| 349 Старшие списки – XIII в: ркп. Тр.–Серг. Л. 15 (1219 г.) и Выголексинский Сборн. Моск. Публ. и Рум. М. По списку XVI в. издано И. Общ. люб. др п. XXXIX, LXII и LXX. 351 Старшие списки – XIV в.: ркп. Тр.–Серг. Л. 36 и Моск. дух. Ак. 7. Изд. Общ. л. др. п. XLVIII, LXI, LXXII. 353 Старшие списки – XIII и XIV в.: ркп. М. Синод, б. 1296 и Сильвестр. Сборн (Ср. Срезневский. Сказания, XIII–XIV). 354 Ссылка на него в Ефремовом житии Авраамия Смоленскаго. («Прав. Собес.» 1858, III, 145–6. Ср. Голубинск. Ист. р. ц. 2 I–1, 908). 355 Намек в житии Авраамия (ib. 142). Старший сп..– XIV в.: рукп. И. Π. Б. Погод. 71. (Ср. Чет.–Мин. под 21 окт.). 357 Рукоп. И. П. Б. Погод. 64. Изд. Срезневским в Др. п. р. п. и яз. и Ягичем – в VI т. «Archiv». 361 В замечании Крумбахера «Von der Abfassungszeit und den Quellen Verhältnissen der " Αποφθγματα, Γεροντικ, Πατερικ, die in einer grossen Anzahl von Hss. vorliegen, haben wir noch keine klare Vorstellung» (Gesch. d. Byz. Lit. 2 , 188) – нет пессимистического преувеличения. Hagiographi Bollandiani et Henr. Omon в своем предисловии к Catalogua codicum hagiographicorum graecorum biblioth. nationalis Parisiensis (Bruxel.–Par. 1896, IV) прямо говорят относительно сборников, известных под именем «Historia monachorum» и «Vitae patrum», что их «nimia copia eruditi plerique deterriti videntur». По убеждению Болотова, будущий исследователь греческих Патериков должен выступить во всеоружии знания восточной аскетической литературы: сирской, армянской, коптской. 363 Е. Preuschen. Palladius u. Rufinus. Giessen, 1897. Возьмем начало и конец 313 гл. В слав.–р. пер. «бше нкотерыи оуноша въ градъ», в латинском т. «fuit quidam vir in hac proxima civitate» (Migne. Patrol Ser. lat. XXI, 400), в греч. пер. «ν γαρ τις τερος νεανας, φησν, ν τη πλει» (Preusch, 14–37); или: в слав.–р. пер. ««сълоучени писаноумоу быти ко всь въсносис съмритьс»» (кон. гл.), в латинск. т. « sic humilitas et conversio bonorum omnium materiam praebat: elatio et desperatio, interitus et mortis est causa» (Migne, 401), в греч. «πς ταπεινν αυτν ψωθσεται. προηγουμνως ον, τxνα, τν ταπεινοφροσνην σκσωμεν xρηπΤδα οσαν πασν των ρετν. πανυ δ συμβλλεται μν xα " ι μαxροτρα ρημος πρς τν σxησιν» (Preusch., 17–44). |
| Насчет недостатка родительского внимания – это тоже не про нас. По рассказам знаю, что поначалу мы с Васей не очень хорошо ладили. Но сама не помню, чтоб меня как-то обделяли или чем-то обидели. Тем более, что я единственная девочка. У нашей мамы даже висят списки, что нужно делать с каждым ребенком, ведь у каждого свои интересы, свои занятия, и мама каждому уделяет внимание. С младшими занимается, пока мы в школе или в университете, а вечером наступает время старших. Раньше прямо по часам все было расписано и очень строго соблюдалось. О домашних заботах Конечно, на мне большая ответственность , я должна помогать маме, это обязательно. Но нас, старших, всегда было трое, и мы всегда втроем помогали родителям. Из-за того, что я девочка, я больше с малышами играю, могу часами с детьми сидеть. А сейчас еще больше стала ценить время, которое могу провести с ними, так как 5 дней в неделю не живу дома. Так что на выходных теперь либо сплю, либо играю с малышами. И они тоже рады меня видеть, сразу бегут играть. Старшие мальчики тоже любят играть с детьми. В школьное время им обычно некогда, но бывает, что им надоест сидеть за столом, делать уроки, они пойдут, какого-нибудь малыша себе заберут и играют с ним. Или все мальчишки вместе бегают по квартире, валяются на диване в одной большой куче. У нас в семье придумано много всяких систем, чтобы как-то организовывать детей для помощи по хозяйству. Мы дежурим парами по кухне, у каждого свой участок в квартире для уборки. В конце дня ставятся оценки, и потом выдаются всякие призы. О домашнем оркестре Все старшие дети у нас учатся в музыкальной школе. Я сама там 13 лет отучилась, с 5-ти лет. Заканчивать было очень грустно, ведь там все мое детство прошло. И я придумала разложить известный ре-мажорный канон Иоганна Пахельбеля на нас шестерых, написала мелодии. Сначала я играю на фортепиано с Мишей, потом вступают две флейты, потом кларнет, потом скрипка, потом Коля поет, и потом все вместе. Мы его сыграли на заключительном концерте в музыкальной школе, очень было трогательно. |
| Одоевского. По не давая знатности, чин давал власть, и неловко было назначить в окольничие сына или племянника, когда отец или родной дядя значился в списке стольников. Вследствие этого в думе обыкновенно сидели только те члены знатных фамилий, которым в данное время принадлежало местническое старшинство среди их родичей. Сличая списки людей высших чинов с родословными росписями, видим, что чаще всего знатные сыновья и племянники держались в стольниках и дворянах московских, пока отцы и дяди сидели в окольничих или боярах; по мере того, как старшие выбывали из думы, младшие приходили на их места, следуя порядку старшинства. Но для вступления в думу требовался приличный возраст: по большинству своих членов она была советом старцев, сенатом в буквальном смысла этого слова. Поэтому фамилии, в которых старшие не достигали этого возраста, «не поспевали» в думу, те фамилии не имели в ней представителей или представлялись там одним лицом: пользуясь выражением комиссии, предложившей в 1682 г. отменить местничество, случалось, что из иных родов в думные чины никого не было написано, «потому что за малыми летами в те чины они не приказаны». Бывало, по нескольку Шереметевых одновременно сидело в думе. Но после Смутного времени там много лет оставался из них один Федор Иванович, пока старшие других ветвей рода поспевали в думу, служа в чине дворян московских. В 1684 г. сказано было боярство старшему двоюродному племяннику Федора Ивану Петровичу, в 1641 г. среднему Василию Петровичу и наконец в 1645 г. младшему Борису Петровичу. По отдельным случаям можно убедиться, с какою строгостью даже в XVII в. назначение в думу согласовалось с местническим отечеством; можно уловить и некоторые правила этого аристократического подбора ее членов. В 1627 г. служило в высших чинах восемь человек из фамилии Головиных. То были представители четырех поколений потомства, шедшего от окольничего времен Грозного Π.П. Головина. Высчитав по правилам местнической арифметики их отношение к общему предку, находим, что ближе всех к нему стояли двое, младший сын его Петр Петрович и один из старших внуков Семен Васильевич: первый, как седьмой сын, занимал 10-е место от отца, а второй 8-е место от деда, т. |
| Борьба с ложным экстремизмом - занятие не просто бесполезное, но и вредное для государства. Во-первых, - незаслуженно страдают люди и дело, которым они занимаются. Во-вторых, - пострадавшие по «русским статьям» и их близкие становятся обозленными, настраиваются против государства. Подрывается авторитет государства и Президента России. В третьих, - государство для самого себя закрепляет порочные идеологические ориентиры, путая реальный экстремизм с ложным, а иногда и с «антиэкстремизмом». Ведь многие русские осужденные по 282 статье, равно как и по другим «русским статьям», - по сути, выступают за приверженность Православию, усиление норм морали, укрепление государствообразующего русского народа, значит – выражают государственные интересы. А им - кому на всю жизнь «статью» условно, кому разрушительный для его семьи штраф за выражение своего мнения, а кого и в тюрьму. Кстати, до середины 2008 года в структуре МВД существовал Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом (ДБОПиТ). Думается, что был правильный упор на совершенно практические вещи – на борьбу с «организованной преступностью» и «терроризмом». То есть, на то, что реально угрожает государственным интересам и общественному порядку. Но, затем, вместо этого подразделения появляется Главное управление по противодействию экстремизму (Управление «Э»). «Экстремизм» - понятие достаточно расплывчатое. Иными словами, Управление «Э» под «экстремизм» может подвести всё, что угодно, равно, как и наоборот, в реальных преступных посягательствах не увидеть этот самый экстремизм. По стечению обстоятельств, примерно в 2007 – 2009 годах как раз наблюдается рост «борьбы» с мнимым экстремизмом, увеличение числа осужденных по «русским статьям». В это же время, по непроверенным, но многочисленным сведениям, структуры МВД составляют списки «русских националистов», «русских экстремистов» (или расширяют эти списки?), то есть списки лиц, с их точки зрения, тяготеющих к крайним национальным взглядам. Ну, степень подготовки работников таких подразделений в МВД, особенно на местах, понятное дело… оставляет желать лучшего. Вряд ли там работают люди хоть немного и отдаленно озаренные светлой русской идеей в изложении великих русских мыслителей, способные видеть разницу между «шовинизмом», «нацизмом» и «национализмом», а тем более способных различать «западнических националистов» (они же - «евронационалисты», они же - «нацдемы», они же - «скинхеды») от настоящих «русских националистов», людей православных и имперски мыслящих. Для них (работников) – всё едино! «Поколение некст» - и там, в структурах МВД. Плюс «старшие товарищи» из либерального стана. |
| Старший славянский список XI–XII в.: рукоп. Моск. Синод, б. 551 378 . Египетский Патерик («Сказание о Египетских черноризцах»): Historia monachorum, приписываемая Руфину Аквилейскому , и Historia Lausiaca Палладия Еленопольского 379 . Древнейшие списки – XV и XYI в.: рукоп. Тр.–Серг. Л. 710 (1915), 1493 г. (Опис. Ч. III, 99–104); Казанск. дух. Акад. 458 (Опис. II, 154 и д.); Четьи–Минеи м. Макария под 30 июня. По наблюдениям архиеп. Сергия, в славяно–русском переводе Лавсаика очень многих статей, несомненно, принадлежащих Палладию, нет, в первой части в расположении их крайняя сбивчивость, а вторая часть по расположению приближается к чистой редакции. Этот перевод сделан с неисправного греческого списка. После Азеллы следует конец сказания об Адолии без всякого смысла. О черноризице, согрешившей и покаявшейся, дважды сказано. Прибавлены в конце статьи, не находящиеся в «Лавсаике» , об Антонии и Арсении 380 381 ). В позднейших славяно–русских рукописях Лавсаиком («Лапсаик») называется компиляция, составленная из Луга Духовного, собственно Лавсаика и так называемых Скитских Патериков. Остатки проблематичного Великого Лимонария: «’Ανδρν αγων ββλος», или «Vitae Patrum», и «’Αποφθγματα των αγων γερντων» 382 . Старшие полные списки славяно–русского перевода относятся, насколько мне известно, к XIV и XV вв. 383 . По наблюдениям Востокова 384 , перевод «Αποφθγματα» сделан у Болгар, в древнем ещё периоде их словесности. Этот Патерик имеет в виду и преп. Нестор, когда говорит: «пишетъ въ отьчьскыхъ къннгахъ. слабоу быти послдьнюмоу родоу». (Усп. Со. л. 26, с). 385 . Иерусалимский или Палестинский Патерик 386 . Есть основания думать, что этот загадочный 387 Патерик явился не раньше 602 г., года смерти императора Маврикия 388 , и не позже конца тридцатых годов того же VII столетия 389 , когда Раифская обитель была окончательно разорена Арабами и тамошние иноки перешли на Синай 390 . Местом составления Патерика была Раифа, как можно видеть из такого замечания: «Повдаш намь нкаа пришедше к намь в раиоу» 391 . Списки греческого оригинала Патерика мне известны по рукоп. X в.: – Моск. Син. б. 342 392 , а славяно–русск. перевода – по рукоп. XV в.: Тр.–Серг. Л. 701, л. 119; Кир.–Белоз. м. 8/1247, л. 170 об., и др. 393 . |
| Более того: после падения Византии надолго прекращаются контакты Москвы и Константинополя. Таким образом, русские ориентировались не на реально существующую традицию, но на свое представление о теократическом государстве: идеология играла при этом куда более важную роль, чем реальные факты. Традиция поставления на царство на Руси начинается 16 января 1547 года, когда венчался на царство Иван IV. Чин поставления на царство Ивана IV, составленный митр. Макарием, не имеет ничего общего с поставлением византийских императоров («царей»), но восходит к чину поставления на великое княжение Дмитрия Ивановича, внука и соправителя великого князя Ивана III, 4 февраля 1498 года 683 . Существуют две основные редакции чина поставления Ивана IV на царство: Формулярная редакция 684 и Летописная редакция; в составе последней иногда выделяются Никоновская редакция, представленная в Никоновской и Львовской летописях, в Летописце начала царства и в Пискаревском летописце 685 , и Лицевая редакция, представленная в Царственной книге 686 ; особая разновидность Формулярной редакции представлена в чинопоследовании, опубликованном Н. И. Новиковым 687 . Старшие списки Летописной редакции (в составе Никоновской и Львовской летописей) датируются второй половиной 50-х годов, старшие списки Формулярной редакции – началом 60-х годов XVI века. Формулярная редакция в принципе имеет общий характер и была, несомненно, составлена уже после поставления на царство Ивана IV. Так, здесь предусмотрено присутствие отца царя, которого давно уже не было в живых («аще есть отец...», «аще нет отца...»), упоминаются царица Анастасия и дети царские (при том что Иван женился через месяц после своего поставления на царство), а также патриарх («призывает тя святый патриарх или преосвященный митрополит, отец твой...») 688 . Как видим, здесь предполагаются различные возможности (участие в поставлении на царство как одного великого князя, так и его отца; участие в поставлении как митрополита, так и патриарха), и это явно связано с формулярным характером данного документа, который должен был стать нормативом для будущих царских поставлений. |
| 61 В старой александроневской академии были прекрасные певчие и музыканты, устраивавшие концерты в зале, на которые съезжались знатные лица из города, и митрополит Амвросий нередко присутствовал на них. (Зап. Виногр. стр. 560. Русск. стар. 1878. 8.) 64 Разрядные списки дают основание для суждения об успехах учеников. В конце книги приложены все списки окончивших курс. Для суждения же об успехах в некурсовые годы и не в одном высшем отделении берем на выдержку списки за некоторые годы. 1818 г. 1826 г. 1836 г. I разр. II разр. III разр. Вне.р. I разр. II разр. III разр. I разр. II разр. III разр. Высш. отд. Средн. Низш. 1-го Низш. 2-го 1829 г. 1835 г. 1841 г. I разр. II разр. III разр. Вне.р. I разр. II разр. III разр. I разр. II разр. III разр. Средн. Низш. 1-го Низш. 2-го 65 Предпис. Комм. 1828 и затем 1829 г. На основании Высочайше утвержд. 6 дек. 1829 г. положения о способах к улучшению состояния духовенства предписано: «детей незрелого возраста и учения удерживать в низших классах, для совершенствования в свойственных предметах учения... дабы получали более зрелое образование и в более зрелом возрасте приступали к священству». 66 Так в 1837 г., вследствие предписания митрополита, переведен в высш. отделение оставленный по молодости (17 л. впрочем) на повторительный курс в среднем, второразрядный воспитанник Н. П., за которого просила преосв. Серафима крестная мать ученика, помещица. 67 Иногда они вновь сдавали экзамен и получали повышение в списке и напр. Н. Дремяцкий (1829 г.) получил после ревизорского экзамена в 1830 г. 1-й разряд, Ив. Надеин (1831 г.), по желанию, остался на повторительный курс и окончил высоко в первом разр. в 1833 г. 68 Предписание акад. правл. от 9 марта 1834 г. В 30-х годах видим нередкие случаи в спб. семинарии назначения из окончивших курс в старшие, комиссары и проч. 70 Об этом было особое предписание Комиссии дух. уч. и в январе того же 1827 года, чтобы профессоры неопустительно требовали от учеников отчета в уроках и в чтении книг по тому или другому предмету (ср. § 20 и 23 введ. к уставу дух. учил.) Иннокентий же между прочим писал: «дабы сей части весьма важной в методе основательного учения, но большею частию оставляемой без внимания, дать прочное направление, кажется, полезно было бы заставить учащих представлять в семинарское правление повременные таблицы, в коих должны быть означаемы книги и проч...» |
| Вот эти-то все люди – настоящие блюстители отчасти ученого, но преимущественно нравственного училищного порядка! В них сосредоточивается полицейская, административная, а иногда и судебная части. Разумеется, для успешного исполнения высоких своих обязанностей они получают от благоразумного начальства много прав и преимуществ. Классические цензоры кричат, что есть силы тише, в низших классах лично расправляются с буянами, а все вообще записывают непокорных в записку, подают ее учителю или инспектору и горе тем, которые помещены в ней! Старшие над квартирами, старшие в училищном здании следят зорко за своими подчиненными, за всеми их занятиями, даже, наклонностями и характером, и ежемесячно подают инспектору кондуитные списки, от которых большей частью зависит репутация учеников; а главное дело, одного подчиненного могут выставлять как образец нравственности, а другого описывать и в словесных рапортах и в кондуитных списках как погибшего человека. Где же инспектору самому входить во все подробности? Да и не унизится ли авторитета власти вообще и собственная его личность, когда он покажет недоверие к избранному им же самим чиновнику? Чтобы судить о достоинстве этой училищной администрации этой иногда десятилетней полиции, мы хотим обратиться к вам г. г. взрослые начальники и взрослые подчиненные. Все вы, разумеется люди образованные, умные, нравственные, понимающие достоинство человека и отношение его к своим собратьям. Но вы, гг. начальники не соблазняетесь ли когда выказать свое величие пред подчиненными, свое над ними превосходство или гордым взглядом, или повелительными жестом, или грозным молчанием, или еще более грозным распеканьем? Кому вы отдадите преимущество? Тому ли, кто умеет с подобострастием преклоняться пред вами, польстить вашему самолюбию красненьким словцом, а еще более который попросит вас осчастливить его жилище своим высоким посещением и в благодарность за такую милость доставит вам случай насладиться всем, что удовлетворяет самый прихотливый вкус? Или тому, который хотя и честный человек, но смотрит каким-то Катоном, не учился ни гимнастике поклонов, ни риторике комплементов, и потом вдобавок не может, а иногда, вольнодумец, и не хочет пригласить хорошего повара, чтобы доставить вам возможность приятно провести время после служебных трудов? Мы полагаем, что первого вы предпочтете последнему, и в представлении к чинам, и в послужном списке, – везде; и справедливо. |
| Хотя процент княжеских фамилий в высшем думном чине теперь несколько поднялся, зато численное отношение бояр-князей ко всему количеству бояр думы значительно упало: теперь титулованные фамилии выставили в думу около 110 человек почти на 200 бояр, отмеченных в списке членов думы, т. е. около 56% вместо 65%, как приблизительно было в продолжение 88 лет до 1594 года. Следовательно нетитулованное боярство в думе выиграло у князей в XVII в. до 9%. Притом княжеские фамилии, представители которых сидели боярами в думе с 1594 года, в значительном большинстве были уже далеко не те, какие то и дело мелькают в списке бояр прежде. До 20 княжеских фамилий XVI в. исчезли для думы XVII века: ни одного члена их не встречаем в числе московских государевых советников, которым сказано боярство после 1593 года. На место этих выбывших фамилий появляется до 17 новых, из которых никто не бывал боярином до 1594 года. Справившись по родословным о происхождении этих новых думных фамилий, находим, что большею частью это были младшие отпрыски генеалогических стволов, старшие ветви которых наполняли своими именами списки думных людей XVI в. Не появляются более в думе боярами ни князья Пенковы, ни князья Курбские, ни князья Шастуновы, ни Кубенские, большие роды ярославской княжеской линии; на смену им приходят люди младших родов той же линии, князья Прозоровские, из которых было 6 бояр с 1613 года, князья Шаховские, князья Львовы. То же явление можно заметить и в других боярских фамилиях, не только княжеских, но и простых. В списках бояр нет более Поплевиных, старшей линии Морозовых; но вторая линия Салтыковых, появляющаяся в думе довольно поздно, уже во второй половине XVI века, в XVII в. проводит туда более 10 бояр. Не встречаем в думе XVII в. и людей четвертой линии того же старого боярского рода Москвы Тучковых, строптивых некогда свойственников князей Курбских; но пятая линия Шеиных, появившаяся в думе гораздо раньше Салтыковых, держится в ней и в XVII в. Точно так же исчезают старшие линии фамилии, шедшей от боярина XIV в. |
| Для облегчения таких многотрудных занятий инспектора, назначаются ему помощники из бакалавров – один из имеющих прибывание в самом корпусе академическом, а другой вне оного. Кроме сего в каждую камеру поставляется старшие из благонравнейших и отличных студентов, которому, в особенное отличие, предоставляется право иметь особенное место при столе, предшествовать прочим студентам в собраниях и иметь в своём распоряжении комнатного служителя. Каждый день, в девять часов вечера, старшие доносят инспектору о поведении студентов и о проступках, ими замеченных; о происшествиях же, заслуживающих особенного внимания, докладывают ему без малейшего промедления. Но и этим ещё не ограничивается влияние инспектора на училище; он обязан наблюдать, чтобы все без изъятия профессоры и бакалавры приходили в классы и выходили из оных в назначенные им часы, и хотя лично, сам собою, он не входит в часть учебную, ни в экономическую; но о всяких недостатках или упущениях, в том или другом случае им замеченных, обязывается доносить Правлению. Ежемесячно он представляет списки поведения студентов, из коих благонравнейшие, в полном присутствии Правления, получают довлеющую похвалу, а замеченным в чём-либо предосудительном изъясняются их вины и делаются выговоры. Кроме таких поощрений к благонравию и успехам в науках, в распоряжении инспектора находятся: а) похвала и одобрение в камере перед студентами: b) причисление благонравного и успешнейшего студента к сословию старших, в звании почётного, с увольнением его от надзора своего товарища; с) представление к награде книгами. Что же касается до наказаний, установленных для неблагонравных и строптивых, то частью они состоят в непосредственном распоряжении инспектора, а частью назначаются определения Правления. К первому разряду относятся: а) увещание и выговор инспекторский в комнате перед студентами; b) назначение особого места за столом, ниже всех и отдельно от прочих; с) осуждение на хлеб и на воду от одного до семи дней. Ко второму разряду принадлежат: а) призыв и строгий выговор в Правлении; b) уединённое заключение в следствие чего заключаемый отсекается от всякого сообщения с кем бы то ни было, содержится на хлебе и на воде, лишается книг и всех способов к упражнению, оставляемый таким образом скуке и раскаянию. |
|
|
