| В виду этого оно старалось вызвать в народе любовь к книге и чтению, посылало своих агентов на различные народные собрания по случаю открытия читален, касс, обществ трезвости и хозяйственных организаций и при всяком удобном случае распространяло в народе полезные книги и вело беседы о пользе чтения и знаний. После прочтения отчета следовали рефераты. Референтом по церковным делам выступил вместо редактора-издателя «Правосл. Буковины» К.И. Козаркевича (по случаю его болезни) крестьянин-патриот И. Савчук, который в пространной речи представил положение буковинско-русского народа в церковном отношении, изобразил происки и искусные махинации иезуитов и их приспешников украйно-филов по делу введения унии и предложил следующие три, единогласно принятые собранием, резолюции: 1) общее собрание членов «Народной Рады», признавая себя солидарным с мемориалом буковинско-русского православного духовенства от 30 мая 1899 г. требует скорейшего осуществления высказанных там пожеланий 1974 ; 2) общее остались в пользовании иерусалимской патриархии, хотя монастыри, которым имения принадлежали, были упразднены. В 1881 году румынское правительство назначило для управления этими имениями игуменов, предоставив им право продать эти имения и воспользоваться полученными деньгами. Действительно, вскоре буковинские имения Святого Гроба были проданы двум баронам Мустаца и Хурмузаки. Иерусалимская патриархия была возмущена этою новою несправедливостью румынского правительства и начала судебное дело в Вене, требуя признания акта продажи недействительным и возвращения ей буковинских имений. Но высшая судебная инстанция в Вене признала продажу этих имений законною. К счастью, покупатели по своему происхождению оказались греками и, в виду явной несправедливости, причиненной Святому Гробу, отказались пользоваться приобретенными землями, с условием возврата им затраченных сумм. Святогробское братство израсходовало на ведение процесса до 80 тысяч франков, которые и уплатило из святогробской центральной казны, а потом заложило буковинские имения в одном из венских банков за 240 тысяч флоринов и вошло в соглашение с покупателями, причем один из них (Хурмузаки) совершенно отказался от дальнейшего пользования буковинскими землями, а другой (Мустаца) остался пожизненным их владетелем совместно с Святым Гробом. |
| Таким образом, против «несчастных наций, исповедывавших православие и находившихся под руководством иноязычной иерархии, – говорит преосв. Кирилл, – была не только сила внешних прав, но и сила утончившегося в лукавстве ума в людях, державших кормило правления в своих руках». Неутешительное зрелище представляла для наблюдателя другая половина православного населения Востока, которую преосв. Кирилл называет «угнетенною, подавленною». Вражда всеобщая, ожесточенная и упорная, которая «опьяняла» тогда угнетенные национальности, и в одних, особенно в Болгарии, пробуждала преждевременные и безрассудные вопли, а в других, по преимуществу на дальнем Востоке, развивала тайную решимость перебегать от иерархии иноязычной, но единоверной, к иерархии иноверной, – эта вражда, по наблюдению преосв. Кирилла, служила скорее признаком слабости угнетенных, чем противодействия их угнетающим, и составляла единственный признак внутренней самостоятельной жизни паств, управлявшихся пастырями, чуждыми им по языку и нравам. Сами угнетенные национальности инстинктивно чувствовали, что они не имели еще в себе залогов благоустройства, и обращали свои робкие надежды к единоверной России, так как, действительно, собственных средств к благоустройству внутренней жизни в этих народностях было крайне мало: одни из жизненных начал уже были истощены, другие еще не были сознаны. Та же самая борьба и разделение между двумя противоположными элементами – греческим – господствующим и негреческим – подчиненным, который составляли основу церковной жизни на всем православном Востоке, проявлялись во всей своей силе и в патриархатах – иерусалимском и антиохийском, которые с особенным удобством мог наблюдать начальник нашей духовной миссии в Иерусалиме. Иерархия иерусалимского патриархата, по отзыву преосв. Кирилла, слагалась в его время из трех элементов: 1) патриарха, который тогда, завладев всеми суммами святогробского братства, издали управлял своим синодом с неограниченным самовластием; 2) синода, состоявшего из архиереев и некоторых других чинов, исключительно греков, и находившегося в безусловной зависимости от произвола патриаршего, чему содействовало и то обстоятельство, что все архиереи, кроме двух (не говоря уже о других чинах), безвыходно сидели в патриархии на скудном содержании от патриарха, дававшего им только изредка какую-нибудь денежную помощь, постоянно же квартиру, пищу, одежду и право – отслужить иногда заказную литургию, или сходить к поклонникам для совершения над ними елеосвящения; и 3) белого духовенства исключительно из арабов, в Иерусалиме состоявшего на содержании патриархии и находившегося в положении худшем последнего прислужника греческого монастыря, а в других местах бедствовавшего от скудости и крайней нужды, безграмотного, безгласного, беспомощного. |
| Гроба. Весь мир оправдывает Дауда, и обвиняют преосвящ. Кирилла и его герондиссу. – Арабы злодеи! – закричал митрополит, покраснев. Они ненавидят нас и поносят. Вы им верите, а нас обвиняете. – Что вы говорите владыка! Я обвиняю вас? Я? Отрок малый перед вами? Я пришел только сказать вам то, что слышал, и, если это правда, просить вас – потушить дело, которое чернить все святогробское братство, и удержать в православии несколько душ христианских. Честь вашего братства дорога для меня, так же как и моя собственная; и мне больно думать, что не завтра, так после завтра уменьшится стадо Христово, и без того малое и слабое. – Да не верьте слухам. Они преувеличены. – Положим, что они даже несправедливы. Но, кажется, благоразумие заставляет устранять и ложные, вредные слухи, и особенно, когда многочисленные враги наши готовы воспользоваться ими ко вреду нашему. Вы знаете, что теперь Иерусалим сделался местом европейским. Думаете ли вы, что консулы и попы английские не знают вчерашнего происшествия? И можно ли надеяться, что они пощадят вас и скроют разнесшийся по всему городу слух, что монахиня, герондиса наместника патриаршего, мешается в семейное дело, заводит ссоры, гонит невинных, и голубицу отдает на растерзание лютому ястребу? – Боже мой! Куда нам деваться от врагов? сказать митрополит с тяжким вздохом. – Есть убежище. – Где оно? – В вашей власти и справедливости. Оставьте в покое Дауда, накажите дерзкого жениха, или скажите ему, чтобы он взял свое брачное вено; сделайте это, как можно, скорее, и бесчестье отнимется от вас. – Постараемся как-нибудь уладить дело. Я весьма обрадовался этому вызову митрополита, и дорожа минутой его расположения к справедливости, спросил его тоном братской простоты, понизив голос свой: – А скажите, владыка, почему герондисса Лиддского принимает сильное участие в молодом арабе? – Он родственник ее. – Как? Араб родственник гречанке? Это что-мудрено. – Ничего мудреного нет тут. Вот их родословие. Давно, – не помню годов, был здесь один архимандрит и протосингелл. |
| Не забудем и того, что в средневековую эпоху, по признании самих патриархов из греков (известного нам Дocuфeя II напр.), патриархи Иерусалимские часто, а иногда и подряд, бывали из арабов. Но вот со времени Гepмaha II (1534–1579), как мы говорили, было установлено, чтобы патриархами Иерусалимскими были избираемы только лица происхождения греческого и притом по указанию предшественника избираем был ему преемник. Так дело и велось до самого наступления нового периода в истории Иерусалимского патриархата, т.е. до кончины патриарха Aфahacuя V (в 1845 году). И так как в Иерусалиме избрание патриарха всецело зависело от самого же святогробского братства, из среды которого и избирался патриарх, султан же Турецкий только утверждал избранного, между тем как в Константинополе, например, – этом центре высшего управления всей Оттоманской империей, – избрание патриарха постоянно было в зависимости от капризов султана, визиря и т.д., то легко объясняется причина того явления, что в течении 300 слишком лет, прошедших со времени Германа II до кончины Афанасия V на престоле церкви Иерусалимской восседало только шестнадцать патриархов, со включением и этих двух 35 , тогда как в Константинополе за то же время сменилось 120 патриархов. И все попытки святогробцев арабского происхождения возвратить старинное право возведения в сан патриархов и лиц их происхождения не имели успеха. Чем это объяснить? Историк Иерусалимского патриархата Досифей II объясняет сознанием неудовлетворительности патриархов из арабов для исполнения своего назначения, доказанной опытом времен предшествовавших. Но спрашивается, неужели все арабы поголовно или, точнее, все лица негреческого происхождения и всегда были неудовлетворительными и даже не могли быть удовлетворительными когда-либо для означенной цели? Не крылись ли и не кроются ли здесь другие побуждения? Во времена Германа II не стояло ли это в связи с положением, которое начал мало-помалу, на первых порах независимо от всяких своих исканий, по воле султана, а затем и сознательно, занимать патриарх Константинопольский, как главный представитель всех православных христиан Оттоманской империи? 36 . А при таком положении патриарху Константинопольскому естественно было желать, чтобы остальные восточные православные патриархи были не только в догматических и канонических, но и во всех других вопросах и интересах с ним согласны. На патриархов же негреческого происхождения, или ближе, не им самим намеченных к избранию, он не всегда мог положиться. Не даром же в самом деле патриархи Иерусалимские со времен Германа почти безвыездно жили в Константинополе, без всякой надобности оставляя свою паству и поручая управление ею наместникам своим, а в Константинополе представляя собой почти лишь членов Константинопольского патриархального Синода, пока уже в 1840-х годах текущего столетия Русское правительство, как мы видели, не потребовало возвращения Иерусалимского патриарха к своей пастве. |
| Земельное владение и русская школа в Бейт-Джале, таковое же владение и женская монашеская русская община в Горней, место у дуба Мамврийского с русскими на нем постройками и другие многие приобретения, а еще того более приобретение и усиление нравственного влияния русского имени в Палестине – суть несомненные и велия заслуги отца Антонина. Конечно, если Россия и православие с утешением все это и подобное могли видеть, то главным образом благодаря тому, что имели в Палестине такого человека, каков был отец Антонин, который и по отличному знанию греческого языка и местных наречий, и по личным высоким достоинствам и способностям, к тому же изощренным долговременным опытом (с 1850 г.) пребывания и трудов на востоке, наиболее пригоден был к занятию своего важного поста. Однако нельзя же было отнять способностей, понимания дела и проч. и у его предшественников; но многое ли сделано до того? Если что и делалось тогда, то парализовалось часто, не говоря о святогробском Братстве и чуждых православию стихиях, влиянием, даже противодействием своих же (светских). А все это к чему же приводит? – К признанию необходимости вожделенного единодушия и единомыслия всех православных – и восточных и русских – во имя православия всем нам дорогого. Что в 1866 году за год до своей кончины, говорил в Бозе почивший святитель Филарет, митрополит Московский, обращая слово к находившимся тогда во взаимной распре православным грекам и болгарам, а именно 52 : «возлюбленные соправославные братья, еллины и болгары, не ослабляйте себя и друг друга ослаблением единства; укрепляйте себя охранением единства: не давайте вашим разделением случая чуждым расхищать ваше духовное стадо; равно да чтят общее священноначалие, еллин и болгар; равно да печется общее священноначалие о еллине и болгаре»: то же самое, ближе всего, применимо к местному православному священноначалию и населению Палестины, как мы уже замечали, далеко не вполне согласно живущему (особенно греки и арабы), а затем – и к призванному действовать там русскому – духовному и светскому представительству. |
| Отправить в Иерусалим того же архимандрита Порфирия, который уже употреблен был для собрания сведений о состоянии православной церкви на востоке, с тем, чтобы он находился в Иерусалиме не в качестве русского настоятеля, но в качестве русского поклонника, снабженного дозволением и формальной рекомендацией от русского духовного начальства; 2. вместе с тем отправить, также в качестве поклонников, одного иеромонаха и двух молодых людей, окончивших курс наук в средних или высших духовных учебных заведениях, которые имели бы познания в языках греческом и одном из новейших и отличались благонравием; 3. предписать (Новгородскому и Петербургскому) митрополиту Антонию снабдить архимандрита Порфирия рекомендательным письмом к патриарху Иерусалимскому, в котором было бы изъяснено, что сей архимандрит, посетив восточные святыни, пожелал туда возвратиться и пробыть при св. Гробе несколько лет, на что Святейший Всероссийский Синод с удовольствием благословил его и воспользовался сим случаем, дабы отпустить с ним иеромонаха и двух набожных и любознательных юношей, разделяющих сие богоугодное желание; вследствие чего архимандрит и его спутники рекомендуются покровительству патриарха и святогробской братии с просьбой облегчить временное их жительство в Иерусалиме, допускать их к совершению в св. Гробе богослужения и вообще принять их сообразно тем чувствам взаимной любви, доверия и братства, какие всегда существовали между Российской и всеми восточными церквами; 4. предоставить митрополиту снабдить архимандрита Порфирия святым антиминсом, об изготовлении же для него ризницы и церковной утвари поручить хозяйственному управлению при Св. Синоде представить надлежащее соображение; 5. Для определения всего круга действий сего архимандрита в Палестине соответственно цели его назначения дать ему, на основании Высочайше утвержденной записки инструкцию; 6. на содержание архимандрита Порфирия и отправляемых с ним лиц, равно как и на потребности, сопряженные с их пребыванием в Иерусалиме, назначить семь тысяч рублей серебром в год, а на путевые издержки одновременно четыре тысячи пятьсот семьдесят восемь рублей тридцать пять копеек серебром по особым расписаниям на счет духовного ведомства 30 . |
| 40 Напротив, лишенная хотя сколько-нибудь значительных денежных средств Русская духовная миссия не только не могла соперничать с ними, в пользу православия, в таком же приобретении земельных имуществ, постройке храмов и других учреждений, но и для достижения ближайшей своей цели, – стяжания драгоценной жемчужины, – знания Востока, не имела достаточных средств: на приобретение дорогих для православия древних рукописей, на покупку даже печатных, более или менее ценных, пособий для той же цели и под. Если же присоединить к тому подозрительное, даже более того, – неприязненное иногда отношение святогробского братства, греков вообще и турок, не говоря о враждебных прямо отношениях других инославных исповеданий к русской миссии, зависимость последней от светского представительства России в Иерусалиме, крайне стеснительные правила инструкции, которыми связаны были члены миссии 41 , и другие неблагоприятные условия: то понятно будет, почему эта миссия, несмотря на семилетний почти срок пребывания своего в Палестине, много не могла сделать для своей главной 42 , если не ближайшей, сейчас упомянутой, цели. Несмотря на то, что эта миссия, как свидетельствует сам начальник её 43 , первоначально послана была лишь на три года, в виде опыта, в Иерусалим, при более благоприятных условиях она могла бы продержаться (как и продержалась) там и более, могла бы даже и навсегда утвердиться. Но тут как раз открылась Крымская война, которая, как известно, и возгорелась из-за вопроса о правах разных народностей и исповеданий на святые места Палестины, – и Русская духовная миссия (в 1854 году) была отозвана из Иерусалима, как мы заметили выше. Что же, однако, при всем том успела сделать наша Иерусалимская миссия за 1847–1854 годы? Кроме совершения священно-служений для русский поклонников, кроме участия в священно-служениях с православными восточными иерархами, Русская духовная миссия много труда, и труда не безуспешного, положила на учреждение училищ в Палестине и на заботливое наблюдение над этими училищами, в видах противодействия вторжению духа римского католичества и протестантства в туземное православное, особенно арабское население 44 ; во многих пунктах и разными другими способами вела очень осторожную по обстоятельствам и духу того времени, но правильную борьбу с латинством и протестантством 45 ; давала, особенно в лице самого архимандрита Порфирия, благоразумные советы Иерусалимской патриархии и другим представителям восточной иерархии церковной 46 и т.д. |
| Земле останутся православными только 100 или 200 членов Святогробского братства. Но, к счастью, в настоящее время уже нет места для подобного пессимизма: немного воды утекло, как писал эти слова указанный палестиновед, но многое изменилось к лучшему, засветились лучшие надежды… Но об этом речь ниже. Переходим к обозрению патриархата Антиохийского, в котором тоже происходила борьба между греческим, пришлым, и туземным, арабским, элементами, но борьба эта далеко не имела здесь тех размеров, каких она достигала в Палестине. Автор " Летописи церковных событий, " преосв. Арсений, епископ Кирилловский, пишет: " В Антиохийском патриархате издавна (верно!) существовала некая рознь между паствой и патриархом из-за того, что епископские кафедры давались только грекам. " Характеристику эту приводит автор, когда ведет речь о церковных событиях, относящихся к концу XIX b. Такое констатирование розни между патриархом и антиохийской паствой его, конечно, должно иметь значение в наших глазах. Но только напрасно автор называет ее " некоей, " правильнее было назвать ее значительной; с другой стороны, едва ли справедливо утверждает он, что патриархи только греков ставили в архиереи: такой эллинизации высшего духовенства в арабском Антиохийском патриархате, кажется, никогда не было. Раньше мы имели случай сказать, при каких обстоятельствах в XVIII b. Греческий фанариотский элемент появляется на Антиохийской патриаршей кафедре. Раз появившись здесь, он, как естественно, должен был внести свою закваску в управление Церковью. Главным желание греков, воссевших на Антиохийской патриаршей кафедре, стало эллинизовать все высшее духовенство, привести его к тому же состоянию, какое отличало патриархат Иерусалимский. Но, однако же, архиереи из туземцев–арабов, сколько знаем, тут никогда не переводились. В начале 60–х гг. XIX b. Их здесь было шестеро, т. е. до половины обоего их числа. При предшественнике нынешнего патриарха, патриархе Спиридоне, число греков на архиерейских кафедрах должно было бы, судя по человеческим соображениям, сильно возрасти. |
| Критика экстерриториальной апелляции Константинопольскому патриарху свт. Досифеем Иерусалимским Источник Скачать epub pdf 1. Введение В настоящее время вопрос о первенстве Константинопольского Патриарха как первенстве чести или как первенстве чести и власти особо актуален 1 . От решения этого вопроса зависит единство мирового Православия, которое уже вступило на тернистый путь споров и разделений. Свт. Досифей II Иерусалимский Нотарá 2 выступил решительным критиком идеи «первенства чести и власти», которая предполагает возможность экстерриториальной апелляции к Константинопольскому Патриарху. В настоящем докладе будет предпринята попытка изложить его позицию. Свт. Досифей II Иерусалимский Нотара (1669–1707 гг.) – традиционный защитник Православия и его ценностей в вероучении, канонике и аскетической жизни. Он относится к плеяде Иерусалимских патриархов из числа греков, которые с сер. XVI в. находились в дружественных узах с Россией и Русской Православной Церковью 3 . Родившийся в Греции, получивший блестящее образование в Константинополе, в том числе благодаря самообразованию, с огромной любовью к изучению иностранных языков, он имел возможность познакомиться с жизнью христиан в самых разных регионах огромной Оттоманской Порты. В достаточно юные годы став высокопоставленным иерусалимским клириком, а потом и патриархом Иерусалимским, он был хорошо осведомлён о реалиях жизни этой империи. Из-за покушений на жизнь патриарх Иерусалимский Досифей в 1676 г. покинул Иерусалим. В последующие десятилетия он пребывал преимущественно в Валахии и Молдавии (1677–1678, 1680, 1686–1687, 1689(?)–1692, 1697–1698, 1702, 1704–1705), бóльшую часть 1681 г. провёл в Грузии, с конца 1681 до сентября 1684 пребывал в Константинополе. Приведём фрагмент из описания деятельности на патриаршем престоле греческого патролога сер. XX в. П. Христу: «Находясь в Константинополе, он был взят Патриархом Иерусалимским Паисием, на служение и, постепенно, занимая разные звания и должности, стал митрополитом Кесарийским и в возрасте двадцати восьми лет Патриархом Иерусалимским. Патриаршествовав приблизительно в течение сорока лет, он стал самой величайшей церковной фигурой православия в конце XVII и начале XVIII вв. Хотя, он и не находился в Иерусалиме, если не четыре раза, каждый раз в течение малого числа месяцев, он управлял Церковью с удивительной искусностью из Константинополя, который он сделал центром своей деятельности или из других мест. Он быстро выплатил огромный долг Патриархии, реорганизовал Святогробское братство через канонические постановления, которые действуют ещё и сегодня, создал школу и библиотеки в Иерусалиме и на Константинопольском подворье Всесвятого Гроба» 4 . Из этого описания видно, что свт. Досифей был прекрасно осведомлён о церковной жизни в Константинополе и совсем не понаслышке критиковал недопустимый с его точки зрения «примат» церковной власти в лице Константинопольского Патриарха. |
| Приказали: В исполнение объявленной ныне Его Сиятельством, г. Обер-Прокурором графом Николаем Александровичем Протасовым Высочайшей воли, Св. Синод определяет: 1) отправить в Иерусалим того же архимандрита Порфирия, который уже употреблён был для собрания сведений о состоянии православной церкви на Востоке, с тем, чтобы он находился в Иерусалиме не в качестве русского настоятеля, но в качестве поклонника, снабжённого дозволением и формальною рекомендацией от русского духовного начальства. 2) Вместе с тем отправить также в качестве поклонников одного иеромонаха и двух молодых людей, окончивших курс наук в средних или высших духовно-учебных заведениях, которые имели бы познания в языках греческом и одном из новейших, и отличались благонравием. 3) Предписать вашему Преосвященству снабдить архимандрита Порфирия рекомендательным письмом к патриарху Иерусалимскому, в котором было бы изъяснено, что сей архимандрит, посетив восточные святыни, пожелал туда возвратиться и пробыть при Св. Гробе несколько лет, на что Святейший Всероссийский Синод с удовольствием благословил его и воспользовался сим случаем, дабы отпустить с ним иеромонаха и двух набожных и любознательных духовных юношей, разделяющих сие богоугодное желание; вследствие чего архимандрит и его спутники рекомендуются покровительству патриарха и Святогробской братии, с просьбой облегчить временное их жительство в Иерусалиме, допускать их к совершению в Св. Гробе богослужения и вообще принять их сообразно тем чувствам взаимной любви, доверия и братства, какие всегда существовали между российскими и всеми восточными церквами. 4) Предоставить вашему же Преосвященству снабдить архимандрита Порфирия св. антиминсом; об изготовлении же необходимой для него ризницы и церковной утвари поручить Хозяйственному Управлению при Св. Синоде представить надлежащее соображение. 5) Для определения круга действий сего архимандрита в Палестине соответственно цели его назначения дать ему, на основании Высочайше утверждённой записки, инструкцию. |
|
|
