Так, Илия всю жизнь вел войну с злом, а потому и взят живой на небо в огненной колеснице. Афанасий Великий , названный млатом, всю жизнь боролся с безверием. Это – отрицательная сторона души возрожденной; здесь любовь как бы скрывается, а является один гнев и ярость. |
|
|
