| Nem. Немейские оды. Ol. Олимпийские оды. Pyth. Пифийские оды. Plat. Платон (стр. и отдел стр. по изд. II Estienne) Αх. Аксиох. Charm. Хармид. Conv. Пир. Crat. Кратил. Ер. Письма. Gor. Горгий. та. Гиппий Больший. Гиппий Меньший. Hipparch. Гиппарх. Lach. Лахет. Leg. Законы. Lys. Лисид. Меп. Менексен. Phaedr. Федр. Pol. Политик. Prot. Протагор. Rsp. Государство. Soph. Софист. Thaeet. Теэтет. Plaut. Плавт. Bacch. Вакхиды. Pl. Плиний Старший. N.H. Естественная история. Plot. Плотин. Епп. Эннеады. Plut. Плутарх. (1) Сравнительные жизнеописания. Алкивиад. Кимон. Dion. Дион. Lyc. Ликург. Pel. Пелопид. Pomp. Помпей. Them. Фемистокл. (2) Moralia (страница и разд. стр. изд. Etienne-Xylander, 1599). Adv. Col. Против Колота. Amat. Narr. Любовные рассказы. Aud. poet. О том, как следует слушать поэтов. Isocr. Жизнеописание Исократа (Жизнеописания десяти ораторов, IV). Lib. educ. О воспитании детей. Mus. О музыке. Non posse suav. O том, что невозможно жить приятно, следуя Эпикуру. Plac. О мнениях философов. Prof. in viri. Совершенствование в добродетели. Qu. conv. Застольные беседы. San. tu. О сохранении здоровья. Pol. Полибий. Римская история. Polem. Полемон Лаодикейский. Декламации. и стр. по uзд. Hinck) Poll. Поллукс. Ономастикон. (s. v. или книга и § по изд. Bethe, Lexicographi Graeci, t. IX). Porph. Порфирий. Abst. O воздержании (глава и страница по изд. Паиск). Preisigke. Fr. Preisigke (продолж. F. Bilabel, etc.). Sb. Sammelbuch griechischer Urkunden aus Ägypten. Протагор. Fr. H. Diehls, Die Fragmente der Vorsokratiker, § 74. [Pyth.]. Псевдо-Пифагор. V. Aur. Золотые стихи. Quint. Квинтилиан. Воспитание оратора. REG. Revue des Etudes grecques. RF. Rivismд di Filologia e d’Istruzione classica, Torino. Rhet. Gr. Rhetores Graeci (том, страница и строка по изд. Spengel). Apht. Афтоний. Herrn. Гермоген. Men. Менандр. Theon. Теон Александрийский. Rhet. Lat. Min. Rhetores Latini Minores, uзд. Halm. M. Viet. Марий Викторин. RIGI. Rivista indo-greco-italica di Filologia, Lingua, Antichita. |
| Представитель Отдела принял участие в открытии выставки, посвященной Г.Р. Державину в Общественной палате Российской Федерации Июн 7, 2022 Взаимоотношения с государственными структурами , Новости , Событие Москва, 7 июня . В Общественной палате Российской Федерации состоялось торжественное открытие выставки «Ты свет, откуда свет истек». Великая Ода «Бог» в каллиграфии Петра Чобитько и его учеников». На выставке состоялась презентация 36 каллиграфических композиций, выполненных переводами оды «Бог» Г.Р. Державина на языки народов России и мира, а также перевода стихотворения на узбекский язык. Мероприятие было организовано Комиссией ОП РФ по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений, Комиссией по вопросам развития культуры и сохранению духовного наследия и Школой каллиграфии П.П. Чобитько «От Аза до Ижицы». В мероприятии приняли участие председатель Комиссии ОП РФ по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений В.Ю. Зорин, первый секретарь посольства Республики Узбекистан в РФ Ш.Б. Хайриев, председатель Совета Ассамблеи народов России, член Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям С.К. Смирнова, первый заместитель председателя Комиссии ОП РФ по безопасности и взаимодействию с ОНК М.С. Аничкин, председатель Комиссии ОП РФ по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей С.И. Рыбальченко, член этой комиссии архиепископ Биробиджанский и Кульдурский Ефрем, член Комиссии ОП РФ по вопросам развития культуры и сохранению духовного наследия Т.С. Куюкина, полномочный представитель Управления мусульман Кавказа и генеральный представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа в Москве Ш.А. Пшихачев, специалист Управления по работе с государственными структурами Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ диакон Захария Бегдаш, представители национально-культурных автономий, музейного и научного сообщества, средств массовой информации. Мероприятие открылось видеоклипом с художественным прочтением оды «Бог» на русском языке. Перевод оды «Бог» на узбекский язык, выполненный узбекским журналистом и переводчиком К.Х. Бахриевым, зачитали студенты Московского государственного лингвистического университета. Была также представлена каллиграфическая композиция узбекского перевода, дополнившая собрание Школы каллиграфии П. Чобитько. |
| Соответственно этому оды Пиндара в честь победителей на играх и были разбиты на четыре книги. Эпиникии составлялись не по собственной инициативе автора, а заказывались заинтересованными лицами или общинами, к которым победители принадлежали. Пиндар, как и до него Симонид, работал по заказу различных общин и получал вознаграждение за свои стихи. Круг заказчиков Пиндара – по преимуществу дорийская знать и тираны Сицилии; это то общество, для которого он творит и в котором он славится. Уже самое задание эпиникия заключает в себе некоторую программу, которую поэт обязан выполнить. В состав оды должны входить местные и личные элементы, касающиеся победителя, прославление его рода, предков, общины, указание на место и характер состязания, где были одержаны победы. Столь же постоянной частью являются мифы и наставительные размышления. Но не все стороны программы имеют для Пиндара одинаковое значение. Для его стиля характерно, что на всей внешней обстановке победы он останавливается лишь мимоходом и никогда не описывает самих состязаний. Победа интересует его лишь как обнаружение «доблести», и эту последнюю он прославляет в лице победителя. Эпиникий Пиндара становится как бы исповеданием аристократического мировоззрения, и все построение оды подчинено этой задаче. Упоминание о предках прославляемого получает особый смысл в свете убеждения, что «доблесть» не есть личное качество, что она в знатных родах передается по наследству от предков в силу «божественного» происхождевия рода. Мифологические части стихотворения создают вокруг прославляемого «героическую» атмосферу. Они могут не находиться в прямой связи с воспеваемой победой или личностью победителя; персонажи мифа – это те образцы, положительные или отрицательные, которыми иллюстрируются мысли поэта. Произведения Пиндара – наиболее яркий литературный документ аристократической идеологии, сложившейся под идейным руководством Дельфов. Он твердо убежден во всемогуществе, всеведении и нравственном совершенстве богов. Там, где традиционная мифология оказывалась в противоречии с позднейшими моральными представлениями и богам приписывались безнравственные поступки, Пиндар без колебания «исправляет» мифы. |
| А мадригалы им пиши! XXXI Не мадригалы Ленский пишет В альбоме Ольги молодой; Его перо любовью дышит, Не хладно блещет остротой; Что ни заметит, ни услышит Об Ольге, он про то и пишет: И полны истины живой Текут элегии рекой. Так ты, Языков вдохновенный, В порывах сердца своего, Поешь бог ведает кого, И свод элегий драгоценный Представит некогда тебе Всю повесть о твоей судьбе. XXXII Но тише! Слышишь? Критик строгий Повелевает сбросить нам Элегии венок убогий И нашей братье рифмачам Кричит: «Да перестаньте плакать, И всё одно и то же квакать, Жалеть о прежнем, о былом: Довольно, пойте о другом!» – Ты прав, и верно нам укажешь Трубу, личину и кинжал, И мыслей мертвый капитал Отвсюду воскресить прикажешь: Не так ли, друг? – Ничуть. Куда! «Пишите оды, господа, XXXIII Как их писали в мощны годы, Как было встарь заведено…» – Одни торжественные оды! И, полно, друг; не всё ль равно? Припомни, что сказал сатирик! «Чужого толка» хитрый лирик Ужели для тебя сносней Унылых наших рифмачей? — «Но всё в элегии ничтожно; Пустая цель ее жалка; Меж тем цель оды высока И благородна…» Тут бы можно Поспорить нам, но я молчу: Два века ссорить не хочу. XXXIV Поклонник славы и свободы, В волненье бурных дум своих, Владимир и писал бы оды, Да Ольга не читала их. Случалось ли поэтам слезным Читать в глаза своим любезным Свои творенья? Говорят, Что в мире выше нет наград. И впрямь, блажен любовник скромный, Читающий мечты свои Предмету песен и любви, Красавице приятно-томной! Блажен… хоть, может быть, она Совсем иным развлечена. XXXV Но я плоды моих мечтаний И гармонических затей Читаю только старой няне, Подруге юности моей, Да после скучного обеда Ко мне забредшего соседа, Поймав нежданно за полу, Душу трагедией в углу, Или (но это кроме шуток), Тоской и рифмами томим, Бродя над озером моим, Пугаю стадо диких уток: Вняв пенью сладкозвучных строф, Они слетают с берегов. XXXVI. XXXVII А что ж Онегин? Кстати, братья! Терпенья вашего прошу: Его вседневные занятья Я вам подробно опишу. Онегин жил анахоретом; |
| Величеством Твоих доброт; Во мне Себя изображаешь, Как солнце в малой капле вод. Ничто! – Но жизнь я ощущаю, Несытым некаким летаю Всегда пареньем в высоты; Тебя душа моя быть чает, Вникает, мыслит, рассуждает: Я есмь – конечно, есть и Ты! Ты есть! – Природы чин вещает, Гласит мое мне сердце то, Меня мой разум уверяет, Ты есть – и я уж не ничто! Частица целой я вселенной, Поставлен, мнится мне, в почтенной Средине естества я той, Где кончил тварей Ты телесных, Где начал Ты духов небесных И цепь существ связал всех мной. Я связь миров повсюду сущих, Я крайня степень вещества; Я средоточие живущих, Черта начальна Божества; Я телом в прахе истлеваю, Умом громам повелеваю, Я царь – я раб – я червь – я Бог! Но, будучи я столь чудесен, Отколе происшел? – безвестен; А сам собой я быть не мог. Твое созданье я, Создатель! Твоей премудрости я тварь, Источник жизни, благ Податель, Душа души моей и Царь! Твоей то правде нужно было, Чтоб дух мой в смертность облачился И чтоб чрез смерть я возвратился, Отец! – в безсмертие Твое. Неизъяснимый, Непостижимый! Я знаю, что души моей Воображении безсильны И тени начертать Твоей; Но если славословить должно, То слабым смертным невозможно Тебя ничем иным почтить, Как им к Тебе лишь возвышаться, В безмерной разности теряться И благодарны слезы лить. 1784 Державин сообщает в «Записках»: «Автор первое вдохновение или мысль к написанию сей оды получил в 1780 г. Быв во дворце у всенощной в Светлое Воскресение, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должностью и разными светскими суетами, сколько не принимался, не мог окончать оную, написав, однако, в разные времена несколько куплетов. Потом 1784-го г., получив отставку от службы, приступал было к окончанию, но также по городской жизни не мог; безпрестанно, однако, был побуждаем внутренним чувством, и для того, чтобы удовлетворить оное, сказав первой своей жене, что он едет в польские свои деревни для осмотрения оных, поехал и, прибыв в Нарву, оставил свою повозку и людей на постоялом дворе, нанял маленький покой в городу у одной старушки немки с тем, чтобы она и кушать ему готовила; где запершись сочинял оную несколько дней, но, не докончив последнего куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом; видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле воображение так было разгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слез из у него; он встал и в ту же минуту, при освещающей лампаде написал последнюю сию строфу». А далее Державин вспоминает случай из своего детства, который предопределил создание оды «Бог»: «…В 1744 году в зимних месяцах, когда явилась комета, то он, быв около двух годов, увидев оную и показав пальцем у няньки на руках, первое слово сказал: Бог». |
| В юбилейные дни можно было бы вспомнить о многих эпизодах государственной службы Державина – солдата, цепкого управленца, борца со мздоимством или, как мы бы сегодня сказали, с коррупцией. Приверженца консервативной идеологии, монархиста, который сопротивлялся республиканским реформам времен «дней Александровых начала», которое Державину прекрасным не казалось. Но мы расскажем о двух стихотворениях, которые остались непревзойдёнными шедеврами русской духовной лирики. Это было в период первого взлёта карьеры Державина. Екатерине пришлись по душе его насмешливые и в то же время комплиментарные строфы, обращённые к Фелице. Фелицу и других героев той оды он позаимствовал из сказки, которую сложила сама императрица. Все понимали, кого подразумевал поэт под «богоподобной царевной Киргиз-кайсацкия орды». Он оставил службу в сенате, у придирчивого генерал-прокурора Вяземского и ожидал нового – почётного – назначения. Поэт получил почти три месяца вольной жизни – такое счастье редко ему выпадало. Оставил петербургский дом, чтобы проездиться по имениям (в те времена их у Державина было немного) с эдакой хозяйственной инспекцией. А вышло иначе: свои финансовые дела он за это время не поправил, зато лиру настроил на безупречный лад. Державин не культивировал экстатическое отношение к творчеству – «марание стихов», как правило, не становилось для него священнодействием. Но в те дни к нему явилась ода «Бог». А эта тема потребовала уединения и покоя, а, может быть, не покоя вовсе, но редкостного полёта души. Державин снискал славу поэта-забавника. Но духовная лирика – высшее проявление поэзии. Ломоносов и Сумароков оставили достойные её образцы, но их переложения псалмов всё-таки казались Державину холодноватыми. Державин накрепко запомнил историю создания этой – заветной – оды: «Автор первое вдохновение, или мысль, к написанию сей оды получил в 1780 году, быв во дворце у всенощной в Светлое вокресенье, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должностию и разными светскими суетами, сколько ни принимался, не мог окончить оную, написав, однако, в разные времена несколько куплетов. |
| Восхвалительные оды требовались при дворе Анны более, чем при дворах ее предшественников, потому что чувствовалось более побуждений выставлять с светлой стороны действия правительства: с особенным удовольствием слушает похвалу тот, кто боится, что его не хвалят. Для удовлетворения этой потребности явились немцы – известный нам уже Юнкер, Штелин, адъюнкт Академии, который «упражнялся по должности своей во всем, что касается до реторики, до стихотворной науки, до правильного писания (на каком языке?) и до прочих к тому надлежащих наук; в 1737 году переводил он с итальянского на немецкий язык Марселиево «Военное состояние Оттоманской Порты " ». Но восхваления нужны были и для русских, и вот Тредиаковский должен был переводить оды Юнкера и Штелина, потому что заявил себя «пиитою», писал и собственные оды, издали «Способ к сложению российских стихов». Но беда заключалась в том, что верного взгляда, высказанного им в «Способе», оценить не умели, а собственные стихотворения автора и переводы его находили дурными, находили, что в немецких подлинниках бесконечно более гармонии, чем в переводах. Переводчик оказывался бездарным, плохим, и это была главная причина, почему Тредиаковского держали в черном теле. Русскому ученому надобно было завоевать сколько-нибудь выгодное положение сильным талантом, блестящими успехами, но Тредиаковский сделать этого не мог и нес наказание за эту невозможность. А между тем Тредиаковский в описываемое время был главным представителем русских ученых из светских людей, и это, разумеется, не могло быть полезно для русского дела вообще, давая иностранцам основание слишком высоко ценить себя и слишком мало сдерживаться уважением к русским. В описываемое время общество в России не могло обеспечить писателю самостоятельного существования; писатель искал поддержки в покровительстве сильных и благодарил за эту поддержку восхвалением покровителя. Разумеется, странно было бы упрекать Тредиаковского за восхваление главного «командира Академии» Корфа, когда пред нами множество писем от высокопоставленных лиц к Бирону – писем, наполненных самым рабским духом; когда мы знаем, что подобные восхваления не вывелись и в XIX веке, и когда наконец, популярничанье, старанье служить модному, господствующему в известное время направлению в обществе или стремление служить известному сильному кружку, могущему оказать покровительство, часто вреднее для науки и для общества, чем приписание ораторского таланта президенту Академии Корфу, как это сделал Тредиаковский. |
| По инструкции, данной студентам, при отправлении их за границу, они обязаны были, кроме наук, изучать языки – латинский, французский и немецкий, и делать упражнения в русском языке. Согласно с этой инструкцией, Ломоносов, как опыт своего знакомства с французским языком и упражнения в русском, в 1738 г. представил в Академию наук перевод оды Фенелона «На уединение», сделанный четырехстопными хореями. За этим первым переводным стихотворным опытом последовал подражательный стихотворный опыт. В 1739 г. Ломоносов написал оду «На взятие Хотина», по подражанию оде немецкого поэта Гюнтера (1695–1723), который тогда был любимым поэтом студенческой молодежи в Германии. Посылая эту оду в Петербург, Ломоносов писал, что она «не что иное, как только превеликие радости оные плод, которую непобедимейшия вашей монархини (импер. Анны Иоанновны) преславная над неприятелями победа в верном его сердце возбудила». В оде изображалась победа Миниха при Ставучанах (18 августа 1739 г.) и последовавшее за нею взятие Хотина. Форма этой оды снята с оды упомянутого Гюнтера, написанной в прославление принца Евгения, после мира, заключенного между Австрией и Турцией в Пассаровице в 1718 г. К оде Ломоносов приложил «Письмо о правилах российского стихотворства». Академия передала оду на рассмотрение Ададурову и Штелину, а письмо «в Российское собрание». Ода была одобрена, письмо же вызвало возражения и ответное письмо со стороны Тредьяковского. Но письму Тредьяковского, как «исполненному учеными ссорами», не было дано никакого движения 221 . Имя Ломоносова сделалось известным в Петербурге, как имя нового русского поэта. Между тем, сам новый поэт в это время находился в самом бедственном положении. По возвращении из Фрейберга в Марбург, Ломоносов женился (6 июля 1740 г,) на Елизавете Христине Цильх, дочери портного, хозяина квартиры, на которой он жил в Марбурге, бывшего члена городской думы и церковного старосты. Новые потребности семейной жизни, скудное содержание и несвоевременная высылка денег Академией заставили Ломоносова войти в долги, за которые хотели посадить его в тюрьму. |
| Заслуги и знакомства открывают перед ним возможности для серьезной государственной службы, в по мере роста в чинах,ширится и его литературная известность. Но поистине знаменитым Державин стал в 1783 году, как автор оды «К Фелице» (от лат. «счастье»), посвященной Екатерине Второй. Посвящение расшифровывалось запросто: незадолго до появления оды императрица написала нравоучительную сказку, где назвалась Фелицей. И подарок от Державина привёл её в восторг. Ода «К царевне Фелице». Страница из рукописного тома «Сочинений» Гавриила Державина Впрочем, заслуженный. Ода была написана живым поэтическим языком, с использованием сатирических элементов, шуток, бытовых зарисовок, отсутствовал привычный для этого жанра налет высокопарности. К примеру, так Державин описывает пиршество: Там плов и пироги стоят, Шампанским вафли запиваю; И всё на свете забываю Средь вин, сластей и аромат. Лирический герой признается: Таков, Фелица, я развратен! Но на меня весь свет похож. Кто сколько мудростью ни знатен, Но всякий человек есть ложь. Автор оды сразу же попал в милость при дворе. Талант, ум и принципиальность помогали ему высоко подниматься по служебной лестнице. Однако та же принципиальность, крутой нрав и независимость оказались для Державина роковыми врагами в карьере. То же и по линии поэтической. Его поэтические проповеди, которые он имел смелость писать, а затем упрямо защищать, споря с самой Екатериной, приводят к конфликтам с властью. Служивший при трех императорах, он успел побраниться с каждым: будучи секретарем Екатерины, «не только грубил при докладах, но и бранился», непристойно разговаривал с Павлом Первым, а Александр Первый сетовал на то, что Державин (который тогда был министром юстиции) «слишком ревностно служит». Державин в группе русских писателей и художников. Фрагмент памятника «Тысячелетие России». М.О. Микешин. 1862 г. Державин - сидящий третий слева Впрочем, ни одна обида на Державина не заслонила признания его заслуг и величины таланта. Его могли отстранить от государственной службы, с ним могли ссориться из-за «дерзкого» стихотворения. Но никогда поэт не подвергался прямым преследованиям и сохранял в целом почетное и уважительное положение. В целом, Гавриил Романович имел полное право написать о себе в «Памятнике»: |
| 1725 Оды Соломона 11:16, 18, 23, 24; 20:7. Удивительно, что Hill 2002 125сл., не разрабатывает это дальше. О теме бессмертия в Одах в целом см. Charlesworth 1985, 731. 1727 О переводе отрывка Оды Соломона 17:13 см. Charlesworth 1977 77, п. 17. Эта поэма может быть предвосхищением сцены «душераздирающей преисподней» в 42: см. ниже. 1729 Оды Соломона 41:4, 12; Charlesworth 1977 142, п. 7, цитирует Леклерка, который берет стих 4 как намек на воскресение, хотя Чарлзуэрт предпочитает видеть тут тему воплощения. Рассматриваемый глагол (rum), как в 29:3, можно перевести и как «возвеличил», и как «воздвиг», что отражено в двух переводах Чарлзуэрта (Charlesworth 1977 141, в противоположность 1985, 770; 1992, 114). 1735 Об этом см. Metzger 1977 (пер. на рус: Брюс Мецгер, Ранние переводы Нового Завета. Их источники, передача, ограничения, М: ББИ, 2008), Petersen 1994. 1738 См. Perkins 1984, 351сл. Что касается еврейского контекста, см., например, Bauckham 1998а, 275сл. 1739 См. Hennecke 1965, 425–531 (текст с пространным введением); Attridge 1992 (ясно изложенное введение со свежей библиографией); Elliott 1993, 429–511. Спорные вопросы – см. Riley 1995, 167–175. 1743 См. Robinson 1982, 6. Я включил сюда недавно опубликованное Евангелие Спасителя по причинам, которые станут понятны ниже (см. Hedrick and Mirecki 1999). 1744 О находках Наг–Хаммади см. Robinson 1979; для обзора исследований, касающихся важнейших для наших целей текстов, см. Cameron 1989. 1745 О Евангелии от Фомы см. NTPG 435–443; JVG 72–74. Многие ученые датируют его серединой II века, однако сегодня некоторые, например, Кестер и Паттерсон, отстаивают другую датировку – середину I века. См. краткое изложение вопроса, например, Eliott 1993, 123–147; новые аргументы в пользу конца II века в Perrin 2002. 1746 Кестер в Robinson 1977, 117. Много интересных примеров гностического употребления новозаветных писаний, в том числе по теме воскресения, – Pageis 1975. 1747 См. Riley 1995, 130. О других толкованиях см. Miller 1992 309. См. Фома 29; 87; 112. Возможно, однако, что «раздевание» в коптской версии – неверный перевод сирийского слова, означающего «отказаться»: см. Perrin 2002, 40. |
|
|
