| Мельникова Л. В. Памяти историка Николая Николаевича Лисового 7 января 2019 г., в Рождественскую ночь, на 73-м году жизни после продолжительной тяжелой болезни скончался выдающийся ученый Николай Николаевич Лисовой – известный историк, богослов, философ, поэт и публицист. Н. Н. Лисовой родился 23 октября 1946 г. в Станиславе (ныне Ивано-Франковск) в семье полковника Н. В. Лисового и учительницы немецкого языка О. В. Таланцевой. Оба родителя были участниками Великой Отечественной войны (мать – в должности военного переводчика и в звании старшего лейтенанта), познакомились в 1943 г. в действующей армии на Кавказе. По признанию Николая Николаевича, называвшего себя «дитя Победы», воспоминания об этой войне («самых героических днях нашей страны», когда «отошла и смылась вся “шелуха”, обиды», а «осталась только Родина, которую надо было защищать») стали в их семье своеобразными «домашними алтарями». Несмотря на то что родители являлись членами Коммунистической партии, в доме всегда имелись иконы и святые книги. Дети, как полагается, были крещены в младенческом возрасте, посещали богослужения и причащались. Православные традиции в семье сохранялись во многом благодаря бабушке Евдокии Васильевне, вдове репрессированного священника Никанора Немчинова, след которого оборвался в 1934 г. Евдокия Васильевна, спасаясь от «раскулачивания», в начале 1930-х гг. была вынуждена в одночасье посреди ночи с десятилетним ребенком спешно покинуть родную деревню и затеряться в Москве, сменив фамилию и скрыв социальное происхождение, чтобы дочь (будущая мать Н. Н. Лисового) не оказалась «лишенкой». Может показаться парадоксальным, но именно от бабушки в 1953 г. первоклассник Николай Лисовой впервые услышал слова об уходящей «великой сталинской эпохе». Личные потери и обиды не помешали Евдокии Васильевне осознать масштабы происходивших в стране исторических событий. В 1963 г. после окончания школы Н. Н. Лисовой поступил в Московский инженерно-физический институт (МИФИ) на факультет теоретической и экспериментальной физики. Однако вскоре он там заскучал и понял, что ошибся с выбором профессии. С 4-го курса МИФИ он перевелся на физико-математический факультет Московского государственного заочного педагогического института и в том же 1967 г., сдав экстерном недостающие дисциплины, получил диплом о высшем образовании. Решив сменить специализацию, Николай Николаевич поступил на заочное отделение аспирантуры в Институт философии АН СССР. В 1977 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Философский анализ современных концепций времени в физике и космологии». |
| поиск: разделы рассылка Протоиерей Владимир Вигилянский Что это было? " Каждое выступление начиналось с обязательного упоминания " кровавого режима Путина " , даже если речь шла о русской литературе или философском понимании свободы " Источник: Православие.ру В ближайшее дни в издательстве " Русский дом " выходит книга протоиерея Владимира Вигилянского " Что это было? " , составленная из его почти ежедневных дневниковых записок в период беспрецедентной за последние годы информационной атаки на Церковь в предвыборные и послевыборные месяцы 2012 года. Одна из сквозных тем " Записок " – анализ пропагандистских методов тех, кто развязал эту информационную войну. Сайт " Православие.Ру " начинает серию публикаций из этой книги. 14 января. " Легенда о Великом инквизиторе " из " Братьев Карамазовых " в сегодняшней ситуации в России читается несколько по-новому. Сам Ф.М. Достоевский, выступая перед студентами С.-Петербургского Университета в 1879 году, сказал: " Великий инквизитор есть, в сущности, сам атеист. Смысл тот, что если исказить Христову веру, соединив ее с целями мира сего, то разом утратится и весь смысл христианства, ум несомненно должен впасть в безверие, вместо великого Христова идеала созиждется лишь новая Вавилонская башня... Под видом социальной любви к человечеству является уже не замаскированное презрение к нему " . Главная коллизия " Легенды " – в разном понимании свободы: свобода Христова – одна, свобода Великого инквизитора – другая. В " поэме " философа-агностика Ивана Карамазова, этого, по признанию С.Н. Булгакова, чуть ли ни первого " образа русской интеллигенции " , Великий инквизитор, обращаясь к Христу, провозглашает самую главную формулу нынешнего либерального сознания: Ты нам не нужен, Ты нам мешаешь. Новая религия, с ее культом потребления и культом вседозволенности, предлагает: " Говорю Тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается. Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть. С хлебом Тебе давалось бесспорное знамя: даешь хлеб, и человек преклонится, ибо ничего нет бесспорнее хлеба, но если в то же время кто-нибудь овладеет его совестью помимо Тебя – о, он даже бросит хлеб Твой и пойдет за тем, который обольстит его совесть... Ты гордишься Своими избранниками, но у Тебя лишь избранники, а мы успокоим всех... У нас же все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе Твоей, повсеместно. О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся. И что же, правы мы будем или солжем? Они сами убедятся, что правы, ибо вспомнят, до каких ужасов рабства и смятения доводила их свобода Твоя... |
| Грех как онтологическая девиация Девиантность в контексте философских размышлений о человеке означает не только отклоняющееся поведение на внешнем социальном уровне, но и – прежде всего – отклонение человека от полноты своей человечности. И в наиболее глубоком смысле девиантность человека означает уклонение от образа Божьего. Норма в этом предельно глубоком смысле есть святость, то есть собирание и просветление человеческой личностью сил и способностей своей природы через верность призванию свыше, через согласование своей жизни с Божьим замыслом о ней. Понятие девиации относится, прежде всего, к области социологии, в рамках социологии оно возникло и получило свой смысл. Однако, на наш взгляд, эта тема может и должна иметь также и философское измерение. Во-первых, понятие девиации является попыткой предельного обобщения, оно является выходом из сферы конкретно-социологической фиксации отдельных нестандартных (негативных, прежде всего) общественных проявлений на уровень анализа общей динамики самораскрытия человеческого бытия. Уже не специфические причины и закономерности тех или иных вариантов отклоняющегося поведения являются предметом мысли, а сам факт некоего отклонения от неких норм. Более того, – невозможно говорить лишь о «видах девиации», не осмысляя «девиантность вообще как таковую», иначе и само понятие девиации делается излишним, и рассмотрение этих «видов» сводится к нагромождению фактов и не может возвысится до понимания . Таким образом, мы имеем дело с вечной проблемой «герменевтического круга»: знание целого достижимо лишь через знание частей, а знание частей невозможно без знания целого. Формирование общего понятия девиации возможно только из обобщения конкретных девиантных проявлений, но по-настоящему понять эти проявления удастся, только поняв смысл «девиантности вообще». Это означает, что некий философский анализ девиантности необходим самой социологии. А во-вторых, понятие «девиация» имеет и собственно философский потенциал. Раскрытие этого потенциала, на наш взгляд, способно придать теме «девиантности» глубокий философский смысл. «Девиантность» не есть просто один из внешних поводов для философского мышления, здесь открывается возможный способ постижения и выражения глубинного характера человеческого присутствия в мире. Мы не можем, конечно, рассчитывать в данной статье решить указанные задачи, однако постараемся, по крайней мере, их ясно поставить и очертить их внутреннюю логику. |
| Дискурсология – сравнительно молодое философское направление, сформировавшееся в значительной мере благодаря работам Мишеля Фуко, рассуждавшего о невербализируемых в традиционных обществах вопросах о природе безумного или сексуальности. Философская дискурсология активно развивается в западной философии со второй половины XX века вплоть до настоящего времени. Философия дискурса присутствует в теории универсальной прагматики Ю. Хабермаса («Теория коммуникативного действия» - 1981), теории речевых актов Д. Остина («Чужое сознание»,1946 г.) и Д. Серля («Разум, мозг и программы», 1980 г.). Структурно-семиотическое понимание дискурса А. Ж. Грейсмана и Ж. Курте дано в «Объяснительном словаре теории языка». Зародившаяся совсем недавно отечественная дискурсология, в частности ее уральская школа (О.Ф. Русакова, В.М.Русаков, Д.Л. Стровский и др. издательский дом «Дискурс-Пи»), требует еще глубокого философского осмысления: «усилиями отечественных исследователей в настоящее время широко развернулась творческое освоение интеллектуального импорта. И среди новейших заимствований российских социальных наук у западной мысли особое место занимает понятие дискурса…на базе лингвистических новаций зарождается скороспелое направление научной мысли, не обремененное фундаментальной проработкой» с. 5-6]. Таким образом, дискурсология продолжает традицию неопозитивистов в изъяснении функции и структуры языка, различимого в элементарных речевых актах, соединенных синтаксисом и семиотикой в предложения и речи, и она является одним из трендов философии постмодерна. Возможен ли в принципе социально-философский дискурс несемиотических проблем философии? Да, конечно, если под словом «дискурс» понимать его исходное значение - «речь, лекция, рассуждение, беседа…». Социально-философский дискурс, таким образом, предполагает изучение философской проблематики под углом социальной практики, и это не просто анализ речи как суммы элементарных коммуникативных актов, а исследование самой способности взаимопонимания, эмпатии при осуществлении социальных коммуникаций. Эти коммуникации в данной статье представлены как мировоззренческие диалоги между философами и теологами христианства, иудаизма и ислама. |
| Е.П. Борзова Содержание Введение Глава I. Биографические вехи и творческий путь Н. О. Лосского § 1. Служение сверхличным целям § 2. Становление философского мировоззрения Глава II. Проблемы формирования философской системы Н. О. Лосского § 1. Основы интуитивизма § 2. «Мир как органическое целое» § 3. Идея целостности и всеединства § 4. Своеобразие интуитивистской философии § 5. Концепция мироздания § 6. Философское решение проблемы жизни смерти § 7. Философская система § 8. Роль триединства в философии Н. О. Лосского § 9. Н. О. Лосский как историк русской философии Глава III. Этика, эстетика и социология Н. О. Лосского § 1. Этика § 2. Эстетика § 3. Социально-политические взгляды Приложения Основные хронологические этапы биографии Н. О. Лосского Основные труды Н. О. Лосского Архивные документы Литература Литература на иностранных языках Книга посвящена творческой жизни и деятельности известного русского философа, признанного главой отечественных мыслителей русского зарубежья, Н. О. Лосского (1870–1965). В ней даётся анализ всех сторон философской системы мыслителя, названной им «идеалреализмом», раскрываются ключевые положения его нравственной философии, аксиологические, эстетические и социологические взгляды. Книга адресована всем тем, кто интересуется творческим наследием прошлого, философией, русской и мировой культурой. Введение Если русской философии суждено будет возродиться... то именно Лосский явится одной из главных путеводных звезд этой новой чаемой русской философии. С. Левицкий 1 Творчество Н. О. Лосского резко выделяется на фоне общей картины серебряного века русской культуры. Он считается самой яркой звездой на небосклоне философской мысли России. В. В. Зеньковский свидетельствует: «Лосский справедливо признается главой современных русских философов, имя его широко известно всюду, где интересуются философией» 2 . Творчеству Лосского свойственна особая фундаментальность. Будучи основоположником оригинальной интуитивистской философии, он не только выработал общий взгляд на мироздание, обосновал так называемую метафизику, но и создал эстетику, учение о ценностях, свободе и нравственности. Обладая энциклопедическими знаниями, Лосский оставил заметный след в области гносеологии, логики, аксиологии и теологии. Широко известна в мире его «История русской философии». Всего в России и за рубежом им было опубликовано 34 книги, несколько великолепно выполненных переводов, свыше 250 статей и рецензий. Его философское наследие изучают и развивают во многих странах. |
| Отделение 6-е. Конфуцианство, его политико-социальные, философско-религиозные принципы, классически-образовательное и законодательное значение для Китая Император, народ, класс ученых, богослужение и храмы, священные книги и литература, школы, уставы, правила, наставления, в русском переводе лучших образцов, содержание и анализ некоторых и прочие дополнения § 71. Предварительные замечания, определение предмета обзора и план а) китайская раса как культурная сила для азиатских народов ей подвластных, значение языка и классической литературы и прочие особенности, имена ученых, приводимых ниже; б) определение ими конфуцианства; в) указание на текстуальные приложения и общие дополнения к отделам, предшествующим и настоящему В предыдущих отделениях историко-литературного развития буддизма и даосизма не раз приходилось касаться, в некоторых отношениях, и конфуцианства в его положительном или отрицательном влиянии на религиозно-философские и политические принципы, а также на язык и литературу китайцев и народов, с ними соприкосновенных. Переходим к более специальному рассмотрению этой великой культурной силы, играющей многие века важную роль в истории языка и письмен, просвещения, в ифике и политике китайской расы, получившей чрез это авторитет и руководящее значение для народов и племен соподчиненных азиатского мира. Конфуцианством связуются многообразные элементы при необычайной устойчивости в концепции, методе их расчленения и приведения к единству типа, характерно выделяющего огромную китайскую империю и доселе из ряда ей подобных в глубокой древности. Государство это, с цивилизацией вполне политической, успело не только сконцентрироваться, но и удержаться внутри собственных пределов, с обществом строго сформированным, обязанным самим законодательством держаться патриархально-индивидуальной более, нежели международной-общественной жизни в обширном смысле. Моносиллабический язык с иероглифическою письменностью 12,000, даже 15,000 оригинальных слов, 214 ключевых знаков (по Канси) или 1,040 (по Каллери) с убогой фонетикой, служить коренным началом сплочения и оригинальности китайцев в собственном смысле; благодаря великой образовательной силе классических мудрецов, их изучению почти всю жизнь и неуклонному стремлению повиноваться их принципам, китаец сохраняет глубокое почитание предков, строгое сыновнее благочестие, живет нераздельною жизнью с природой, обоготворяя её силы и законы, не выступает из границ ею начертанных, вступает рано в брачное сожитие и дорожит семейною жизнью как и собственностью не выходя из семьи и рода, повинуется власти, – к государю и правительству относится как сын к отцу-матери; привязанный к формальности, церемониям, почтению и служению предкам, мудрецам, китаец имеет своеобразную религию, нравственно обрядовая сторона которой определена в «цзинах» и постановлениях правительственных, подобно еврейскому Пятикнижию. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Вещь и имя «Вещь и имя» — небольшая, незаконченная стаья Лосева. Работа, философски обосновывающая имяславие (Лосев понимал имяславие как паламизм, т. е. здесь, фактически, представлена паламитская философия). О мощи и значении имени Лосев пишет: «Без имен жизнь превратилась бы в смерть, и неисчерпаемое богатство социального бытия превратилось бы в бытие для слепых и глухонемых, философия, в которой не решена проблема имени, есть философия слепых и глухонемых. Именем скреплено, освящено и даже создано решительно все, и внутреннее и внешнее. Без имени мир превратился бы в глухую бездну тьмы и хаоса, в которой никто ничего не мог бы ни различить, ни понять, и в котором и не было бы и никого и ничего. С именем мир и человек просветляется, осознается и получает самосознание. С именами начинается разумное и светлое понимание, взаимопонимание, и исчезает слепая ночь животного самоощущения.» А.Ф. Лосев ВЕЩЬ И ИМЯ (первая редакция) ПРЕДИСЛОВИЕ Борьба «механистов» и «позитивистов» против диалектиков до последней минуты является огромным тормозом нормального развития диалектического метода и для его применения в различных областях действительности. Все еще приходится тратить массу времени и сил на разъяснение самых основных и примитивных понятий и установок. Каждое новое диалектическое рассуждение встречает со стороны «позитивистов» целую тучу возражений, упреков, насмешек и даже угроз. Я не хочу в этой маленькой работке затрагивать опять и опять все основные вопросы, начиная от Адама и Евы, а имею смелость погрузиться прямо в анализ одного из специальных вопросов, куда диалектика еще почти не проникла. Пусть «механистам» непонятно, как это материя может определять идею, а идея может в то же самое время оставаться нематериальной; пусть им непонятно, как психология и биология не есть физика, и как социология не есть физика; пусть они считают схоластикой и «поповством» понимание диалектики как науки совершенно абстрактной, хотя и получающей конкретность только в своем применении к действительности. Пусть все это думают они, как им угодно. Я же вступаю с ними в полемику. Я, если исключить некоторые немногочисленные места этой книги, веду себя так, как будто бы никаких «позитивистов» и не существовало. Это дает мне возможность заняться, действительно, конкретным, – диалектическим обследованием одной специальной области. |
| Патриарх Никон. Парсуна Русь в своем историческом развитии, с момента Крещения восприняв христианство как парадигму существования и образ жизни 1 , оказалась включенной в перспективу «осевого времени» христианской цивилизации и уже не могла оставаться на периферии глобальных процессов – оставив «языческое время за порогом истории» 2 , Русь неизбежно становится «осевым пространством» мира, полноправной участницей всемирного, вселенского исторического процесса и культурной традиции Византии, от которой она получила свое рождение и которая сделала ее православной нацией 3 . Вглядываясь в историческое прошлое, пытаясь вникнуть в характер эпох, невозможно обойтись без «маркеров» – ее главных представителей, без ее умонастроений и явлений, тем более, что мотивы действий людей, нюансы социальной и исторической практики объясняются более точно, если они выводятся не только из социально-исторических условий, но и из особенностей духовной жизни общества 4 ; анализ же письменных источников дает представление о мировидении социальных групп (страт) и их самосознании, статусных различиях и имущественной дифференциации внутри этих групп и т.д., а также позволяет реконструировать понятийно-категориальный аппарат картины мира, в которой общество и живет и которую оно же и удерживает, и транслирует. Систематическое обозрение источников, датируемых до начала – середины XVIII в., из ГИМ, РГБ, РНБ и других хранилищ, а также отдельных их комментированных публикаций в аспектах развития основных категорий и понятий ортодокс-славянской картины мира свидетельствует о следующем: – русскому книжнику и мыслителю были известны все основные разработанные в святоотеческой литературе философско-метафизические интенции не только догматики, но и диалектики, с помощью которых, включая и систему языка (сперва глаголическую, а затем и кириллическую), задавалась-обусловливалась возможность онто-метафизического приобщения человеческого естества естеству Божественному: «Ветхоадамовское греховное естество не есть первооснова человека – грех только вошел в человеческую природу, а не составляет ее извечной сущности. Более древним, чем греховное начало, в человеке является замысел Божий о нем… Это то “небесное человечество”, которое лежит в основе каждого человека и гораздо глубже, чем адамовская его испорченность… Если греховное в человеке есть эмпирическая реальность, то превечное небесное человечество есть самая онтология в учении о человеке. Генеалогия его… восходит к тому небесному человеку, с которым Логос Божий предобручен в вечности» 5 ; |
| С. Л. Франк. Духовные основы общества. Опубликовано в альманахе «Альфа и Омега», 16, 1998 5 июня, 2012 Опубликовано в альманахе «Альфа и Омега», 16, 1998 Введение в социальную философию 1 Ценность настоящей книги определяется прежде всего тем, что она подводит итоги социальной науке за последние 50 лет. Она совершенно необходима всякому, кто хочет философски углубить постановку социальных проблем и самостоятельно в них разобраться. Критика различных теорий общества, господствовавших доселе, — индивидуалистической, органической, психологической, материалистической — выполнена блестяще, с той поразительной ясностью и пластичностью, которая свойственна нашему автору. Собственная его точка зрения состоит в том, что общественное бытие есть не бытие материальное, ни бытие психическое, а бытие духовное . Точный философский смысл бытия “духовного” как особой онтологической категории разъясняется автором с большой силою. Он движется здесь в том направлении, которое намечено было Дильтеем, и ранее Гегелем, но дает много нового. Другая теза книги состоит в том, что духовное бытие общества есть бытие соборное : общество не есть ни совокупность индивидуумов, ни организм, — оно есть соборность. Анализ “соборности” представляет самую ценную часть труда. Категория соборности есть категория “мы”. “Мы” не есть множественное число от “я”, “мы” есть живой конкретный синтез “я” и “ты”. Синтез, представляющий собой новую степень бытия. Как эта “соборность” живет в самых холодных и внешних общественных отношениях, как она переживается даже во взаимной встрече человеческих глаз, в этом бессознательно-вспыхивающем “мы” — это показано с большой философской и художественной силой. Онтология общества кажется нам, однако, гораздо более неуязвимой и ценной у Франка, нежели аксиология, нежели этика (учение об общественном идеале). Высшим этическим принципом он считает начало служения , начало должестования и обязанности . Это типичное кантианство в этике, которое повторяет: “o Pflicht, du heiliger Name!”1. |
| 1 Помни о смерти ( лат. ). 2 Ср. нашу статью «Религиозно-исторический смысл русской революции» в сборнике «Проблемы русского религиозного сознания». Берлин, 1924. 3 Чем больше перемен, тем больше все остается по-старому ( фр. ). 4 Carlyle. Latter day " " s Pamphlets. 5 Мы заимствуем эти термины у П. Б. Струве, который первый ввел их для обозначения этих двух социально-философских воззрений в своей книге «Хозяйство и цена». 6 «это — я сам» ( санскр. ) — формула, означающая единство субъекта и объекта. 7 Эти соотношения были хорошо выяснены еще в старой школе «Volkerpsychologie» немецких мыслителей Lazarus " a и Steintal " я в 60-х годах XIX в. 8 Ср. классическое в этом смысле построение немецкого социолога F. Tunnies в его известной книге «Gemeinschaft und Gesellschaft». 9 Lazarus M. Vom Ursprung der Sitten. Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft. Bd. 1. S. 472.d. 1. S. 472. 10 долгое время ( фр. ). 11 Природа мистического опыта и раскрывающейся в нем духовной жизни хорошо описана Н. А. Бердяевым в гл. 1 его «Философии свободного духа». То же соотношение я пытался в общей форме выразить в учении о «живом знании» и в онтологической теории знания в моей книге «Предмет знания» (1915). 12 Ср., напр., классическое в этом смысле исследование W. Kuzhler " а «Intelligenzprufungen bei menschlichen Affen». Ко всей этой теме см. блестящую синтетическую сводку Max Scheler’a «Die Stellung des Menschen im Kosmos» (1928), теоретическая ценность которой совершенно независима от ее ложных религиозно-философских выводов. 13 Только для человека возможно невозможное; он различает, выбирает и судит ( нем. ). 14 Friedrich Wieser. Das Gesetz der Macht. 1926. 15 Обстоятельный анализ онтологического дуализма и онтологической связи между конкретным всеединством и сферой отвлеченных определенностей я пытался дать в моей книге «Предмет знания». Здесь эта тема в приложении к духовно-общественной жизни человека могла быть намечена лишь в самой общей форме. 16 кастовость; сословный, корпоративный дух ( фр. ). |
|
|
