| Сам Шенуте вряд ли считал себя писателем: все его проповеди и поучения вызваны повседневными нуждами и заботами об управлении монастырем. Основная его деятельность направлена на вразумление и воодушевление монахов, на решение проблем их нравственной и духовной жизни, однако желание, чтобы наставления достигли своей цели, превратило послания Шенуте в непревзойденные образцы коптской литературы 193 . Анализ особенностей и закономерностей в построении проповедей и посланий Шенуте приводит к заключению, что его ораторское мастерство и своеобразие опираются на тщательное изучение и использование законов риторики его времени, т. е. греческой риторики периода «второй софистики» 194 . Продолжая традицию св. Пахомия в развитии коптского языка, Шенуте идет вперед, используя все литературные жанры и риторические приемы, свойственные Александрийской школе. Его катехизисы, проповеди и послания являются неотъемлемой частью литературы той эпохи. Источники на коптском языке, конечно, не смогут изменить общую картину истории, но они бесспорно достойны самого пристального внимания при изучении духовной жизни монашества в Египте вв. Μ.С. Желтов. Богослужение египетского монашества веков 195 Бурно развившееся в IV в. египетское монашество быстро создало собственный чин богослужения, который впоследствии оказал огромное влияние на формирование восточных и западных богослужебных уставов. Монахи Египта были в основном коптами по национальности, чуждыми греческой культуре, что определило простоту их богослужения. Тем не менее, воплотив в реальности идеал монашества, они тем самым сообщили своим обычаям высшую степень авторитетности. Устроение жизни, богослужебный чин, даже одежда египетских подвижников стали образцом для монахов всего христианского мира, повлияв через последних на христианское богослужение в целом. 1. Службы суточного круга Египетское монашество создало две различные системы суточного богослужения 196 : одна была принята в Нижнем Египте – в монастырях Нитрийской горы, Келлий, Скитской пустыни; вторая – в Верхнем Египте, в монастырях в окрестностях Тавенниси, живших по правилам преп. Пахомия Великого . |
| Апелляция к «Божьему суду» — последнее средство, жест отчаяния, тем более что никто и не собирался тягаться с Лазарем и Аввакумом. Их «культура–вера» была обречена. В историософском противостоянии русской старины и европейского барокко первенствующую роль играла проблема времени. «Православное время» «складывается из двух, находящихся в различных временных плоскостях, циклов: постоянного, календарного — „богослужения времени”, начинающегося 1 сентября, и переменного, ориентированного на лунный календарь пасхального цикла. „Богослужение времени” состоит из суточного, недельного и месячного кругов. Основу составляют службы суточного круга, в которые включается материал остальных кругов и пасхального цикла. В результате получается противоречивое единство многосложной циклической замкнутости „богослужебного времени” (два различных годовых цикла) и его исторической протяженности» [Бычков, 48]. Эта концепция во многом определяла специфику древнерусской историософии . Человеческое бытие, взятое в целом, трактовалось в Древней Руси как эхо прошедшего, точнее, тех событий прошедшего, которые отождествлялись с вечностью. Принцип эха можно приложить не только к церковному, но и к мирскому обиходу (по втором случае с некоторыми ограничениями). Церковный год был своеобразным эхом бесконечной череды годов, «обновлением» этой череды. Заметим, что в терминологии православного месяцеслова первая неделя после Светлой называлась Фоминой, или «новой», неделей. Главное событие Православия — Воскресение Христово — «обновлялось» затем в течение всего церковного года, каждый седьмой день, когда совершается литургия и снова празднуется Воскресение. Пасха, недели, наконец, год как таковой — все это как бы раскаты эха от одного события, которое одновременно существует в вечности, в историческом прошлом и настоящем. Церковный год в отличие от года языческого был не простым повторением, а именно отпечатком, «обновлением», эхом. Формально это подчеркнуто тем, что прямое повторение в церковном обиходе происходит только раз в 532 года, когда истекает полный индиктион. |
| Желательно было бы издание большего числа материалов для истории греческого и славянского устава, а в издаваемых нами отрывках и выдержках – сохранение палеографических особенностей текста. Но выполнение первого требования зависело от затруднений чисто материального свойства, а несоблюдение второго объясняется ближайшей задачей нашей работы. Что касается источников, на основании которых составлен этот труд, то всё, более ценное в этом отношении, будет указано нами в тексте сочинения. Не приводим подробного перечня этих материалов раз потому, что специальной литературы по нашему вопросу не существует, а есть несколько сочинений и сборников литургического содержания, имеющих положительное значение в разработке вопроса о типике; а потом, если бы даже перебрать все эти сочинения и передать их содержание, мы и тогда не получили бы исторического очерка научной разработки данного вопроса, а имели бы перед собой ряд отдельных сочинений, не связанных преемством труда, а появлявшихся на свет скачками и случайно. Исследование вопроса о типике не имеет истории и не составляло ясно намеченной задачи в богословской науке. Предлагаемое сочинение имеет в виду обследовать судьбу типика на Востоке в возможно цельном очерке и, возбудив внимание к этому обойдённому вопросу, тем самым способствовать дальнейшей разработке его источников. Церковный устав, как систематический указатель (регулятор) порядка служб суточного, триодного и месяцесловного круга есть одна из позднейших церковно-служебных книг и образовался в ту пору, когда уже эти три порядка сложились, и каждый из них получил устойчивый вид. Не создавая ничего нового относительно содержания службы и опираясь на существующий служебный материал, эта книга только упорядочивает его и даёт руководство к правильному им пользованию, согласно с условиями церковного года. Полный типик явился как результат тех затруднений, которые оказались на практике при отправлении службы по разным книгам и вследствие столкновения суточного строя службы с её составом по триоди и минее. Поэтому судьба типика неотделима от общего хода развития церковной службы и идёт с ней рука об руку, отражая в своём движении различные перемены, которые испытывала эта последняя. |
| Устав Венедикта Нурсийского обнимает все стороны монашеской жизни, и заключает правила дисциплинарные и литургические. Как и в других древнейших уставах, подавляющий перевес остаётся на стороне первых, а последние ограничиваются порядком суточной службы, впрочем, со значительными подробностями, каких мы напрасно стали бы искать в уставах, выше рассмотренных. Regula Benedicti состоит из 73-х глав и излагается, далеко не систематично. Более порядка замечается в первой половине, но вторая трактует о разных дисциплинарных вопросах, частью повторяя прежде сказанное, частью внося новые предметы без связи и соотношения между ними 17 . Для суждения о тогдашнем строе суточной службы в уставе Венедикта заключаются сведения более полные, чем в современных ему греческих источниках. Прежде всего, мы находим здесь общий очерк суточных служб (с. XVI) в составе восьми, причём ночная служба (nocturnum) отделяется от утрени (matutinum), а первый час выработался в особое последование. Кроме того, упоминается заключительная дневная служба complctorium, соответствующая теперешней павечернице. Бдения вседневные (будничные) отличаются от праздничных, описывается порядок тех и других с указанием количества псалмов, чтений и библейских песней, положенных для каждой утрени. Это указание весьма важно для истории богослужебных канонов и первоначального употребления библейских песней в составе утренней службы. В уставе Венедикта, кроме того, замечаются первые следы седьмичного строя службы и указаны особые псалмы, которые произносятся на утрене в каждый день недели (с. XIII), так, что, начиная воскресной всенощной, псалтирь за неделю прочитывалась вся; делаются замечания об особенностях службы применительно к праздникам по месяцеслову, именно в дни памяти святых (с. XIV). Триодный порядок службы выражается в особом употреблении аллилуйя от Пасхи до Пятидесятницы и от Пятидесятницы до Великого поста, но вообще говоря, деление церковного года намечено у Венедикта лишь в общих чертах и находится как бы в зародыше. Из триодного круга у него упоминается о неделе Пасхи и Пятидесятнице, а дальнейший распорядок церковного года приурочивается к летней и зимней его половине 18 . |
| Годовое богослужение складывается из двух, находящихся в различных временных плоскостях циклов: постоянного, календарного – «богослужения времени», начинающегося в сентябре; и переменного, ориентированного на лунный календарь пасхального цикла. «Богослужение времени» состоит из суточного, недельного и месячного кругов. Основу составляют службы суточного круга, в которые включается материал остальных кругов и пасхального цикла. Наряду с этим вся жизнь христиан и фактически главный пафос богослужения ориентированы на линеарное приближение и свершение завещанного Второго пришествия Христа, завершающего всякое время вообще. О реальности этого вневременного бытия постоянно напоминают верующим и собственно центральные моменты богослужения – таинства, которые являют собой фактически реальные прорывы феноменов вечности на уровень богослужебного времени. В результате получается противоречивое единство сложной многоуровневой циклической замкнутости времени и его эсхатологической протяженности и устремленности к конкретному концу. Здесь в структуре богослужения нашла свое отражение и конкретное воплощение важнейшая в византийской культуре антиномия времени – единство циклического и линеарного времен. В науке неоднократно подчеркивалось 525 , что для древнееврейского (ветхозаветного) менталитета характерно обостренное переживание времени, ощущения себя как находящегося в потоке времени, истории и т. п. Для древнегреческого же самоощущения более важна тенденция переживания пространства, ощущения себя как помещенного в определенную точку пространственного бытия, своего рода топография, в отличие от ветхозаветной хронографии 526 . О. Кульман убедительно показал, опираясь на своих предшественников, что христианство развивало в этом плане ветхозаветную традицию в большей мере, чем греко-римскую. Эсхатологические чаяния христиан базируются на понимании бытия как необратимого временного процесса. При этом не только собственно χρνος но и αν (вечность) часто имеет у христиан временной характер, в отличие от платоновского понимания «эона» как «безвременности». Христианство, по терминологии Дионисия Ареопагита , признает «длящуюся во времени вечность» (γχρονος αν) и «вечное время» (ανιος χρνος – DN 10, 3, 937D). Этот эон понимался христианами в различных смыслах, но все они имели характер бесконечно длящегося времени. Древние греки представляли время циклически замкнутым. Для них символом времени был круг в отличие от линии – у иудеев и персов. Поэтому греки стремятся вырваться из вечного круговорота бытия в надвременную вечность. «Грядущее Царство Божие» возможно только как завершение (и совершение) времени (истории). |
| Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. вв. М., 1984. Слав. минея – Минея. Декабрь. Ч. 1. М.: Изд-во Московской патриархии, 1982. Ягич 1886 – Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в церковнославянском переводе по русским рукописям 1095–1097 гг./Труд ординарного академика И.В. Ягича. СПб., 1886. Pasini 1983, 1984, 1986, 1988 – Pasini C. Testi innograflci bizantini in onore di Ambrogio di Milano//Bollettino della Badia Greca di Grottaferrata. Vol. 37 (1983), 38 (1984), 40 (1986), 42 (1988). Pasini 1990 – Le fonti greche di sant’ Ambrogio/A cura di C. Pasini. Milano; Roma, 1990. Lampe – A Patristic Greek Lexicon/Ed. by G.W. H. Lampe. Oxford, 1976. LSJ – A Greek-English Lexicon/Compiled by H.G. Liddell and R. Scott. Revised and augmented throughout by H.S. Jones. Oxford University Press, 1996. 9 Подробнее об этом см.: Яковлев М.М. Гимн... С. 983. Об отрицательном отношении блж. Иеронима к пению в храмах и к церковной музыке см.: Richter М. «Carmina autem quaecumque in laudem dei dicuntur hymni vocantur» (Isidore of Seville, De ecclesiasticis officiis 1. 6)//Journal of Late Antiquity. 2009. 2/1 (Spring). P. 116130. – Примеч. ред. 10 См.: Москва Ю.В. Оффиций//Кюрегян Т.С., Москва Ю.В., Холопов Ю.Н. Григорианский хорал: Учебное пособие. М.: Московская гос. консерватория имени П.И. Чайковского, 2008. С. 7475. 11 Книга для суточного богослужения, в которой гимны названы в соответствии со службами суточного круга, на которых они исполнялись: ad nocturnas (для ночного богослужения; впоследствии ad matutinam – для утрени), ad matutinas Laudes (для утренних хвалитных; впоследствии – ad Laudes), ad primam (для 1-го часа), ad tertiam (для 3-го часа), ad sextam (для 6-го часа), ad nonam (для 9-го часа), ad vesperas (для вечерни), ad completorium (для повечерия) (см.: Москва Ю.В., Э.П.М. Гимн. С. 486). 15 См.: Апель В. Григорианский хорал/В кратком изложении-переводе Т.С. Кюрегян//Кюрегян Т.С., Москва Ю.В., Холопов Ю.Н. Григорианский хорал. С. 3637. |
| В то время как константинопольский устав всюду всегда требует для совершения богослужения певцов, в богослужении по иерусалимскому типику можно ограничиться просто чтением. Довольно верный относительно позднейшей богослужебной практики по иерусалимскому уставу этот взгляд ошибочен в отношении к старейшему его исполнению: древнее иерусалимское богослужение, подобно константинопольскому, все исполнялось певчески, о чем свидетельствуют даже позднейшие наши уставы, говорящие о пении шестопсалмия, кафизм и т.п. частей. Указав троякий источник нашего богослужебного устава, можно далее в грубых чертах и с приблизительной точностью частнее наметить отдельные его элементы, относящиеся к каждому из указанных источников. В обширном и сложном содержании типика различаются следующие наиболее существенные его стороны или части: во?первых, круг последований суточного богослужения, во?вторых, богослужебный календарь, то есть системы богослужебных памятей неподвижных и переходящих, в?третьих, особенности в порядке богослужения отдельных памятей или целых богослужебных периодов, и, наконец, некоторые составные части богослужения, именно чтения (и прежде всего паремьи, апостольские и евангельские зачала) и песнопения (разумеется стихословие Псалтири и затем произведения христианских песнотворцев). Из перечисленных элементов в нашем богослужебном уставе на долю древнего святогробского типика приходятся, во первых, главнейшие службы суточного круга, именно, последования утрени, вечерни, часов и, вероятно, повечерия. Все эти службы построены очень сходно и сравнительно просто: единство лежащей в основе их схемы затемняется позднейшими прибавками и осложнениями, а также допущенным уже издревле соединением нескольких совершавшихся рядом служб в одну. В наиболее чистом виде иерусалимская схема суточных служб выступает в последованиях часов: ее основу составляют три псалма. В последовании вечерни эта древняя схема осложнена прибавкой так называемого предначинательного псалма, то есть 103 — «Благослови душе моя Господа”. |
| Формирование суточного богослужебного круга Истоки христианского богослужения суточного и седмичного кругов следует искать в храмовом и синагогальном богослужении эпохи Иисуса Христа. Как мы уже говорили, обычаем Иисуса было посещать синагогу по субботам; кроме того, не менее одного раза в год, на пасху, Он вместе с учениками участвовал в храмовом богослужении в Иерусалиме. Богослужебная практика учеников Христа вне храма и синагоги, вероятно, основывалась на пении псалмов (именно в этом смысле следует понимать слово «воспев» в Мф. 26:30 ; Мк. 14:26 ), проповеди и чтении Писания (Ветхого Завета). Иисус давал ученикам наставления о том, как следует молиться: эти наставления касались как молитвы наедине с Богом, так и молитвы общественной, возносимой от лица группы верующих. Примером последней является молитва «Отче наш», созданная Самим Христом, прочно и навсегда закрепившаяся в христианском богослужении. Тайная Вечеря Особым, уникальным и судьбоносным событием в жизни учеников стала Тайная Вечеря, совершенная Христом накануне Своей крестной смерти. Именно эта пасхальная трапеза, на которой Христос преломил хлеб и разделил с учениками чашу вина, стала основой евхаристического богослужения в раннехристианской общине. А вокруг Евхаристии стала постепенно выстраиваться вся богослужебная жизнь Церкви. О том, как происходила пасхальная вечеря во времена Иисуса Христа, мы узнаем из книги Исход, где описано установление Богом праздника пасхи и перечислены основные правила, по которым должна совершаться пасхальная трапеза. Эта трапеза представляет собой семейный ужин, совершавшийся 14 нисана. Основным блюдом пасхальной трапезы является агнец, «без порока, мужеского пола, однолетний»: он должен быть запечен на огне и съеден всеми членами семьи с пресным хлебом и горькими травами. Есть его надо «с поспешностью»: члены семьи должны быть препоясанными и обутыми, с посохами в руках. Пасхальное празднование после вечери должно продолжаться семь дней, в течение которых в домах не должно быть квасного хлеба. |
| В то время как константинопольский устав всюду всегда требует для совершения богослужения певцов, в богослужении по иерусалимскому типику можно ограничиться просто чтением. Довольно верный относительно позднейшей богослужебной практики по иерусалимскому уставу этот взгляд ошибочен в отношении к старейшему его исполнению: древнее иерусалимское богослужение, подобно константинопольскому, все исполнялось певчески, о чем свидетельствуют даже позднейшие наши уставы, говорящие о пении шестопсалмия, кафизм и т.п. частей. Указав троякий источник нашего богослужебного устава, можно далее в грубых чертах и с приблизительной точностью частнее наметить отдельные его элементы, относящиеся к каждому из указанных источников. В обширном и сложном содержании типика различаются следующие наиболее существенные его стороны или части: во-первых, круг последований суточного богослужения, во-вторых, богослужебный календарь, то есть системы богослужебных памятей неподвижных и переходящих, в-третьих, особенности в порядке богослужения отдельных памятей или целых богослужебных периодов, и, наконец, некоторые составные части богослужения, именно чтения (и прежде всего паремий, апостольские и евангельские зачала) и песнопения (разумеется стихословие Псалтири и затем произведения христианских песнотворцев). Из перечисленных элементов в нашем богослужебном уставе на долю древнего святогробского типика приходятся, во-первых, главнейшие службы суточного круга, именно, последования утрени, вечерни, часов и, вероятно, повечерия. Все эти службы построены очень сходно и сравнительно просто: единство лежащей в основе их схемы затемняется позднейшими прибавками и осложнениями, а также допущенным уже издревле соединением нескольких совершавшихся рядом служб в одну. В наиболее чистом виде иерусалимская схема суточных служб выступает в последованиях часов: ее основу составляют три псалма. В последовании вечерни эта древняя схема осложнена прибавкой так называемого предначинательного псалма, то есть 103 – Благослови душе моя Господа. |
| Напротив, Синайский Часослов 865 знакомит нас с полунощницей, заключающей в себе едва ли не полную систему ночных часов. Он излагает две полунощницы – вседневную и «иную, поемую в субботу и воскресение». Эти две полунощницы стоять в начале Часослова. Каждая из них распадается на четыре части; в каждой части – по три тропаря и по две, а во второй полунощнице – по одной молитве; кроме того, в начале каждой службы положено по три тропаря. Таким образом, обе полунощницы заключают в себе 30 тропарей, из которых только два повторяются, и – 12 молитв. Подобного обилия и разнообразия молитвословий не имеют даже специальные последования ночных часов. Надо думать, поэтому, что рассматриваемые полунощницы являются в сущности особыми последованиями ночных часов, и что самое подразделение их на два вида допущено, прежде всего, с целью возможно полнее использовать молитвенный материал ночных часов. По крайней мере, большая часть тропарей и молитв, входящих в состав этих полунощниц, входит и в состав ночных часов. После полунощниц следует утреня, а за нею – «чин дневных молитв», или часов с почасиями. Вследствие утраты листов, не достает почасия девятого часа, изобразительных, вечерни и начала повечерия. Повечерие отличается обилием тропарей и молитв. Оканчивается Часослов особым «почасием ночи (μεσριον τς νοκτς), поемым в третий час ночи». Это – один из ночных часов. Положенные на нем тропари встречаются также в начале второй полунощницы. 3 Выделение междочасий и ночных часов. На основании рассмотренных памятников можно бы, пожалуй, прийти к выводу, что т. н. «последования ночи», или ночные часы находятся в самой близкой родственной связи с остальными суточными службами и составляют с ними одно неразрывное целое. Но против такого вывода говорит уже самое количество дневных и ночных служб, взятых вместе. Круг суточного богослужения заключал бы тогда в себе до 24 служб; причем некоторые из них, требуя для своего совершения более одного часа, делали бы чрез это невозможным самое выполнение суточного богослужебного круга, состоящего из 24 служб. |
|
|
