| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МНОГОГЛАСНИК В церковном пении визант. и древнерус. традиций - песнопение, части к-рого распеты в разных гласах . В рукописной традиции глас, предписанный по Уставу ( Типикону ), обозначается в начале песнопения традиц. рубрикой «Глас...», а дальнейшие смены гласа указываются простыми цифровыми обозначениями. Традиционно М. называют песнопения с нерегулярным чередованием гласов, хотя, строго говоря, к ним относятся и те песнопения, в к-рых чередование гласов подчиняется к.-л. формальному принципу; эти последние носят название осмогласников или четверогласников в зависимости от количества использованных гласов. В наст. время известно ок. 100 М., из к-рых ок. 70 имеют нерегулярную смену гласов; исследователи постоянно обнаруживают новые М. Основной жанр М.- стихиры. Это и стихиры праздникам неподвижного годового круга, и великопостного и пасхального циклов, и евангельские стихиры, образующие свой литургический цикл. В Великую пятницу М. встречается среди антифонов утрени и тропарей на часах. Существует М. и среди внебогослужебных песнопений - это покаянный стих «Приимя мя пустыни» (гласы 8, 4). Вопрос о наличии М. среди кондаков остается открытым, хотя существует гипотеза о применении мартирий в кондакарной нотации . Однако эта нотация не расшифрована и знаки, имеющие сходство с ранневизант. мартириями или древнерус. цифровыми обозначениями гласов, не могут быть прочитаны однозначно. М. фиксируются в Стихирарях месячных и постных, в дополнительном разделе Кондакаря , в подборках стихирных моделей и покаянных стихов. М. унаследованы древнерус. певч. традицией из Византии, это показал А. В. Преображенский на примере славника Успению Пресв. Богородицы «Богоначальным мановением» ( Преображенский. 1926). В древнерус. рукописях XI - сер. XV в. М. встречаются весьма часто, напр. в Стихирарях БАН. 34.7.6 (XII в.; 26 песнопений), Ath. Chil. 307 (XII в.; 11 песнопений), РНБ. Кир.-Бел. 637/894 (2-я четв. XV в.; 8 песнопений), РНБ. Соф. 384 (1155-1163 гг.; 6 песнопений) и др. Гласовые обозначения (за исключением заглавного) проставляются мелко, черными чернилами, в крюковой строке. |
| и И. отмечается в те же дни, что в Типиконе Великой ц. 31 янв. совершается праздничная служба с пением на утрене «Бог Господь» (см.: Пентковский. Типикон. С. 326); указан отпустительный тропарь 5-го гласа (тот же, что и в Типиконе Великой ц.), кондак 2-го гласа , цикл стихир-подобнов и 2 самогласна (по 1 на вечерне и на утрене), канон, по 9-й песни канона - светилен , характерный для средних праздников в Студийском уставе; на литургии указания те же, что и в Типиконе Великой ц. 28 июня (см.: Там же. С. 350) последование К. и И. соединяется с последованиями Октоиха и предпразднства апостолов Петра и Павла и включает отпустительный тропарь 1-го гласа кондак (тот же, что и 31 янв.), канон, цикл стихир-подобнов и 1 самогласен на вечерне, после 9-й песни канона - светилен ; на литургии - ссылка на 31 янв. В рукописных слав. Минеях студийской традиции (напр., ГИМ. Син. 163, XII в.- см.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 2. С. 49) 31 янв. помещается последование, включающее кондак 3-го гласа с икосом, цикл стихир-подобнов, канон, седален. Славянские студийские Стихирари XII-XIV вв. 31 янв. назначают также 2 самогласна (БАН. 34.7.6; РГБ. Ф. 304/I. 22). 28 июня в Минеях (напр., ГИМ. Син. 167, XII в.- Горский, Невоструев. Там же. С. 70) помещены 2 последования: предпразднства памяти апостолов Петра и Павла и К. и И.; последнее состоит из канона, цикла стихир и седальна. В Евергетидском Типиконе 2-й пол. XI в., отражающем малоазийскую редакцию Студийского устава, память К. и И. отмечается 31 янв.; последование включает отпустительный тропарь (тот же, что в Студийско-Алексиевском Типиконе), кондак, канон, цикл стихир-подобнов и один самогласен, седален; канон и стихиры на «Господи, воззвах» исполняются на 6; после 9-й песни поется праздничный светилен Ο ορανν τος στροις ( ); на литургии указан только прокимен из Пс 15, аллилуиарий со стихом из Пс 132 и причастен Пс 32. 1 ( Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 402-403). В Мессинском Типиконе 1131 г. |
| Удалось установить, что в рукописи БАН, 16.8.16 скопировано Оглавление и сделаны выписки из патриаршего свода 70–х годов XVII в. по списку, близкому к Виф. 34. Летописец Палицына еще в 1720–х годах использовал в своем сочинении по русской истории С. Д. Голицын (сын знаменитого «верховника», см. РГБ, ф. 304/II, 21 и РГБ, ф. 205, 210, л. 40—43). Варлаама Палицына, таким образом, следует признать составителем грандиозной исторической компиляции XVII в., основанной на Никоновской летописи, Хронографе, новгородских и псковских летописях, Космографии, Новом летописце, Хронике Бельского и других источниках . Часть IV. Тексты I. Noxbaльhoe слово Сергию Радонежскому, написанное Епифанием Премудрым в 1412 году Слово похвално преподобному отцу нашему Сергию. Сътворено бысть учеником его священноинокомъ Епифаниемъ. Благослови, отче Тайну цареву добро есть хранити, а дла Божиа проповдати преславно есть; еже бо не хранити царевы тайны — пагубно есть и блазнено, а еже млъчати дла Божиа преславнаа — бду души наносить. Тм же и аз боюся млъчати дла Божиа, въспоминаа муку раба оного, приимшаго Господень талантъ, и в земли съкрывшаго, и прикупа имь не сътворшаго. Никто же бо достоинъ есть, неочищену има мысль вънутреняго человка; таковъ сый страстный азъ, пленицами многыми грховъ моихь стягнутъ, таковымь преславнымь вещемь нелпо б мн коснутися, нъ разв тъчию безакониа моа възвщевати и пещися о грсхь моихь. Нъ поне же желание привлачит мя и недостоиньство млъчати запрщает ми, и грси мои яко бремя тяшко отяготша на мн. И что сътворю? Дръзну ли недостойн к начинанию? Что убо, реку ли или запрщу в себ? Окаю ли свое окаанство? Внимаю ли въсходящимъ на сердце мое блаженствомь о преподобнмь? Нъ ты сам, отче, сьдйствуй ми, да не яко недостойну ми помрачится умъ мой, нъ самь, — яже и не пишущу ми в мысли моей, да взыдуть от твоихь похвалъ, — сиа пищющу ми, ты вразуми и настави. Множицею бо воспомянувь и слезы о семь испустихь моего ради недостоинства, да не како не получу искомаго, о нем же начахь, аще не ты руку простреши. |
| Тип. 80, 2-я пол. XII в.). Изменяемые песнопения З. р. обычно сохраняли гласовую принадлежность греч. оригиналов. В отличие от визант. системы обозначений, в к-рой было принято разделение на 2 группы - 4 автентических и 4 плагальных гласа (см. также Автентический лад , Плагальный лад ), в древнерус. рукописях, как и в южнославянских, преобладала сквозная гласовая нумерация с 1-го по 8-й, хотя изредка в них встречаются перевод термина πλγιος - - и сопутствующая ему нумерация по четверкам (Струмицкий Октоих - ГИМ. Хлуд. 136. Л. 36 об., 43, 44; Путятина Минея - РНБ. Соф. 202. Л. 4, 8 об., 29 об., и др.; Стихирарь - БАН. 34.7.6. Л. 50, 50 об., 53 об., 57, 124 об.- 125 об.; см.: Lazarevi . 1964; Шенкер. 1981; Мурьянов. 1981). Соотношения автентического и плагального гласов повторяли визант. систему с парной связью гласов - 1-го гласа с 5-м (1-м плагальным), 2-го - с 6-м (2-м плагальным) и т. п. (см., напр., последовательность гласов для стихов на «Аллилуия» в Типографском уставе, л. 110-117: 1-й - 5-й, 2-й - 6-й, 4-й - 8-й), в отличие от западноевроп. осмогласия, в к-ром автентический глас и его плагальная разновидность обозначались соседними номерами (плагальные получили в этой системе номера 2,4, 6 и 8). На Руси была воспринята самая ранняя форма визант. гласовых сигнатур, или мартирий , включающая лишь буквенное обозначение номера гласа без сопровождающих невм, уточнявших в визант. рукописях более позднего времени каденцию интонационной формулы (ихимы) гласа. Трудно сказать, была ли заимствована сама традиция пропевания гласовых ихим: в древнерус. певч. рукописях начального периода указания на их слоговые подтекстовки изредка встречаются, однако впосл. эта форма настройки на гласовое пение была, видимо, утрачена, т. к. погласицы , известные по рукописям позднего периода, имели иную функцию - были моделями для распевания псалмовых стихов «Господи, воззвах» и одним из приемов обучения певчих осмогласию, а не способом настройки на исполнение песнопений. Нотированные рукописи ранней эпохи свидетельствуют о формульном характере гласового мелоса и графическом сходстве мн. |
| Во-первых, в нем отсутствуют необходимые для этого молитвы оглашенных и верных. Во-вторых, описанный в Служебниках чин – это ни в коем случае не песненная утреня, но согласное с монастырскими Часословами последование, содержащее такие элементы, как канон, стихиры, кафизма. В-третьих, писцы рукописей явно не знали традицию песненного последования, что видно из некорректных интерпретаций ими заглавий молитв в целом ряде случаев 33 . Поэтому указания древнерусских Служебников о чтении Евангелия в конце воскресной утрени говорят не о бытовании на Руси «песненного последования» как такового, а о том, что древнерусские памятники следуют некой самостоятельной литургической традиции, в которой состоялся синтез элементов монастырского и кафедрального богослужения Византии, причем результатом этого синтеза стал несколько иной чин в сравнении с приходской практикой самого Константинополя. Примечательно, что указания древнерусских Служебников о чтении Евангелия в конце воскресной утрени противоречат предписаниям как Студийско-Алексиевского устава, так и древнерусских студийских Часословов 34 . Из этого можно было бы сделать вывод о том, что рубрики Служебников не отражают реальную литургическую практику Древней Руси. Но ряд фактов свидетельствует об обратном: прежде всего, практика чтения Евангелия в конце воскресной утрени была хорошо известна на Руси и после отказа от Студийского устава – в XV–XVII веках, в эпоху господства Иерусалимского устава 35 ; далее, в самих Служебниках соответствующая рубрика встречается достаточно часто и неизменно говорит об одном и том же; наконец, чин воскресной утрени с чтением Евангелия в конце службы засвидетельствован, помимо Служебников, еще в одной группе древнерусских литургических памятников – «студийских богослужебных сборниках» (другого специального названия у этих памятников нет). В одном из них, БАН. Арх. ком. 171 ИР ЛИ. Кар. 476, устав чтения Евангелия в конце воскресной утрени описан достаточно подробно 36 , еще в семи других устав не описан, но предполагается тот же порядок службы 37 . |
| Прорись из Сийского Иконописного подлинника. 2-я пол. XVII в. (РНБ. ОЛДП. F. 88. Л. ?) Патриарх Никон и царь Алексий Михайлович. Прорись из Сийского Иконописного подлинника. 2-я пол. XVII в. (РНБ. ОЛДП. F. 88. Л. ?) В б-ку Сийского мон-ря Н. С. передал 58 книг, из них - 34 рукописные ( Кукушкина. 1977. С. 114-116, 117). Состав келейной б-ки свидетельствует о его знакомстве с современными ему переводными богословско-нравоучительными и лит. произведениями; в б-ке хранились рукописные сборники, содержащие словари, тексты учебного характера («Книга цифирь - счетная мудрость»), житийные памятники. Среди книг, переписанных во время настоятельства Н. С. и по его указанию, встречаются рукописи светского содержания, отражающие уровень естественно-географических знаний того времени: «Чертеж Московского государства», «Лист планидный», «Алфавит - истолкование греческому языку». В списке книг Н. С. значатся повести: «Стефанит и Ихнилат», «Семь мудрецов», произведения античных авторов, в т. ч. басни Эзопа. Эти лит. памятники не могли быть рекомендованы для чтения монахам и переписывались «келейным иждивением» владельца (Там же. С. 117). Исследователи отмечают сходство палеографических и кодикологических характеристик рукописей, переписанных по повелению Н. С., и кодексов, созданных книгописной школой архиеп. Холмогорского и Важского Афанасия (Любимова). Именно в этой школе были заложены основы стиля севернорус. книжной культуры. Рукописи выполнялись одними и теми же писцами: Т. С. Кузнецовым, дьяком Данилой Лебедевым, иером. Корнилием и др. Наблюдается значительное сходство в оформлении: формат в основном «в полдесть» или в четверть; аккуратное расположение текста на листе; поля 3-4 см; киноварь в заголовках и инициалах; тиснение на переплете; для титульных листов в качестве украшений использовались гравированные в Сийском мон-ре заставки. К рукописям Н. С. архиеп. Афанасий относился с большим доверием и брал из его б-ки оригиналы для копирования (Там же. С. 117-119). Н. С. был одним из создателей знаменитого Сийского Евангелия (БАН. |
| В., хотя в ранних памятниках св. князь почти всегда представлен в княжеской шапке и царском венце. Эти атрибуты отсутствуют и в коротком тексте Строгановского подлинника, но на помещенном в нем изображении голова князя увенчана городчатым венцом. В той же композиции М. В. и Феодор показаны как бы беседующими друг с другом. Эти особенности (позы святых не характеризуются в большинстве подлинников, за исключением РНБ. Соф. 1523, где сказано, что «у князя рука молебна… а зрит на Феодора»; ср.: Иконописный подлинник новгородской ред. по Софийскому списку кон. XVI в. М., 1873. С. 6, 8, 12, 20-21) в сочетании с особенностями памятников, на которых князь изображен с покрытой головой, говорят о том, что в развитии иконографической традиции значительную роль играли древние авторитетные изображения. В то же время тексты подлинников повлияли на процесс распространения образов М. В. с непокрытой головой в искусстве XVII в. и Нового времени, хотя это явление отвечает и общим тенденциям эволюции иконографии рус. святых князей. Иконография Феодора в искусстве эпохи позднего средневековья и в традиц. иконописи XVIII-XIX вв., если верить иконописным подлинникам, отличается большей устойчивостью. Составители подлинников единодушны в том, что «Феодор… сед, власы с ушей повилися мало, брада доле Власиевы, аки Афанасиева (Александрийского.- А. П.), шуба верхняя лазорь камка, пестрена з белилом, исподь киноварью пестрен… в руце крест, а в другой меч в ножнах» (БАН. Двинск. 51. Л. 88 об.; Большаков. Подлинник иконописный. С. 32; ср. также: «брада доле Афонасиевы и шире» - Филимонов. Иконописный подлинник. С. 156). Сходные описания, но с упоминанием лишь «брады доле Власьевы» содержатся и в др. рукописях (ИРЛИ (ПД). Перетц. 524. Л. 63 об.; БАН. Арханг. 205. Л. 70 об.; РНБ. Соф. 1523. Л. 6; БАН. Дружин. 975. Л. 34 об.; РНБ. Погод. 1931. Л. 36; Иконописный подлинник новгородской ред. по Софийскому списку кон. XVI в. М., 1873. С. 6, 8, 12, 20-21). Сведения о том, что Феодор «держит церковь рукама молебныма» (БАН. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНИКИЕВСКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ [Аникиево] (БАН. 34.7.3), литургическое Евангелие тетр с предисловиями и месяцесловом, написанное на бумаге с водяными знаками в 10-20-х гг. XV в. (датировано в 80-х гг. XX в. по водяным знакам О. П. Лихачёвой; ранее, основываясь на анализе почерка, исследователи относили создание А. Е. к кон. XV в.). А. Е. представляет собой высокий образец каллиграфии, книжной миниатюры и орнаментики. Название получило по имени владельца, свящ. Антония Аникиева, вложившего книгу в 1633 г. в храм Воскресения Христова (местонахождение неизвестно); в 1764 г. рукопись приобретена Б-кой имп. АН у книготорговца и собирателя И. Подломаева. Обстоятельства создания А. Е. и его ранняя история неизвестны, рукопись, несомненно, выполнена и украшена в крупной книгописной мастерской, вероятно московской, и является памятником, ярко отражающим результаты «второго южнославянского влияния» кон. XIV-XV в. на рус. книжную культуру. Кодекс написан каллиграфическим «младшим» полууставом, восходящим к почеркам южнослав. литургических рукописей сер.- 2-й пол. XIV в., правописание выдержанное среднеболг., без малейшего проявления восточнослав. особенностей. Вследствие этого начиная с XIX в. и вплоть до недавнего времени А. Е. считалось болг. рукописью, написанной в Молдавии или Валахии, хотя сколь-либо близкие ему аналогии как в письме, так и в оформлении слав. памятников, вышедших из румын. скрипториев, отсутствуют. Аникиевское Евангелие. 10–е гг. XV в. (БАН. Л. 148) Аникиевское Евангелие. 10–е гг. XV в. (БАН. Л. 148) 4 большие заставки А. Е. (перед каждым из Евангелий) исполнены при помощи «балканского» орнамента, состоящего из переплетения кругов и ромбов. Рисунок отличается абсолютной плоскостностью (в отличие от того же орнамента в балканских рукописях). Подобный орнамент встречается в рус. рукописях нач. XV в., в частности московских (заставка 1-й четв. XV в. в «Евангелии Кошки» (РГБ. Ф. 304. Л. 4)). Особенность заставок А. Е.- исключительное богатство исполнения с обильным применением золота и ярких фонов - синих, зеленых, желтых и оранжевых. А. Е. является 1-й по времени среди сохранившихся роскошных рус. рукописей, украшенных «балканским» орнаментом. Традиция, сложившаяся в 1-й трети XV в., нашла яркое продолжение в оформлении рус. книг последующего периода, особенно 2-й пол.- кон. XV в. |
| Получили также распространение сюжеты явлений первоапостолов рус. святым, напр. Петру, царевичу Ордынскому, как на иконе из усадьбы Юршино семьи Делло под Рыбинском (кон. XVIII - нач. XIX в., ныне в РГИАХМЗ; с избранными святыми на полях, нач. XIX в., частное собр.). Эта иконография была популярна и ориентирована на дониконовские образцы, как, напр., икона нач. XIX в. из частного собрания с избранными святыми на полях. В произведениях живописцев академического направления сильно было воздействие европ. образцов, напр. итал. барокко: эмоциональные жесты ап. Петра сочетались с укрупнением деталей, атрибутов - ключей, изображения петуха, как на картине худож. П. С. Лопотова, штатного служителя вологодского Спасо-Прилуцкого мон-ря (кон. XVIII - нач. XIX в., ВГИАХМЗ). Большие иконы верховных апостолов писали по Высочайшему заказу ведущие иконописцы своего времени: в мастерской И. Малышева в 1861 г. была выполнена подносная икона в визант. стиле для вел. кнг. Александры Петровны (СбОДИ на 1873 г. М., 1873. С. 131). Парные изображения первоапостолов включали натуралистический средиземноморский пейзаж (хромолитография работы мастерской Е. И. Фесенко, 1893), к ним были близки иконы Палеха в стиле «поздней фрязи». При орнаментальном богатстве облик верховных апостолов и их атрибуты оставались общими с образцами академического искусства (икона из мастерской Л. И. Парилова, кон. XIX - нач. XX в., частное собр.). В минейных композициях апостолов Петра и Павла изображали под 29 июня. Апостолы Петр и Павел перед императором. Миниатюра из Сборника житийного. 60-е гг. XVI в. (БАН. N.I.Б.34. Л. 105 об.) Апостолы Петр и Павел перед императором. Миниатюра из Сборника житийного. 60-е гг. XVI в. (БАН. N.I.Б.34. Л. 105 об.) I. Житийная иконография святых развивается за счет обогащения обширных циклов деяний апостолов, прежде всего на иконах с клеймами и в рукописях Новгорода времени свт. митр. Макария и при его преемниках. Миниатюры служили образцами для икон. На храмовой иконе церкви в новгородской слободе Кожевники «Петр и Павел с Отечеством и сценами деяний» (ок. |
| Стихира на Собор архистратига Михаила. Стихирарь. XI в. (БАН. 34.7.6. Л. 48 об.) Стихира на Собор архистратига Михаила. Стихирарь. XI в. (БАН. 34.7.6. Л. 48 об.) Часть песнопений Стихираря имеет мелизматический мелос - они содержат пространные внутрислоговые распевы, иногда весьма большой протяженности. Мелизматика З. р. связана с преобладанием мелодических формул особого рода, называемых фитами и лицами . В отличие от обычных гласовых попевок с нормативным прочтением знамен эти классы формул графически представляют собой кодированную запись мелодических оборотов неск. знаками, но предполагающих развернутые распевы слогов текста; лица отличаются составом и нетрадиц. последовательностью знамен, хотя при этом может сохраняться обычное для попевок соотношение «знак - слог», внешняя простота к-рого оказывается обманчивой. Оба класса производны от аналогичных визант. формул - тематизмов (θεματισμο или θματα) и ипостасей - и различаются между собой мелодической функцией в песнопении. Если фиты имеют характер украшающей вставки в невматический распев, то лица (или кокизы, как их иногда называли на Руси, вероятно, в честь прп. Иоанна Кукузеля , визант. мелода, составившего из ипостасей певч. азбуку) образуют саму мелизматическую ткань песнопений, внутрислоговой распев слова ( Лозовая. 1999. С. 65-67). Мелизматический распев, записанный знаменной нотацией, в ранний период имели не только некоторые стихиры минейного и триодного Стихираря (см. ил.: Стихира на Собор архистратига Михаила), но и песнопения воскресного Октоиха - цикл из 11 евангельских стихир и воскресные ексапостиларии , представляющие собой 11 текстов, распетых по одной модели (без гласовых обозначений; см.: Тюрина. 2006). В XI-XIV вв. З. р. были распеты службы (или отдельные песнопения) святым и праздникам Др. Руси. Службы св. страстотерпцам князьям Борису и Глебу (24 стихиры, 2 канона, 3 кондака, икос, седален и светилен; количество стихир указывает на то, что к XII в. было неск. служб этим святым), прп. Феодосию Печерскому , прп. Евфросинии Полоцкой и на освящение Георгия Победоносца великомученика церкви в Киеве сохранились в нотированных списках XII в.; св. равноап. кн. Владимиру (Василию) Святославичу , свт. Леонтию Ростовскому, на праздник Покрова Пресв. Богородицы и на перенесение мощей свт. Николая Мирликийского в Бари - в рукописях XIV в. ( Серегина. 1994). Стилистика и принципы распева оригинальных слав. текстов следуют нормам, воспринятым с переводной гимнографией, и не отличаются от основного корпуса песнопений З. р. Неизменяемые песнопения |
|
|
