| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Антифонарий. Ирландия. Кон. VIII в. (Paris. Lat. 9488) Первые письменные источники (кон. VIII - нач. IX в.), в к-рых встречается термин «А.» - каролингские библиотечные каталоги (из мон-рей Сен-Вандрий-де-Фонтенель в Нормандии, Сен-Рикье в Пикардии, Санкт-Галлен в Швейцарии, мон-ря Райхенау и из Кёльна в Германии - Becker, Lehman), «Книга об устройстве Антифонария» Амалара Симфозия († ок. 850), «Об исправлении Антифонария» Агобарда Лионского († 840) и др.,- свидетельствуют о возможности употребления этого термина в разных смыслах. А. мог обозначать собрание всех песнопений оффиция (в галликанском обряде; именно это значение сохранилось в более позднее время), или только его антифонов (в рим. обряде ), или, возможно, лишь антифонов ночной службы (в рим. обряде), всех или только антифонных песнопений мессы ( интроит , коммунио ), а также певч. книгу мессы и оффиция (напр., А. кор. Карла Лысого) или свод антифонов мессы и оффиция (в рим. обряде). Иоанн Диакон (825-880) в житии папы св. Григория I Великого (Vita sancti Gregorii//PL. 75. Col. 90) под «antiphonarius cento» (букв.- антифонное собрание) подразумевает певч. книгу мессы (создание всего А. приписывалось св. Григорию, что не подтверждается совр. ему источниками). Позднее произошло терминологическое разделение на antiphonarius missarum (А. месс) и antiphonarius officii (А. оффиция), сохранившееся и в наст. время в амвросианском пении . Термин «градуал» (graduale), применявшийся к книге, содержавшей, по древнему галликанскому обычаю, респонсорные песнопения мессы (градуал, аллилуиарий , офферторий ), в XII в. стал обозначать сборник антифонных и респонсорных песнопений проприя мессы , тогда как термин «А.» в XII-XIII вв. приобрел совр. значение певч. книги оффиция. Самые ранние дошедшие до наст. времени А. не имеют муз. нотации. Это прежде всего фрагменты А. из Лукки (Италия) (Lucca. Bibl. Cap. 490, кон. VIII в.- Hesbert. Antiphonale missarum), из мон-ря Санкт-Галлен (St. Gall. Stiftsbibliothek. 1399, 2-я пол. VIII в.- Dold) и из Роана (Франция) (Roanne. Bibliothèque Municipale. A 292, IX в.- Hesbert. Un curieux antiphonaire), а также первый полный А. из Компьени (Франция), принадлежавший кор. Карлу Лысому (Paris. Bibl. Nat. lat. 17436, между 860 и 880 - PL. 78. Col. 725-858). Среди древнейших сохранившихся нотированных А. можно выделить А. Мон-Рено, происходящий из аббатства Сен-Дени (частная коллекция; текст 1-й пол. X в., нотация X-XI вв.), т. н. А. Харткера из мон-ря Санкт-Галлен (St. Gallen. Stiftsbibliothek. 390-391, кон. X в.- Hesbert. Corpus. Vol. 2) и фрагмент из Оксфорда (Bodl. Auct. F. 4. 26, X в.). |
| Греч. формула без перевода на лат. язык, вероятно, стала использоваться раньше в амвросианском, чем в рим. обряде. В средневек. литургических книгах амвросианской традиции K. встречается в составе разных служб и в разных вариантах (на мессе троекратное K. поется после Gloria (в период Великого поста заменяется литанией), перед dimissio и после postcommunio, в конце вечерни К. читается 12 раз и т. д.). В связи с рим. обрядом К. впервые упоминается в 3-м каноне II Вазионского Собора (529), к-рый предписал всем церквам Юж. Галлии ввести пение К. (Quirieleison) на утрене, мессе и вечерне, поскольку такому обычаю следуют Апостольский престол (т. е. Рим), Италия и весь Восток (Consulia Galliae: 314-506//CCSL. 148. P. 79). Каково было влияние этого постановления и о каком именно К. идет речь, из этого краткого текста понять сложно. В «Правилах» свт. Кесария Арелатского, председательствовавшего на этом Соборе, K. не упоминается. Лишь в дополнении о псалмопении к Правилам св. Аврелиана Арелатского говорится о троекратном К. (PL. 68. Col. 393), но это явно не то К., к-рое позже стало частью Ординария мессы. Троекратное K. (без слов «Christe eleison») в начале галликанской мессы упоминает между пением Aius (Трисвятого) и Benedictus (Песни Захарии) автор толкования мессы, сохранившегося под именем св. Германа Парижского ( German. Ep. 1. 5). В «Правиле Бенедикта» К. называется supplicatio litaniae («литийное прошение»). Полагается читать его в конце бдения, утрени, повечерия и часов перед отпустом, включавшим «Отче наш» и заключительное благословение или молитвы за отсутствовавших на службе (Reg. Ben. 9, 12, 13, 17). Вероятно, речь идет об элементе богослужения, подобном визант. ектениям (в средневек. рим. обряде известны 2 варианта: Preces Великой пятницы (изд.: Clerck. 1977. P. 126-129) и т. н. Deprecatio Gelasii (Ibid. P. 166-230)). То K., к-рое вошло в состав рим. мессы, впервые упоминается в послании свт. Григория Великого 598 г. ( Greg. Magn. Reg. epist. IX 26//CCSL. 140A. P. 586-587). По его словам, пение K. в этот период воспринималось как следование традиции К-польской Церкви (ср.: Walafrid. Strabo. Liber de exordiis. 23). Однако свт. Григорий указал на отличия рим. практики от греч. обычаев: у греков K. пел весь народ, присутствовавший на богослужении, в Риме же народ лишь отвечал на пение клириков. Кроме того, в Риме к «Господи, помилуй» добавлялось «Христе, помилуй», чего греки никогда не делали. Свт. Григорий также отметил, что на мессах в будние дни в Риме пелось только К., а остальные слова опускались (alia quae dici solent tacemus). |
| Попытка подойти к решению этого сложного вопроса путем перенесения кафедры вселенского (константинопольского) патриарха на Русь, при сохранении, конечно, самобытности русской поместной церкви, оказалась неудачной с самого же начала, хотя не могла сулить серьезных результатов и в будущем в виду определенно враждебного отношения к этой затее, какое, несомненно, проявила бы турецкая власть. Провидимому при царь Алексее Никон сталь склоняться к точке зрения объявления московского патриарха вселенским, в виду близости его к царской власти, по крайней мере, сам называл себя Христом, почему для вопроса о замещении себя на московском патриаршестве, как и для суда над собою, потребовал, а царь Алексе признать это правильным, привлечение всего авторитета вселенской церкви, всех патриархов, потому что „патриарха судит вся вселенная“. Имея в виду изложенное выше, нужно иначе подходить и к вопросу о русской точке зрения на обряд, особенно в вопросах двуперстия и сугубой аллилуйя. На Стоглавом соборе был рассмотрен этот вопрос и решен в отрицательном смысле для новшеств трехперстия и трегубой аллилуйи. И это понятно. Греки не сохранили старого обряда, зато не сохранили и царства. Мы обряд сберегли, и царство наше процветает. Но этого мало для той привязанности к старому обряду, какая была у нас на Руси. Она питалась и более принципиальным вопросом: где авторитет вселенской церкви? Если Москва – третий Рим для вселенной, то голос царя – закон для всей церкви. Царь приказал держаться старого обряда, и русская церковь за ним пошла. Но Восток не пошел, т. е. открыто не признал московского царя преемником по власти паря второго Рима, и возник соблазн, где же авторитет церкви? Для всякого русского в старом обряде крылся этот вопрос, решаемый без колебаний в пользу авторитета московского царя, как главы церкви вселенской, отравляемый горечью греческого непризнания, но обнадеживаемый верою во вселенский рост третьего Рима, долженствующий принести и окончательное торжество Москве в этом понимании авторитета вселенской церкви. До этих сладостных минут приходилось ограничиваться требованием к приезжим греческим иерархам в точности выполнять старый церковный обряд, что последние и делали охотно, не вникая в глубокий смысл, влагаемый здесь Москвой. Когда Никон в силу особых политических соображений, – о которых скажем ниже, в другой связи, – стал ломать старый обряд на новый, он, конечно, не отказывался от любимой мечты русских людей о вселенской роли Москвы, наоборот, пытался послужить окончательному торжеству этого идеала перенесением на московского патриарха значения во вселенской церкви патриарха константинопольского, чтобы тем дать полноту до сих пор раздранному идеалу третьего Рима, но вопросом об обряде Никон явно и грубо пренебрег, что заставило многих и многих, видевших в старом обряде символ политического и национального процветания, уйти из ограды церкви, мучительно переживая безвыходность положения, где сама Москва отступила от великих заветов предков. |
| Песнопения и молитвы праздника по рим. Миссалу и Бревиарию в основном построены на парафразах евангельского рассказа о Б. и пророчества Исаии (7. 10-15). На nocturnae по дореформенному (до II Ватиканского Собора) Бревиарию были положены чтения: Ис 7. 10-15; 11. 1-5; 35. 1-7; часть 2-го слова свт. Льва Великого о Рождестве Христовом; Лк 1. 26-38; часть 2-й книги толкования свт. Амвросия Медиоланского на Евангелие от Луки. На мессе входной стих из Пс 44; чтения: Ис 7. 10-15 и Лк 1. 26-38 (в реформированном рим. обряде прибавлено чтение Евр 10. 4-10; градуал и тракт в дореформенном обряде взяты из Пс 44, в послереформенном - из Пс 39); все 3 изменяемые молитвы мессы (secreta, praefatio, postcommunio) - особые. Б. воспоминается в широко распространенном на Западе гимне «Ave Maria», в молитве Angellus, в Розарии . Б. были посвящены неск. зап. монашеских орденов. Из обычаев, связанных с Б., можно отметить старую рим. традицию наделять в этот день девушек приданым, собранным за счет Церкви (прот. А. Ф. Хойнацкий). Гимнография Канон Б. 4-го гласа, очевидно, составлен из неск. источников, а именно: 1) 8-я и 9-я песнь представляют собой двупеснец (по ирмосу и 5 тропарей в каждой песни) без построфного акростиха, но с построчным алфавитным, с посвященными Б. ирмосами (начало 1-го тропаря: « »); 2) тропари 1-й, 3-7-й песен (по 4 тропаря в каждой песни) образуют единую систему с алфавитным акростихом (нач.: « ») (шестипеснец или древний кондак?); 3) ирмосы 1, 3-5, 7-й песен являются общими богородичными ирмосами (1-й: « »). И первые 6, и 8-я песни канона Б. написаны в форме диалога Пресв. Богородицы и арх. Гавриила; 9-я песнь посвящена созерцанию тайны Боговоплощения и прославлению Пречистой Девы. Первые 6 песен канона и двупеснец (8-я и 9-я песни) существенно различны: 1) в первых 6 песнях ирмосы выпадают из структуры, образуемой тропарями: они нарушают строгий алфавитный акростих, проходящий через тропари, выпадают из диалогической последовательности, развертывающейся в тропарях, и не являются специфически благовещенскими; в 8-9-й песнях ирмосы, наоборот, включены в диалог (ирмос 8-й песни - это высказывание Гавриила), непосредственно посвящены Б. |
| Благословение пасхальной свечи. Миниатюра из свитка Exsultet. XII–XIII вв. (Troia. Arch. Capit. III) В рим. обряде празднование П. изначально связывалось с бдением с вечера субботы до утра или до середины ночи воскресенья. Вероятно, уже в кон. IV в. существовал обычай благословения пасхальной свечи, с зажжения к-рой начиналось празднование (Liber pontificalis приписывает папе Римскому Зосиме (417-418) постановление о том, что благословение свечей должно совершаться диаконами приходских церквей - LP. T. 1. P. 225). Хвала (laus или praeconium paschale) возносилась диаконом в импровизированной форме ( Hieron. Ep. 156; изд.: Morin G. Pour l " authenticité de la lettre de S. Jérôme а Présidius//BALAC. 1913. Vol. 3. P. 54-55; отношение блж. Иеронима к этому обычаю негативное). Текст благословения известен в неск. вариантах: галликанском, амвросианском, испано-мосарабском, римском геласианском, беневентском, а также в вариантах Эннодия, еп. Павийского, и св. Исидора, еп. Гиспальского (подробнее см. ст. Exsultet). В IV-V вв. в пасхальную ночь в Риме совершалось массовое крещение ( Siric. Ep. 1. 2//PL. 13. Col. 1134-1135; Leo Magn. Tract. 40//CCSL. 138. P. 225), за которым следовала месса. С кон. VI в. появляются свидетельства о совершении утром в пасхальное воскресенье 2-й мессы ( Greg. Magn. Dial. IV 32; в североафрикан. традиции этот обычай, по свидетельству блж. Августина, существовал уже в IV в. - SC. 116. P. 78-81; месса утром в воскресенье совершалась в IV в. и в Медиолане (ныне Милан), но была ли эта месса сразу после вигилии или после перерыва, точно не указано: Paulin. Mediol. Vita Ambros. 48. 1-2). Пасхал (подсвечник для большой пасхальной свечи) в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. XII в. Скульптор Пьетро Вассаллетто. Фотография. 2013 г. Фото: В. Е. Сусленков Пасхал (подсвечник для большой пасхальной свечи) в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. XII в. Скульптор Пьетро Вассаллетто. Фотография. 2013 г. Фото: В. Е. Сусленков В нач. VI в. диак. Иоанн, разъяснявший некоторые богослужебные вопросы рим. аристократу Сенарию, описывал мессу, связанную с пасхальным бдением, как часть службы Великой субботы (paschae sabbato) ( Ioan. Diac. Ep. ad Senarium. 12//Analecta Reginensia: Extraits des manuscrits latins de la reine Christine conservés au Vatican/Ed. A. Wilmart. Vat., 1933. P. 177), хотя изначально Великая суббота в рим. обряде была днем поста, в к-рый не совершалась литургия. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ASPERGES Asperges [лат.- окропишь], в рим. обряде обычай окропления св. водой в начале мессы . Восходит к X в. и впервые появляется в Галлии и сев. Италии. Смысл A. заключается в воспоминании верными своего Крещения, а также в духовном приготовлении собрания к совершению мессы. В дореформенном рим. обряде окроплять полагалось перед началом главной воскресной мессы. Священник совершал A., облачившись в капу и без манипулы . Вначале устраивалась торжественная процессия к алтарю ( престолу ), впереди несли aspersorium, сосуд для св. воды, и aspergillum (ср. кропило ), прикрепленный к рукоятке полый металлический шарик с мелкими отверстиями для окропления. У алтаря священник начинал стих Пс 50. 9: «Asperges me, Domine, hyssopo» (Окропишь меня, Господи, иссопом), хор допевал его, а затем пел весь псалом. В пасхальное время священник пел стих из Книги пророка Иезекииля «Vidi aquam» (Я увидел воду) (47. 1, ср. этот стих в Септуагинте), а хор - стихи Иез 47. 1, 8, 9. Во время пения священник окроплял св. водой алтарь (если на нем не были выставлены для поклонения Святые Дары), себя, церковнослужителей, хор и всех верных, при необходимости обходя церковь. Если на мессе присутствовал (но не служил) епископ, то он, приняв aspergillum от священника, кропил его и себя, после чего возвращал его священнику. Вне мессы А. присутствовал в чинах Причащения больного и Елеосвящения (см. Viaticum ). Рубрика совр. (послереформенного - см. Novus ordo ) рим. Миссала предписывает совершать А. в воскресные дни вместо обряда покаяния (Чин Мессы. С. 13-14). После приветствия священник призывает собравшихся помолиться, чтобы Бог «освятил воду, Им Самим сотворенную» для окропления ею присутствующих в воспоминание их Крещения. Затем священник читает молитву на освящение воды и благословляет воду знамением креста. «Если это соответствует местному или народному обычаю... освятить и соль, чтобы смешать ее с водой», во время окропления вместо Пс 50 разрешается петь др. библейские стихи (Иез 36. 25-26 или 1 Пет 1. 3-5) и использовать не aspergillum, а кропило. В пасхальное время поют стихи из Книги пророка Иезекииля (47. 1, 2, 9), или из Первого послания Петра (2. 9), или из др. песнопений. После окропления священник, обращаясь к народу, говорит: «Бог да очистит нас от грехов и через участие в Евхаристии да удостоит нас быть участниками трапезы Царства Своего», на что народ отвечает «аминь»; поют Gloria , и месса продолжается в обычном порядке. |
| В каролингский период в состав мессы А. о. была включена «Gloria» , поющаяся перед «Kyrie eleison» и молитвой «над народом»; в воскресенья Великого поста вместо «Gloria» диаконом читались 2 литании, напоминающие великую ектению в визант. обряде, с ответами народа «Умоляем Тебя» (Precamur te) или «Господи, помилуй» (Domine miserere) в 1-й и «Kyrie eleison» во 2-й. Впосл. чин мессы был приведен в большее соответствие со средневек. рим. чином: появились обряд accessus ad altare , совершавшийся перед пением входного стиха, ряд молитв мессы рим. обряда; месса А. о. стала заканчиваться, как и в Риме, чтением «заключительного Евангелия» (Ин 1). В наст. время древнейший текст анафоры А. о. отражен в сохранившихся за богослужением особых ее вариантах, употребляемых в Страстной четверг и на Пасху (Hänggi, Pahl. P. 452-454). Фрагменты анафоры, цитируемые в приписываемом свт. Амвросию Медиоланскому соч. «О священнодействиях» (De sacramentis. IV 21-27; см. Hänggi, Pahl. P. 421-422), отличаясь от текста более поздних амвросианских, практически совпадают с соответствующими фрагментами анафоры рим. обряда VIII в., зафиксированной в Сакраментарии Геласия (в редакции VIII в.- Palazzo. P. 42-48). Порядок анафоры А. о.: вступительный диалог, praefatio («Vere quia dignum» - Воистину достойно), Sanctus (Свят), «Te igitur» (Итак, Тебя), «Memento, Domine» (Помяни, Господи), «Communicantes» (Имея общение), «Hanc igitur» (Итак, сие), «Quam oblationem» (Каковое приношение), «Qui pridie» (Который пред днем), «Unde et memores» (Посему и воспоминая), «Suprae quae» (На которые), «Supplices te rogamus» (Умоляюще Тебя просим), «Memento etiam» (Еще помяни), «Nobis quoque» (И нам), «Per quem» (Чрез Которого), славословие и «аминь» (СДЛ. Т. 5. С. 24-28; о содержании отдельных частей анафоры см. Месса ; Литургия ап. Петра ). Молитвы и возгласы канона анафоры полностью соответствуют римским (за исключением упомянутых анафор Великого четверга и Пасхи), бóльшая часть разночтений несущественна (Hänggi, Pahl. P. 449-451). А. о. имеет больше вариантов praefatio (Ibid. P. 455-460; Lodi. P. 928-937), неск. отличается состав имен святых, упоминаемых в молитвах «Communicantes» и «Nobis quoque». К установительным словам , входящим в состав молитвы «Qui pridie», прибавлена фраза: «Будете смерть Мою возвещать, Воскресение Мое исповедовать, пришествия Моего ожидать, доколе Я опять с небес прииду к вам», напоминающая аналогичную аккламацию нек-рых анафор западносир. и кельт. обрядов . С XIII в. прежде молитвы «Qui pridie» (к-рой в средневек. лат. богословии усвоена роль тайносовершительной) предстоятель совершает умовение рук (до XIII в. оно входило, как и в литургиях большинства др. традиций, в комплекс обрядов приношения хлеба и вина) и возношение гостии (без звона в колокол, принятого в рим. обряде). |
| сцену воскрешения Л. представляли на рельефах саркофагов в Риме, Галлии и Сев. Африке, а также на фресках рим. катакомб ( Partyka. 1993; Jefferson. 2013). Литургическое воспоминание этого события было связано с чтением Ин 11. 1-45, к-рое в различных богослужебных традициях было связано с разными днями Великого поста. Так, в средневек. рим. лекционариях это чтение положено в пятницу после 4-го воскресенья поста (станция в «титуле» Евсевия), в неаполитанском лекционарии VII в.- в пятницу после 5-го воскресенья поста. В амвросианском обряде и в испано-мосарабском обряде память воскрешения Л. совершалась в «Лазарево воскресенье» (4-е воскресенье поста; в амвросианских книгах указана также «Лазарева суббота») (см.: Cabrol F. Lazare (Samedi et dimanche de)//DACL. T. 8. Pt. 2. Col. 2086-2088; BiblSS. Vol. 7. Col. 1140-1141). После Ватиканского II Собора воспоминание этого события и чтение Ин 11. 1-45 были перенесены на 5-е воскресенье поста (в рим., амвросианском и испано-мосарабском обрядах). Стремление агиографов отнести проповедь христианства в Галлии к временам апостолов получило отражение в самом раннем Житии Л., составленном скорее всего во 2-й пол. XIII в. (BHL, N 4802; изд.: Alban è s. 1899. T. 3. Col. 1-5). Согласно Житию, Л. происходил из знатного, возможно царского, рода; его отца звали Сир, мать - Евхария (Heucaria). Разделив с сестрами Марфой и Марией Магдалиной родовые владения, среди к-рых были Магдала, Вифания и часть Иерусалима, Л. выбрал воинскую службу. Став свидетелем воскрешения юноши в Наине (Лк 7. 11-17), он уверовал во Христа. Через 4 дня после смерти Л. от болезни в Вифанию, где он был похоронен, пришел Христос и воскресил его. Когда Христос снова посетил Вифанию и пришел в дом Симона прокаженного (Мф 26. 6-13), Л. был среди гостей и поведал присутствующим о своем пребывании в преисподней (здесь приведено описание адских мук, известное как «видение Лазаря»). Ссылаясь на Иоанна Златоуста, агиограф утверждает, что из-за пережитого в преисподней ужаса Л. |
| Время начала пощения определялось разными Соборами по-разному (11, 15 нояб. или 23 сент.- осеннее равноденствие) и еще в 1-й пол. XI в. вызывало споры. Тогда же появилось запрещение совершать таинство Брака в период А. до праздника Богоявления (1-е и 3-е прав. Собора в Зелигенштадте; 1023). С XVIII в. пост считался обязательным только в 1-ю неделю А. (см. Четыре времени года ) и в рождественский сочельник (см. Навечерие ). Кодексом канонического права 1917 г. пост в указанную неделю А. был отменен, сохранилось ее значение как времени усиленной молитвы. Начало А. всегда приходится на воскресенье («1-е воскресенье А.»): в рим. обряде - ближайшее ко дню св. ап. Андрея (30 нояб.), в амвросианском и испано-мосарабском - ко дню св. Мартина. Соответственно в А. входят 4 или 6 воскресений. В рим. обряде А. делится на 2 периода: до 16 дек. (включительно) - преимущественно покаянный по характеру с преобладанием эсхатологических мотивов и с 17 дек., дня, называемого «O Sapientia» (лат.- О, Премудрость), по 24 дек. (канун Рождества) - радостный, посвященный Таинству Боговоплощения. Темы богослужебного празднования определяются особыми евангельскими чтениями для 4 воскресений А., взятыми из Мф (24. 37-44; 3. 1-12; 11. 2-11; 1. 18-24). В Novus ordo эти чтения вошли в лекционарий литургического года «А», в годы «B» и «C» используются отрывки из Мк (1. 1-8; 13. 33-37), Лк (1. 26-38, 39-48; 3. 1-6, 10-18; 21. 25-28) и Ин (1. 6-8). Особые чтения и молитвы назначены также для будней. Др. тексты Бревиария (чтения из ВЗ и НЗ, молитвы, гимны, О-антифоны к «Magnificat» ) говорят о Грядущем Искупителе, Его страданиях, Крестной смерти и конечной Славе и призывают верующих к духовному бодрствованию, радостному ожиданию Спасителя, Его достойной встрече и прославлению. Богословское содержание А. носит одновременно исторический и эсхатологический характер: ожидание Рождества Спасителя соединяется с ожиданием Второго пришествия Христова . С этим связаны и др. богословские аспекты А.- призыв к надежде, обращению и нестяжанию; возвещение Царства Божия ; понимание спасения как нового творения (Ис 45. 7-8). Такое восприятие А., по мнению католич. богословов, призвано способствовать созиданию как отдельных христиан, так и всей христ. общины, долженствующей стать душой мира (Bergamini. P. 245). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЛИТАНИЯ [Лат. Litania, от греч. λιτανεα - прошение], в католич. богослужении молитва (или небольшое чинопоследование), состоящая из обращений к Иисусу Христу, Пресв. Деве и святым, чередующихся с молитвенными прошениями (часто покаянного характера). Л. также называются процессии, к-рые сопровождаются подобными молениями, и неск. особых дней в течение года церковного , когда эти процессии совершались в обязательном порядке (до реформ II Ватиканского Собора). В правосл. традиции Л. соответствуют некоторые типы ектении , лития , молебен . Отдельные виды Л. по своему происхождению связаны с жанром акафиста . Preces К Л. в широком смысле слова относят все многократно повторяющиеся краткие молитвы и молитвы с рефренами (респонсориями) (preces, deprecationes), прежде всего Kyrie (напр., в «Уставе Бенедикта»: «supplicatio litaniae, id est Kyrie eleison» (Reg. Ben. IX 10)). Такие молитвы известны во всех зап. литургических традициях, начиная по крайней мере с V в. В рим. обряде существовали диаконские ектении с рефреном «Kyrie eleison» и молитвы верных (Orationes sollemnes) (с начальным возгласом: «Dicamus omnes»). Вероятно, при папе Геласии I в состав мессы после чтения Евангелия была включена новая редакция Л.- т. н. Deprecatio Gelasii с рефренами: «Domine exaudi et miserere» и «Praesta, Domine, praesta». При свт. Григории Великом это моление было заменено пением «Kyrie» ( Greg. Magn. Reg. epist. IX 26) (см. подробнее в ст. Kyrie). Существование preces, возглашаемых диаконом, в галликанской традиции подразумевается в 3-м прав. II Вазионского Собора (529), к-рое дополняет их пением «Kyrie eleison» по рим. образцу (CCSL. 148A. P. 79). Такого же типа молитва в амвросианском обряде возглашалась в период Великого поста в начале мессы (инципит «Divinae pacis», рефрен «Domine miserere»). Подробнее о молитвах верных и preces см.: Clerck. 1977. К особому типу относятся рифмованные preces с рефренами, исполнявшиеся во время Великого поста в испано-мосарабской традиции, к-рые ближе к жанру Improperia или секвенции (изд.: Meyer W. Die Preces der mozarabischen Liturgie. B., 1914). Процессии |
|
|
