| По схожим причинам такая же система управления была введена у премонстрантов , к-рые относились к регулярным каноникам , а не к монахам в строгом смысле слова. Основатель этой конгрегации - католич. св. Норберт , в 1126 г. оставил руководство ею и занял архиепископскую кафедру Магдебурга. Его преемнику, аббату Гуго, пришлось принимать меры к тому, чтобы сберечь орден от распада. По этой причине генеральный капитул у премонстрантов стал своего рода инструментом в руках обладавшего единоличной властью генерального аббата. С 1177 г. в источниках упоминается помогающий в управлении и полностью подчиненный ему совет (definatorium). Генеральный аббат имел право на универсальную визитацию наряду с избираемыми генеральным капитулом разъездными визитаторами (circatores). В XIII в. епископские визитации премонстрантских обителей были запрещены орденскими статутами и папскими буллами. Хотя в лит-ре встречается утверждение, что нек-рые бенедиктинские конгрегации также проводили генеральные капитулы уже в 30-х гг. XII в. (в частности, в 1131 под влиянием деятельности Вильгельма из Сен-Тьерри имело место собрание аббатов Реймсского архиеп-ства, а в 1132 в Суасоне было проведено подобное совещание, на к-ром аббаты приняли решение о вступлении в молитвенное содружество с премонстрантами), их следует считать не капитулами, а конвентами, основной задачей к-рых было противостоять влиянию Клюни в отдельных регионах (см.: Vanderputten S. The First «General Chapter» of Benedictine Abbots (1131) Reconsidered//JEcclH. 2015. Vol. 66. N 4. P. 715-734). У картузианцев 1-й генеральный капитул состоялся в 1140/41 г. и регулярно стал проводиться с 1155 г. Поскольку у них не было системы филиации, обители были связаны между собой лишь общими consuetudines, введенными 5-м приором главной обители ордена Гвиго I († 1136). Вся полнота власти в ордене принадлежала 8 дефиниторам (definatores), избираемым на генеральном капитуле, хотя во время голосования приор Картузии (Ла-Гранд-Шартрёз) обладал правом «двойного голоса» (vox duplex). |
| Попытка объяснить столь высокое положение аббатисы предпринята в легенде о епископском рукоположении св. Бригиты, которая впервые засвидетельствована в древнеирл. Житии: при возложении на святую монашеского покрывала еп. Мел, ученик св. Патрикия, «опьяненный благодатью Божией, не понимал, что он пел по своей книге, ибо он возвел Бригиту в епископский сан» (episcopus Dei gratia inebriatus non cognovit quid in libro suo cantavit. In gradum enim episcopi ordinis [sic] Brigitam). Осознав содеянное, епископ заявил: «Одна лишь эта дева в Ирландии будет иметь епископское рукоположение» (Haec sola... ordinationem episcopalem in Hibernia tenebit virgo - Bethu Brigte/Ed. D. Ó hAodha. Dublin, 1978. P. 6). В источниках XI-XII вв., где пересказывается это предание, уточняется, что равный епископскому статус признавался за «наследницей Бригиты» - аббатисой Келл-Дары (Lives of Saints from the Book of Lismore/Ed. W. Stokes. Oxf., 1890. P. 40). В нек-рых текстах даже сообщалось, что аббатиса не только обладала теми же привилегиями, какие имел епископ, но и могла «носить епископский сан» (conid desin dligis comarba Brigte grada epscuip do thabairt fair - Félire Óengusso Céli Dé. 1905. P. 66; is dosen dliges comarba Brigte do gres grad n-epscuip fuirri & honoir epscuip - Thesaurus Palaeohibernicus. Camb., 1903. Vol. 2. P. 329-331). В ирл. анналах упоминается о др. руководящих должностях в Келл-Даре, к-рые, как правило, занимали представители аристократических семейств. Когитоз упоминал о приоре (praepositus), руководившем работами по строительству мельницы. Должность приора, о к-рой сообщается также в «Анналах Четырех наставников» под 903 г. (prióir), могла соответствовать должности либо помощника настоятеля (secnap; упом. в 835), либо эконома (equonimus) обители. В летописях говорится о лицах, занимавших должность «священника» (sacart; упом. в 927, 929, 1046, 1069, 1103), а также о «старческом доме», во главе к-рого стояла особая настоятельница (abatissa tighe sruithe Cille Daro; 797). |
| Древнеангл. имя Освальд буквально означает «предводитель богов» и могло быть одним из эпитетов Одина. На нем. землях не позднее XIV в. (по мнению нек-рых исследователей - уже в кон. XII в.) О. становится персонажем эпической поэзии. В одном из фрагментов поэмы на средненем. языке (в ркп. XIV в.) описана битва христианина О. (названного королем Норвегии) против язычника Пенды ( Curshmann M. «St. Oswald von Norwegen»: Ein Fragment eines Legendenepos//Zschr. f. deutsches Altertum u. deutsche Literatur. 1973. Bd. 102. N 2. S. 101-114). Особо популярными стали сочинения, в которых история О. была соединена с распространенным фольклорным мотивом «добывания невесты». Известны 2 стихотворные и 4 прозаические версии этой легенды на средненем. языке (в рукописях XV-XVI вв.). Среди общих мотивов в них - говорящий ворон, служащий посланцем О. к его возлюбленной, и сохранение О. целомудрия в браке. Влияние этих эпических текстов заметно и в рассказах об О. в позднесредневек. нем. агиографических сборниках. В 1-й пол. XVI в. на основе средненем. легенд была создана исл. «Сага об Освальде» ( Kalinke. 2005; Black R. C. Ósvalds saga, its Sources and the Transmission of Oswald " s Bridal Quest in Northern Europe//Studi medievali. Ser. 3. Spoleto, 2015. Vol. 56. N 1. P. 127-148). В позднее средневековье О. почитался как покровитель жнецов ( Goller K.-H., Ritzke-Rutherford J. St. Oswald in Regensburg: A Reconsideration//Bavarica Anglica. Fr./M., 1979. Vol. 1: A Cross-Cultural Miscellany Presented to T. Fletcher. P. 98-118), помощник в борьбе с эпидемиями (иногда его включали в число «четырнадцати святых помощников»). Известны 2 версии оффиция О. Ранняя написана в мон-ре св. Виннока в Берге, вероятно мон. Дрогоном (между 1052 и 1059), и получила распространение в континентальной Европе. Поздняя версия представлена в бревиарии (XIII в.) из англ. мон-ря Колдингем, дочерней обители Дарема. В этой версии содержится намек на предание о том, что О. подарил драгоценное блюдо со своего стола Христу, явившемуся ему под видом нищего. Эта легенда фигурирует и в средненем. поэме об О. Сохранившиеся в большом числе списков чтения утрени об О. практически полностью состоят из отрывков или пересказа текста Беды Достопочтенного. Наиболее ранний известный список проприя мессы в день памяти О. сохранился в Миссале Роберта Жюмьежского (1-я пол. XI в., Англия). Посвященные О. секвенции известны с XII в. ( Folz. 1980. P. 58, 71-74). Память О. с зарождения культа почти неизменно отмечалась 5 авг.; эта дата сохранилась и в современных календарях Римско-католической Церкви и англиканских церквей. В средние века в Глостере и Ившеме отмечалась также память перенесения мощей О. (8 окт.). |
| В сер. XII в. вступивший в полосу анархии Е. пытались захватить крестоносцы (см. Крестовые походы ). После захвата Иерусалима (1099) крестоносцы превратились в источник постоянной угрозы для Е. У Фатимидов не хватало сил для эффективного противостояния им в Палестине. Крестоносцы разграбили егип. города Тиннис, Александрию, а в 1168 г. осадили Каир. От угрозы завоевания крестоносцами Е. был спасен войсками сир. атабеков Зенгидов, к-рые трижды отправляли туда военные экспедиции. В 1171 г. один из зенгидских военачальников курдского происхождения - Салах-ад-Дин низложил фатимидского халифа аль-Адида, находившегося при смерти, и провозгласил себя правителем Е. Салах-ад-Дин стал основателем династии Айюбидов (1171-1250). Все дальнейшие попытки крестоносцев овладеть Е. окончились неудачей. В 1187 г., разгромив армию христиан, Салах-ад-Дин захватил Иерусалим и вскоре существенно сократил территорию крестоносных гос-в в Палестине и Сирии, поставив значительную часть этих стран под свой контроль. При Айюбидах офиц. религией Е. стал суннизм, к-рого придерживалось большинство мусульм. населения страны. В Е. открывались суннитские училища-медресе, многочисленные суфийские обители. В отношении немусульман айюбидские власти, как и их предшественники, проводили политику веротерпимости. Копты продолжали служить в гос. учреждениях, активно развивалась торговля с итал. городами. В Е. и Сирии Салах-ад-Дин создал новое войско, ядро к-рого состояло из курдов, а также сир., месопотамских, тюрк. и бедуинских воинов; был воссоздан егип. флот. Укрепляя материальную базу войска, Салах-ад-Дин начал широкую раздачу икта - условных земельных владений феодального типа, обеспечивавших военную службу. Представители правящей династии и крупные эмиры получали в качестве икта целые области, а рядовые воины - мелкие владения. Наряду с икта воинам выдавались денежное жалованье из казны и продуктовый рацион. Статус икта был различен: в нек-рых областях они переходили по наследству, а иногда (в случае поражения в войне) султан отбирал икта даже у эмиров. |
| T. 1. P. 105-123; см.: Gr é goire R. Aspetti...//Montecassino. 1987. P. 188-189). Правильному соблюдению бенедиктинского устава посвящены послания аббата Теодомара знатному франку Теодориху (CCM. T. 1. P. 125-136) и кор. Карлу Великому (Ibid. P. 137-175). В послании Теодориху говорится, что Устав св. Бенедикта определял далеко не все аспекты монастырской жизни; в М.-К. существовали дополнительные правила, основанные на «обычае» (per consuetudinem) и переданные «старцами» (maiores nostri). Описывая особенности богослужения, питание, одежду, поведение монахов, Теодомар подчеркивает близость нек-рых обычаев М.-К. к рим. практике. Подобные идеи содержатся в послании Карлу Великому, написанном от имени «всей паствы блаженного отца Бенедикта». Восхваляя государя за попечение о монахах, Теодомар посылает ему сделанный с автографа список Устава св. Бенедикта, тексты гимнов и монашеского обета, а также дневную меру пищи и питья. Пояснения, касающиеся отдельных аспектов жизни монахов, носят рекомендательный характер; аббат признает возможные различия между локальными традициями (напр., разную одежду италийских, галльских и греч. монахов), объясняет отличие бенедиктинской практики пения псалмов от принятой в рим. мон-рях и т. д. Исследователи указывали на противоречия между посланиями и сомневались в подлинности текстов. Так, в письме Карлу Великому усматривали протест против уставного ригоризма, характерного для ахенских постановлений 816-817 гг., что исключает авторство Теодомара ( Winandy J. Un témoignage oublié sur les anciens usages cassiniens//RBen. 1938. T. 50. P. 254-292). Др. исследователи считали неподлинным письмо Теодориху, где упоминаются 2 обители в М.-К. и сервы, к-рые занимались физическим трудом вместо монахов ( Hoffmann H. Zur Geschichte Montecassinos im 11. und 12. Jh.// Dormeier. 1979. S. 3). Однако эти аргументы не являются решающими (см.: Neufville J. L " authenticité de l " «Epistula ad regem Karolum de monasterio S. Benedicti directa et a Paulo dictata»//StMon. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БАТХИЛЬДА [Батильда, Балтхильда; лат. Bathildis, Balthildis; франц. Bathilde] († не ранее 30.01. 680, Шель, Франция), св. (пам. зап. 30 янв.), франк. королева, жена кор. Нейстрии и Бургундии Хлодвига II (638-657) из династии Меровингов. Род. в Англии, возможно, происходила из знатного англосакс. рода. Захваченная пиратами, она была продана в рабство франкам и в 40-х гг. VII в. попала в Париже в дом Эрхиноальда, майордома кор. Хлодвига II. Ок. 649 г. Б. была выдана замуж за Хлодвига, к-рый почти не имел реальной власти и находился под влиянием Пипинидов. Будучи связана с домом Пипинидов, Б. приобрела большое политическое влияние в Нейстрии, помогала сохранению королевской власти и одновременно росту значения майордомов. У Б. и Хлодвига родились трое сыновей, буд. короли Хлотарь III (657-673), Хильдерик II (662-675) и Теодорих III (675-691). После смерти мужа в 657 г. Б. стала регентшей в королевстве Нейстрии и Бургундии при своем малолетнем сыне Хлотаре. Авторитет Б. позволил на нек-рое время объединить Нейстрию, Бургундию и Австразию; однако обстоятельства политической борьбы в Нейстрии и достижение Хлотарем совершеннолетия заставили Б. в 665 г. уйти на покой в основанный ею мон-рь Шель под Парижем, где она жила до своей смерти, не принимая пострига. Похоронена в часовне Св. Креста мон-ря Шель; перенесение мощей состоялось 3 июля 1631 г. Церковное почитание Б. связывается с ее глубокой набожностью, с противодействием практике симонии, с запрещением продавать христиан как рабов, с основанием новых мон-рей. Она была покровительницей известного в то время мон-ря Люксёй (Лотарингия, совр. Вост. Франция), с ее помощью выходцы из этого мон-ря создавали монастырские центры по всему королевству. Сохранились грамоты, подписанные рукой Б., к аббату мон-ря Шель Фродоберту (658 или 659), к св. Моммелену, еп. Нуайон-Турне, и к св. Бертену, аббату мон-ря в Ситью (663). Б. основала мон-ри в Жюмьеже в нижнем течении р. Сены (ок. 654), в Шеле (между 657 и 659), в Корби (Ст. Корбей) под Амьеном (662). В этих, а также во мн. др. обителях был введен бенедиктинский устав, согласно к-рому мон-ри получали широкую независимость (иммунитет) как от светской власти, так и от епископов тех диоцезов, в к-рых они находились. Стараниями Б. в крупнейших соборах королевства (в Сен-Дени, в Суасоне, Туре, Орлеане, в соборе Сен-Пьер в Сансе или в Париже, в соборе Сен-Жермен в Оксере или в Париже) был введен устав мессы по образцу мон-ря Люксёй. Поддержка Б. развития монашества способствовала росту интереса к церковной культуре среди франк. знати, а также дальнейшему укреплению христианства в заселенных германцами землях Зап. Европы. |
| обр. за пределами монастырских стен). Одним из древних обычаев, сохраняющихся на А., является монашеское гостеприимство. Каждый c вятогорский мон-рь принимает на ночлег всех приходящих паломников и туристов, независимо от вероисповедания, национальности и т. п. Им предоставляется место в гостинице (архондарике) и пища согласно монастырскому уставу. Прибывшим предлагается угощение - кофе, холодная вода в жаркое время года, сладости, небольшое количество (до 50 г) крепких спиртных напитков - узо (анисовая водка) или ципуро (крепкая виноградная водка). Прием гостей осуществляется бесплатно, во славу Божию. Все паломники приглашаются на богослужения (в мон-рях со строгим уставом неправославные могут посетить храм во внебогослужебное время). Православные могут исповедаться и причаститься Св. Таин, поклониться св. мощам. Все гости принимают пищу за общей трапезой с братией (неправославным обычно выделяется особый стол). Правосл. монахам и клирикам из числа паломников предоставляются лучшие места (иногда - отдельные покои). В нек-рых обителях для гостей устраиваются беседы и экскурсии. «Монастырская гостиница на Афонской горе». Неизвестный художник. Акварель. 1835–1839 гг. (ГМИИ) «Монастырская гостиница на Афонской горе». Неизвестный художник. Акварель. 1835–1839 гг. (ГМИИ) По святогорским правилам, каждый паломник может остановиться в любом мон-ре на 1 ночь; более длительное пребывание в обители возможно по благословению ее игумена. Дома для ночлега имеются в Дафни и Карее. Для посещения А. необходимо получить специальное разрешение (διαμονητριον), к-рое выдается в паломнической службе в Фессалонике . Поскольку предельное число паломников на А. ограниченно, в случае прибытия за разрешением без предварительного уведомления возможны задержки (особенно накануне церковных праздников и в летние месяцы). Клирикам для получения разрешения необходимо иметь письменное благословение К-польской Патриархии. На А. издревле действует строгий аватон , запрещающий вход на полуостров не только женщинам, но и самкам животных (ст. |
| Плита кн. Б. И. Прозоровского. Ок. 1705 г. (некрополь Донского мон-ря) На долгие годы одним из самых популярных после плиты типов Н. становится камень в форме саркофага позднего барокко, особенно в Москве в 3-й четв. XVIII - нач. XIX в. Такие Н. свезены в Донской мон-рь с кладбищ Москвы и Подмосковья (встречаются и во мн. др. обителях) и представлены саркофагами разных форм - от простых, с прямыми гранями стенок, плоскими крышками и со скромным скульптурным декором до фигуративных, с пышным рельефным убранством (напр., белокаменный саркофаг А. Р. Брюса, 60-е гг. XVIII в., с 2-составным вычурной формы массивным корпусом на волютообразных опорах, сплошь покрытый обильной резьбой с геральдическими и орнаментальными мотивами); нек-рые имели раскраску - отголосок средневек. роскраши по резному белому камню. Во 2-й пол. XVIII в. черты позднего барокко сохраняются и в с.-петербургских Н., отличающихся сдержанным характером и изрядным композиционным разнообразием. Последнее хорошо иллюстрирует группа из нескольких сходных по материалу и стилю мемориальных памятников 70-х гг. XVIII в. Это надгробные гранитные плиты, окованные позолоченной медью, декор к-рых выполнен в технике выколотки. Основой их композиции является классическая для меморий раннего барокко пышная формула фиксации достижений человека, выраженная посредством геральдического рельефа и эпитафии с перечислением всех личных послужных и родовых заслуг. Эти 2 элемента представлены практически в равных долях с т. зр. занимаемого ими места в композиции. Так, Н. гр. П. Г. Чернышёва (после 1773, Лазаревская усыпальница, Александро-Невская лавра) очерчивает граница в виде меандрового пояса с херувимами по углам, всю верхнюю часть занимают осененные стоящим в центре небольшим Распятием 3 знака орденов почившего и династический герб под ними, а нижнюю ¾ пространный текст, который, как и Распятие, завершает изображение черепа внизу. На Н. гр. М. К. Скавронского (70-е гг. XVIII в., Благовещенская усыпальница, Александро-Невская лавра) текст помещен в крупный картуш, утвержденный на прихотливого рисунка постаменте, над картушем ¾ герб, к-рый фланкируют 2 птицы. В то же время в декоре этих Н., особенно Чернышёва, появляются признаки стиля следующего столетия: намечающийся отход от «многословности» композиции, появление деталей, указывающих на интерес к античному наследию, напр. орнамент в виде меандра. |
| При 1-м генеральном настоятеле Грегуаре Тариссе (занимал пост в 1630-1648) в конгрегацию М. входило более 88 монастырей, разделенных на 6 провинций: Франции, Нормандии, Бретани, Бургундии, Шезаль-Бенуа и Гаскони. В 1634 г. по инициативе кард. А. Ж. дю Плесси де Ришелье, стремившегося сосредоточить в своих руках управление всеми франц. бенедиктинскими обителями, была создана объединенная конгрегация Клюни и св. Мавра, просуществовавшая 10 лет (см. ст. Клюнийская конгрегация ). На генеральном капитуле 1645 г. по инициативе Тарисса были приняты конституции М. Во главе отдельных мон-рей стояли приоры, избиравшиеся на 3 года (с возможностью однократного переизбрания). Провинциями руководили визитаторы (также избирались на 3 года с правом однократного продления полномочий); при них действовал местный орган управления, включавший всех приоров и по делегату от каждой общины данной провинции. Высшая власть принадлежала собиравшемуся 1 раз в 3 года генеральному капитулу (включал по 4 делегата от каждой провинции, 6 визитаторов, 2 ассистентов и генерального настоятеля), к-рому принадлежало право назначения на все должности, также он имел законодательные и исполнительные полномочия. В промежутках между созывами генеральных капитулов управление осуществляли генеральный настоятель (избирался на 3 года с правом переизбираться неограниченное число раз) и генеральный совет (собирался раз в год). С 1623 по 1733 г. существовала также должность генерального прокуратора конгрегации М. в Риме при Папском престоле. В кон. XVII в. конгрегация М. переживала расцвет: она объединяла 178 мон-рей, в нее входило ок. 3 тыс. монахов (1675). В 1-й пол. XVIII в. в нек-рых обителях М. получил распространение янсенизм . В 1729 г. на генеральном капитуле М. в Муайенмутье большинство выступило против признания осуждавшей янсенизм буллы папы Римского Климента XI «Unigenitus» (1713); генеральным настоятелем был избран лидер этой группы Ж. Б. Алейдон (1671-1733). В июне 1729 г. он был арестован французскими властями, стремившимися добиться от духовенства признания папской буллы, и около года содержался в заключении в Орлеане. Генеральному прокуратору П. Малоэ пришлось уехать из Рима, возникла реальная угроза упразднения конгрегации. Кризис удалось урегулировать при посредничестве кард. А. П. де Тиара де Бисси (1657-1737), аббата-коммендатора Сен-Жермен-де-Пре. В 1735 г. новый генеральный настоятель Э. Менар и др. представители М. подписали письмо с выражением покорности папе Римскому Клименту XII (1730-1740) и с признанием буллы «Unigenitus». |
| Исследователь ввел новую сквозную нумерацию писем, устраняющую дубли и более близкую к первоначальной (таблицы соотношения старой и новой нумераций см.: Évieux. 1995. P. 411-418). Эвьё начал издание с 1214-го письма ( Isid. Pel. Lettres (1214-1413)/Éd. P. Évieux. P., 1997. Vol. 1: Lettres 1214-1413. (SC; 422); 2000. Vol. 2: Lettres 1414-1700. (SC; 454)), с того места, где, по его словам, «начинается беспорядок» в номерах писем, вызванный тем, что издатели XVIII-XIX вв. воспроизводили рукописи с нарушенной нумерацией, к-рые соответствуют части IV и V книг издания Миня. Остаются неизданными 3-й т. (Ep. 1-500=I кн. изд. Миня, письма 1-500; Ep. 501-800=II кн. изд. Миня, письма 1-300; Ep. 801-1213=III кн. изд. Миня, письма 1-413) и 4-й т. (Ep. 1701-2000=часть IV и V книг изд. Миня). IV. Вопрос о подлинности писем в свете просопографии. Начиная с XVIII в. нек-рые ученые высказывали сомнения в авторстве писем И. П. В 1737 г. Э. Пецольд защитил в Гёттингене диссертацию, в к-рой подверг критике атрибуцию большинства писем И. П., пытаясь, в частности, доказать, что они представляют собой искусно подобранные и скомпилированные выдержки из произведений языческих авторов ( Pezold. 1737). Во 2-й пол. XX в. некоторые исследователи начали сомневаться в существовании самого И. П. и при упоминании корпуса его писем говорили о «Псевдо-Исидоре» ( Riedinger. 1960; Gribomont. 1969; Durand. 1983). Р. Ридингер, не отрицая существования И. П., высказал гипотезу, согласно к-рой сохранившийся корпус писем И. П., так же как и письма прп. Нила Синайского, есть компиляция VI в., составленная монахом к-польской обители «неусыпающих» Маркеллом Акимитом ( Riedinger R., Krawczynski S. 1964. S. 16). В ответ на критику другие ученые приводят аргументы, доказывающие подлинность писем И. П. Большинство писем адресовано лицам, имена и социальное положение к-рых точно обозначены и соответствуют времени жизни И. П. Все письма имеют надписание. Просопографический анализ, проведенный Эвьё ( Évieux. 1997. P. 9-36), показывает, что из 426 адресатов И. П. встречаются лица с греч., лат., евр. и егип. именами, однако подавляющее большинство имен - греческие. Косвенным доказательством реального существования адресатов служит то, что они, будучи христианами, часто носят языческие имена (Посейдон, Артемидор): если бы И. П. обращал свои письма к вымышленным лицам, то он скорее всего старался бы избегать подобных имен. Лат. имена (10% всех имен) носят не только люди, живущие в зап. частях империи, но и местные егип. чиновники. Евр. имена принадлежат христианам или язычникам (и лишь в одном случае иудею). Число егип. имен незначительно: Исидор, Нил, Ниламмон, Серапион и др. В большинстве случаев адресаты так или иначе связаны с Пелусием и его окрестностями. Т. о., ономастика корпуса писем И. П. вполне соответствует вост. части дельты Нила, региону, подверженному сильному греч. влиянию, но не потерявшему связи с егип. культурой. |
|
|
