| Слоновую кость в Казонде доставляли из всех факторий Центральной Африки, и отсюда она уже расходилась в Хартум, Занзибар и в Наталь; многие купцы занимались только этой отраслью африканской торговли. Трудно себе представить, сколько слонов нужно убить, чтобы добыть те пятьсот тысяч килограммов слоновой кости, которые ежегодно требуют европейские и, в частности, английские рынки. Только для удовлетворения нужд одной английской промышленности ежегодно нужно убивать сорок тысяч слонов . С одного только западного берега Африки вывозят сто сорок тонн этого ценного товара. Средний вес пары слоновых бивней — двадцать восемь фунтов, а в 1874 году цена на них доходила до полутора тысяч франков, но бывают экземпляры, весящие сто шестьдесят и более фунтов. И как раз на рынке в Казонде знатоки могли бы найти великолепную слоновую кость — плотную и полупрозрачную, легко поддающуюся обработке, и, когда с бивня снимали тонкий верхний слой темноватого оттенка, обнажалась белая сердцевина, не желтеющая с течением времени, не в пример слоновой кости, поступающей из других мест. Как же рассчитывались между собой покупатели и продавцы при совершении сделок? Какими денежными единицами они пользовались? Как известно, для работорговцев единственным мерилом ценности были невольники. У туземцев деньгами считались стеклянные бусы, фабрикующиеся в Венеции: молочно-белые бусы — «качоколо», черные — «бубулу» и розовые «сикундерече». Обычная мера этих бус — «фразилах» — весит семьдесят фунтов. Ожерелье из десяти рядов бисера, или «хете», дважды обвивавшее шею, называлось «фундо». Фундо — это целый капитал. Ливингстон, Камерон и Стенли, отправляясь в экспедиции в глубь Африки, всегда брали с собой большой запас этой «монеты». Наряду со стеклянными разноцветными бусами на африканских рынках имеют хождение «писэ» — занзибарская монета в четыре сантима, и «виунга» — ракушки, встречающиеся на восточном побережье. Для племен, у которых сохранилось людоедство, известную ценность представляют также человеческие зубы, и на ярмарке можно было видеть ожерелья из человеческих зубов на шее у какого-нибудь туземца, который, надо полагать, сам же и съел бывших обладателей этих зубов. Но в последние годы такой вид денег начинает выходить из употребления. |
| Между тем торг открылся. Агенты Альвеца проводили — по площади группы невольников — мужчин, женщин, детей; им не было дела до того, не разлучают ли они мужа с женой, отца с сыном или мать с дочерью. Для этих людей невольники были домашним скотом, не больше… Тома и его товарищей водили от покупателя к покупателю. Агент, шедший впереди, выкрикивал цену, назначенную Альвецем за всю группу. Купцы — арабы или метисы из центральных областей — подходили и внимательно осматривали «товар». Они с удивлением замечали, что молодые товарищи Тома не похожи на негров, пригнанных с берегов Замбези или Луалабы: черты, отличительные для африканских негров, изменились у них в Америке со второго поколения, а по развитию и физической силе они стояли гораздо выше. Поэтому цена им была больше, перекупщики ощупывали их мускулы, оглядывали их со всех сторон, смотрели им в рот, точь-в-точь как барышники, покупающие на ярмарке лошадей. Они швыряли на дорогу палку и приказывали бежать за ней, чтобы проверить таким образом, может ли невольник быстро бегать. Так осматривали и проверяли всех невольников. Никто не был освобожден от этих унизительных испытаний. Не следует думать, что несчастные были равнодушны к, такому обращению. Нет, все они испытывали чувство стыда и обиды за поруганное человеческое достоинство, и только дети еще не понимали, какому унижению их подвергают. Невольников при этом и осыпали ругательствами и били. Уже успевший напиться Коимбра и агенты Альвеца крайне жестоко обращались с рабами, а у новых хозяев, которые купят их за слоновую кость, коленкор или бусы, их ждала, быть может, еще более горькая жизнь. Разлучая мужа с женой, мать с ребенком, работорговцы не позволяли им даже попрощаться. Они виделись в последний раз на ярмарочной площади и расставались навсегда. В интересах этой особой отрасли коммерции рабов разного пола направляют по различным направлениям. Обыкновенно купцы, торгующие невольниками-мужчинами, не покупают женщин. Дело в том, что спрос на невольниц предъявляет главным образом мусульманский Восток, где распространено многоженство. Поэтому женщин направляют на север Африки и обменивают их там на слоновую кость. Невольники же мужчины используются на тяжелых работах в испанских колониях или поступают на продажу в Маскате и на Мадагаскаре. Поэтому мужчин отправляют на запад или восток, в прибрежные фактории. Прощание мужей с женами сопровождается душераздирающими сценами, потому что расстаются они навеки и знают, что умрут, не свидевшись больше друг с другом. |
| Диптих с цирковыми сценами. Слоновая кость. V в. Сохранение античных традиций наряду с выработкой новых средневековых принципов, равноправное существование древних античных тем и образцов рядом с новыми, христианскими – основная черта ранневизантийского искусства. Диптих с цирковыми сценами. Деталь. Слоновая кость. V в. Особенно близко следовали древнеримским образцам мастера, изготовлявшие сосуды из серебра. Художественный стиль этих произведений, создаваемых в течение IV, V, даже VI и начала VII века, не случайно получил в науке название «византийского антика». Долгое время многие из этих изделий считались продукцией античных мастеров, пока советский ученый Л.А. Мацулевич не доказал, что византийские клейма на донышках сосудов были поставлены в процессе их создания, а не позднее. На этих клеймах можно прочесть имя византийского императора, при котором сосуды были изготовлены, и таким образом довольно точно датировать их временем его правления. Многие из этих серебряных блюд, чаш и ваз были найдены на Украине и в Приуралье. На территорию нашей страны они попали в результате того, что кочевые племена, жившие здесь, выменивали их на хлеб и меха. Некоторые из известных нам блюд были созданы не в Константинополе, но явились провинциальными копиями лучших столичных образцов. В Керчи, ставшей в IV веке значительным художественным центром Причерноморья, было создано одно из самых ранних таких блюд. Ныне оно в Государственном Эрмитаже, а было найдено в 1891 году кладоискателями в одном из керченских склепов. На блюде изображен неизвестный император, сидящий на коне с мечом и копьем в руках. Его венчает богиня победы Ника – тема, столь знакомая по памятникам античного искусства. Однако отсутствие пространственной трактовки в построении композиции, византийский покрой платья императора, монограмма Христа на щите телохранителя доказывают, что мы имеем дело уже с византийским произведением. Серебряное блюдо «Силен и Менада». VII в. Многие сосуды совершенно невозможно отличить от античных как по темам, так и по художественным принципам изображения. Блюдо Эрмитажа со сценой танца Силена и Менады исключительно на основании клейм, помещенных на его донышке, можно датировать временем императора Ираклия – VII веком. В безудержном вихре танца кружится Менада, весело прыгает Силен. Движения рук, изгибы тел соответствуют круглой форме блюда. Объем подчеркивается даже техникой, выбранной мастером. Фон углублен и покрыт позолотой, на которой особенно рельефно выступают оставленные серебряными тела персонажей. |
| Красками лучше пользоваться на другой день. За сутки они становятся крепче, в них происходит своего рода брожение, их вяжущая сила, способность сцепления с грунтом и прочность повышаются; Если есть возможность выдержать краску доследующего дня, ее заливают в ложке холодной водой так, чтобы только прикрыть поверхность краски и этим предохранить ее от высыхания. Хорошо приготовленная, достаточной густоты краска с водой не смешивается. На следующий день, перед работой, воду сливают, добавляют 3–4 капли желтка, растирают слегка пальцем и пишут, густота краски должна быть такой, чтобы ее можно было легко брать кистью. Яичная натуральная темпера годна для работы в течение3–4 суток, после чего она начинает быстро разлагаться, теряет силу цвета И не сцепляется с грунтом. Хранить краски, конечно, следует в прохладном месте, не давая, однако, им замерзать. Подмерзшие краски так же, как подмороженное яйцо, не годятся для работы. Количество красок лучше всего ограничить самыми необходимыми. 1. Белила. 2. Охры: светлая и красная (за неимением заменяется жженой сиеной). 3. Сиены: натуральная и жженая. 4. Умбра жженая. 5. Кобальт синий. 6. Изумрудная зеленая. 7. Кадмии: желтый светлый, оранжевый, красный светлый, красный темный, пурпурный. 8. Черная. Жженая кость или слоновая кость. Многоцветность в русских иконах, особенно в период высшего расцвета иконописания в XV веке, была результатом смешения основных красок, следовательно, и большого умения, тонкого чувства и понимания их. Русские краски местного происхождения, минеральные охры, умбры и другие приготовлялись самими мастерами. По рецептам толковых подлинников изготавливались и искусственные краски: минеральные краски – белила; органические растительные – шафран, крушина; органические животные – щучья желчь. Лучшие краски привозились из Европы: венецианская – бакан (малиновая), голубец, желчь, ярь и киноварь; немецкие – белила, вохра, празелень, червлень и другие; берлинская лазурь, жижиль, багор. России известны краски: вохра, слизуха, вохра калужская, вохра греческая, червлень псковская, белила московские и кашинские, бакан ржевский. |
| 8 Добыча руды — железной, серебряной, медной Как ни удивительно, Поморье — родина горного дела в России. На Севере сохранились легенды о губе Серебрянке на Новой Земле, откуда вывозили много серебра. Одна из первых серебряных монет России чеканилась в Архангельске. С середины XVI века поморы добывали и плавили железо — железные руды здесь луговые, озерные и болотные. Практически в каждой семье были и свои «копачи» — добытчики руд, и свои кузнецы: железные детали для лодок, рыболовецких и зверобойных снастей, топоры, ножи, якоря мастерили сами. Добывали и медь, и олово, делали латунь, мастерили хозяйственную утварь, умели отливать медные колокола и даже пушки. В 1648 году недалеко от Шенкурска на реке Ваге был основан один из первых железоделательных заводов России. А когда появились первые металлургические предприятия на Урале и в Сибири, первыми мастерами на них стали именно поморы. 9 Земледелие и скотоводство Где позволял климат и была подходящая земля, поморы выращивали рожь, ячмень, сеяли лен, овес. До XIX века поморского зерна хватало и для местного потребления, и на продажу в Норвегию. Скотоводство — тоже традиционный поморский промысел. Иначе откуда бы взялась знаменитая холмогорская порода коров и мезенская порода лошадей? В Санкт-Петербург из Поморья пять раз в год отправляли по полторы тысячи голов крупного рогатого скота. 10 Резьба по кости Фото bibliotekar.ru Бивень моржа на севере зовется «рыбьим зубом». Его с давних времен добывали поморы в полярных морях. А еще они собирали по берегам Северного Ледовитого океана бивень зверя, который жил здесь тысячелетия назад, — мамонта. Кость — материал податливый и красивый. Когда поморы научились вырезать из него всякую красоту, доподлинно не известно, но первое письменное упоминание о холмогорских резчиках относится к XVII веку. И сразу — «вызываем в Москву!»: искусного «гребного мастера» Евдокима Шешенина и его брата Семена позвали в столичную Оружейную палату, где те стали лучшими косторезами! За четыре века уникальный промысел, а точнее — искусство холмогорской резьбы по кости, достиг невиданных высот! Косторезам из Сольвычегодска и Великого Устюга, Архангельска и Холмогор уже мало было своего сырья: им привозили и слоновую кость, хотя они умели резать и коровью цевку. Кубки и браслеты, шкатулки и табакерки, гребни и шахматы, даже предметы мебели — изящные изысканные резные изделия приобретали цари, ценила европейская знать… Шедевры из кости и сегодня славят холмогорских мастеров по всему миру. |
| Странные острова Новая Зеландия! Здесь растут исчезнувшие всюду древние папоротниковые леса — наследие каменноугольного периода. С гор в долины, прямо к фонтанам горячих гейзеров, сползают ледники. На двух огромных островах нет ни одного четвероногого хищника, ни одного млекопитающего животного. Здесь безраздельное царство птиц. Многие виды новозеландских пернатых за долгую историю безмятежного существования утратили способность к полёту. Навсегда расстались с крыльями — ни к чему им крылья, раз не было в стране опасных хищников! В горах и равнинах Новой Зеландии жили странные птицы. Киви с перьями, похожими на волосы, болотные курочки века и маго, которые летали не лучше черепахи. Водились здесь даже бескрылые журавли и сейчас ещё живёт диковинный попугай какапо. Странная птица днём прячется в норах и только по ночам выходит на поверхность. У какапо есть крылья, но нет «двигателя» для них — киля и необходимых для полёта мускулов. Поэтому попугай-норокопатель умеет летать лишь сверху вниз. Но самые удивительные птицы Новой Зеландии — это моа. Огромные бескрылые гиганты, которые неуклюже передвигались на массивных «слоновьих ногах». Они стали желанной добычей для охотников-маори. С 1840 года учёные описали по ископаемым остаткам около двух десятков этих бескрылых новозеландских страусов. Иные моа были ростом лишь с кулика, другие своими колоссальными формами соперничали со… слонами. Ведь некоторые моа достигали в высоту почти четырех метров! Весила такая птичка, как хорошая лошадь, — 300 килограммов! В 1839 году нашли первую кость гигантской птицы. Сначала подумали, что это бычья нога. Находку привезли в Англию, и здесь палеонтолог Ричард Оуэн доказал, что кость принадлежит чудовищной птице. Ричард Оуэн 45 лет жизни посвятил изучению птиц-великанов. За три года, с 1847 по 1850, натуралист Уолтер Мэнтелл, неутомимый исследователь диковинных новозеландских животных, собрал для него более тысячи костей моа и множество яичных скорлупок величиной с ведро. Оуэн изучил эти материалы. Он описал много разных видов моа и изготовил для музеев несколько скелетов гигантских птиц. |
| Резные работы из слоной кости были известны еще в эпохи глубочайшей древности. В древнем Египте, Финикии. в Индии, в Китае, Ассирии и других странах, очень рано вышедших на арену культурной исторической жизни, мы знаем уже существование довольно многочисленных произведений, исполненных из этого дорогого материала. Уже тогда слоновую кость, главным образом большие клыки слонов. которые распиливались на соответствующие задачам мастеров небольшие куски и тонкие пластинки для изготовления из них различных произведений, высоко ценили не только за красоту ее тона, близко подходящего к тону человеческого тела, но и за чрезвычайную прочность ее, благодаря которой произведения из слоновой кости переживали не только столетия, но и целые тысячи лет. И прочность эта так велика, что в то время, как множество произведений даже исполненных из различных металлов, например железа, бронзы и т. п. успело истлеть, изделия из слоновой кости сохранились в значительном количестве, почти не подвергаясь влиянию времени, благодаря чему музеи имеют ныне в своих коллекциях немало таких изделий из Египта, из древней Трои, Ассирии, Индии. Китая и других стран эпохи первоначальной культуры. Впоследствии из Египта и Финикии; отчасти из Ассирии, работы из слоновой кости перешли и в древнюю Грецию микенской эпохи, и в Италию, сначала только в качестве привозных готовых изделий. С течением времени греки, этруски и другие народы Европы постепенно выучивались и сами работать из этого ценного и красивого материала. И в эпоху расцвета греческого искусства мы знаем, что величайшие из произведений гениального Фидия: его статуя Олимпийского Зевса и статуя Девы–Афины, a равно и лучшее из произведений великого Поликлета – его статуя Геры Аргосской, – и некоторые другие произведения позднейших художников античного мира, были исполнены из слоновой кости и золота, причем из первой были сделаны все видимые для зрителя части обнаженного тела, к которому слоновая кость близко подходит по тону, a из золота – одежды и все осстальное в названных статуях, колоссальных по размерам, драгоценных по материалу и высокохудожественных по своему исполнению. В количестве значительно большем, чем статуарные произведения, были и распространены и в Греции, и в Италии, как и в странах востока, мелкие изделия художественной промышленности, резные из кости и имевшие или самостоятельное значение, или еще чаще значение украшающих добавлений к разнообразным предметам общественного или домашнего назначения, (каковы: кровати, кресла, туалетные ящики, гребни, шпильки, ножны мечей, лиры и другие музыкальные инструменты и т. п.), причем обычно самые пластинки слоновой кости, составлявшие эти украшения, представляли собой барелефы или из композмций фигурных, или из более или менее сложных орнаментов. |
| Слоновая кость доставлялась в К-поль из Индии и Африки и шла на изготовление пиксид, консульских и церковных диптихов, для украшения ларцов и мебели. Именно в визант. время скульптура и рельефы из слоновой кости получают особое распространение, т. к. в предшествующий период она чаще применялась для облицовки мебели или различного вида шкатулок. Изображения на диптихах консулов, как к-польских, так и рим., известны с 406 по 540 г. Как явствует из закона имп. Феодосия I (384), изготовление диптихов из слоновой кости разрешалось только для ординарных консулов (CTh. XV 9. 1). Их вступление в должность сопровождалось цирковыми представлениями, раздачей хлеба и мелких монет. На большинстве диптихов наряду с портретами консулов изображены зрители в ложах, на арене - выступления акробатов, жонглеров, актеров с масками в руках, гонки на колесницах, борьба с дикими животными. Обратная сторона диптиха оставалась гладкой, имела восковое покрытие и предназначалась для текста приглашения на ипподром почетных гостей. На диптихе 517 г. консула Анастасия (BNF) над восседающим на курульном кресле консулом помещены портреты имп. Анастасия I, имп. Ариадны и экс-консула Помпея, отца вновь избранного консула. Портреты императора в медальонах держат Ники и орел, венчающий консульский жезл. Помимо К-поля и Рима искусство обработки слоновой кости процветало в Египте и в Сиро-Палестинском регионе. Александрия и близлежащие центры, Андрополь и Навкратис, славились своими косторезами, что подтверждает текст V в., в к-ром сообщается, что Кирилл Александрийский посылает имп. Феодосию II 8 облицованных пластинками из слоновой кости курульных кресел и 14 со спинками. Кроме готовых изделий в столицу империи доставлялась и необработанная кость, к-рая беспрепятственно экспортировалась до сер. VI в., т. к. при Юстиниане I Византия контролировала всю долину Нила. Сложение к VI в. развитых иконографических циклов, иллюстрирующих Свящ. Писание, проявилось в оформлении пиксид, нередко предназначавшихся для хранения реликвий. Такой экземпляр VI в. хранится в Музее Клюни в Париже; на пиксиде изображены чудеса, совершаемые Иисусом Христом: Христос и самарянка, исцеление слепорожденного и расслабленного, воскрешение Лазаря. |
| Иез.27:14 . Из дома Фогарма за товары твои доставляли тебе лошадей и строевых коней и лошаков. «Из дома» – племени. Фогарма. По Быт 10.3 сын Гомера Иафетида. Иезекииль Иез.38.6 ставит на крайнем севере между союзниками Гога. Блаж. Иероним и Феодорит видели в них фритийцев (созвучно). Христианские армяне тоже производили себя от них. Та и другая страны (Фриг. и Арм.) славились лошадьми – см. далее (Her. I, 194; VII, 40; Апав. IV, 34; Str. XI, 13, 9). Тем же славилась и Каппадония. В ассир. летописях упоминается Тилгаримму (Del. W. I. d. Par. 246), у Страбона Τροκμοι, Τροκμαδες, которые были кельты, населявшие Галатию. Все это вблизи Армении. Последние два свидетельства (ассир. и Страб.) оправдывают чтение LXX «Форгама». «Лошадей» – ломовых. «Строевых коней» – для конницы; евр. соб. «всадников», посему слав. «конники». Лошаки – молодые мулы, слав. «мщята». «Товары» – см. ст. 12. Иез.27:15 . Сыны Дедана торговали с тобою; многие острова производили с тобою мену, в уплату тебе доставляли слоновую кость и черное дерево. «Сыны» как и в ст. 16 для разнообразия вместо «дом» ст. 14 и простых имен ст. 12–13. Дедан Библия знает аравийский, семитический ( Быт 25.3 ; Иез.25.13 и здесь ст. 20; ср. Иер 25:23, 49:8 ) и хамитический, ефиопский ( Быт 10.7 ), какой явно разумеется здесь, ибо именно Ефиопия в древности славилась слоновой костью и черным деревом, превосходя качеством последнего и Индию (Herod. III, 114; Str. XVII, 821; Lucan. Phars. X, 17). LXX: «Сынове родийстии», читая очевидно родам вместо дедан (буквы рош и далет очень похожи) и разумея Родос, к чему очень идет дальнейшее «многие острова», т. е. Средиземного моря, которые упоминаются, вероятно, как посредники в торговле Тира с далекой Ефиопией; но слав. «о островов умножиша куплю твою» дает мысль о Родосе, как посреднике в торговле островов Средиземного моря с Тиром. «Черное дерево» – эбеновое; евр. гавбним явно иностранное слово и переводится Сим. Вульг. Кимхи " εβενος, с чем оно и созвучно. Во время Соломона слоновая кость и черное дерево получались евреями из Офира. LXX: «и вводимым (производя от бо «приходить») воздавал еси мзды твоя», т. е. должно быть – Тир дорого платил за доставку этих предмету Родосу и островам, так как они сами получали их издали и служили только контрагентами в поставке их для Тира. |
| Палеолитические «венеры». Женские фигурки из камня и кости, безликие, но с подчеркнутыми признаками женского, рождающего естества, были очень широко распространены в верхнем палеолите всей Северной Евразии. Почти безусловно они отражали возрождающую к печной жизни материнскую утробу земли. Вестоницкие «венеры» особенно интересны тем, что сделаны из глины и обожжены. Это чуть ли не первые и истории человечества образцы терракоты (25 500 лот назад). Палеолитические «венеры» Ориньякского времени: а) из Виллендорфа, Австрия. Высота 11 см. Известняк; б) из Сапиньяно, Италия. Высота 22,5 см. Серпентин; в) из Леспюжю, Франция. Высота 14,7 см. Кость мамонта; г) из Дольних Вестониц, Чехия. Терракота И не то чтобы палеолитический художник просто не умел или не желал изображать женскую красоту. На нескольких памятниках мы можем видеть, что он в принципе прекрасно это делал – головка из слоновой кости (Брассемпуй), рельеф в пещере Ля Мадлен, открытый в 1952 году. Но фигурки и изображения «венер» отнюдь но ставили целью прославить совершенство женской красоты. Находки, сделанные на Украине К. Поликарповичем, проясняют смысл странных статуэток. В святилище на Десне кроме черепов и бивней мамонта, кроме ревунов им была найдена и женская фигурка из слоновой кости типа «венер». Она раньше была прикреплена к чему-то и являлась частью заупокойного святилища. Беременная женщина у ног оленя. Крупные копытные животные, зубры, мамонты, олени, быки становятся в верхнем палеолите почти универсальным образом Небесного Бога. Они, носители мужского «семейного» начала, дают жизнь, которую принимает и вынашивает в своей утробе «Мать-Земля». Не эта ли мысль направляла резец верхнепалеолитического мастера из Ложери-Басс, когда он работал над изображением беременной женщины у ног оленя? Скорее всего, эти «венеры» являлись изображениями «МатериЗемли», беременной умершими, которым надлежит еще родиться вновь к вечной жизни. Может быть, сущность так изображавшаяся была самим родом в его протяжении от предков к потомкам, Великой Матерью, всегда производящей на свет жизнь. На Украине же, в Гагарине, семь таких фигурок располагались по стенам землянки мадленцев. Они стояли в специальных нишах. Это безусловно был объект поклонения. Для хранительницы рода не важны индивидуальные «личные» признаки. Она – вечно беременное жизнью чрево, вечно кормящая своим молоком мать. Вряд ли размышления древних поднимались до высоких абстракций, но коль хоронили они своих мертвецов в землю, то стало быть верили и в их воскресение, а если верили, то не могли не поклоняться Матери-Сырой-Земле, дающей пишу, жизнь и возрождение. |
|
|
