| Когда господин хочет пообедать пороскошнее, он кладет в котел кусок ветчины или другого сушеного мяса. Не лучшим продовольствием пользуются и лошади; большею частью, если они не находят подножного корма, они питаются древесною корой или мягкими прутьями. Нередко месяца по два терпят такую нужду всадник и лошадь, и однако же, сохраняют прежнюю силу и бодрость. Все это, разумеется, не относилось к знатнейшим и начальным людям, которые пользовались в походах большими удобствами: они помещались в палатках и имели гораздо лучшие запасы. К своему столу они иногда приглашали людей победнее, которые, – добавляет Герберштейн, – хорошо пообедав у них, после 2 или 3 дня постятся. Государь, когда бывал в походе, окружал себя особым великолепием; шатер его обтягивался золотым полотном, украшенным узорами и жемчугом. Петрей описывает порядок выступления московских полков из лагеря, из чего можно отчасти видеть их ратный строй, каким был он в начале XVII в. и каким со ранился до котошихинских времен. Впереди выступает передовой полк, во главе которого идет около 5.000 стрельцов в зеленой одежде, с длинными пищалями, по пяти в ряд. За ними ведут 8 или 10 воеводских коней, богато убранных; седла на них покрыты большими черными медвежьими или волчьими шкурами. Затем следует воевода полка; он едет один; на седле у него висит небольшой котлообразный набат. За воеводой движется самый полк беспорядочною толпой, и как скоро кто-нибудь поравняется с воеводой или обгонит его, последний ударяет плетью по набату, давая знать, чтобы тот подался назад. За передовым полком идет большой, со множеством трубачей и литаврщиков, которые бьют в литавры и трубят в трубы. Москвитянин, говорит Гваньини, один без всякого оружия смело выходит на дикого медведя и, схватив его за уши, таскает до тех пор, пока тот в изнеможении не повалится на землю. Михалон говорит, что Москвитяне превосходят Литовцев деятельностью и храбростью; у них не было также недостатка и в преданности своему делу, в особенности к самопожертвованию. |
| 2:8. Черепица. Фрагменты керамической посуды (греч. ostraca) в огромных количествах находят в процессе археологических раскопок по всему Ближнему Востоку. Таким осколкам в древности нередко находили новое применение. Из данного текста неясно, использовались ли такие черепки как скребок для облегчения боли, или как знак скорби. В большинстве случаев в Писании встречается именно второй случай. В Месопотамии и в угаритском эпосе об Акхате «курган глиняных черепков», по-видимому, означал место пребывания мертвых. В эпосе о Ваале Эл, оплакивая смерть Ваала, посыпает голову прахом и расцарапывает свою грудь каменным скребком. 2:8. Сел в пепел. Пепел, о котором здесь говорится, – это, вероятно, расположенная за чертой города свалка, где регулярно сжигались отбросы. Плакальщики и те, кто соблюдал траур, приходили сюда и посыпали головы этим пеплом и раздирали свою кожу. В «Илиаде» Приам, отец Гектора, также катался в куче пепла на городской свалке. 2:11. Родные места друзей Иова. Плиний Младший и раннехристианские исследователи (Евсевий и Иероним) помещали Фему на территории набатеев, близ Петры в современной Иордании. В клинописных источниках Савха отождествляется с местом в среднем течении Евфрата, к югу от реки Хабур (Habur). Однако Шуах был сыном Авраама и Хеттуры и дядей Шевы и Дедана, что указывает на то, что этот савхеянин был родом с юга, точное же местонахождение этой области не установлено. Наам, вероятно, можно отождествить с Jebel el-Náamaeh в Северо-Западной Аравии, хотя полной уверенности в этом нет. 2:12. Траурные обряды. Посыпание головы прахом или пеплом – типичный способ выражения скорби в Древнем Израиле. Этот обычай был распространен также в Месопотамии и Ханаане. В основе многих траурных ритуалов лежит стремление отождествить себя с мертвым. Нетрудно догадаться, что посыпание головы пеплом и раздирание одежд символизируют погребение и тление. 3:1–26 Плач и сетования Иова 3:3–6. Проклятые и несчастные дни. В месопотамском календаре неблагоприятными днями месяца считались 7, 14, 19, 21 и 28. В эти дни не рекомендовалось совершать торговые сделки, заниматься строительством или заключать брак, а в седьмой день седьмого месяца запрещалось есть рыбу и лук-порей. Кроме того, в месопотамских предзнаменованиях указывались неблагоприятные дни для сексуальных отношений, дни родов, а также для общественных мероприятий. Более того, события, которые имели место, бывали в такие дни несчастливыми (напр., рождение урода или смерть царя). В «Мифе об Эрре и Ишуме» правитель города, подвергающегося разрушению, восклицает, что лучше бы у его матери случился выкидыш, чем родиться на свет для таких испытаний. |
| С другой стороны, слово, переведенное как «колесо» (galgal), может относиться к котлу. Такое толкование основано на его сходстве с аккадским понятием gulgullu, которое, вероятно совсем не случайно, означает еще и «череп». Книга Песни Песней Соломона 1:1. Лобзание. Поцелуй в губы рассматривался как выражение пылкой любви по всему Ближнему Востоку, хотя в Египте в древности его часто заменяло касание носами. 1:2. Благовоние мастей. Для курения и умащения тела использовали целый ряд благовоний, основными ингредиентами которых были масло и смолы растений, в том числе мирра и ладан (см.: Ис. 60:6 ; Иер. 6:20 ). Шафран, аир и алоэ привозили из Индии, корицу – из Шри-Ланки, нард – из Непала. О других способах применения благовоний в библейские времена см. в коммент. к Исх. 30:34–38 и Прит. 7и 27:9. 1:4. Кидар. Кидар – одно из самых могущественных арабских племен в Северной Аравии в период между VIII и IV вв. до н. э. Оно упоминается в ассирийских и нововавилонских хрониках, а в Быт. 25его происхождение возводится к Измаилу (см. коммент. к Быт. 25:12–16 ; Ис.21 :16и42:11). Кидарские шатры делались из шкур животных или тканей, которые натягивались на шесты и представляли собой трехсторонние конструкции. Черный цвет обусловлен, вероятно, тем, что материал покрытия был изготовлен из черной козьей шерсти (см. коммент. к Исх. 26:7–13 ). 1:10. Золотые подвески с серебряными блестками. Как и в Прит. 25:11 , библейский автор использует здесь образ искусно изготовленного ювелирного украшения, чтобы продемонстрировать свою влюбленность. Об украшениях см. также в коммент. к Ис. 3:18–23 . 1:12. Мирровый пучок. Мирровые деревья растут к северу от прибрежных холмов Йемена и Омана, в зоне, орошаемой дождями, выпадение которых определяется действием юго-западного муссона. Мирра, красноватая ароматическая смола, каплями сочится из надрезов, сделанных в коре стволов и колючих ветвей. Мирру использовали для изготовления благовоний и в медицинских целях. Ее естественный аромат, несколько напоминающий скипидар, был довольно устойчивым, поэтому ее нередко помещали в саше для усиления сексуального удовольствия или использовали для уничтожения запахов, часто наполнявших в те времена дома. |
| Все эти и другие подобные же данные ясно свидетельствуют, о том, что реклюзории английских затворников и затворниц устроились преимущественно при церквах, а на основании некоторых, сохранившихся доселе, вещественных памятников того времени можно составить себе и определённое довольно понятие о самом их устройстве. При некоторых из старинных английских церквях и доселе сохранились такие помещения, которые, не смотря на все их позднейшие видоизменения, с несомненностью могут быть признаны древними реклюзориями. В наименее повреждённом виде эти реклюзории сохранились, например, в Эссексе, при Лайндонской и Реттенденской церквах. Судя главным образом по этим образцам, английский реклюзорий представлял собою небольшую деревянную или каменную пристройку к церкви, со своею особою кровлею. Эта пристройка прямо примыкала обыкновенно к западной или боковой церковной стене. С трёх сторон реклюзория проделывались окна, или скорее отверстия, не одинаковой величины и устройства. Одно из этих маленьких окошечек, обыкновенно квадратной формы, вело внутрь церкви и иногда было стеклянным, а иногда просто затворялось ставнем. Это окошечко доставляло затворнице возможность видеть алтарь церкви во время богослужения и приобщаться святых Тайн или исповедоваться у священника, который должен был для этого подходить в церкви к её окошечку. В некоторых случаях это окно разделялось на две половины, причём верхняя была стеклянная, а нижняя – глухая, закрытая ставнем. Верхняя половина служила таким образом для глаз затворницы, а нижняя открывалась только для приобщения или вообще для сношений с кем-либо из находящихся в церкви Два другие окна реклюзория выходили на церковный двор, причём одно из них, большее по размеру и снабженное стеклом, служило для освещения, а другое, небольшое и закрывавшееся ставнем, представляло собою путь для, сношения затворницы с внешним миром. Чрез это отверстие она получала приносимую ей пищу и могла беседовать с приходившими к ней. Долгое время ученые, занимавшиеся церковною археологией Англии, не могли разъяснить себе происхождение и смысл маленьких окошечек, очень нередко встречающихся в старинных английских церквах. Было очевидно, что окна эти вовсе не предназначались для освещения внутренности церкви, так как часто они вовсе не были стеклянными, а иногда, хотя и снабженные стеклом, помещались там, где в свете не было никакой надобности. Дальнейшие исследования убедили наконец археологов в том, что окна эти суть не иное что, как следы существовавших некогда при церкви реклюзориев. Самые реклюзории эти, особенно деревянные, по миновании в них надобности, были сломаны или разрушились сами собою, и единственным следом их остались маленькие окна в церковной стене, у которых прежде молились или приобщались благочестивые затворницы. |
| Бабушка Русалочки рассказывает внучке: «Нам не дано бессмертной души, и мы никогда уже не воскреснем для новой жизни. У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно»; Цензура сказок Андерсена : Андерсен был самым издаваемым в СССР зарубежным писателем. Однако иногда можно встретить советские и основанные на них современные издания, в которых перевод подвергся жесткой цензуре: из сказок были изъяты христианские образы, упоминания о молитвах и Христе. Так, например, сказку «Снежная королева» лишили важной для понимания ее смысла молитвы «Отче наш», которая помогла девочке Герде спасти Кая. «Дикие лебеди» также подверглись серьезной чистке: из текста были убраны фрагменты, где девочке Элизе в ее сложнейших испытаниях помогает Бог. А в сказке «Дочь болотного царя» жизнь главной героини Хельги изменилась после встречи со священником, который рассказал ей о Божьей любви, а злые чары спали с нее, когда она сама произнесла имя Христа. Однако из сказки это было выброшено; Интересные факты об Андерсене приводятся на трех цветных вставках к материалу. Сад матушки Андерсен : Писатель вспоминал: «Дом моего детства состоял из единственной комнатки, в которой едва помещались верстак, кровать и откидная лавка, на которой спал я, но стены ее были увешаны картинами, а над верстаком располагалась полка с книгами и сборниками псалмов. В водосточном желобе между нашим домиком и соседним стоял большой ящик с землей и растущей в нем зеленью для кухни, это был сад моей матушки; он до сих пор цветет в моей сказке “Снежная королева”». Ил.: Дом Андерсена в Оденсе на острове Фюн, Дания. Фото; Кай и Герда в саду на крыше. Иллюстрация к сказке «Снежная королева». Ларс Бо, 1968; Сын бедняков : Андерсен вырос в очень бедной семье, принадлежавшей к самой низкой прослойке датского общества. Нередко в своих сказках Андерсен писал о тяжелом положении бедняков. Такова, например, его драматичная «Девочка со спичками». Ил.: Кадр из фильма 2013 года; Был знаком с братьями Гримм : В 1844 году в Берлине Андерсен познакомился с немецкими сказочниками братьями Гримм. |
| Свернуть Константин Паустовский Автор Ганс Христиан Андерсен. Христиан Альбрехт Йенсен, 1836 Ганс Христиан Андерсен (1805–1875) — датский писатель, автор всемирно известных сказок для детей и взрослых: «Стойкий оловянный солдатик», «Дюймовочка», «Снежная королева», «Русалочка» и других. Сын бедняков Андерсен вырос в очень бедной семье, принадлежавшей к самой низкой прослойке датского общества. Нередко в своих сказках Андерсен писал о тяжелом положении бедняков. Такова, например, его драматичная «Девочка со спичками». История создания сказок Андерсен создал более 215 сказок! Первый сборник — «Сказки, рассказанные детям» — вышел в 1835 году. В этом же году 30-летний Андерсен написал своей приятельнице: «Я начал “Детские сказки”, и вы увидите, я покорю ими будущие поколения». Среди сказок первого сборника уже были те, который станут потом всемирно известными шедеврами: «Огниво» (с этой сказки обычно начинаются все андерсеновские сборники) и «Принцесса на горошине». Всего таких сборников у сказочника шесть. Андерсен создавал сказки практически до самой смерти. Он считал, что однажды возникший талант к написанию сказок — это подарок Всевышнего, данный ему «на счастье», чтобы писатель мог видеть радость, которая «блестит в глазенках детей, равно как их отцов и матерей». Сад матушки Андерсен О доме, где он жил, писатель вспоминал: «Дом моего детства состоял из единственной комнатки, в которой едва помещались верстак, кровать и откидная лавка, на которой спал я, но стены ее были увешаны картинками, а над верстаком располагалась полка с книгами и сборниками псалмов. В водосточном желобе между нашим домиком и соседним стоял большой ящик с землей и растущей в нем зеленью для кухни, это был сад моей матушки; он до сих пор цветет в моей сказке “Снежная королева”». Дом Андерсена в Оденсе на острове Фюн, Дания Откуда Андерсен брал сюжеты? К чисто народным сюжетам Андерсен обращался редко, однако использовал в сказках стиль живой народной речи. На народном сказочном сюжете о поиске героем счастья основаны, например, сказки «Принцесса на горошине» и «Дикие лебеди». От народной сказки Андерсен часто старался сохранить самую выразительную сюжетную деталь и передать ее еще более пронзительно. Так, например, в сказке «Дикие лебеди» он сохранил эпизод, как главная героиня Элиза не успела доплести один рукав крапивной рубашки для младшего брата и вместо одной руки у того так и осталось лебединое крыло. С литературными сказками других авторов творения Андерсена также связаны редко. Один из известных примеров связи: сказка «Дюймовочка» вдохновлена образом Мальчика-с-пальчик из сказок Шарля Перро и братьев Гримм. В основном же Андерсен пишет свои сказки, руководствуясь только своей фантазией и жизненными впечатлениями. |
| Проблемы происхождения, принадлежности и распространения «таманских денариев» рассмотрены, в частности, в статье кандидата исторических наук М.М. Чорефа « " Монеты неизвестного народа, или к вопросу об атрибуции " таманских денариев» (2016 г.), отмечающего, в частности, что, по мнению разных исследователей, их чеканили «синды или какой-то иной кубанский этнос», «варвары, населявшие окрестности Керчи», славяне, «готы и родственные им германские племена», сармато-аланы или кельты. с. 81 - 82, 84] Рассматриваемый тип биллонных и бронзовых «таманских денариев» (датируемых разными исследователями во временном промежутке III - V вв.: например, А.В. Орешниковым - IV - V вв., А.Я. Сергеевым - началом III - серединой IV вв. и т.д.) с. 34; 48, с. 81 - 82], по мнению большинства авторов, несёт на себе подражательные изображения лицевой и обратной сторон распространённого типа монет с изображением идущего бога войны Марса (по мнению М.М. Чорефа - мифологического героя Геракла) с. 83] и профилем императора. При этом А.Я. Сергеев выделяет среди них два необычных даже для подражаний подтипа - « " Марс с птичьим клювом» (голова развёрнута анфас - влево) (см. рис. 34: а, б - снимки лицевой и обратной сторон, в - прорисовка обратной стороны, из моего собрания) и « " Марс анфас с бараньими рогами» (см. рис. 35: а, б - снимки лицевой и обратной сторон, в - прорисовка обратной стороны, из моего собрания). с. 33 - 34] Известно, что «варвары» (обычно упоминаемые под собирательным именем «кельты») нередко придавали на монетах подражаемым образам черты своих богов и героев, помещали на них священные знаки и изображения тотемных животных. В случае с упомянутыми «таманскими денариями» - монетами-подражаниями «неизвестного народа», судя по всему, также имело место «замещение» римских (или греческих) богов божествами кельтского, готского, славянского или сармато-аланского происхождения. И если имя бога с птичьим клювом остаётся неизвестным, то по поводу «рогатого бога» можно предположить, что под таковым подразумевался Цернунн (или его местное подобие), известный у кельтов Галлии как господин подземного царства, связанный с циклами умирания и возрождения природы с. 617]. |
| Это было худо, но горшее зло состояло в том, что Рижские федосеевцы вероятно из опасения, чтобы продолжительная связь с одною женщиною не обратилась в привычку и затем в постоянное брачное сожительство меняли своих любовниц чаще, чем свои длиннополые кафтаны, следствием чего было то, что Рига постоянно изобиловала федосеевскими женщинами, брошенными их друзьями на произвол судьбы, которые часто не имели куска хлеба и потому составляли тягость для общества. Не лучше была участь и детей, которые являлись на свет Божий от мнимых девственников. Рижские федосеевцы почему-то не особенно заботились о них; оставаясь при матерях несчастные дети, по выражению одной официальной бумаги таскались по улицам целыми стаями – для снискания себе насущного хлеба 257 ; а будучи лишены возможности научиться не только грамоте, но даже какому-нибудь ремеслу, они, и придя в возраст не могли, или не хотели быть честными тружениками и полезными членами общества, но пускались в разного рода мошенничества, даже в разбои, и таким образом составляли язву в городе 258 . Только богачи владевшие сотнями тысяч капитала следили за своими незаконнорожденными птенцами и или отдавали их на воспитание в чужие надежные руки, разумеется, раскольнические или всего чаще помещали их под именем подкидышей в сиротский дом который, по примеру Преображенского кладбища устроен был и Рижскими федосеевцами. И такой порядок вещей за исключением весьма немногих лиц вступавших в брак с благословения православной церкви но, не смотря на обещание принадлежать к ней навсегда, остававшихся в расколе и детей крестивших по раскольнически 259 , – существовал в Рижской федосеевской общине не только в то время, когда правительство смотрело на раскол «сквозь пальцы», но и после того, как в 1820 году Рижскому генерал-губернатору, наравне с начальниками других губерний было предписано строго следить за действиями федосеевцев и преследовать их разврат 260 . Неисполнение предписанных властью правил относительно федосеевцев зависело в Риге от того, что местное протестантское начальство смотрело на раскольников, признанных Петербургским правительством вредными, совершенно равнодушно, а нередко даже покровительствовало им в ущерб интересам православных 261 . |
| Вношу в мою летопись этот документ буквально. Надо полагать, что он уже многим теперь известен. Я позволил себе лишь исправить орфографические ошибки, довольно многочисленные и даже несколько меня удивившие, так как автор все-таки был человеком образованным и даже начитанным (конечно, судя относительно). В слоге же изменений не сделал никаких, несмотря на неправильности и даже неясности. Во всяком случае явно, что автор прежде всего не литератор. «От Ставрогина. Я, Николай Ставрогин, отставной офицер, в 186- году жил в Петербурге, предаваясь разврату, в котором не находил удовольствия. У меня было тогда в продолжение некоторого времени три квартиры. В одной из проживал я сам в номерах со столом и прислугою, где находилась тогда и Марья Лебядкина, ныне законная жена моя. Другие же обе квартиры мои я нанял тогда помесячно для интриги: в одной принимал одну любившую меня даму, а в другой ее горничную и некоторое время был очень занят намерением свести их обеих так, чтобы барыня и девка у меня встретились при моих приятелях и при муже. Зная оба характера, ожидал себе от этой глупой шутки большого удовольствия. Приготовляя исподволь эту встречу, я должен был чаще посещать одну из сих квартир в большом доме в Гороховой, так как сюда приходила та горничная. Тут у меня была одна лишь комната, в четвертом этаже, нанятая от мещан из русских. Сами они помещались рядом в другой, теснее, и до того, что дверь разделявшая всегда стояла отворенною, чего я и хотел. Муж у кого-то был в конторе и уходил с утра до ночи. Жена, баба лет сорока, что-то разрезывала и сшивала из старого в новое и тоже нередко уходила из дому относить, что нашила. Я оставался один с их дочерью, думаю, лет четырнадцати, совсем ребенком на вид. Ее звали Матрешей. Мать ее любила, но часто била и по их привычке ужасно кричала на нее по-бабьи. Эта девочка мне прислуживала и убирала у меня за ширмами. Объявляю, что я забыл нумер дома. Теперь, по справке, знаю, что старый дом сломан, перепродан и на месте двух или трех прежних домов стоит один новый, очень большой. Забыл тоже имя моих мещан (а может быть, и тогда не знал). Помню, что мещанку звали Степанидой, кажется, Михайловной. Его не помню. Чьи они, откуда и куда теперь делись — совсем не знаю. Полагаю, что если очень начать их искать и делать возможные справки в петербургской полиции, то найти следы можно. Квартира была на дворе, в углу. Всё произошло в июне. Дом был светло-голубого цвета. |
| А вот что пишет митр. Евлогий: «В духовное училище дети поступали - крошки, девятилетние мальчики. Их привозили из теплого семейного гнезда - в казарму. Какую бурю они, бедные, переживали! Их распределяли по койкам (в одном дортуаре человек по сорок)… Приезжали они нежные, сентиментальные, доверчивые - и переживали, каждый по-своему, настоящую драму… Не забыть мне одного мальчика - Колю Михайловского, умного, нежного, ласкового. Через две недели по поступлении он ночью пропал (бежал домой - Ю. Ф.)… Объяснил мальчик свой побег просто: «Там нехорошо, обратно не хочу…» Многие семинаристы очень скоро начинали пить, курить. Митрополит Евлогий вспоминал: «Попойки, к сожалению, были явлением довольно распространенным, не только на вольных квартирах, но и в интернате. Пили по разному поводу: празднование именин, счастливые события, добрые вести, просто какая-нибудь удача... Старшие семинаристы устраивали попойку даже по случаю посвящения в стихарь (это называлось «омыть стихарь»). Вино губило многих». «Курить у нас вообще запрещалось, - пишет священник В.Е. Елховский (1896-1977) о Владимирской семинарии, - но все учителя знали, что семинаристы курят. В иную перемену от табачного дыма в уборную войти было нельзя. По комнате плавали сплошные тучи сизого дыма, и никакие форточки не успевали его вытягивать». И подобных свидетельств встречается довольно много. Бывали случаи, когда пиршества заканчивались визитами в трактир, а то и в публичный дом. «Очень нередко совершались и путешествия из общежития «в ночную» на окраину города в разные притоны. Цинизм был так развит среди тогдашних воспитанников, что не только разухабистая матерщина считалась среди них совершенно естественной, но «ночные путешественники» нимало не стеснялись во всех деталях описывать на другой день все свои ночные похождения и приключения». За выпивкой следовали и другие проступки. Нередки были буйства в пьяном виде, шум, ругань, битье стекол, случались и хулиганские выходки. «Однажды, когда бывшие у ректора гости гуляли по коридору, где находилась его квартира (нижний этаж: классы помещались на 2-м этаже, а спальни - на 3-м) один из воспитанников в пьяном виде нарочно прошелся по этому коридору мимо гостей в одном нижнем белье…» |
|
|
