| Decretum de iustificatione. Cap. 14// Denzinger. Enchiridion. N 1542; Ibid. Doctrina de sacramento paenitentiae. Cap. 2//Ibid. N 1672). Единство этих факторов, реализующееся в форме церковного чинопоследования и личной исповеди, образует структурную и содержательную целостность таинства Покаяния, так что оно является «одновременно в высшей степени персональным актом и церковно-литургической церемонией (Feier)» (Katholischer Erwachsenen-Katechismus. 1985. S. 369; ср.: Уб[б]ьяли. 2009. С. 269-270). При этом в соответствии со схоластической схемой его «материей» (quasi materia) являются определенные действия (actus) кающегося: 1) раскаяние, подразумевающее сердечное сокрушение - совершенное (contritio), обусловленное отвращением к греху, или несовершенное (attritio), вызванное страхом перед адскими наказаниями, однако достаточное для действительности таинства; 2) устная исповедь (oris confessio) священнику и 3) принесение устанавливаемого им удовлетворения (satisfactio) за грехи, совершаемое затем, как правило, посредством поста, молитв и дел милосердия. «Формой» таинства Покаяния служат произносимые исповедующим священнослужителем от своего лица («Ego te absolvo…») слова отпущения грехов (verba absolutionis) во имя Пресв. Троицы (см.: CFlor. Exsultate Deo// Denzinger. Enchiridion. N 1323; CTrident. Doctrina de sacramento paenitentiae. Cap. 3-4//Ibid. N 1673, 1676-1677; ср.: ККЦ. 1448). Хотя расширения тайносовершительной формулы др. молитвами допустимы (ср.: ККЦ. 1449), они, по утверждению Тридентского Собора, «не относятся к сущности (essentiam) самой этой формы и не являются необходимыми для совершения (administrationem) этого таинства» (CTrident. Doctrina de sacramento paenitentiae. Cap. 3// Denzinger. Enchiridion. N 1673). Необходимым условием считается также личный контакт исповедующего и кающегося, осуществляемый только в обоюдном присутствии (ср.: De confessione et absolutione absentis (an. 1602): [Декрет Конгрегации святого служения]// Denzinger. Enchiridion. N 1994); о новых тенденциях в этом вопросе см., напр.: B ö ntert S. |
| Согласно католическому катехизису 1992 г., те, «кто умирает в благодати и дружбе Божией, но не совершенно очищенными, хотя им и обеспечено вечное спасение, после смерти претерпевают очищение, чтобы обрести святость, необходимую для того, чтобы обрести радость небесную». Среднее состояние между раем и адом именуется чистилищем (лат. purgatorium, от глагола purgo – чистить, очищать). Это очищение, повторим, является в католическом понимании неким очистительным огнем, отличным от мук, претерпеваемых грешниками в аду. Средневековое католическое схоластическое богословие довольно много страниц манускриптов, а потом уже и печатных изданий посвятило рассмотрению вопроса о природе чистилищных страданий, какие они – материальные или нематериальные? Если материальные, то как их может претерпевать очень тонко нематериальная душа? Если они нематериальные, то так ли страшны эти страдания, если они носят только нравственный характер? Но, наконец, сначала Ферраро-Флорентийский, а затем Тридентский Соборы запретили всякие рассуждения о характере чистилищных мук, сказав, что достаточно лишь признаний их действительности, а их природа не столь важна. Каковы были средневековые католические представления о чистилище, можно достаточно подробно проследить по «Божественной комедии» Данте, ибо в этом, хотя и поэтическом, произведении представлены католические богословские воззрения средних веков вполне точно, в соответствии с тогдашними взглядами католической церкви. В приведенном нами определении ККЦ больше нет учения о чистилище как о состоянии мучения, которым грешники приносят удовлетворение Богу. Впрочем, мысль о том, что временные мучения являются очищением от скверны греха, не является новизной. В частности, она уже звучала на докладе римско-католических богословов на Флорентийском Соборе в 1437–1438 гг. «Души очищаются после смерти в очистительных страданиях», – читаем мы в докладе кардинала Цезарини на Ферраро-Флорентийском Соборе. Римский катехизис 1992 г. понимает под этими временными муками очищение от неупорядоченной привязанности к творениям. |
| Конечно же, может возникнуть у вас естественный вопрос: а много ли значит эта терминология, не есть ли она лишь дань эпохе Средневековья или эпохе Возрождения, с обильной метафорикой, с гиперболами, которые были свойственны тогдашнему способу выражения? В конце концов, немало и у нас подобного же рода высоких наименований: «святейший», «блаженнейший», «высокопреподобие» и тому подобное. Отчасти действительно до парадокса: иной раз о преподобном Сергии – просто преподобный, а всякий протоиерей – уже высокопреподобие. Но в целом, конечно же, есть принципиальная разница. Для нас почетные титулы церковной иерархии есть дань определенной исторической эпохе, выражения, за которыми непосредственно не стоит вероучительного, экклезиологического наполнения. Александрийский патриарх именуется Тринадцатым апостолом и судьей всей Вселенной. Никому в Православной Церкви не придет в голову мысль в случае конфликтов между кафедрами или в случае осуждения епископом местной патриаршей властью апеллировать к Александрийскому патриарху на том основании, что он является носителем этого титула – «судья всей Вселенной», не придет в голову усваивать ему особенных благодатных полномочий, видеть в нем, скажем, преемника апостола Марка; того, на котором почиет особая благодать, отличающая его от прочих патриархов или прочих епископов. Это лишь дань определенному этапу бытия Александрийской Церкви, когда она имела ведущее положение среди всех восточных кафедр. Иное у католиков. Папский титул для доброго католика, убежденного в своем вероучении, является выражением его веры в особенные, благодатные прерогативы одного только Римского епископа, веры в то, что папство как институт является институтом богоустановленным, а не только канонической или церковной пользой обоснованным. Это как раз та грань, которая лежит между Вселенским Православием и Римско-католической церковью. Для того чтобы не быть голословными, подтвердим эти мысли цитатами из современного катехизиса католической церкви (ККЦ). Этот катехизис был утвержден папой Иоанном Павлом II в 1992 г. Его написание было поставлено задачей уже на II Ватиканском Соборе 1962–1965 гг., работа над ним растянулась на несколько десятилетий, но так или иначе этот современный катехизис католической церкви, являющийся официальным изложением ее вероучения, заменил собой катехизис – так называемый Римский катехизис, – составленный после Тридентского Собора во второй половине XVI в. |
| О Таинстве крещения в Катехизисе католической церкви (ККЦ) говорится, что оно есть основа всей христианской жизни, врата жизни в духе, дверь, открывающая доступ к другим Таинствам. Крещением мы освобождаемся от греха и возрождаемся как сыны Божии, мы становимся членами Христа, воплощенными в Церковь , и участниками ее миссии. Крещение есть Таинство возрождения водой и в слове. Безусловно, этот подход является подходом общехристианским. Указывается о том, что термин «крестить» (baptizo) означает «погрузить в воду», и это погружение в воду символизирует погребение крещаемого в смерть Христову, из которой он поднимается, воскресая вместе со Христом как новое творение. Приводятся другие новозаветные свидетельства, прообразы Ветхого Завета, говорится о Крещении Христа Спасителя, о том, как крещение стало совершаться в Древней Церкви. Затем идет повествование о том, как видоизменялись способы совершения крещения в веках христианской веры, указывается о практике катехумената, или оглашения, которое предваряло крещение взрослых и которое должно предварять крещение взрослых ныне. Укажем, что в Римско-католической церкви после II Ватиканского Собора создан отличный от крещения младенцев чин крещения взрослых, который называется несколько по-другому – чин христианского посвящения взрослых. В современной редакции он утвержден в католической церкви в 1972 г. Помимо катехумената, который обязательно предшествует в католической практике крещению взрослых, различаются и молитвы, читаемые на Таинстве (кроме формулы крещения) при крещении взрослых и при крещении детей. В этом видится некоторая внутренняя оправданность, логика. Можно провести аналогию, что в нашей Церкви существует чин отдельного отпевания младенцев, отличный от чина отпевания взрослых. Молитвы этого чина носят более радостный характер. Скорее, Церковь не скорбит по преимуществу, а свидетельствует о том, что отшедший от этой жизни младенец ныне пребывает с Христом, с Ангелами в блаженной вечности. Видится достаточно оправданным это составление отдельного чина для крещения младенцев. Так или иначе, оно было введено у них после II Ватиканского Собора. |
| Если сегодня мы согласимся с тем, на что не согласились бы вчера, то завтра мы допустим то, на что мы не даем согласия сегодня. Так действует принцип наклонной плоскости. Разложению общества способствует, как мы вспоминали вначале, влиятельная среда, формирующая общественное мнение. Например, утверждается, что в Польше уже совершается эвтаназия, и в качестве примера приводят морально допустимый отказ от так называемого терапевтического упорства. Важно в этом случае напомнить позицию Церкви: «Прекращение дорогостоящих, опасных, экстраординарных или несоразмерных ожидаемому результату медицинских процедур может быть законным. Это отказ от «терапевтической настойчивости». Здесь нет намерения принести смерть, есть только признание невозможности помешать ей. (..,) Использование обезболивающих средств для того, чтобы облегчить страдания умирающего, даже с риском сократить его жизнь, может быть с моральной точки зрения совместимо с человеческим достоинством – если при этом не хотят смерти ни как цели, ни как средства» (ККЦ 2278, 2279). Мы не знаем, как будет меняться сознание поляков. Судя по тому, какие меры предпринимаются в отношении легализации абортов, прогноз скорее пессимистический. Если мы поддадимся мифу «приятной жизни и легкой смерти», то по инерции примем «благодеяние» эвтаназии. Кирпичик по кирпичику, сформируется новое сознание. Аборт – это тоже убийство 71 Человеческий эмбрион – это человек. – В чем состоит учение Церкви в отношении абортов? – Позиция Церкви в вопросе абортов вытекает напрямую из Пятой заповеди Декалога, которая гласит: «Не убий». Церковь учит, что с момента зачатия человеческий зародыш является человеком, обладающим таким же правом на жизнь и таким же достоинством, как и человек после рождения. Поэтому аборт является убийством, а значит, тяжким грехом. Кроме того, морально недопустимо какое-либо вмешательство в жизнь ребенка до рождения, если оно не служит непосредственно благу нерожденного младенца. Распространенная сегодня пренатальная диагностика лишена ценности, если ее цель состоит лишь в том, чтобы установить генетические изъяны и обосновать необходимость т. |
| В XIX веке католики приняли теорию догматического развития и регулярно меняют свою веру. Но ведь Бог неизменен, Его Откровение неизменно, данная Им вера тоже должна быть неизменной. В Писании дана заповедь подвизаться за веру, однажды преданную святым ( Иуд. 1:3 ). Апостолы требуют неизменно держаться данного ими Предания. А у католиков вера меняется. Разве это истина? Итак, уклонение от истины (хотя бы и формально содержимой) в ложь является несомненным грехом. Равно как и пребывание в грехе по привычке, без стремления найти истину с помощью Божией и устоять в ней. Помоги Вам Господь! Спасибо за Ваш комментарий! Скажите, а не является ли ложью то, что православные священники говорят на своих проповедях в церкви, что католицизм — не христианская вера, не вера в Триединого Бога?? Вы реально думаете, что католики не верят в Иисуса Христа??? Вы серьезно? Антонина, мы с Вами лично не знакомы, поэтому не стоит с уверенностью утверждать, что я так проповедую. Напротив, зная основы католического вероучения, я утверждаю, что Католическая церковь исповедует веру в Троицу, хотя и небезошибочно, т.к. уже более 1000 лет учит об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына. Вопрос же Вами был поставлен не об ошибках отдельных священников, а более фундаментальный: является ли переход в католичество грехом. Мы выяснили, что эта церковь доктринально (в ККЦ и других документах) исповедует ложные человеческие учения. Если Вы их разделяете — это Ваше право. В свое время мы оба, Вы и я, предстанем на суд Божий, и тогда откроется правота каждого. Если Вы сами не желаете узнать веру Церкви из Писания и творения святых отцов, подождите до дня суда. Главное, чтобы там не постыдиться. Но это касается любого человека, от нихже первый есмь аз. Ни в коем случае, не имела ввиду конкретно Вас и то, о чём Вы проповедуете. Извините, если мои слова обидели Вас. Однако, заявлять, что католическое учение и представление о Святой Троице, Деве Марие ложны… скорее всего, как вы говорите, правду мы узнаем только когда предстанем перед Богом… |
| Во 2-й пол. XX в. в К. была предпринята попытка сбалансировать неоднократно критикуемую за богословскую искусственность и «антионтологический юридизм» офиц. мариологическую «доктрину привилегий», отрывающую Деву Марию от судьбы всего грешного человечества (см.: Булгаков С., прот. Купина неопалимая: Опыт догматического истолкования некоторых черт в православном почитании Богоматери. П., 1927. С. 77-109; Лосский. 2001; Divergenzen in der Mariologie. 1989; Dittrich. 1998). В качестве противовеса выступает «типологическая мариология», имеющая целью показать место Девы Марии в божественном домостроительстве: с одной стороны, как верную представительницу и олицетворение ветхозаветного Израиля, с др. стороны, как прообраз (typus) Церкви и ее превосходнейшего члена (supereminens prorsusque singulare membrum Ecclesiae) (см.: CVatII. LG. 53; ср.: Ibid. 63, 68; Schmaus. 1979-1982. Bd. 5. Tl. 5. 1982. S. 59-69; Menke. 2012. S. 113), как «истинную сестру нашу» (Marialis cultus. 56 (an. 1974): [Апостольское послание папы Павла VI]//AAS. 1974. Vol. 66. P. 163), как образец облагодатствованного и, значит, подлинного человека (ср.: Müller. 2002. S. 227), высший пример христ. любви и служения Богу, «наиболее чистое осуществление веры» (ККЦ. 149). Особенно для этого направления характерна тринитарная, христологическая, пневматологическая и экклезиологическая сфокусированность учения о Богородице (см.: Marialis cultus. 25-28//AAS. 1974. Vol. 66. P. 135-141). Ключевое значение для переориентировки имели мариологические высказывания II Ватиканского Собора, сформулированные не в отдельном документе, а большей частью в гл. 8 («О Пресвятой Богородице Деве Марии в тайне Христа и Церкви») догматической конституции о Церкви «Lumen gentium». Не провозглашая новых догматов, Собор сделал попытку представить результаты развития учения о Богородице в К. в ином свете. Так, в отношении догмата о непорочном зачатии Марии со ссылкой на вост. св. отцов упоминается также пневматологическая причина Ее исключительного положения: будучи «как бы образованной (plasmatam) Святым Духом и созданной (formatam) [Им] как новое творение», Она озарена сиянием совершенно особой святости (CVatII. |
| 17//AAS. 2000. Vol. 92. P. 758), а вселенскость любой поместной Церкви обеспечивается «лишь через общение с одной из них: с Римской Церковью, «которая первенствует в любви»» (ККЦ. 834). Употребление в отношении древних вост. Патриархатов понятия «Церкви-сестры» (Ecclesiae sorores) (см., напр.: CVatII. UR. 14; Ut unum sint. 56, 60//AAS. 1995. Vol. 87. P. 954-955, 957-958) оговаривается тем, что в точном экклезиологическом смысле оно допустимо только по аналогии со структурными образованиями внутри К. (Ecclesiae particulares) и не может применяться в эквивалентном значении к католич. Церкви как целому, поскольку она в полноте и конкретным образом являет собой «единую, святую, соборную и апостольскую Церковь», тогда как правосл. Церквам для достижения универсального уровня недостает одного из конститутивных внутренних моментов церковного бытия - общения с «преемником Петра» (см.: De aliqiubus aspectibus Ecclesiae prout est communio. 17//AAS. 1993. Vol. 85. P. 848-849; Sull " espressione «Chiese sorelle». 10-11 (an. 2000): [Замечание Конгрегации вероучения]//L " Osservatore Romano. 2000. 28 ottobre; Ad quaestiones de aliquibus sententiis ad doctrinam de Ecclesia pertinentibus. 2-4 (an. 2007): [Ответы Конгрегации вероучения]//AAS. 2007. Vol. 99. P. 606-608). В рамках такой логики католическая Церковь усваивает себе статус «Церкви-матери» для всех Церквей. Эсхатология Догматические положения К. относительно конечных судеб мира и человека - о смерти, телесном воскресении, Страшном Суде , воздаянии, преображении твари и наступлении вечного Царства Божия ,- с одной стороны, в главном согласуются с преданием древней Церкви, с др. стороны, отражают в нек-рых моментах специфику интерпретации данных Откровения западнохрист. богословием. Официальное католич. учительство XX-XXI вв., в целом оставаясь в вопросах эсхатологии на традиционных вероучительных позициях, принимает во внимание отдельные важные результаты актуальных научных исследований в области апологетики, экзегезы и герменевтики. |
| На офиц. учительном уровне К. получила подтверждение также схоластическая концепция таинств. Разработанная с применением аристотелевских категорий, она ставит во главу угла инструментальность и причинно-следственные связи, выражая их соответствующей терминологией (ср.: Thom. Aquin. Sum. th. III 62. 1, 65. 1). Так, для того чтобы быть эффективным инструментом, реально причиняющим воздействие невидимой благодати Божией на человека, таинство должно состоять, согласно постановлению Флорентийского Собора, из 3 структурных «элементов», т. е. происходить от 3 причин: материи (предметы, зримые действия), формы (слова) и личности священнослужителя (persona ministri), «преподающего таинство с намерением (cum intentione) совершить то, что совершает Церковь. Если один из этих элементов отсутствует, таинство не совершается» (CFlor. Exsultate Deo// Denzinger. Enchiridion. N 1312). И наоборот: в случае, если все эти предписанные в формальном, материальном и интенциональном отношении условия точно соблюдены и должным образом исполнены, следует с уверенностью говорить о благодатной действительности преподанного таинства (ср.: Inter cunctas. 22 (an. 1418): [Булла папы Мартина V]// Denzinger. Enchiridion. N 1262). Единственным условием его совершенной действенности в отношении человека является отсутствие сознательного волевого препятствия (obex) воспринимающего (см.: CTrident. Decretum de sacramentis. Can. 6//Ibid. N 1606), что, с одной стороны, исключает полностью автоматическое действие таинств, однако, с др. стороны, ограничивает участие человека в таинстве гл. обр. пассивной ролью (ср.: Matena. 2009. S. 73). Его вера и внутреннее предрасположение (dispositio), как и духовно-нравственные качества преподающего таинство священнослужителя, влияют только на плоды усвоения таинств (sacramentorum fructus) (см.: ККЦ. 1128, 1131), ни в малой степени не затрагивая «объективного» характера сакраментальной благодати, которую они обозначают и содержат в себе (см.: CTrident. Decretum de sacramentis. Can. 6// Denzinger. Enchiridion. N 1606). Поэтому декретом Тридентского Собора о таинствах постановляется: «Если кто-либо говорит, что эти таинства Нового Завета в силу самого их совершения (ex ореге operato) не сообщают благодати, но что одной только веры в божественное обетование достаточно для достижения благодати (ad gratiam consequendam), да будет отлучен от сообщества верных» (Idem. Can. 8//Ibid. N 1608). |
| [Professio fidei in Eucharistiam] (an. 1059)// Denzinger. Enchiridion. N 690). Большинство совр. католич. исследователей усматривают в подобного рода высказываниях утрату органично присущего раннему христианству и мышлению св. отцов понятия и чувства сакраментального символизма, ведущую к ложному номиналистическому противопоставлению «corpus Christi mysticum» и «corpus Christi verum» (см.: Menke. 2012. S. 137-144; ср.: Rahner. 2003). Более взвешенную догматическую трактовку тайны реального присутствия Христа в Евхаристии представляет собой возникшее в XII в. учение о «пресуществлении» (transsubstantiatio) (см. ст. Транссубстанциация ), к-рое, хотя и не получило строго унифицированной теоретической формы (см.: Hauschild. 2007. S. 595-596), однако в главных чертах было реципировано в К. и входит начиная с IV Латеранского Собора (см.: CLateranIV. Decreta. Cap. 1// Denzinger. Enchiridion. N 802) во мн. учительные тексты вплоть до наших дней. Основанием тому служит ставшее аксиомой убеждение Римско-католической Церкви, что термином «transsubstantiatio» «подобающе и в собственном смысле» выражается суть происходящего в таинстве Евхаристии, а именно: что «через освящение хлеба и вина совершается превращение (conversionem fieri) всей субстанции хлеба в субстанцию Тела Христа, Господа нашего, и всей субстанции вина в субстанцию Его Крови» (CTrident. Decretum de ss. Eucharistia. Cap. 4//Ibid. N 1642; ср.: CFlor. Exsultate Deo//Ibid. N 1321; ККЦ. 1375). Т. о., в результате транссубстанциации от евхаристического хлеба и вина «остаются лишь внешние образы (species)» (CTrident. Decretum de ss. Eucharistia. Can. 2// Denzinger. Enchiridion. N 1652). Молитва канона мессы (католич. собор Непорочного Зачатия Пресв. Девы Марии в Москве). Фотография. 2009 г. Молитва канона мессы (католич. собор Непорочного Зачатия Пресв. Девы Марии в Москве). Фотография. 2009 г. Хотя доктрина о пресуществлении Даров возникла на схоластической почве в результате применения перипатетического категориального и метафизического аппарата (см., напр.: Guitmundus Aversanus. |
|
|
