| При чрезвычайном стечении народа благоговейное молчание водворилось в соборе; некий таинственный страх проникал душу: ждали слов и деяний, как бы от самого Господа, хотя и в лпце Его служителя и вот, вместе с возвышенными словами Евангелия: «ведый Иисус, яко вся даде Ему в руце и яко от Бога изыде и к Богу грядет, востав от вечери и положи ризы и, прием лентион, препоясася», тихо поднялся Святитель с кресел, на коих сидел посреди двенадцати учеников: хотя окруженный сонмом своих диаконов, сам он без помощи их начал слагать с себя облачение: митру и палицу, омофор и саккос: но сохранил служебное знамение ига Христова, епитрахиль, поверх подризника и надел опять митру, подобие венца Христова, в знак того, что власть имеющий Господь, хотя и восприял зрак раба, владычественно однако совершил свое служение. Между тем протодиакон непрестанно повторял с амвона: «и положи ризы, и прием лентион препоясася», доколе не исполнил сего Святитель и не опоясался крестообразно лентионом для отирания ног. Митрополит, следуя во всем возглашаемому Евангелию, «влия воду во умывальницу и начат умывати ноги учеником и отирати лентием, им же бе препоясан». Он действительно, преклонив колено, омывал и отирал их, и потом целовал руку у омываемого с подобающим смирением, не так как я видел в Риме умовение, которое совершал папа не двенадцати пресвитерам, а тринадцати нищим: ибо все отзывается в Риме своевольным и опровержением древнего чина церковного и даже слов Евангельских. Едва наклонялся папа к ногам сих мнимых нищих или странников, весьма мало проникнутых важностью обряда, и кардиналы, следовавшие за Первосвященником, гораздо более его служили, вручая им после умовения по медали с букетом цветов. У нас же напротив во всем было строгое исполнение текста Иоаннова, так что кто смотрел на совершение обряда, будто бы читал в лицах Евангелие, а кто читал оное, созерцал самый обряд. Впечатление слышанного и виденного еще усилилось, когда Владыка, приблизившись к последнему ученику, сидевшему с правой стороны, услышал от него самые слова Петровы, благоговейно произнесенные архимандритом Новоспасским, старшим из всех, как подобало быть и Петру: «Господи, Ты ли мои умоеши позе?» Едва слышным голосом отвечал ему Владыка: сеже аз творю, ты не веси ныне, уразумееши же по сих». |
| Передняя и задняя половины саккоса, соединяемые петлями и звонцами, символически означают нераздельное, хотя и не смешиваемое преемство во Христе священства Нового и Ветхого Заветов, а также двоякий характер служения епископа – Богу и людям. Таким образом, полное архиерейское богослужебное облачение соответствует семи Таинствам, которые совершаются епископом, содержит в себе семь основных предметов: подризник, епитрахиль, поручи, пояс, палицу, омофор и саккос. Головным убором архиереев при богослужении является митра. Древние церковные источники свидетельствуют, что Иоанн Богослов и Иаков, брат Господень, как священники Христа, носили на главах своих увясло – повязку с золотой дощечкой. Это был богослужебный головной убор. Такая повязка напоминала о кидаре – головном уборе Аарона первосвященника, а также о том сударе (повязке), которым была повязана глава Спасителя при погребении и который затем послужил свидетельством Его Воскресения из мертвых (Ин. 20:7). В Откровении Иоанн Богослов видит Христа Вседержителя в золотом венце и в головном уборе, который выглядит как много диадим, то есть много царских венцов. Современная митра – это богато украшенная парчовым шитьем, бархатом, бисером, драгоценными камнями и иконами высокая твердая шапка, плавно сужающаяся к ободу вокруг головы. Такие очертания митра приобрела в XVIII-XIX веках. До этого русские митры были похожи на разных форм короны византийских царей последнего периода империи. Иногда обод митры являл собой зубчатый венец. По свидетельству Феодора Вальсамона, патриарха Антиохийского (XII век), и блаженного Симеона, архиепископа Солунского (XV век), митры в виде короны – богатого царского головного убора – впервые стали носить в IV веке в неразделенной Церкви Римские папы. Затем на III Вселенском Соборе (431) святой Кирилл Александрийский, представляя Римского папу Целестина, надел в удостоверение этого митру-корону. И вплоть до XII века такие митры носили на Востоке лишь Александрийские патриархи, потом стали носить Константинопольские. Другие предстоятели Церквей, митрополиты и епископы носили митры-повязки (венцы) простого древнего образца, клобуки или шапки. Русские архиереи носили также митры-шапки, наподобие княжеских, отороченные мехом, украшенные шитьем и иконами. Такие шапки-митры появились у нас в XV веке. До этого русские святители не знали иного головного убора, кроме клобука. В середине XVII века митры-короны появляются и в Русской Церкви, а с 1705 года митра становится головным убором не только архиереев, но и всех архимандритов. Указом Павла I от 18 декабря 1797 года митру в качестве награды определялось давать особо заслуженным протоиереям. |
| В это время певцы поют 5 песнь канона великого четверга и самогласные стихиры. Архимандриты или иереи, взойдя на облачальное место поклоняются архиерею и садятся. По исполнении числа 12 учеников, диакон произносит великую ектенью со включением прошений на умовение ног, во время котораго архиерей и иереи сидят. По возгласе архиерей восстав один (иереи же сидят) чтёт молитву: Боже преблагий... и тайно молитву преклонения: Господи Боже наш, показавый нам меры смирения... По молитве архиерей садится, а протодиакон, приняв благословение у архиерея и став против него чтёт Евангелие, во время коего архиерей и иереи сидят до троекратного возглашения: «Востав с вечери (Иисус)», при коих архиерей встаёт. За сим, когда протодиакон говорит: «и положи ризы Своя», архиерей сам снимаешь с себя митру (шапку) и отдаёт её диакону; за сим сам снимает панагию, крест, омофор, саккос и палицу и кладёт на кресла, при чем никто не помогает ему. Но пояса, поручей, епитрахили и подризника – образующих одежды иерейския, архиерей не снимает. Возложив паки митру на себя (архимандриты и иереи также во всё время умовения сидят в митрах или камилавках). Архиерей взяв со скамьи, где стоит лохань и рукомойник, запон кисейный или срачицу и завязав один конец сверху, другой спускает до ног. Во всё это время протодиакон повторяет слова: «и положи ризы Своя». Когда же протодиакон говорит: «и прием лентион препоясася», архиерей препоясуется лентием, перекинув его от левой руки через спину на правое плечо, и конец лентия полагает на левую руку. При словах же диакона: «потом влия воду во умывальницу», архиерей трижды вливает воду из рукомойника в лохань крестообразно, произнося тайно: «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа», причём протодиакон повторяет те же слова Евангелия. Когда же протодиакон говорит: «и начат умывати ноги учеником и отирати лентием, им же бе препоясан», тогда архиерей совершаешь сие действие, начиная с сидящих на левой стороне от его места и доходя до сидящих к царским дверям; потом идёт по правой стороне – от сидящих к царским вратам и доходит до изображающего собою Симона Петра. |
| Тогда на его главу возлагается разогнутое Евангелие письменами вниз, поддерживаемое со всех сторон архиереями, – это как бы рука Самого Господа, возвышающая посвящаемого и вместе с тем подчиняющая его закону Евангелия. Патриарх (или первенствующий архиерей) вслух всем возглашает совершительную молитву таинства: «ИЗБРАНИЕМ И ИСКУСОМ БОГОЛЮБЕЗНЕЙШИХ АРХИЕРЕЕВ И ВСЕГО ОСВЯЩЕННАГО СОБОРА БОЖЕСТВЕННАЯ БЛАГОДАТЬ, ВСЕГДА НЕМОЩНАЯ ВРАЧУЮЩИ И ОСКУДЕВАЮЩАЯ ВОСПОЛНЯЮЩИ, ПРОРУЧЕСТВУЕТ (имя), БЛАГОГОВЕЙНЕЙШАГО АРХИМАНДРИТА ВО ЕПИСКОПА: ПОМОЛИМСЯ УБО О НЕМ, ДА ПРИИДЕТ НА НЕГО БЛАГОДАТЬ ВСЕСВЯТАГО ДУХА». В алтаре священнослужители поют «Господи, помилуй» (трижды), а хор поет «Кирие, элейсон». После этого первенствующий архиерей трижды благословляет хиротонисуемого на главе, произнося: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Архиереи полагают правые руки на главу рукополагаемого. Тогда читаются первенствующим две тайные молитвы, а один из архиереев произносит тихо мирную ектению. В читаемых тайных молитвах («Владыко Господи Боже наш» и «Господи Боже наш») содержится прошение ко Владыке Господу «укрепить рукоположеннаго силою Святаго Духа, показать архиерейство его непорочным и святым, сотворить его подражателем истиннаго Пастыря, душу Свою положившаго за овцы», «да совершив души, вверенные ему в настоящей жизни, предстанет Престолу Божию непостыдно». После молитв, когда с главы хиротонисуемого снимут Евангелие, снимают с него крест и фелонь, и подносит иподиакон ему саккос, омофор, крест, панагию и митру. Приняв каждое из этих одеяний, он целует его, подносит к каждому архиерею, получает благословение, целует у каждого руку и облачается. При возложении омофора как отличительной одежды архиерея, возглашается: «аксиос», но в саккос, как заменяющий фелонь священника, он облачается без возглашения «аксиос». После облачения архиереи целуют рукоположенного, и он идет со всеми архиереями на горнее место (во время заключительного пения Трисвятого). Во время чтения Апостола новорукоположенный архиерей «восседает на престоле» (на седалище на горнем месте) среди архиереев и «мирствует Апостолу» в начале и конце чтения. |
| В Русской Православной Церкви отсутствуют чины возведения в сан архиепископа и митрополита. Отсутствие специальных чинов возведения в сан архиепископа и митрополита обусловлено тем, что такие чины не существовали в Византии, поскольку ни тот, ни другой сан не воспринимались как награды. До сего дня в греческой традиции сан архиепископа или митрополита связан не с личностью архиерея, а с занимаемой им кафедрой. Поэтому на митрополичью кафедру архиерей рукополагается сразу же с титулом митрополита, а на архиепископскую соответственно с титулом архиепископа. В русской традиции существует особый чин возведения в сан патриарха, называемый интронизацией (букв. «посаждение на трон»). Этот чин совершается на Божественной литургии после малого входа. К положенным в этот день тропарям и кондакам в начале добавляется тропарь Пятидесятницы («Благословен еси Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей»), а в конце – кондак Пятидесятницы («Егда снизшед языки слия»). После возгласа «Призри с небесе, Боже» нареченный патриарх идет на горнее место. Здесь его берут под руки два старейших митрополита, один из которых произносит «Вонмем», а другой во всеуслышание читает: «Божественная благодать, немощная врачующи, оскудевающая восполняющи и промышление всегда творяще о Святых своих Православных Церквах, посаждает на престоле святых первосвятителей Российских Петра, Алексия, Ионы, Филиппа, Иова, Ермогена и Тихона, отца нашего (имя), Святейшаго Патриарха великаго града Москвы и всея Руси, во имя Отца, аминь». При этих словах митрополиты посаждают патриарха на патриарший трон, затем поднимают и со словами «И Сына, аминь» посаждают вновь. В третий раз патриарха посаждают на трон со словами «И Святаго Духа, аминь». Старший митрополит возглашает «Аксиос»: возглас подхватывают священнослужители в алтаре и хор на клиросе. Во время пения «Аксиос» иподиаконы снимают с патриарха митру и саккос; митрополиты подают ему патриарший саккос, который возлагается на него иподиаконами; затем на патриарха возлагаются омофор, две панагии и крест. Далее митрополиты подносят патриарху митру и возлагают ему на голову. Справа от царских врат становится иподиакон с предносным крестом, слева иподиакон со свечой (примикирием). Один из архиереев встает в царских вратах и, обращаясь к востоку, произносит ектению со специальным прошением «о спасении и заступлении Святейшаго отца нашего (имя), ныне посаждаемаго патриарха». Затем один из митрополитов произносит молитву: |
| Начинается центральный момент Таинства – рукоположение во епископа. Рукоположение во епископа проводят в праздничный день, на Божественной Литургии перед чтением Апостола. После входа с Евангелием и Трисвятой песни протопресвитер и протодиакон подводят рукополагаемого к Царским Вратам, где он пропускается в алтарь. В алтаре рукополагаемый снимает с себя митру, делает три поклона перед святым престолом и целует его. Далее ставленник становится на колени против середины престола, слагает крестообразно руки и возлагает их на край святой трапезы, а главу – между ними. Далее на главу ставленника возлагается раскрытое Евангелие, текстом вниз, как образ руки Господа Иисуса Христа, зовущего поставляемого на проповедь Царствия Божия. Поверх Евангелия епископы возлагают свои руки и первенствующий из них (или патриарх) читает тайносовершительную молитву: «…избранием и искусом…», а священники трижды поют: «Господи, помилуй». Далее первенствующий архиерей трижды благословляет главу ставленника. Епископы возлагают свои правые руки на главу ставленника, а первенствующий архиерей (или патриарх) читает две молитвы. В первой молитве испрашивается у Господа особая благодать Святого Духа для укрепления веры и чистоты служения новопоставленному священнослужителю. Во второй молитве испрашивается у Господа Иисуса Христа милость сотворить рукополагаемого подражателем истинного Пастыря, сделать его путеводителем, светильником и учителем для своей паствы. Далее читается ектения первым и вторым митрополитами, а по окончании ее чтения начинается облачение ставленника в архиерейские одежды. Сняв с головы ставленника Евангелие, с него также снимают крест и фелонь. Далее иподиакон подносит рукополагаемому архиерейское одеяние: саккос, омофор, крест, панагию и митру. Принимая каждое из данных одеяний, ставленник целует его и просит благословения у епископов. По окончании облачения все участвующие в рукоположении приветствуют и целуют новопоставленного как равного себе священнослужителя. Завершающими этапами рукоположения во епископа являются участие рукоположенного в Божественной Литургии и вручение ему архипастырского жезла. Во время чтения Апостола новопоставленный епископ восседает вместе с другими архиереями. Далее происходит осенение мирян свечами. Затем, во время великого входа, первенствующий архиерей принимает от протодиакона дискос, а новопоставленный – святую чашу (потир) от протопресвитера или архимандрита. Благословение Святых Даров совершает первенствующий архиерей, но во время причащения первенствующий подает пресвитерам Тело Христово (хлеб), а новопоставленный – Кровь Христову (вино). Таким образом, уже в день своего рукоположения новопоставленный епископ активно участвует в богослужении как архиерей. Этот момент очень важен, т. к. Церковь показывает этим, что с самого начала своего служения (с момента рукоположения) на новопоставленного епископа налагается большая ответственность в служении Господу и Его Церкви. |
| Благоразумный совет преданного ему боярина, по видимому, поколебал несколько решимость Никона: «от твоих слов он усумнился было», рассказывал после Зюзину Калитин, «и стал было писать, и немного написав, разодрал и сказал: иду-де». Патриарх служил свою последнюю литургию в Успенском соборе весьма торжественно: надел саккос чудотворца Петра и омофор «шестаго собора»; при служении находилось много духовных властей; стечение народа было большое. Во время службы в олтаре некоторые уже говорили, что патриарх хочет сойти с патриаршества. Иподиакон Иван Тверицын, который утром купил для патриарха простую ключку, «что попы носят», сказал об этом иподиакону Матвею. Во время причастна патриарх приказал ключарю поставить сторожей у выходных дверей, чтобы народ не пускали из церкви, потому что он намерен говорить поучение. Действительно, в обычное время Никон вышел на амвон и стал читать народу слово Златоуста, в котором говорилось о высоком назначении пастырского служения и о том, какое зло бывает для церкви, когда пастырь не искусен пасти стадо; потом, не прерывая течения мыслей, он стал не читать уже, а «говорить речью, на люди смотря», что он именно такой не искусный пастырь, не хорошо пас их и не умеет пасти, что по этому он больше не будет патриархом и чтобы они вперед его патриархом не считали. При этих словах в церкви произошло смятение, поднялся шум, так «что в тесноте великой речей патриарха нельзя было расслушать», что именно и как говорил он дальше. Впоследствии, когда происходили допросы об отречении патриарха (всех сказок было взято по этому случаю более 60), митрополит Крутицкий Питирим показал, будто Никон говорил, что если помыслить вперед быть патриархом, то пусть будет анафема; но никто из остальных свидетелей не подтвердил этого показания – одни говорили, что совсем не сдыхали, другие не помнят, чтобы патриарх произносил клятву, особенно, чтобы говорил: буду анафема. Еще ризничий патриаршей Иов показал, будто Никон говорил в своей речи, что его называли иконоборцем за то, что отбирал немецкие иконы, а он не иконоборец – называли еретиком за то, что правит книги и хотели побить камнями; прочие свидетели не подтвердили и этого показания, да и сам Иов сознался, что не помнит хорошо, где и когда говорил это Никон, в церкви ли при отречении или прежде в другом месте. Произнесши отречение Никон стал разоблачаться – снял митру, омофор, саккос; власти его отговаривали, чтобы не делал этого, а когда принесли ему мешок с простым монашеским платьем, всем собором это платье у него отняли. Никон в одном подризнике ушел в ризницу; здесь написал письмо к государю, потом надел мантию с источниками и черный клобук, взял простой «одноротный» посох и вышел из олтаря. Народ окружил его и сказал, что без государева указа из собора его не отпустит. Никон дошел до амвона, что по средине церкви, на котором облачаются архиереи и «сел на последней ступени к западным дверям лицом». |
| Епископ должен знать пределы своей епархии и не вторгаться в чужие пределы, напр. не может посвящать чужих клириков, не может рукополагать или проповедовать в чужой епархии. Епископ представляется в столь тесной связи с своей епархией, что епархия, лишившаяся своего епископа, называется вдовствующей. В католической церкви мысль об епархии, как о невесте епископа, символизируется ношением перстня на епископской руке. Некоторым русским православным епископам высочайше жалуется титул митрополитов и архиепископов, как почетный титул без каких-либо прав власти: титул митрополитов соединяется в настоящее время с кафедрами с.-петербургскою, московской и киевской, а титул архиепископа может быть пожалован всякому епископу независимо от кафедры. Киевский митрополит имеет особые знаки отличия – крест на митре и предносимый ему при всяких его служениях митрополитский крест: это суть знаки отличия, соединенные с киевской кафедрой, т. е. принадлежащие всякому киевскому митрополиту. Митрополит московский и с.-петербургский могут получать от монарха подобные знаки отличия только для себя лично. Все вообще православные епископы имеют известные знаки архиерейского достоинства: панагию, посох или жезл, митру, саккос, омофор, орлецы, кафедру в главном епархиальном соборе и в своей домовой (крестовой) церкви. Русские митрополиты, в отличие от других архиереев, носят белый клобук. Внешние знаки архиерейского достоинства католических епископов суть: искривленный вверху пастырский жезл (podum curvum), в отличие от папского podum rectum, митра (но не металлическая, как у православных архиереев, а парчевая, имеющая вид суживающегося кверху цилиндра, с выемкой наверху), перчатки и др.; но paelium или омофор, по общему правилу, епископам не дается. Права епископа как православного, так других христианских исповеданий, в которых епископство признается высшей степенью священства, суть двоякого рода: права сына (jura ordinis) и права правительственные (jura jurisdictionis). Права сына суть или права общие с пресвитерами (jura ordinis communia), как напр. |
| Священство императоров подчеркивалось различными способами. В первую очередь путем совершения особого обряда миропомазания на царство, с течением лет все более и более принимавшего черты епископской хиротонии. «Обряд коронации Византийского василевса претерпевает глубокие перемены, отходит от римских традиций и приобретает чисто церковный, культовый характер. Не случайно также, что в последние века Византии этот культовый характер еще сильнее акцентируется. В конечном итоге, в результате многовековой эволюции, византийский коронационный обряд изменился в корне». Основное значение при коронации Римских царей до конца VI в. имело военное провозглашение, а с начала VII в. и в последующие века – церковное коронование 689 . В религиозных процессиях по большим праздникам и при царских выходах в Софийский собор василевсы облачались в одежды, подобные архиерейским (хотя следует отметить, что в свою очередь и многие элементы архиерейского одеяния копировали царские одежды), благословляли народ и принимали активное участие в Литургии. Как отмечают исследователи, во время царского выхода в храм Святой Софии перед подданными выступал не царь-мирянин, а царь- первосвященник. Голова императора украшалась митрой, по своему внешнему виду очень похожей на митру патриарха. На туловище его был надет дивитисий, украшенный драгоценными камнями и по пышности превосходивший саккос патриарха. Шея и плечи царя украшались особой повязью, напоминающей омофор патриарха. Император одевал также хламиду, по форме сходную с фелонью 690 . В дивитисии василевсов венчали на царство, в этом же наряде император принимал послов, сочетался браком, выходил на Литургию в храм Святой Софии, представал перед народом. Конечно, шилась эта одежда из самых дорогих тканей. В отдельных случаях к торжественным выходам к дивитисию полагался плащ-хламида, а в исключительных случаях – цицакий или лор: одежда, расшитая цветами. Впоследствии лор перейдет в туалет Русских царей. В менее торжественных случаях цари одевали тунику-далматику (коловий), отделанную жемчугом, драгоценными камнями, золотыми нашивками и каймой. Вообще, все одежды василевса изобиловали золотом: золотые бордюры, нашивки, вышивки и т.п. являлись неизменными атрибутами их туалета 691 . |
| Сим именем, называется подобный Престолу, а иногда несколько меньший стол, который устрояется не вдалеке, в лево от онаго, и предназначается для предварительнаго приготовления Даров приносимых в безкровной жертве. Что такое Горнее место? Сим именем называется особенное за Престолом возвышенное место, на котором, в известных местах служения, возседит Архиерей, которому с обеих сторон на особливых седалищах приседят сослужащие Священники, образуя Иисуса Христа окруженнаго Апостолами. Что называется утварью? Сим именем называются вещи при Священнослужении употребляемыя; таковы 1) Потир, который есть чаша имеющая довольно высокое подножие; 2) Дискос, который есть блюдо имеющее также нисколько возвышенное подножие; 3) Звезда, которая так устрояется, что может складаться и раскладаться; 4) два блюдца, из коих на одном изображается распятие, а на другом образ Божией Матери, 5) одно или два копия для раздробления Священных хлебов или просфор, 6) два воздуха и покров, из коих, в час Священнослужения, одними воздухом покрывается Потир, другим Дискос, а покровом то и другое вместе, у) губка, которою потир отирается, и 8) Лжица, для преподавания верующим Св. Даров. Какие при Священнослужениях употребляются одежды? Церковь воспрещая приступать к Священнодействию в одеждах обыкновенных, по примеру ветхозаветных служителей, дает каждому лицу особенное облачение: чтец и певец облачаются в стихарь, который есть длинная одежда с широкими рукавами; диакон к стихарю присовокупляет Орарь, которыми он иногда делает указания, а иногда препоясуется, и поручи у Священника, к поручам и стихарю или подризнику присоединяются епитрахиль, которая есть орарь сшитый, пояс которым он опоясуется и фелонь или собственно так называемая риза; Архиерей удерживая все сии одежды в виде нисколько измененном, придают к оным: Саккос, Омофор и Митру, или богатоубранную шапку, по образцу ветхозаветнаго Первосвященника. Для чего при служениях употребляются свечи и ладан? В древности, когда священнослужение по причине гонений, чаще совершалось в местах сокровенных и во время ночи, свечи употреблялись для освещения, а ладан употреблялся для исполнения благовонием тех храмин, в которых собирались верующие; в последующая времена употребление свеч и ладана приписано некое высшее знаменование; так Отцы Церкви замечают, что свечи употребляются не столько для освещения, сколько для означения того, что сердца Верующих и молящихся должны также пламенеть любовию к Богу, как ясно горят возженные светильники; а ладан употребляется для того, дабы видя благовоние возлетающее в горняя, и они возносились духом к Престолу Царя Царей 367 . Что такое Литургия? |
|
|
