| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ОКОНСКАЯ ИКОНА [груз. ], историческая святыня Грузинской Православной Церкви. Согласно груз. историческим источникам, в 1030 г. визант. имп. Роман III Аргир (1028-1034) выдал замуж за груз. царя Баграта IV свою племянницу Елену, в приданое которой дал святыни - гвоздь Креста Христова и О. и. ( Георгий Кедрин. 1963. С. 55; Вахушти Багратиони. 1973. С. 144). О. и. заняла важное место в жизни груз. царей: они приносили перед иконой клятвы и обеты, поручались ею в грамотах (кровопролития, купли-продажи, жалованных и т. д.) (документы XVII-XVIII вв.: НЦРГ. Hd 5303, 5305, 5306, 6107, Sd 546; Алимбарашвили. 2012. С. 135-136). Поскольку ни в одном из исторических источников нет сведений относительно изображения на иконе, ученые по-разному идентифицировали ее. Триптих с композицией Деисус (слоновая кость, X-XI вв.) до 1924 г. хранился в Оконской церкви во Фронском ущелье, затем перенесен в Гос. музей г. Цхинвали. В 1992 г. образ был украден, вывезен за границу. В 2001-2004 гг. находился в Женеве, в 2004 г. правительство Грузии приобрело его на аукционе Christie " s, в наст. время хранится в ГМИГ ( Хускивадзе. 2004. С. 47). Оконское Распятие (чеканка, XIV в.; включены частицы мощей и гвоздь Креста Христова; украшено драгоценными камнями). В 1724 г. Распятие было вывезено царем Картли Вахтангом VI в Россию, в кон. XIX в. потомок царя графиня Толстая передала Распятие своей родственнице, игумении мцхетского монастыря Самтавро Нине. После ее смерти Распятие было передано груз. историко-этнографическому об-ву. В 1921 г. ученый прав. Евфимий Такаишвили вместе с др. груз. ценностями вывез его в Париж, в 1945 г. Распятие было возвращено и помещено в ГМИГ. Деисус (чеканка, 2-я пол. XVI в.), вклад в Оконскую церковь сына царя Имерети Баграта III Константина († 1587), ныне хранится в ГМИГ. Создан под влиянием триптиха из слоновой кости ( Месхи. 2015. С. 37). Деисус (живопись, XVI-XVII вв.), из Оконской церкви г. Гори, ныне в Историко-этнографическом музее г. Гори. Икона Божией Матери (живопись, XIX в.; хранилась в Спасо-Преображенском соборе г. Лысково Нижегородской епархии, ныне утрачена) ( Алимбарашвили. 2012. С. 29). |
| Стамбул. Собор Софии, Премудрости Божией. Софийский собор, Айа София (Αγα Σοφα) /// Объект не принадлежит Православной Церкви Собор. Не действует. Престолы: Софии, Премудрости Божией Год постройки:Между 532 и 537. Архитектор:Исидор из Милета и Анфимий из Тралл Адрес: Sultan Ahmet Sq, Cankurtaran Mahallesi, Istanbul/Istanbul Province, Turkey 34122 Координаты: 41.008615, 28.97993 Изменить описание объекта Карта и ближайшие объекты Самая известная церковь в Стамбуле, построенная в византийский период. Первое здание было построено в 325-360 гг. Открылось для богослужения 15 октября 360 г. Будучи самой большой церковью города и дворца, она упоминалась как Megalo Ekklesia (Большая церковь), а начиная с V века называется Hagia Sophia (святое мастерство), в турецкий период Ая-Софья. Предполагается, что стены первого здания были из камня, кровля из деревянной базилики. В 404 г. эта церковь была сожжена, к 415 г. восстановлена, а в 532 году сожжена вновь. Её тут же восстановили. Строили её с 532 по 537 год из дерева, мрамора разных цветов, кирпича. Открылась она вновь 27 декабря 537 года. Позже она рушилась от землетрясений, а в 1204 г. крестоносцы её разграбили и подожгли. В 1261 году император Михаил VIII приказал восстановить её. Во времена Османской империи церковь была превращена в мечеть. В 1934 году она была превращена в музей. Источник: Стамбул (на русском языке). Yucel AKAT, АРХЕОЛОГ. 2010. Собор Святой Софии в Стамбуле – знаменитый памятник византийской архитектуры, самая величественная постройка юстиниановской эпохи. Крупнейший христианский храм до постройки собора Святого Петра в Риме. Храм был построен императором Юстинианом I в Константинополе (ныне Стамбул) в 532-537 г.г. на месте сгоревших христианских храмов, возведенных в IV и V веках при императорах Константине I и Феодосии II. Руководили его строительством архитекторы Исидор Милетский и Анфимий Тралльский. В постройке участвовали сотни мастеров и десять тысяч рабочих. Стены строили из особых кирпичей, которые уменьшали тяжесть громадного купола. Столбы, предназначенные для опоры купола, клали из больших глыб известкового камня, связывая их свинцовой заливкой и железными полосами. При строительстве собора также использовали мрамор, золото и серебро, слоновую кость, драгоценные камни. |
| Успение Пресвятой Богородицы. Галерея образов Праздник Успения Пресвятой Богородицы – светлый и радостный для каждого христианина. В день блаженной кончины Богоматери все человечество обрело Молитвенницу и Небесную Заступницу, Ходатаицу пред Господом. Успение Богоматери, как и Воскресение Христово, символизировало попрание смерти и воскрешение к жизни будущего века. Во II веке сказание о телесном переселении Пресвятой Девы Марии на небо сохранилось в сочинениях Мелитона Сардийского. В IV веке на предание об Успении Матери Божией указывает святитель Епифаний Кипрский. Об иконографии Успения Божией Матери можно прочесть в статье Светланы Липатовой «Успение Пресвятой Богородицы: иконография праздника в искусстве Византии и Древней Руси» . vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Монастырь Ставроникита. Афон (автор: Феофан Критский) vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Фрагмент фрески vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Начало XIII в., Новгород. Государственная Третьяковская галерея, Москва vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Церковь Санта Мария Маджоре, Рим, 1296 год. Фрагмент vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Церковь Санта Мария Маджоре, Рим, 1296 год vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Церковь Санта Мария Маджоре, Рим, 1296 год. Фрагмент vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Константинополь, X век; Париж. Музей Средневековья vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Икона с клеймами. Византия; XV век vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Новгородский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, XIV век vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Патмос, монастырь св. Иоанна Богослова. XV век. vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Пелена. Сольвычегодский историко-художественный музей. XVI-XVII век vk fb tw ok @ g+ lj Успение Пресвятой Богородицы. Византия, XI век. Слоновая кость |
| VII. Мать – христианка Весна. Мартовские иды. Южное солнце, посылая жаркие лучи, освещает пеструю, оживленную картину кипучей торговой деятельности в римской гавани Остии. Идет спешная разгрузка кораблей, прибывших из отдаленных провинций с разного рода товарами. Хлеб, вина, масло, соль, строевой лес, мавританская мебель, разные сорта мрамора, слоновая кость и другие произведения трех стран света в огромном количестве сложены в гавани, ожидая уборки в амбары, чтобы потом направиться в Рим и другие города Италии. В многолюдной гавани слышится многоязычная речь, чаще всего конечно, латинская и греческая; в воздухе стоит шум и гам; толкотня и давка невообразимая... Подальше от этого базара житейской суеты!.. Вон там в стороне, близ морского берега, среди фруктовых деревьев, виднеется тихое убежище – пойдем туда; там услышим беседу, которая надолго останется в памяти... Африканские или, точнее, нумидийские уроженцы – мать и сын собрались к отправлению но родину. То были Августин и Моника. Мы видим теперь, с какой почтительной любовью сын говорит со своей матерью, какой силой материнской любви и нежности дышит все существо Моники, а было время, когда мать, хотя и с сокрушенным сердцем, должна была удалить сына из своего дома и не допускала его вкушать пищу за ее столом... Да, много слез пролила Моника, претерпела много невыразимых душевных тревог и страданий, прежде чем глаза ее засияли радостью при взгляде на Августина, всей душой наконец, обратившегося к Богу. Юношей он отличался выдающимися способностями, особенно в красноречии. Но успехи сына не радовали Монику: ей несравненно дороже было спасение души его, между тем она видела, что сын ведет разгульную жизнь и погружается все более и более в бездну порока... Она ли не заботилась о том, чтоб с детства внушить ему свои христианские убеждения и страх Божий!?.. Не начертала ли она при самом его рождении на челе его знамение креста и не дала ли вкусить таинственной соли? Не употребляла ли она затем всевозможных усилий, чтобы подраставшее чадо более и более проникалось духом веры Христовой? И что же!? Все, по-видимому, оказалось тщетным: молодой Августин дал полную волю своим страстям, впал в еретические заблуждения и был недалек от того, чтобы окончательно потерять веру. |
| XLI. Слава Соломона, его грехопадение и кончина Он соорудил также и стену окрест Иерусалима, и пышные себе чертоги, с помощью Царя Тирского, который прислал ему, кроме зодчих и кедров Ливанских, еще сто двадцать талантов золота. Соломон укрепил и пограничные города свои, создал новые в пустыне и на Ливане, даже до отдаленной Пальмиры, и ему платили дань все народы внутри Палестины, которые столь долго противились сынам Израилевым. Трижды в год приносил он жертвы мирные, всесожжения и фимиам, в храме Господнем, и благословлял Господь его молитву, распространяя могущество Царя. Корабли его, с кораблями Тирскими, ходили по морям и привозили ему, из дальнего Офира и Фарсиса, золото, слоновую кость, драгоценные камни и благовонные древа, которые употреблял на некоторые украшения в храме и на мусикийские орудия; из золота же вылил фиалы и все сосуды и триста щитов, которые повесил в кедровых своих палатах. – Он соорудил себе и великолепный престол из слоновой кости, обитый золотом, на шести ступенях, с двумя большими львами по сторонам и детищами львов на каждой ступени. Таково было великолепие двора царского, ибо каждый год собирал Соломон около семи сот талантов золота в свою сокровищницу, не считая податей и даров, от купцов иноземных и князей покоренной Аравии, которые посылали ему сосуды, оружие, фимиам, лошаков и коней, для его двенадцати тысяч конников и тысячи четырех сот колесниц, расставленных по крепким городам. Дорогие металлы сделались при нем обычными в Иерусалиме, как простые камни, и кедры как смоковницы, от избытка древ Ливанских. – Но все сие великолепие едва удостоил сравнить Спаситель, с красотой цветов сельных: «посмотрите на лилии полей, как растут они, не трудятся и не прядут; но Я говорю вам, что и Соломон, во всей своей славе, не облекался как одна из них.» ( Mamф. VI. 28, 29 .). Но свыше всякого богатства благословил Бог Соломона премудростью, которая превосходила разум всех человеков, так что нигде не обреталось ему подобного, и прославилось имя его во всех окрестных странах. Он написал три тысячи нравственных притчей, из которых сохранились нам только избраннейшие; говорил о каждом древе, начиная от кедра, растущего на Ливане, до иссона, исходящего из расселины стены, и о всех скотах земных и птицах небесных и рыбах морских. Из уст его истекли также пять тысяч песней, но одна сохранена Провидением в составе Священных книг, так называемая песнь песней, по высоте своей. Его описание жениха брата и невесты сестры, Царя, пасущего стада, и Царицы, стерегущей виноград, есть образ таинственного союза Мессии с Церковью , неоднократно представленного в Св. Писании под таковым символом. |
| Герман Гункель Прошлое столетие было периодом открытий в истории древнего Востока. Земля была принуждена выдать свои сокровища; древние писания были дешифрированы и камни начали говорить: целый огромный мир восстал перед нашим изумленным взором. Но (до настоящего момента) Ветхий Завет имел слишком малую долю в великих открытиях. В прошлое время иногда почву Палестины прилежно раскапывали и производили розыски. Но, хотя и были найдены остатки различных древних цивилизаций, документов пока было найдено мало. Все свои познания о Давиде и Соломоне мы получило еще из Библии. У нас была израильско-моабитская подпись царя Месы, а недавно была найдена одна книга более позднего периода, книга Иисуса-Сираха, на ее еврейском диалекте. Но теперь, в первый раз, явились на свет иудейские папирусные писания более позднего – персидского периода, и среди них одно, которое возбудило интерес далеко за пределами круга «ученых». Оно относятся к одному эпизоду в иудейской истории, доселе неизвестному, и подтверждает многие важные предположения относительно жизни этого народа. Место находки – южная оконечность древнего Египта, где находились две крепости, одна возле другой, к северу от Нильского водопада, для защиты границ против Нубии. Это – «Сиена», теперь Ассуан (по-арамейски Севан), и Элефантина (по-египетски «Абу», «Ибу» или «Иб», т. е. «слоновая кость»), названная так потому, что город был главной квартирой для продажи слоновой кости, ввозимой с юга; по-арамейски «Иеб». Годом раньше десять хорошо сохранившихся документов были изданы Сэйсом и Коули (Cowley); они были найдены в Ассуане 1 , куда они были доставлены из Элефантины. Они были написаны по-арамейски и датированы 471–411 годами до Р. X., в царствование Ксеркса, Артаксеркса I и Дария II. Они представляют семейный архив и трактуют о предметах, относящихся к собственности и владениям, и очевидно тщательно хранились (вероятно, в глиняном сосуде) на случай встречных исков. Имена иудейские. Таким образом, мы можем познакомиться с положением иудейского семейства на далеком юге Египта в персидский период. Документы дают ясную картину положения иудейской колонии в Элефантине. Мы представляем узкие и извилистые улицы крепости, разделенной пополам царской дорогой. На этих улицах живут иудеи вместе с нубийцами 2 из окрестности, туземными египтянами, господствующими персами и иммигрантами из других земель, каковы, например, арамейцы и вавилоняне. Иудеи употребляли арамейский язык в деловых сношениях, который в то время на Западе был торговым языком и языком официальной жизни. Язык и цивилизация говорящих по-арамейски народов проникли в Палестину; иудео-арамейские рассказы и песни найдены и ожидают опубликования. Иудеи Иеба должны были, вероятно, знать язык своих отцов только как язык священный. |
| «Когда заходит солнце, великое светило, каждый лодочник купается в его лучах», – сказал Фридрих Ницше. Солнце античной культуры клонилось к закату... «Еще, сверкая оружием, мерной поступью шагали по римским дорогам легионы, завоеватели мира. Безжалостные к побежденным, готовые предать огню и мечу покоренные города, легионеры были суровы и выносливы, им не были страшны ни холод, ни голод, ни жара, ни ненастье. Еще брели, гремя цепями, вереницы закованных рабов, взятых в неравном бою с римскими войсками или захваченных пиратами-работорговцами. Скрипели по дорогам повозки, запряженные ленивыми волами: они везли в Рим мрамор с Эвбеи, дубленые кожи из Сицилии, стеклянные сосуды из Египта, шерстяные ткани из Сирии, олово Британии, яркий китайский шелк, драгоценные камни и слоновую кость из далекой сказочной Индии». И в небе надо всем этим горели яркие, торжественные, сильные, но уже розовато-красные краски заката, предвестники конца. Таков был могучий Рим во втором, третьем, четвертом веках. Читатель, мы живем с тобой в такое же время... Потому нам нетрудно, положа руку на сердце, согласиться с Ницше: легко быть талантливым в вечернюю пору. Уже не требуется великих свершений, невероятных напряжений духа и подвигов ума, чтобы создавать изысканную прозу или изящные стихи. Можно просто собирать в кристаллы изумительной красоты все творения сердца и разума наших предков. И вместе с тем вокруг нас еще живет множество людей, готовых с нами наслаждаться переливами солнечных лучей в их гранях. Нам есть что собирать, есть что изучать и есть с кем поделиться чувствами и мыслями. Библиотеки быстро пополняются книгами, чаще всего переписанными с древних оригиналов. О «золотая осень» цивилизации! Также среди римских и эллинских писателей находилось немало людей, которые прославили свой век и всю эпоху талантливо выделанными ожерельями из перлов поэзии, литературы, музыки, других искусств и наук. Историк Тацит и астроном Птолемей, сатирик Лукиан и романист Апулей, врач Гален и философ Порфирий, периэгет Эллады Павсаний и ее украшатель Герод Аттик – мало ли их, творцов «золотого века». Но вот солнце скатилось к горизонту, мрачные черные тени удлинились, вслед за серыми сумерками падает, как мягкое черное покрывало, темнота. И лишь редкие лучи еще бросают свои отблески на верхушки зданий и венчающих их статуй. Одним из таких последних отблесков ушедшего мира, если не самым последним, стал Исидор Севильский , «энциклопедист темных веков», который жил и творил в Испании в VI и VII веках при визиготских королях. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕЦИОН-ГАВЕР [евр. , ], ветхозаветный город-порт в сев. части Акабского зал. Красного м., на границе между Др. Израилем и Идумеей. Традиционно отождествляется с Телль-эль-Хелейфе, древней крепостью, расположенной между совр. городами Акабой (Иордания) и Элатом (Эйлатом) (Израиль). Вероятно, Е.-Г. означает «хребет мужчины», но точная этимология неизвестна. Возможна тесная связь или тождественность топонима Е.-Г. с древним Елафом (3 Цар 9. 26; 2 Пар 8. 17). Упоминается в Свящ. Писании как один из последних станов израильтян во время их странствования по пустыне (Числ 33. 35-36; Втор 2. 8). Впосл. о Е.-Г. говорится как о верфи и торговом порте царя Соломона, откуда в Африку и Аравию отправлялись торговые экспедиции, снаряженные царем вместе с Хирамом, царем Тира. Подданные Соломона в сопровождении финик. корабельщиков, хорошо «знающих море» (3 Цар 9. 27), уходили в плавание из Е.-Г. и, достигая Фарсиса и страны Офир, возвращались, привозя с собой «великое множество красного дерева и драгоценных камней» (3 Цар 10. 11), «золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов» (3 Цар 10. 22). После распада державы Давида и Соломона сев. часть побережья Красного м. становится ареной постоянной борьбы между израильтянами и идумеями. Об этом свидетельствуют надписи на обоих языках и многочисленные археологические находки в р-не побережья Акабского зал., в частности фрагменты гончарной посуды иудейского производства и лепная идумейская керамика. Во времена правления иудейского царя Иосафата (ок. 870-848 гг. до Р. Х.) была предпринята неудачная попытка вновь превратить Е.-Г. в крупный морской порт (3 Цар 22. 48; 2 Пар 20. 36-37). В 1933 г. Ф. Франк отождествил Е.-Г. с небольшим холмом Телль-эль-Хелейфе, располагающимся в 500 м к северу от Акабского зал. Масштабные археологические раскопки, проводившиеся в 1938-1940 гг. амер. исследователем Н. Глюком , выявили следы укрепленного поселения, древнейший слой которого был датирован Х в. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома В третий том собрания сочинений Ф. М. Достоевского вошли повесть «Село Степанчиково и его обитатели», «Записки из Мертвого дома» и фельетон «Петербургские сновидения в стихах и в прозе», написанные и опубликованные Достоевским в 1859–1862 гг. Это было время возвращения писателя в литературу после вынужденного десятилетнего (с 1849 г.) перерыва, время выработки его новых творческих позиций. Федор Михайлович Достоевский Собрание сочинений в пятнадцати томах Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. Село Степанчиково и его обитатели Из записок неизвестного Часть первая I Вступление Дядя мой, полковник Егор Ильич Ростанев, выйдя в отставку, переселился в перешедшее к нему по наследству село Степанчиково и зажил в нем так, как будто всю жизнь свою был коренным, не выезжавшим из своих владений помещиком. Есть натуры решительно всем довольные и ко всему привыкающие; такова была именно натура отставного полковника. Трудно было себе представить человека смирнее и на всё согласнее. Если б его вздумали попросить посерьезнее довезти кого-нибудь версты две на своих плечах, то он бы, может быть, и довез: он был так добр, что в иной раз готов был решительно всё отдать по первому спросу и поделиться чуть не последней рубашкой с первым желающим. Наружности он был богатырской: высокий и стройный, с румяными щеками, с белыми, как слоновая кость, зубами, с длинным темно-русым усом, с голосом громким, звонким и с откровенным, раскатистым смехом; говорил отрывисто и скороговоркою. От роду ему было в то время лет сорок, и всю жизнь свою, чуть не с шестнадцати лет, он пробыл в гусарах. Женился в очень молодых годах, любил свою жену без памяти; но она умерла, оставив в его сердце неизгладимое, благодарное воспоминание. Наконец, получив в наследство село Степанчиково, что увеличило его состояние до шестисот душ, он оставил службу и, как уже сказано было, поселился в деревне вместе с своими детьми: восьмилетним Илюшей (рождение которого стоило жизни его матери) и старшей дочерью Сашенькой, девочкой лет пятнадцати, воспитывавшейся по смерти матери в одном пансионе, в Москве. Но вскоре дом дяди стал похож на Ноев ковчег. Вот как это случилось. |
| По дороге к небу: доверительный разговор журналиста и священника Какого отношения к детям хочет от нас Бог? Нужно ли крестить младенцев? Сознательная бездетность — грех? 26 мая, 2015 Какого отношения к детям хочет от нас Бог? Нужно ли крестить младенцев? Сознательная бездетность — грех? В издательстве «Никея» вышла в свет новая книга «Движение к небу», на страницах которой происходит открытый разговор журналиста Ксении Лученко и священника Сергия Круглова о Боге и человеке. Предлагаем читателям «Правмира» фрагмент из этой книги. Дети Сидя на лесной поляне в июньский день и поясняя дочери начала игры в шахматы Это не страшный всадник промчался, дочка, не бледный конь, Это не лубочная смерть косит нас на лугу – Это в нашем лесу, милая, Грибной сезон, календарю вопреки. Нежный зеленый свет, и слоновая кость листвы, И зыбкий аромат дня; И Господь-грибник, светел и тих, травы вороша, Медленно сгибается и срезает грибы, Один да один, и мера полна. В Господнем лукошке червивых нет, Дочка моя! В паутине дрожит слеза, Муравей славит лето скрежетом жвал, И дрозд охраняет песней Господню тропу. Да, милая, все мы как грибы в траве, Или как – видишь? – шахматные фигурки В полуденных клетчатых полях: Это грибной сезон, а также – не странно ли! – начало игры, Этюда в несколько ходов, Где белые начинают – и проигрывают Тем, кто гораздо белее, белее, Милая дочка. Ксения Лученко. Когда моему старшему ребенку был примерно год, один мой друг, который любит задавать журналистские каверзные вопросы, спросил: «Вот скажи, что в тебе изменилось после рождения ребенка?» Я ему тогда ответила, что сложнее всего свыкнуться с тем, что ты становишься уязвимым, причем навсегда. К тому возрасту, когда появляются дети, ты с этой жизнью научаешься как-то сосуществовать. Все механизмы уже вроде отработаны, мозоли натерты в нужных местах, и ты уже в своей коробочке примерно знаешь, как сделать так, чтобы было не очень больно. А тут появляется ребенок, и ты понимаешь, что это ахиллесова пята, которая с тобой навсегда. Такая уязвимость, от которой ты в принципе не можешь защититься. Вечная и неослабевающая уязвимость родителей через детей. |
|
|
