| Святые ветхозаветный патриарх Исаак и его жена Ревекка, ок. 1850–1750 гг. до Р. Х. Святые ветхозаветный патриарх Авраам и его супруга Сарра, ок. 1900–1800 гг. до Р. Х. Святые Захария пророк и его супруга, праведная Елисавета, родители Иоанна Предтечи, I в. Святые благоверные князья Петр и Феврония Муромские, XII-XIII в. Святые благоверный великий князь Димитрий Донской и благоверная княгиня Евдокия Московская, XIV в. Святые мученики Адриан и Наталия, III-IV в. Святые преподобные схимонах Кирилл и схимонахиня Мария, Радонежские чудотворцы, родители святого преподобного Сергия Радонежского, XIII-XIV в. Святые царственные страстотерпцы Николай и Александра Романовы, XIX-XX в. Святые преподобные Иона и Васса Псково-Печерские, XV в. Святые праведная Иулиания и Георгий (Осорьины) Лазаревские, Муромские, XVI в. Святые священномученик Тихон и его жена, исповедница Хиония Архангельские, XX в. Святые апостол Акила и его супруга Прискилла, I в. Святые мученики Димитрий, его жена Еванфия и сын их Димитриан, I в. Святые мученики Мамант, отец его Феодот и мать Руфина, III в. Святые праведные Богоотцы Иоаким и Анна, родители Пресвятой Богородицы, I в. Святые благоверные князья Ярослав и Ксения Владимирские, Тверские, XIII-XIV в. Святые великий благоверный князь Михаил Тверской и преподобная княгиня Анна Кашинская, XIII-XIV в. Святые преподобная княгиня Феодора и благоверный князь Андрей Нижегородские, XIV в. Святые мученики Клавдий Римский, сановник, его супруга Препедигна и их дети Александр и Куфий, III в. Святые благоверные князья Вяземские Симеон и Иулиания, XIV-XV вв. Святые праведные Василий и Ирина Кашинские и их сын, преподобный Макарий Калязинский, XV в. Святые преподобные Сергий и Варвара Островские и их сын, преподобный Александр Свирский , XV в. Святые благоверные князья Зарайские Феодор, Евпраксия и сын их Иоанн, XIII в. Святые мученики Иулиан и Василисса, III-IV вв. Святые мученики Меласипп и Касиния и их сын Антоний, IV в. Святые сербские блаженный князь Стефан и преподобная княгиня Елена (Елисавета) Штиляновичи, XV-XVI вв. |
| Корпус южнослав. рукописей, в той или иной степени отражающих различные аспекты 1-го восточнослав. влияния (репертуар, памяти святых, лексика, орфография, графические особенности, орнаментика и др.), состоит не менее чем из 140 кодексов и их отрывков XIII-XVI вв. (преимущественно XIV в.), притом что наиболее полная опубликованная сводка ( Miklas. 1988. S. 456-461) учитывает 55 рукописных книг до кон. XIV в., не все из к-рых имеют отношение к проблеме. Источниковая база для изучения Д. в. существенно увеличилась за последние 3 десятилетия, с одной стороны, вслед. активной каталогизации слав. рукописей в СССР (позднее - на постсоветском пространстве) и за рубежом, с другой - в результате выработки критериев, позволяющих разграничить обстоятельства формирования лит. корпуса обоих Д. в., что дало возможность с уверенностью отнести к 1-му периоду практически все древнерус. тексты, известные в южнослав. списках XV в. ( Турилов. 2005; ср.: он же. 1993. С. 28-29). Среди списков преобладают сербские, что объясняется, с одной стороны, тесными русско-серб. контактами на Афоне во времена св. Саввы, с другой - значительно лучшей сохранностью памятников серб. письменности XIV-XV вв. по сравнению с болгарской. В книжно-лит. корпус 1-го восточнослав. влияния, известный в наст. время, входят следующие группы памятников. 1. Сочинения древнерус. авторов (и авторов, работавших на Руси) XI-XII вв. Авторские сочинения: служба св. князьям Борису и Глебу Киевского митр. Иоанна ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 15-16; 1992; СКСРК, XIV. Вып. 1. Прил. 2. С. 632), «Слово о законе и благодати» и «Послание к брату столпнику» митр. Илариона ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 16-19; Турилов. 1993. С. 32-33), ответы Киевского митр. Георгия на канонические и обрядовые вопросы прп. Феодосия Печерского и спасо-берестовского игум. Германа ( Турилов. 2004. С. 225, 233-254), канонические ответы митр. Иоанна II ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 21-22), «Притча о белоризце», «Притча о слепце и хромце» (проложная редакция) и молитва свт. Кирилла, еп. Туровского (Там же. С. 25-28; Турилов. 1993. С. 33). Открытым остается вопрос о времени перехода на слав. юг (XII-XIII вв. или 2-я четв. XV в. в связи с заключением унии на Ферраро-Флорентийском Соборе ) «Слова о вере варяжской» прп. Феодосия Печерского, сохранившегося в 2 славяно-молдав. списках XV и XVI вв. ( Сперанский. К истории взаимоотношений. 1960. С. 19-20; ср.: Турилов. 1991. С. 94-95). |
| Служба состоит из соединения текстов служб преподобному Сергию (на 25 сентября) и преподобному Никону (на 17 ноября). Значение рукописи Гефсиманского скита в том, что она зафиксировала богослужебную практику Троице-Сергиевой лавры середины XIX века. 11 июня 1981 года наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Иероним († 1982) освятил новый придел в честь Собора Радонежских святых, устроенный в северной части храма в честь Всех святых, в земле Российской просиявших, что под Успенским собором обители. На следующий день после праздника обретения святых мощей преподобного Сергия, 6/19 июля 1981 года, было впервые совершено торжественное празднование Собора Радонежских святых. В том же году были составлены тропарь, кондак и молитва Радонежским святым. К службе преподобному Сергию, которая была взята за основу, присоединили службы преподобному Михею Радонежскому (1913 г. издания), в которой упоминаются другие ученики аввы Сергия. Позднее была составлена особая служба Радонежским святым. На протяжении XIV-XX веков сложился Патерик Троице-Сергиевой лавры, в который входят более семидесяти пяти угодников Божиих. Родословное древо Радонежских святых включает в себя следующие имена: Преподобный Сергий, игумен Радонежский и всея России чудотворец, 25 сентября 1392 г., обретение мощей 5 июля 1422 г. (если дата памяти совпадает с днем преставления и днем мощей, то отдельно она не указывается). Сродники преподобного Сергия: преподобные схимонахи Кирилл и Мария, родители прп. Сергия († до 1337; память 28 сентября/11 октября и 18/31 января); преподобный Стефан, брат преподобного Сергия, (XIV-XV вв.; память 14/27 июля); святитель Феодор, архиепископ Ростовский, племянник прп. Сергия († 28 ноября 1394 г.). Ученики преподобного Сергия: преподобный Митрофан-игумен, старец († до 1392; память 4/17 июня); преподобный Василий Сухий († до 1392; память 1/14 января); преподобный Иаков посольник (XIV в.; память 23 октября» 5 ноября); преподобный Онисим вратарь (XIV в.; память 15/28 февраля); преподобный Елисей диакон (XIV в.; память 14/27 июня); преподобный Симон архимандрит († до 1392; память 10/23 мая); преподобный Исаакий Молчальник († зима 1388; память 30 мая/12 июня); преподобный Макарий († после 1392; память 19 января/1 февраля); преподобный Илия келарь († 29 мая 1384 г.); преподобный Симон экклесиарх († после 1392; память 10/23 мая); преподобный Михей († 6 мая 1385 г.); преподобный Нектарий, вестник (XIV в.; память 29 ноября/12 декабря); преподобный воин схимонах Александр Пересвет († 8 сентября 1380; память 7/20 сентября); преподобный воин схимонах Андрей Ослябя (XIV в.; память 7/20 сентября); преподобный Варфоломей (XIV в.; память 11/24 июня); преподобный Наум (XIV в.; память 1/14 декабря); преподобный Иоанникий (XIV в.; память 4/17 ноября); преподобный Игнатий († после 1392; память 20 декабря/2 января); преподобный Епифаний Премудрый († ок. |
| Предлагаемый очерк – попытка показать монастыри в контексте некоторых комплексных проблем. Хронологические рамки, с одной стороны – середина XV в. Кончилась феодальная война, борьба между Василием II и Дмитрием Шемякой, во время которой определилась ведущая роль Москвы как средоточия всех сил страны, были созданы предпосылки для создания единого Русского государства и окончательного освобождения от ордынского ига; Церковь поддерживала московскую великокняжескую власть в деле объединения русских земель, оказывала влияние на все стороны общества. В церковной жизни этот рубеж также ознаменовался значительным событием: 15 декабря 1448 г. Собором русских епископов в Москве на митрополичью кафедру был поставлен Иона, тем самым Русская Церковь стала фактически автокефальной. С другой стороны, вторым рубежом является конец XVI в., 1589 г., время учреждения патриаршества 257 . Численность монастырей В литературе многократно отмечалось, что XIV-XV вв. были временем бурного монастырского строительства, однако цифры приводились самые разнообразные. Митрополит Макарий (Булгаков) в своем фундаментальном труде писал, что в монгольский период в епархиях, вошедших позже в состав Московской митрополии, появилось всего 150 обителей, а с 1448 г. по конец XVI в. – около 300. Исходя из того, что «почти все монастыри монгольского периода продолжали существовать», автор полагал, что общее число их в XVI в. было выше 400 258 . Современные историки при подсчете монастырей обращались к богатейшему справочному материалу, собранному и опубликованному в конце XIX в. В. В. Зверинским. По подсчетам Я. Е. Водарского, в IX-XIII вв. возникло 154 обители, в XIV в. еще 140, в XV в. – 205, в XVI в. – 409. Итого к концу XVI в. должно было бы быть 754–771 обителей, но какая-то часть возникших ранее монастырей к XVI в. перестала существовать. Н. С. Борисов считал, что до начала XIV в. по всей Руси известно около 100 обителей, а в XIV-XV вв. появилось еще 168 новых монастырей. Е. А. Маслов, оговаривая, что точную цифру назвать невозможно, тем не менее принимал для периода до начала XIV в. |
| Патриарху Константинопольскому Герману I († 733) приписываются 2 гомилии на Введение (PG. Vol. 98. Col. 292–309, 309–320; широкое распространение имели также слова на Введение свтт. Тарасия Константинопольского и Георгия Никомидийского), что может свидетельствовать о праздновании этого события в Константинополе того времени. С IX в. праздник получил широкое распространение на Востоке (Скабалланович М. Толковый Типикон. К., 1910. Вып. 1. С. 110). Окончательно в число двунадесятых праздников Введение вошло только после XIV в.— Феодор Продром (XII в.) и Никифор Каллист (XIV в.) (Niceph. Callist. Hist. Eccl. 2. 3) еще не включали его в это число (Сергий (Спасский), архиеп. Месяцеслов Православного Востока. Владимир, 1901. Т. 1. С. 401), но уже согласно студийским и иерусалимским Типиконам XI–XIV вв. он отмечается почти так же торжественно, как и другие двунадесятые праздники. Тем не менее даже в печатных Типиконах XVII в. отдельные особенности совершения службы Введения указывают на то, что ее статус несколько уступает статусу служб других двунадесятых праздников. В качестве даты праздника практически повсеместно принято 21 ноября, исключение составляют только коптские месяцесловы, в которых Введение отмечается 29 ноября (Сергий (Спасский). Цит. соч. Т. 1. С. 395), и практика отдельных областей Римской Церкви, где Введение было подвижным праздником и отмечалось в воскресный день после 11 ноября. Уже в студийских Типиконах, использовавшихся в Византии до нач. XIII в., а на Руси — до нач. XV в., праздничный цикл Введения включает в себя также предпразднство 20 ноября, собственно праздник 21 ноября и попразднство 22 (или 22–23) ноября. По Иерусалимскому уставу, на который в XII–XIII вв. перешли греческие, в XIV в.— южнославянские Церкви, а на рубеже XIV–XV вв.— Русская Церковь, празднование Введения образует шестидневный цикл: предпразднство составляет по прежнему один день (20 ноября), когда поются 3 последования: предпразднства, прп. Григория Декаполита и свт. Прокла Константинопольского; праздник торжественно отмечается 21 ноября (в XX–XXI вв. — 4 декабря по новому стилю); попразднство увеличено до четырех дней (22–25 ноября), включая отдание праздника в последний день. В описании службы Введения редакции Иерусалимского устава различаются незначительно. |
| Рукописная традиция слав. А. беднее евангельской, число сохранившихся рукописей (до XV в.) значительно меньше. Древнейшие глаголические списки (серб. или хорват. языкового извода) представлены лишь отрывками XII в.- Листками Гршковича (Загреб. АХАЗУ. Фрагм. глаг. 1; содержат Деяния и Послания) и Михановича (Там же. Фрагм. глаг. 2; краткий апракос). Единственным представителем старослав. кириллической традиции является древнеболг. Энинский Апостол кон. XI в.- отрывок А. апракоса краткого (София. НБКМ. 1144). Др. древнейшие списки А. апракоса краткого: среднеболг.- Охридский Апостол (РГБ. Григор. 13, кон. XII в.), Зографский Апостол (Ath. Zogr. (I. д. 2), кон. XII или нач. XIII в.), А. Софийской НБКМ 880 (1-я пол.? XIII в.), Струмицкий Апостол (Прага. Народный музей. IX Е 25, 2-я пол. XIII в.) и др.; рус. списки XIII в. сохранились лишь в отрывках (РНБ. F. п. I. 81; ГИМ. Щук. 890); серб. в составе Апостол-Евангелий (РНБ. Гильф. 16, 2-я пол. XIII в.; РНБ. Гильф. 22 и Архив ЗЕС ИРИ РАН. 680, обе кон. XIII - нач. XIV в., и др.). Начиная с XII в. известны списки А. апракоса полного: среднеболг.- Слепченский Апостол кон. XII в. (хранится частями в БАН, РГБ, РНБ, ЦНБ НАНУ и Национальной б-ке «Иван Вазов», Пловдив), Мануйловский Апостол кон. XIII - нач. XIV в. (отрывки хранятся в БАН, РГБ, РНБ и НБКМ) и др.; древнерус.- Синайский Апостол («Апостол Добра») кон. XII - нач. XIII в. (Sinait. slav. 39) и отрывок XIII-XIV вв. (РНБ. F. п. I. 22); серб.- Шишатовацкий Апостол 1324 г. (Белград. Патриаршая б-ка. 322). Ркп. А. служебного (Деяния и Послания) сохранились с XIII в.: болг.- Каракальский Апостол 1-й пол. XIII в. (Ath. Karakal. Slav. 1), А. НБКМ. 882 и Пирдопский Апостол (НБКМ. 497 и 90), оба 2-й пол. XIII в., и др.; серб.- Матичин Апостол кон. XIII в. (Нови-Сад. Б-ка Матицы Сербской. 184), А. Раевского (ЦНБ НАНУ. ДА/53Л) и А. Радича (Загреб. ХАЗУ. IV d 1), оба кон. XIII - нач. XIV в., и др.; древнерус. списки известны не ранее XIV в. (датировка списка РНБ. Q. п. I. 5 кон. XIII - 1-й пол. XIV в. ошибочна, эта рукопись кон. XIV в.). Ранние списки толкового А.- только древнерус. происхождения: Христинопольский (Городищенский, Городисский) Апостол сер. XII в. (ЦНБ НАНУ. VIII. 3 и Львов, Гос. Ист. музей. Ркп. 39) и Ростовский Апостол 1220 г. (ГИМ. Син. 7 - Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 1. С. 141-154); первый содержит особую редакцию толкований на основе Бесед св. Иоанна Златоуста, неизвестную по др. спискам (текст в наст. время готовится к изданию A. M. Молдованом и А. Ю. Ясиновским). |
| В фундаментальном исследовании о русских «реформационных движениях» К., не выходя за рамки атеистических взглядов, принятых в советской науке, сумел продемонстрировать сложность и глубину проблематики истории еретических течений в России XIV - 1-й пол. XVI в. Содержание монографии гораздо шире заявленного в названии, оно включает в себя все течения и настроения в Церкви в изучаемый период (К. также проанализировал взгляды и умонастроения исихастов, нестяжателей, иосифлян), что улучшило представления о сложности и многообразии религ. жизни в России того времени. К. попытался показать, что антицерковные движения XIV-XVI вв.- аналог современным им «городским ересям» и реформационным движениям Зап. Европы. До К. историю русских еретических движений начинали с ереси стригольников . Он же относит зарождение религ. вольнодумства на Руси к рубежу XIII и XIV вв., когда среди мирян и низшего духовенства распространились стихийные антицерковные настроения, порожденные авторитарностью и симонией в Церкви. Во 2-й пол. XIV в. этот еще не вполне оформленный антицерковный протест перерос в открытую ересь - стригольничество, а в посл. трети XV - нач. XVI в.- в ересь жидовствующих . К. тщательно проанализировал глоссы, оставленные на полях книг писца Ивана Чёрного ; ввел в научный оборот важный для истории еретических взглядов трактат «Написание о грамоте», находящийся в тесной связи с заново истолкованным К. «Лаодикийским посланием» Федора Курицына (К. также подготовил издание выявленных им источников: Источники по истории новгородско-московской ереси кон. XV - нач. XVI в. 8: Приписка Ивана Черного к «Еллинскому летописцу»; 9: Пермские глоссы. 10: Сочинение против монашества/Подгот.: А. И. Клибанов// Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - нач. XVII в. М.; Л, 1955. С. 277-305). Главное отличие рус. ересей от европейских К. видел в том, что на Западе реформационные и ренессансные течения были противопоставлены друг другу, в то время как в России происходило их взаимовлияние и взаимопроникновение. Тематика равенства вер и народов, «самовластия души» прослеживается в разных проявлениях на протяжении всего повествования. К. рассматривает взгляды не только обвиняемых в ереси Матвея Башкина, Вассиана (Патрикеева) , Феодосия Косого , но и правосл. писателей: прп. Иосифа Волоцкого, архиеп. Новгородского св. Геннадия (Гонзова) , прп. Нила Сорского и др. К характеристике взглядов многих из них он вернулся в своей последней книге - «Духовная культура средневековой Руси» (1994, 19962), в которой центральное место занимает изучение феномена православной святости. |
| Н. опубликовал множество статей по исторической географии, общественной и культурной истории средневек. Сербии, сербско-визант. духовным связям и связями сербов с османской Турцией. Вначале он исследовал историю значимых географических мест в гос-ве династии Неманичей , в т. ч. Брскова, Дане, Николь-Пазара, Бихора, Видинской обл. и др. Хотя многие его предположения вскоре были опровергнуты, они дали толчок развитию полемики по этим темам. Итогом этих публикаций стало исследование «Земли деятельности Немани» Н. Београд, 1877. 1. С. 163-243), в к-ром он попытался определить географические места, упомянутые в биографиях Стефана Немани, отца свт. Саввы Сербского и основателя династии серб. правителей Неманичей. Через год вышло 2-е исследование - «Ново Брдо и Враньское Поморавле в сербской истории XIV и XV вв.» (Ново Брдо и у ucmopuju cpnckoj XIV и XV в.//Там же. 1879. 3. С. 263-355), представившее развитие географической области в сербском средневек. гос-ве. Далее свет увидело исследование о серб. землях в период до правления Неманичей «Сербские области X и XII вв. до правления Неманичей» (Српске области X и XII в. пре владе Друштва српске словесности. Београд, 1880. 48. С. 1-151). Н. и позже продолжал публиковать исследования об отдельных важных городах и областях средневек. серб. державы. Вопросы церковной топографии он затронул в неск. исследованиях, из к-рых необходимо выделить «Заметки по истории Шабаца и шабацкой столицы правителя» (Белешке к ucmopuju Шапца и шабачке владичанске Н. 1887. 9. С. 3-34) и «Дополнение к истории Валевской митрополии» (Joш jeдah прилог к ucmopuju мumponoлuje//Там же. 1889. 11. С. 215-217), в к-ром автор определил изменения границ Шабацкой епархии, и исследование «Монастырь Убожац: Питье в Сербии XIII и XIV вв.» (Манастир Убожац: Пиво у Cpбuju XIII и XIV в.//ГСКА. 1911. 86. С. 141-166). Для церковной историографии важное значение имеет и труд «Охридская архиепископия в начале XI в.» (Охридска apxuenuckonuja у почетку XI в.//ГСКА. 1908. 76. С. 1-62), в к-ром на основании повелий визант. имп. Василия II Болгаробойцы, данных Охридской архиепископии в 1019 и 1020 гг., он определил территории, входившие в эту церковную структуру. |
| Ист.: ПСРЛ. Т. 1, 3, 4 (Ч. 1), 6 (Вып. 1), 7, 8, 10, 11, 15 (Вып. 1), 18, 23-28, 30-35 (по указ.); Присёлков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950 (по указ.); РИИР. Вып. 2. С. 26-27, 76-77; Кузьмин А. В. Фамилии, потерявшие княжеский титул в XIV - 1-й трети XV в. (Ч. 1: Всеволож Заболоцкие, Волынские, Липятины)//ГДРЛ. М., 2004. Вып. 11. Прил. 1 (А-В). С. 772-778. Лит.: Леонид (Кавелин). Св. Русь. 770. С. 198-199; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. Прил. 3. С. 555 (15 в.); Голубовский П. В. История Смоленской земли до нач. XV в. К., 1895; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Июль. С. 77-78; Греков И. Б. Вост. Европа и упадок Золотой Орды: (На рубеже XIV-XV вв.). М., 1975; Флоря Б. Н. Борьба моск. князей за смоленские и черниговские земли во 2-й пол. XIV в.//Проблемы ист. географии России: Мат-лы 2-й всесоюз. конф. по ист. географии России. М., 1982. Вып. 1. С. 58-80; Кузьмин А. В. Князья Можайска и судьба их владений в XIII-XIV в.: из истории Смоленской земли//ДРВМ. 2004. 4 (18). С. 107-122. А. В. Кузьмин Иконография Описания внешнего облика Г. С. с небольшими отличиями содержатся под 7 июля в неск. иконописных подлинниках XVIII-XIX вв., где он, как правило, именуется «Всеволодовичем»: «Надсед, кудреват, брада доле Власиевы и поуже, шуба на нем, аки на Владимире, шапка на главе лазорь, заломы черны, испод лазорь, в правой руке крест, а в левой ножны с мечом» (БАН. Строг. 66. Л. 121 об., кон. XVIII в.; аналогичные тексты - ИРЛИ (ПД). Перетц. 524. Л. 182; Филимонов. Иконописный подлинник. С. 62; Большаков. Подлинник иконописный. С. 113). Погрудные изображения Г. С., в княжеской шубе и шапке, с кудрявыми волосами и бородой средней величины, сохранились в составе Соборов рус. святых в правой группе блгв. князей в произведениях поморской иконописи: на образе 1814 г. мастера Петра Тимофеева из старообрядческой Зеленковской моленной в С.-Петербурге (позднее - в собр. ЦАМ СПбДА; в наст. время - в ГРМ; прорись с иконы - Маркелов. Т. 1. С. 463), где святой назван «Всеволодовичем»; на иконе 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ) - с надписью: «Глеб Смоленский» (сохр. частично). |
| В 848-858 и 867-868 гг. игуменом Студийского мон-ря в К-поле был иконопочитатель прп. Николай Студит , уроженец Кидонии (PG. 105. Col. 863-925). После возвращения в 961 г. острова византийцами большую роль в возрождении монашества в зап. части Крита в кон. Х - нач. XI в. сыграл прп. Иоанн Отшельник (Ксен). Он основал небольшие монастырские центры, которые способствовали развитию образования и просвещения. В средневизант. период епископская кафедра, по-прежнему именуемая Кидонийской, была перенесена в сел. Агия (Αγυι, Αγι) (в 9 км от совр. Ханьи), где сохранились руины кафедрального собора Пресв. Богородицы, построенного на развалинах базилики V-VI вв. Завладевшие в 1204 г. Кидонией генуэзцы построили башню на месте византийской крепости. В 1210 г. Кидония перешла к венецианцам. С 1252 г. началось заселение территории совр. старого города, после основания венецианской крепости это место получило название Канеа (Canea, иногда употреблялась форма Кания (Cania)). Кафедра правосл. архиерея в Агии была занята лат. епископом и до перемещения в Канеа именовалась Агиенской (Agiensis), правосл. паствой управляли протопресвитеры. Рукоположение правосл. духовенства совершалось на Ионических о-вах и на Карпатосе. В К. и А. м. по сравнению с др. критскими епархиями сохранилось небольшое число христ. средневек. памятников. Наиболее значительные из них руинированная ц. равноапостольных Константина и Елены в Аликамбосе (ок. 1000) на фундаментах разрушенного арабами мон-ря; ц. в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» или во имя прп. Иоанна Отшельника между Куфосом и Аликианосом (ок. 1030, сохр. 2 слоя фресок: росписи XI в. были обнаружены недавно при реставрации, 2-й слой выполнен в 1-й пол. XIV в.); ц. свт. Николая Чудотворца в Кириакоселии (XI в., перестроена в XIII в. и расписана в 40-х гг. XIII в.); ц. Пресв. Богородицы Зервиотиссы в Стилосе (XI-XII вв.); ц. вмч. Георгия Победоносца в Курнасе (кон. XII в., юж. неф 1230 г., перестроена в XVI-XVII и XIX вв., 3 слоя росписей: кон. XII в., 30-е гг. XIII в., нач. XIV в.); ц. вмч. Георгия Победоносца в Аликианосе (1243, фрески 1430 г., худож. Павел Провата); двойная ц. ап. Иоанна Богослова и свт. Николая Чудотворца в Стилосе (XIII и XV вв., фрески ок. 1271-1280 гг. и XV в.); ц. Христа Спасителя в Мескле (расписана в 1303 братьями Феодором и Михаилом Вениерисами); ц. Успения Пресв. Богородицы близ Аликамбоса (фрески ок. 1315 г., худож. Иоанн Пагомен). Построенная венецианцами в Канеа ц. св. Франциска датируется XIV в. |
|
|
