| 20 епископов, почти все из Франции, а также ряд итал. и франц. богословов ( La Brosse. 1965. P. 64). Папа Юлий II наложил интердикт на Пизу и на Флоренцию, в подчинении к-рой находился Пизанский диоцез, низложил враждебных кардиналов и подверг церковному отлучению всех участников Пизанского «сборища» (conciliabulum), которым из-за враждебности местных жителей пришлось переехать сначала в занятый французами Милан (до июня 1512), затем в Асти, потом в Лион. Участники Пизанского Собора поддержали одно из главных требований Соборного движения - реформу «во главе и в членах» (in capite et in membris), связанную с призывом к моральному обновлению как папства, так и коллегии кардиналов, из числа к-рых обычно избирали понтифика; выразили готовность утвердить главенство Собора над папой Римским и в конце концов объявили Юлия II низложенным. Однако эти постановления не имели серьезных последствий, т. к. франц. армия, фактически выиграв битву при Равенне 11 апр. 1512 г., вслед. больших потерь и наступления швейцар. наемников, призванных папой Римским, была вынуждена покинуть Италию; к кон. 1512 г. малочисленный и «французский» по составу участников Пизанский Собор прекратил работу (подробнее о Соборе см.: Le Concile Gallican de Pise-Milan: Documents florentins, 1510-1512/Éd. A. Renaudet. P., 1922; Hefele, Leclercq. Hist. des Conciles. T. 8. Pt. 1. P. 323-335). Ход Л. С. и его решения На 1-й сессии под председательством папы Римского Юлия II, к-рая открылась 10 мая 1512 г., обсуждали задачи Л. С.: положить конец расколу в Римской курии, начать преобразования в католич. Церкви, установить мир среди христ. государей и организовать борьбу с турками. Были назначены должностные лица (нотариусы, юристы и др.), обеспечивавшие работу Собора. Неск. первых сессий были посвящены рассмотрению деятельности Пизанского Собора. На 2-й сессии (17 мая) с речью выступил генеральный магистр ордена доминиканцев Каэтан . Он назвал папскую власть единственной законной властью в Церкви, представляющей на земле небесную власть Иисуса Христа, и заявил о нелегитимности любого Собора, созванного без воли папы Римского. |
| 1911. P. 200; Marega. 1934. P. XXXIV-XXXV). Поступавшие в Рим сведения о деятельности покровителей и предполагаемых участников Пизанского Собора подвигли папу Юлия II принять срочные ответные меры: еще до начала заседаний Пизанского Собора он в подписанной 18 июля и обнародованной 25 июля 1511 г. булле «Sacrosanctae Romanae Ecclesiae» объявил о созыве Латеранского Собора, к-рый должен был начать работу 19 апр. 1512 г. (текст см.: Bullarium magnum romanum. 1860. T. 5. P. 499-509; Mansi. T. 32. Col. 681-690). Кроме того, в булле содержались угрозы применить церковное отлучение ко всем духовным и светским лицам, а также к городам, которые поддержат выступление Пизанского Собора против папской власти. Угрозы и обещания папы достигли своей цели: все европ. правители, за исключением кор. Людовика XII, одобрительно восприняли инициативу папы и дали обещание содействовать успешному созыву Собора и его работе. При подготовке Латеранского Собора папа Юлий II приложил значительные усилия для того, чтобы сделать его максимально представительным. В заседаниях Собора, открывшегося 3 мая 1512 г., приняли участие более 400 епископов и представителей высшего католич. духовенства, съехавшихся из всех католич. гос-в (список участников см.: Minnich. 1974. P. 181-197), что выгодно отличало его от малочисленного и «французского» по составу участников Пизанского Собора (это ставил ему в упрек и К., см.: Morerod. 2005. P. 624), к-рый к кон. 1512 г. прекратил работу. Как генеральный магистр ордена доминиканцев, К. по должности входил в состав участников Латеранского Собора. Неск. первых сессий были посвящены рассмотрению деятельности Пизанского Собора. На заседаниях 2, 3 и 4-й сессий Собор одобрил папские буллы, в которых осуждались все деяния Пизанского Собора, отлучались от католич. Церкви как схизматики и еретики все участвовавшие в Пизанском Соборе кардиналы; на нежелающих покоряться папе Римскому католиков Франции налагался интердикт . Во время 2-й сессии, 17 мая 1512 г., К. выступил перед участниками Собора с речью, в к-рой, опираясь на содержание ранее созданного трактата, восхвалял папскую власть как единственную законную власть в Церкви, представляющую на земле небесную власть Иисуса Христа, и заявлял о нелегитимности любого церковного Собора, созванного без воли папы (текст опубл.: Morerod. |
| Положение Е. И. стало особенно трудным, когда к 1512 г. наметилось новое обострение русско-литов. отношений. Наиболее подробный рассказ о последнем периоде ее жизни сохранился в хронике историографа ордена бернардинцев Я. Коморовского. По его словам, в 1512 г. Е. И. встретилась в Бельске с возвращавшимися в Москву рус. послами и сообщила им о желании вернуться в Россию. Она намеревалась приехать в Браслав, куда Василий III должен был прислать войско для защиты Е. И., ее казны и владений. Собравшись в Браслав, Е. И. предложила бернардинцам прислать ей казну, хранившуюся в 14 сундуках в мон-ре бернардинцев в Вильно. О планах Е. И. стало известно королю от ее приближенных, бернардинцам было приказано не отдавать казну. По сведениям, поступившим в Москву, первые сановники гос-ва, воеводы виленский и трокский, вместе с главой двора Е. И. Яновичем задержали Е. И. после службы в виленском Успенском соборе и насильно отвезли ее в Троки. Затем Е. И. была отправлена в одно из своих владений - Бирштаны. В 1512 г. кор. Сигизмунд I начал жаловать людей и земли во владениях Е. И., предписывая ей офиц. закрепить их собственность. Вел. кн. Василий III резко протестовал против таких действий по отношению к сестре, но король все отрицал. В ответе он утверждал, что паны только просили Е. И. не ездить в Браслав, заботясь о ее безопасности. Вероятно, одним из следствий протеста стало то, что Е. И. все же получила возможность в нач. 1513 г. поехать в Браслав. Осенью 1512 г. началась новая русско-литов. война, и тогда в Вильно было принято решение избавиться от Е. И. По сведениям, поступившим в Москву, в Браслав был послан человек с «лютым зельем», к-рое приближенные дали ей «в меду испити». Коморовский также сообщает, что Е. И. отравили. Она была похоронена в виленском Успенском соборе, ее отпевал Киевский митр. Иосиф (Солтан) . В соборе сохранялась икона Божией Матери, к-рой вел. кн. Иоанн III благословил дочь, затем образ был перенесен в виленский во имя Святой Троицы мужской монастырь . На позолоченном окладе помещено изображение женщины в кокошнике, возможно, это портрет Е. И. |
| Потом к вечерне заблаговестили прежде по-российски в колокол, а потом по-святогорски, заколотили в доску. Мы пошли в церковь , и отстояли вечерню. Вечерню правили по чину святогорскому, но нечто и по-русски; читали по-славянски; пели напевом киевским; все правили кротко и чинно и не борзясь. Храм не велик, но и не мал, порядочный, и весьма светел и прекрасен, с куполом, но не такой, как у греков и у болгаров: не убран и не украшен, и не только что не расписан, но и не оштукатурен; иконостас порядочный, работан в России, но не резбенный и не вызлащенный. Пол прекрасный, разномраморный. Икон весьма довольно, и все греческой работы. В храме стены обставлены монашескими местами. Колокола порядочные, почти что больше во всей Святой Горе нет. В скиту церквей три. Собор, во имя святого пророка Илии, стоит посреди скита; а две в корпусах: во имя Благовещения Богородицы, и во имя святителя Митрофана Воронежского . Три страны обнесены корпусами келий; две двухэтажными, а четвертая страна оградою (но уже это выстроено после сего игуменом Паисием, болгарином). Вечером паки упокоили нас трапезою. В самую полночь заблаговестили на полунощницу. Утреню правили по обычаю русскому и святогорскому, кротко, не борзясь. Каноны не пели, но читали, с пророческими песньми; каждение было по-афонски, подобно как в Хилендаре; и было два чтения. Клобуки снимают без камилавок по святогорски, a камилавок не снимают. После утрени немного уснули. Тот день был суббота. На рассвете началась Литургия, и все правили по обычаю афонскому. По Литургии нас угостили. И потом стали мы просить, чтобы проводили нас на Карею, на афонский базар. Они же нас уговаривали не ходить, но с пути отдохнуть. Но мы сказали, что мы, слава Богу, отдохнули, и нам желательно посмотреть афонских отцов и русскую братию. И дали нам проводника; и шли мы больше лесом; в левой руке близ моря оставался монастырь Пантократор. И версты две шли путем малым, но весьма великим лесом; а потом вышли на большую пантократорскую дорогу, и шли на гору по деланному пути, выстланному камнем. И когда поднялись на гору, остался в стороне, в левой руке, монастырь Ставроникита. 87. Множество келий на Горе Афонской |
| Для русских летописцев существенными были как твердая уверенность в отсутствии прочного христианства на Руси до Владимира, так и молчание Продолжателя Георгия Амартола. Создатель «Повести временных лет» интересовался только дипломатическими документами княжеского архива: в летопись включены три договора с Византией, но нет ни Русской правды, ни церковных Уставов, ни дарственных грамот его собственному Печерскому монастырю. Таким образом, известие о крещении Руси при патриархе Фотии ускользнуло от летописца. Благодаря переводу в XIV в. южными славянами «Хроники» Иоанна Зонары, использовавшего Продолжателя Феофана, а в конце XV в. Окружного послания Фотия, 513 русские летописцы узнали о крещении Руси до Владимира. Составитель Хронографа 1512 г. пользовался сокращенной переработкой Зонары, так называемым «Паралипоменом», где читались рассказы о нападении русов на Константинополь при Михаиле и об их крещении при Василии I. Выписки составителя Хронографа 1512 г. перешли в Никоновскую летопись. Там история правления Аскольда, ходившего на Царьград, была существенно расширена, вероятно, домыслами летописца. 514 Рассказ о крещении русов из Хронографа 1512 г. был озаглавлен «О князи рустемъ». В Никоновской же летописи прибавлено «Осколд », из чего следует, что летописец считал его первым князем-христианином. Гипотеза русских историков XVI в. о крещении Аскольда получила большую популярность начиная с В. Н. Татищева. Особенно много об этом писали во второй половине XX в., когда Аскольд стал представляться как глава мощного славянского государства в Поднепровье середины IX в. При этом реальная история сложения рассказа о походе Руси на Царьград и первом крещении просто игнорируется. 515 В украинской Густынской летописи, составленной в самом начале XVII в., учтены не только летописи и польские хроники, но и большинство напечатанных к тому времени греческих и латинских источников. Анонимный летописец постоянно ссылается на Цезаря Барония: Annales ecclesiastici auctore С. Baronio, первые тома которых были изданы в Риме в 1587–1600 гг. (все 12 выпущены к 1607 г.). Летописец насчитал пять крещений, о которых рассказывает в статье 6494 (986) г. Первое было от апостола Андрея. О его путешествии по Днепру говорится в «Повести временных лет», но о крещении там ничего не сказано. Летописец ссылается здесь на Тертуллиана и Барония, считая сарматов предками восточных славян. Второе – это крещение болгар и проповедь свв. Кирилла и Мефодия в Моравии. Третье крещение было при патриархе Фотии и императоре Василии I. Четвертое – это крещение св. Ольги, а «пятое и конечьное» было при Владимире. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДОСИФЕЙ (Топорков (Вощечников); † после 1547), мон., младший брат Вассиана (Топоркова) , племянник, ученик и 1-й биограф прп. Иосифа Волоцкого, писатель, книгописец. Из дворянского рода крупных вотчинников, род известен связями с митрополичьим домом с сер. XV в. ( Веселовский С. Б. Топонимика на службе у истории//ИЗ. 1945. Т. 17. С. 40-41). В записи на книге, вложенной Д. в Савватиев тверской Знаменский мон-рь, и в Кормовой книге Иосифова Волоколамского в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-ря названы монашеские имена родителей Д.- Евфимий и Иулия. Д. был пострижен в монашество в Иосифовом Волоколамском мон-ре прп. Иосифом. Сведения об этом периоде жизни Д. содержатся в Кратком монастырском летописце, созданном в обители во 2-й пол. 20-х гг. XVI в., и в Житии прп. Иосифа (в редакции Крутицкого еп. Саввы (Чёрного) ). Оба источника сообщают об участии Д. и его брата Вассиана в кон. 1485 г. в росписи монастырского Успенского собора, осуществлявшейся под рук. Дионисия иконника. Нек-рые исследователи полагают, что Д. и его брат Вассиан, живя в Иосифовом Волоколамском мон-ре, учились у Дионисия иконописному мастерству. В рассказе о росписи Успенского собора в Волоколамском патерике, составленном Д., братья Топорковы не упомянуты (Древнерус. патерики. С. 323). В кон. XV - нач. XVI в. Д. в Волоколамской обители трудился над перепиской книг. В монастырских описях 1545, 1573 и 1591 гг. содержатся многочисленные упоминания о книгах (ок. 10), переписанных Д. (Псалтири, Октоих и Ирмологий, Лествица, к-рая «писана с святогорской», и др.). По-видимому, ранее 1515 г. Д. перешел в Пафнутиев Боровский в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-рь . В сент. этого года Д. вместе с братом присутствовал на похоронах прп. Иосифа. Д. распорядился о распределении части книг, принадлежавших прп. Иосифу (см., напр.: ГИМ. Епарх. 357. Л. I). В 1516-1522 гг., как установил Б. М. Клосс , подтвердивший гипотезу А. Д. Седельникова, в стенах Иосифова Волоколамского мон-ря был создан Русский Хронограф 1512 г. (редакция из 208 глав; в извлечениях и переработке сочинение сохранилось в списке 20-х гг. XVI в.- РГБ. Ф. 113. Волок. 583), главная роль в этой работе принадлежала, по-видимому, Д. В выходной записи на начальных листах одного из древнейших списков (ГИМ. Увар. 356, 1538 г.) обозначено, что рукопись создана «замышлением и повелением... старца Досифея». В переписке Хронографа 1512 г. участвовали и др. монахи Волоколамского мон-ря (напр., Нил (Полев) и Фотий были писцами части кодекса РГБ. Ф. 113. Волок. 650). С деятельностью по составлению Русского Хронографа следует связывать упоминаемые в описи книг Иосифо-Волоколамского мон-ря 1545 г. списки Хронографа 1512 г. («Бытие в десть») и Хронику Георгия Амартола («Криница») «перевода» Д. (т. е., по-видимому, им отредактированные). |
| Строительство церкви в честь Сошествия Св. Духа на апостолов и во имя Св. Троицы было начато в 1512 г. настоятелем мон-ря Куртя-де-Арджеш Паисием и закончено в период, когда Паисий стал господарем Раду VII Паисием (1535-1545, с перерывами). К 1544 г. была выполнена часть росписей, алтарь и неф были расписаны к 1548 г., во время правления господаря Мирчи V Чобанула (1545-1552, 1553-1554 и 1558-1559). 8 мая 1623 г. мон-рь был преклонен Свято-Михайловскому мон-рю в Румелии (Греция). В 1636 г., во время тур. нашествия, были разрушены ворота мон-ря, двери и кровля церкви. В 1746 г. стараниями игум. Дамаскина был расписан нартекс. В том же году, но уже при игум. Парфении, все росписи были поновлены. Игум. Парфений возглавлял делегацию, направленную в Москву для закупки икон. Мон-рь был обновлен в 1788 г. вдовой Магдаленой Балдовиной: поменяли крышу церкви, отреставрировали живопись 1544 г. В 1796 г. игум. Парфением был построен новый притвор церкви. В 1846 г. на средства игум. Иоанникия (Полидора) была воздвигнута глава над церковью, снова поновлена живопись и заменен иконостас, построены кельи. В 1864 г. мон-рь был закрыт, церковь стала приходской. В 1967 г. стараниями священников Иоанна Попеску из Бухареста и Пантелеимона Мусчеляну из Питешти был осуществлен ремонт церкви, в 1972 г. была поставлена новая кровля. Мон-рь был возрожден в 1997 г. по благословению и трудами свящ. Георгия Иоана. Подвизаются 2 монаха, настоятель - иером. Даниил (Ница). Церковь Сошествия Св. Духа и Св. Троицы мон-ря Валя-Мэнэстирий. 1512–1545 гг. Церковь Сошествия Св. Духа и Св. Троицы мон-ря Валя-Мэнэстирий. 1512–1545 гг. Мон-рь Рынкэчов расположен в с. Кырстьени. Упоминается в акте от 19 июля 1498 г. господаря Влада IV Кэлугэрула (Монаха), подтвердившем владения мон-ря. Заново основан между 10 июня 1647 и 17 сент. 1648 г. капитаном Арсением Шойму. Перестроен в 1848 г. Кафоликон посвящен Введению во храм Пресв. Богородицы, деревянная церковь - Благовещению Пресв. Богородицы и прор. Илии. Настоятель - иером. |
| Н. Б. утвердился на престоле при помощи тур. армии (документ, подписанный венг. кор. Владиславом (Ласло) II Ягеллоном, от 14 февр. 1512: Hurmuzaki. 1911. Vol. 15. Р. 218). Оттоманская власть умело использовала слабые стороны династического принципа наследования власти (значительное число наследников, борьба боярских группировок за власть) как в Молдавском, так и в Валашском княжествах, увеличивая давление на внутриполитическую жизнь румын. княжеств. Оба княжества продолжали управляться автохтонными правителями, однако Порта все чаще брала на себя право самой назначать правителей (Istoria românilor. 2016. Vol. 4. P. 476). Восхождение Н. Б. на трон состоялось 23 янв. 1512 г. при поддержке Мехмед-бея, действовавшего от имени султана Баязида II (1481-1512) и близкого к боярам Крайовешти. Мехмед-бей представлял Н. Б. как своего родственника, что подтверждает гипотезу о том, что мать Мехмед-бея Махитаб была румын. происхождения и, весьма вероятно, состояла в прямом родстве с Крайовешти (Cronicile slavo-române. 1959. Р. 79; Mehmet. 1968. Р. 923). Валашское княжество в начале правления Н. Б. находилось в неблагоприятных внешних условиях, что делало необходимым проведение осторожной внешней политики. Н. Б. сохранил мир с турками ценой увеличения размера дани (ок. 13 тыс. галбен), т. о. надолго обеспечив их невмешательство во внутренние дела Валашского княжества. В то же время господарь установил дипломатические отношения с королями Венгрии и Польши, правительством Венеции и папой Римским, что способствовало укреплению политической стабильности, обеспечившей возможность проведения ряда внутренних преобразований (Istoria românilor. 2016. Vol. 4. P. 482). В 1519 г. по согласованию с молдав. господарем Н. Б. направил своего посланника в Ватикан, намереваясь т. о. способствовать преодолению конфликта между католиками и православными в интересах создания единого антиосманского фронта. Всячески поощрял развитие ремесел и торговли, в т. ч. внешней. Очевидно, на момент восшествия Н. Б. на престол, трон главы Валашской Церкви оставался вакантным - на царство господаря помазал патриарх К-польский Пахомий I . На факт помазания как на подтверждение легитимности Н. Б. на престол указывает и румын. летописец Д. Й. Мурешан ( Mure an. 2012. P. 25-62). Некоторые исследователи считают, что Валашская Церковь как Унгро-Влахийская митрополия , подчиненная К-польскому Патриархату, была образована именно при Н. Б. |
| Ок. 1509-1510 гг. по заказу франкфуртского советника Я. Геллера Г. дополнил написанный Дюрером алтарь «Вознесение Марии» («Алтарь Геллера») 4 створками с изображениями святых Лаврентия, Кириака (оба в Историческом музее, Франкфурт-на-Майне), Елисаветы и неизв. святой (св. Отилии?) (оба в Гос. художественном собрании (Кунстхалле), Карлсруэ). Следуя заданному композиционному принципу, Г. поместил выполненные в технике гризайль фигуры на темном фоне, однако образы святых с характерными лицами трактованы иначе, чем у Дюрера, к-рый ориентировался на живопись итал. Возрождения. Г. чуждо ренессансное понимание освещения как вспомогательного средства при моделировке объема; он придавал свету статус метафизического начала, не столько выявляющего, сколько нейтрализующего и преобразующего материю. Контрасты света и тени, создаваемые складками одежды, хотя и формируют пластически убедительную форму, но сохраняют собственную динамику, создавая впечатление принадлежности святых иному бытию. Изенхаймский алтарь. 1512–1515 гг. (музей Унтерлинден, Кольмар) Изенхаймский алтарь. 1512–1515 гг. (музей Унтерлинден, Кольмар) В 1512-1515 гг. Г. работал над ставшим самым знаменитым произведением - многостворчатым алтарем (музей Унтерлинден, Кольмар) для церкви мон-ря ордена антонитов в Изенхайме, где размещался один из крупнейших госпиталей XVI в. Заказ на замену алтаря работы Шонгауэра новым, большего размера исходил от настоятеля мон-ря итальянца Гвидо Гверси - составителя символически насыщенной иконографической программы. Алтарь относится к числу пристенных, c 6 створками, 4 из к-рых расписаны с обеих сторон; их поочередное раскрытие позволяло составлять 3 варианта алтарного изображения. При закрытых первых створках (вероятно, будничное состояние) предстоящим открывался образ Голгофы: на фоне непроницаемого мрака изображен Крест с изможденным телом Христа. Главная композиционная и смысловая роль в произведениях Г. отведена жесту: здесь рядом с указующим на Спасителя несоразмерно длинным перстом св. |
| Ок. 1503 г. К-польский патриарх Нифонт II (1486-1488, 1497-1498) на созванном им в Валахии Поместном Соборе хиротонисал 2 архиереев для Валашской Церкви ( Gavriil Protul. 1937. P. 275-276; Idem. 1944. P. 80-82). Несмотря на то что имена архиереев и их кафедры не названы, историки полагают, что речь идет об образовании в границах исчезнувшей в нач. XV в. Северинской митрополии 2 епископий - Рымникской и Бузэуской. При помощи этих иерархов Н. Б. смог осуществить программу обновления церковной жизни ( P curariu. IBOR. 2004. Vol. 1. P. 404-410). Считается, что митрополитом Унгро-Влахийским во время господарства Н. Б. был его ставленник, печатник иером. Макарий (1512-1521), уроженец Черногории, автор и издатель первых в Валахии печатных литургических книг на слав. языке (Служебник (Liturghierul; 1508), Октоих (1510), Четвероевангелие (1512)). Н. Б., сохраняя традиции предшественников, занимался защитой и увеличением церковных владений. Ок. 50 документов господарской канцелярии касаются расширения движимого и недвижимого имущества валашских церквей и монастырей (DRH. B. ara Româneasc. 1972. Vol. 2. Passim). Н. Б. был строителем и ктитором кафедральной епископской церкви в Куртя-де-Арджеше (построена на месте старой, основанной господарем Владом III Цепешем (Дракулой), освящена 17 авг. 1517; здесь была устроена господарская усыпальница), ц. вмч. Георгия в Тырговиште (1517), кафедральной митрополичьей Вознесенской ц. в Тырговиште, церкви скита Остров-Кэлимэнешти (воеводская ктитория Н. Б. и его супруги Милицы Деспины, возведенная на руинах мон-ря XV в. в 1520-1522) и др. Н. Б. частично перестроил и обновил росписи в кафоликоне мон-ря Тисмана , в кафоликоне мон-ря Снагов (устроил там усыпальницу для Пырву Крайовеску († 1512)), в кафоликоне мон-ря Дялу , в кафоликоне мон-ря Главачок, в мон-рях Козия и Комана, поддерживал владения Церкви за пределами страны, к югу от Дуная ( Gavriil Protul. 1944. Р. 160). Также он поощрял ктиторскую активность бояр ( Chihaia. 1976. P. 218; S s ujan. 2012. P. 72-78). |
|
|
