| О себе же не смею творити " . Когда другие просили у блаженнаго Нила советов и наставлений, то и им он заповедывал поступать так же. " И если кто прилепляется ко мне любовию, писал он же, то и тому советую поступать так же " . Свидетельства эти показывают, во-первых, что скитский устав не был принесен с Афона, как творение совсем готовое, заключенное уже в письмена; что блаженный Нил, по составленному им плану, сам постепенно вырабатывал устав на основании божественных Писаний и опытов жизни; во-вторых - что Нил не поступил так, как многие другие законоположители: напишут правила и вводят их в жизнь; он следовал путем Спасителя, который начат творити и учити (Деян. 1, 1),-путем для человеческих законоположений продолжительным, но за то более верным; т. е. блаженный Нил сперва находил в писаниях Отцев правила о скитском житии и об умном делании; эти правила прилагал в своем скиту к жизни своей и сущих с ним; и, уже по испытании на деле, возводил их в форму скитскаго законоположения. Заметим еще, устав св. Нила под названием: " Предание о жительстве скитском " в письмени явился не ранее, как к концу жизни блаженнаго Нила, смерть котораго последовала в 1508 году. Тут усматривается в поучениях его постепенность от опытнаго научения самаго себя к научению других - самому отвлеченному, посредством уставнаго, так сказать, законоположения. Других же приходящих к нему опасно жительствовати или ищущих в таком жительстве серьезнаго наставления, Св. Отец руководил в посланиях. Во всех этих посланиях содержится то же самое, что и в уставе преп. Нила, т. е. описание внутренней подвижнической жизни, ея опасностей и средств ко спасению. Некоторое исключение составляет послание к иноку князю Кассиану, в котором блаженный Нил описывает свою жизнь. Предшествуя уставу, послания служили посредствующим звеном между духовными опытами жизни и самым уставом. Все письма Св. Нила имеют в себе наставления, чтобы лица, к которым они написаны, исполняли то, что в них содержится, как правила жизни. |
| В преклонных летах, до такой степени сохранял он стыдливость, что когда однажды, вместе с учеником Феодором, должен был переплыть на пути реку, сперва просил он его отойти, а потом и один не мог решиться обнажить свое тело, и озабоченный такой мыслью, сам не чувствовал, как сверхъестественною силою оказался уже на другом берегу реки. Часто посещая Антония, Аммоний принимал также в своей пустыне великого старца и вместе с ним избрал недалеко от Нитрийской горы, где уже начинали смущать его многие ученики, поприще для новых подвигов иноческих: пустыню Келий, так названную от их множества. Ее прославил впоследствии постническими трудами, знаменитейший из учеников Антония, Макарий Александрийский , который вместе с другим соименным ему Макарием Египетским , обитателем Скитской отдаленной пустыни, на рубеже Ливии, сделался преемником славы великого своего наставника и украшением пустыни; вся она внезапно процвела иноками, вдоль берегов Нила, начиная от Фиваиды до Александрии, и от поморья Чермного до внутренней Ливии. Но в Фиваиде собственно образовался первый устав жития иноческого, под руководством великого Пахомия, современника и друга Антониева. Рожденный от языческих родителей, неволею взят он был на службу воинскую, и в нищете своей призренный христианами, почувствовал влечение узнать их милосердую веру, которую восприял по возвращении из похода. Жажда уединения возникла в нем вместе с просвещением духовным, и, найдя в пустыне древнего отшельника Палемона, просил он быть принятым в его затвор. Долго не соглашался старец, не доверяя его юным годам, но юноша не уступал старцу в совершенном отчуждении пищи и всего, что только могло ласкать немощную плоть, которую томил непрестанными бдениями, трудами и хождением по колючим терниям, в память язв Христовых. Он любил совершенное безмолвие, и однажды посреди этого безмолвия, в пустыне, называемой Тавенскою, услышал голос: «Здесь оснуй обитель, и соберутся к тебе братия, чтобы жить по уставу, какой тебе дам». И в то же время Ангел вручил ему медную доску, на ней был начертан устав жития иноческого. |
| ночи вместо вечерни имеет особую часть в начале, состоящую из 3 статей; в 1-й статье 3 кафисмы, канон Пресв. Богородице или другой с каждение на 8 песни; затем чтение с беседой и исповедью настоятелю в течение 2–3 часов; в 2-й статье 3 кафисмы и канон Иисусу; 3-я статья состоит из 3 же кафисм и канона Троичного в воскресенье, а в праздники из литийных стихир; затем утреня обычного состава, но кафисма уже только одна — Непорочне. Если братий на службу собирается 2–3, то вместо этого бдения — 10 или все 20 кафисм Псалтири с разделением на статьи по 5 кафисм в каждой. В будни утреня начинается на рассвете прямо с 50 пс. (ср. утреню по Василию Великому, выше, стр. 147). Часы, обедница, вечерня и повечерие совершаются по общему уставу. Кроме того ежедневно полагается в зимнюю половину года, от сентября до апреля (ср. западные монаш. уст. выше, стр. 309 и д.), 10 кафисм, 600–1000 молитв Иисусовых и 300–600 поклонов, а летом 7 кафисм и молитва по желанию [ 178 ]. Влияние скитского устава Скитский устав оказывал большое влияние и на общецерковный, по крайней мере монастырский, устав. Под влиянием его общепринятый чин служб получал добавки, особенно в начале и конце служб. Так, должно быть, под этим влиянием Студийско-Алексиевская утреня в позднейших редакциях этого устава получила в начале псалом 6-й [ 179 ]. В славянских часословах XIII–XIV b. эти прибавки очень сложны. Так в Соф. 1052 вечерня и утреня поучают следующие наслоения: по обычном начале пс. 6, Трисвятое, молитва о благословении службы, Господи помилуй 12, а на утрени сверх того в самом начале краткая «молитва, начинающая всякое пение», и пред нею сложный чин утренних молитв с покаянными тропарями и псалмами (107, 126, 127 и 121) [ 180 ] Келейно-скитскому правилу ночных и дневных часов, как мы видели, обязаны своим возникновением междочасия, полунощница и осложнение повечерия. Из этого же устава должно быть, проникло добавление на постных службах Трисвятого и 12-кратного Господи помилуй пред заключительной молитвою, благодаря чему конец службы превращается как бы в отдельное краткое последование («почасие»). |
| 1958 Естественным следствием такого положения вещей явилась борьба между представителями обоих направлений: «заволжскими старцами» с одной стороны и «осифлянами», т. е. преп. Иосифом Волоколамским с его учениками с другой. Конец борьбы, сосредоточенной около жгучих вопросов времени, был, как и следовало ожидать, не в пользу немногочисленных последователей преп. Нила, защищавших практическую пригодность идей, которым, собственно не было места в древнерусской жизни XV и XVI в.в. по её культурно-бытовому состоянию. Уже из этой краткой схемы, в самых общих чертах соединяющей историю идей преп. Нила во время деятельности его учеников, видно, что последние вносят широкое общественное содержание в направление «великого старца», с наибольшею чистотою выраженное им в Уставе о скитском житии: пред нами уже не уединенная келья или глухой, заброшенный в лесной дебри, скиток, а главный город русского государства, двор великого князя, соборы; приходится следить не за уединенной жизнью самоуглубленных подвижников, ведущих упорную борьбу со своими страстями для достижения внутреннего совершенства; эту борьбу заменяет другая – борьба партийная, полная, как и всегда, запальчивости, несправедливостей и жестокости. Эта, по-видимому, неожиданная, очень важная перемена в направлении преп. Нила Сорского , в сущности была совершенно естественна. Уже самый Устав скитского жития при всей своей видимой отрешенности от мира, сосредоточения внимания главным образом на личном совершенствовании, скрывал в себе задатки возвышенного и могущественного влияния на общество: поставляя идеалом для инока внутренний духовный прогресс он тем самым отрицал общее господствующее церковно-обрядовое направление религиозной мысли времени; вместе с тем он являлся и резким отрицанием наиболее распространенной в то время формы монашеской жизни – общежития; наконец, открыто нападая на владение монастырей селами, —58— Устав прямо затрагивал один из самых существенных вопросов тогдашней церковно-общественной жизни. А общий дух времени и отличительные особенности духовной атмосферы, окружавшей идеи преп. |
| 66 Это вступление несомненно принадлежит Нилу, как видно из завещания инока Иннокентия, в котором, ссылаясь на писание своего старца, он перечисляет все предметы, входящие во вступление к уставу: «о еже како пребывати в пустыни нашей, и о молитве и пении, и како питаются и когда подобает исходити потребы ради во благословенно время, и о рукоделии, и о прочем, сиа вся вчинена суть в писании господина и учителя моего старца Нила… А о созидании и украшении церковном написано в предисловии старца Нила словес. (Сборн. 1519; снес. Ист. Рус. Иерар. ч. 4, стр. 302). Но то обстоятельство, что в большей части списков «Предания» оно не находится и что сам Нил, в сокращении содержания своих творений (стр. 111–112), не обозначает содержания вступления, наводит на мысль, что оно писано не одновременно с уставом, а или раньше или позднее. Мы склонны думать, что «вступление» первоначально писано было для Иннокентия и его монастыря, может быть, по просьбе его, тем более, что в некоторых списках тотчас после него следует Завет Иннокентия. 67 Шевыр. Ист. Рус. Слов. 4, 196. Г. Шевырев Иннокентию приписывает и «пристежение», Ibid. c. 183. 69 Изд. Елагина, стр. 21–23. Послания имеют тесную связь с уставом. Первое послание «о помыслах» есть краткий и сжатый очерк учения об этом предмете, подробно раскрытого Нилом в Уставе (с. 164–165). 2-е послание «о пользе» представляет почти буквальное сходство с Уставом в рассуждении о помыслах блудных и хульных (с. 120–127, 138–139, снес. посл. 8, с. 200–202, с Устав. с. 141–142). А слово его «о победе на злые помыслы» есть сокращение слова «о борьбе и победе над 8-ю страстными помыслами» (Уст. с. 113–120). По изложению своему, последние послания, 7–11, весьма значительно отличаются от 1-х четырех. Изложение в них сжатое и сухое, тогда как в первых живое и убедительное, особенно от множества живых примеров св. угодников и от доводов собственного разума (напр. посл. 4, стр. 186–189 и др.). 8-е посл. похоже на пастырское наставление или проповедь , какая произносится пред собранием слушателей. 9-е, начинающееся словами: «Нил преп. рече», повидимому было устным наставлением, записанным после слышавшими его. 10-е есть краткая заметка или размышление, какие вносятся в дневник. Вообще нужно думать, что эти творения явились позднее первых. |
| Геннадиевская Библия 1499-го года, Труды XI-ro Арх. съезда, в Новгороде, т II, ч. 1, 1914. «Слово кратко» издано А. Д. Григорьевым, в Чтен. 1902; срв. у Вальденберга, Древнерусские учения о пределах царской власти, М. 1916; А. Седельников; К изучению «Слова кратка» и деятельности доминиканца Вениамина, Изв. XXX, 1925; Н. Попов, Афанасиевский извод повести о Варлааме и Иосафате, Изв. XXXI, 1926; А. Д. Седельников, Очерки католического влияния в Новгороде в XV-XVI в., Доклады Акад. Н., 1929. 6. «Осифляне» и «заволжцы» — два религиозных замысла, два религиозных идеала. К. Невоструев издал три древних жития преп. Иосифа Волоцкого, в «Чтениях О. Л. Дух. Просв»., 1865; послания Иосифа в Р. И. Б., т. VI; Др. Р. Вивлиофика, XIV; Чтения 1847, 1. Срав. свящ. П Булгаков, Преп. Иосиф Волоколамский, Ц. ист. иссл., 1865; К. Хрущов, О сочинениях Иосифа Санина, 1868; о ней отзыв Невоструева, в Отчете о XII присуждении Увар. премий, 1869; Ор. Миллер, Вопрос о направлении Иосифа В., ЖМНПр. 1868, февр.; В. Жмакин, М. Даниил и его сочинения, М. 1881; разбор Голубинского в отчете о XII присуждении Увар. премий. «Устав скитского монашеского жития» преп. Нила С. впервые издан в М. 1820. «Предание учеником своим о жительстве скитском» издано Опт. Пустынью в 1849 и переиздавалось позже. Новое издание «Устава» (Боровковой-Майковой) в Памятниках Др. П., 179. Срв. А. С. Правдин, Преп. Нил С. и устав его скитской жизни, Хр. Чтен. 1877, 1; А. С. Архангельский, Нил Сорский и Васиан Патрикеев, т. 1, 1882; Г. Левицкий, отчет о занятиях в «Журналах Совета СПбД. Акад. за 1890 год» (анализ аскетического учения преп. Нила и его источники); свящ. С. Садковский, Артемий, игумен Троицкий. Чтения 1891; С. Г. Вилинский, Послания старца Артемия, Од. 1906; Б. В. Гречев. Заволжские старцы, Бог. В. 1906—1909. К общей характеристике эпохи: П. Николаевский, Р. проповедь в XV и XVI., ЖМНПр. 1868, 2 и 4, и отд.; А. В. Горский. Отношение иноков Кир.-Белоз. мон. и Иосифо-Вол. мон. в XV в. Приб., X; |
| В лице братьев Иоасафа и Варлаама [ ] о.Алексий приобрел замечательных людей, редких по смирению, послушанию и выносливости. Святые люди. Труд, который взвален им на плечи, непомерно тяжел — обременены они работой до переутомления. Продолжительные скитские церковные службы, молитвенное келейное правило, тягота хозяйства: печенье просфор, работа в огороде, кухня, водовозное послушание (артезианский колодезь вырыли сравнительно недавно, а первые годы воду приходилось возить бочками за четыре версты на ручной тележке). Престарелому о.Алексию при двух трудоспособных помощниках, конечно, со всей сложностью скитского устава справиться трудно. Я упрекал о.Алексия за то, что он переобременяет своих сподвижников непомерным трудом, и убеждал его пересмотреть вопрос об уставе, но, по словам о.Алексия, молодые монахи сами стоят за сохранение его в нерушимости. Этим решением — не изменять устава, думаю, и объясняется то явление, что за 6 лет существования скита ни один из аспирантов, попадавших под начало о.Алексия, искуса не выдерживал и новых пострижешщ за все это время не последовало. Афонский устав рассчитан на многочисленную братию, среди которой распределить все необходимые послушания нетрудно; в нашем скиту они взвалены полностью на 2–3 человек, и физически долго этого не выдержать. Надо понять, что устав применяется к реальным условиям жизни, а потому эти условия нельзя не учитывать. Монашеский идеал не знает незыблемо–неизменных форм. Но о.Алексия, 29 лет подвизавшегося на Афоне, убедить в этом трудно. Отличный знаток афонского устава, начитанный в аскетической литературе, монах опытный на путях духовного делания, он, однако, не смог зажечь, при всех своих положительных данных, того огонька, к которому бы души повлеклись. Преобладание «Типикона», «буквы», формального начала над духом на путях монашеского подвизания — неблагоприятная атмосфера для произрастания молодых побегов, а долголетний афонский стаж, который укрепляет о.Алексия в сознании, что только он один на высоте монашеского идеала, не способствует, а препятствует сближению с ним душ, взыскующих монашества. |
| [Далее подробно излагается порядок завершающей части всенощного бдения (всего прочитывается 10 кафизм, то есть пол-Псалтыри), скитской утрени и другие литургические предписания, включая келейные правила для умеющих читать и для неграмотных. Во второй части устава находятся статьи дисциплинарного характера, среди которых следующая.] (…) Скажи мне, если есть где-нибудь нива или загон для скота без прочной ограды, разве не будет разорена та нива от других животных? – да не будет так! – но сильно разорена и потоптана. Также и если овцы, затворенные в загоне для скота, то есть в кошаре, будут без надежной охраны, и если единую дыру имеет та кошара, через которую может войти зверь или вор, чтобы взять и украсть что-либо от затворенных в том загоне, то часто и все стадо истреблено бывает из-за этой малой дыры в кошаре. Если [сторож] бодрствует и стережет °т вредителей, тогда сохранится и сено, и овцы, находящиеся в ограде, и такой труженик не понесет ущерба, но, наоборот, получит похвалу и вознаграждение. А те, которые будут ленивы, и нерадивы, [не позаботятся] о стаде или ниве, отданным им для охраны, и не сохранят их, то не только лишены будут обещанного им вознаграждения, но, думаю, получат упреки от своего господина, а ино- г Да и раны из-за своей лени и нерадивости. Следует так же рассуждать и об иноках, которые не думают разумно и со ст рахом о своем спасении, о выполнении и сохранении своего обета, который 0ни дали перед многими свидетелями. Но если инок до конца будет верен обету без расслабления и усердно примет для себя устав и правила в соответствии с преданием и разумением искусных духовных отцов, ничего не делая по своему усмотрению, то такой инок по благодати Христовой не бывает похищен бесами, но в должное время получит плоды своих трудов. И об этом свидетельствует святой Василий Великий , говоря, что мы примем муки, потому что не совершали многих псалмопений, не соблюдали прочие предания, но отказом от них лишаем ограды нашу душевную ниву и открываем вход к себе бесам, а они и крадут, ц берут то, что хотят, и действуют в нас. И поэтому будем осуждены. Как говорит святой, бесы входят в тех, которые не соблюдают предание и устав. Ц из этого надо понять, что те, которые не берегут и не соблюдают свой обет, но проводят свои дни в расслаблении и неразумно, не только не получат того, что было им обещано, но и многие раны и мытарства примут истязанием бесовским после смерти (…). |
| Точно также обучение добродетели других может успешнее совершаться при помощи прямого опыта и живых примеров, нежели одним только словом и вразумлением. Так поступали все святые, сначала сами делая благое, а потом и иных научая (стр. 52 и 202). Пр. Нил строго держался означенного правила, так что в этом смысле скитский устав его, как справедливо замечают, был принесен с Афона не как готовое творение, заключенное в письмена; но по определенному плану (Посл 3, 180) вырабатывался постепенно им самим, на основании божественных писаний и собственных опытов духовной жизни. Нил не поступил так, как поступают многие законодатели: напишут правила и вводят их в жизнь; но он сперва находил в писаниях отцов правила о скитском житии и об умном делании; эти правила прилагал в своей обители к жизни своей и сущих с ним; и уже, по долгом испытании на поле жизни и деятельности, возводил их в форму скитского законоположения. Но нужно заметить, что он с другой стороны был свободен от той исключительности и нетерпимости, чтобы выдавать свои правила под формою закона неизменного и для всех обязательного. «Сия же вся, яже писах, аще ко благоугождению Божию суть и пользе душам, тако творим: аще-же ни, лучшее да бывает, еже есть угодно Богу и полезно душам… аз же прощения прошу. Аще ли же кто о сих вящшее и полезнейшее разумевает, той тако и да творить, мы же о сем радуемся» (стр. 63, 200). Нил Сорский ставит принцип саморазвивающейся свободной личности вместо безусловного подчинения условным формам жизни и постоянной и повсеместной опеки. Монашество его было духовною общиною, отказавшейся от всего земного; образцов для своей жизни она искала в одном Писании. Всё послушание инока в том и состояло, чтобы расположить свою жизнь строго по Писанию (Посл. 2, 175; 3, 185). Но так как «Писания многа, но не вся божественна суть», то в изучение их должна была входить известная доля критики (Посл. 2, 175). Нил не терпел ни свободы, превратно понимаемой и проявляющей себя в разнузданности нравов, ни тем более вольномыслия и безразличного или злонамеренного отношения к писаниям. |
| По такому представлению исторического хода печатных изданий исповедного чинопоследования в России действие патриарха Никона выступает как вполне естественное, последовательное исторически явление. Новизною в нем было только исправление чинопоследования по греческому подлиннику 19 . Здесь мы и оканчиваем свое обозрение I тома исследования г. Алмазова. Протяженность, может быть представляющаяся излишней, нашего обозрения, оправдывается с одной стороны обилием и важностью содержания этого тома представляющего и по существу центр всего труда почтенного автора, – с другой – нашим посильным стремлением охарактеризовать сполна свойства ученого труда, оказавшиеся со всею ясностью уже в этом I-м томе. К этой характеристике нам почти не остается ничего прибавлять на основании следующих томов и потому мы позволим себе в дальнейшем ограничиться лишь общим обозрением их содержания. II-й том подразделяется на четыре больших главы, имеющих каждая значение цельного исследования. 1-я глава (стр. 1–102) имеет своим предметом обозрение последований исповеди, совершаемой по особенным состояниям исповедника, а именно: чин исповеди ставленника пред хиротониею; чин исповедания глухонемых; последование исповеди лиц, отпадших от церкви и снова к ней присоединяющихся; чин исповеди-причащения опасно больных. Особенным обилием материала и именно исключительно русского выделяется этот последний чин. Глава 2-я (стр. 103–172) имеет своим предметом обозрение специальных уставов, имеющих отношение лишь к некоторым сторонам полного чинопоследования исповеди, каковы: скитское покаяние и чин самопричащения; молитва от осквернения мирским человеком кроме причастия; устав священнической самоисповеди; последование о священнике во сне искусившемся; чин иже хощет исповедати грехи свои со слезами; пооледование о причащении св. воды великаго освящения на Богоявление; служба на отпущение грехов; устав поставления духовника. Глава эта читается с большим интересом, как знакомящая с обрядностью, характеризующей русскую благочестивую древность. Она заслуживает быть отмеченной и в том отношении, что свидетельствует о стремлении автора к всестороннему изучению своего предмета, к углублению его в такие детали, которые он мог бы оставить без внимания, не опасаясь за то подвергнуться укоризне в неполноте. Исследование и объяснение сущности так называемого «скитского покаяния», предложенное здесь автором, в особенности заслуживает признания со стороны русского литургиста. |
|
|
