| Прежде всего спросим: что это за «мир», о котором столько говорят сегодня? Как ни странно, но при всем своем внимании к нему мы, кажется, упускаем из виду основную антиномию, заложенную в традиционно христианском понимании этого термина. Похоже, мы забыли, что в Новом Завете, да и во всем христианском Предании мир предстает как объект двух диаметрально противоположных отношений: подчеркнуто–выразительного приятия — да, и столь же выразительного отрицания — нет. " Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него.» (Ин. 3, 16—17); но вместе с тем: " не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей " (1 Ин. 2, 15). Текстов, подобных этим, можно привести ad libitum (сколько угодно); в них — вся история Церкви с присущей ей полярностью утверждения «христианского мира» и попечения о нем, с одной стороны, и отрицания и отказа от него во имя «единого на потребу» — с другой. Итак, вопрос в том, ставит ли нас эта полярность перед простым выбором, иначе говоря — позволяет ли она выбрать одну из двух позиций — да или нет, исключив тем самым другую. Соблазн такой редукции всегда велик. Если в прежние времена существовала определенная традиция, видевшая в любом проявлении обращенности к миру признак измены и отступничества, то сегодня слышатся голоса, осуждающие любую форму выхода из мира (монашество, духовное созерцание и даже богослужение), как «неактуальную» и недостойную, и зовущие нас к безоговорочной капитуляции перед миром « его ценностями. Но в том–то и дело, что и Новый Завет, и христианское Предание не дозволяют нам ни выбора, ни редукции. Они одновременно и принимают, и отрицают мир, выдвигают да и нет как одну, а не две позиции, и парадокс этот неизбежно оказывается исходным пунктом христианского отношения к миру и любым формам его обновления. Но парадокс ли это? Не забываем ли мы, что основной предмет внимания в христианстве не мир , но Царство Божие и что противоречивое по видимости мироотношение оказывается и богословски, и экзистенциально согласованным, когда его объект — мир — соотносится с центральным для христианства понятием Царства Божия? Да и нет предстают в таком случае как два аспекта, одинаково существенные и необходимые, одного и того же отношения. Ибо, с одной стороны, мир, который Бог создал и сделал хорошим, открывается нам как «вещество» Царства Божия, которое призвано наполниться содержанием и преобразиться так, чтобы Бог стал в конце концов все во всем . |
| Со своим видением евангельского учения об отношениях Церкви и государства он познакомил аудиторию в актовой речи на открытом заседании совета Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже в феврале 1948 г. Текст речи опубликован в России Патриаршим Крутицким подворьем в 2001 г. Сам по себе текст епископа Кассиана, как и все его работы, безусловно заслуживает внимательного прочтения. Но издание – редкое и малодоступное. Я подготовил реферат актовой речи, который и предлагаю читателям Правмира. Это реферат, несмотря на то, что он значительно сокращает авторский текст, сам по себе довольно объемен. И требует сосредоточенного чтения. Кесарю — кесарево Епископ Кассиан (Безобразов) Первое и главное, что выводит епископ Кассиан, как он сам говорит, методом дедукции, это отношение к государству как к части созданного Богом мира: «В христианском приятии мира с неизбежностью мыслится и христианское приятие государства. Государство допускает, по этому признаку, христианскую оценку и христианское усилие. Но с этим неразрывно связано и второе. Государство ценно лишь постольку, поскольку оно есть часть естественного порядка, и, как таковое, отвечает замыслу Божию о мире. Оно не представляет собою самодовлеющей ценности. Абсолютизация государства, как и обожествление мира, есть служение твари паче Творца. Этот путь для христианина закрыт». Затем автор переходит непосредственно к разбору евангельских строк. И начинает его с знаменитого ответа Христа на поставленный Ему вопрос о подати кесарю (Мф. 22:15—22=Мк. 12: 13—17=Лк. 20:20—26): «И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли». |
| Уточняя, следует сказать, что субъектом благотворного влияния Церкви является живущий в ней Дух Божий, орудием которого призвана быть Церковь во всей полноте ее жизнедеятельности ( Еф 2:18–22; 3:5 ; 2Кор 5:10 ). Царство Божье, часть которого составляет Церковь , для человека объективно является самой большой ценностью в мире, ради обладания ею вполне оправданно пожертвовать любыми другими ценностями, как бы велики они ни были ( Мф 13:44–45 ). Более того, Сам Бог, созданием и орудием Которого является Церковь , желая, «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» ( 1Тим 2:4 ), воздействует на людей, призывая их к вхождению в Церковь и к реализации своей христианской принадлежности, иначе говоря, к христианской жизни ( Еф 4:1 ; 2Фес 1:2 ). Этот призыв сопровождается благодатным воздействием, побуждающим человека к добру, к конкретным поступкам, соответствующим воле Божьей ( Флп 2:13 ). Упомянутая выше тотальность воздействия религии на человека выражается именно в том, что нет такой деятельности, такого поведения, такой сферы человеческого бытия, которые были бы чужды религиозному влиянию, не имели бы с религией никакого соприкосновения, не подвергались бы с религиозных позиций той или иной оценке, в истинной религии Нового и Ветхого Заветов идентичной Божественной оценке. Особенно в Торе настоятельно и красноречиво звучат призывы к тому, чтобы все поступки человека были проникнуты стремлением к исполнению воли Божьей: «Смотрите, поступайте так, как повелел вам Господь, Бог ваш; не уклоняйтесь ни направо, ни налево; ходите по тому пути, по которому повелел вам Господь, Бог ваш, дабы вы были живы и хорошо было вам...» ( Втор5:32–33 ). «И да будут слова сии, которые Я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая. И навяжи их в знак на руку твою и да будут они повязкою над глазами твоими, и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих» ( Втор 6:6–9 ). Обращаясь к Новому Завету, видим, что категоричность к всецелому «преданию самих себя, друг друга и всей жизни своей» в волю Божию 137 по сравнению с Ветхим Заветом еще возрастает. Отменяется мелочное регулирование процедур, ритуальных, бытовых, санитарно-гигиенических, юридических, однако освященные Божественным авторитетом призывы и требования обращены теперь к личности в ее существе, в ее духовной субстанциональности и приобретают онтологический характер. |
| Целование Иоакима и Анны. Икона. Россия. 15 век Даже ученикам Спасителя этот подход показался слишком жестким ( Мф.19:10 ). Между тем, Церковь сохраняет учение Христа о браке в том виде, в каком Он его преподал. В своем каноническом праве Церковь исходит из представления о единственности и нерасторжимости брачного союза. Развод допускается только по причине, указанной Спасителем, а также по некоторым иным причинам, делающим пребывание в браке для одного или обоих супругов невозможным 97 . Второй и третий брак допускаются только в случае смерти одного из супругов или в иных особых обстоятельствах, оговоренных церковными правилами 98 . При этом для священнослужителей второй брак невозможен ни при каких обстоятельствах. Семья – «малая церковь » В христианской традиции семья воспринимается как «малая церковь ». Это представление основывается на учении апостола Павла, называвшего христианские семьи своего времени «домашней церковью» ( Рим.16:4 ; 1Кор.16:19 ; Кол.4:15 ). В кругу семьи христиане разных поколений призваны воплощать на практике тот идеал любви, которому они научаются в Церкви и через чтение Священного Писания . Свою семейную жизнь супруги призваны строить на твердом основании евангельского нравственного учения. Христианский брачный союз – это союз «в Господе». Апостол Павел пишет: «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога» ( 1Кор.11:11–12 ). Особым даром Божиим для каждой семьи являются дети. В Псалтири об этом говорится: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него – плод чрева» ( Пс.126:3 ). Спаситель напоминает о радости деторождения: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь... но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир» ( Ин.16:21 ). Венчание Настаивая на абсолютной ценности каждой человеческой жизни, христианская этика категорически запрещает аборты, приравнивая их к убийству. Право на рождение – неотъемлемое право каждого человека. Лишение кого бы то ни было этого права, с точки зрения Церкви, является тяжким грехом, ответственность за который перед Богом несут все его соучастники 99 . |
| Церковь не «наша»! Она – Божия. Не нам принадлежит истина веры, но мы сами можем, если будем покаянны, принадлежать ей. Ангелу Сардийский Церкви сказано: «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. ...Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя» ( Откр. 3:1, 5 ). Это тоже не о язычниках речь или иудеях – это обращение к православным. Православные не могут огорчаться на меня за то, что я говорю более об их покаянии, чем о покаянии людей нецерковных. Они знают, что на всякий грех «внешних» людей, на всякое беззаконие мира верующий имеет святую власть и сыновнее право обнажить самое острое оружие правды: покаянное стояние перед Богом. Бдительность веры В то время как русский народ призывается к атеистической бдительности, мы, православные пастыри Русской Церкви, зовем к бдительности Христовой веры. «Ибо будет время, – говорит апостол Павел, – когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням. Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое» ( 2Тим. 4:3–5 ). Бдительности учит Бог; но ей учит и лукавый враг. Учат бдительности ученики Христовы, и ее же проповедуют духи тьмы. Евангелие возвещает святую бдительность веры. А неверующие учат классовой, расовой и партийной бдительности, сопровождая ею всякую насильственную организацию человеческого общества в мире. Бдительность христианская – это понимание путей спасения и освобождения человеческой души в Боге, привлечение всех людей ко Христу Иисусу, Спасителю мира… Светлая бдительность есть любовь христианская. Любовью Господь создал Церковь , но не «партию апостолов», не «партию христиан». Мать бдит над ребенком, храня его. Дух Божий бдит над душой человеческой, спасая ее. Христианин бдит над волей Божией в себе и в других. Это есть явление любви и истины. |
| 12:12). Как терпение христианское, πομον целожизненный подвиг перенесения страданий ради Христа и взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и возсел одесную престола Божия ( Евр.12:12 ср. Флп.1:2930 ). В этом смысле терпение Христово ( 2Фес.3:5 ), т. е. в подражание Христу или по любви ко Христу. В том и другом случае πομον квалифицированное терпение, как терпение благого дела ( Рим.2:7 ), т. е. совершаемого в христианских условиях. Так обусловленное, πομον в каждом случае своего явления предполагает Божью силу, чем, собственно, и объясняется христианская выносливость ( Кол.1:11 ). Божья благодать идет навстречу человеческому соизволению, без которого совершенно не осуществимо благое дело: ργον напряженная деятельность, с большими усилиями и потому предполагает активность человеческой воли 281 . Но быть делом благим ( γαθς), богоподобным, согласованным с божественной волей, оно не может без благодатной поддержки, причем и в последнем случае представляется идеалом для человеческой воли, которая, тяготея к нему, как к своей норме, находится в процессе достижения, борения, возрастающей в меру сопротивления напряженности 282 . Путь спасения тернистый, исполненный препятствий. Тот, кто терпит от них, не остается в пассивном состоянии, но подвигается к посильному преодолению их, вспомоществуемому благодатью Св. Духа ( 2Кор.1:6 ). Путь ко спасению затрудняется с одной стороны преходящими ценностями этого мира ( 1Кор.7:2935 ), с другой запинающим нас грехом ( Рим. 7 г.). И если выстрадать радость бесстрастия к преходящим ценностям этого мира представляется великим подвигом ( Евр.10:32, 34 ), то еще более трагичной оказывается борьба с грехом в его исходищах: чтобы сбросить с себя всякое бремя и запинающий нас грех, нужно приготовиться к подвигу против греха до крови ( Евр.12:1, 3, 4 ) в постоянном напряжении душевного борения (Ср. Лк.22:44 ): «И находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» 283 . |
| 1311 Письма Елены Рерих 1929–1938. Т. 1 с. 276. и Рерих Е. И. Письма. Т.2. 1934. М., 2000, с. 365. В тексте самой Агни Йоги все же мягче: «После учеников Оригена начала ложная вера духовенства расти» (Листы сада Мории. Зов. 1922, 29 мая). 1315 «Подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею... И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» ( Откр. 17:1–5 ). 1318 Pall-Mall Gazette, 26 apr. 1884. Цит: К. Кудрявцев «Что такое теософия и Теософическое общество» – СПб., 1914, с. 25. В «Окружном послании Собора архиереев Русской Православной Церкви Заграницей ко всем верным чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии сущим от 28 августа 1932» текст приведен неточно – вместо «индуизм» стоит «индивидуализм» (Русская Православная Церковь Заграницей. 1918–1968. Т. 1. Под ред. гр. А. А. Соллогубъ. – Нью-Йорк, 1968, стлб. 262). 1322 Это нисколько не мешает В. Бондаренко в газете «Завтра» (1994, представлять Николая Рериха как «светлого русского гения» и солидаризироваться с теми оценками семейного наследия Рерихов, которые высказываются в публикуемой рядом заметке В. Я. Лакшина, бывшего председателя Советского Фонда Рерихов. Из статьи последнего читатели узнают, что «есть люди, которые, не разобравшись в сложном духовном наследии Рерихов, напрасно считают, что вера в чудеса Востока потеснила у Рерихов уважение к традиционным ценностям христианской европейской культуры». Правильно: не потеснила. Просто растоптала. 1323 Приведем полностью этот параграф: «Человечество загрязло в пережитках, в старом мышлении, вне осознания утвержденного Бытия. Так дух смещающихся народов тлеет на уходящих энергиях, как ханжество, суеверие. Основа этого тления – церковь , которая сеет ужасы, непозволительна! Государство, которое действует мерами предательства, не может существовать. |
| 14:14). Ибо Господня земля, и что наполняет ее (1 Кор. 10:26). Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть (Тит. 1:15). Апостол осуждает лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил... Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением (1 Тим. 4:4). Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает (1 Кор. 10:23), - делает общий вывод апостол об отношении к земным благам. Все мне позволительно, не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6:12). Основная мысль в приведенных местах послания (содержащаяся также в святоотеческих творениях) - та, что благом является все, что используется в соответствии своему назначению, в соответствии с высшей целью самой жизни и призванием человека. Но эти блага перестают быть благами, если они становятся предметом искания сами по себе и сами для себя, если они занимают место самой высшей цели, иначе, если вместо относительной и условной ценности (которую они имеют) им приписывается абсолютное и безусловное значение. Вместо земных благ они превращаются в идолов и кумиров, порабощающих человека, и закрывают от него смысл его жизни. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? (Гал. 4:9). Правильное использование высших благ, внешних условий и обстоятельств жизни может быть только в том случае, если человек сохраняет внутреннюю свободу от порабощающей привязанности к ним. Никакие вещи и никакие блага, с точки зрения христианского сознания, не могут обладать человеком и отвлекать его от того пути, к которому он призван. Это общее положение апостола об отношении к внешним благам распространяется и на отношение к общественным и личным связям, к таким формам жизни, как государство, семья и брак, к таким формам деятельности, как труд и собственность. |
| 19; 17–21). Эти слова Господа повлекли за собой многих, и, по слову преподобного аввы Дорофея, « ...они (т. е. боголюбивые люди) поняли, что, находясь в мире, не могут удобно совершать добродетели, и измыслили себе особенный образ жизни, особенный порядок провождения времени, особенный образ действования, – словом, монашеское житие – и начали убегать от мира и жить в пустынях, подвизаясь в постах, бдениях, спали на голой земле и терпели другое злострадание ... одним словом, распяли себя миру. И не только сохранили заповеди, но и принесли Богу дары» . Вот это распинание себя миру и есть монашество, в котором наиполнейшим образом сохранилась аскетическая сущность христианской религии . Мир всегда, в большей или меньшей степени, исходя от внутреннего состояния людей, предлагает иные ценности и взгляды, иную мудрость, чем мудрость и образ заповедей Христа. И какова же эта мудрость мира сего? По словам св. апостола Павла: «Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией [т. е. во Христе], то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (Кор. 1; 20–24). Ибо всегда для мира и мирского образа мышления монашество есть безумие, и идущим по монашескому пути надо «перехитрить» и мир, и ветхого человека, и диавола. Митрополит Иерофей (Влахос) приводит слова прп. Никодима Святогорца: «Необходимо перехитрить мышление и похоти плоти, разыграть и обмануть мысленного диавола, всячески стремящегося помешать нам восходить (посредством добродетелей) по пути спасения в страну, имя которой – Рай», – и добавляет, что «для достижения этой цели требуется непрестанное участие в Таинствах Церкви и личная аскеза. Живущие аскетической жизнью сподобляются и воссоединяются со Христом в Таинствах» . В энциклопедическом словаре «Христианство» пояснено следующее: исихасты (от греческого ησυχια – покой, безмолвие, отрешенность) – молчальники, безмолвники. |
| 1 . Не собирайте себе сокровищ на земле… но собирайте себе сокровища на небе ( Мф. 6, 19–20 ). 2 . Не можете служить Богу и маммоне ( Мф. 6:24 ). 3 . Просите, и дано будет вам; ищите; и найдете; стучите, и отворят вам ( Мф. 7:7 ). 4 . Итак во всем, как хотите; чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними ( Мф. 7:12 ). 5 . Предоставь мертвым погребать своих мертвецов ( Мф. 8:22 ). 6 . Кто имеет уши слышать, да слышит! ( Мф. 11:15 ) 7 . Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? ( Мф. 16:26 ) Итак, опыт показывает, что наиболее эффективными средствами коррекции состояния тревожности и многопечалования являются преодоление эгоцентризма через децентрацию, переосмысление значимости ситуаций и жизненных ценностей. Представляется, что понимание человеком природы стресса и тревожных состояний, размышления о ценностях жизни и ее смысле помогут ему научиться справляться и со своими стрессами и тревожностью. Тревожность взрослого человека, провоцирующая гиперответственность, с одной стороны, может приводить его к перенапряжению и нервным срывам, а с другой – не лучшим образом отражаться на окружающих, близких, собственных детях. Понимание механизмов развития тревожности в раннем детстве будет способствовать, как можно надеяться, ее профилактике в семейном и дошкольном воспитании. Кроме психологии, методы регуляции состояния разработаны в духовных практиках: в христианской аскетике существует глубоко проработанная и в течение 2000 лет апробированная система борьбы с эмоциональными состояниями – страстями. 2.2. Духовно-аскетическая практика преодоления страстного состояния печали В аскетике не ставится вопрос: может ли человек научиться управлять своим состоянием? Христианин не только может научиться управлять своим состоянием, но и должен уметь преодолевать свою страсть, – говорят святые отцы [см.: 15, с. 22]. Науку об аскетическом делании святитель Игнатий (Брянчанинов) называл «наукой из наук». Собирая по крупицам свой духовный опыт борьбы со страстями, святые отцы передали его нам. |
|
|
