| Если же (Сын) — творение, то таким образом Он есть образ Создателя? И конь, не может быть образом человека. Если образ не представляет неизменности Невидимого, так что препятствует и ангелам быть образом? Ведь и они невидимы, — хотя и не для себя самих, — и душа невидима; но из–за того только, что она невидима, разве она — образ? Если и образ, то не такой, как Он « рожденный прежде всякой твари ». 2. Что же, говорит? Значит Он создан? Почему это так, скажи мне? Потому, что он назвал Его перворожденным. Но он не сказал: первосозданный, а — перворожденный. Затем, если ты называешь Его сотворенным потому, что (апостол) назвал Его перворожденным, то что ты скажешь, когда услышишь, что Он называется братом? Действительно Писание называет Его также братом, уподобившимся по всему нам. Ужели вследствие этого мы будем отвергать даже и то, что Он — Творец, и утверждать, что Он не имеет никакого преимущества пред нами ни по достоинству, ни по чему–нибудь другому? И кто, имея ум, может говорит это? Слово — перворожденный не показывает достоинства и чести, а выражает только время. Но если Он не имеет никакого преимущества перед нами, то в этом смысле Он — перворожденный по отношению ко всему, а в таком случае Бог Слово будет подобосущен и камням, и деревьям, и прочему. « Рожденный прежде », — говорит, — « всякой твари ». Но скажешь: Он назван перворожденным, значит — создан. Да, если бы так, если бы не приписывались Ему и другие подобные свойства, как то: « первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство ». Скажи мне, что показывают (слова): « Первенец из мертвых »? Конечно не то, что Он первый воскрес; (апостол) не сказал просто, что (Он первый из) мертвых, но что Он перворожденный из мертвых, и не сказал также, что Он первый умер, но что Он воскрес, как перворожденный из мертвых, так что (апостол теми словами) показывает только то, что (Христос) был начатком воскресения. Стало быть не иное что–нибудь (говорит он) и в настоящем месте. Затем он приступает наконец к самому догмату. Так как Он древле приводим был ангелами, а ныне (приходит) сам, то, чтобы не подумали, будто Он моложе (ангелов), (апостол) показывает, во–первых, что (ангелы) не имели никакой силы, в противном случае не Он извел бы нас от тьмы, а потом утверждает, что Он был раньше их, и в доказательство того, что Он раньше их, приводит то, что они от Него созданы. « Ибо Им », — говорит, — « создано все ». |
| Вы видели, что болезни, потрясения не проходят бесследно, когда ты возмущаешься, теряешь контроль над собой, расстраиваешься, потому что за всем этим следуют болезни. Видишь, как одно ведет к другому, и не остается мира в сердцах наших. Но когда у тебя в сердце мир, тогда ты смотришь на всё по-другому, ты здоров и иначе воспринимаешь жизнь. И это — чудо, это дар Христов тем, кто посвящает себя Ему, кто отдает себя Ему, верует. Веруй же, веруй живо во Христа, веруй воистину. Пастырь Добрый Верую, что Христос существует. Верую, что Христос повсюду, верую, что Христос рядом со мной, управляет моей жизнью. Верую, что сейчас, когда я говорю, Господь движет моими устами, и я говорю. Верую, что сейчас мое сердце стучит, потому что Господь повелевает, и оно стучит. Верую во Христа, что если Он желает, чтобы я пожил еще несколько лет, то я буду жить, а если хочет, чтобы я вскоре отошел — через несколько дней, сегодня, через несколько часов или минут, — верую, что будет то, чего хочет Он. Почему же тогда мы расстраиваемся так сильно? Чего ты добьешься, если расстроишься? Что ты изменишь в своей жизни, если тебя охватит паника, если начнешь совершать хаотические движения, бросаться туда-сюда и тебя охватит беспокойство? Да, действуй, не сиди сложа руки — я не имею в виду, что ты не должен ничего делать. Но что тебе надо делать? Успокоиться. Это ты и сделай. Это — великое дело. Великое дело — успокоиться. Довериться. Возьми свою проблему и положи ее к ногам Христа. Возьми свою обиду и скажи: «Господи, у меня вот эта проблема, я хочу поделиться ею с Тобой. Хочу сказать Тебе о ней, положить ее к Твоим ногам, обсудить ее с Тобой. Хочу, Господи, сделать Тебя участником того, что меня занимает, и совершить то, что говорится на святой Литургии: что мы сами себя, и других, и всю жизнь нашу Тебе предаем». Себя — то есть это я и все мои проблемы: экономические, связанные со здоровьем, личные, межличностные, всё, что меня мучает. Друг друга и всех остальных: моих родителей, братьев, друзей, коллег по работе, соседей, всех — вмести всех их в сердце твое и отнеси Христу, положи их там и скажи: «Господи, я привел их к Тебе. Вот, возьми их всех. Они близкие мне люди, я люблю их, молюсь о них, хочу для них что-нибудь сделать, но что я могу? Что я могу сделать, кроме этого? Что? Ведь я ограничен, ведь у меня есть предел, силы мои ограничены, ведь я не вечен, не всемогущ, не всесилен, не премудр, не всеведущ — всё это есть у Тебя, всё это — Твои свойства. Поэтому, Господи, я беру свои проблемы, вопросы и вверяю их Тебе». |
| Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " Первая и главная наша память 01.04.2018 Рубрика: Ответы журналу " Русский Дом " Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — апрель 2018 г. Мы знаем, что для восстановления разрушенных храмов и строительства новых, в том числе «шаговой доступности», Церковь нуждается в материальных средствах. Может ли она обращаться с просьбой о помощи к кому угодно? Нет ли опасности, что это станет искушением для нее? И с созиданием новых церквей будет нанесен урон Церкви — Церкви с большой буквы. Г.И. Морошкина, г. Москва После того как в Иуду вошел сатана, Господь говорит ему: «Что делаешь, делай скорее». Но ученики не поняли, что это значит. «А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим». Ученики думают, что ответ Господа Иуде имеет чисто земной смысл. Они отказываются поверить, что приближается событие, которое имеет иное, выходящее за пределы всего измерение. У них свои оценки происходящего, и они судят обо всем со своей колокольни. Они не хотят перейти к большему. Они слышали, что Он сказал Иуде, подав ему хлеб. Но они не веровали, потому что не хотели понять. Они поняли только то, что хотели понять, и потому поняли все превратно. Их мысли — прежде всего о празднике, в котором они видят только радость, а остальное они не слышат. Иуда занимается деньгами, на нем лежит ответственность приобретать необходимое для праздника. И только это занимает их. Не желая слушать то, что говорит Господь, они совершают своего рода предательство, которое скоро станет явным. Церковь нуждается в деньгах, и нормально, что кто-то в ней ответственен за ее материальные нужды. Но ненормально, когда ученики, только что причастившиеся Святых Таин, всецело сосредоточены на предстоящем празднике и деньгах. Потому они не слышат, что говорит им Господь об Иуде. В их глазах Иуда — лишь олицетворение того, что им нужно. В этот момент они присутствуют в Сионской горнице только телесно, а сердце их далеко отстоит от Господа. Они судят обо всем по плотским и материальным меркам. Не то что они не любят Господа, но они ставят на одну доску любовь ко Господу и свою любовь к земным вещам. Второе оказывается у них на месте первого, и для них это становится нормой. Они думают о том, что им принадлежит, и не знают, что они принадлежат Господу. |
| Ибо как же Он говорит даже это: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его, и явлюсь ему Сам» (Ин.14:21), когда Он и так предстал пред человеческими глазами, как не потому, что плоть, которой стало Слово по полноте времен, была дана для того, чтобы быть воспринятой нашей верой, а Само Слово, через Которое все начало быть, доставалось уму, очищенному верой, для созерцания в вечности? . 27. Но если потому Сын называется посланным от Отца, что одно есть Отец, а другое — Сын, (то все же) это никоим образом не мешает нам верить, что Сын является равным, единосущным и совечным Отцу, хотя Он и послан как Сын от Отца. И не потому, что один — больший, а другой — меньший, но потому, что один -Отец, а другой — Сын; один — Рождающий, другой — Рожденный; и один есть Тот, от Кого Тот, Кто посылается, а другой есть от Того, Кто посылает. Ибо Сын от Отца, а не Отец от Сына. В соответствии с этим теперь уже можно понять, что Сын называется посланным не только потому, что «Слово стало плотью» (Ин.1:14), но также и потому, что Слово сделалось бы плотью так, чтобы Он через Его телесное присутствие совершал то, что было написано; т.е. посланным Он мыслится не только как человек, каковым было рождено Слово, но также и Слово мыслится посланным как то, что сделалось бы человеком. Ибо Он послан не потому, что Он не равен Отцу силою, или сущностью, или чем бы то ни было, но потому, что Сын от Отца, а не Отец от Сына. Ибо Слово Отца — Сын, Который (также) называется Его Премудростью. Так что же, следовательно, удивительного в том, что Он посылается не потому, что Он не равен Отцу, а потому, что Он (будучи Премудростью) есть «чистое излияние славы Вседержителя» (Прем.7:25)? Ибо то, что изливается, и то, из чего оно изливается, имеет одну и ту же сущность. Ведь (Премудрость) изливается не как вода из отверстия в земле или камне, но как свет от света. И что еще могут обозначать слова: «Она есть сияние вечного света» (Прем.7:26), как не то, что Она Сама есть вечный свет? Ибо что есть сияние света, как не сам свет? Поэтому Она совечна свету, сиянием которого является. |
| И, наконец, десятая заповедь: «Не пожелай ничего, что есть у ближнего твоего». (В других книгах: «Не пожелай ни вола ближнего твоего, ни осла его, ни жены его, ни всего, что есть у ближнего твоего».) Понятно, что эта заповедь направлена против довольно распространенного человеческого качества, в котором человек даже бывает не властен, — зависти. Зависть завладевает сердцем, когда человеку кажется, что то, что есть у него, хуже, чем то, что есть у соседа или у какого-то другого человека: вот у него лучше, а у меня хуже. Это почти болезненное, детское состояние. Часто бывает, что человек не властен над ним. Тем не менее важно помнить, что это тоже огорчает Бога, потому что Бог сказал нам: «Не пожелай ничего, что есть у ближнего твоего». Довольствуйся тем, что ты имеешь, что Бог дал тебе. Зависть, в сущности, есть недоверие Богу, претензия к Нему, обида и ропот на Бога. Не случайно в молитве «Отче наш», этой единственной молитве, которую Господь дал Своим ученикам, а тем самым и нам всем, Он дает такие слова: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день». Что такое «насущный»? Насущный — это необходимый. Греческое слово, переводимое этим русским словом, означает именно то необходимое, что человек идет покупать на базар на каждый день. Археологи нашли подтверждающие это домашние записочки людей того времени. Они сохранились на папирусах. В одной из них женщина писала: «Насущное на сегодняшний день…» И перечисляла то, что она собиралась купить на базаре. В заголовке ее хозяйственной записочки стояло то же самое греческое слово, которое Господь употребил в молитве «Отче Наш». Точнее сказать, не Он употребил, не Иисус, а те, кто писал Евангелие, — Матфей, Марк, Лука. Потому что Иисус говорил на арамейском, а Евангелия были написаны, как мы знаем, на греческом языке. Но первооснова была именно арамейская. И евангелисты прибегли к тому самому слову, какое употребляли люди для перечисления всего насущного, за чем идет женщина на базар, чтобы купить что-то для своей семьи. Поэтому мы должны помнить о том, что в этой молитве содержится прошение о насущном, необходимом для нас. И Бог дает нам это. И поэтому нет нужды смотреть, что у кого-то что-то хуже или лучше. «Великое приобретение, — говорит апостол Павел, — быть благочестивым и довольным». |
| Сотворил Бог человека, дал ему изобилие во всем, предоставил ему употреблять в пищу все, что он пожелает. Другое дело, если бы заповедь была стеснительна, позволяла касаться немногого, а требовала воздерживаться от многого, – тогда преслушание еще могло бы находить себе благовидное объяснение в том, что воля не выдержала столь тягостного испытания. Но когда во всем было полное изобилие, а запрещение ограничивалось немногим, то почему Адам не оказал послушания Благодетелю? Можно, конечно, сказать, что, при изобилии во всем, человек не находил в других деревьях такой красоты: это дерево было «хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз» ( Быт. 3:6 ). Но и это благовидное оправдание устраняется тем, что Бог , какую красоту дал этому дереву, такою же наделил и все другие деревья райские. В самом деле, Моисей говорит: «и произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи» ( Быт. 2:9 ). 2 . Требуй объяснения, но не оспаривай того, чего не знаешь. Когда тебе нужно исследовать повествование о событиях древности или судебное дело, не обращаешься ли ты тогда к старинным записям, чтобы из них узнать, что говорили обвиняемые и что защитники и какой приговор постановил судья, и таким образом восстанавливаешь в памяти то, что уже было поглощено забвением? Так и теперь прислушайся к тому, что свидетельствует древняя история. Когда восседал Судия истины, или вернее сказать, когда к подсудимому пришел в образе друга Врач наших недугов греховных, что сказал Он ему? «Где ты»? И что ответил Ему Адам? «Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг». Что же тогда Всеведущий? Под видом неведения он говорит: «кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть»? Этими словами указывает Бог на то, что Адам во всем, так сказать, имел изобилие и что, следовательно, не трудность в удовлетворении своих потребностей привела его ко греху. Что же на это обвиняемый? «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Адам приписывает свой грех жене; а ты возлагаешь вину на дерево? Обвиняемый был не в состоянии придумать что-либо в свое оправдание, и не нашел другого какого-нибудь убежища кроме истины, не отнес причину к Создателю, но обвинил жену; а ты возлагаешь вину на вещи, которых силы не знаешь? Теперь, что Бог сказал Еве? «Что ты это сделала»? Она в ответ на этот вопрос указывает причину: «змей обольстил меня» ( Быт.3:9–13 ). |
| Здесь хронологический порядок обратный: так как можно было сказать, что не было никакой причины для страха на основании того, что он заявил им, сказав: «я еврей, и боюсь Господа Бога небесного, сотворившего море и сушу»; то тотчас присоединяется, что они потому устрашились, что он объявил им, что он бежит от лица Господа и не исполнил повелений Его. Поэтому они укоряют его и говорят: «для чего ты это сделал?» то есть, если ты боишься Бога, то почему убегаешь? Если так могуществен, как ты говоришь, Тот, кого ты почитаешь, то каким образом ты можешь убежать от Него? Они испытывают великий страх, потому что понимают, что это святой человек и из святого рода (ибо, как снявшиеся с якоря в Иоппии, они знали о преимуществе еврейского народа), и однако не могут скрыть убегающего. Велик тот, кто убегает, но более велик Тот, кто ищет его; они не осмеливаются выдать его, но не могут и скрыть. Они укоряют его за вину его, выражают страх, просят, чтобы тот сам послужил средством спасения, кто совершил грех. Может быть также, что словами: «для чего ты это сделал?» они не укоряют его, а спрашивают, желая знать причину бегства раба от Господа, сына от Отца, человека от Бога. Что это, говорят, за тайна, что оставляют землю, стремятся на моря, покидают отечество, ищут чужеземных стран? Ион.1:11. И сказали ему: что нам сделать с тобою, чтобы море утихло для нас? ибо море прибывало и воздымалось. LXX: И сказали ему: что нам сделать с тобою, чтобы море утихло для нас? Ибо море прибывало и более воздымало волны. Ты говоришь, что из-за тебя поднялись ветры, волны, море, пучины? Ты указал причину болезни, укажи и средство уврачевания. Так как против нас поднимается море, то мы понимаем, что подвергаемся гневу за принятие тебя. Если вина состоит в том, что мы приняли тебя, то что мы можем сделать для того, чтобы Господь не гневался? «Что нам сделать с тобою?», то есть, убить тебя? Но ты чтитель Господа. Сохранить тебя? Но ты убегаешь от Бога. Наш долг предоставить себя в твое распоряжение; тебе следует приказать, что мы должны сделать для того, чтобы утихло море, которое теперь чрез свое волнение свидетельствует о гневе Творца. И тотчас историк присоединяет причину такого рода вопроса, говоря: «море прибывало и воздымалось». Оно прибывало, как ему было повелено, прибывало, чтобы отмстить за Господа своего, прибывало, преследуя бежавшего пророка. Воздымалось же оно более и более с каждою минутою и, как бы вследствие замедления корабельщиков, все более волновалось, чтобы показать, что наказание не может быть отсрочено Творцом. |
| 3. А чтобы ты, слыша, что Он принял заповедь от Отца, не подумал, что это дело чуждое Ему, Он уже наперед сказал: " пастырь добрый полагает жизнь свою за овец " (Иоан.10:11), показывая тем, что овцы принадлежат Ему, что все последовавшее было Его делом и что Он не имеет нужды в заповеди. И если бы имел Он нужду в заповеди, то как бы мог сказать: " Я Сам отдаю " ? Кто полагает сам по себе, тот не имеет нужды в заповеди. Притом Он указывает и причину, почему поступает так. Какая же это причина? Та, что Он пастырь и пастырь добрый; а добрый пастырь не имеет нужды, чтобы другой побуждал его к такому делу. Если так бывает у людей, то тем более должно ожидать этого от Бога. Потому и Павел говорит, что Он " уничижил Себя Самого " (Фил.2:7). Итак слово заповедь – означает здесь не что другое, как только единомыслие Его с Отцом. Если же здесь говорится так уничиженно и по-человечески, то причина этому – немощь слушателей. " От этих слов опять произошла между Иудеями распря. Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его? Другие говорили: это слова не бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым " (Иоан.10:19-21)? Так как слова Его были выше человеческих и выходили из ряда обыкновенных, то называли Его бесноватым, отзываясь о Нем так уже в четвертый раз. И прежде говорили: " не бес ли в Тебе? кто ищет убить Тебя " (Иоан.7:20)? И опять: " не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе " (Иоан.8:48)? Также и здесь: " Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его " ? Впрочем вернее, что и не четыре раза, а чаще Он слышал такой отзыв. Слова: " не правду ли мы говорим, что бес в Тебе " – служат знаком, что они не два и не три раза, но часто говорили это. " Другие " , сказано, " говорили: это слова не бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым " ? Так как не могли заградить уста, ссылаясь на слова, то, наконец, заимствуют доказательство от дел. И самые слова, (говорят), очевидно, не приличны бесноватому; но если вас не уверяют слова, то убедитесь делами. Если это не дела бесноватого, и между тем они выше человеческих, то очевидно, что они – действие какой-то силы божественной. Понял ли умозаключение? Что дела были выше человеческих, видно из слов их: " Он одержим бесом " . А что Он не имел беса, то доказал Своими делами. Что же Христос? Ничего не отвечает на это. Прежде Он отвечал: " во Мне беса нет " , а теперь не отвечает. Представив уже доказательство от дел, Он теперь молчит. Да и не достойны были никакого ответа называвшие Его бесноватым за то, чему следовало удивляться и за что должно было признавать Его Богом. И нужны ли были еще с Его стороны какие-либо обличения, когда сами они восставали друг против друга и обличали одни других? Поэтому-то Он молчал и все переносил с кротостью. Впрочем не только по этой причине, но и для того, чтобы нас научить кротости и всякому долготерпению. |
| Ин.8:54-55. Егоже вы глаголете, яко Бог наш есть, и не познаете Его Изобличает их, и притом весьма сильно, в том, что они имеют любовь к Богу на одних только голых словах, а на деле они весьма далеки от истинного ведения Бога. Как бы повторяет им возвещенное пророком, а именно: тогда говорил, что «приближается ко Мне народ этот, устами своими чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Ис.29:13), — теперь же благополезно и согласно с прежним возглашает, что «не познали Его». И истинно слово это. Ведать, например, что есть Бог, это отнюдь еще не значит иметь о Нем познание. Что Бог есть и существует, этому «и бесы веруют и трепещут», по написанному (Иак.2:19). А для того, чтобы познавать, что Он есть, следует и мысли иметь о Нем соответствующие Ему и достодолжные. Так, например, никто, полагаю, из благоразумных не станет трудиться над изысканием, что есть Бог по Своей природе, ибо невозможно дознать это. Однако ж то, что присуще Ему или не присуще, каждый весьма легко может познать при помощи Священных Писаний. Так, мы знаем и веруем, что Он всемогущ; знаем, что Он не бессилен; знаем, что благ; знаем, что не лукав; знаем, что праведен или не неправеден; знаем, что вечен; уверены и думаем, что Он не ограничивается временем и не привременен, подобно нам. Таким образом, на словах и устами иудеи высказывают и ясно исповедуют Бога своим Богом, тем не менее они не знают Его, и мы не находим их уразумевающими то, что Он нетленен и вечен. Ведь если бы знали, то, думаю, не дошли бы до такой глупости, чтобы предполагать, что умрет происшедший из Его существа Сын Единородный. Точно так же, указывая на смерть Авраама и пророков, не говорили бы Ему безрассудно: «Кем Себя делаешь?» Разве не вполне естественно утверждать, что знающие, кто есть Отец по природе, необходимо должны веровать, что таково и происшедшее от Него Слово? Как из сладкого источника проистекает и сладкий поток и от хороших дерев будут рождаться и хорошие плоды, так, полагаю, и Происходящего от Бога по природе должно считать истинным Богом и Рожденного от Вечного Отца признавать за вечного подобно Родителю. Поэтому благовременно и в этом случае сказать к иудеям: «Или признайте дерево плохим и плод его плохим, или признайте дерево хорошим и плод его хорошим» (Мф.12:33), «ибо не может дерево хорошее приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды хорошие» (Мф.7:18). Возможно ли ввиду этого допускать, или лучше — не преисполнено ли всякого безумия думать, что Рожденный от бессмертного Отца смертен, и не ведавшего тления помещать в числе тленных? |
| Этот голос изъявлял, что Его рождение последует для людей с того времени, как Он сделается известным им. 89. – Ты хорошо знаешь – сказал Трифон, – что весь народ наш ожидает Христа, и мы признаем, что все приведенные тобою места из Писаний сказаны о Нем; я признаюсь также, что имя Иисус, данное сыну Навину, расположило меня согласиться и на это 476 . Но мы сомневаемся, надлежало ли Христу быть так бесславно распятым, ибо в законе сказано: «… проклят всякий распятый» 477 , так что я весьма затрудняюсь поверить этому. Что Писания говорят о том, что Христос имеет пострадать, это ясно; но мы желаем знать, можно ли доказать то, что Он претерпит род страдания проклятый в законе? – Если бы – отвечал я, – Христос не имел пострадать, и пророки не предсказали, что через беззакония народа Он будет веден на смерть, обесчещен, бит и сочтен между беззаконными, и будет веден как овца на заклание Тот, Коего род, по слову пророка, никто не может изъяснить, – то справедливо можно было бы удивляться. Но если это характеризует и указывает Его всем, то как можем и мы не веровать в Него смело? И все, кто поняли слова пророков, скажут, что это – Он, а не другой, если только они услышат, что Он был распят. 90. – Научи же нас – сказал Трифон – из Писаний, чтобы и мы поверили тебе. Что Христос имеет пострадать и быть веден как овца, мы это знаем; но надлежало ли Ему быть распятым, и так постыдно и бесславно умереть смертью, проклятою в законе, – докажи нам, потому что мы не можем даже понять это. – Ты знаешь – отвечал я, – что пророки свои слова и действия, как и вы согласились, открывали в притчах и прообразах, прикрывая содержащуюся в них истину, так что многое не могло быть легко понятым всеми, дабы потрудились желающие найти ее и узнать. – Мы признали это, – сказали они. – Слушай же – сказал я, – что далее следует. Моисей первый показал это кажущееся проклятие Его посредством знамений, которые он сделал. – О каких это говоришь ты – спросил Трифон. – Когда народ – отвечал я – воевал с Амаликом и сын Навина, названный Иисусом, управлял сражением, то сам Моисей молился Богу, распростерши руки свои на обе стороны; Он же и Аарон поддерживали их весь день, чтобы они не опустились от его утомления. Ибо, если он что-нибудь опускал из этого знамения, представлявшего крест, то как написано в книгах Моисея, народ был побеждаем; если же он оставался в этом положении, то Амалик был побеждаем в той же степени, и сильный имел силу от креста. Не потому народ одерживал победу, что Моисей так молился, но потому, что в то время как имя Иисуса было во главе битвы, сам он делал знамение креста 478 . Ибо, кто из вас не знает, что та молитва весьма умилостивляет Бога, которая совершается с плачем и слезами, с повержением на землю и коленопреклонением? Таким именно образом ни он сам, ни другой кто, сидя на камне не приносил молитв. И даже камень был символом Христа, как я уже показал 479 . |
|
|
