| Церковь напоминает больничную ц. преподобных Зосимы и Савватия в Троице-Сергиевом мон-ре и храм прп. Мартиниана в Ферапонтовом мон-ре, а тот в свою очередь - придел прп. Авраамия собора ростовского Богоявленского мон-ря. Членение на прясла неодинаково для разных фасадов, стройный шатер венчает непосредственно четверик (восьмерик снаружи не выявлен). В. В. Седов относит больничный храм к категории церквей с конструктивными шатрами, открытыми во внутреннее пространство ( Седов Вл. В. Шатровый придел собора Павло-Обнорского мон-ря//ИКРЗ, 2002. Ростов, 2003. С. 54-59). Шатер с луковичной главкой возвышается над 3 сплошь покрытыми декором кокошниками, завершающими каждую из стен. С юж. стороны к церкви пристроена трапезная, которая соединялась с сенями Больничных палат. С зап. стороны над крышей трапезной находилась маленькая звонница псковско-новгородского типа на 2 столбах. В 1649 г. вологодский иконник Терентий Фомин писал для этого храма деисусный ярус на 11 досках ( Кочетков, Лелекова, Подъяпольский. 1994. С. 90). В 1638 г. был перестроен в ризничную палатку верх Гаврииловской ц., при этом проемы звона были заложены и превращены в окна. В 1647-1648 гг. к западу от собора на месте деревянных были построены одноэтажные каменные кельи настоятельского корпуса. Первоначальный облик фасада здания определяли окна с килевидными наличниками и высокие открытые лестницы на 2-й этаж с крыльцами. В кон. XVII в. над кельями возвели верхний этаж. В 1665 г., после того как К. Б. м. сильно пострадал в результате пожара, казенные кельи были перестроены. Перестройка коснулась различных зданий, прежде всего собора, к-рый был расписан в 1641 г. артелью во главе с мастером Любимом Агеевым. К 1649-1650 гг. местными каменщиками были заложены большие окна и арочные проемы паперти и затем расписаны. Сохранившийся внутри паперти сев. портал с резными колонками и со стрельчатыми архивольтами, украшенными дыньками и сноповидными капителями, соответствует традиц. формам, сложившимся еще во владимиро-суздальском зодчестве. |
| В ряду непевч. обязанностей П. п. было сопровождение царей и патриархов в поездках («походах», «объездах»), совершавшихся чаще всего по древним святыням российских городов и мон-рей, в дворцовые села. В 1654 и 1655 гг. патриарх Никон предпринимал «походы» в свое «дворцовое село» Владыкино, Троице-Сергиев мон-рь, Калязин, Вязьму, Клин, Тверь и иные города и села. Особенно часто наведывался Никон в «новоустроенные» им мон-ри: напр., в 1657 г.- в Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова мужской монастырь . Повсюду за ним следовали его певчие дьяки и подьяки (Там же. 36. Л. 343 об.; 38. Л. 145, 583; 43. Л. 231). В янв. 1668 г., когда пребывавшие в России «вселенские» патриархи решили посетить Саввин Сторожевский в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужской монастырь в Звенигороде, в числе сопровождавших их лиц были посланы 2-я станица патриарших певчих дьяков, подьякон, «большая» и «меньшая» станицы подьяков; в апр. те же певцы патриаршего хора были со «вселенскими» патриархами в Троице-Сергиевом мон-ре (ДАИ. Т. 5. С. 120, 126). Деятельность П. п., к-рую нельзя отнести к их прямым профессиональным обязанностям, можно подразделить на связанную и не связанную с певч. искусством. К первой прежде всего следует отнести обучение молодых певцов, к-рое поручалось, как правило, самым опытным, знающим все тонкости пения и имеющим педагогические способности дьякам или даже подьякам. В течение ряда лет при патриаршем хоре был учителем пения дьяк 1-й станицы того же хора Богдан Иванов. В марте 1647 г. «за его многую работу, что он учил подьяков петь» патриарх пожаловал ему 2 р.; 2 июля 1651 г. были даны деньги на улучшение учебного процесса методами, вполне традиционными для той эпохи: Богдану Иванову поручалось купить «плеть учить робят» (МИАС. Т. 1. Стб. 968; РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 28. Л. 467). С 1658/59 г. «малых» подьяков обучал отставленный за год до этого подьяк 1-й станицы Савва Семёнов. Ему был учинен оклад 5,5 р. и 1 р. «за корм». По-видимому, Савва хорошо зарекомендовал себя: с 1666/67 г. его оклад был увеличен до 10 р.; с этим окладом он и упоминается в документах до 1669 г. (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 47. Л. 21, 319; 51. Л. 18, 334; 60. Л. 70 и др.). С распространением партесного пения для молодых певцов в штат хора зачислялись специальные педагоги. Так, в 1695 г. в патриарший хор был принят «учитель, что учит малых подьяков пению» - Тихон Семёнов Устюжанин. Ему устанавливался оклад, равный окладу дьяков 1-й станицы,- 12 р.; в штате он записан 1-м, перед дьяками (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. 160. Л. 109; 165. Л. 9 об. и др.). |
| Масштабы и региональные особенности распространения Иерусалимского устава и сопутствующих ему памятников на Руси (прежде всего в Великом княжестве Московском и в Сев.-Вост. Руси в целом) при жизни К. с трудом поддаются определению. Рубежом XIV и XV вв. датируются списки Иерусалимского устава (ГИМ. Син. 320) и тесно связанного с ним в употреблении Стишного Пролога (ГИМ. Чуд. 17) из митрополичьего Чудова мон-ря. Тот же устав (в редакции «Ока церковного») до 1406 г. имелся, вероятно, в Андрониковом в честь Нерукотворного образа Спасителя мон-ре . Однако даже в подмосковных мон-рях, тесно связанных с митрополичьей кафедрой, окончательное введение Иерусалимского устава происходит, по всей видимости, лишь к кон. 1-й трети XV в.: списки «Ока церковного» для Троице-Сергиева (НБ КазГУ. 4634) и Саввина Сторожевского в честь Рождества Пресв. Богородицы (РГБ. Рум. 445) мон-рей сделаны соответственно в 1429 и 1428 гг., в 1422-1425 гг. написан и пергаменный список для неустановленного мон-ря во владениях галицко-звенигородского кн. Георгия (Юрия) Димитриевича (БАН. Арх. ком. Д. 3). При написании в сер. 10-х гг. XV в. комплекта Миней служебных в Переславле-Залесском (РГАДА. Ф. 381. 88, 95, 102, 109, 115) был привлечен месяцеслов Иерусалимского устава (без гимнографического материала), но сами службы даны в соответствии со Студийским уставом (Каталог славяно-рус. рукописных книг XV в., хранящихся в РГАДА. М., 2000. С. 139; Мошкова Л. В. К вопросу о составе Переславских Миней 1-й четв. XV в.//ДРВМ. 2006. 1(23). С. 64-70). На Новгородской земле (и, вероятно, на Псковской) широкое распространение Иерусалимского устава относится ко времени пребывания на архиепископской кафедре Евфимия II (список месяцесловной части типика при новгородском месяцеслове РГАДА. Ф. 381. 45, традиционно относимый ко 2-й пол. XIV в., датируется 1-й третью следующего столетия). Можно полагать, что на правосл. землях Великого княжества Литовского и Польского королевства, где в отличие от Сев.-Вост. Руси в сер.- 2-й пол. XIV в. не возникали новые общежительные мон-ри, смена устава происходила заметно медленнее, во всяком случае украинско-белорус. списки Иерусалимского типика ранее посл. четв. XV в. неизвестны. |
| Белоруссии и Зап. Украины. Всего в результате секуляризации казенное содержание получило 272 мон-ря, упразднено более 500, число монашествующих сократилось более чем в 2 раза. Реформа нанесла удар по Церкви, но протестовали лишь нек-рые лица. Секуляризацию критиковали Ростовский митр. сщмч. Арсений (Мацеевич) , в 1763 г. осужденный, лишенный сана, а в 1767 г.- монашеского звания и умерший в заключении; Тобольский митр. свт. Павел (Конюскевич) , уволенный на покой в 1768 г. При выборе кандидатов на архиерейские кафедры Е. А. в отличие от предшественников делала ставку на выходцев не из Малороссии, а из Великороссии, которые были более лояльны к политике императрицы. Помощниками Е. А. в сфере духовного просвещения стали прежде всего Московский митр. Платон (Левшин) и Новгородский и С.-Петербургский митр. Гавриил (Петров). Будущий митр. Платон произнес приветственную речь во время посещения императрицей Троице-Сергиевой лавры в 1763 г. Е. А. была восхищена им и вскоре назначила его законоучителем наследника вел. кн. Павла Петровича. Она уделяла внимание проблеме реформы духовно-учебных заведений. В 1762 г. была создана Комиссия для разработки плана преобразования духовных школ. Согласно проекту реформы (1766), предполагалось разделить духовно-учебные заведения на высшие, средние и низшие, ввести новые предметы, более совр. методы обучения. Проект не был реализован. Для подготовки преподавателей Е. А. намеревалась открыть богословский фак-т при Московском ун-те, однако эта идея также не была осуществлена. Тем не менее система учебных заведений развивалась. В семинариях расширился круг общеобразовательных дисциплин, были открыты высшие философский и богословский классы. Русский как язык преподавания стал вытеснять латынь. Благодаря митр. Платону существенно повысился уровень преподавания в Славяно-греко-латинской академии в Москве и в Троицкой семинарии. В 1788 г. на базе Славяно-греко-латинской семинарии в Александро-Невском мон-ре была создана Главная семинария, призванная готовить преподавателей для духовных школ. Для поднятия авторитета духовенства указами 1767 и 1771 гг. «духовным командам» было запрещено применять телесные наказания при допросах священников и диаконов (телесные наказания по судебным приговорам сохр.). |
| Д. был автором проекта устройства иконостаса кафедрального собора свт. Николая в Праге (1871), многоярусного иконостаса для храма в Вене (1873, не осуществлен), куда Д. был командирован на международную выставку (Корреспонденция из Вены//Зодчий. 1873. 2. С. 27-28). В 1877 г. он составил проект здания рус. отдела на Парижской выставке (не осуществлен). В качестве действительного члена Нижегородского губ. статистического комитета (с 1868) с окт. 1868 г. на основании трудов архим. Макария (Миролюбова) и указаний Мельникова-Печерского Д. организовывал и участвовал в экспедициях по изучению зодчества Нижегородского края (Балахна, Городец, Семёнов, Дудин, Островоезерский монастырь, Арзамас), осуществлял фиксацию древних зданий (Общее годовое собрание Нижегородского губ. стат. комитета 16 февр. 1869 г. Н. Новг., 1869. С. 12-19). Он стал известен как один из основоположников научной реставрации и научно-практического изучения рус. архитектуры, как исследователь древнерус. деревянного (в т. ч. гражданского) и оборонного зодчества. Д. выполнил проекты реставрации Спасской церкви в с. Пурех с надстройкой колокольни (1871, не осуществлен), обмеры нижегородских храмов: соборов Благовещенского (совм. с Килевейном) и Печерского монастырей, Архангельского собора (1871-1872). С 1868 г. Д.- член Московского архитектурного об-ва (с 1875 - его новосозданной исторической комиссии) и Об-ва древнерус. искусства (Д. составил проект диплома для его членов и написал о нем статью: Моск. об-во древнерус. искусства//ВАИ. 1888. Вып. 7. Отд. 3. С. 33-35); с 1869 г.- член-корреспондент МАО (с 1873 действительный член); с 1872 г.- член С.-Петербургского об-ва архитекторов (в ж. «Зодчий», издаваемом об-вом, Д. впосл. заведовал рус. отделом); с 1876 г.- действительный член Имп. Рус. археол. об-ва. 1 июня 1873 г. Д. был определен в АХ сверхштатным адъюнкт-профессором для обследования памятников архитектуры (1873-1877). В 1873 г. Совет академии направил Д. совместно с учениками-архитекторами В. П. Леоновым и Б. К. Веселовским в командировку по России для сбора материалов по рус. искусству, прежде всего архитектуре. Поездка была предпринята в связи с проблемой сохранения памятников архитектуры «от разорения, уничтожения и переделок». В апр. 1874 г. они обследовали Московскую, Ярославскую, Владимирскую, Нижегородскую, Казанскую губернии, посетив, в частности, Троице-Сергиеву лавру, Балахну, Гороховец, Чебоксары, Макарьев, Свияжск, Казань. Перед следующей поездкой (1876) Д. разослал по сев. губерниям вопросники о памятниках древнерус. искусства. Он побывал в Олонецкой, Вологодской, Новгородской губерниях, в частности в Кижах, Белозерске, Кириллове, Вологде, Оштинском погосте, Муромском Успенском мон-ре (Олонецкой губ.). Д. выявил ок. десятка разных типов деревянных церквей; в числе открытых им памятников был и знаменитый Кижский погост. Рисунки деревянных церквей были представлены в 1877 г. на технической выставке в Соляном городке в С.-Петербурге. |
| Первые 2 послания, к-рые в отличие от других содержат точные даты - 1592 и 1593 гг., адресованы, очевидно, наставнику и покровителю И. С. на Соловках - находившемуся там в ссылке бывш. Рязанскому еп. Филофею . Имя его не названо, но из содержания 2-го послания становится понятно, что ок. сент. 1593 г. по приказу царя Феодора Иоанновича опала с архиерея была снята и ссыльного перевели из «обещания» (для И. С. это Соловецкий мон-рь) на покой в др. обитель. Ключ к пониманию этого текста находится в составленном И. С. кратком летописце (Л. 210 об.), открывающемся посланиями к еп. Филофею. В летописце в ряду общерус. известий 1395-1605 гг. отмечено: «В лето 7101 июня [в] 1-й [день] взят с Соловков старец бывшей епископ Резанский к Москве и послан к Троицы в Сергиев в строителя место». Далее идет известие о смерти бывш. архиерея 3 янв. 1594 г. и о погребении в каменной гробнице перед юж. вратами Троицкого собора. И. С. мог узнать эти подробности по прибытии в Троице-Сергиев мон-рь 27 янв. того же года, когда он совершил единственное путешествие в центр страны, вероятно после получения известия о болезни или кончине Филофея (И. С. выехал из Ферапонтова мон-ря 19 янв.). В 1-м послании к Филофею И. С. сначала пишет о себе в 3-м лице как о некоем постриженике Соловецкого мон-ря, рассказавшем братии тихвинского Большого в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря о жизни опального епископа на Соловках и об обстоятельствах своего ухода оттуда. Затем изложение продолжается от 1-го лица в форме обращения И. С. к своему «отцу и учителю». По-видимому, для составления формулярного извода И. С. использовал черновые варианты данного послания. В послании к Филофею 1592 г. имеются сведения об обстоятельствах ухода И. С. из Соловецкого мон-ря, настоятель к-рого прп. Иаков считал, что И. С. должен быть рукоположен во диакона, но тот отказался («недостоин таковаго чину»). Вероятно, причина конфликта могла также заключаться в неуживчивом характере И. С., который, как он пишет, подвергался и ранее наказаниям со стороны монастырских властей. В заключительной части послания И. С. поручает Филофею передать от него поклон своему духовному отцу в Соловецком мон-ре и просит у последнего «прощениа и разрешениа о нашем к нему неистовстве в прежних», но в то же время продолжает обличать и поучать своего духовного отца (Л. 211). В др. послании в Соловецкий мон-рь И. С. пытается поучать игумена, укоряя его в том, что, став настоятелем, он «ни писанием известя, ни благословение каково подав, презрел еси нас убогых» (Л. 216). Поскольку указаны место создания этого письма - Кириллов Белозерский мон-рь и дата - 4 сент., то, исходя из автобиографии, можно заключить, что текст был написан в 1616 г. или в 1618-1620 гг.: только в эти годы 4 сент. И. С. находился в Кирилловом мон-ре. Игуменом на Соловках тогда был прп. Иринарх Соловецкий. И. С. пишет, что был прежде с ним в «совете любовном». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДОСИФЕЙ (Тутолмин; † ок. 1530?), строитель в Варлаамиевом Хутынском в честь Преображения Господня муж. мон-ре . Из боярского рода землевладельцев в Переславль-Залесском и Белозерском у., помещиков в Обонежской пятине Новгородской земли, связанных в кон. XV - нач. XVI в. с митрополичьим домом. Родственником Д. был Игнатий (Тутолмин), в 70-80-х гг. XV в. живший последовательно в Троице-Сергиевом , Кирилловом Белозерском в честь Успения Пресв. Богородицы и Ферапонтовом Мартиниановом Белозерском в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-рях. Сведения о Д. содержатся во 2-м варианте Распространенной редакции Жития прп. Варлаама Хутынского , составленном в сер.- 2-й пол. XVI в. Рассказы о Д. (чудеса 18 и 22) помещены среди повествований о чудесах, происшедших в мон-ре по молитвам к прп. Варлааму Хутынскому во время управления обителью выходцами из Москвы; все эти повествования имеют антимосковскую направленность. Вел. кн. Василий III Иоаннович назначил Д. в Хутынский мон-рь строителем «в место... игумена», по всей видимости, между 1524 и 1526 гг. (до 1524 мон-рем управлял Никифор; назначение Д. состоялось в отсутствие в Новгороде архиепископа, т. е. ранее 4 марта 1526, когда Новгородским архиереем стал свт. Макарий ). Д. был одним из мн. духовных лиц, посланных вел. князем из Москвы в мон-ри Новгородской епархии. (Прежде Д. Хутынским мон-рем с 1508 управляли также клирики, присланные из столицы: Сергий (1508-1516), Никифор (1517-1524). Житие прп. Варлаама содержит рассказ о явлении вел. кн. Василию III во сне прп. Варлаама, попросившего о присылке в неск. новгородских мон-рей достойных настоятелей.) Возможно, к 1531 г. Д. скончался, поскольку 21 нояб. этого года, также по повелению вел. князя, в Хутынский мон-рь игуменом был поставлен Феодосий , инок Иосифова Волоколамского в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря , в 1542 г. хиротонисанный во архиепископа Новгородского. Посылая в Вел. Новгород Д. и др. клириков, вел. князь стремился установить контроль над местной церковной жизнью, что вызывало неприятие новгородцев, отразившееся в ряде произведений, в т. ч. во 2-м варианте Распространенной редакции Жития прп. Варлаама Хутынского, вобравшей мн. новгородские предания. В 18-м чуде «О житници, наченьшей скудети» повествуется о том, что Д. во время голода в Новгородской земле отказался давать «нищим хлеба милостыня, ни кормити их в трапезе». За это он был наказан тем, что из монастырской житницы хлеб начал исчезать. Раскаявшись, Д. велел раздать монастырское зерно всем приходившим в обитель за помощью, после чего житница чудесным образом наполнилась. 22-е чудо «О Тарасии, иконописце и казначее» содержит рассказ о наказании прп. Варлаамом иконописца Тарасия, при Д. исполнявшем обязанности казначея, за расхищение монастырского имущества. |
| чудотворный образ, прославившийся в XIX в. Согласно преданию, икона была явлена в 1878 г. предстательством основателя серпуховского Владычного в честь Введения во храм Пресв. Богородицы мон-ря прп. Варлаама Серпуховского († 1377). Сказание об иконе известно со слов мон. Елисаветы († 1910), свидетельницы обретения «Н. Ч.», к-рая находилась при иконе до самой своей кончины; ее рассказ успел записать и позже опубликовал в «Воскресном листке» сщмч. Иаков Бриллиантов ( Бриллиантов. 1912; экземпляр находится в архиве Владычного мон-ря). Еще до пострига послушница Захария (впосл. мон. Елисавета) была церковницей в монастырском храме во имя вмч. Георгия Победоносца. В июле 1878 г. во Владычный жен. мон-рь из Ефремовского у. Тульской губ. пришел крестьянин. Он попросил отслужить перед «Н. Ч.» молебен Божией Матери и рассказал свою историю послушнице Захарии. «Отставной Николаевский солдат с пенсией», он имел пагубное пристрастие к вину, к-рое не только разорило его, но и лишило здоровья - отнялись ноги. Однако и в этом крайнем состоянии крестьянин продолжал пить, пока однажды в сонном видении ему не явился благообразный старец со словами повеления: «Иди в Серпухов, во Владычний монастырь, там в Георгиевском храме есть икона Божией Матери «Неупиваемая Чаша», отслужи перед ней молебен и будешь здоров и душою, и телом». Трижды старец являлся крестьянину, прежде чем тот решился отправиться в путь без денег, ему предстояло преодолеть на четвереньках более 200 км. В одном из селений его приняла на ночлег сердобольная старушка. Чтобы облегчить боль путнику, она растерла ему ноги. Уже ночью крестьянин почувствовал облегчение, а наутро смог встать на ноги. Видя улучшение, старушка оставила гостя у себя еще на сутки, так что на следующий день он двинулся в путь на собственных ногах, опираясь на палки. До Владычного мон-ря крестьянин дошел уже с одной палкой. Несмотря на середину лета, он был обут в валяные сапоги. Однако выяснилось, что в мон-ре никто не знал об образе с названием «Неупиваемая Чаша». Во время поисков вспомнили о том, что в проходе, ведущем из ц. вмч. Георгия на колокольню и в ризницу, рядом с Калужской иконой Божией Матери, есть икона с изображением чаши. Она и оказалась той самой иконой, о которой говорил дивный старец, поскольку на ее обороте обнаружили надпись: «Неупиваемая Чаша». У раки с мощами прп. Варлаама крестьянин признал в образе преподобного являвшегося ему в сонном видении старца. Исцеленный от душевного и телесного недуга крестьянин еще раз побывал у чудотворной иконы во Владычном мон-ре - на пути домой, возвращаясь уже из Троице-Сергиевой лавры. |
| Московский летописец называет В. в числе участников венчания на царство в 1584 г. Феодора Иоанновича (ПСРЛ. Т. 34. С. 231). Последним документом, где названо имя В., является соборный приговор от 20 июля 1584 г., подтвердивший решения Собора 1581 г. об ограничении церковных имуществ в последующее время и принявший решение об отмене церковных и монастырских тарханов (податных льгот). В 1584 г. святитель оставил кафедру и удалился на покой в Махрищский мон-рь, попечения о к-ром он не оставлял и во время своего управления Суздальской епархией (делал вклады в 1577 и 1583). Покидая Суздальскую кафедру, В. взял с собой Тихвинский образ Богоматери, впосл. почитавшийся в обители, в XIX в. с ним совершались монастырские крестные ходы. Память о святителе сохранялась в Махрищском мон-ре. В 1670 г. на вклад царя Алексея Михайловича на гробницу В. был сшит покров и поставлена «свеча деревянная, писана красками». На одном из деревянных крестов, хранившихся в Троице-Сергиевой лавре, была такая надпись: «199 (1691) году сей крест чюдотворцу Варлааму Махринскому» ( Леонид (Кавелин), архим. Надписи Троицкой Сергиевой лавры. СПб., 1881. С. 50). В дни кончины В. и его именин в мон-ре всегда творились панихиды. На месте погребения святителя была поставлена гробница, прежде находившаяся под мощами прп. Стефана, отреставрированная в 1906 г., рядом сохранялся архиерейский жезл В. Закрытый в советское время Махрищский мон-рь начал возрождаться в 1993 г., стала возрождаться и память о В. В 2000 г. он был причислен к лику местночтимых святых Владимирской епархии. Соч.: О изобретении стихир, и канона, и жития княжны Евфросинии, без вести бывше много лет//Житие и жизнь блгв. кнж. Еуфросиния Суздальския/Изд. ОЛДП. СПб., 1888. С. 132-148; то же// Георгиевский В. Суздальский Ризположенский жен. мон-рь: Ист.-археол. описание. Владимир, 1900. Прил. С. 59-62. Ист.: Леонид (Кавелин), архим. Махрищский мон-рь: Синодик и вкладная книга//ЧОИДР. 1878. Кн. 3. С. 10-11; Маштафаров А. В. Суздальский владычный дом в док-тах XVI - нач. XVII в.//Рус. дипломатарий. М., 1999. Вып. 5. С. 79-87. |
| Архиепископу был вручен «Наказ» царя и митрополита с подробными наставлениями, как следует обращать в христианство казанских татар. Когда позднее, основав ряд монастырей для распространения христианства среди населения, архиеп. Гурий просил наделить эти монастыри землями, И. В., выразив удовлетворение, что архиерей распространяет просвещение по примеру митр. Макария, обещал это сделать. Впосл. и Казанский архиерейский дом, и основанные в Казанском крае обители были наделены крупными земельными владениями (описаны в писцовых книгах Казанского у. 1565-1566 гг.). Вместе со свт. Гурием в новую епархию был послан ряд волоколамских пострижеников, один из к-рых, Герман (Садырев-Полев) , стал преемником архиеп. Гурия на Казанской кафедре. В начале Ливонской войны И. В. стал принимать меры для распространения Православия в Прибалтике. После взятия Нарвы в 1558 г. царь приказал «город освящати» архимандриту новгородского Юрьева монастыря и протопопу Софийского собора и поставить в нем храмы в честь Воскресения Христова и в честь иконы Божией Матери «Одигитрия». К кон. 50-х гг. XVI в. следует отнести замысел создания «по царскому заказу» «Книги степенной царского родословия» - изложения русской истории в форме биографий правивших в Русской земле государей. Главная идея книги - необходимость для России существовавшей в ней с самого начала сильной самодержавной власти, всякое ослабление которой вело к печальным последствиям. Одновременно в «Степенной книге» последовательно подчеркивались безукоризненное правоверие русских государей, их постоянное тесное сотрудничество с Церковью. В «Степенной книге» жизнеописания государей сопровождаются житиями их святых современников. Работу над этим огромным сочинением вела, по-видимому, группа книжников во главе с царским духовником протопопом Благовещенского собора Андреем, который в 1562 г. принял постриг в Чудовом мон-ре с именем Афанасий и в 1564 г. стал митрополитом всея Руси. Неск. обителей в эти годы удостоились особых милостей со стороны царя. Рождение, а затем выздоровление царевича Иоанна Иоанновича приписывались покровительству прп. Никиты Столпника. Прежде незначительный, переславль-залесский во имя великомученика Никиты мужской монастырь превратился в большую общежительную обитель, где были построены собор во имя прп. Никиты, каменные трапезная и ограда. Мон-рь был щедро наделен землями. Царь позаботился и о восстановлении запустевшего Данилова монастыря , где находились останки его предка, св. кн. Даниила Александровича . В мае 1561 г. был освящен построенный в мон-ре храм во имя Отцов семи Вселенских Соборов, мон-рь получил большие земельные владения. По приказу царя осенью 1556 г. был позолочен верх Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря, а в янв. 1561 г. царь «по совету» митр. Макария «учинил» троицкого игумена архимандритом, занявшим 1-е место в иерархии настоятелей рус. мон-рей. |
|
|
