| возделывать которую, образно говоря, его средствами и в направлении им излюбленном, или, по крайней мере, для читателя кажущемся таковым, было бы весьма затруднительно – по неприложимости здесь самых семян, возрастить которые он старается. В этом отношении укажем на одну страницу, где изложены мысли важные как безотносительно к нравственным запросам села, так в особенности в приложении к сельскому быту, но предложив которые проповедник скоро опять оказывается в области – так сказать смешения возможного и невозможного, сельского и не-сельского, действительно нравственного и нравственно безразличного. Проповедник говорит (641): «в жизни христиан нынешнего века мы замечаем, что некоторые как бы не доверяют вседействующей силе Промысла Божия о спасении людей, и стараются предупредить все случайности своей жизни своей излишней суетой и непосильными заботами. Настоящий мир до того опустился в этих своих заботах, что у него недостает времени не только для исполнения заповеди Божией о покое седьмого дня, но даже и для совершения домашней молитвы, или испрошения Божия благословения на начало своих дел и предприятий». Наблюдение весьма верное: припомните спекуляцию даже на человеческую жизнь в виде страхования человека, наряду со страхованием скота. Что же далее? «Мир людской кипит в своей деятельности – говорит проповедник, и не задумывается над страшными неудачами, которые преследуют его деятельность почти на каждом шагу. Там пожары и моровые язвы, засухи и голод, здесь – страшные наводнения; там бедствия от глада и морозов, здесь – от тучи насекомых разного рода и вида. (Как все это хорошо знакомо слушателям автора!) И человек все-таки не хочет сознать того, что эти бедствия суть действия вразумляющего нас Промысла, а потому и думает исправить свое дело не молитвой и покаянием (припомним общественные молебствия), а новыми заботами и замысловатыми выдумками разных машин и приспособлений для дел хозяйственных». Но разве лопата и цеп, соха и борона не суть те же приспособления и машины – только первобытного устройства? Разве забота о средствах преградить путь кузьке и суслику – не- |
| Другую важную отрасль американского хозяйства составляет скотоводство. Впрочем, кому приходилось видеть в Англии великолепных быков, называемых американскими, и массивные туши говядины, выгружаемые в Ливерпуле с океанских пароходов, тот составит себе ошибочное представление об американском рогатом скоте. В Америке сравнительно очень немного скота хорошей породы. Конечно, в Кентукки и окружающих штатах пасутся тысячи крупного и чистого короткорогатого скота, но в восточных штатах скот самый обыкновенный, происходящий от ординарных предков, вывезенных первоначальными поселенцами, и только изредка встречаются стада действительно хорошей породы. На юге и западе преобладают техасская и другие подобные породы, происшедшие, несомненно, от предков, вывезенных из Испании. За последние годы скотоводство получило громадное развитие на равнинах Техаса и далекого Запада. Техас издавна славился как великое царство рогатого скота, но теперь и все то громадное пространство, которое еще недавно на картах обозначалось «великой американской пустыней», наводнено сотнями тысяч скота. Огромное количество лучших молодых быков ежегодно гоняется на север, где они на равнинах Колорадо и Вайоминга содержатся как бы в ходячих магазинах до востребования их на рынок. По восточным склонам Скалистых гор пасется множество молодых телок, где они выхаживаются на вкусной горной траве. Техас представляет великолепное место для разведения и приплода скота, но замечательно, что в нем скот никогда не достигает большого роста; но тот же самый скот, переведенный в другие местности, получает значительное увеличение в объеме. Большие жары, периодические засухи и недостаток воды, так что иногда надо проходить до нее от тридцати до сорока миль, служат, вероятно, причинами этого, а также и того, что хорошие породы не могут существовать и размножаться в Техасе. Эти громадные равнины осенью представляют печальную картину. Все выжжено и голо, и на целые мили не видно зеленого лепестка. Короткая захиревшая трава кажется бурою и выжженною до корня; но эта, по-видимому, негодная трава есть, в сущности, самодельное сено. |
| Творец мира благоволил непосредственно создать человека из праха, дабы память такого происхождения была всегдашним источником смирения его пред Богом. Сознание своего ничтожества могло привести человека к вечному источнику блаженного упокоения в Боге, в духовном смирении и духовной нищете. Таким-то образом вещественная оболочка человека должна была послужить ему к приобретению высочайших духовных добродетелей. Это же назначение она сохранила и после падения человека, ибо непрестанная мысль о телесной смерти, соединенной с возвращением в прах, служит предохранением от смерти духовной, усвояемой постепенно чрез погружение души в гордость и другие смертные грехи. Соответственно человеку и видимый мир, для него назначавшийся, должен был возникнуть непосредственно силой Божией из ничтожества, дабы этим самым проповедывать славу и величие Создателя своего. После падения человека он сохранил свое первоначальное назначение, ибо на каждом шагу свидетельствует человеку о величии Творца и о его собственном ничтожестве. Малейшего нарушения естественного порядка равновесия сил в природе достаточно, чтобы привести человека в трепетное изумление и панический страх, при котором вся мудрость и предусмотрительность мгновенно рассыпаются в ничто. Огонь, вода, воздух, суша едва выйдут из установленных им пределов, – человек теряет силы бороться с ними, и пораженный ужасом – отступает, а захваченный врасплох – погибает. Пожары, наводнения, бури, землетрясения, засухи, моровые поветрия и проч. предъявляют человеку сплошь и рядом его ничтожество. Легко заметить даже, что человек тогда чаще всего встречается с подобными нарушениями естественного порядка в природе, когда возмечтает о себе, когда забывает свое происхождение из праха и оставляет свои обязанности в отношении к Создателю своему. Какие последствия возникают для могущественного и по существу своему свободного духа человека, когда под бременем своей вещественной оболочки, или подавляемый грозным величием природы, он обращается к ясному сознанию своего бессилия и ничтожества? Несомненно, что вместе с этим сознанием дух человека желает найти поддержку у всемогущего Создателя своего, чего и достигает чрез раскаяние и мольбу о помиловании. Этим самым постепенно созидается и возрождается в человеке дух спасения, то есть, вполне благоустроенное, светлое, заключенное в известные пределы, точно управляемое и плодотворное состояние духа, при котором он перестает представлять из себя зрелище пустоты и неустроенной тьмы. |
| " И о силе страшных (дел) Твоих скажут, и о величии Твоем поведают " (ст. 6). Этим пророк показывает, что сила Божия совершенно достаточна и для того и для другого, и для благотворения и для наказания, и что все исчисленное заключает в себе то и другое. Впрочем, не только в тогдашних событиях, но и в природе можно видеть много орудий для тех и других действий Его, – напр., для страшных действий: громы, молнии, вихри, ураганы, моровые язвы, снега, грады, повальные болезни, морозы, засухи, наводнения; также между пресмыкающимися – драконы, скорпионы, змеи; между летающими – саранча; между низкими – песьи мухи, гусеницы. Все это – орудия Промысла, которые исправляют людей, прогоняют леность, пробуждают от глубокого сна, приводят от беспечности к бодрствованию. И не только в этих действиях, но и в противоположных, сила Его совершенна. Поэтому, желая внушить нам и это, пророк, сказав: " и о силе страшных (дел) Твоих скажут, и о величии Твоем поведают " , присовокупляет: " воспоминание о великой благости Твоей провозгласят, и правду Твою будут радостно воспевать " (ст. 7). Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз) говорит: доброты твоей (αγαθωσνης). " И правду Твою будут радостно воспевать " . Другой (Симмах): и милости твои восхвалят (ελεημοσνας σου ευφημσουσιν). И мы, после того, как исчислили страшные дела Божии, должны сказать и о противоположных им; таковы из вещей видимых и окружающих нас – перемены времен года и дня, сады, луга, различные цветы, вода годная для питья и приятная, благотворные дожди, плодородие земли, различные плоды, разные дерева, благоприятные ветры, солнечный луч, лунный свет, разнообразный хор звезд, тишина ночи; из бессловесных – овцы, волы, козы; из диких: серны, олени, зайцы и многие другие; из пернатых – индийские птицы; вообще в делах Его можно видеть не только наказания, но и благодеяния, и благодеяния гораздо больше, нежели наказания. Притом наказаниями Он внушает страх, а если иногда и на самом деле приводит их в исполнение, то по великой бесчувственности тех, которые не исправляются страхом; благодеяния же Он посылает с любовью, хвалится ими и на самом деле простирает их не только на достойных, но и на недостойных. |
| К сожалению, подобные малосодержательные (а порой бессмысленные) заявления и выступления от имени Церкви стали нормой, что не помогает выходу России из кризиса, а наоборот, затрудняет его. По сути, это попытка если не служить, то, по крайней мере, оправдать служение Богу и маммоне одновременно. А это, как сказал Иисус Христос , невозможно. Следовательно, имеет место вольное или невольное поощрение тех, кто служит маммоне. Примечательно, что наши церковные иерархи и окружающие их «эксперты» очень полюбили всякие иностранные слова, смысл которых, как мне кажется, они не всегда хорошо понимают: фандрейзинг, бэнкинг, маркетинг, консалтинг и т.п. Причем всегда стараются добавить «православный», чтобы казалось благопристойно и «духовно». И в то же время русские слова им кажутся устаревшими и неубедительными. Подмена слов в лексиконе христианских людей – знамение нашего времени, она все больше затрудняет понимание духовных причин нашего жизненного неустройства и незримо меняет христианское сознание. Например, «кризис» – слово греческое и означает «суд». Если бы мы говорили не «кризис», а «суд» (естественно, суд Божий), то до нас быстрее дошло бы понимание духовной сущности современной капиталистической экономики. Еще в прошлом веке верующие люди (не только православные, но даже католики и протестанты) понимали духовный смысл кризиса как некоего сигнала (часто очень «болевого»), посылаемого Богом человеку за грехи. Понятно, что если кризис экономический, то он напоминал о таких грехах, как алчность, сребролюбие, любостяжание, лихоимство, зависть, отсутствие любви к ближнему, жадность и т.п. Повторим: даже протестанты (наиболее духовно чуткие) понимали причинно-следственную связь между грехом и экономическим кризисом. Швейцарский протестантский богослов Карл Барт (18861968) даже создал новое направление в богословии – «теологию кризиса». 484 К сожалению, в ХХ веке уже очень немногие христиане (в том числе православные) воспринимали кризисы как «суд Божий». Вот что писал святитель Николай Сербский (18801956) во время экономического кризиса, разразившегося на Западе в 1929 году: «До теперешнего времени европейские народы употребляли слово «суд» вместо слова «кризис», когда их постигало какое-то несчастье… Когда была засуха, говорили: «Суд Божий!» Война или мор – «Суд Божий!»; наводнение – «Суд Божий!»; землетрясение, саранча и другие беды – опять «Суд Божий! " » Это значит: кризис от засухи, кризис от наводнения, от войны, от мора и т.д. И теперешнее финансово-экономическое неблагополучие народ понимает как суд Божий, не говоря «суд», но «кризис». Чтобы беда была увеличена непониманием… |
| Засухи, град, наводнение, саранча, порча нивы и садов разными животными, пресмыкающимися, птицами и насекомыми – иногда и теперь ввергают в бедствие голода целые огромные страны. И это не смотря на то, что человек питается не одною только растительною пищею, несмотря на широкое развитие международных сношений и усовершенствованные пути сообщения. Во сколько же раз большее значение человеческие бедствия имели для людей во время самого первого расселения их по лицу земли послепотопного мира, при тогдашнем несовершенном состоянии земледелия, при отсутствии еще не накопившихся излишков и особенно при зачаточном состоянии форм общественной жизни. Поставив себя мысленно в положение тогдашнего человека, мы должны будем согласиться, что сказанное уничтожение физическими бедствиями его садов и полей имело бы неминуемым последствием голодную смерть самого человека, если бы он не мог питаться наряду с растительной пищей и мясной, не мог временно прокормить себя и свою семью охотой, рыбной ловлей и мясом домашних животных. Вот почему, прежде всего, милосердие Божие и дозволило послепотопному человеку употребление, наряду с растительной пищей, и мясной. Для приготовления пищи необходим огонь. Нет сомнения, что люди выучились добывать огонь очень рано. Мы знаем, например, что один из потомков Каина, Тувал-Каин был ковачем всех орудий из меди и железа, для чего, очевидно, нужен был горн. А строители Вавилонской Башни, по сказанию Библии , наделавши кирпичей, обожгли их огнем. Первоначальным огнем на земле всего естественнее признавать тот огонь, который появился на ней от удара молнии. Поэтому и впоследствии огонь молнии считался священным, благодеянием неба, и люди держались того убеждения, что если жертву попалит молния, то это знак не неблаговоления, а особой милости неба. Огонь, нисшедший с неба на жертву Илии был для Израиля ясным доказательством величия религии Иеговы; тщетные просьбы о том же жрецов Ваала – ясным доказательством бессилия их бога. Первоначальный способ, которым сами люди добывали себе огонь, состоял, по всей вероятности, в ударе одного камня о другой. |
| Все в мире, даже по виду злое (кроме греха), происходит по воле Божией. Богословы объясняют это таким способом. Начало зла (в собственном смысле) есть грех . В каждом грехе заключается: 1) причина, его производящая, и 2) его неизбежные последствия – исправление наказанием. Причина греха есть лживость или своеволие горделивого грешника; наказания же вообще (как исправительные, так и казни), будучи горькими последствиями своей причины, происходят по воле Божией, как причине не греха, но исправления или уничтожения его. Итак: если мы из понятия греха отбросим его причину – лживость и своеволие, то не будет ни одного из горьких или злых его последствий, которое бы не происходило по воле Божией или было бы Ему неугодно. Как горести греховные частного человека, так и мирские, обыкновенно называемые естественными, бедствия, как-то: голодовки, засухи, моровые поветрия и тому подобные, часто не имеющие непосредственного отношения ко греху частного лица, происходят по воле Божией. А потому все бедствия и горести человеческие положительно происходят по воле Божией ради достижения праведных целей Промысла Божия; один только грех противен Богу (подобно тому, как зло противно добру, или ложь противна истине), но попускаются Богом ради ненарушения личной человеческой воли, или его свободы. Зло, причиняемое нам людьми, не вне воли Божией Многие обманываются, по своему крайнему невежеству думая, что только зло, проистекающее от естественных причин, (именно: наводнения, землетрясения, неурожаи, неблагоприятные атмосферические явления, повальные болезни, внезапная смерть и т.п.) происходит по воле Божией; ибо по большей части такие несчастья не имеют прямого отношения ко грехам. Но злостные деяния, происходящие от противозаконного умысла человеческого, от неправды (каковы: ругательные слова, насмешки, обманы, подлоги, хищения, обиды действием, грабежи, разбои, убийства и т.п.), приключаются, по мнению названных выше людей, независимо от воли Божией и Его Промысла, но единственно по человеческой злобе и развращенной людской воле, которая сама причиняет и наносит ближним своим всякое зло. А потому не только в минувшее, давно прошедшее время, но и в настоящие времена нередко слышны жалобы: «Оскудение в пропитании и необходимых средствах для жизни произошло не от Бога, а от лихоимцев». Жалобы эти – жалобы людей, неведущих Бога: оне не достойны христианина. |
| Но кроме общего долга человеколюбия, есть для нас ныне и другие сильные побуждения к исполнению этой обязанности. Голод, поражающий миллионы людей, есть общественное бедствие; а общественные бедствия, по учению Церкви, посылаются Богом за грехи народов для их вразумления. Кроме учения Слова Божия, еще два средства употребляются промыслом Божиим для направления людей на путь истины и добродетели: первое – милости и благодеяния Божии, а второе – знамения гнева Божия, каковы – войны, повальные болезни, землетрясения, наводнения, засухи и проч. Оставим неверующим объяснять все эти бедствия одними естественными причинами и бороться с страшными силами и стихиями природы скудными человеческими средствами. Для нас природа есть царство Творца ее и Вседержителя Бога. В Его всемогущих руках все ее силы, и Его промышлением все они направляются ко благу человека. Его благостию открываются в недрах природы неисчерпаемые источники средств для нашей жизни, благосостояния и утешений; Его гневом за грехи наши и для нашего вразумления и наказания заключается небо, потрясается земля, изсыхают источники, умирает растительность, прекращается жизнь. Нам надобно помнить глас Божий, изрекший суд над землею и человеком после первого его грехопадения: проклята земля в делех твоих, терния и волчцы возрастит тебе ( Быт. 3, 17 ). Иисус Христос снял с земли и с человека это проклятие; в вере, молитве и исполнении Его заповедей. Он дал нам ключи ко всем сокровищам природы, но собственные грехи наши возвращают действие этой клятвы и все бедствия за нею следующие. Итак, настоящим бедствием Господь дает нам понять, что любовь Его нами оскорблена, что долготерпение Его истощается, что Его правда требует удовлетворения. После бесчисленных благодеяний Божиих и чудес, явленных нам в последнее время, и нами неоцененных, и нас невразумляющих, нам надо было ждать и знамений гнева Его, к каким, по указаниям древних пророков, принадлежат особенно меч и глад ( Ис. 51, 19 . Иерем. 14, 16). И можем ли мы отрицать, что ныне гладом наказует нас Господь за распространение у нас неверия и заблуждений, за нашу гордость, самонадеянность, за пренебрежение к уставам Церкви и за открытое развращение нравов? |
| Эти священные места – как бы маяки, населяющие Русскую землю. Пространство как бы нуждается в том, чтобы оно было как можно больше населено историческими воспоминаниями и церковными реликвиями. И не случайно автор «Сказания о Борисе и Глебе» говорит, что оба брата были просты и смиренны, на «высокая мста и жилища (селения.– Д. Л.) въселистася». Священные места в Русской земле представляются автору как некие возвышенности, вышки, созданные людьми. Они расставлены по всей Русской земле. Борис и Глеб – защитники не одного какого-либо города в Русской земле, но всех: в отличие от Дмитрия Солунского, говорит автор «Сказания», обращаясь к Борису и Глебу, «вы не о единомь бо град, ни о дъву, ни о вьси (одном селе.– Д. Л.) попечение и молитву въздаета, нъ (но) о всеи земли Русьски». Говоря о чудесах, происходящих от места их погребения, автор подчеркивает, что чудеса эти совершались над всеми, приходящими из самых дальних стран: «Не нашему единому языку тъкъмо подано бысть Бъгъмь, нъ и вьсеи земли спасение...» Человек стремится подчинить себе, освоить как можно более обширные пространства. Мы привыкли соединять в своих представлениях монументализм с неподвижностью и косностью, но монументализм XI–XIII веков был монументализмом движения, монументализмом динамическим. Владимир Мономах постоянно подчеркивает многочисленность и быстроту своих походов. Летописец в «Повести временных лет» также больше всего говорит о походах, о движениях масс войск. Быстрота передвижения – это как бы символ власти над пространством. Монументальность XI–XIII веков – это прежде всего сила, а сила – это масса в движении. Для динамического стиля характерно динамическое же описание явлений природы, из ряда вон выходящих явлений: грозы (грозы зимой, грозы во время битвы), нашествий саранчи, засухи, наводнения, обратного течения воды в Волхове, землетрясения. Но движение в пространстве – это и движение во времени. Отсюда особый историзм эстетических представлений Древней Руси. События современности оцениваются и приобретают особую значительность на фоне событий прошлого. |
| Вспомним, как в мимошедшее лето русская земля была повсеместно опустошаема, от недостатка, общенародного смысла, неисчислимыми пожарами, безвременными и беспорядочными движениями вод, неслыханным размножением неслыханных на Руси губительных насекомых, губительным действием безвременного зноя и засухи, так что в истекшем и наступающем году мы переживаем давно неслыханную на Руси, этой пресловутой житницы Европы, тяжкую общенародную нужду просто в насущном хлебе. Подумаем о том, что наше неразумие готово опустить руки в борьбе с подрывающими наше благосостояние какими-либо ничтожными червями, жуками, мухами, инфузориями, которые заняли на Руси место животных, птиц, зверей, составлявших искони роскошь и красоту нашей родной земли. Подумаем о том, что теперь эта земля, по большей части, является однообразной, безлесной, безводной пустыней, в одно поколение неузнаваемой для своих сынов, которые родились и выросли среди лесной, водной, растительной, животной и всяческой роскоши отечественной природы, которые еще своими очами видели, как плавают, плещутся и прыгают над водами целые стаи рыб; как мириады птиц покрывают луга и непроходимую чащу многовековых деревьев кругом; как в иное весеннее утро миллионы птичьих и всяких иных веселых голосов пели радостный гимн своему Создателю, восхищая сердце, способное чувствоватъ красоту природы. Где все это теперь? Не говорим о здешнем крае; он еще мало культивирован, т. е., еще мало опустошен человеком. А наше народное невежество, наша безрасчетная жестокость к живой природе всюду систематически грабит и опустошает природу, накликая неминучую беду и на человека. Опомнимся же. Возьмемся же за ум. Вспомним же всенародно, что береженого Бог бережет. Помолимся же всецерковно, чтобы Бог подал нам в грядущее лето дожди благовременные, росу плодоносную, ветры мерные и благорастворенные, и теплотой солнечной сиял нам; чтоб избавил нас от глада, заразы, землетрясения, наводнения, града, огня и всякой смертоносной язвы, скорби же и нужды; чтобы Бог посещал нашу землю и не оставлял ее; чтобы стези Господа сил оставляли по себе благословение на всем и источали тук и питание всему живому; чтобы холмы нашей родины были препоясаны радостию, луга одеты стадами, долины покрыты хлебом; чтобы вся природа кругом нас и вместе с нами восклицала и пела: воскликните Богу вся земля. Пойте славу Его. Услыши нас, Боже Спасителю наш, упование всех концев земли. Сподоби нас всегда, до кончины живота нашего, благодарение Тебе приносити и пресвятое имя Твое воспевати, прославляя Его устами, сердцем и делами. |
|
|
