| Не сам ли митрополит Платон из числа учеников своих предугадал сразу трех достойных преемников своего архипастырского престола: Августина, Серафима и Филарета. К старости владыка часто говаривал загадочно, неопределенно, более намеками. Иногда, указывая на свои волосы, повторял: – Когда этот снег растает, много грязи будет. Однажды в Махрищском монастыре, в 1812 году, он надел наизнанку свою шубу и, когда ему сказали об этом, промолвил: – Так, ныне все идет навыворот. С остроумием у митрополита Платона неразлучна была проницательность. Как-то доложили владыке, что хомуты на его шестерке украдены, что ему нельзя выехать из Вифании, а потому испрашивалось его благословение на покупку хомутов. Митрополит дал распоряжение, чтобы в три часа по троекратному удару в вифанский колокол не только вся братия, но и все рабочие, даже живущие в слободках, собрались в церковь и ждали его. В четвертом часу доложили митрополиту, что все собрались. Выходит владыка. В храме уже полумрак, перед Царскими вратами, в приделе Лазаря, стоит аналой, и перед ним теплится единственная свеча. Иеромонах, приняв благословение владыки, начал чтение псалтири. Прочитав кафизму, он остановился, чтобы перевести дух, а с укрытого мраком Фавора раздается звучный архиерейский голос: – Усердно ли молитесь? – Усердно, Владыко. – Все ли вы молитесь? – Все молимся, Владыко. – И вор молится? – И я молюсь... Испытывая сильное впечатление от окружающего и отрешившись мысленно от житейского, вор невольно проговорился. Им оказался кучер митрополита. Запираться было нельзя, и он указал место в овраге, где спрятал хомуты. Приходили в Вифанию и не могли не порадовать владыку письма великого князя Павла Петровича. В 1796 году наследник писал владыке Платону: «Видя круг себя всё весьма обстоятельствам подвластно, обратил свою всю в Бога, Которого у меня отнять нельзя» 247 . В тот, 1796 год состоялась одна немаловажная для Русской Церкви поездка владыки. Отправившись для обозрения Калужской епархии, митрополит Платон обратил внимание на весьма оскудевшую и обнищавшую, еле-еле существовавшую Оптину Введенскую пустынь и признал ее весьма удобною для пустыннообщежительства, несмотря на то что в ней жили всего три престарелых монаха и многие здания были без крыши. Владыка решился учредить здесь обитель по примеру Пешношского монастыря и даже взял оттуда у благословенного игумена Макария в настоятели инока Авраамия. |
| Дед святителя Филарета, упоминавшийся священник Федор Игнатьевич Дроздов умер в 1803 г. в возрасте 81 года. Остаток дней он провел в доме старшего сына Афанасия в селе Карники. В 1860-х гг. еще сохранялся надгробный камень над могилами этих двух священников – деда и дяди владыки Филарета. Эпитафия, текст которой приводился в Тульских епархиальных ведомостях, свидетельствовала о добром нраве Федора Игнатьевича Дроздова: «Христианин, остановись: здесь пастырь добрый твой сокрыт… Он всякого любил и кроток был душею. До старости растил разумных здесь овец, примерно чад учил своею добротою…» Биограф митрополита московского Филарета Н.В. Сушков записал интересное предание из жизни Федора Игнатьевича Дроздова: «Будучи еще не стар и пользуясь добрым здоровьем, сдал свой приход своему старшему сыну, с благим намерением в мире отделиться от мира. Он удалился от всех знакомых и родных, повел жизнь уединенную, отшельническую, в посте и молитве, редко выходил из своего домика; видели его только в церкви. Не имея, по скудости, часов, он определял время келейной молитвы своей (3 раза в день) горением церковной восковой свечи». Один из трех сыновей Федора Игнатьевича – Михаил Федорович Дроздов после женитьбы переехал в Коломну. Сначала он служил дьяконом в Успенском соборе, а в 1783 г. был возведен в сан священника и назначен настоятелем в храм Троицы на Репне в Ямской слободе. Епархиальное начальство перевело его в этот коломенский храм вопреки мнению прихожан, которые продвигали на место другого кандидата. С самого начала новый священник встретился с неприязнью жителей Ямской слободы. Прихожане поначалу даже пытались заставить настоятеля удалиться: они почти не давали денег за совершение треб, не приносили пожертвования на большие церковные праздники, заставляя семейство Михаила Федоровича Дроздова жить в нужде. Троицкая церковь на Репне приобрела свой нынешний облик в XIX столетии. Колокольня была построена в 1823, трапезная – в 1858, а основное здание – в 1868 г. До революции к Троицкому храму на Репне была приписана часовня во имя Страстей Господних, располагавшаяся неподалеку от храма (снесена в 1970-е гг.). В часовне хранилась необычная святыня – резная икона Божией Матери Страстная. А.И. Некрасов в книге «Художественные памятники Москвы и городов Московской губернии» 1928 г. упоминал эту часовню, которая в то время еще действовала: «Среди барочных произведений, но с чертами древних традиций надо отметить совершенно необычайные скульптуры Коломны. В городе по церквам встречаются резные из дерева Николы Можайские; но они ничто в сравнении с скульптурными произведениями в часовне на Гражданской улице… Прямо на вошедшего смотрит погрудное, почти в нормальную величину, изображение Страстной Божией Матери с Младенцем, резное из дерева и раскрашенное, но все же несколько плосковатое в иконных формах». |
| 12) 34 . Кажется, яснее ничего не может быть. Что же должен был сделать митр. Филарет? Ставить ли выше: авторитет Платона или авторитет символической книги православия? Да ведь такого и вопроса нельзя давать, тем более, что вследствие „урезания документа“ ничего не потеряла ни наука, ни Церковь ! Пострадал от всего этого только великий святитель, имя которого из-за этого ничтожного случая треплется в газетах („Русь“) 35 , журналах („Вест. Евр.“ – трижды), в книгах („Сборник сочинений“ Гилярова) и, конечно, дело на этом не остановится и будет продолжаться до тех пор, пока наука, подобно раскольникам, букву будет ставить выше всего на свете, будет плакаться над потерей документа только потому, что в наше время цена на слезы еще очень высока. Плачет – значит страдает, страдает – значит мученик и герой. – Ведь, наконец, теперь едва ли кто не знает того, что сам Филарет в 40-х и 50-х годах был на плохом счету в высших сферах и должен был держаться очень осторожно. Проф. П. И. Горский пишет: „люди, не знавшие и не подготовленные к наложенной самими на себя задаче охранять правоту православного учения, стали возводить на митрополита Филарета обвинения в наклонности и к рационализму, и к масонству, и даже – не легко вымолвить – к якобинству в богословии 36 . Для Филарета закрыты были ворота Петербурга... Неудивительно, что митр. Филарет, очень твердый духом, доводим был до плача горькими слезами (?). Такое положение испытывал митрополит лет семнадцать. В этот тяжелый период – это известие для нас очень важно – практикуемы были разного рода нападения и на академию, находившуюся под непосредственным главным руководством моск. владыки. То откажут в ученой степени тому или другому студенту, отыскав в его магистерской (тогда рукописной) диссертации грехи, будто бы не усмотренные митр. Филаретом; то достанут своими стрелами Цензурный Комитет, составлявший особое отделение академической конференции. Понятно (и очень понятно!), что митр. Филарету приходилось усиленно напрягать внимание, как бы не подать повода досадить ему или близкой его сердцу академии. |
| Святитель не дает сколь-либо однозначного ответа, подчеркивая, что имеет значение не «количество», а «качество» причастия, то есть то состояние, с которым человек приступает к таинству. Из этой логики, конечно, совершенно невозможно вывести практику «непрестанного причащения», хотя она теоретически не противоречит словам архиепископа Константинопольского. Остается святитель Филарет. У нас есть еще одна подсказка: отец Иоанн говорит, что прочитал «Филарета Московского и других церковных витий», то есть церковных ораторов, проповедников. Поэтому можно предположить, что кронштадтский пастырь ознакомился именно с корпусом проповедей владыки Филарета, которые неоднократно издавались большими томами и, конечно, были доступны в библиотеке Санкт-Петербургской духовной академии. Надо сказать, что в «Пространном христианском Катехизисе Православной Кафолической Восточной Церкви» митрополит Филарет очень сдержан, следуя логике Иоанна Златоуста и, очевидно, сообразуя свои слова с текущей церковной практикой: «Церковь стремящихся к благоговейной жизни материнским гласом увещевает исповедоваться перед духовным отцом и причащаться Тела и Крови Христовой четырежды в год или каждый месяц, а всем — обязательно раз в год» . А вот в проповедях владыка Филарет куда радикальнее: «Слышите ли, что глаголет Господь, учреждая Свою Божественную трапезу? — “Приимите, ядите” (Мк. 14:22). Не довольно ли было бы сказать: “вкусите»; дабы можно было разуметь, что довольно вкусить от трапезы Господней хотя однажды, или причащаться ея иногда, при особенной нужде, подобно как употребляют врачевство; ибо трапеза сия и действительно заключает в себе могущественное Божественное врачевство для душ и телес; и могущество его, как Божественное, так велико, что “аще кто снесть от хлеба сего” и единожды, сего может быть достаточно, да “жив будет во веки” (Ин. 6:51). Но нет! Господь предложил нам Тело Свое не для единократнаго, или не частаго и случайнаго употребления, как врачевство, но для питания постояннаго и всегдашняго: «ядите»» (Слово по освящении храма Преображения Господня, что на Ордынке; 1836 год). |
| Владыка Григорий решился сам совершить вынос его тела в Феодоровскую церковь 1-го июня. Я убеждал его не решаться на это из опасения простудиться на сквозном ветру, которого нельзя избегать в коридорах Лаврских. Он не послушал, и вслед за выносом сам отслужил панихиду в Феодоровской церкви, тогда и летом холодной для ног по причине каменных плит, а он был без галош, – и простудился сильно. На погребении Елпидифора митрополит Григорий уже не присутствовал за болезнью. Заболел он воспалением легких и слег в постель. На основании слов доктора Нордстрема мы имели надежду на его выздоровление; но 16 июня вечером вбегает ко мне Нордстрем и в смущении говорит: «Делайте свои обряды, митрополит не проживет до утра». Такая весть ошеломила меня. Немедля распорядился я приготовлением к соборованию больного и причащению. Когда все было готово, я вхожу к Владыке в спальню и говорю: «Позвольте Ваше Высокопреосвященство совершить над Вами таинство Елеосвящения». Он с некоторым гневом не выразил желания. Постоявши несколько, я опять говорю: «Не мне Вас учить, ведь Елеосвящение – для выздоровления совершается». Опять молчание. Я продолжаю: «Да вот и завещания у Вас нет». – «Ну что же, разве я умираю? Завтра напишем». Несмотря на нежелание, я облачился и велел присутствующим архимандритам и иеромонахам облачиться, – и начали Елеосвящение. Владыка в продолжение совершения таинства успокоился и сам даже подпевал, и, видимо, чувствовал благодатное утешение в душе. Приобщил я св. Тайн Владыку из лжицы; ибо он едва мог несколько приподняться с постели. Последние слова его были мне: «алмазные знаки в Лавру» – сказанные мне полушепотом от ослабления сил. Я повторил вслух сказанное; но без завещания – приказание осталось без исполнения (знаки родным достались). В три часа утра 17 июня митрополита Григория не стало. Лаврский большой колокол повестил о печальном событии. – Немедленно я дал знать телеграммами о кончине Владыки – митрополитам: Московскому Филарету и Киевскому Исидору, а также Казанскому архиепископу Афанасию, которого Григорий любил. Погребение усопшего Владыки было, как обыкновен- |
| Современники святителя Филарета (Дроздова) свидетельствуют о печальном переживании будущих потрясений в России, приоткрытых ему. На прошение о покрытии образов в храмах позлащенными ризами святитель отвечал: «К чему это? Ведь обдерут». В разговоре с архимандритом Антонием (Медведевым), наместником Свято-Троицкой Лавры и духовником, святитель заметил, что в будущем видит «ужасную бурю, которая идет к нам с запада». Архиепископ Леонид (Краснопевков) вспоминал, что в ответ на предложение изложить письменно взгляды для будущего святитель, волнуясь, сказал: «Будущее покрыто темным облаком… и когда буря разразится, люди, потрясенные громовыми ударами, забудут обо всем, что было до этой бури». Владыка Леонид писал также: «А.Н. Муравьев говорил, что печален взгляд владыки на будущее, и передал его подлинные слова: «Когда я смотрю на малолетних детей, я не могу остаться равнодушным от мысли, что они должны будут, бедные, вытерпеть в сию пору», – и при этих словах он заплакал». Протоиереи Алексии Мечев В семье Мечевых сохранилось свидетельство прозорливости святителя, а для нас это – свидетельство промыслительной преемственности (по духу и плоти) в поколениях русского священства. Владыка отбирал для митрополичьего хора музыкально одаренных мальчиков. Однажды зимой в их числе оказался отец будущего прославленного старца московского Алексия Мечева. По недосмотру его, спящего, забыли в санях, когда привезли поздним зимним вечером в Троицкий переулок на митрополичье подворье. Детей усадили ужинать, а митрополит вдруг встревожился, быстро оделся, вышел, осмотрел прибывший обоз и, обнаружив спящего мальчика, спас его. Митрополит Филарет (Дроздов) Рождение самого старца также отмечено молитвенной помощью владыки в Алексиевском монастыре в день памяти Алексия, человека Божиего, в честь которого он и был назван. А внук спасенного владыкой Алексия Ивановича, протоиерей Сергий Мечев прославлен в наше время в лике священномученика. В 1860-е гг. Церковь и духовенство стали подвергаться нападкам со стороны общества. Святитель Игнатий (Брянчанинов), современник митрополита Филарета, писал: «Московские журналы открыли войну против монашества. Они называют его анахронизмом. Надо бы говорить откровеннее и сказать, что христианство становится анахронизмом. Смотря на современный прогресс, нельзя не сознаться, что он во всех началах своих противоречит христианству и вступает в отношения к нему самые враждебные. Все это видит Бог. Да совершится воля Божия! Да покроет нас милость Божия!» |
| Сергиевский храм (Трубино) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Сергиевский храм (Трубино). Кирпичная церковь сооруженная на средства фабриканта Г. Ф. Бочарова. Первоначально выстроена в 1848-1849 как большая одноглавая часовня в псевдорусском стиле, в 1850 обращена в церковь. Содержание История [ править править код ] Храм преподобного Сергия Радонежского начинался с каменной часовни, устроенной в 1849 году старшим братом купеческой семьи Бочаровых — Георгием Филипповичем. Из поколения в поколение жители села передают следующую легенду, связанную с историей этого храма. В 1844 году из Троице-Сергиевой Лавры несли икону преподобного Сергия. Остановились в селе Трубино, где в то время свирепствовала холера, отслужили у иконы молебен, и утром следующего дня половина деревни исцелилась от болезни. Тогда и поставили в селе часовню. Братья Бочаровы — Георгий и Иоанн происходили из семьи крепостных крестьян помещика из дворян Федора Федоровича Пантелеева, в 1848 году они начали строительство часовни, они не только давали деньги на строительство, но и сами участвовали в процессе строительства, работая каменщиками и штукатурами. В 1849 г. закончилось строительство, и 25 сентября 1852 года часовня была освящена. По прошению Георгия Бочарова резолюцией Владыки Филарета, Митрополита Московского и Коломенского было предписано, что находящуюся на иждивении Бочарова часовню обратить сначала в кладбищенскую, а затем (в 1853 году) и в самостоятельную приходскую церковь. При этом в приход к сей церкви причислить из прихода с. Гребнево само село Трубино и деревню Назимиху. В начале 1854 года по желанию помещика Ф.Ф. Пантелеева и по просьбе прихожан Владыка Филарет определил настоятелем храма священника Иоанна Андреевича Успенского. В том же, 1854 году, по разрешению Владыки Филарета к часовне была пристроена каменная трапезная, в которой определены два придела: на правой стороне — придел Николая Чудотворца, а на левой стороне — придел Великомученика и Победоносца Георгия. Колокольня вначале была построена деревянная, а потом, в 1859 году, — каменная. |
| Высокий гость, посетивший монастыри и храмы города в 1870 году, был не только корнями из Коломны, но и кровным родственником святителя Филарета Московского. Бабушка владыки Игнатия Ольга Михайловна – супруга о. Иродиона Сергиевского – была родной сестрой святителя Филарета. Возведение каменной церкви Вознесения Господня в 1799 году почти совпало по времени с окончанием семинарского курса Василия Михайловича Дроздова – будущего владыки Филарета. Прихожане ходатайствовали перед московским митрополитом Платоном (Левшиным) о том, чтобы в Вознесенскую церковь назначили земляка, сына настоятеля Троицкой церкви на Репне Михаила Дроздова – Василия. Однако талантливый юноша не спешил принимать сан и по совету митрополита Платона продолжил обучение богословию. В письме к отцу Василий Дроздов – будущий святитель Филарет – делился своими сомнениями насчет возможности стать настоятелем Вознесенской церкви в Коломне: «Они [просители из Коломны] были здесь и просили владыку дать к Вознесенской церкви священника. Когда владыка велел им предоставить, кого пожелают они из семинарии: то они предлагали мне сие место. Я сказал им, что не могу ни на что решиться без Вашего слова, и что не надеюсь теперь быть уволен из семинарии… я не думаю спешить выходом из семинарии; а прожить еще год». В итоге на место священника Вознесенской церкви был назначен упоминавшийся Иродион Сергиевский – супруг родной сестры святителя Филарета. Он служил здесь до перевода в Успенский собор Коломны с 1803 по 1816 годы. При отце Иродионе Вознесенская церковь была расширена: в трапезной части появились приделы во имя великомучениц св. Екатерины и св. Варвары в память о существовавших издавна в этой части города деревянных Екатерининской и Варваринской церквях. Коломенское предание связывает постройку каменной Вознесенской церкви с именем зодчего Матвея Федоровича Казакова, который еще в 1770-х годах побывал в Коломне. Его поездка имела предысторию: осенью 1775 года город посетила сама Екатерина II. Императрицу достойно встретили богатые коломенские купцы, специально к ее посещению выстроив триумфальные ворота. |
| 1868 г. декабря 30-го. Викарий Иркутский пишет, что Евстафий Избитский хотел было расстригаться, теперь сделан начальником Забайкальской миссии, и вся миссия приходит в расстройство. Вот миссионер не духовного звания, а дворянин и университетского образования. Университет Петербургский приглашает академию прислать депутацию на юбилей свой. Мы все ректора отправляем, как доктора Петербургского университета, но он что-то упирается. По человеческим предположениям назначение Макария в Вильну, кажется, будет полезнее для православия, чем назначение Новочеркасского, хотя и пастырская деятельность Макария в Харькове не подает особых надежд. Вчера услаждался я чтением отчета обер-прокурора Си- —719— нода за 1867-й год, присланного Н.А. Сергиевским брату его и составленного им. Более замечательны стр. 75-я, где говорится, что новые уставы семинарии ближайшим образом обсуждены митрополитом Филаретом, и на основании его подробных указаний проекты исправлены. Что о достоинстве служения митрополита на Московской кафедре можно судить по тому обаянию, какое соединено для Москвы с именем его. Каково словечко: обаяние!! Стр. 100. Прежний устав семинарий сообщал всему семинарскому образованию бесхарактерность и поверхностность. Стр. 101-я и 102-я. Синод в виду чрезвычайной важности, предположенного новыми уставами преобразования... Церковь уже не поощряется вниманием Высочайшим. Совершенно согласен я в том, что письма Владыки многие имеют частное значение для епархии, многие бессодержательны и немногие говорят о недостатках 1281 . Но достоинство писем Владыки и побуждение к печатанию их заключаются в том, 1) что они писаны Владыкой. И эти обыденные, чисто мелкие, отношения лучше характеризуют его, нежели ответы на вопросы поставленные официально. 2) Гениальный человек и на самых мелочах, выходящих от него, кладет отпечаток, который придает им величие. Я скажу о своем впечатлении. Получив письма перед классом, я с пяти часов все читавший, и потом около часа в классе читавший, тотчас же после класса принялся за чтение их. |
| Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «В 1840 году, в Вознесение Господне, 4 мая, я напросился служить с Митрополитом Филаретом, в его домовой церкви, на Троицком подворье. Прихожу в церковь . Вижу другого Архимандрита, тоже готовящегося служить со Владыкою. Это – Архимандрит Макарий, первый и знаменитый Алтайский миссионер. Служили со Владыкою. (Макарий не дозволял мне стать на второе место, как я хотел, уважая его лета и подвиги; но он решительно отклонил, сказав: «Вы на службе; я сошел с нея»). После служения, по обычаю, пошли ко Владыке на чай. Полна гостиная господ, и почти одне женщины, из коих некоторыя очень молоды. Нам с о. Макарием едва достали два последних стула. Выпивши по чашке чаю, мы с о. Макарием встали, приняли благословение у Владыки и вышли. В зале о. Макарий меня остановил и стал спрашивать, кто я, откуда и что здесь делаю. Сказавши в словах отрывисто, я просил о. Макария выйти из залы, и в его келье я обещался говорить с ним, сколько он пожелает. Макарий не послушал, а начал прогуливаться взад и вперед по зале, держа меня за руку и прося разсказать о себе шире и шире. Я был как на иглах, ежеминутно опасаясь выхода гостей от Владыки. Макарий успокаивал: “Нет; гости просидят долго у Владыки”. Мне совестно было грубо отказывать о. Макарию; я стал с ним прогуливаться по зале. И что же? Отворяется гостиная, боярыни выходят, вертясь обычно и нежно кланяясь Владыке; я закинул обе руки назад и кланялся. Владыка вышел было в залу за боярынями и милостиво кланялся им, но, увидев нас, он вспыхнул, в глазах блеснула молния; он быстро повернулся назад и хлопнул за собою дверью так, что зазвенели окна. Так-то полуюродивый архимандрит ввел меня во искушение... После сей тяжкой сцены я не смел долго являться ко Владыке и взглянуть на его Ангельски-девственный взор и лик. Добрый владыка, видно, мне простил: я оправдываться не смел, а он не заводил о сем речи и паки был милостив ко мне» (Казанцев. С. 57). 5 мая. Резолюция на рапорте архимандрита о неудобстве строительства келлии внутри настоятельского сада в Московском Новодевичьем монастыре: «Изложенные в шести пунктах неудобства предположения построить вновь деревянное здание в саду уважительны. Сад настоятельский нужно сберечь не только для нынешней, которая с больными ногами, вероятно, в него не ходит, но и для будущих настоятельниц, в целости и в спокойном их употреблении» (Резолюции. Т. 4. С. 126. 9304). |
|
|
