| При сыне царя Давида Димитрии I (1125-1155) был достроен и расписан зап. и возведен юж. придел главного храма; из Гянджи (совр. Азербайджан) была вывезена железная дверь главных ворот города и в знак победы повешена в юж. воротах, у могилы царя Давида. В правление св. царицы Тамары († 1207 или 1213) мон-рь был одним из наиболее крупных духовных центров Зап. Грузии, где подвизались более 300 иноков. После монг. нашествия XIII в., повлекшего распад Грузии на 2 гос-ва, Г. перешел во владение западногруз. (имеретинских) царей. Эти изменения не повлияли на жизнь мон-ря: продолжалась работа в академии, под рук. видного ученого того времени Петра Гелатели на груз. язык было переведено много греч. книг. В кон. XIII в. здесь принял постриг имеретинский царь Давид VI Нарин, сделавший в мон-рь значительные пожертвования. Изучение архитектурных памятников, несмотря на отсутствие документальных свидетельств, показало, что в XIII - нач. XIV в. в Г. велось обширное строительство. В сер. XIII в. была возведена ц. вмч. Георгия. На рубеже XIII-XIV вв. между академией и главным храмом была сооружена ц. свт. Николая. Во 2-й пол. XIII в. над родником построили колокольню. К зданию академии во 2-й пол. XIII - нач. XIV в. с востока был пристроен портик. В 1509-1510 гг. турки разорили Кутаиси и опустошили Г. Очевидно, в это время погибли первоначальные росписи храмов. Имеретинский царь Баграт III (1510-1565), стремившийся к политическому и экономическому восстановлению Зап. Грузии, уделял большое внимание Г. Из грамоты, данной им и его супругой Еленой мон-рю, известно, что они восстановили ц. вмч. Георгия, сделав ее кафедрой епископа, и внесли большие пожертвования (Древности Грузии. Т. 1. С. 16). В 1545 г. из Ахалцихского края, к-рым владели турки-османы, Баграт перенес Ацкурскую икону Божией Матери в церковь в с. Цихисджвари, а его сын Георгий II (1565-1585) - в Г. Восстановлению Г. в XVI в. способствовал архиеп. Гелатский Мелхиседек (Сакварелидзе) (XVI в.), благоустроивший главный храм и пожертвовавший мон-рю различную церковную утварь. |
| Бронзовое било (кимвал) колокольни афонского Свято-Пантелеимонова мон-ря, изготовленное в 1910 г. на московском колокольнолитейном заводе Самгина В VI - нач. VII в. использование деревянных Б. (ξλον букв.- дерево) зафиксировано в Житии прп. Феодосия Киновиарха, написанном Феодором , еп. Петрийским ( Казанский. С. 312), и в «Луге духовном» блж. Иоанна Мосха (Евкратийского) (Гл. 11, 50, 104, 105). Упоминания об использовании различных видов Б.- великого и малого, деревянного и металлического - встречаются в полных Типиконах XI-XII вв.: Патриарха Алексия Студита 1034 г., известном по более поздним слав. спискам (ГИМ. Син. 330. Л. 202об., 246об., 247, 254об., 263об., XII-XIII вв.), мон-ря Спасителя в Мессине (Messin. gr. 115. Fol. 171, 179v, 184, 256v, 1131 г.), а также в сочинениях Патриарха Антиохийского Феодора IV Вальсамона (XII в.) и в более поздних памятниках. Сир. название Б., перешедшее в араб. язык и в фарси, встречается в Персии в перечислениях муз. инструментов эпохи Сасанидов (III-VII вв.), что позволяет предположить, что Б. попало туда вместе с распространением христианства (со II в.). В Армянской Церкви Б. известно с VI в. С сер. X в. оно сосуществовало с колоколами, затем в связи с запретами колокольных звонов (в 986 и 1000) в ряде арм. городов деревянное Б.-кочнак преобладало и сохранялось вплоть до XIX в. На Западе с VII в. Б., называемые «lignum sacrum» (лат., букв.- священное дерево), стали заменяться колоколами. Колотушки или трещотки остались в употреблении, но лишь в т. н. «пост колоколов» на Страстной неделе (с четверга по субботу). В источниках встречаются упоминания таких функциональных разновидностей Б., как келейное, трапезное, для чина Viaticum ( Hieronymi Magii Anglarensis De tintinnabulis liber postumus. Amst., 1664. P. 76-78). В IX в. в Византии продолжали использовать Б., несмотря на появление колоколов, к к-рым долгое время относились как к языческим атрибутам. Патриарх Феодор Вальсамон писал, что «у латинян существует другой обычай созывать народ в храмы, ибо они употребляют один знак, разумею - кампан» (Μελται τοι ποκρσεις//PG. 138. Col. 1074; рус. пер. по изд.: Скабалланович. Типикон. Вып. 2. С. 9-10). По свидетельству Антония , архиеп. Новгородского, «колокола не держат в святей Софеи; но бильцо мало в руце держа, клеплют на заутрени… била же держат по ангелову учению, а в колоколы латины звонят» (Путешествие Новгородского архиеп. Антония в Царьград в кон. XII ст. СПб., 1872. Стб. 84). На христ. Востоке обычай использования Б. сохранился, в частности, благодаря запрещению колоколов на всей территории Османской империи (в К-поле вплоть до 1856). |
| Далмат скончался в кон. 30-х гг. V в. Его преемником стал прп. Фавст Далматский. Он активно участвовал в борьбе с ересью евтихианства . Мон-рь находился в эпицентре всех религ. конфликтов V в., настоятель Д. м. негласно являлся духовным наставником всех монастырей столицы. Этот особенный статус (по всей видимости, никогда не утвержденный законодательно, см.: Dagron. P. 269, n. 196; Marin. P. 168-177) многократно подтверждается соборными документами V и VI вв.: игум. Далмат назван «экзархом монастырей» (ξαρχος τν μοναστηρων) в письме, написанном ему свт. Кириллом , архиеп. Александрийским ( Mansi. T. 4. Col. 1228), тем же титулом подписываются настоятели Д. м. в VI в.- игум. Александр (518; Mansi. T. 8. Col. 1052) и игум. Мариан (536; Mansi. T. 8. Col. 986С). Именно в Д. м. в 511 г. патриарх К-польский Македоний II под давлением монахов публично подтвердил свою приверженность определениям, принятым на Халкидонском Соборе. Память о высоком ранге монастыря сохранилась до нач. IX в.: хронист Феофан, говоря о кончине игум. Тимофея (542, его сменил затворник Антоний), также добавляет, что тот был «экзархом монастырей» ( Theoph. Chron. T. 1. P. 230). В VII в. Д. м. стал местом заточения важных политических фигур того времени и получил название «осуждение» (καταδκη). Именно там пребывал в заключении имп. Леонтий, смещенный в 698 г. Тиверием III Апсимаром ( Theoph. Chron. T. 1. P. 371), а также императоры Юстиниан II и Филиппик Вардан. В сер. VIII в. мон-рь был центром сопротивления иконоборческой политике имп. Константина V Копронима. Его настоятель (или один из монахов), в единственном источнике, Житии прмч. Стефана Нового, названный просто «Феодор Далматский» (La Vie d " Étienne le Jeune. § 74-75), был сослан императором на Сицилию, а после смерти прмч. Стефана возвращен в К-поль, где предстал перед имп. судом по обвинению в поклонении мощам, однако благодаря чуду был спасен и оправдан. После этого император изгнал из Д. м. всех монахов и устроил там казарму ( Theoph. Chron. |
| Пресв. Богородицы, построенной св. Австремонием, к к-рой И. в свое время пристроил капеллу для мощей св. Климента Римского. Впосл. церковь получила посвящение во имя И. Еп. Авит (ок. 571-594 или 595) расширил крипту, пристроив апсиду. Тогда же мощи святого из крипты были перенесены в новую верхнюю церковь. К кон. VI в. гробница И. стала паломническим центром. В VIII в. здесь появился бенедиктинский монастырь св. Иллидия (Сент-Алир). После череды норманнских набегов (сер. IX - нач. X в.) обитель пережила расцвет, связанный с реформой, к-рую провел Одон , аббат Клюни (926 или 927-942), и ростом почитания И. Аббатство было разрушено во время Французской революции 1789-1799 гг., мощи И. утрачены. В наст. время на месте монастырских построек находится католич. коллеж св. Иллидия (Institution St.-Alyre). Распространению почитания И. способствовал Григорий Турский, уроженец обл. Арверния. В отрочестве, тяжело заболев, Григорий дважды молился у мощей И.; получив исцеление, дал обет стать клириком. В 573 г. Григорий Турский построил недалеко от своей резиденции часовню, куда поместил часть мощей И., а также организовал торжественное шествие с мощами святых Сатурнина, Мартина и И. Процессия сопровождалась чудесными знамениями. Среди посмертных чудес, совершившихся по молитве к И., упоминаются исцеления, изгнания демонов, спасение строителей от рухнувшей печи для обжига извести и 3 купцов во время бури на море. В дек. 1311 г. по инициативе Клермонского еп. Альберта были открыты мощи И. Тогда же частицы мощей передали в кафедральный собор г. Клермон и в др. церкви. Мощи, к-рые остались в мон-ре Сент-Алир, выставили для поклонения. В течение недели со дня открытия мощей в городе проводились процессии с мощами И.; были учреждены 2 новых праздника в честь открытия мощей святого (9 и 14 дек.). Тогда же в аббатстве Сент-Алир обнаружили и открыли гробницу, где, согласно эпитафии, была захоронена дочь императора, исцеленная И. По Римскому мартирологу И. вместе со своим предшественником св. |
| Монашеское движение изначально возникло как движение мирян . Подавляющее большинство монахов III-IV вв. не были клириками и не стремились ими стать. Принятие священства, неизбежно сопряженного со служением в населенных местах, противоречило, по их мнению, самой идее М. как уединенного жития. Первые монахи-священники (за исключением тех, к-рые приняли М. уже будучи клириками) появились в общежительных мон-рях, где существовала необходимость в них для совершения богослужений. При этом в большинстве случаев монашеские общины предпочитали приглашать священников из соседних городов и деревень, допуская принятие священства членами общины только в редких случаях. Монахи-отшельники вовсе исключали для себя любую возможность принять священный сан. Вместе с тем уже в сер. IV в. известны случаи поставления во епископы монахов, как правило настоятелей общежительных монастырей. Так, свт. Афанасий I Великий говорит в письме еп. Драконтию: «...не один ты поставлен в епископы из монахов, не один ты до этого начальствовал в монастыре» ( Athanas. Alex. Ep. ad Dracont. 7). По свидетельству Палладия, еп. Еленопольского, в кон. IV - нач. V в. в монашеской общине некоего аввы Исаака, состоящей из 150 человек, Феофил, архиеп. Александрийский, рукоположил во епископов 7 или 8 монахов. У др. аввы было в мон-ре до 200 чел.: из них многие были поставлены во епископы, еще более - во пресвитеры и диаконы ( Pallad. Dial. de Vita Ioan. Chrysost. 17). Один из отшельников Ср. Египта, авва Афу из Пемдже (Оксиринха), к-рого Феофил решил поставить епископом против его воли, скрывался в пустыне и был рукоположен после того, как был пойман ( Revillout E. La Vie du bienheureux Aphou, évêque de Pemdje (Oxyrinque)//Revue égyptologique. P., 1885. Vol. 3. P. 27-33). Свт. Епифаний Кипрский отмечает, что в годы его архиерейства поставление епископов из лиц монашествующих было явлением обыкновенным ( Epiph. Adv. haer. [Panarion] 59. 4). В Сирии и Месопотамии нек-рые пастыри возводили знаменитых подвижников в сан епископа, даже не назначая им определенной епархии, но оставляя их жить в мон-рях, как пишет Созомен, «ради чести и как бы в вознаграждение за жизнь» ( Sozom. Hist. eccl. VI 34). М. повлияло на общий характер жизни духовенства, так что в нек-рых регионах требования целомудрия и безбрачия стали распространяться как на епископов и пресвитеров, так и на низших служителей алтаря. В церковном праве нет канонов, предписывающих поставлять во епископа исключительно монахов. Обязательным условием является лишь безбрачие высшего духовенства. Тем не менее во мн. Поместных Церквах утвердился обычай рукополагать во епископа исключительно лиц, принявших монашеский постриг. |
| «Сказание...» сохранилось в единственном списке стишного Пролога на сент.-февр. особого состава (РГБ. Григор. Ф. 87. 24/М. 1706. Л. 19 об.- 22); до 70-х гг. XX в. (а в зарубежной лит-ре до сих пор) этот список было принято датировать XVI в. Однако водяные знаки на бумаге («три полумесяца» с буквами МА под трилистником) относят его ко 2-й четв. XVII в., т. к. идентичный знак содержится в славяно-молдав. списке 1637-1642 гг. огласительных поучений Феодора Студита (РГБ. Егор. 949). В стишной Пролог также входило «Воспоминание отчасти святыя горы Афонския...» (26 дек.; Л. 12 об.- 16 об.), что свидетельствует о святогорском происхождении рукописи или ее оригинала; не исключено, что кодекс содержал и др. афонские повести. Судя по почерку и выдержанной среднеболг. (тырновской) орфографии, рукопись могла быть написана молдав. писцом на Афоне. Однако молдав. происхождение кодекса практически исключено, потому что стишной Пролог как самостоятельный памятник (а не при служебных Минеях) в Молдавии не переписывался. Рукопись, из которой тексты были изъяты В. И. Григоровичем, в сер. 40-х гг. XIX в. находилась, судя по помете на отрывках, в с. Шипка (вероятно, в ц. св. равноапостольных Константина и Елены, где путешественник отметил наличие неск. рукописей, см.: Григорович В. И. Очерк путешествия по Европейской Турции. М., 1877 2. С. 143-144). Основная часть кодекса скорее всего погибла в 1877 г., во время русско-тур. войны, когда Шипка, занимающая важное стратегическое положение, была полностью разрушена (см.: Иречек К. Пътувания по България. София, 1974. С. 270-272). Описанные в «Сказании...» события отнесены автором к «древним временам», что позволяет датировать текст не ранее 1-й трети XIV в.; в лит-ре памятник чаще датируют кон. XIII в., периодом после смерти имп. Михаила VIII (1282; обзор мнений см.: Иванова. 1987). Включение данного текста в Пролог вместе с «Воспоминанием отчасти святыя горы Афонския...», слав. перевод которого появился в нач. XVI в., допускает возможность дополнительного редактирования в этот период. Сюжет в проложном «Сказании...» ограничивается только зографским эпизодом попытки введения унии на Афоне: сообщаются дата (год, месяц и число) и обстоятельства мучения, имена монахов и подробности гибели б-ки и ризницы. Одним из вероятных источников «Сказания...» послужил несохранившийся древний братский синодик Зографского мон-ря, в который были вписаны имена преподобномучеников. Автор «Сказания...» хорошо знаком с лит. принципами дометафрастовских мученичеств; в конце текста З. п. уподобляются ближневост. преподобномученикам, пострадавшим от язычников в IV в. на Синае и в Раифе и в VI в. в лавре св. Саввы Освященного. |
| Нижний (VI) слой выделен условно на основании обнаруженных кремневых орудий, керамики и предметов кон. раннебронзового - нач. среднебронзового века; это, однако, не позволяет говорить о непрерывном существовании здесь города вплоть до эпохи среднебронзового века II-III, к-рая представлена неск. гробницами, сооруженными до постройки городской стены. В целом гробницы, вырубленные в скалах, многочисленны как на самом телле, так и вокруг него; самые ранние (кон. XVIII - сер. XVII в. до Р. Х.) находятся ниже первых жилищ и укреплений, др. расположены внутри города и использовались даже в то время, когда над ними уже стояли дома. Следующий слой (V) относится к развитому бронзовому веку (кон. XVIII - сер. XVI в. до Р. Х.) и включает укрепления среднебронзового века III: стену шириной 2,2-2,4 м в основании с 3 прямоугольными башнями и небольшими 3-камерными воротами. Ни гласиса, ни низкой подпорной стены, к-рые типичны для таких укреплений, не найдено. В стенах города открыт единственный большой дом (т. н. Господский), состоящий из внутреннего двора, окруженного с 3 сторон небольшими комнатами. Верхняя граница слоя V отмечена следами разрушения города (пепел на полу Господского дома и бреши в городской стене), к-рое Дж. Э. Райт датирует сер. XVI в. до Р. Х. Период наибольшего расцвета города - эпоха поздней бронзы, этот слой (IV) достигает 2 м толщины; период продолжался до кон. XIII - нач. XII в. и был прерван большим пожаром. В слое найдено множество больших зданий, ям-хранилищ и обмазных цистерн для воды, а также 3 обжигательных печи. Укрепления города в то время были восстановлены в зап. части холма, но на юж. стороне Господский дом перекрыл часть разрушенной стены, к-рая уже не использовалась. Это можно объяснить как хронологической неоднородностью слоя IV, так и различным использованием частей телля. Райт и Грант делят слой IV на 2 фазы: IV A (XV-XIV вв.) и IV B (XIII - нач. XII в.) на основании различной ориентации зданий. Кроме того, для слоя IV A характерна двухцветная, для слоя IV B - микенская, а для слоя III - филистимская керамика. Среди находок слоя IV - скарабеи с надписями егип. фараонов Аменхотепа III, Рамсесов I и II, обнаружены также скарабеи времени Тутмоса II, Сети I, Рамсеса III. В помещении 526 (слой IV A) открыта клинописная табличка с надписью по-угаритски. Остракон из V или IV слоя содержит протоханаанейскую надпись. От эпохи поздней бронзы дошли также 2 гробницы (внутри стен и вне их). |
| Первое упоминание об А. ц. относится к 3-й четв. I в. после Р. Х. Согласно приписываемому Арриану (II в.) «Периплу Эритрейского моря», его правителем был тогда Зоскал . Своим появлением это гос-во было обязано развитию международной торговли в бассейне Индийского океана, в к-рой оно принимало активное участие, и прибылям от этой торговли, к-рая составляла основной источник его доходов. Следующим после Зоскала правителем Аксума, царствование к-рого удалось датировать, был Гадара . На рубеже II-III вв. он заключил союз с сабейским царем Алханом Нахфаном и начал проводить политику активного вмешательства А. ц. в дела Юж. Аравии. На протяжении 70 лет он и его преемник Азба (‘dbh, вероятно, известный по монетам как wzb/ΟΥΑΖΗΒΑ; сер. III в.) и соправители Датвинес и Закринес (или Зафринес; dtwns/w-zq(f)rns; 60-е гг. III в.) стремились установить свою гегемонию над этим регионом, но успеха не достигли, и после 270 г. вплоть до нач. VI в. всякие упоминания об участии эфиопов в войнах на юге Аравии исчезают из источников. Обмен посольствами между Аксумом и Химьяром происходил и позднее (по крайней мере до сер. IV в.). Автором скопированной Космой Индикопловом греч. надписи на спинке трона из Адулиса (т. н. Monumentum Adulitanum), в к-рой сообщается о подчинении власти Аксума многочисленных народов Африканского Рога, Нильской Эфиопии ( Нубии ) и ряда племен зап. побережья Аравии, был скорее всего Гадара или один из его непосредственных предшественников на аксумском престоле, напр. «царь царей аксумитов» Сембрут. Небольшая греч. надпись, датированная 24-м годом его правления, происходит из Дакки-Махари (совр. Дэкэмхаре, Эритрея), но не исключено, что Сембрут правил не до, а вскоре после Гадары. По свидетельству Мани , в сер. III в. Аксум наряду с Римской империей, Ираном и Китаем являлся одной из мировых держав. Об экономической мощи Аксума свидетельствует чеканка им собственной полновесной золотой монеты с кон. III до нач. VII в. Городов в А. ц. было относительно немного, помимо столицы и Адулиса в источниках упоминаются всего 2 центра городского типа: Колоэ, рынок слоновой кости, с к-рым пытаются отождествить совр. |
| Вероятно, город входил в состав епархии Элуса, подчиненной митрополии Палестины Третьей с центром в Петре. Предположительно М. был разорен араб. племенами уже в сер. VI в. и заброшен задолго до завоеваний арабов-мусульман VII в. Исследование города На карте У. Я. Зеетцена (1806) М. отмечен под названием Курнуб. Зеетцен описал здесь руины крепости у подножия низкого холма, а также следы виноградников и садов в окрестностях. Э. Робинсон был в окрестностях М. и, видя его с расстояния, отметил возможные остатки церквей или общественных построек. Первое детальное описание и зарисовка плана М. принадлежат А. Музилю (1901). Помимо крепостных стен его внимание привлекли 2 церкви, башня и колодец. Работа Музиля особенно важна, т. к. Восточная ц. позднее была сильно повреждена. Ч. Л. Вулли и Т. Э. Лоуренс зарисовали др. часть города в 1914 г. без тщательной деталировки, но отметили плотину и часовую башню в окрестностях. Наиболее тщательное исследование М. было проведено Дж. Э. Кирком и Ф. Л. О. Гаем в 1937 г. в рамках программы Палестинского исследовательского фонда. Был составлен новый план города. Рядом с сев. городскими воротами были обнаружены набатейское кладбище, остатки 2 огромных зданий и мн. др. постройки рим. и визант. периодов. В 1956 г. Ш. Аппельбаум при поддержке Еврейского ун-та в Иерусалиме провел шурфовку рядом с зап. стеной. Была выстроена археологическая стратиграфия из 9 фаз в 4 основных слоях. Было установлено, что М. активно развивался до кон. III в. по Р. Х., а затем деятельность пошла на спад, вероятно, отчасти из-за того, что торговля между Индией и Римом несколько сократилась. В кон. IV - нач. V в. значительная часть построек была уничтожена землетрясением, которое разрушило и Западную ц., возведенную незадолго до этой катастрофы. В V-VI вв. активное строительство возобновилось. В это время появилась та хаотичная планировка М., к-рую можно видеть в наст. время. Городские стены были датированы этим же периодом, но эти выводы пересматриваются. В 1965-1972 гг. раскопки Еврейского ун-та проводились под рук. Негева. Были исследованы 5 основных участков: городские фортификации, зап. и вост. кварталы, караван-сарай, набатейское и римское кладбища. На основании керамики в кладке стен было определено, что существующие в М. здания строились в средненабатейский (кон. I в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.), поздненабатейский (II-III вв.) и позднеримский (IV в.) периоды. Раскопки были возобновлены в 1990 г. Описание города |
| языках, начало публикаций к-рых относится к кон. XVII в.: в 1680 г. болландисты издали по 4 рукописям лат. версию легенды и Мученичество К., а также вступление, относящееся только к Мученичеству (ActaSS. Mai. T. 1. P. 445-450), и указали в примечаниях разночтения по др. спискам. Сир. текст по рукописи Bodl. Marsh. 13, 1176/77 г., опубликовал Д. Лофтус ( Loftus. 1686). В кон. XIX в. П. Беджан издал др. сирийский вариант легенды по берлинской рукописи Sachau. 222, 1881 г. ( Bedjan. Acta. T. 1. P. 326-343), А. Хольдер опубликовал латинский вариант по рукописи Paris. 2769, VI/VII в. ( Holder A. Inventio Sanctae Crucis. Lpz., 1889), и предположил, что он восходит к утраченному греч. оригиналу. Вскоре К. Вотке заявил о находке этого греч. варианта в рукописи Vat. gr. 866 и опубликовал его ( Wotke. 1891). Э. Нестле издал сир. текст по 2 брит. рукописям Lond. Brit. Mus. Add. 12174, 1196 г., и 14644, кон. V - нач. VI в. ( Nestle. 1889), а также греческий текст по самой ранней рукописи Sinai. gr. 493, VIII/IX в. ( Idem. 1895). Й. Штраубингер, сравнив все версии легенды об обретении св. Креста, связанные с К., пришел к выводу, что лат. текст, найденный Хольдером, не зависит ни от одного из известных греч. или сир. вариантов; при этом сир. редакция из рукописи Lond. Brit. Mus. Add. 14644 ближе к нему, чем любая из греческих. На основе сделанных выводов исследователь предположил, что оригинал легенды об обретении св. Креста был написан на сир. языке ( Straubinger. 1912. S. 74), однако некоторые совр. ученые считают, что первоначально легенда была составлена по-гречески в Иерусалиме (The Finding of the True Cross. 1997. P. 25), а лат. и сир. версии являются переводами с утраченного оригинала. Араб. версия известна в составе рукописи синайского происхождения сер. X в. ( Esbroek. Remembrement. 1982. P. 144-145). Оригинальная копт. версия легенды об обретении св. Креста сохранилась в виде Панегирика о Кресте под именем свт. Кирилла I, еп. Иерусалимского , изданного по разным рукописям Э. |
|
|
