| А. 11 февр. 1905 г. постановление «Об отмене всех стесняющих свободу исповедания веры и не основанных прямо на законе административных распоряжений... и о помиловании тех лиц, которые по особым Высочайшим повелениям были подвергнуты без суда высылке из мест постоянного жительства или лишению свободы за религиозные преступления». Губернаторам предписывалось, «чтобы в пределах губернии никакими административными учреждениями и лицами впредь не устанавливалось... стеснений в области религии, в законе не установленных». Особое внимание при работе над буд. законодательным актом уделялось правовому положению старообрядцев, к которым предполагалось отныне относиться «в духе благожелательной терпимости». Упущением признавалось отсутствие системы законодательства, касавшейся сектантства как важного явления церковно-гос. жизни. Предлагалось отменить положение Комитета министров от 4 июля 1894 г. о штундизме, как не применимое в существующих условиях к большинству сектантов и не способное служить нормой для отношения правительства к ним. Планировалось признать за русским сектантством право на законное существование с распространением на него тех принципов веротерпимости, которые были установлены для старообрядчества. Неск. заседаний Комитета министров были посвящены правовому положению инославных и иноверных вероисповеданий. 15 апр. подготовленный проект указа был представлен императору. 16 апр., за день до его официального подписания, Н. А. отправил московскому ген.-губернатору телеграмму, в которой разрешал распечатать алтари закрытых старообрядческих часовен и совершать настоятелям в них церковные службы. 17 апр. 1905 г. указ «Об укреплении начал веротерпимости» был подписан Н. А. и вступил в силу. Он отменял к.-л. преследование со стороны гос-ва за переход из Православия в др. конфессии. Особо оговаривалась возможность добровольного исключения из числа православных «лиц, числящихся православными, но в действительности исповедующих ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки». |
| Мог ли из такой работы чиновников выйти какой-либо прок? Конечно, нет! На это указывали с самаго начала все те, кто хотел видеть в России свободу совести не на словах, а на деле. И они оказались правы. Прошел год с тех пор, как провозглашена была у нас веротерпимость; в течение этого года в Петербурге работало несколько комиссий, которые должны были пересмотреть наше законодательство и переработать его заново для «укрепления начал веротерпимости». Чиновники закончили свою годовую работу и накануне прошедшей Пасхи (14 марта 1906 г.) объявлен был уже новый пересмотренный закон. Что же нового внес этот закон в наши старые законы? Он должен был «укрепить начала веротерпимости», а вместо этого он отнял многое из того, что было уже обещано указом 17 апреля 1905 года. В новом законе есть, например, такая статья: «Виновные в произнесении или чтении публично проповеди , речи или сочинения, или распространении, или публичном выставлении сочинения, или изображения, возбуждающих к переходу православных в иное вероисповедание или учение, или секту, если сии деяния учинены с целью совращения православных, наказывается заключением в крепости на срок не свыше одного года или арестом». Если мы вдумаемся в эту статью, то увидим, что она совершенно уничтожает объявленную правительством веротерпимость. Представим себе, что на каком-нибудь собеседовании, которые устраивают священники и миссионеры господствующей православной церкви со старообрядцами и сектантами для выяснения якобы, на чьей стороне истина, противник скажет такое, что не понравится миссионеру. И достаточно; миссионер, на основании указанной статьи, запрещающей публично произносить проповеди , направленные на совращение православных, тотчас же может обратиться за содействием к полиции и в конце-концов, виновный в произнесении на собеседовании о вере такой речи может быть заточен в крепость на один год. При таких условиях вместо свободы веры получается нечто совсем несуразное. Вызванный для беседы по вопросам о вере, если вздумает чистосердечно и открыто говорить о том, как понимает он христианское учение, как понимает он заповеди Христа и Евангелие, может подвергнуться за это наказанию! И такому же наказанию будет подвергаться и тот, который будет распространять сочинение или даже просто изображение, которое может побудить православного к переходу в иное вероучение. Что же получается? Закон дозволяет переходить из одного христианского вероучения в другое, следовательно, православный, признавший правильным другое учение, может сделаться его последователем; тот же, кто дал сочинение, излагающее учение, не согласное с правилами господствующей церкви, будет подвергнут за это наказанию. |
| 1905 г. 1–6. С. 1197–1214 Высочайший указ 17 апреля и поворотный шаг в церковной политике Русского государства. – Какого отношения к православию желают и ждут православные Царь и люди от облагодетельствованных 17-го апреля иноверцев и расколо-сектантов. – Высочайшая телеграмма о распечатании рогожских алтарей и Царский призыв старообрядцев к соединению с православной Церковью и прекращению вековой раскольничьей розни. – Московское старообрядческое торжество распечатания рогожских алтарей. – Царские посланцы местной власти на пасхальной утрени у старообрядцев. – Провинциальные отголоски Высочайшего Указа о веротерпимости. – Из прошлогодней жизни расколо-сектантства. – Мрачное состояние беспоповства на Печоре. – Проникновение туда австрийского священства. – Пропаганда раскола при помощи фотографии. – Знаменательные присоединения к церкви достойнейших представителей старообрядцев. – Присоединение к церкви старообрядческого священно-инока и достопримечательные признания. – Миссионерские экскурсии: «Стрелы в елее», «Чудо исцеления по молитвам угоднику Божию Серафиму». I. Внимание не только всей мыслящей и чувствующей России, но и всего западного христианского мира, в последнее время приковано к Высочайшему волеизъявлению 17 апреля, относительно расширения и укрепления начал веротерпимости или, так называемой, свободы совести. Высочайший указ Сенату и Высочайше утверждённые деяния особого совещания Комитета Министров по пункту шестому указа 12 декабря облагодетельствовали наш раскол, сектантство, иноверие и инославие такой широкой религиозной свободой, о которой ещё так недавно, можно с уверенностью сказать, никто и не смел думать. По справедливому замечанию „Моск. Вед.“, день 17 апреля 1905 г. останется на веки памятным не только в истории Русской православной Церкви, – а мы добавим и миссии, – но и в истории России, как коренной поворотный шаг в церковной политике Русского Государства. Сверх того, предоставлено много других льгот инославным христианским общинам, и обещаны таковые же „касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанского исповедания“. |
| [Май] Об устранении стеснений в области религии и укреплении начал веротерпимости//Миссионерское обозрение. 1905 г. 1–6. С. 1017–1070 I. Высочайший Указ Сенату В постоянном, по заветам Предков, общении со святой православной Церковью неизменно почерпая для Себя отраду и обновление сил душевных, Мы всегда имели сердечное стремление обеспечить и каждому из Наших подданных свободу верования и молитв по велениям его совести. Озабочиваясь выполнением таковых намерений, Мы в число намеченных в указе 12 минувшего декабря преобразований включили принятие действительных мер к устранению стеснений в области религии. Ныне, рассмотрев составленные, во исполнение сего, в Комитете Министров положения и находя их отвечающими Нашему заветному желанию укрепить начертанные в основных законах Империи Российской начала веротерпимости, Мы признали за благо таковые утвердить. Призывая благословение Всевышнего на это дело мира и любви и уповая, что оно послужит к вящшему возвеличению православной веры, порождаемой благодатью Господней, поучением, кротостью и добрыми примерами, Мы, в соответствие с этим решением Нашим, повелеваем: 1) Признать, что отпадение от православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причём отпавшее по достижении совершеннолетия от православия лицо признаётся принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало. 2) Признать, что, при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание, все недостигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии. 3) Установить, в дополнение к сим правилам (пп. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к православию принадлежали сами они или их предки, подлежат, по желанию их, исключению из числа православных. |
| Помогая денежной помощью церковным школам (а иногда и свои устраивая), советы братств должны содействовать тому, чтобы в церковных школах второклассных и одноклассных, а по нашему мнению – и в епархиальных женских училищах, было введено, при прохождении Закона Божия, изучение в кратких чертах истории и обличения раскола и сектантства. Деятельность советов братств, конечно, будет более плодотворна при усилении деятельности приходской миссии. Приходские пастыри должны помнить, что они дадут ответ Богу за свою паству, если кто-нибудь из неё отпадёт от православия. А между тем нужно ждать, что расколо-сектантский мир, после закона о веротерпимости, займёт воинствующее положение и обрушится на приходы. Вот почему в семинариях, где подготовляются пастыри Церкви, предметам миссионерским «должно быть отведено особо видное место», должно быть по возможности увеличено число уроков, хотя и немного (на 1–2 ур.). Но приходские священники должны, для успеха миссионерского дела, организовать «миссионерские кружки», «братства» из более ревностных к Церкви прихожан, более отзывчивых на нужды духовные и материальные, могущих помочь им в деле борьбы с иномыслием. И теперь в тех приходах и местностях, где в помощь миссионеру и священнику являются 5–10 человек прихожан, хотя и немного знающих, кое-чему научившихся из бесед и чтения книжек, но отличающихся ревностью к Церкви, там борьба бывает успешна и плодотворна. При новом положении вещей потребность в этих кружках значительно увеличится. Устройство кружков-братств должно входить в задачу пастырства, чтобы не остаться ему одиноким против наплыва врагов Церкви. Пастыри укажут членам «кружков» дело, которое они сами распределят между собой. Не нужно писать и подробных инструкций и правил для этих членов: жизнь укажет, что делать. Кружки эти находятся в ведении отделений братств. Таким образом, епархия должна быть покрыта сетью приходских братств, миссионерских кружков, объединённых в епархиальных братствах с их уездными отделениями. Положение православной Церкви в отношении к старообрядцам, сектантам и иноверцам по Высочайше утверждённым постановлениям Комитета Министров от 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости |
| К исполнению сего Правительствующий Сенат не оставит учинить надлежащее распоряжение. На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано: " Николай». В Царском Селе17 Апреля 1905 года. Из Высочайше утвержденного Положения Комитета Министров об укреплении начал веротерпимости, 17 апреля 1905 г. Комитет Министров, в видах выполнения выраженной в п. 6 Именного Высочайшего указа 12 декабря 1904 г. Высочайшей Воли об охранении терпимости в делах веры, полагал постановить: I. По общим началам веротерпимости: 1) Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало. 2) Признать, что, при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание все, не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии. 3) Установить, в дополнение к сим правилам (п.п. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедывающие ту нехристианскую веру, в которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат, по желанию их, исключению из числа православных. 4) Разрешить христианам всех исповеданий, принимаемых ими на воспитание некрещеных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры. II. По старообрядчеству и сектантству: 1) Установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием раскол, разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователи изуверных учений, самая принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке. |
| 72 12 Декабря 1904 г. последовал Высочайший Именной указ, данный Сенату, «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», пункт 6-й которого содержал определённые обещания готовящихся перемен в вопросе веротерпимости: «Для закрепления выраженного Нами в Манифесте 26 Февраля 1903 года... неуклонного душевного желания охранять освященную Основными Законами Империи терпимость в делах веры, подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного стеснения». 73 Из этих документов видно, что законодательное расширение прав подданных неправославного исповедания планировалось Правительством ещё до начала революционных беспорядков. Однако, жизнь внесла свои коррективы. Подготовка основополагающего документа затянулась на несколько месяцев, так что Именной Высочайший указ и Высочайше утверждённое положение Комитета Министров «Об укреплении начал веротерпимости» появились только 17 Апреля 1905 г. – в самый разгар массовых революционных выступлений. Указы содержали важные пункты, принципиально меняющие прежнее отношение Государства к инославным и иноверным исповеданиям. В частности, в них утверждалось «признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причём отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признаётся принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало». 74 В отношении Старообрядчества и сектантства все исповедания делились на три группы: старообрядческие согласия, секты и изуверные учения, запрещённые законом. В отношении двух первых групп новый закон предусматривал значительное расширение прав. Религиозным обществам старообрядцев и сектантов присваивалось название «общин», за ними признавалось право на владение движимым и недвижимым имуществом. |
| В законодательстве прежнего времени сектантство не различалось от раскола; всякий уклонившийся от православия считался по нему раскольником. Правда, в начале и середине прошлого столетия было издано несколько постановлений, относящихся к отдельным сектам, напр., духоборцам, молоканам, но все эти постановления, касаясь отдельных местностей, а часто и отдельных лиц, носят случайный характер. Так же случайны, неопредленны были отношения правительства к сектантству. Комиссия, составлявшая правила 1871 г. (о метрической записи раскольников), имела в виду и сектантов, но мысль эта ясного выражения в законе не получила, и только впоследствии циркулярными распоряжениями М-ва Вн. Дел разъяснение в этом смысле было преподано губернаторам. Закон 3 мая 1853 г. разрешал, по точному его смыслу, сектантам наравне с раскольннками-старообрядцами творить общественную молитву и исполнять духовные требы по их обрядам; но ввиду отсутствия прямого указания, на практике он мало применялся к ним и был заменен административными мероприятиями. Мало того, когда секта штундистов, ввиду Высочайше утвержденного 4 июля 1894 г. положения Комитета Министров, была объявлена особенно вредной, с воспрещением штундистам общественных молитвенных собраний, то это постановление получило широкое применение и практика административных и судебно-административных учреждений пыталась распространить его на всех вообще сектантов, отвергающих обрядовую сторону Православной веры и заменяющих ее обыкновенно чтением библейских стихов, пением гимнов из особых сборников, чтением и толкованием в духе секты Св. Писания и импровизированными молитвами. Такое отрицательное отношение к сектантству объяснялось мыслью о государственном вреде его. Когда же выяснилось, что в вероучении многих сектантов нет и признаков противогосударственных стремлений и что применение положения 1894 г. не только не принесло пользы Церкви, но даже вредно ей, то правительством решено было отменить это положение и распространить на сектантство, за исключением изуверных сект, те правила веротерпимости, которые установлены для старообрядчества. Сообразно с таким взглядом, Комитетом Министров, при участии С.-Петербургского митроп. Антония (ум. в 1912 г.), были выработаны положения об укреплении начал веротерпимости, которые 17 апреля 1905 г. Высочайше утверждены. 475 |
| Но, конечно, не о них имела суждение комиссия. На изложенном основании я полагаю, что нельзя было выделять вопрос о «старообрядческих общинах» в особый законопроект, когда самое понятие «старообрядчества» в данное время, благодаря религиозному состоянию отделившихся, было, от Православной церкви с 1654 – 1667 г. по обрядовым разностям религиозных групп, не подлежит точному юридически-каноническому определению. Тот раскол, который возник впервые с 1654 – 1667 г., с исключительно обрядовой разностью, прекратился, слившись в лице единоверия с православием. Но остальные раскольничьи группы осложнились догматическими заблуждениями и в большей или меньшей мере приблизились к ересям. Так и церковные каноны часто именуют раскольников еще и еретиками. Если весь законопроект построен на неправильном наименовании: «старообрядцы», то понятно, что и повсюду, в частях законопроекта, мы постоянно будем испытывать недоумение, кого же имеют в виду те или другие пункты законопроекта? А между тем в законодательстве подобное недоумение чревато своими последствиями и может внести смуту в действия властей, при осуществлении в жизни начертанных законов. Перейдем теперь к отдельным пунктам законопроекта: –в главе «о свободе проповедания“ (стр. 3 – 4) комиссия признала возможным предоставить «старообрядцам“ не только «исповедовать», но и свободно «проповедовать» и свою веру, как среди старообрядцев же так и среди лиц, принадлежащих к иным вероисповеданиям или вероучениям. Комиссия не сделала исключения даже для православных. На чем же комиссия обосновала свободу пропаганды для «старообрядцев»? Прежде всего комиссия нашла, что «провозглашенная Высочайшим Указом 17 апреля и Манифестом 17 октября 1905 г. свобода религиозной совести» тесно сопряжена со свободой пропаганды. Но здесь комиссия впала в глубокую ошибку. Высочайший Указ 17 апреля 1905 г. говорит не о «свободе религиозной совести а только «об укреплении начал веротерпимости». Словом, Указ не вводит в вероисповедное законодательство нового начала «свободы религиозной совести», а базируется на имеющемся в «Основных Законах» начале «веротерпимости» («Осн. |
| неуклонного душевного желания охранять освященную Основными Законами Империи терпимость в делах веры, подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного, стеснения. Из Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату 17 апреля 1905 года. Об укреплении начал веротерпимости. В постоянном, по заветам Предков, общении со Святою Православною Церковью неизменно почерпая для Себя отраду и обновление сил душевных, Мы всегда имели сердечное стремление обеспечить и каждому из наших подданных свободу верования и молитв по велениям его совести. Орабочиваясь выполнением таковых намерений, Мы в число намеченных в Указе 12 минувшего декабря преобразований включили принятие действительных мер к устранению стеснений в области религии. Ныне, рассмотрев составленные, во исполнение сего, в Комитете Министров положения и находя их отвечающими Нашему заветному желанию укрепить начертанные в Основных Законах Империи Российской начала веротерпимости, Мы признали за благо таковые утвердить. Призывая благословение Всевышнего на это дело мира и любви и уповая, что оно послужит к вящшему возвеличению Православной Веры, порождаемой благодатию Господнею, поучением кротостью и добрыми примерами. Мы, в соответствие с этим решением Нашим, Повелеваем: 1) Признать, что отпадение от Православной Веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало. 2) Признать, что, при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание, все не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии. |
|
|
