| Приходя в мир, как бы во имя Христово, а на самом деле «во имя свое» (Другой придет во имя свое — его примете), принимая, вместо меча Христова, меч кесаря и сам становясь кесарем в древнеримском смысле (средневековая идея цезаропапизма), римский первосвященник тем самым искушается вторым искушением дьявола: Ежели падши поклонишься мне, то я дам тебе все царства мира и всю славу их, ибо она принадлежит мне, и я, кому хочу, даю ее. Не может быть никакого сомнения, что если бы окончательно свершилось (уповаем, что не свершится, и молимся о том) такое поклонение церкви Петра «князю мира сего», то Господь сказал бы ей то же, что самому Петру апостолу: отойди от меня, сатана. Во всяком случае, тут римская церковь приближается к одному из трех величайших всемирно-исторических искушений христианства: к подмене идеала богочеловечества идеалом человекобожества. И ежели доныне нельзя сказать с полной уверенностью о подлинной благодатной церкви верховных апостолов Петра и Павла, что она преодолела это искушение, то можно ли сказать то же с большею уверенностью о русской самодержавной власти? Ведь там, в Риме, борьба совершалась при полном свете религиозного сознания; тогда, когда здесь, в России, это сознание почти отсутствует и первосвященство русских царей (без принятия же этого первосвященства, повторяю и настаиваю, присяга царю, как судье крайнему, в управлении церковью, есть отречение от Христа) глубоко скрыто под всевозможными мирскими наслоениями государственного строя и выявлено, как догматическая необходимость, только в одной точке, именно в точке соприкосновения русской верховной власти с русской церковью. Сознавал ли сам Петр, какую страшную ответственность брал на себя и возлагал на своих преемников этим подчинением соборного начала церкви началу единодержавному, воплощенному в российском самодержце? Если не сознавал, то, кажется, предчувствовал. Вот, что рассказывает один из современников, Андрей Нартов. Люди, хорошо знакомые с личностью Петра, согласятся, что этот бесхитростный рассказ, только по внешней форме анекдотический, обладает всеми чертами исторического подлинника. |
| 16:6). На этом исповедании и вере зиждется спасительная Евангельская проповедь всех апостолов и их преемников. Вот почему восхищенный на небеса апостол Павел, как бы изъясняя это изречение Господа, богодухновенно говорит: По данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, основание положил, а другой строит… никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос ( 1Кор. 3:10–11 ). В другом же смысле основанием назданных во Христе верующих, которые суть члены Тела Христова, или Церкви ( Кол. 1:24 ), он называет всех вообще апостолов и пророков: Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем ( Ефес. 2:19–22 . Ср. 1Петр. 2:4 ; Апок. 21:14 ). Но если таково богодухновенное апостольское учение об основании и Главе Церкви Божией, то вполне естественно, что и святые отцы, твердо державшиеся преданий апостольских, не могли иметь или допустить мысли о высшем главенстве апостола Петра и епископов римских или давать какое-либо иное, совершенно неизвестное в Церкви, противное истине и православию толкование вышеприведенному евангельскому месту, равно не могли сами собою измыслить странного догмата о высших преимуществах римского епископа, как преемника будто бы апостола Петра, тем более, что апостол Петр вовсе не был основателем Римской церкви: история ничего не знает об апостольской деятельности его в Риме. Скорее, Римская церковь основана была апостолом языков Павлом, чрез его учеников; по крайней мере апостольское служение его в Риме определенно известно ( Деян. 28:15 ; Рим. 1:9; 15:15–16 ; Филип. 1:13 ). 15 . Божественные отцы, уважая епископа Рима, только как епископа главного в империи города, оказали ему почетное преимущество председательства пред всеми прочими епископами, но при этом смотрели на него просто как на первого по степени епископа, т. е. первого между равными. Эти преимущества впоследствии усвоены были и епископу Константинополя, когда этот город сделался столицей римского государства, как свидетельствует о том правило IV Вселенского Халкидонскаго собора, где между прочим говорится: «тоже самое постановляем и определяем о преимуществах святейшие Церкви того же Константинополя, нового Рима. |
| 16 Учение о жертве, приносимой на жертвеннике небесном, излагается в посл. к Евреям в связи со священством Христовым по чину Мелхиседекову. Богочеловечество Христово приносится на алтаре не просто как Его естество, но как Агнец закланный, и чудо преложения Святых Даров включает в себя и эту его закланность. 17 Божественная Евхаристия является одновременно повторяющимся на всех алтарях жертвоприношением Тела Христова, единожды закланного, и вкушением жертвы: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое...», «пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя... яже за вы и за многия изливаемая...», – «елижды бо аще ядите хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже придет» ( 1Кор. 11:26 ). И в этом вкушении соединяется во Христе Церковь как Тело Христово. 18 Указанный характер жертвоприношения ничего не изменяет и не прибавляет в отношении к евхаристическому присутствию Христову. И в этом смысле оно не становится личным Его явлением, но остается таинственным откровением в действии жертвоприносящего Первосвященника по чину Мелхиседекову, и в Его Богочеловечестве как Жертве. 19 Римская идея евхаристического явления Христа, totus integer Christus и здесь не имеет для себя подтверждения. Жертва, принесенная на земле, восходит в Небо как единственная и, в противоположность жертвам ветхозаветным, не знающая для себя повторений. 20 Первосвященническое служение Христово прямо поставляется в связь с тем, что Он «воссел одесную престола величия на небесах» ( Евр. 8:1 ), «превознесенный выше небес» (7:26), «однажды вошел в святилище и приобрел вечное искупление» (9:12). Христос «вошел в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (9:24) и «принести одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога» (10:12). Из всего сказанного следует, что Христос в Своем первосвященническом, жертвоприносящем служении остается в небесах для мира трансцендентен, но дает нам дерзновение «входить в святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам чрез завесу, то есть плоть Свою, и (имел) великого Священника над домом Божиим» (10:19–21). |
| Стих 21. Wiener, Koppe, Rück., Ust., Matth., Schott и др. под Сирией здесь разумеют Финикию, примыкающую к Кесарии и принадлежавшую к сирийским провинциям. Но что здесь разумеется не Финикия, а собственно Антиохийская Сирия, за это говорит в данном месте поставление рядом с ней пограничной Киликии ( Гал.1:21 ) и словоупотребление Нового Завета. В Новом Завете Сирией называется или целая римская провинция со включением Галилеи и Иудеи ( Мф.4:24 ; Деян.18:18; 20:3; 21:3 ), что здесь нельзя разуметь, так как далее церкви в Иудее, следовательно, и самая Иудея, исключаются (22 ст.: «церкви Иудеи не знали его»), или собственно Антиохийская Сирия ( Деян.15:23, 41 ), воторую здесь и нужно разуметь, без включения в ее состав Финикии. Апостол свидетельствует, что он лично не был известен церквам иудейским. Так как ранее (ст. 13) апостол уже сказал, что о нем слышали, как о гонителе христианства, и так как Деяния (9:26–30) сообщают, что ап. Павел в свое пребывание в Иерусалиме (15дней) проповедывал Евангелие, то ясно, что под церквами иудейскими, не знавшими Павла, надо разуметь провинциальные церкви, исключая главную церковь в Иерусалиме, большинство членов которой без сомнения знало ап. Павла. Стихи 22–24 не представляют ничего особеного, что бы нуждалось в филологическом разборе. Подтверждение Евангелия и апостольской самостоятельности Павла на иерусалимском соборе (2 глава, 1–10 ст) 2:1. Потом же по четыренадесяти летех паки взыдох во Иерусалим с Варнавою, поем с собою и Тита. 2:1. Потом, чрез четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавой, взяв с собой и Тита. 2. Взыдох же по откровению, и предложих им благовествование, еже проповедую во языцех: наедине же мнимым, да не како вотще теку или текох. 2. Ходил же по откровению и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мной язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь, или подвизался. 3. Но ни Тит, иже со мною, еллин сый, нужден бысть обрезатися. 3. Но они и Тита, бывшего со мной, хотя и еллина, не принуждали обрезаться. |
| X. (гунны, остготы, вестготы, франки, вандалы, свевы, бургунды, англосаксы и лангобарды), из которых потом образовались европейские государства. Возникший между 10 рогами маленький рог, имеющий глаза, как бы человеческие, и говоривший высокомерные слова против Всевышнего ( Дан. 7:8 ), это тот зверь, о котором говорится и в Откровении, что «отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе. И дано ему было вести войну со святыми и победить их» ( Откр. 13:6–7 ), этот антихрист «сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом» ( 2Сол. 2:3–4 ), и все черты зверя и его действия всецело относятся к Римскому папству, что доказывается и историей папства, и его характером. Известно, что римская Церковь с ее папством возникла из развалин римского язычества, когда после восстания 10 царств римский император Юстиниан в 533 году особым указом утвердил ее и дал ей неограниченную власть над Римом и всем христианством. О малом роге говорится у Даниила, что этот рог вел войну со святыми и превозмогал их ( Дан. 7:21 ), и это сбылось на Римской церкви: миллионы замученных христиан по приказанию пап, какими были, например, вальденцы, альбигойцы, гугеноты, Гус, Иероним с их последователями, и сотни тысяч замученных римской инквизицией – подтверждают это. Об этом роге сказано еще, что он, ведя войну против святых, возмечтает у них отменить праздничные времена и закон ( Дан. 7:25 ), и это сбылось на папстве, которое ввело воскресный день и нарушило закон о праздновании субботы. Маленький рог, или антихрист, «имел глаза, как бы человеческие», это – римские ксендзы, иезуиты и различные монашеские латинские ордена, подсматривающие за совестью христиан, и через исповедь выпытывающие у них всё, что нужно для пользы папства. Об антихристе сказано, что он имел «уста, говорящие высокомерно» ( Дан. 7:8 ), что он «сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею» ( 2Сол. 2:3–4 ) и что он «отверз уста свои, чтобы хулить имя Его» (13,6–7). |
| Одним из основных аргументов в пользу особой веры Петра является выдержки из Евангелия от Луки, которую необходимо рассмотреть с контекстом: «И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих. Он отвечал Ему: Господи! с Тобою я готов и в темницу, и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня». 824 Христос молился за ученика перед крестными страданиями и смысл молитвы в том, чтобы укрепить Петра, которому предстояло тяжкое испытание. Слова об утверждении братии не дают права делать далеко идущие выводы о непогрешимости пап. Здесь речь о событиях ближайшего времени – отречении, крестных страданиях, смерти, воскресении, но нет ни малейшего намека на особые обетования Петру. В данном случае католические богословы необоснованно связывают две цитаты, не являющиеся по этому вопросу параллельными местами, и делают выводы, основанные на неправильном понимании текста, следовательно, и выводы неверны. Вера Рима известна во всем мире. Католическое учение Следующее основание для подтверждения непогрешимости католические богословы видят в словах Апостола Павла: «Прежде всего, благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, что вера ваша возвещается во всем мире». 825 Сравнение Эти слова свидетельствуют только о значимости общины, о том, что весь христианский мир может узнать вероучение в Риме, но ни в коей мере здесь нельзя усматривать оснований для теории учительной непогрешимости пап, так как на это нет ни намека. К тому же послание написано еще до посещения Рима Апостолом Петром. Нужно отчетливо представлять, что Римская Церковь не возникла в результате проповеди одного из Апостолов. 826 «В Риме христианство насаждено было не апостолами Петром и Павлом, а людьми, бывшими в Иерусалиме в Пятидесятницу». 827 Рим был местом проповеди, содержания в узах и смерти Апостола Петра. |
| Сам выволок на гноище, как падаль. О, Господи, разверзни, расточи, Пошли на нас огнь, язвы и бичи, Германцев с запада. Монгол с востока, Отдай нас в рабство вновь и навсегда, Чтоб искупить смиренно и глубоко Иудин грех до Страшного Суда! каменный Храм Свв. Новомучеников и исповедников Российских в Бутове Это Волошин, 1917 год. Тот же Волошин говорил о том, что «минет все, Европа и Россия». Мы должны понимать, что Римская империя кончилась и Византия кончилась. К великому сожалению, мы сейчас живем на таком перепутье, когда очень может быть, что и наша цивилизация кончится. И мы тогда одни из последних. Но, если Господу будет угодно — все может возродиться. Ирина Зубова: От нас это тоже зависит. о. Кирилл: Да, от нас это тоже зависит. Вот в том то все и дело, что от нас это зависит, от того, как мы себя будем вести. Причем не в том, чтобы ходить демонстрациями, а именно четкой организацией своей жизни на основе Православия. Сергиенко: И что, если какая-то часть общества будет молиться и ходить в церковь, это спасет страну, это ее возродит? о. Кирилл: Когда Господь шел истреблять Содом и Гоморру, то Авраам спросил у Него: «Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников». Господь сказал: «Если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу весь город». И Авраам стал постепенно уменьшать количество праведников, ради которых будет спасен город, и только после числа десять в Библии сказано: «И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом» (Быт. 18, 23 — 33). Так что ответ на Ваш вопрос находится во власти Господа Бога. Он примет решение, когда Он перестанет говорить с нами и наступит Суд. Читайте также: Моли Бога о нас… Воспоминания о священномученике Владимире Амбарцумове (ч.1) Моли Бога о нас… Воспоминания о священномученике Владимире Амбарцумове (ч.2) Русская Голгофа (воспоминания о священномученике Владимире Амбарцумове) Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Какие бы перегибы ни допускались в истории, даже Римская Церковь никогда официально не веровала и не учила, что Мария в каком–либо отношении равна Троице. Такие обвинения иногда выдвигаются критиками Римской Церкви, но они безосновательны. Мария и спасение В конце православной вечерни священник восклицает: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» Действительно ли Мария может спасти нас? Да, и вот почему. Несомненно, мы верим, что Мария чиста и свята, что она правит вместе со Христом, что она молится за нас. Мы знаем, что Мария всецело подчинила Свою волю воле Божией, таким образом в полной мере содействуя достижению Божественной цели. А мы знаем, что несомненной целью Бога является спасение верующих во Христа. Так что мы по меньшей мере можем сказать, что Мария озабочена нашим спасением и желает его. Это относится ко всем верующим. Поэтому первоначальный вопрос: «Может ли Мария спасти нас?» приводит к другому вопросу: «Можем ли мы спасти других?» И снова Священное Писание дает совершенно ясный ответ. Вот некоторые примеры: Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно, ибо, так поступая, и себя спасешь, и слушающих тебя (1 Тим. 4:16). Пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак. 5:20). К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня (Иуд. 22–23). Спасает огонь (1 Кор. 3:15), спасает молитва (Иак. 5:15), спасают ангелы (Ис. 63:9), спасает крещение (1 Петр. 3:21), спасает проповедь (1 Кор. 1:21), спасает Апостол Павел (Рим. 11:14). Новая жизнь во Христе, или спасение, является как личным союзом с Ним, так и включением в полноту Церкви как Его Тела. Спасение есть дело Церкви, забота Церкви, поскольку оно затрагивает всех нас. Следовательно, во Христе все мы должны выполнить свое призвание в коллективном, по сути, акте спасения. Ни мы, ни даже Дева Мария не спасаем поодиночке. Источником нашего спасения является Иисус Христос. Он сказал: «Без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15:5). И: «Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7). |
| —454— антихрист считает храм иерусалимский жилищем Божиим. Если в истинном Мессии Сам Бог явился Своему народу ( Лук.1:17, 76 ), то лжемессия может быть оцениваем только со стороны богохульного присвоения им божественного достоинства и почитания ( Мк.14:64 ). Этот лжемессия есть вместе с тем лжепророк. Уже Христос говорил о лжепророках, которые ложными чудесами будут прельщать людей и приводить их к вере в лжемессий ( Мк.13:21 f.; Мф.24:24 ). Беззаконник будет совершать ложные чудеса силою сатаны, чтобы обольщать тех, которые не принимают истины и благоволят к неправде. Лжемессию следует представлять только предводителем иудейского возмущения, взрыв которого предвидел уже Христос. По понятиям иудейства, лжемессия должен был провозгласить и основать мессианское царство, которое всегда грезилось чувственному сердцу израильтянина, и завоевать избранному народу всемирное владычество, чтобы распространить потом свое обольщение на весь мир. На пути к этому для иудеев стояло великое препятствие – римская власть с ее легионами, готовыми всегда подавить волнение, и ее правовое устройство. Эта римская власть и римское право уже охраняли апостола от обвинений и нападений со стороны иудеев и возбужденной иудеями черни ( Деян.17:5–9, 18:12–16, 16:37–39 ). Τ κατχον есть поэтому римская власть, κατχων – ее представитель, римский император. В них апостол видел оплот, который противостоял еще натиску иудейского антихристианства и должен был противостоять до времени, назначенного для полного откровения антихристианства. Только когда иудейское восстание под предводительством своего мессии, снабженного нечеловеческими, сатанинскими силами, опрокинет этот оплот, чтобы затем всю свою вражду обратить против истинного Мессии и его последователей, – только тогда откроется в нем во всей силе противохристианское начало и только тогда мир созреет для суда, который произведет явившийся с неба Христос. За пришествием лжемессии, которое поэтому намеренно обозначается тем же словом, что и пришествие Христа, т. е. παρουσα, так как оно есть извращенный сатанинский образ пришествия истин- |
| 2 . Основные принципы универсальной экклезиологии были сформулированы Киприаном Карфагенским . Римлянин по образованию и привычкам, Киприан мог полагать, что эмпирическое единство множества местных церквей не являлось надежным. В сравнении с апостольским веком это множество приняло такие размеры, что Тертулиан мог теперь сказать всему Римскому миру, разумеется, с долей преувеличения: «Христиане из пришельцев заполняют собой все ваши места: города, острова, крепости, муниципии, лагеря, курии, дворец, форум – оставляя язычникам только храмы». Идея вселенской Церкви, т. е. множества местных церквей, объединенных согласием и любовью, хотя и была общепринятой идеей во времена Киприана, могла казаться неясной этому римлянину, привычному к точным формулам права. Он видел, что в повседневной жизни согласие местных церквей часто нарушалось; согласие вытеснялось несогласием, любовь – неприязнью. Человеческие тщеславие и амбиции уводили от церкви, разрывая и ослабляя ее, порождая ереси и схизмы. С другой стороны, перед взором Киприана раскрывалась иная возможность, единение иного качества, казавшееся почти что совершенным. Киприану не пришлось пройти через ту ужасную драму, которая разыгралась перед очами Иеронима и его современников, которые действительно думали, что падение Рима было бы падением всего цивилизованного мира. Рим стоял перед Киприаном еще полным сил и стойкости: зловещие предзнаменования о крушении Рима еще не ощущались во времена Киприана. Единая oivkoume,nh, обитаемая земля, вселенная этой эпохи была преобразована силой римской имперской идеи и сделана единым целым: Римской империей. Римская система правления стала органом мирового порядка, от которого зависели судьбы всего мира. Отдельные провинции могли жить собственной жизнью, даже пользуясь некоторой автономией, но они не могли нарушить органическое единство Империи; они рассматривались в качестве второстепенных элементов. Римская империя была swma, а император был душой этого тела. Можно сказать, что Киприан построил свое учение о единстве Церкви, вдохновляясь, скорее неосознанно, имперской идеей. Мы, сегодня, не можем понять этого очарования идеей империи, привлекавшего тогда некоторых церковных деятелей. Открывая учением о единстве Церкви новую страницу в истории церкви, Киприан стоял на грани двух эпох: он был связан органично со своей эпохой и со всем прошлым церкви, но его учение о Церкви уже вдохновлялось новыми идеями. |
|
|
