| Этруски верили, что на участь усопших оказывает благоприятное влияние жертвенная кровь – при погребениях у них совершались поминальные жертвоприношения, возможно также, в исключительных обстоятельствах, и человеческие. Во всяком случае, гладиаторские бои римляне заимствовали у этрусков Кампании, для которых они были не зрелищем, как в Риме, а входили в погребальные обряды, когда в иной мир провожали высокопоставленных особ – лукумонов или верховных жрецов. В Риме впервые гладиаторские бои состоялись в 264 г. до Р.Х. при погребении отца консула. С представлениями этрусков о загробной жизни связаны зеркала в руках мужчин и женщин на их скульптурных изображениях, извлеченных из гробниц. При этом ни в одном случае держащий зеркало не смотрится в него, не ищет в нем своего отражения, а значит, это зеркало не простой бытовой предмет. По предположению А. К. Вогэн, «зеркало в руке статуи служит целям опознания покойного в загробном мире» (Вогэн, цит. изд., с. 46). В руках Ванф, сопровождающих души в иной мир, или самих усопших часто изображаются свитки, которые, возможно, мыслились как записи добрых и злых дел покойников, из чего можно предположить, что этруски имели представление о загробном суде и разной участи умерших в ином мире. Богослужение у этрусков совершалось в храмах. Ни один из них не сохранился, но до нас дошли руины, позволяющие судить об их архитектурных формах. Эти храмы воздвигались на подиуме, или высоком фундаменте, который строился из камня. Стены же делались из кирпича или дерева. В плане они были почти квадратными – ширина лишь немного уступала длине храма. Храм имел один вход. Фасад представлял собой портик из двух рядов колонн. Внутри храма находилось три целы, или помещения со статуями богов. Стены храма украшались крашеными терракотовыми рельефами со священными изображениями, сюжеты которых часто воспроизводили греческие мифы. Эти рельефы составляли фигурные фризы, опоясывающие стены храма со всех сторон. На крышах некоторых храмов воздвигались статуи богов. |
| Говорим: принимают и собирают различные сборы, с обманными просительствами просят в многоразличных и разнообразных прошениях, просят у мира милостыни и сами же посмеиваются над ним (т. е. не обслуживают молитвою, как должно); мастерят рукоделья (и соперничают) в том, кто кого опередит в производстве наибольшего рук делания; кто опередит в прибытках стяжаний, кто больше наберет в любостяжательную сокровищницу свою. Но и при этом не мирствуют, ибо любостяжание не дает успокоиться им, но еще более понуждает их. К чему же оно их понуждает? Понуждает (продолжать) лихоимствовать, чтобы налихоимствовать еще больше. Строят церкви якобы ради благоговения, цель же их есть любостяжание. Производят разные сборы, говорим: на литургии, молебны, проскомидии, сорокоусты; напрашиваются на то, чтобы поминать. Да, поминают, но как поминают? Поминают за рукодельями своими, вместе с осуждением (празднословии своих). Рукодельничая и осуждая говорят: такой-то имеет столько-то записанных в церкви нашей имен, а ничего не посылает нам, осел он безрассудный! Таким образом ропщут и осуждают, вместо того, чтобы поминать. 147 Да, поминаете вы, но Бог от поминовения вашего, которым вы поминаете (т. е. жертвователя, или душу усопшую, записанную вами), не имеет никакой вести. Воссылаете поминальные возношения ваши, но они не идут к Богу, ибо поминовение, которое вы делаете, есть одна лишь мерзость перед Богом, вследствие того, что делаете его без всякой взаимности (т. е. без всякой теплоты сердечной). (К богослужению не благоговеют), накинув наметку на плечо, во время литургии стоят вне церкви и, как торговцы, с многословием и осуждением торгуются, не ведая того, что сняли наметки с головы своей — не ради того, чтобы стоять с бесстрашием, но ради того, чтобы стоять с великим благоговением и множайшим страхом Божиим, дабы смилосердовался над ними Бог и оставил им грехи их. Глава 89. Молитва святого к Богородице О, преподобнейшие отцы, священницы, священномонахи и вы, честнейшие монахи, ведаете ли вы, как предстательствуем мы за вас у Всецарицы Госпожи, Которую вы опечалили даже до царствия Ее. |
| Надеемся, что это примечание принесёт добрый плод, а также, что рассказ о том, к чему привело в греческом мире рационалистическое понимание богослужения, послужит уроком тем, кто думает, что богослужение можно менять, исходя из внецерковных принципов. В тексте ектении, представляемом ИЕР 2004 и С 2004, отмечаем следующее расхождение: в греческом варианте «Господи, помилуй» поётся трижды на каждое прошение кроме последнего («Ещё молимся о плодоносящих и добродеющих...»), после которого оно поётся один раз. В нашем же Служебнике на первые два прошения хор поёт «Господи, помилуй» однажды, а все остальные – трижды. Что касается ектении об усопших, то её не только нет в «Иератиконах», но, по-видимому, вообще никогда не было в греческом чине Божественной литургии 469 . В славянском же мире она засвидетельствована и рукописями 470 , и печатными изданиями. В дониконовский период она существует во всех печатных Служебниках, хотя и в несколько ином виде, чем в современных изданиях 471 . Никоновские справщики заменили эту более раннюю редакцию ектении на текст из последования погребения мирян (κολουθα το ξοδιαστικο), напечатанный в ЕВХ 1602 472 . С первого никоновского издания Служебника 1655 г. и поныне ектения об усопших не претерпела у нас никаких изменений. Как указывает Служебник, эта ектения читается каждый раз, когда бывает усопшихъ приношенїе, что в широком смысле означает каждый раз, когда к литургии приносят записки «Об упокоении». Такие записки обычно подаются на каждую литургию. Поэтому на приходах эта ектения читается часто, а в некоторых храмах за каждой литургией кроме Господских, Богородичных и престольного праздников. Ектения об усопших удовлетворяет желание верующих услышать на Божественной литургии поминовение знакомых им усопших и помолиться о них. В первом тысячелетии по Р.Х. имена почивших в Господе слышались в ходатайственных молитвах после преложения Св. Даров, о которых речь ниже. Однако практика чтения «помянника» (поминального списка) усопших в этот момент литургии прекратилась задолго до падения Византии. |
| Первые часы посвящались чтению и списыванию назначенных на этот день мест Св. Писания под руководством махгеяны. Затем следовал главный урок – объяснение списанных мест «раббаном». Последний урок посвящался литургическому чтению и пению под руководством третьего учителя (макреяны), и потом день заканчивался вечерним богослужением 242 . Такова была постановка учебной части. Основная особенность воспитательной стороны заключалась в том, что она имела вид отдельной от образования системы с особыми органами, особыми правилами поведения и наказания. Воспитателями были «начальник дома» (раббайта) и его помощники – «начальники келий»; однако, они должны были сообразоваться с указаниями «раббана» и совета старших братьев 243 . Правила поведения подробно изложены были в уставе школы, который раз в год торжественно читался перед всем собранием, дабы добронравных ободрить, а «ленивых и негодных» исправить 244 . Для последних правила казались настолько обременительны, что они однажды похитили и спрятали устав, и большого труда стоило его разыскать 245 . Основная тенденция правил – строгая церковность воспитания. Хотя школа и не была монастырем, но ученики должны были вести образ жизни близкий к монашеству: они обязаны неукоснительно посещать все богослужения и уроки, не должны выходить из школы без разрешения «начальника дома», должны иметь общий с братией стол и повиноваться своим «начальникам келий» 246 . И по наружности они должны приближаться к лицам духовным: им запрещено брить бороду и носить завитые локоны, предписывается носить скромную, «чуждую суетности одежду» 247 . Особенно озабочены правила ограждением учеников от влияния внешнего мира, от тех соблазнов, какие представляла жизнь в большом городе: запрещается, напр., посещение праздничных и поминальных обедов, хождение по тавернам, прогулки в садах и рощах, долгие разговоры с женщинами и т.п. 248 . – Тяготение к внешнему миру не всегда вызывалось дурными наклонностями, но еще крайней бедностью учеников. Правила предусматривают такие случаи, что ученики просят милостыню у дверей богатых домов от имени школы; другие промышляют в городе уроками. |
| Де Росси подготовил 5-томное издание «Подземный Рим» (при его жизни вышло 3 тома), издавал специальные журналы, читал публичные лекции в К. в дни памяти святых. Он смог доказать, что К. не были впервые созданы христианами, не служили убежищами во времена гонений, не строились для совершения богослужений (хотя стали местом поминальных служб и литургии в посл. четв. III - нач. IV в.); христианство и язычество в Риме III в. были тесно взаимосвязаны; верующие являлись членами хорошо организованных погребальных сообществ, и К.- это результат их целенаправленной деятельности. Была установлена в целом верная хронология устройства христ. К.- 2-я пол. II-V в. Ампула из катакомб св. Панфила Ампула из катакомб св. Панфила Однако ряд уязвимых мест в «теории катакомб» сохранялся: в хронологии господствовал догматизм; керамика, светильники, монеты почти не изучались; не была ни подтверждена, ни опровергнута подлинность мощей, разошедшихся из Рима по всему миру. Так, непривычные детали в закладке могильных ниш и вещи в погребениях принимали за орудия казни и реликвии мучеников, ампулы - за «фиалы» с их кровью (погребения мучеников идентифицировали по этому признаку, следуя декрету папы Климента IX (1668), что плохо сочеталось с датами захоронений, совершенных позже эпохи гонений, а также с надписями, не упоминавшими о мученичестве, тем более что в К. были и нехрист. погребения). В Великобритании, во Франции, в Германии и России появились пересказы книг Де Росси ( Kraus. 1873; А. фон Фрикен). На рубеже XIX и XX вв. предпринимались попытки включить росписи К. в экспозиции музеев: в 1888-1889 гг. И. В. Цветаев заказал худож. Ф. П. Рейману для Музея изящных искусств копии фресок, намереваясь изготовить и макет кубикулы; за 12 лет было снято более сотни копий (ныне в ГМИИ; в 2000 прошла выставка акварелей Реймана). Близкий проект осуществили в 1910-1912 гг. в Валкенбурге (Нидерланды), где в старых копях сделаны точные копии кубикул с фресками из рим. К. (голл. Romeinse Katakomben Valkenburg). |
| – Стоит где-то только провести собрание, так сразу же группа прихожан одной епархии переходит в другую. Если в городе, конечно, существуют два прихода. Помимо богослужений прихожан Свято-Воскресенской общины сплачивают, считает протоиерей Николай Забелич, и поминальные трапезы у часовни-памятника в Дахау, и проводимые раз в году паломничества в Бари и на греческий остров Корфу, в город Керкира, и обсуждаемые в узких кругах церковные новости из России. Ольга Петровна тоже ностальгировала по оставленной в годы войны Белоруссии и хорошо знала историю послевоенного Мюнхена и эмигрантского поселка Людвигсфельд. Однажды она показала прихожанам, где находился в Мюнхене «Дом милосердного самарянина», где 27 августа 1945 года нашли знаменитую бумажную иконку Серафима Саровского, положившую начало основанию этого Дома, руководимого отцом Александром Киселевым (1909–2001). Вторая мировая война, по ее рассказам, породила громадный поток русских эмигрантов, не желавших признавать советскую власть. Среди них оказались и люди, сознательно вставшие на путь борьбы с советским тоталитаризмом, военнопленные, опасавшиеся возвращения домой, и молодые люди, вывезенные с оккупированных фашистами территорий в Германию в качестве дешевой рабочей силы. По далеко не полным данным к 1952 году только в Европе было 452 тысячи перемещенных граждан СССР. Большинство этих изгнанников объединяло политическое неприятие советской реальности. И второй, хоть и чужой, родиной для русских эмигрантов 40-х годов стала Германия, преимущественно баварская столица Мюнхен и его окрестности, в частности – Людвигсфельд. В конце войны на территории этого поселка были созданы отделения концлагеря Дахау, где в специальных цехах автозавода BMW принудительно трудились граждане из стран Восточной Европы, в том числе из СССР. По окончании войны в Людвигсфельде был создан сначала лагерь для «перемещенных лиц», а позже в выстроенных здесь домах барачного типа разместили тысячи беженцев более чем двадцати национальностей. По воспоминаниям бывшего зенитчика гитлеровского Вермахта, а ныне пенсионера Вальтера Фрида, в 1943 году в районе Людвигсфельда находилось и зенитное подразделение, оборонявшее от налетов предприятия БMW. В этом подразделении ПВО, по рассказам Вальтера Фрида, проходил службу 16-летний рядовой Йозеф Ратцингер (ныне – Папа Римский Бенедикт XVI), который выглядел как «абсолютно невоенный человек». |
| Важным содержанием тридентской реформы стало изменение положения духовенства, прежде всего приходского, к-рому было вверено попечение о верующих. Именно недостатки образа жизни священников и низкий уровень подготовки пастырей были главными объектами критики сторонников реформы. В дотридентский период духовенство было достаточно аморфной социальной группой: клирик, получая тонзуру , имел определенный правовой статус - он подчинялся церковной, а не светской юрисдикции (даже по уголовным делам), был освобожден от уплаты налогов и пользовался доходами от церковного имущества; однако подавляющее большинство клириков никогда не были рукоположены в сан субдиакона, диакона или священника, не служили мессу, не имели пастырских обязанностей и зачастую даже не носили особого облачения. Принадлежность к духовенству обеспечивала таких клириков доходами или давала им возможность заниматься науками (преподаватели ун-тов). Напр., в 1570 г. в еп-стве Карпантра клириков, рукоположенных в сан, было только 6% от всего духовенства диоцеза; к 1-му десятилетию XVII в., однако, этот показатель вырос до 30% ( Po-chia Hsia. 2005. P. 120). Уровень образования клириков, рукоположенных в сан священника, сильно различался. Так, в ходе визитации 1579-1581 гг. в Трентском еп-стве выяснилось, что из 216 приходских священников лишь 6 имели университетское образование, а многие едва знали латынь; лишь у 13% из них имелись богослужебные книги (Ibidem). Единых требований к кандидатам не существовало, их знания в области богословия не проверяли, свидетельств подобающего происхождения и достойного образа жизни часто не требовалось. Большинство клириков, рукоположенных в сан священника, не имели бенефициев; многие из них были капелланами , получавшими плату за совершение поминальных месс, и постоянно перемещались между приходами и резиденциями своих покровителей, что затрудняло контроль как за ходом богослужения, так и за возникновением новых религиозных практик. Кроме того, епископ мог ставить кандидатов далеко не на все бенефиции. Напр., в Страсбурге в 1670 г. епископ назначал священников в 15 приходов из 217; остальные приходы контролировали представители знати и городской патрициат, с кон. XV в. препятствовавшие проведению церковных реформ. |
| Как-то один раз решила - все, сегодня не пойду, а потом все же пошла. Да и вот сейчас думаю, а может, все это нужно просто пережить, как говорят. Не знаю... Галина, Казахстан Не уходите! Многие спрашивают, почему в православных храмах не ставят скамеек, как в католических костелах. На самом-то деле, иногда ставят: в Америке или других западных странах. Но это редкость. Думаю, не ставят, чтобы подчеркнуть особый характер отношений православных христиан между собой и с Богом. Недаром ведь главная православная служба называется литургией - это слово в переводе с древнегреческого означает " общая работа " . Когда-то " выйти на литургию " означало собраться " всем миром " для постройки корабля, возведения стен и т.д. В лексиконе девятнадцатого века появилась фраза " выслушать " - молебен, обедню и т.д.. Но потом она вновь исчезла, потому что не выслушать, и даже не отстоять службу приходим мы (кстати, найти стул или скамеечку и посидеть очень уставшему или больному человеку можно сейчас практически в любом храме - только не в центре церкви, а у стены или в притворе). Мы приходим не отстоять. Мы приходим, чтобы вместе потрудиться, чтобы своим участием в богослужении превратить наше церковное здание как бы в огромный корабль, устремленный к Богу. Но для этого нужны не места " в партере " - нужна палуба. Мы когда молимся, когда священник обходит с кадилом наш храм - все по-особенному движемся, наклоняемся, крестимся, слушаем обращенные к нам призывы, выстраиваемся ко кресту и чаше, собираемся у иконы или поминального канона, поем " Символ веры " и " Отче наш " . Мне посчастливилось несколько раз находиться в алтаре во время литургии, и это " корабельное " ощущение утвердилось в моей душе. Иногда эту ассоциацию перебивало обманное ощущение: будто находишься в совершенно отдельном от остального храма месте. Такая тишина, пение хора приглушено, молитвы - другие, чем за алтарной преградой.. Но вдруг поразит самая поза священника. Даже если он стоит лицом к Престолу (и значит, спиной к стоящим вне алтаря), он все равно - затылком, спиной! – не перестает напряженнейше следить за всеобщим ход литургии. |
| Новый для присоединенная края порядок уездного управления имел также в этом деле свою долю участия. Становые пристава, сосредоточивая в своих руках всякое общее и частное судоразбирательство, начали преследовать все старинные общинные учреждения и обычаи поселян, одним словом все, что носило еще на себе какую-нибудь тень общины, собрания, самоуправления и общественного суда. Братский суд тогда казался самоуправством, своеволием, братские сходки – опасными собраниями, братские обеды и сычение меду – бражничеством, корчемством, наносившими ущерб помещичьему скарбу, самое наблюдение братства за чистотой нравов – угнетением слабой невинности. При этом новом порядке, при таких новых отношениях, что оставалось на долю уцелевших братьев? Им почти нечего было делать, да и не на что. Возможно было одно: присутствовать при богослужении с собственными свечами, да устраивать братские обеды в храмовые и поминальные дни. До такого обнищалого вида дошло наконец знаменитое некогда учреждение братств! В заключение почтенный автор указывает, что восстановление братств не должно, да и не может быть, делом официального распоряжения. Братства – это дело доброй воли и благочестивой решимости и они могут быть вызваны к прежней жизни единственно советом, разъяснением, моральною и материальною поддержкою со стороны пастырей церкви». 208 Этим единственно правильным путем и должно пойти дело восстановления наших церковно-православных братств, призванных к новому бытию законом 1864 года, который допустил при учреждении братств, сохранение, употреблявшихся в древних церковных братствах наименований, правил и местных обычаев. А. Папков. С.-Петербург, 12-го августа 1898 г. 4 Филарет, История русской церкви, т. IV, стр. 106–117. Памят. Киев. Ком. т. I, от. II, стр. 67 и след., 83 и след., 96 и след. 5 Овручский архимандрит Макарий, в эпоху войн Юрия Хмельницкого, был замучен в г. Каневе в числе многих христиан в храме татарами и турками в 1678 году. Иов «Железо» удостоился видения Богоматери и скончался в 1651 г. |
| Когда предстояло совершить в храме панихиду по погребенным не в этом храме или вне храма, то для кутии и кануна и для свечи поставлялся особый стол, прилично украшенный. На нем и поставлялись кутия, мед и возжженные светильники, как бы на самой могилке. А как погребенных вне храма больше, чем погребенных в храме, и значительно чаще приходилось служить панихиды не над могилами, то являлась необходимость иметь особый специальный стол для поставления кутии. Но большой стол в наших малых храмах занимал бы много места. Поэтому для кутии стали поставлять небольшой четвероножец, квадратный столик на четырех ножках. Когда поминовение совершается на месте погребения, там некоторой святыней является самая могилка, на которой и свечи возжигаются, вокруг которой и каждение совершается, подобно тому как совершается оно окрест предстоящего гроба. При поминовении не на самой могилке, некоторой святыней, напоминающей гроб, становится кутия, устрояемая в виде небольшого холмика, напоминающего могильный холм и украшаемая сверху крестом, сложенным из сладких овощей и напоминающим надмогильные кресты или те кресты, которые в древности устроялись на верхних досках надгробий. В древней Руси кутия была обязательной неотъемлемой принадлежностью всякого заупокойного богослужения. Стечением времени, с нашим охлаждением к уставу, с охлаждением к соблюдению древних отеческих традиций, кутия стала все реже приноситься на поминальные службы, хотя поминовение усопших русские люди любят совершать очень часто. Один столик не мог быть святыней, перед которой должно совершать каждение. Поэтому явилась необходимость украсить этот столик священным изображением и, конечно, тем, каким украшается напоминаемый им могильный холм — святым крестом с изображением на нем Господа. Так явился в храме постоянный поминальный столик с утвержденным на нем Распятием и шандалами для свечей. Поставление его при заупокойных службах посредине храма, подобно тому как для полиелея или праздничного молебна поставляется на средине икона праздника, сделало канунницу как бы своеобразным заупокойным «праздником», перед которым православные по любви к усопшим и в память их обильно возжигают свечи не только во время заупокойных служб, но и в другое время, подобно тому как перед чтимой иконой возжигаются свечи не только в праздник ее. |
|
|
