| Если существует Бог истинный, то почему Он терпит идолов и не разрушает? Почему, наконец, приносящие жертвы и моления им, получают желаемое? Из молящихся, сего рода, личностей, отвечает Европ. ученый, далеко не все получают надлежащее облегчение в своем горе; значит, идолы не могут быть источником счастья. Истинно просвещенный человек, с другой стороны, не может допускать ложных представлений о Боге, и только людям, ослепляемым внешним блеском и величием, свойственно допускать нелепости язычесчой фантазии и поклоняться измышляемым ею идолам, нередко безобразным и отвратительным по форме. К числу таких, весьма ценимых в Китае, принадлежит троеглавое чудовище (сань-и – троица-единица или единица-троица), служащее символом соединения трех религий – Конфуцианства, Даосизма, Буддизма. В дополнение к словам европейского ученого, нельзя не присоединить некоторых подробностей об означенном идоле. Гук, в сочинении «le Christianisme en Chine» (t. 1, 1857, р. 96) говорит, что при Танской династии, отличавшейся крайней веротерпимостью, с появлением и утверждением Буддизма, примкнули к нему и некоторые последователи Конфуцзы и Лаоцзы, и, таким образом, составили сочетание трех религиозно-философских систем. В империи началось распространение храмов и статуй странного тройственного союза. Статуи Будды, Лаоцзы и Конфуцзы помещались на одном общем алтаре и воздавались одинаковые им почести. Личности изображены были стоячими, посреди – Конфуцзы, по сторонам его – Лаоцзы и Будда; тогда как под их ногами горели, всегда курящиеся, китайские свечи. Над дверями храмов с этим тройным идолом читалась надпись: «Сань-цзяо-тхан», т. е. храм трех вероучений; тогда как во внутренности оного, над самым алтарем, красовались четыре Китайских иероглифа, означавших: «три религии суть одно – Сань-цзяо-и-цзяо». Говоря о сань-и – троице, Гук, не упоминает о других формах подобного идола; это – видоизмененный Индийский Тримурти-Брама, Вишну, Шива. Образчики этих огромных идолов хранятся в Буддийском монастыре Хуан-сы, подле Пекина; они известны под названием «сань-бао-фу» – три драгоценных отца 7 . Дабы иметь точное понятие об идолах, принадлежащих вышеозначенным трем вероучениям, и о которых умалчивает Риччи в своих диалогах, предполагая достаточно известными собеседнику, предлагаем следующий дополнительный набросок, пользуясь трудами Моррисона 8 и Перни 9 . Сведения эти важны и по настоящее время, потому что идолопоклонство сохраняется то же, что и сто лет назад. Христианство еще мало успело окрепнуть в Китае и парализовать язычество. |
| Дабы не показаться голословными в таком важном заявлении представляем в подлиннике некоторые выдержки из статьи, напечатанной в Черниговских Епарх. Ведомост. за 1892 г. под заглавием: „Разъяснение недоумений по вопросу о повсюдном открытии школ грамоты“. Статья начинается так: „Преосвященнейший наш Владыка в своём архипастырском послании… изволил выразить желание в скором времени видеть во всех сёлах Черниговской епархии, при всех церквах её школы грамоты… Некоторые из священников в беседе с нами по этому вопросу выставляли различные недоумения, затруднения, препятствующие якобы раскинутию сети школ церковных. Первое затруднение, это – вопрос: где поместить школу? Правда, вопрос этот для некоторых сёл… несколько серьёзен. Однако решить его легко… Дело в том, что сама жизнь, самый опыт даёт ответ на разбираемый вопрос. Мы читаем в отчётах, епархиальных советов, что многие и многие школы грамоты не имеют претензий на хорошее помещение: одни ютятся в свободных комнатах причтового дома, другие – в передней у священника, иные – " В сторожках, некоторые – в хатах мало семейных и благочестивых родителей крестьян и т. п. И —161— такие помещения ничуть не роняют дело народного воспитания через школы церковные в духе православной церкви. Как в давнее время христианские храмы помещались в катакомбах, в захолустных уголках… так и ныне многие церковные школы но имеют порядочных помещений, существуя так сказать изо дня в день, нередко передвигаясь среди зимы с места на место; и не смотря на всё это, их ожидает великое будущее… Посему, нечего печалиться сельским пастырям о неимении приличных помещений для школ. В сторожке ли, в свободной ли причтовой комнате, в хате ли одинокого крестьянина – пусть настоятели приходов открывают школу грамоты!.. Другой вопрос – о школьной мебели. Где, говорят, взять денег на парты, доски и прочие принадлежности школы? Нет денег – и не нужно этих принадлежностей. Довольно одного длинного простого крестьянского стола (такие везде есть) да несколько скамеек – обычных крестьянских. |
| —364— ный журнал должен быть стать органом преимущественно сектоведения – в параллель издававшемуся под редакцией проф. Н.И. Субботина «Братскому Слову», отводившему свои страницы почти исключительно для статей о русском старообрядческом расколе. С течением времени статьи этого последнего рода стали всё чаще попадаться и на страницах «Миссионерского Обозрения», а с прекращением «Братского Слова» бывший журнал сектоведения стал в равной мере уделять внимание и расколу старообрядства. За истекший год статей о расколе в нём не меньше, а по своему содержанию он, на наш взгляд, гораздо значительнее, чем помещённая в том же журнале статьи о мистико-рационалистическом сектантстве. Другой журнал, основанный несколько лет тому назад, если не ошибаемся, профессором петербургской академии Н. С. Смирнов в бытность его преподавателем рязанской духовной семинарии, первоначально выходил под именем «Миссионерского Сборника», в виде тощих приложений к местным епархиальным ведомостям. В настоящее время он представляет самостоятельное издание, выходящее шесть раз в год небольшими выпусками (около пяти печатных листов) с довольно разнообразным и небезынтересным содержанием статей, касающихся как старообряднического раскола, так и мистико-рационалистического сектантства (напр. штунды). Кроме двух названных специальных изданий, и на страницах других духовных журналов в истекшем году, как и в предыдущих, помещались статьи, посвящённые историко-полемическому изучению разнообразных проявлений русского религиозного неправомыслия и содержания в себе сведения о современных явлениях в мире раскола и сект. Из статей этого рода имеют особенный интерес миссионерские отчеты и сообщения, к сожалению, обычно затерявшиеся на страницах епархиальных ведомостей, между тем как в них нередко можно встретить данные, представляющие не исключительно лишь местный интерес. 223 Наконец, и наша светская жур- —365— налистика за прошлый год не может быть обойдена при обзоре текущей литературы о расколе: достаточно упомянуть о напечатанных в «Русском Вестнике» статьях проф. Н.И. Субботина , представляющих продолжение его «Истории Белокриницкого священства». |
| ческих предметов, и одно – для скрипки, а в 1909 г. прибавлен приготовительный курс для вступления в курсы регентские. Получился срок обучения трёхлетний. В этом виде курсы существовали до весны 1916 г. Общее наблюдение принадлежало П.Д., а отдельные предметы преподавали А.И. Карасев, А. В. Никольский А.И. Вилькомирский и диакон В.И. Никольский. Помещались курсы частью в школе Николо-Мясницкой церкви, частью в Николо-Дербеновской, частью в Спасской. Приобретены были стараниями П.Д. фисгармония, нотные книги и учебники с классной доской. Учеников перебывало за все время до 500 человек, из коих около половины всего состава – псаломщики, трапезники и певчие церковных хоров. Содержание курсов в учебный год доходило иногда до полторы тысячи рублей, и так как ассигновка от Общества могла быть не свыше 740 руб., а плата с учеников от 200 до 300 или 400 руб., то получаемый дефицит П.Д. всегда покрывал из своих личных средств. Устроение летних регентских краткосрочных курсов в 1914 г. потребовало доплаты, сверх сметы, 900 руб., которые также внесены были П.Д. из личных средств. Таким образом, кроме личного труда по устроению курсов, наблюдения за ними, устранения разных препятствий в отношении помещения, улаживания разных непредвиденных затруднений, и личного преподавания на курсах, П.Д. нередко брал и довольно большие неожиданные расходы по курсам лично на себя. В 1910 г. встретилась надобность выпустить 2 издание второй части Круга песнопений обычного напева Московской епархии, выпущенного Советом в восьмидесятых годах. П.Д., при содействии пишущего эти строки, предпринял основательный пересмотр всей части, внёс некоторые дополнения в напеве Киевском и изменения, особенно в распределении текста по смыслу предложений и певческим строкам, держал всю корректуру издания, и уплатил за печать из личных средств 1.376 р. 8 к. В том же году, по его же инициативе было предпринято Советом 3 издание первой части Круга, где потребовалась точно такая же работа с напевами и текстом, и дополнение, например, запевов, и более правильное распределение текста, причём корректура также лежала на П.Д., и в уплату за печать П.Д. внёс из своих средств не- |
| Может быть мы не погрешим, если скажем, что на образование таких представлений имели влияние пророческие предсказания. Дело в том, что в ветхозаветных пророчествах суд над Иерусалимом связывался со славным и могущественным откровением Иеговы для окончательного спасения Его верующих и наказания Его врагов 102 ( Зах.14:1–21 ). С другой стороны „день Иеговы“ нередко сближался в пророчествах с последними днями жизни мира, когда настоящий мир кончит свое существование и явится новое небо и новая земля ( Ис.65:17 ; Ис.66:22 ). „День Иеговы“ в представлении учеников обратился в день Мессии, что могло случиться тем легче, что они, исповедавшие своего учителя Мессией, Сыном Бога живаго, неоднократно слышали от Него о Его славном пришествии ( Мф.16:27–28 ) и об обновлении мира ( Мф.19–28 ). Таким образом, откровение Мессии поставлено было в связь с разрушением Иерусалима и преобразованием мира. Возможно, что на такое сближение оказали некоторое влияние притчи Спасителя, в которых Он говорил о царе, погубившем по возвращении из дальней страны, своих врагов, нежелавших, чтобы он царствовал над ними ( Лк.19:14–27 ); также о царе, погубившем убийц посланников его, уничтожившем самый город этих убийц и призвавшем других на брачный пир ( Мф.22:2–7 и д.) 103 . Далее. Если допустить, что воззрения иудейской теологии не замыкались в тесном кругу раввинов, а делались достоянием народных масс, то мы получим новую почву для уяснения сближения указанных событий. Иудейская теология обычно делила время на два периода: век сей (ιν οτος olam hazze) и век будущий или грядущий (ιν ρχμενος или μλλων – olam habba). Границу между ними образуют дни Мессии, которые то относились к будущему веку, то заканчивали век настоящий 104 . Куда бы, впрочем, ни помещали дни Мессии, им, по учению раввинов, предшествуют знамения в виде необычайных бедствий и скорбей 105 . К числу таких знамений некоторые иудеи причисляли и разрушение иерусалимского храма 106 . Таким образом и иудейская теология связывала разрушение Храма с днями Мессии и концом века сего. |
| Нечего и добавлять, что перечисленные католические комментарии имеют строго ортодоксальный, часто апологетический характер, наполнены множеством цитат и выписок из древних святоотеческих толкований и лучших позднейших ортодоксального направления католических, нередко и протестантских, трудов. Особенно богаты ими комментарии в Cursus scripturae sacrae. Ценны здесь и библиологические отделы: почти на каждую Священную книгу излагается история толкования ее. Вообще, снова повторяем, это — полезнейшее для современного православного богослова издание. Но и другие поименованные католические комментарии для православного богослова очень полезны. В ХХ-м веке новых крупных комментариев на все ветхозаветные книги не появлялось пока, лишь продолжали издаваться отдельные части начатых уже общих изданий. Не можем умолчать лишь о последнем библейском труде неутомимейшего и плодовитейшего католического современного писателя-библеиста, Вигуру. La sainte Bible Polyglotte (Par. 1900—1906 гг. На Евангелия и Деяния изд. в 1907 г., а на остальные новозаветные книги еще не издана эта полиглотта). Здесь содержится греческий, еврейский, латинский и французский тексты Библии, к греческому тексту LXX приданы многочисленные варианты, есть и переводы трудных мест. Вообще это издание очень ценно. В обзоре иностранной экзегетической литературы, до перехода к русской экзегетике, хотелось бы обозреть более близкую нам православно-восточную, особенно у потомков Отцов Церкви, греческую экзегетику. Но, при всем нашем желании и сношениях по этому поводу, мы ничего не могли узнать, кроме следующих двух трудов: " Ανθμος. Ερμηνεα eiς τους 150 ψαλμος του προφ. Δαβδ. Εν Ιερουσαλμοις (1855 г.) и журнала: Εξηγητς (за 1893—1894 гг.), в Марсели издававшегося архим. Григорием Зигавеном. В первом объясняется Псалтирь, в святоотеческом и морально христианском направлении, а во введении автор обнаруживает знакомство с западной библиологической литературой. Во втором помещались статьи экзегетического характера на ветхозаветные книги. Но он давно уже прекратился. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Церковный публицист Вахтанг Кипшидзе - о том, надо ли строить храмы в спальных районах 18.03.2016 705 Время на чтение 4 минуты Фото из личного архива Сейчас только ленивый не сетует на разобщенность городских жителей, их неспособность быть добрыми соседями, помогать друг другу в сложной ситуации. Удивляться не приходится: торговые центры, число которых стремительно растет и с которыми некоторые атеисты так любят сравнивать новопостроенные храмы, никогда не делали людей ближе. Храмы - делают. Но общественники-популисты пытаются всячески воспрепятствовать их строительству. В таком густонаселенном городе, как Москва , возведение новых объектов в сравнительно старых районах было и остается больной темой. Местные жители, очевидно, не желают чувствовать себя в роли уплотняемых героев известного булгаковского произведения. Но чтобы ставить знак равенства между пресловутым «уплотнением» и строительством храмов в спальных районах, надо стать жертвой особо едкого политического пиара. Начнем с того, что Москва является городом, в котором, особенно в спальных районах, в бетоне типовых домов запечатлен государственный атеизм, исключавший наличие у советского человека каких бы то ни было религиозных чувств. Храмов в районах, возведенных в советское время, попросту нет. По количеству религиозных строений на душу населения Москва - один из самых «безбожных» городов в мире. Тем не менее идея строительства новых храмов в спальных районах нередко натыкается на яростное сопротивление политиков местного масштаба. Кто-то предлагает верующим ездить в центр города, где храмов достаточно. Но если бы этим советчикам предложили съездить в центр города, чтобы купить батон хлеба или кусок колбасы, - они бы, наверное, такой «шутки» не поняли. А для престарелых людей, молодых мам с колясками и инвалидов совет такого рода и вовсе звучит издевательски. А ведь хлеб духовный не менее важен, чем хлеб материальный. С древних времен общины большинства традиционных религий имели территориальную привязку. Где человек живет - там он и молится со своими соседями, с собратьями, с которыми он составляет единое целое. Верующие, вынужденные путешествовать по приходам Москвы, - это, конечно, деформация религиозной жизни, возникшая после долгих лет государственного атеизма. Старая Москва, как и многие другие европейские города, строила храмы так, чтобы в них помещались все окрестные жители. Например, в заводских районах с многочисленным населением возводились особенно вместительные здания для молитвы. |
| трети XV в., с переходом на бумагу, начинают объединяться в сборники, своего рода антологии песнопений. Они могли включать как полный корпус знаменных песнопений, необходимых для совершения богослужения в любое время, так и отдельные части в различных сочетаниях - Ирмологий, Октоих (нередко его литургические циклы - воскресны, восточны, богородичны, евангельские стихиры - помещались в разных частях рукописи) и Стихирарь различной полноты, более или менее развернутые фрагменты Обихода, часто и азбучные тексты. В кон. XV - нач. XVI в. в певч. сборниках появляются небольшие подборки «покаялнов» ( покаянных стихов , или умиленных стихов; см. также ст. Духовные стихи ), к-рые уже в сер. XVI в. были оформлены в осмогласный цикл, впосл. постоянно пополнявшийся новыми текстами. Основу мелоса покаянных стихов составляли попевки З. р., хотя они могли сочетаться и с мелодическими оборотами, характерными для народно-песенной лирики. Их тексты были разнородными - заимствованными из песнопений, посвященных теме покаяния, сокрушения о грехе (тропари покаянного содержания, триодные стихиры или их фрагменты), компиляциями из отдельных стихов известных песнопений или внелитургическими, в к-рых отражались эсхатологические ожидания «судища страшна», нравственные идеалы чистоты, добра, нестяжания, а также исторические события (см.: Кораблева. 1979; Петрова, Серегина. 1988). С созданием знаменного Октоиха-Стихираря, вероятно, связано появление в заголовках певч. азбук-перечислений понятия «знамение столповое» (ГИМ. Епарх. 176. Л. 208 об., посл. четв. XV в.; ИРЛИ. Бражн. 1. Л. 3, сер. XVI в.; позднее также «столповое пение» - РНБ. Погод. 385. Л. 164, 20-е гг. XVII в.; см.: Шабалин. 2003. С. 17, 29, 24), к-рое происходит от евангельских столпов - указателя воскресных чтений Евангелия в связи с последовательным чередованием недельных гласов. Число азбучных текстов в посл. четв. XV - 1-й пол. XVI в. заметно увеличилось. Наряду с азбуками-перечислениями переписывались «сказания знамению», музыкально-теоретические руководства, содержащие толкование знаков, т. |
| В новой русской литературе, кроме объяснения паримийных чтений из книги Исаии Преосв. Виссариона (СПб. 1894 г.), есть две экзегетических монографии: И. С. Якимова: «Толкование на кн. пророка Исаии» (СПб. 1883—1893 гг.) и Н. Троицкого: «Книга пророка Исаии» (Тула. 1889—1897 гг.). В первой объясняется книга Исаии преимущественно по еврейскому тексту и русскому синодальному переводу, хотя нередко изъясняется и греко-славянский перевод в его отношении к еврейскому тексту. Во второй книга Исаии кратко изъясняется преимущественно по славянскому переводу. Существуют и переводы этой книги с текста LXX. Так, кроме упомянугых в Притчах двух древних латинских переводов: в Полиглотте Вальтона и издании католическом 1628 г., сохранился на всю книгу Италийский перевод 16 . Кроме того, недавно в Англии издан перевод этой книги с филологическими и критическими замечаниями: Ottley. The Book of Isaiah according to the Septuagint (codex alexandrinus). Cambridge. 1904—1906 гг. 1 и 2 tt. Недостаток, впрочем, всех перечисленных, не исключая и нового английского, переводов — их крайняя буквалистичность. Они как бы «буква в букву» перекладывают греческий текст на другие языки, не заботясь о том, какая мысль получается для читателя. А потому в трудных местах, не желая следовать их примеру, мы, руководясь толкованиями отеческими и современными, или филологическими соображениями западных ученых 17 , пояснительно переводили текст, или снабжали его подстрочными краткими примечаниями так же, как делали в переводе Притчей. У Преосв. Порфирия 18 переведено несколько паримий из книги Исаии. Этот перевод, при обширной филологической эрудиции автора, был бы для нас очень ценен, но он очень немного обнимает отделов: едва-ли глав 5 наберется всего. Кроме того, переводчик пользовался древним рукописным греческим паримийником, который иногда уклоняется от нашего славянского перевода. А мы, как и в Притчах, имели в виду дать русский перевод, вполне согласный с славянским. В отличие от книги Притчей, в виду обширности книги Исаии и трудности печатания, славянский перевод не печатаем и помещаем лишь один русский перевод. Имеем в виду полное издание славянской Библии (Москва. 1904 г.) и с ним соглашаем свой перевод. В книге Притчей в начале каждой главы мы помещали краткое изложение содержания ея. Теперь, в виду множества в русской литературе на книгу Исаии толковательных трудов 19 , в коих оно излагается, опускаем, его. Прочее все в том же порядке, какой был принят и разъяснен нами в предисловии к Притчам 20 . |
| Не лучше было с медицинскими осмотрами и баней. Привезут, например, аппарат радиоскопии для проверки легких. Все должны раздеться и выстраиваться на дворе в ожидании осмотра, какая бы ни была погода. Новопривезенные первым делом отправлялись сперва в баню, потом в бассейн для дезинфекции с невероятно едким раствором, потом каждого брили с ног до головы и выдавали одежду. Одежда была сборная штатская, м. б., с покойников, но более или менее теплая и прочная. Души были хорошо оборудованы, но раздеваться и одеваться опять-таки приходилось на холоде. О. Димитрия привезли в Бухенвальд лишь в январе, незадолго до отправки о. Андрея, Димы и Юрия Павловича в лагерь «Дора». Так что виделись они в Бухенвальде совсем недолго. По сравнению с Бухенвальдом лагерь «Дора» был настоящим адом. Первоначально он состоял из громадного подземелья, где собирались части для бомб U 2. Под землей же и спали, и жили в помещениях, где нары поднимались друг над другом в 10 этажей. Многие из первых заключенных этого лагеря по несколько месяцев не видели света Божия. Когда о. Андрей, Юра и Юрий Павлович попали в лагерь «Дора», вновь прибывших уже помещали не в подземелье, но во вновь строящихся бараках, которые подразделялись на карантинные, Revier, Schonung и т. д. Все это было в самом плачевном состоянии. Дорога еще не была проложена, вокруг уже выстроенных и еще строящихся бараков была непролазная грязь, жилые бараки, Revier и Schonung были переполнены. В лагере «Дора» у вновь прибывших отнимали их одежду и выдавали уже настоящую арестантскую одежду из плохого холодного материала и парусиновые сапоги на деревянных подметках. Снаружи была грязь, внутри требовалось соблюдать абсолютную чистоту, за которой должны были следить сами заключенные. У дверей бараков при возвращении с работы всегда стояла ругань, нередко сопровождаемая побоями. К парусиновой обуви прилипала в обильном количестве грязь. Очищать ее было нечем, и тем не менее ее необходимо было очищать. Приходилось очищать руками. Пока внутренней жизнью лагеря заведовали политические заключенные, все это было еще приемлемо. Но когда власть перешла в руки уголовных, которые покровительствовали только своим, то жизнь в лагере стала настоящим адом. Не лучше было и с баней. Определенного места для складывания одежды не было, и после бани на холоде иногда очень долго приходилось искать свою одежду в общей куче. К тому же настали холодные времена года. |
|
|
