| — В каком смысле? — Во-первых — охранять руководство. А при необходимости — блокировать его. Я имею в виду Амина. — Только обязательно переодеть, как и предлагалось, — заметил Устинов. — Никто ничего не узнает. Громыко тяжело вздохнул и покачал головой. — А вы, Юрий Владимирович, со своей стороны предпринимаете что-нибудь? — спросил Косыгин. — Ведь ваше ведомство обычно не оперирует такими понятиями, как военные действия!.. — Да, — ответил Андропов. — Как только была получена информация о случившемся, мы начали проработку спецоперации. Не исключено, что нам удастся восстановить статус-кво без применения военной силы. Но я должен с огорчением констатировать, что ни одна из наших прежних спецопераций не оказалась успешной. Поэтому подготовку к переброске «мусульманского» батальона следует максимально ускорить. — Да, товарищи, — задумчиво сказал Брежнев, надевая очки. — Не было заботы… Нет, ну какая же сволочь этот Амин! Тоже мне — ленинец!.. Покачав головой, он со вздохом придвинул к себе документы. — Ну хорошо. Что у нас тут еще на сегодня… из неотложного… Затем взглянул на часы, пожевал губами и спросил, обведя присутствующих взглядом поверх очков: — Или обедать пора, товарищи? В кабинете Мосякова тихо потренькивал джаз Дюка Эллингтона, на столе стояла литровая бутылка виски, в вазочке лежали маслины, а на нескольких тарелках — сыр, орешки и фрукты. Сам резидент был нетрезв и мрачен, и чем более он становился нетрезв, тем более мрачнел. Настроение Огнева тоже нельзя было назвать веселым. Да и разговор между ними шел довольно безрадостный. Кабул, середина сентября 1979 г. — Не имел он права его арестовывать! — сказал резидент. — Понимаешь? Это натуральный переворот! Огнев покивал. — А он и не отпирается. Только уточняет, что поступил так для блага Родины. Мол, корабль тонет, и нужна твердая рука. Но, мол, если советское руководство считает его недостойным, он готов вернуть Тараки все должности. Пусть только его перед этим выслушают в Москве. По-моему, нормальная позиция. И ты сам хорошо знаешь, что как государственный деятель он Тараки сто очков вперед даст… |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 11 голосов: 4.6 из 5) VI. Поход к местечку Кобылке Итак, мы снялись с лагеря при Бресте, и после напутственного молебна Господу Богу милосердому, — Богу русскому, пустились в путь по дороге к Варшаве — гнездо буйного республиканизма. Теперь мы шли обыкновенным образом, и днем; переходы были небольшие; продовольствие войск самое лучшее; его доставляли жиды-подрядчики. Мы шли, как говорится, припеваючи, но в совершенном порядке и во всей готовности к битве. Чем ближе подходили к Варшаве, тем менее заметно становилось в селениях жителей и доброе на них лице. Они трепетали и старались скрываться. Республиканцы описали нас лютыми зверями, людоедами (1). Теперь доставили нам наше зимнее платье из Вагенбурга; нам стало теплее; и отец наш Александр Васильевич надел на себя тогда же свою суконную куртку. Ни одного дня не проходило, чтобы он не видался с своими чудо-богатырями, чтобы, проезжая мимо, не поприветствовал ратников своих добрым взглядом и своим ласковым словом; всякий раз хоть на минутку да подъезжал и что-нибудь да говорил. Раз, шибко подскакавши, осадил свою лошадь, и начал говорить с нашим ротным начальником-богатырем Харламовым. «А что, Федор, слышал ли ты? Наши близко! (Это разумел он о корпусах Дерфельдена и Ферзена.) И мы с ними — вперед!… Ура!… Ведь давным-давно пора! Помилуй Бог, пора! А полячки-то копаются, как кроты в земле… Ждут нас не дождутся». Взглянув на роту гренадер, тесно его окружавших, и куда уж весь почти полк сбежался, он продолжал: «Они сердиты на нас! Помилуй Бог, крепко сердиты! А мы не виноваты. Ведь правда, Миша Михайлович, Огонь Огневич?», — говорил он шедшему возле известному гренадеру. — «Э, Ваше сиятельство, отец наш Александр Васильевич! отвечал Огнев: есть старая пословица: сердит да не силен — козлу брат; пьян да глуп, так больше бьют. С помощью Божиею, да по приказу вашему, и на горах, и за высокими стенами, и за глубокими рвами, доконаем их. Неужели нам впервину, под начальством вашим, приказания ваши исполнять? — Закопайся они на сто сажень в землю, и там достанем: прикажите только, батюшка наш Александр Васильевич! Ей-Богу, лицом в грязь не ударим!» — «Правда истинная, Ваше сиятельство! постараемся!» вскрикнули все гренадеры. — «Хорошо, братцы! знатно! Помилуй Бог, хорошо! — Вы богатыри! Вы витязи! Вы русские! » сказал Александр Васильевич и шибко поскакал от нас. — Он был повсюду: и в передовых войсках (в авангарде), и в замке войск, (в арриергарде); все видел, и во всех вливал дух порядка, дух богатырства. — Чудны были дела его!… Неутомима деятельность!… |
| Ворота начали медленно раскрываться, позволяя увидеть большую площадку. По обеим ее сторонам по самые башни были врыты два танка, настороженно глядевшие черными глазами своих пушек и пулеметов. Три дюжих гвардейца, украшенных белыми околышами фуражек, белыми ремнями портупей и кобурами, белыми манжетами на рукавах, вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. «Волги» неспешно въехали в ворота и оказались в огромном зеленом дворе, из-за деревьев которого выглядывало причудливое здание Арка. В просторном Зале приемов было довольно сумрачно и прохладно. На полу лежали ковры. Увешанные оружием стены уводили взгляд к резному потолку. В центре стоял большой стол, а на нем — бутылки минеральной воды, несколько пепельниц и огромная ваза фруктов. По левую руку от генерала армии Петровского сидел переводчик Рахматуллаев. По правую — Огнев, еще правее — Астафьев. Тараки и Амин расположились за противоположной стороной стола. Тараки — в каракулевой пилотке и расшитом халате поверх европейского костюма, Амин — в строгой пиджачной паре. В отличие от своего учителя (именно так Хафизулла Амин прилюдно называл Тараки), по благообразному лицу которого блуждала смутная улыбка, лицо премьер-министра имело сосредоточенное и внимательное выражение. Пожалуй, его можно было бы назвать по-актерски красивым — чистая светлая кожа, высокий лоб, большие умные глаза. Но это если и приходило на ум, то в последнюю очередь. А в первую внимание привлекали собранность и сила, сквозившие в каждой черте облика Хафизуллы Амина. «Пуштун из племени харатай , — машинально вспомнил Астафьев. — Придерживается националистических взглядов. Учился в США… преподавал в Кабульском университете… депутат парламента при Захир-шахе… После прихода к власти Дауда на службе не состоял… Интересный человек… Как он вслушивается в звуки чужой речи!.. как будто сам сейчас заговорит по-русски!» — Товарищ Тараки повторяет, — переводил Рахматуллаев, — что народу Афганистана мешают жить враги народной власти. Народ Афганистана — добрый, веселый и трудолюбивый. Если бы не враги… |
| Отмечаем эту подробность, чтобы подчеркнуть то лицемерие, которое сказалось в дальнейших руководящих беседах господ социалистов. На одной из станций к ним вошла группа крестьян и попросила позволения проехать со своими избранниками около часа до следующей большой остановки поезда и выслушать их наставления. Делать нечего, пришлось ввести крестьян в 1 класс с предварительным заявлением, что в виду многолюдства приходится-де попросить у кондуктора помещение салон-вагона ненавистного 1 класса. Здесь-то мне и пришлось в течение часа поневоле выслушать социалистическую непринуждённую беседу. Крестьяне не слушали, а «пили» эти речи господ социалистов. Добродушные лица, вопрошающее взоры... И тут сказалась сразу же набожная душа народная. Один крестьянин спрашивает: «Ну, а как насчёт веры, правда-ли, что надо от веры отказаться?» Другой, видимо, стыдясь вопроса и пересиливая себя, спрашивает: «Можно ли пред выборными собраниями отслужить молебен? Как-то стыдно к такому делу-де приступать без молитвы». И все вопросы в таком роде. В ответ слышатся речи, полные нескрываемого лицемерия. Думу-де мы будем держать кроткой и покорной, пока не сорганизуется народное движение и не будет подготовлено вооружённое восстание. Правительство надо пока усыпить покорностью и скандалов не делать. Молебны теперь наша партия... разрешает служить. Против христианства мы ничего не имеем; там есть много хорошего, например, на счёт раздела имуществ и требование, чтобы богатые отдали бедным землю и деньги. Теперь-де и священники многие стоят за нас, только они боятся своего начальства, а есть и такие, которые прямо высказываются за социалистов; называют при этом имена: Петров, Михаил, Огнев, Брихничев... Молиться-де теперь партия наша разрешает; от этого вреда не будет. Вот приблизительно содержание и тон беседы. В ней ясный ответ на вопрос: может ли быть современный социализм искренно христианским, т.е. религиозным. Вожаки социализма никогда его таковым не признают, а массе, временно, до вытравления религиозного чувства, они позволять быть религиозными. Иоанн Моост в возмутительной по кощунству статье «Религиозная чума», переведённой теперь на русский язык, говорит следующее: |
| «Спереть ружья! Осмотреть патроны! Ввернуть новые кремни! Чинить обувь! — Разводить огни!» — Это говорил громко М. А. Милорадович, проходя по рядам ратников. — И все кинулись исполнять приказание; не прошло и часу времени, как у нас в авангарде запылали костры дров; нашли невдалеке сараи, и их разобрали. Теперь все принялись за работу: кто починял обувь , кто сушил мундиры и шинели, а иные начали печь лепешки из муки, в Альдорфе нам данной. — Михайло Андреевич подошел к нашему огню, увидев спеченную пригорелую лепешку, взял ее, и начал кушать с величайшим аппетитом. «Бог мой! да это вкуснее пирога! слаще ананаса! Чья лепешка?» — Ему сказали. «Благодарствую! — я пришлю тебе за нее сырку.» — И в самом деле человек его принес маленькой кусочек сыру, и подавая ратнику, сказал: извини, что немного; барин пополам разделил, — больше нет; ведь вьюк наш отстал. Ратник не взял сыру, говоря: ежели так; то помилуй же меня Бог! умру с голоду, а не возьму. — Тогда весь круг наш бросились к сухарным своим мешкам, достали каждой из нас по сухарику, а старик-ратник Огнев достал кусочек сухого бульона, добытого из ранца убитого им французского офицера, и собравши от всякого, кто что давал, завязал в платок и понес к Милорадовичу. — Михайло Андреевич принял все, и сам пришел благодарить нас. Продовольствие наше становилось затруднительно; маркитантов с нами не было; купить что-нибудь едомое — было не у кого; жителей мы не видали; вьюки наши были далеко, и тянулись по горному пути медленно. Так кончилось 16-е сентября. Ночь была не слишком холодна, ветер не бушевал; дождя не было. Мы пообчинили свою обувь, пообчинили обувь и у г-д Офицеров, пообсушились, и подкрепившись пищею, порядочно заснули, потому что с 10-го числа время для нас было тяжкое, и мы мало в эти дни спали. Тогда в Швейцарии не было еще военных дорог. — Наполеон устроил пути, а теперь (как сказывают) можно ехать и в экипажах. Последствия известны: по распоряжению Гоф-Кригз-Рата, принц Карл с 60-тысячною армиею своею вышел из Швейцарии; Римский-Корсаков, с 20-тысячным корпусом русских, занял его посты на всех пунктах, — и был разбит Массеною 14-го сентября. |
| Вновь убедительно просим Вас, Владимир Владимирович, защитить А.И. Полетаева и оркестр «Боян» от произвола чиновников Минкультуры РФ! С уважением, А.А. Макаров, Заслуженный деятель искусств РФ, композитор М.А. Дмитрук, главный редактор газеты «Дари Добро» Н.В. Терещук, Заслуженный работник культуры РФ, главный редактор газеты «Московский вестник культуры» И.В . Ушакова, член Союза писателей России В.М. Свининников, к.ф.н., член Союза писателей России В.А. Сухомлин, профессор, преподаватель МГУ В.С. Зенин , профессор, д.б.н. Н.Ф. Горина , профессор, к.э.н. Леонид Калинин , настоятель храма Священномученика Климента в Замоскворечье, протоиерей, член Патриаршего Совета по культуре В.А. Огнев , председатель Межрегионального общественного движения ветеранов атомной энергетики и промышленности» Куда только и кто из нас осенью 2017-го, в последующие дни, когда вражья сила вновь обрушилась на Анатолия Полетаева и «Боян», не обращались! Множество уважаемых, именитых, авторитетных на всю страну, великую нашу Россию людей, организаций... Основные документы, хотя бы их копии, кои у меня имеются (журналистское расследование, всё-таки, провожу), сему свидетельство. Обращались соратники, друзья, соотечественники в высшие органы Российской власти - к Президенту России, в Прокуратуру, в Госдуму, Совет Федерации РФ, прочие «всенадзорные» органы. Этих «надзорных» у нас оказалось столько, что... Результат получился «нулевой». Вот лишь один типичный образчик ответа на имя Президента РФ В.В. Путина: «Ваше обращение на имя Президента Российской Федерации, полученное 03.11.2017 г. в письменной форме в ходе личного приёма в Приёмной Президента Российской Федерации по приёму граждан и зарегистрированное 03.11.2017 г. за 1053170, рассмотрено. В целях объективного и всестороннего рассмотрения Вашего обращения были запрошены необходимые документы и материалы. Министерством культуры Российской Федерации по вопросу деятельности Федерального государственного бюджетного учреждения культуры «Государственный академический русский концертный оркестр «Боян» сообщается следующее. |
| Так, в Архипастырском послании от 20 декабря 1921 г., обращаясь к духовенству епархии, митрополит Вениамин писал: «Во исполнение распоряжений Святейшего Патриарха для предупреждения нововведений и исправления отступлений при совершении богослужений, главным образом литургии, предлагаю обязательно руководиться указаниями, принятыми на собрании благочинных петроградских церквей, проредактированными мною и напечатанными в Православном церковном календаре на 1922 год». Относительно общей исповеди – вопроса, еще год назад проработанного правлением Общества приходов и доложенного митрополиту, архипастырь указывал: «К обязательному исполнению предлагаю пастырям Петроградской церкви совершать общую исповедь только по действительной нужде, всякий раз с епископского разрешения, в случае невозможности получения его – с обязательным докладом по совершении» . На общем собрании Общества приходов 3 января 1922 г. присутствовал 81 человек. 17 января 1922 г. на выборах членов Правления в голосовании участвовали 32 человека, председателем был переизбран Ю. П. Новицкий, товарищами председателя избраны протоиерей Н. К. Чуков, архимандрит Сергий (Шеин), протоиереи Н. В. Чепурин и А. В. Петровский; в отделы выбраны Н. А. Елачич, Н. М. Соколов, протоиереи Л. К. Богоявленский и Н. В. Чепурин, В. Н. Максимов – архитектор, служивший в Отделе охраны памятников, и др. В 1922 г. в Правление Общества приходов входили также протоиерей В. А. Венустов, Д. Ф. Огнев, юристконсульт лавры И. М. Ковшаров, Л. Д. Аксенов – арендатор епархиального свечного завода, клирик Казанского собора протоиерей Т. А. Налимов и староста К. М. Сопетов, протоиерей Ф. Д. Филоненко и др. В июле 1921 г., когда встал вопрос о необходимости помощи голодающим, на заседании Правления Общества приходов по предложению митрополита была избрана комиссия для организации сбора пожертвований, председательство в которой владыка взял на себя. В храмах начались сборы средств, но 8 сентября митрополит выпустил воззвание о прекращении деятельности комиссии, поскольку власти приостановили деятельность Церковного комитета помощи голодающим. Однако в 1922 г. власти изменили свое решение, и 16 февраля 1922 г. Правление Общества приходов возобновило деятельность этой комиссии. Но когда 10 марта 1922 г., направленные митрополитом в соответствии с ранее достигнутыми им договоренностями с властям о добровольности пожертвований верующими на нужды голодающих, представители Общества приходов Ю. П. Новицкий и Н. М. Егоров прибыли на заседание с представителями властей, они оказались в курируемой ГПУ комиссии по изъятию церковных ценностей, где от них вместо обсуждения процесса сбора средств потребовали участия в обсуждении способов изъятия, обвиняли в саботаже, грозили «забрать митрополита и других», «расправиться» и т. п. Что вскоре и было сделано . Первый год деятельности Петроградского Богословского института |
| Преодолевая схематичные представления о ребёнке, детская литература становилась внимательнее к нему и, следовательно, разнообразнее как в тематическом, так и в художественном отношении. Уменье пристально всматриваться в жизнь растущего человека, начиная от первого его шага, первых игрушек и первых психологических проблем, отличает поэзию А. Л. Барто. В лирической манере рисовала детскую жизнь Е. А. Благинина: в её стихах чувства, поступки, дела ребёнка полны значения, детей связывает со старшими глубокая привязанность (“Вот какая мама”, “Посидим в тишине”). Образ маленького человека, осваивающего мир как некое чудо, стал главным и в весёлых лирических стихах евр. поэта Л. М. Квитко (вошедших в русскую поэзию в переводах Маршака, С. В. Михалкова, М. А. Светлова, Благининой и др.). Склонность к эксцентрической шутке, невероятностям, перевертышу были характерны для авторов журн. и “Чиж” Д. Хармса (“Отряд”, “Врун”, “Игра”, “Иван Иваныч Самовар”), Ю. Д. Владимирова (“Чудаки”, “Оркестр”, “Евсей”), Н. А. Заболоцкого (“Как мыши с котом воевали”, “Сказка о кривом человечке”). По творческой манере был близок им и А. И. Введенский, автор публицистических стихов для детей старшего возраста, стихотворных рассказов, лирических миниатюр для малышей (сборники “На реке”, “Путешествие в Крым”, “Лето”, стихотворение с назидательной основой “Кто?”). Новые пути в поэзии для детей открывало творчество С. В. Михалкова, соединившего юмористическое начало с лирическим и публицистическим (“Дядя Стёпа”, “А что у вас?”, “Мы с приятелем”). Большой путь прошла детская проза 20- 30х гг. Трудными оказались поиски путей освещения в детской литературе событий революции и гражданской войны. Потерпели неудачу попытки дать представление о революционных событиях для младших читателей через камерный игрушечный мир (“Бунт кукол” Городецкого, “Война игрушек” Н. Я. Агнивцева), для подростков — через невероятные приключения героев-детей (“Ванька Огнев и его собака Партизан” Ф. Г. Каманина, “Тайна Ани Гай” С. |
| Перове собрание состоялось прямо в храме, о.Борис единогласно был избран председателем общества, - вспоминает Владимир Александрович, - когда же предложили мою кандидатуру в качестве заместителя, одна прихожанка возмутилась: кого выдвигаете? Ведь Огнев был членом парткома. На что о.Борис сказал: «Не спешите, когда Господь призовёт к Себе, неизвестно, кто окажется к Нему ближе: я или Владимир Александрович. Каждому воздастся по делам его». И здесь самое время познакомить наших читателей с Владимиром Александровичем Огневым. Это человек-факел, говорят о нём все, кто сталкивался с ним. Начальник отдела Министерства РФ атомной энергии, зам.председателя Московского фонда мира, активно участвует в работе фонда Андрея Первозванного, Центра национальной славы, член правления гуманитарного фонда «Знание» им. Вавилова, шеф-координатор программы помощи своего Министерства Северному флоту. Признаться, я тоже, как и читатель, подумала: ну, невозможно все это охватить одному человеку. Наверняка, он везде свадебный генерал. И ошиблась. Обо всех его подвигах на общественной ниве рассказать - газетного места не хватит. Поэтому остановлюсь только на Марфо-Мариинском обществе, исполнительным директором которого он и является. Рассказывает сам Владимир Александрович: - Назвали мы общество в честь Марфо-Мариинской обители милосердия, которую в начале XX века основала Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна Романова. «Мы живем, - писала она, - так часто для себя, что делаемся близорукими и проходим со своими горестями мимо чужих скорбей, не понимая, что делить свое горе - это его уменьшить, а делить свою радость - это её преувеличить». Эти замечательные слова и стали девизом нашего общества. Зарождалось оно так. О. Борис обратился к своим прихожанам: «Кто хочет ухаживать за больными стариками?» Желающих было столько, что даже выстроилась очередь. Большинство из тех, кто тогда откликнулся на призыв батюшки, работают у нас и по сей день. Работают за чисто символическую плату, а некоторые и вообще без денег, что называется, во славу Божию. |
| Попытки объединить науки классификацией оказались неудачными. См. превосходную критику Коитовской классификаций наук у В. Соловьева в „Критике отвлеченых начал“. Собр. соч. т. II. 287 О пифагореизме мы имеем два замечательных исследования: кн с. Трубецкого в „Метафизике древней Греции“ и О. Новицкого в его замечательном четырехтомном труде „Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований“. Киев, 1860). 291 Укажу напр. Галилея: Скромным величием и редкой душевной высотой полны его сочинения и образ его только высветляется во время процесса, который во многих отношениях подобен процессу против Сократа. О процессе Галилея см. книги Д. Берти: Il processo originale di G. Galilei, pubblicata per la prima volta. Roma, 1876; и: Copernico e le vicende del sistema copernicano in Italia. Roma 1876. 292 В замечательной статье В. Вернадского, в которой вносится много существенных историко-критических ограничений в идею научного мировоззрения, это различение отсутствует. См. Сборник по философии естествознания. М. 1906, стр. 104–157. 294 Коренная философская несообразность Канто-Лапласовской теории заключается в том, что слову происхождение в строгом смысле может быть придаваемо лишь метафизическое значение. Если мир происходит из туманности в метафизическом смысле, то туманность эта метафизична, а не физича, и потому находится за пределами отдельных наук. Если же туманность эта только „физична“ – то из нее не может – произойти вселенная в ее физической и метафизической совокупности. Тогда происхождение это феноменологично, т. е., не есть происхождение в вастоящем смысле слова. 295 В фантастической философеме Лапласа представляется возможность осуществить взаимную сводимость наук и охватить все мировые процессы в совокупности – одной математической формулой. Дух, представлявшийся Лапласу, – говорит Дю-буа-Реймов, – мог бы через соответственное обсуждение своей формулы сказать, кто был Железная Маски или как погиб Президент. „Дю-Буа-Реймон правильно замечает, что для установки дифференциальных уравнений мировой формулы, нужно было бы свести всю явления природы на движения безразличной субстанци или лишенного качества субстрата“. После Гельмгольца и Дю-Буа-Реймона, отведавши глоток критической философии, мечта Лапласа самими естествоиспытателями была оценена как переходящая всякие границы научного знания. О попытке механистического истолкования Вселенной, которым особенно отличился XVIII век, Мах энергично говорит: „После целого столетия, когда мы стали благоразумнее, нам представляется проектированное мировоззрение энциклопедистов как механическая мифология“. См. И. Огнев. „Речи Дю-буа-Реймона и его научное мировоззрение“, в „Сборнике по философии естествознания“. Москва 1906. стр. 69. |
|
|
