| 22 августа 1911 г. 1911 года августа 20 дня Ее Императорское Высочество великая княгиня Елисавета Феодоровна изволила прибыть на Ярославский вокзал в 9 ч[асов] 55 м[инут] утра вместе с десятью сестрами Марфо-Мариинской обители и все в отдельном вагоне с поездом 6 в 10 ч[асов] 10 м[инут] утра отбыли из Москвы до станции Арсаки Северной железной дороги, куда прибыли в 12 ч[асов] 30 м[инут] дня, где Ее Высочество была встречена иеромонахом отцом Иннокентием Смоленско-Зосимовской пустыни и на монастырских лошадях изволила отбыть в вышеназванную пустынь, отстоящую от станции Арсаки в 5 верстах, по прибытии в пустынь была встречена игуменом отцом Германом, который отслужил краткий молебен, а затем Ее Высочество проследовала в монастырскую гостиницу в отведенные комнаты. В 6 ч[асов] вечера Ее Высочество изволила пройти к всенощной, которая длилась до 12 ч[асов] ночи, а затем исповедовалась у затворника отца Алексия, где провела до 2 ч[асов] ночи и возвратилась в гостиницу. 21 августа Ее Высочество в 8 час[ов] утра изволила проследовать к литургии и приобщиться Святых Тайн вместе с сестрами; по окончании литургии и молебна Ее Высочество проследовала в покои игумена отца Германа, где пробыла до 2 час[ов] 30 м[инут] дня и возвратилась в гостиницу. В 6 час[ов] вечера Ее Высочество изволила проследовать ко всенощной, которая длилась до 11 ч[асов] 30 м[инут] ночи и по окончании проследовала обратно в монастырскую гостиницу. 22 августа сего в 4 час[а] утра Ее Высочество проследовала к ранней литургии, по окончании коей в 5 ч[асов] 30 м[инут] утра возвратилась обратно в монастырскую гостиницу, а в 6 ч[асов] 30 м[инут] утра на монастырских лошадях вместе с сестрами в сопровождении игумена о[тца] Германа и о[тца] Иннокентия направилась на ст[анцию] Арсаки, откуда с поездом 3 в 7 ч[асов] 10 м[инут] утра отбыла в Москву; как в Зосимовской пустыни, так и в пути следования никаких происшествий не было, все было благополучно. В Москву прибыла в 9 ч[асов] 50 м[инут] утра. Одновременно с Ее Высочеством в Зосимовской пустыни был адмирал лично Ее Высочеству известный, с коим беседовала несколько минут. Саженев, Вегерин. |
| Особенно тяжелыми для монахинь бывшего монастыря Зосимова пустынь оказались двадцатые числа мая 1931 года. Всего известны имена 60 человек из Зосимовой пустыни, подвергшихся репрессиям в 1931 – 1932 годах. Из осужденных в 1931 году зосимовских сестер (сведения о которых известны) приговор «к заключению в Исправтрудлагерь сроком на пять лет» получили Жаркова Надежда Васильевна и Илюшина Анастасия Борисовна. Шестеро: Мамонтовы Евфимия и Елизавета Дмитриевны, Моногарова Мария Антоновна, Иванова Дария Васильевна, Устиновна Ольга Устиновна, Новикова Мария Григорьевна – были приговорены к «заключению в Исправтрудлагерь сроком на три года». Большинство же приговорили к «высылке через ПП ОГПУ в Казахстан»; в ссылку направляли этапом. Следственные дела не проясняют, за что и почему некоторые насельницы обители получили более суровое наказание. После возвращения из ссылки второй арест перенесли четверо из известных нам зосимовских сестер. Мария Агаркова по возвращении из ссылки в 1936 году проживала сначала в Тульской области, а в «августе-сентябре 1938 года приехала в Наро-Фоминск, чтобы устроиться куда-нибудь на работу. В течение этих месяцев до ареста (последовавшего 27 октября 1938 года) прислуживала за псаломщицу по церквам Петровской и Афинеевской. Жила без прописки в разных местах в Наро-Фоминске у знакомых. Существовала на деньги, которые платил ей священник за прислуживание псаломщицей, при похоронах, от 5 до 10 рублей». Во время следствия она находилась в Таганской тюрьме. Врач Таганской тюрьмы при медосмотре установила, что Агаркова «старчески изношена. Легкий труд» (по-видимому, реально возможный). Интересно отметить изощренность допросов 1938 года, когда в особую справку об арестованной вносили такую информацию: «Лиц, скомпрометированных обвиняемой по данному делу, не имеется». В конце апреля 1939 года было «готово» обвинение, и Марию Агаркову опять выслали в Казахстан на пять лет в район Чимкента 846 . Отбывала ссылку в Сарысуском районе Джамбульской области. Второй арест еще двух (из четверых) сестер тоже связан с Казахстаном. Анна Николаевна Николаева второй раз была арестована в городе Порхове Ленинградской области 16августа 1938 года и осуждена на четыре года ИТЛ. Сначала ее заключили в Сегежлаг 847 НКВД Карелии, а в начале войны перевели в Карагандинский лагерь, куда она попала 20 августа 1941 года. Освободили Анну Николаевну 21 марта 1942 года 848 . О преподобномученице Марии Ильиничне (Портновой), второй раз арестованной в Казахстане и расстрелянной там же, см. выше. |
| Негативное отношение к богоборческой власти было столь велико, что ее врагов многие монахи принимали за благодетелей. Заблуждался на этот счет и отец Виталий. Он считал, что нападение немцев на СССР вызовет народное восстание против сталинского деспотизма. Фашистская Германия и ее лидер воспринимались как избавители от большевистского гнета и теплилась надежда на восстановления церквей, что, собственно, и практиковалось в последствии оккупационными властями. Трудно было отцу Виталию и многим его единомышленникам при тогдашних источниках информации разобраться в реалиях мировой политики. Рассказывал отец Виталий на папертях и в московских подвальчиках-квартирках, как тяжело ему приходилось в ссылке, где тысячам его сотоварищей приходилось работать по 20 часов в сутки. Вспоминал баланду концлагерей... Против ужасов ГУЛАГа и страха на «свободе» все верующие, по его мнению, должны были «сплотиться в одну семью для уничтожения сатанинской заразы». В обвинительном заключении по делу отца Виталия говорится, что «Шулепин В. С., будучи враждебно настроенным к советской власти, занимался распространением провокационных слухов о якобы существующим в СССР гонении на религию и духовенство, о войне и неизбежной гибели советской власти». Особое совещание при НКВД СССР 20 октября 1938 года вынесло приговор: Шулепина Василия Семеновича (иеродиакон Виталий), осужденного по статье 58 п. 10 УК РСФСР сослать в Казахстан сроком на пять лет. Поразительно мягкий приговор, с учетом прежних судимостей. А если отец Виталий еще и выжил в голой степи, когда ссыльных выбрасывали из промерзших вагонов вместе с трупами, то ему необыкновенно повезло! Но сведений о том, как отбывал ссылку зосимовский старец, пока не нашлось. Упокой, Господи, душу раба Твоего иеродиакона Виталия. Иеродиакон Георгий Егор Васильевич Чирков родился в январе 1878 (1879-?) года в крестьянской семье деревни Средниково Осташовской волости Волоколамского уезда Московской губернии. Окончил церковноприходскую школу. Женат не был. |
| В настоящее время по общему сознанию мы - священноцерковнослужители и церковный староста решили возобновить позолоту, нисколько не изменяя живописи икон(...). Стоимость ея простирается до 250 р. " Возобновление позолоты иконостаса в Казанском приделе летней церкви на пожертвования прихожан было разрешено 31 марта 1894 г. 15 июня и. д. благочинного 3-его округа Вышневолоцкого уезда священник погоста Георгиевско - Чудинского Антоний Яковлевич Зосимовский писал в Духовную Консисторию: " При сем, имею честь препроводить рапорт причта и старосты церкви с. Козлова(...). Работа сия и расход по производству ея мною свидетельствован, о чём мною удостоверено их рапортом " . Ниже приложен был и рапорт от 14 июня: " Обновление иконостаса в настоящем храме при селе Козлове, разрешённое сим указом, и именно: окраска онаго вновь и позолота, произведена. За употреблённое на сей предмет золото, краски и работу по условию с Вышневолоцким мастером позолоты Кузнецовым уплачено всего 435 руб. в т.ч. 250 руб. из кошельковой суммы - разрешения о чём мы и просили, и 185 руб. пожертвованы особо и нарочито на сей предмет прихожанами " . На обороте рапорта о. Антоний Зосимовский свидетельствует: " работа произведена отчётливо и по цене сравнительно умеренной " . В архиве Консистории хранилось когда то и ещё одно дело, касающеееся строительных работ: 1900 г. " Дело об устройстве в летней церкви духовой печи " . Печь была устроена. Владимиро-Сназинское училище и завод на «церковной земле» Владимирских училища в Козловском приходе было два. Первое располагалось в д. Городок, а второе - в самом сельце Владимирском, неподалёку от имения И.Т. Сназина (близ д. Овсяники). Согласно «Статистической ведомости» за 1917 г. городецкое Владимиро – Сназинское училище располагалось в одноэтажном деревянном строении, учеников насчитывало на 1917 г. 51 мальчика и 45 девочек. Училище было основано на средства помещика Сназина в 1904 г. Высшее, начальное Владимирское училище с. Владимирского основано в 1913 г. так же на средства помещика Сназина. |
| Он обладал прекрасным голосом, чтение его на службе было просто усладительным, каждое словечко было слышно, оно так и катилось – часами прихожане не уставали слушать, как он читает или канонаршит. «Под скромной кроткой внешностью смиренномудрый зосимовский инок носил в себе все изобилие даров духовных. Небольшого роста, полнеющий, с округлым детским лицом, он вменял себя в ничто как духовник, но никому не отказывал в духовной нужде. К некоторым 6ыл исключительно нежен, других же смирял, иногда бывал резок и строг. Очень не любил напыщенности в откровении, сразу сделается недовольным, глазки станут сердитыми и начнут быстро быстро бегать. В руководстве своем отец Никита был очень мягок, уступчив, терпелив к немощам, по долгу-долгу ждал исправления, смирял мягко, наказывал редко. Душа у него была нежная, просто детская временами, людей он боялся, ни в чем себя показывать не любил, за столом говорил немного и как-то неутвердительно высказывал свои суждения, точно сам советовался. Отец Никита всегда со смирением принимал выражение той горячей любви и скорби, которую испытывали духовные чада архимандрита Игнатия в разлуке со своим руководителем. Часто отец Никита напоминал заветы друга каждой отдельной сестре, указывал, когда они уклонялись от этих заветов, сам вменял себя лишь в простого посредника. – ”Батюшка благословил, устно сказал матери Евпраксии, чтоб о всяком деле советовались трое из старших оставшихся сестер, – скажет он с милой-милой улыбкой. – Вот вы и держите совет, когда меня не бывает”». 48 28 декабря 1930 года архимандритов Никиту и Зосиму арестовали. На допросах они не принимали никаких обвинений. Отец Никита говорил: «Советскую власть я признаю как власть, поставленную от Бога, при ней духовенство также освободилось». Приговор отцу Никите был зачитан 1 января 1931 года. Обвинен он, как и его друг, был по статье 58/10 (без указания части) Уголовного Кодекса РСФСР. Как было сказано в обвинительном заключении, «бывшие монахи ликвидированных монастырей и подворий... попы и бывшие торговцы, будучи активными церковниками, считающими соввласть «властью антихриста» ...живя скопищами, занимались активной антисоветской деятельностью, выражающейся в организации нелегальных антисоветских «братств » и «сестричеств», в оказании помощи ссыльным единомышленникам, произнесении проповедей контрреволюционного характера, антисоветской агитации о религиозных гонениях, чинимых соввластью, и распространении всевозможных провокационных слухов среди населения, квартиры их являлись убежищем для всякого рода контрреволюционного элемента». |
| Монах замер. Он весь ушел в молитву. Потом опустил в чашу со святой водой свои четки и окропил уши Анны, просто облил их. С тех пор она про уши забыла». 53 Прошедший монашескую школу у великих старцев, отец Исидор и сам был прозорливцем, но свои наказы преподносил в форме советов, порой иносказательно. По его молитвам люди получали исцеление от болезней, обретали душевный покой, укреплялись в вере, получали благословение на сложную работу. Он принимал всех, кто обращался за помощью. Его давние духовные чада уже не перечисляли свои грехи, – старец все помнил, а зачастую вдруг произносил то, что сам исповедник мог забыть. «Валентина Ивановна Золотова в начале пятидесятых была еще отроковицей, голенастой и головастой девчонкой. Батюшка относился к ней с большой любовью, даже, можно сказать, с нежностью. Все приговаривал: «А Валюшка не работник. Что у нее – голова, да позвоночник». Все думали, что это о внешности подростка. А он указал на причины инвалидности, которая подступила через 15 лет «. В 1951 году появилась возможность приобрести небольшой домик, недалеко от Успенского храма и буквально в нескольких шагах от игумена Платона. Сделали большой ремонт. 1 мая 1951 года отслужили водосвятный молебен, освятили новое жилище. Окно келии выходило в палисадник, где росла старая рябина, на которой батюшка устроил кормушку для птиц. Этот домик по кончине отца Исидора перешел к преподобному епископу Ковровскому Афанасию (Сахарову) . Последний раз в храме за Светлой утреней зосимовский старец был на Пасху 1953 года, а после службы едва дошел до дому. Однако его терпение превозмогало недуги. Как бы ни было трудно, он никогда не стонал и не жаловался, а всегда оставался веселым и заботливым. Когда совсем становилось невмоготу, он просил матушку Гавриилу сходить за отцом Платоном, чтобы тот причастил его. Однажды силы совсем покинули старца, и он упал. Гавриила, которая сама была инвалидом, бросилась на помощь, но сил не хватало, и архимандрит оставался на полу. – Да не убивайся ты так, – успокаивал он плачущую монахиню, – накрой пальтишком, да сбегай к соседке за помощью. |
| Несмотря на официальное наименование артели, Параклит разгоняют. В 1929 году бывший Зосимовский монах возвращается в родное село и вновь становится землепашцем. Но ненадолго. В 1930 году батюшка переезжает в село Никульское Собинского района Владимирской области и становится приходским священником. В 1933 году его переводят в село Карачарово того же района. А в 1934 – в Воскресную Слободку Суздальского района. На момент ареста в 1937 году он служил священником в церкви села Мордыш Суздальского района, что стоит на пологом берегу Нерли. Несмотря на кратковременное служение зосимовского старца на этом приходе вокруг отца Софрония сложилась крепкая община. Следственное дело сохранило имена его преданных духовных чад, впоследствии претерпевших страдания и гонения, это: Грачева Мария, Лисёнковы Сергей и Матвей, Зиновия Наумова – староста храма. Именно она указывается в доносе на отца Софрония, как «дьячиха Зиновия – злостная контрреволюционерка и антисоветчица». Заявление это было написано председателем Мордышского сельсовета Ляшко. Неизбежное общение между прихожанами и настоятелем стало по версии следователей НКВД заговором, а их нечастые посиделки, на которых можно было услышать сетования на тяжелую жизнь, – подготовкой к контрреволюционному мятежу. Собственно, никакими фактами клеветники не располагали. Только на похоронах селянки вырвались неосторожные слова батюшки и его верной помощницы о наболевшем – беспросветной колхозной кабале, бесчеловечном советском строе, об ушедшем достатке дореволюционных времен. Этого хватило для доноса. Однако не только корявые строки клеветника и записи следователей НКВД, но и память народная сохранила имена и образы мучеников. Жители сегодняшнего Мордыша еще помнят и старосту, и самого батюшку: «Был он невысокого роста, бородка. Жил у Юшиных – комнату снимал. Поздно вечером гуляли мы у Нерли: тогда, ведь, ни радио, ни телевизоров – все время в общении. Глядим – машина легковая к Юшиным подкатывает. Из нее люди выходят, и в дом. Через некоторое время выводят отца Софрония. И все – больше мы его не видали»... |
| Рано простился он с этим краем и этим именем. В двадцать два года, 8 апреля 1888 года, крестьянский сын Михаил поступает в знаменитый Гефсиманский скит, где его определяют под духовное окормление иеромонаха Германа. Спустя девять лет вместе со своим аввой преданный ученик переходит в Зосимову пустынь. Произошло это в памятный для Пустыни день – 6 октября 1897 года. Только через три года после этого отец Герман, 11 марта 1900 года постригает духовного сына в монашество с именем Митрофан. Но уже 19 марта 1901 года его рукополагают в иеродиакона. 15 февраля 1904 года он – иеромонах. Нападением в 1904 году на русский Порт-Артур развязана война России с Японией. Вместо направленного на театр военных действий иеромонаха Ионы, отец Митрофан 24 мая назначается исполняющим обязанности казначея и он несет это послушание два года. 26 сентября 1909 года вслед за своим настоятелем преданный ученик покидает Зосимову пустынь, как некогда покинул Гефсиманию. Вместе с другими чадами отца Германа он отправляется в Махрищенскую обитель. Там его назначают духовником братии. Через два месяца все изгнанники возвращаются в Зосимову пустынь, где уже до 1918 года послушание казначея становится для отца Митрофана постоянным. 28 июля 1910 года он награжден набедренником. Все годы, наряду с послушанием казначея, отец Митрофан несет чреду священнослужения и духовничества. Так известно, что 19 марта 1915 вместе с аввой Германом он постригал в мантию отца Агафона (в будущем схиархимандрита Игнатия). 28 июня 1917 года иеромонах Митрофан награждается от Священного Синода наперсным крестом. Однако со временем силы постепенно начинают уходить, следует прошение: «Его Высокопреподобию Строителю Смоленской Зосимовой пустыни о. Игумену Герману. Казначея Смоленской Зосимовой пустыни иеромонаха Митрофана. Рапорт В виду усложнившихся обязанностей должности казначея в Смоленской Зосимовой пустыни, требующих постоянного напряжения сил, я, чувствуя последнее время недомогание, не имею более возможностей исполнять без упущения и с требуемой энергией все связанные с должностью казначея обязанности; сознавая себя поэтому неспособным для дальнейшего несения должности казначея, покорнейше прошу освободить меня от этой должности. |
| Краткое пребывание игумена в Махре ознаменовалось двумя пожарами в обители. А уже 6 ноября отец Герман получил повеление вернуться обратно. Через десять дней он снова был в Зосимовой. Авторитет зосимовского настоятеля был столь высок, что к нему за поддержкой обратились не только гонимые афонские делатели Иисусовой молитвы, но и Владыка Макарий, Митрополит Московский, просил отца Германа дать свое суждение об афонских спорах. 20 мая 1911 года идейный лидер имяславцев, схимонах Иларион обращается к отцу Герману с просьбой «походатайствовать перед начальством – духовным и светским о кровных нуждах Кавказских пустынножителей». 13 На оба эти обращения старец отвечал: «Молитва Иисусова есть дело сокровенное, а потому возникшие разногласия следовало бы покрыть любовию». Молитвенному деланию и, в частности, Иисусовой молитве зосимовский подвижник предавал огромное значение: «Особенно же в молитве Иисусовой надо ожидать каждое мгновение нападения от врага. Когда помолишься, как должно, – ожидай того, что не должно. Надо бдительно стоять на страже сердца, чтобы при первом наступлении бить супостата именем Иисусовым, ибо нет для него более страшного оружия ни на земле, ни на небе. «В терпении вашем стяжите души ваши ». 14 Вечером 28 июля 1916 года в своей келье игумен Герман принял пострижение в великую схиму от руки епископа Арсения (Жадановского) . С этого момента помыслы старца были всецело заняты достойным приготовлением к блаженной вечности. Когда исполнилось 50 лет монашества отца Германа, преданные ему чада хлопотали о том, чтобы почтить подвижника митрой. Но лаврское начальство ограничилось награждением палицей и наперсным крестом с украшениями от Святейшего Патриарха. Надевая их на старца, епископ Арсений сказал: «Для тебя не важно, конечно, сами по себе награды земные, ибо ты ищешь единой почести у Господа Бога.» Имея дар рассуждения, отец Герман хорошо распознавал духовную прелесть. Многим, так называемым блаженным, носящим вериги, чугунные шапки, посохи, предсказывающим и бегающим зимой босиком, он не доверял, а нечувствительность их к холоду объяснял простым горячением крови. |
| В этих «монастырях», по воспоминаниям очевидцев, в условиях глубокой секретности совершались монашеские постриги. Так, в Высоко-Петровском монастыре Москвы по приглашению епископа Варфоломея (Ремова) нашли приют выгнанные из Свято-Смоленской Зосимовой пустыни шестеро духовников-иеромонахов. Вокруг них и сформировалась тайная община верующих числом около 180 человек. Главной целью создания тайных монашеских общин было сохранение православной аскетической традиции в новых условиях. К 1928 году общины сформировались, и произошли первые постриги . В условиях жестоких гонений Зосимовские старцы выработали новую тактику и стратегию существования монашествующих. «Наиболее заметные преобразования монашеских традиций были сделаны петровскими духовниками в таких сферах жизни инока, как работа и поведение в быту, значимость которых для правильного воспитания православного монаха не вызывает сомнений» . Большинство из принимавших тайный постриг под руководством Зосимовских старцев были молодые православные «советские» люди, которые вначале становились духовными чадами этих старцев, а затем, руководимые ими, принимали и монашеское пострижение. Причем большинство из них продолжали учебу и работу в советских учреждениях. Очень немногие из них несли церковные послушания. Зосимовские старцы, воспитывая новое поколение монахов в экстремальных условиях советской эпохи, требовали, чтобы к работе и учебе их духовные чада относились бы как к монастырскому послушанию. Напоминанием к такому деланию являлось жертвенное служение этих послушников, которые часть своей заработанной платы отдавали своим духовникам, а те употребляли данные средства на поддержку сосланных и репрессированных братьев и сестер. Тайные монахини периодически собирались для совместного послушания, для чтения, для молитв и т.д. Ими руководил один духовник, который и совершал постриги. В отношении мирской работы для тайных монахинь духовники руководствовались правилом, что «работа, даже осознанная как послушание, приемлема только тогда, когда она способствует духовному росту, а не мешает ему», поэтому они благословляли или брать работу на дом или устраиваться в такие места, где бы коллектив не мешал заниматься тайной молитвой Иисусовой. Фабрик и шумных заводов рекомендовалось избегать. |
|
|
