| 27-го – св. великомученика Пантелеймона, «от Метафраста и от великия Минеи Четьи сокращенно»; в месяцеслове: «Сурий (IV, 393)», у которого житие и мучение С. Метафраста, Четья, л. 576, где мучение и чудеса, «Скарга л. 663-й». На составленном Святителем житии заметно влияние всех указанных источников, наибольшее внимание Святитель уделил ВЧМ (июль, л. 431 об. а), где иная, нежели у Сурия, редакция жития 373 , многие места в рассказе Святителя (напр., исцеление слепцов, обращение к христианству отца, второй допрос у царя и др.) подобны и близки ВЧМ даже по изложению; но начало жития и некоторые другие места (напр., проповедь Ермолая пресвитера, повод к преданию, первый допрос) значительно разнятся от подобных же отделов в ВЧМ и ближе к Сурию и Скарге; в изложении Святитель допустил много самостоятельности и многое опустил. В августе: 14-го – свв. пророков Михеев, в Прологе заметка: «о некоем Михее пророце смотри Болланда I, янв. 15, л. 994. О сем пророку зри у Иеремии в гл. 27-й»; во втором месяцеслове: «смотри о том же в Корнилие пред пророчеством его» и затем ссылка на Акты свв. Из истории написания Четиих-Миней известно, что Святитель не удовлетворился этими источниками и сделал о прор. Михее запрос в Москву, у Феолога 374 . Получив от него выписку из ВЧМ (январь, л. 916-й), Святитель и составил разбираемые жития, использовав кроме ВЧМ и указанных источников, еще Пролог и Свящ. Писание (3 кн. Царств, гл. 22-я и 2 кн. Паралипоменона, гл. 18-я). 31-го – св. Геннадия, патриарха Цареградского, «от Лимонаря, гл. 145-я и от Никифора (VI, 23) »; Святитель сначала передал слово из Луга духовного, а затем выбрал из истории Никифора различные события, случившиеся во дни патр. Геннадия. Св. Киприана, епископа Карфагенского, источники нигде не указаны; житие в фактах весьма сходно с жизнеописанием пресв. Понтия, особенно в передаче мучений. Понтиево житие Святитель взял, вероятно, у Сурия, который под 14-м сентября поместил жизнь Киприана в изложении Понтия, проконсульские акты и похвальное слово Августина (V, 251, 255 и 257). |
| 3. Желая сосредоточить характеристику духовного развития Руси XIII века на священных личностях, как на исторических данных, г. Шевырев не обращает уже надлежащего внимания на литературные источники, откуда извлекаются сведения об этих данных. Известно, что жития, как и другие древнерусские произведения, различаются по редакциям. В истории литературы необходимо означить, какая редакция принята в основу изложения и чем отличается она от других. Это должно быть исходной точкой в разработке нашей древней письменности. Но г. Шевырев ограничивается следующими указаниями: о житии царевича Петра в примеч. 83-м указано: «Опис. Рум. Муз. CLX. л. 83. – Катал. рук. Царск. 135, л. 485; 190, л. 135, 378, л. 270; 614, л. 258; 728, л. 334 об.; 743, л. 267 об. – Библ. В. М. Унд. 358». – О Меркурие Смоленском в примеч. 72-м: «Русский Времянник. Печат. в Моск. Синод. Типографии 1790 г. стран. 114. – Второе Прибавление к описанию славяно-росс. рукоп. графа Ф. А. Толстого. Отдел. II, 455, л. 43. – Каталог рукоп. И. Н. Царского. 380, л. 381». Этот ряд цифр может озадачить неопытного и внушить ему великое уважение к полноте или по крайней мере к громаде источников, которыми пользовался автор Истории русской словесности. Но в сущности это не более, как решительно бесполезный набор цифр. Из этих указаний г. Шевырева неизвестно, помещены ли оба эти жития в Макарьевской Минее, и если помещены, то в каком виде, в кратком или распространенном, в первоначальном или переделанном? Между тем как и то, и другое, действительно, вошло в этот литературный сборник половины XVI в., и г. Шевырев на первом плане своих ссылок на источники должен бы упомянуть Четьи-Минеи. Потом, вошли ли эти жития в прологи, разумеется в позднейшие, старопечатные? Далее, какие претерпели они изменения и в каких редакциях дошли до нас? Нет ли каких особенностей в различных редакциях одного и того же жития или сказания? – Из нашего исследования о смоленской легенде читатели увидят, что она дошла до нас в четырех различных редакциях, между тем как г. Шевырев пользовался одной, и то не означил, что это редакция Макарьевской Минеи. |
| Таким образом, второй этап историографии, посвящённой митр. Димитрию Ростовскому , характеризуется главным образом обсуждением его «латинских» взглядов. Зарубежные исследователи этой поры не имели доступа к отечественным архивам, а потому все их выводы основывались на уже опубликованных материалах и сводились, главным образом, к оценке и переоценке степени и характера «латинства» и «западничества» митр. Димитрия. В отечественной церковно-исторической науке, несмотря на её печальное состояние в СССР, работы, посвящённые митр. Димитрию начали выходить уже с 1940-х гг. 53 , однако ничего нового, в сравнении с дореволюционными исследованиями, в них сказано не было (исключение − публикация уже упоминавшегося труда прот. А. Державина в 1976 г.). Возобновление интереса к персоне митр. Димитрия в светской советской науке в 1960-е гг. связано с личностью выдающегося слависта Н.М. Дылевского обратившего внимание на ту значительную роль, которую сыграли исторические произведения митр. Димитрия Ростовского («Летопис Келейный» и Четьи-Минеи) в процессе болгарского национального Возрождения 54 . В дальнейшем филологи начинают периодически обращаться к наследию митр. Димитрия: выходит статья Н.Д. Численко 55 и несколько исследований В.В. Калугина, посвящённых частным вопросам, связанным как с описанием рукописей текстов, так и с педагогической деятельностью владыки вообще 56 . В 1981 г. выходит монография Л.А. Софроновой «Поэтика славянского театра XVII − первой половины XVIII вв. Польша, Украина, Россия» 57 , в которой драматургия Димитрия Ростовского рассматривается в контексте восточноевропейской барочной культуры в целом (хотя, главным образом, иллюстративно). Позже вышла отдельная статья того же автора, специально посвящённая «Рождественской драме» митр. Димитрия 58 . Коснулся личности митр. Димитрия в своей работе «Русская культура в канун петровских реформ» и А.М. Панченко. Для автора Ростовский владыка – «барочный полонофил», представитель западной культуры, принципиально антагонистичной культуре древнерусской; его противостояние старообрядцам – коллизия «интеллекта и духа» 59 . Поскольку впервые подобные оценки (хотя и в более мягкой форме) появляются у описанных выше эмигрантских авторов, то логично предположить заимствование концепции, несмотря на «железный занавес». |
| Слово πρλογος – къ книг показываетъ по словамъ Срезневскаго, что прологъ обязанъ своимъ греческимъ источникамъ и замтки ο неизвстныхъ и малоизвстныхъ памятникахъ I, 11 – 13. 1867 г.). Онъ переведенъ въ и перенесенъ оттуда въ его списки относятся къ XII в., но несомннно, говоритъ профессоръ Петровъ, что они существовали уже въ XIII вк (о состав и славяно-русскаго печатнаго пролога; проф. Петровъ. 1875 г. стр. 1). Прологи, кром множества бесдъ и словъ отцевъ церкви и другихъ проповдниковъ, предлагаютъ самое разнообразное въ назидательныхъ изъ Патериковъ, святыхъ, отъ Старчества и пр. Въ пролог помщены, между прочимъ, подъ 2-мъ октября – слово о святомъ Андреи, како ему сотворися Христа ради юродство; подъ 3-мъ октября – слово о святомъ Андреи юродивомъ; подъ 4-мъ октября – о Андреи, како въ глагола ему Христосъ о юродств и о вчной жизни; подъ 5-мъ октября – слово отъ св. Андрея и подъ 8-мъ октября – о Рафаил; подъ 13-мъ октября – о милостыни св. Андрея юродиваго; подъ 15-мъ октября – о святомъ Андреи, како вид богатаго умерша; подъ 16-мъ октября – о святомъ Андреи, како моляшеся Господеви за творящихъ ему пакости, и како вид рай; подъ 25-мъ октября – о нкоемъ блудниц умершемъ; подъ 4-мъ декабря – о черноризц, его же изятъ блаженный Андрей отъ подъ 27-мъ апрля помщается „слово о монас, его же прельсти и паки укрпився и побди и милость получи " . Проф. Петровъ приписываетъ древнему русскому прологу энциклопедическаго сборника нашихъ предковъ (тамъ-же стр. 11). Четьи-Минеи св. митрополита Ростовскаго. Онъ началъ писать сентябрьскую четверть въ 1684 года въ лавр, а окончилъ свои 9 февраля 1705 г., когда и Пречистыя Богоматери, и всхъ святыхъ молитвами мсяцъ августъ написася " св. митр. Ростовскаго. Москва. 1852 г. стр. 25). Вообще надо сказать, были самымъ распространеннымъ родомъ нашей древней письменности и для нашихъ предковъ составляли не только любимйшее но, и можно сказать, – единственное такъ какъ при своемъ нравственно-назидательномъ характер, они имли несомннно практическое будучи лучшимъ родомъ проповди (Я. |
| Житие Константина-Кирилла Подготовка текста и перевод Л. В. Мошковой и А. А. Турилова, комментарии Б. Н. Флори У истоков славянских литератур лежит сочинение, посвященное человеку, чей талант, труд и подвиг сделали возможным само их существование, – обширный текст высоких литературных достоинств и ценнейший исторический источник – Пространное житие Константина (в монашестве Кирилла) Философа. Относительно авторства памятника существуют разноречивые суждения, но среда, в которой он возник (ближайшее окружение первоучителя), и время создания (вскоре после смерти Константина в Риме) не вызывают сомнений. Жизнеописание создателя славянской письменности в полной мере разделило ее исторические судьбы: гонение в Великой Моравии после смерти архиепископа Мефодия, когда само существование славянской грамоты и славянского богослужения находились под вопросом, триумф в Болгарском государстве Бориса и Симеона и упадок под византийским владычеством, новый бурный расцвет уже на иной территории – в Киевской Руси. Вплоть до Нового времени тема равноправия славянского языка как языка, которым достойно славить Бога, и ортодоксальности славянского православия оставалась актуальной. Первые следы использования Жития Константина в других литературных памятниках прослеживаются с начала XII в. (Повесть временных лет под 996 г.). Символично, что уже на рубеже Нового времени в России к нему проявляют интерес писатели противоположных литературных направлений: высокоученейший воспитанник Киево-Могилянской академии св. Димитрий, митрополит ростовский, создавший к 1700 г. новую редакцию Жития, и основатели знаменитой Выговской пустыни старообрядцы братья Андрей и Симеон Денисовы, включившие традиционный текст памятника в круг обязательного чтения общины (Минеи Четьи 1711 г.). Внимание и уважение к истокам сближало противоположности. Живое отношение последующих эпох к Житию Константина как к памятнику, вновь и вновь обретающему актуальность, отразилось и в его рукописной традиции. Сохранилось не менее 60 полных списков памятника начала XV–XVIII вв., а число выписок (старшие из которых относятся к XIII в.) просто не поддается учету. Сопутствующие памятнику в рукописях тексты ясно свидетельствуют, что Житие (и выписки из него) воспринимались и использовались многопланово: и как собственно агиографический памятник, и как полемический трактат, источник сведений по истории, философии и грамматике. Большинство сохранившихся списков (свыше 80 %) – восточнославянского происхождения. Однако значение древнерусской традиции Жития не только в их числе: как недавно установил итальянский славист Дж. Дзиффер, вседошедшие списки памятника восходят к восточнославянскому протографу домонгольского времени. |
| Новости 15 февраля, 2013 Митрополит Иларион представил в Госдуме позицию Русской Церкви по реформе семейного права Он отметил важность доработки законов и практики правоприменения по отношению к детям, а также законов, регулирующих деятельность социальных органов в отношении несовершеннолетних. 15 февраля, 2013 Метеорит в Челябинске: комментарий очевидца Взрыв был достаточно сильным, практически во всех окрестных домах выбило стёкла. После одного большого взрыва раздалось ещё несколько более мелких. 15 февраля, 2013 «Четьи-Минеи» святителя Димитрия Ростовского впервые выпущены на грузинском языке Отец Теодор рассказал, что перевод полностью и во всех деталях соответствует оригиналу. Он отметил, что в своей работе во всем полагался на теорию перевода святого Ефрема Мцире, грузинского писателя, переводчика и философа X в. 15 февраля, 2013 От взрыва метеорита пострадало более 250 человек, 3 - в тяжелом состоянии, в 6 городах повреждены строения По последним данным МВД РФ более 250 человек пострадали в результате падения обломков метеорита в Челябинской области 15 февраля, 2013 От обломков метеорита в Челябинской области пострадало около 150 человек Число пострадавших от падения обломков метеорита в Челябинской области возросло до 150 человек, сообщил представитель пресс-центра МВД РФ. 15 февраля, 2013 Падение метеорита под Челябинском (ВИДЕО) Над Челябинской областью взорвался метеорит. По данным МЧС, метеорит сгорел при прохождении через нижние слои атмосферы. Ударной волной были выбиты стекла в некоторых зданиях. 15 февраля, 2013 Хабаровское сестричество милосердия подготовит добровольцев для ухода за онкобольными Цель проекта " Рак не рок, когда с нами Бог " — организация в епархии службы милосердия по уходу за онкологическими больными, сотрудники которой также будут оказывать первую помощь пострадавшим при несчастных случаях. 15 февраля, 2013 Астероид 2012 DA14 можно будет увидеть с помощью бинокля или телескопа в районе Москвы около полуночи Это самое крупное небесное тело, которое приближалось бы к Земле так близко за всю историю наблюдений. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. Мнение авторов статей портала может не совпадать с позицией редакции. |
| § 287. В оригинальной Славянской литературе нашей особенную важность для проповеди имеют творения Св. Димитрия Ростовского, а из них преимущественно Четьи Минеи, Поучения, Летопись . Повествовательный слог Миней, их вводные речи, размышления, беседы, синаксари и слова, – всё изображено таким плавным, простым, величественным и животворным языком, что его употребление, даже не совсем искусное, легко может проповеднической литературе нашего времени сообщить новое движение и новый вид. Статьи из Алфавита духовного , мысли из поучений , нравоучения из Летописи можно употреблять точно так же, как выписки и свидетельства из Отцов Церкви . § 288. Остаётся приурочить к XL главе язык Богословский , иначе называемый систематическим, учёным, учебным или школьным. Язык Богословский образуется из трёх стихий: а) языка Библейского, b) Церковного и схоластического. Итак, а) – всё, что система заняла от языка Библии и Церкви, может входить в беседу на тех же основаниях, какие положены для употребления языка Библейского и Церковного в слоге проповедническом. b) Касательно языка схоластического можно сделать следующие замечания: 1) Всё отвлечённое , либо слишком нагое в системе не идёт в общенародную беседу, ибо сия последняя большею частью должна выражаться конкретно , т. е. давать видимость таким понятиям, кои, будучи сами по себе точны, отдалены от неопытной, не умеющей отвлекать, мысли слушателя. 2) Система по необходимости во многих местах суха и сжата: беседа не терпит совершенной сухости. Систему читают редкие, – особый род людей, – и притом иногда по неволе: беседу слушает всякий только по охоте, следственно сухое и дебелое станет ли он слушать? Если бы мы стали писать и говорить свои поучения так, как пишутся школьные системы т. е. составляя их из одних обнажённых положений логических, частых ограничений, определений различных смыслов, делений и подразделений, прибавляя по местам примечания, схолионы и т. д., то у народа, нами поучаемого, не надолго бы стало терпения слушать нас. |
| Правда, он сделал дополнения к переводу, относящиеся к источникам. Но это были проложные жития Кирилла и Мефодия «во многом несогласные с древнейшими и достовернейшими известиями о Кирилле и Мефодия», которые у нас были известны из старопечатного пролога, напечатанного в Москве в 1641–1642 гг. Всего скорее можно было ожидать, что на Макарьевские Четьи Минеи направит Погодина Востоков, но и он, очевидно, еще не мог этого сделать. А между тем он предоставил ему отрывок из Хронографа 1394 г., в котором были и извлечения из жития Кирилла, но слишком недостаточные и затемненные вставками, а именно добавочная статья к житию Кирилла о том, что грамота русская явлена богом русину в Корсуне и ей научился философ Константин. Только в 1843 г. в журнале «Москвитянин» появилась блистательная статья знаменитого профессора Московской Духовной Академии А. В. Горского, в которой было в полноте выяснено значение славянских житий Кирилла и Мефодия. Она была напечатана на первом месте в Кирилло-Мефодиевском Сборнике М. Погодиным под заглавием «Жития Кирилла и Мефодия». Горский начинал ее с указания, что со времени Добровского история Кирилла и Мефодия раскрывается на основании памятников латинских, на первом месте «Истории перенесения мощей св. Климента в Рим» (это так называемая Итальянская легенда) и «Истории обращения Кариптийцев», писанной кем-то из зальцбургского духовенства: «Добровский мало доверял греческому жизнеописанию болгарского архиепископа Климента, ученика Мефодиева, еще менее славянскому жизнеописанию св. Кирилла и Мефодия, которым восхищался Шлецер». Горский не упоминал о Димитии Ростовском, который положил начало знакомству с одним из этих житий, житием Константина. Но как мы уже видели, Димитрий Ростовский не пользовался Четьими Минеями Макария, а Горский обратился к ним и начал свою статью с жития Мефодия, выяснив, что оно написано в Паннонии. После того он перешел к житию Кирилла, т. е. привлечены были к выяснению деятельности славянских первоучителей оба их жития, и предложенные объяснения были даны с глубоким знанием и критическим талантом. Многое, что здесь сказано впервые, сохраняет ценность и до сих пор. После статьи Горского ясно, что восхищение Шлецера было вполне понятно. С тех пор жития, получившие имя паннонских, заняли первое место в ряду источников о Кирилле и Мефодии. |
| Редактируя вторично свою «Историю» и на этот раз отвергнув ранее приданный ей эпитет «краткая» м. Евгений пользуется некоторыми уже новыми данными и, что особенно характерно, более, чем прежде, эксплуатирует дотоле бывшие у него под руками и им цитовавшие источники. К первой категории относятся: русские – Попова – «Словарь славянского баснословия», Чулкова – «Абевега русских суеверий», «Подробная летопись от начала России до баталии полтавской», изд. Н. А. Львовым (Спб. 1798 г.), Летописец русский, изд. Львовым (1792 г.), статья самого Евгения «О личных собственных именах у славено-руссов»; иностранные – Гельмольда – Chronica Slavorum 626 , Сборник, изданный во Франкфурте в 1600 г., под заглавием «Rerum moscoviticarum auctores varii, unum in corpus nunc primum congesti»; Kodini – De officiis magnae Ecclesiao et aulae Consfcantinopolitanae (парижское издание, 1648 г.). К категории источников, коими наш автор в настоящий раз пользуется чаще, чем для первой редакции своего труда, относятся: Несторова летопись, Никоновская, Степенная книга, История Татищева, Синопсис и Четьи-Минеи. Когда преосв. Евгений вновь стал пересматривать свою «Историю» и, таким образом, приготовлять третью ее редакцию, то на этот раз он пользовался сравнительно очень уже немногими, новыми источниками. То были: Деяния 6 вселенского собора – tom. II in suggressione Synodi»; Андрея Венгерского – «Slavonia reformata» 627 ; Болтина – I т. примечаний на Леклерка; древне-русские народные песни мифологического содержания. Из ранее бывших у ученого иерарха источников по лишнему разу цитуются теперь Анналы Барония, летопись Нестора, житие преп. Авраамия ростовского и Миллеровские Ежемесячные сочинения за тот же 1775 г. , Наконец, когда преосв. Евгений поправлял и дополнял третью редакцию, имевшую в этом новом виде составит четвертую беловую редакцию, но так и оставшуюся не переписанною, он еще пристальнее присмотрелся к небезызвестным ему и ранее русским источникам, a равно не переставал утилизировать и новые. К числу последних, отчасти нам уже известных, относятся первые три тома «Истории государства российского» Карамзина, исследование о Русской Правде Раковецкого, песнь о полку Игореве, императора Константина Багрянородного – De Imperii, Ariller " a – Memor. popul. t. II, Бингама – Origines sivo antiquitatesecclesiasticae (vol. I-X , 1724–1729 г.. Halae), западные историки, известия которых касательно России приведены в Шлецеровом «Нестор» (Эггегард, Адам Бременский и др.) и Созомена – Historia ecclesiastica. Вновь и внимательнее пересмотрев старые источники, м. Евгений заимствует данные для своего труда из договоров с греками Игоря, Олега и Святослава, Архангелогородского летописца, Шлецерова «Нестора», Истории Татищева. Шведской истории Далина, Кенигсбергского списка Несторовой летописи, Кормчей книги, церковной истории Евсевия и исторических книг Ветхого Завета (по вопросу о церковной десятине) 628 . |
| Довелось Ивану Сергеевичу наблюдать и за событиями, которые Чехов описал в рассказе «Свадьба». Оба писателя, Чехов и, тогда еще гимназист, Шмелев, одновременно явились свидетелями произошедшего на мещанской свадьбе скандала. Подробности неприятного происшествия, которые описывает Шмелев в третьей части своего очерка о Чехове, должны, по его замыслу, показать, насколько груба действительность сама по себе. Ни одного положительного или хотя бы отчасти привлекательного лица в шмелевской «Веселенькой свадьбе» мы не встретим. Напротив, если обратимся к чеховской «Свадьбе», то увидим, что волей автора люди преобразились: невеста приобрела романтический ореол, даже ее жениху прощено то, что он выпивает, а родители новобрачной – трогательные старики, с наивной простотой хвастающие перед гостями тем, что жених дочери благородный и что сами они обеспечили молодым безбедное существование. Чехов любит своих героев, какие бы они ни были. Шмелев настаивает на том, что у Чехова уже в раннем творчестве было свое сложившееся мировоззрение и писательство для него никогда не было забавой. Случайно Шмелев застал Чехова за покупкой житий святых (Четьи минеи) у знакомого букиниста. Светский писатель Чехов учился у писателя духовного – Дмитрия Ростовского. Как говорит дьякон из чеховского рассказа «В бане»: «Они просветили землю, и за это самое мы должны относиться к ним не с поруганием, а с честью. Говорю я о писателях как светских, так равно и духовных». Именно таким, принявшим на себя высокую миссию – смягчать грубые нравы, просвещать, преображать жизнь своим писательским ремеслом, – и предстает Чехов в очерке Шмелева. И отец Шмелева, и «рваный барин» Коромыслов, и маляр с его бесконечной песней, и Петька Драп, и Антоша Чехонте – все эти люди населяют мир шмелевского детства. И Шмелев откликнулся в своем творчестве на призыв среды, его взрастившей, призыв московского купечества рубежа веков ко всякого рода общественной деятельности, будь то благотворительность или личное участие в благоустройстве народного быта, в просветительстве. Все это и помогло сложиться шмелевскому таланту, не только умеющему сострадать и любить, но и желающему защищать и отстаивать то, чему сострадаешь. |
|
|
