| Патриарх благословил русских служить в Кувуклии на Гробе Спасителя. Греческий архимандрит, отец Виссарион, который хорошо говорит по-русски, и миссионер отец Леонид , с архиерейскими певчими, пели обедню, в пении которой участвовали также многие поклонники и поклонницы, именно: Л. И. Казнакова, княжна Шаховская, О. Н. Брянчанинова, И. А. Смирнова и я; князь Волконский, И. И. Карцев, Н. И. Брянчанинов, г. Обресков, г. Дурново, А. И. Макшеев. Дам поставили на возвышение, на мраморные скамьи, подле Кувуклии. С каким радостным чувством пели мы «Христос воскресе» на том самом месте и в тот самый час, когда совершилось многовековое предсказание о пришествии Искупителя рода человеческого! Куда делась наша усталость! Мы пели вполголоса, но вокруг нас царствовала тишина. Иноверческие службы кончились, и тогда все, не оставляя храма, подошли к нам. Латинские духовные стояли ближе всех; и с ними опять стоял князь Гагарин. Стоя в толпе, он и не думал, что мы сверху можем видеть его: он, заплаканный, молился с чувством и, как видно было, слушал наше пение с удовольствием. В два часа ночи все кончилось. Мы по-русски похристосовались между собою. На лестнице монахи из патриархии раздавали приходящим красные яйца и вино. Находясь здесь, невольно переносишься мыслью в то блаженное время, когда эта и вся земля освящалась присутствием Христа Спасителя. Все события Его жизни представляются так живо, что сердце трепещет от радости. Многие из русских причащались на Гробе Господнем, а я причастилась еще накануне, в Архангельской церкви Русской миссии. После нескольких часов отдыха мне нужно было поздравить его высокопреосвященство, наместника Петра Мелетия. Хотя во время десятимесячного моего пребывания в Иерусалиме я привыкла с ним обращаться, как с добрым отцом, но тут, видев в нем орудие небесной благодати, преподанной нам свыше чрез его святые руки, не смела приблизиться к нему и со страхом стояла у порога скромной его кельи. Владыка сидел на барсовой коже на полу, где обыкновенно сиживал. Заметив мою робость, он улыбнулся и сказал: |
| Преподобный пришел. Марфа устроила званый обед, на котором присутствовали знатнейшие новгородские сановные бояре из сторонников Литвы. Старец оглядел гостей, покачал головой и, склонившись, заплакал. До яств и питий Марфы преподобный, несмотря на просьбы хозяйки, и не дотронулся. «Что с тобою отче?» – «Смотрю я на бояр и вижу, что многие из них без голов». Слова старца, говорит жизнеописатель его, были поняты лишь тогда, когда в 1471 году после Шелонской битвы победитель, Иоанн III, велел отрубить головы новгородским боярам – сторонникам Литвы. Задумав окончательно предаться «латинской» Литве, бояре – сторонники Марфы Посадницы – выпросили у литовского короля для Новгорода в качестве наместника князя Михаила Олельковича. Плохо мирились с этим новгородцы, но Москва с этим примириться не могла. Предстояла борьба. Посадник Немир, принадлежавший к числу сторонников Литвы, поехал в Клопский монастырь к блаженному старцу Михаилу посоветоваться. Блаженный старец задал посаднику вопрос: «Откуда ты?» – «От своей пратещи (тещиной матери)». – «Что, сынок, у тебя за думы, о чем это ты все ездишь с бабами советоваться?» – «Слышно, – продолжал посадник, – летом собирается на нас походом князь Московский, а у нас есть свой князь Михаил Олелькович». – «То, сынок, не князь, а латинская грязь, – возразил блаженный, – шлите поскорее послов в Москву, бейте там челом Московскому князю, провинились вы пред ним, связавши православный Новгород с латинянами, а не то придет с великими силами, а вам, если и выйдете против него, не будет Божьего благословения, перебьет он многих из вас, а еще больше того в Москву сведет, а ваш князь Михаил поедет в свою латинщину и ни в чем вам не поможет». Как предсказал блаженный, добавляет летописец, так все и случилось. Погиб великий вольный Новгород, потому что «бабьим умом стал жить и связался с погаными». Роковые для Новгорода походы Uoahha III летописцы изображают как религиозно-карательные походы. Москва и другие православные области шли покарать новгородцев «за измену православию и отпадение в латинство», «освободить Новгород и св Софию из рук неверных». |
| Франдзи также писал: “Кто расскажет о тогдашних слезах и стенаниях во дворце?. Даже человек из дерева или камня не мог бы не заплакать.” 975 Общий штурм начался во вторник между часом и двумя ночи с 28 на 29 мая. По данному знаку город был атакован сразу с трех сторон. Две атаки были отбиты. Наконец, Мехмед организовал со всей тщательностью третью и последнюю атаку. Особенно яростно нападали турки со стороны ворот св. Романа, где было замечено присутствие императора и окружавших его бойцов. К довершению всего, один из самых главных защитников города, генуэзец Джустиниани, будучи тяжело ранен, должен был покинуть ряды войска. Его с трудом перевезли на корабль, которому удалось уйти на остров Хиос, где раненый скоро же и умер, если только он не умер еще в дороге. Его могила сохранилась на Хиосе до сих пор, однако Латинская эпитафия, ранее находившаяся в цитадели, в церкви св. Доминика, исчезла. 976 Удаление Джустиниани было непоправимой потерей для осажденных. В стенах открывались все новые и новые бреши. Император геройски сражался как простой воин и пал в битве. Точных известий о смерти византийского императора нет, так как ни один из историков осады при ней не присутствовал. Весьма скоро смерть его сделалась предметом легенды, затемнившей самый исторический факт. После смерти Константина турки ринулись в город, производя ужасные опустошения. Большая толпа греков искала спасения в Св. Софии, думая, что там они будут в безопасности. Турки, взломав входные двери, ворвались в храм, избивали и оскорбляли укрывавшихся там греков без различия пола и возраста. В день взятия города, а может быть, на следующий день, султан, торжественно вступив в завоеванный Константинополь, проследовал в Св. Софию и совершил в ней мусульманскую молитву. Св. София превратилась в мусульманскую мечеть. После этого Мехмед расположился во Влахернском дворце, резиденции византийских басилевсов. По единодушным указаниям источников, грабеж города, как обещал солдатам Мехмед, продолжался три дня и три ночи. Население подверглось жестокому избиению. Храмы во главе со Св. Софией и монастыри со всеми их богатствами были ободраны и осквернены; частное имущество расхищено. В эти дни погибло неисчислимое количество культурного наследия. Книги сжигались или разрывались и растаптывались, или за бесценок продавались. По свидетельству Михаила Дуки, громадное количество книг, нагруженное на телеги, было рассеяно по западным и восточным областям. За одну золотую монету продавали десятки книг – сочинения Аристотеля, Платона, книги богословского содержания и многие другие. С роскошно украшенных евангелий срывали золото и серебро, а сами евангелия или продавали, или бросали. Все иконы сжигались, и на этом огне турки варили мясо и ели. 977 И тем не менее некоторые ученые признают, что “турки в 1453 г. поступили с большей мягкостью и гуманностью, чем крестоносцы, взявшие Константинополь в 1204 г..” 978 |
| Август — 2 дни: 20, 21. Сентябрь — 2 дни: 10, 18. Октябрь — 1 день: 6. Ноябрь — 2 дни: 6, 8. Декабрь — 3 дни: 6, 11, 18 . Бунин после рассказывал мне, что Ханыков верил в черные или несчастные дни. Однажды государь вспомнил, что Ханыков давно не получал награды. Случился тут Нарышкин и сказал: «Кстати, государь, сегодня у Ханыкова черный день, хорошо разуверить его красной лентой». Ханыков сидел за обедом, как фельдъегерь поднес ему конверт. Ханыков распечатал, выпала на тарелку красная лента. Старик горько заплакал и сказал: «За многим ты пришла ко мне, за многим!» и со слезами вышел из-за стола. Как не сказать: по вере вашей и достается вам . Продиктованная Александром Сергеевичем матери моей (гораздо прежде этого разговора) заметка переписана была ею в альбом, который хранится у меня. У кого и каким образом дядя списал ее, этого я не спрашивал. Считаю не лишним, тем не менее, привести ее дословно: «Дней в году тридесят пять, опричь еще понедельников и пятниц, а также дней, в которых приходится в каком-либо году 25 марта. В оные дни не токмо не довлеет пути держать, но ничего важного задумывать, предпринимать, совершать. Человек, родившийся в один из таковых дней, не богат и не долголетен. А кто в один из этих дней занеможет, или переедет из двора во двор, или на службу вступит, — ни в чем оном не найдет себе счастья. Оных дней — в иануарии семь: 1, 2,4, б, 11, 12, 20; в февруарии три: 1, 17, 18; в березозоле четыре: 1, 14, 24, 25; в травене три: 1, 17, 18; в мае три: 1, 6, 26; в иуние один: 17; в иулие два: 17, 21; в серпене два: 20, 21; в септемврие два: 10, 18; в октобрии три: 2,6,8; в ноемврии два: 6,8; в декемврии три: 6, 11, 18». Основываясь на этой таблице, Пушкин в числе несчастных дней — jours néfastes (от латинского non fas — не делай) считал день своего рождения 26 мая, и при всякой постигавшей его невзгоде говорил: — Что же делать? так уже мне на роду написано: в несчастный день родился! Пушкин был обвенчан с Н. Н. Гончаровой февраля 18 дня 1831 года, в Москве, в церкви Старого Вознесенья, в среду. |
| - Ну так покорись… – Опустил глаза Аким Федотыч. – Наша доля – царю покоряться, в чем грех будет – на его главу падет, наше дело подневольное… - А нельзя, чтоб другой кто образ тот написал? – Заелозил Михей. – Ты скажи, что болен я крепко… - Да уж слух о пьянке твоей по всей слободе прошел. – Насупился Яким. – А главное, Данило-то тобой оскорблен, все он понял, кричит: «Неужто Михей меня умнее и честивее, неужто я ему велю ересь писать! Икона сия из дома Богородицы принесена, даром, что из латин – и наши там поклоняются!» - Поклоняться дому Богородицы – дело честн ое. – Рассудил Михей. – А какие там латиняне картинки намалевали – нам негоже списывать. Иль и впрямь Церковь наша блудодеянием латинским заразилась, как Аввакум вещал?! - Да что ты мне-то говоришь… – Аким по-стариковски ссутулился. - Дай ты мне сроку хоть три дни! – Взмолился Михей. Протрезветь, подумать… Помолиться… Может, вразумит Пречистая, прибавит ума мне, грешному. - На три дня я его как-нибудь умаслю. – Согласился старейшина мастерской. – Только уж не пей боле. И чтоб на четвертый день был в мастерской! На том и порешили. Но Михей в мастерскую не пришел ни на четвертый день, ни на пятый. Когда же по прошествии седмицы к нему снова нагрянул Аким Федотыч со вновь присланными неотступным Данилой Ферапонтовичем стрельцами, они застали вконец заплаканную Матрену и горюющих ребятишек. - Неужто все пьет? – Всплеснул руками Аким. - Что ты, что ты, батюшка, Бог с тобой! – Залопотала Матрена. – Как ушел ты, капли в рот не брал. Да на второй день горячка с ним случилась, в бреду мечется по сей день. Михей и впрямь горел жаром. Никого не узнавая, он нес какую-то околесицу, из коей Акиму удалось разобрать лишь: «Мати Богороице! Да вразуми ж ты меня! Ковер басурманский!.. Срам-то какой!..» - Что ж с нами будет-то – Горевала бедная женщина. - Молись, жена, Богоматери. – Шепнул ей Аким Федотыч. – Думается мне, что хоть и чудит твой супружник, и, вроде, бесчинствует, а бесчинство это Господу мило… Да остался бы жив только… А лекаря я пришлю. |
| У нас на средства моего папы!» – воскликнула я и пулей вылетела на лестницу. Я слышала, как тетя крикнула: «Грубиянка!» – и захлопнула за мной дверь. Мика сжал кулаки. – Жаба, дрянь – ваша тетка! Не лучше нашей Спиридоновны! У вас горе, а она со своим старорежимным этикетом – вилку не так Держит!… Какая чепуха! – Нет, Мика, это не чепуха, но, видишь ли, Петя не хулиган, ему достаточно деликатно напомнить: за столом следи за тем, как держишь вилку. А тетя говорит так, как если бы Петя был захудалый родственник, дрянцо, которое стыдно показать. При папе она никогда не посмела бы так говорить. При первой же> неудаче вокруг человека меняется все! Папа мой хорошо знал латынь, он часто повторял одну цитату; я ее запомнила: «Donec eris felix, multos numerabis amicos. Tempora si fuerint nabila, solus eris». Знаешь, что это значит? – и она перевела своими словами латинский текст: – Пока все благополучно – и друзей много. Ушло благополучие – и нет никого вокруг. – Мери, это неправда! Не смей так думать! Вот ты увидишь: мою верность вам обоим, увидишь! – Мика схватил запачканные чернилами пальцы девочки и крепко сжал их. – Не смей сомневаться! А братство? Разве оно не опора, не помощь? Вместо того, чтобы таскаться с мелкими просьбами к бессердечной тетке не лучше ли обратиться в братство? – Сестра Мария любит маму и позаботилась бы о нас, но она сейчас в больнице на операции, а остальные… – Что остальные? – Катя Помылева и Женя Кононова меня не любят. – Ах, Мери! Ты по-женски недальновидна и нелогична! Тут непричем личные счеты и антипатии; тут прежде всего – идейная платформа. Помылева и Кононова должны смотреть выше мелких обид, даже если они имели место. Все должны объединиться и поддержать вас. Мать ваша такая удивительно идейная, ради нее должны! Я поговорю сам, если тебе неудобно. На время только, чтобы дать тебе кончить… А где же Петя? – Он сегодня работает во вторую смену, а утром был дома» и сварил эту кашу. У нас ним теперь мир: недавно я услышала ночью, как он плачет. Я подошла к нему и тоже заплакала; у нас состоялся ночной совет, только переубедить Петю мне не удалось, а работа попалась неподходящая: сподручным по прокладке газовых труб, все время с рабочими на воздухе. Это было бы ничего но надо носить тяжести, а кроме того он очень зябнет: из зимнего пальто он вырос и одевает папину старую кожаную куртку. Мой Петя хороший. Только мне очень трудно с ним. |
| Я переворачиваю узелки в тележке, кидаю направо, налево, нигде нет красного узелка. Опрометью бросаюсь к вокзалу, тётка за мной. И в это время поезд даёт гудок. Я на платформу к вагонам. — Куда? — расширив руки, ловит жандарм, — поезд пошёл, нельзя! Поезд медленно уходит от платформы. — А–ах! А–ах! Что же это? Забыли, забыли! Красненький платочек! Ах! Я горько заплакал. — Чего ты забыл, скажи толком? Тётка стала говорить вместо меня. Меня душили слёзы. — Там золотая книга, понятно? — Какая золотая? — Ну, его наградная в узелке, забыли в вагоне. Рублёвка осталась, а книга в вагоне. — Какая рублёвка? — Какую архиерей подарил. — Какой архиерей? Ничего не пойму. — В чём дело? — подходит начальник станции, — О чём плачешь, малец? Сквозь слёзы рассказываю ему про беду. — Не плачь. Эту беду легко поправить. Дадим сейчас депешу на Фаустово, там и возьмут узелок. Блеснула надежда, я перестаю плакать. — Дайте, пожалуйста, депешу. — Идём со мной. Приходим в телеграф. Начальник берёт листик бумажки, садится писать. — Узелок, говоришь? — Узелок в красном платочке. — Так. Что в нём? — Три книги. Латинская грамматика, греческая и моя наградная книга с золотыми буквами. — Так. Больше ничего? — Ничего. — Номер вагона? — Не знаю. — Где он: в голове, в хвосте, в середине? — По-моему ближе к голове. — Так. Найдётся узелок, если пассажиры не унесут. — Где мне ждать? — Ждать? Ступай домой и приходи чрез день. Ты куда теперь идёшь? — Я еду в Загорново. — Та–та–та! Уж не отца ли Василия сын? — Да. Еду на каникулы. — С о. Василием я знаком. Поезжай сейчас домой, а чрез день приходи ко мне. Я задержу книги. Плати рубль. — Рубль? — Ну, да, за депешу. — Тётя Маша, дайте рубль. — Ах ты, Господи Боже мой! Да откуда у меня? У меня нету. — Тётя Маша, милая, поищите. — Нету, нету, я знаю, что нету, — достаёт кошелёк, — Вот 12 коп. Было 15, да я тебе булку — 3 коп. Осталось 12. И деньги все. — Как же быть-то? Поторапливайтесь, а то поезд уйдёт и из Фаустова, — говорит начальник. — Да у тебя есть рубль? |
| 12:4. А ты, Даниил, сокрой слова и запечатай книгу до конца времени, пока многие научатся, и умножится ведение. «Сокрой». В греческом тексте: μφραξον от εμρασσω «запирать, заграждать» у Фукидида, Полибия и Эсхина. Так в латинском: clude и в славянском тексте: заград. Слово «сокрой» стоит в еврейском тексте: [stm] и в синодальном переводе. В греческом тексте: κα σ, Δανιηλ, μφραξον τος λγους κα σφργισον τ βιβλον ως καιρο συντελεας, ως διδαχϑσιν πολλο κα πληϑυνϑ γνσις. Перевод: «и ты, Даниил, запри слова и запечатай книгу до времени последнего, пока научатся многие, и умножится ведение». В рукописи В вместо слова λγους стоит λοιπους «будущее». 13:4. Иоаким был очень богат, и был у него сад близ двора его, и сходились к нему Иудеи, потому что он был почётнейший из всех. «Двора». В греческом тексте: οκω от οικος «дом» у многих авторов. Так в латинском тексте: vicinum domus и в синодальном переводе. Слово «двора» стоит в славянском тексте: близ двора. В греческом тексте: κα ν Ιωακιμ πλοσιος σφδρα, κα ν ατ παρδεισος γειτνιν τ οκ ατο· κα πρς ατν προσγοντο ο Ιουδαοι δι τ εναι ατν νδοξτερον πντων. Перевод: «и был Иоаким очень богат, и был у него сад около дома его; и к нему приходили иудеи, потому что был он почётнее всех». 13:6. Они часто приходили в дом Иакима, и к ним приходили все, имевшие спорные дела. «Приходили». В греческом тексте: προσεκαρτρουν от προσκαρτερω «непрерывно находиться, неотлучно бывать» в Новом Завете. Так в латинском тексте: isti frequentabant и в синодальном переводе. Слово «приходили» стоит в славянском тексте: прихождаста част. В греческом тексте: οτοι προσεκαρτρουν ν τ οκ Ιωακιμ, κα ρχοντο πρς ατος πντες ο κρινμενοι. Перевод: «они неотлучно бывали в доме Иокима, и приходили к ним все, имевшие спорные дела». В рукописи 26 к союзу κα добавлено εκει «там». 13:54. Итак, если ты сию видел, скажи, под каким деревом видел ты их разговаривающими друг с другом? Он сказал: «Под тёрном». В греческом тексте: σχνον от σχνος «мастиковое дерево» (Pistacia lentiscus) у Феокрита. Так в латинском тексте: sub scino и в синодальном переводе. Слова «под тёрном» стоят в славянском тексте: под терномъ. В греческом тексте: νν ον τατην επερ εδες, επν π τ δνδρον εδες ατος μιλοντας λλλοις; δ επεν π σχνον. Перевод: «теперь же, если это действительно ты видел, скажи: под каким деревом видел их разговаривающими между собой?» Он же сказал: «Под мастиковым деревом». В рукописях 538, 490, 584, Armp к слову επν добавлено ουν μοι «же мне». |
| 14:21. И, разгневавшись, царь приказал схватить жрецов, жён их и детей их, и они показали потаённые двери, которыми они входили и съедали, что было на столе. 1 . Добавлено слово «приказал» из синодального перевода. Слова «приказал» нет в латинском: tunc adprehendit и славянском тексте: И разгнвавс царь, ть тогда. 2 . Добавлено слово «их» или из славянского текста: их или синодального текста. Нет в латинском тексте: et uxores. В греческом тексте: κα ργισϑες βασιλες ττε συνλαβεν τος ερες κα τς γυνακας κα τ τκνα ατν, κα δειξαν ατ τς κρυπτς ϑρας, δι’ ν εσεπορεοντο κα δαπνων τ π τ τραπζ. Перевод: «И рассердившись, царь тогда схватил священников и жён, и детей их, и показали они тайные двери, которыми они входили и съедали, что было на столе». В рукописях V, L–88, 46, 230 ,Bo, Sy, Aeth и Arab к словам κα τς γυνακας добавлено ατν «их». 14:22. Тогда царь повелел умертвить их, и отдал Вила в руки Даниилу, и он разрушил его, и храм его разорил. Добавлено слово «разорил» из славянского текста: и храмъ ег разор. Нет в латинском тексте: et templum eius и синодальном переводе. В греческом тексте: κα πκτεινεν ατος βασιλες κα δωκεν τν Βηλ κδοτον τ Δανιηλ, κα κατστρεψεν ατν κα τ ερν ατο. Перевод: «И предал их царь смертной казни и отдал Вила в распоряжение Даниила, и он перевернул его и храм его». В рукописи L–88 вместо ατος βασιλες стоит βασιλες παντας αυτους «царь всех их». В рукописях Q–230, 62, L», 26, 410, 590, 742, LaSV, Bo, Sy вместо слова τ ερν стоит синоним τον ναν «храм, святилище». 14:27. Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон съел и расселся. И сказал Даниил: смотрите на ваши святыни! Добавлено имя «Даниил» или из славянского текста: И реч или синодального текста. Имени нет в латинском тексте: et dixit ecce quae colebatis. В греческом тексте: κα λαβεν Δανιηλ πσσαν κα στρ κα τρχας κα ψησεν π τ ατ κα ποησεν μζας κα δωκεν ες τ στμα το δρκοντος, κα φαγν διερργη δρκων. κα επεν δετε τ σεβσματα μν. Перевод: «И взял Даниил смолу и жир и волос и сварил вместе, и сделал лепёшку и бросил в пасть дракона, и, сожрав, дракон лопнул. И сказал: «Смотрите, на святыню вашу». В рукописи вместо артикля το стоит αυτου «его». В рукописях L–88, 230, 584, Bo, Sy и AethP к слову επεν добавлено имя Danihl «Даниил». |
| 13:36. И сказали оба старейшины: «когда мы оба ходили по саду одни, вошла эта с двумя служанками и затворила двери сада, и отпустила служанок. Добавлено слово «оба» из славянского текста: ба. Слова нет в латинском тексте: et dixerunt presbyteri и в синодальном переводе. В греческом тексте: επαν δ ο πρεσβται Περιπατοντων μν ν τ παραδεσ μνων εσλϑεν ατη μετ δο παιδισκν κα πκλεισεν τς ϑρας το παραδεσου κα πλυσεν τς παιδσκας. Перевод: «Сказали же старейшины: «Мы, гуляли в саду одни, вошла она с двумя служанками и закрыла двери сада, и отпустила служанок». В рукописях 26, 233’, 239, 410, 534, Sa, Sy, Arab и Arm перед словом πρεσβται добавлено δυο «два, оба». В рукописи 410 перед словом παιδσκας добавлено δυο «двух, обеих». 13:39. И увидели их совокупляющимися, и того не могли удержать, потому что он был сильнее нас и, отворивши двери сада, выскочил. Добавлено слово «сада» из славянского текста: двери вертоградны. Слова нет в латинском тексте: et apertis ostiis exilivit и в синодальном переводе. В греческом тексте: κα δντες συγγινμνους ατος κενου μν οκ δυνϑημεν γκρατες γενσϑαι δι τ σχειν ατν πρ μς κα νοξαντα τς ϑρας κπεπηδηκναι. Перевод: «И увидели их совокупляющимися, того же не могли удержать, потому что он был сильнее нас, и, открывши двери, выскочил». В рукописи 230 отсутствуют слова τ σχειν ατν «был сильнее нас». В рукописях 233, Sy и aethP к слову ϑρας добавлено του παραδεισον «сада». 13:57. Так поступали вы с дочерями Израиля, и они из страха жили с вами; но ныне дочь Иуды не потерпела беззакония вашего. Добавлено слово «ныне» из славянского текста: нн. Нет в латинском: sed non filia Iuda sustinuit iniquitatem vestram и в синодальном переводе. В греческом тексте: οτως ποιετε ϑυγατρσιν Ισραηλ, κα κεναι φοβομεναι μλουν μν, λλ’ ο ϑυγτηρ Ιουδα πμεινεν τν νομαν μν. Перевод: «Так вы поступали с дочерями Израиля, и они из страха сожительствовали с вами, но дочь Иуды не выдержала беззакония вашего». В рукописях Q и Aug.qu.herp.2,78 к слову οτως добавлено γρ «же». В рукописях V и 534 вместо слова Ισραηλ стоит ιερουσαλημ «Иерусалима». |
|
|
