| Но попытка практически реализовать эту мысль была, очевидно, сделана Достоевским несколько позднее. Начальной точкой творческой истории будущих „Бесов“ можно признать недатированный план романа „Зависть“. Его заглавие определено взаимоотношениями двух главных действующих лиц — Князя А. Б. и Учителя („… между ними легла зависть и ненависть“). В блестящем, гордом, мстительном и завистливом Князе, не лишенном, однако, благородства и великодушия, уже проступают черты Ставрогина, а Учитель своей нравственной красотой напоминает Шатова. Известную аналогию можно провести и между матерью А. Б. — знатной барыней — и Варварой Петровной; Воспитанницей и Дарьей Павловной; Красавицей и Лизой Тушиной, перенесенным сюда из планов отдельной повести 1869 г. Картузовым и Лебядкиным. Совпадают также некоторые сюжетные коллизии „Зависти“ и возникших позднее черновых планов к „Бесам“ (личное соперничество между Князем А. Б. и Учителем; сложные отношения Князя с двумя женщинами — Воспитанницей и Красавицей; влюбленный в Красавицу капитан, пишущий нелепые стихи; мотив пощечины и самоубийства героя). В то же время фабула „Зависти“ в какой-то мере воскрешает ряд мотивов неосуществленной более ранней повести „Весенняя любовь“ (1859; см.: III, 443–445; ср. здесь отношения князя, „литератора“ и героини). В целом план „Зависти“, представляющий собой разработку чисто „романической“, психологической фабулы, еще далек от „Бесов“ как политического памфлета против нечаевщины. Тем не менее записи: „Прокламации. Мелькает Нечаев, убить Учителя (?)“, „Заседание у нигилистов, Учитель спорит“ и некоторые другие — намечают определенную связь фабулы задуманного произведения с газетными известиями о политическом убийстве нечаевцами студента Иванова, имевшем место 21 ноября 1869 г. В февральских (датированных самим писателем) набросках к „Бесам“ мотив политического убийства, лишь намеченный в „Зависти“, получает дальнейшую конкретизацию и разработку. Все это дает возможность увидеть в „Зависти“ первоначальную попытку художественного воплощения еще не вполне сформировавшегося в этот момент замысла „Бесов“. |
| 1 . При каждой сельской церкви должно быть училище для детей обоего пола – на полной ответственности священника. Главнейшим его делом, важнейшею обязанностью должно быть преподавание детям основных истин христианства и начал нравственности. Известно всем и каждому, что лишь в детстве все воспринимается легко и живо. А человеку в поре, задавленному заботами и тяготами жизни, и особенно такой жизни, как у крестьянина, трудно или, точнее, невозможно изучать что-либо новое и вполне усваивать его себе. У нас теперь семилетний возраст положен для начала исповеди, то есть как будто для сознательного участия в таинствах Церкви. Нет, не годы должны определять это начало, а успехи детей. Пусть начинают они исповедаться лишь тогда, как с толком и понятием сумеют прочитать Символ Веры , заповеди и важнейшие молитвы и уразумеют, сообразно со своим возрастом, к чему приступают. Пусть это будет в 8–10 лет, даже позднее, что нужды? Теперь с семи лет и до конца жизни вся исповедь их – не что иное, как бессознательная, ничтожная, бесплодная болтовня. Тогда годом, двумя исповедь начнется позднее, но уже – с сознанием. 2 . Вменять в непременную обязанность священникам, чтобы они в каждый воскресный и праздничный день, по крайней мере, два часа между утреней и литургией посвящали на собеседования с своими прихожанами, обращая преимущественное внимание на тех, которые незадолго вышли из училищ, чтобы принятое ими постепенно развивалось, укреплялось и обращалось, так сказать, в плоть и кровь их. Из этих собеседований должен быть изгнан всякий дух школы. Это должны быть семейные, родственные разговоры, где всякий имеет право высказать свою мысль, свои недоумения, требовать объяснения непонятого и пр. И тем удобнее сделать это, что крестьяне из деревень, особенно в зимнее время, бродят без всякого дела по селу из дома в дом, чтобы как-нибудь убить время до литургии, и с радостью согласятся сидеть в одном месте и заняться дельным разговором. Два таких собеседования, живых, искренних, сердечных, будут несравненно полезнее для крестьян, чем двадцать теперешних поучений – ex officio 10 , холодных, коротких и безжизненных. |
| Нетрудно заметить, что автор Апокалипсиса говорит об иерусалимском храме, как о существующем и не подвергшемся еще разрушению. Это и признается всеми учеными исследователями, включая и тех, которые разделяют Апокалипсис на две части и вторую его часть, напр., начиная с 18 главы, почитают написанною немного позднее, хотя и в пределах первого века. „Встань и измерь храм и жертвенник, и молящихся в нем, а внешний двор исключи и не измеряй, ибо он отдан язычникам и будут попирать священный город 42 месяца“ (XI, 1, 2). Само собою разумеется, что такое поручение можно было давать только тогда, когда храм еще не был разрушен, т. е. до 10-го Аба 70 г. по Р. Хр. (около мая)‚ а об отдаче внешнего двора язычникам и попирании города язычниками можно было говорить только тогда, когда город со всеми стенами и остатками, кроме трех башен, не был еще срыт и сравнен с землею, по приказанию Тита, что было исполнено двумя-тремя месяцами позднее. Тит приказал, по свидетельству Иосифа Флавия, «срыть весь город и храм». По его же словам, ”все части городских стен, кроме означенных трех башен, были так сравнены победителями с землею, что приходящие чужестранцы вряд ли могли бы предположить, что здесь было когда-либо населенное место“ (de B. Jud. VII, 1, 1). Само собою разумеется, что в это время нельзя уже было бы говорить о реальных молящихся перед реальным жертвенником и об отданном язычникам внешнем дворе, ибо не существовало уже не только ни храма, ни жертвенника; ни самого двора, но даже и самого города. Между тем речь идет несомненно о реальном городе, а не об идеальном ибо несколько далее он назван городом, «где и Господь наш был распят» (XI, 8), чего об идеальном, горном Иерусалиме никоим образом нельзя уже было бы сказать. Попирание города язычниками в течение 42 месяцев, т. е. 3 1/2 лет или 1260 дней, о каковых сроках упоминается для разных, предусматриваемых Апокалипсисом явлений, никоим образом не следует понимать буквально. Во-первых 3 1/2 года – половина седмицы, символическое число; во-вторых‚ попирание язычниками при взятии Иерусалима отнюдь не продолжалось такой срок. Наконец, не только Иерусалим, но и внешний двор храма отнюдь не был закрыт для язычников, подобно самому храму‚ а потому речь идет не о материальном попирании, которое продолжалось десятками лет и не только не усилилось, но скорее приостановлено было во время осады и даже всего периода военных действий в Палестине, когда двор и город для иноплеменников были закрыты. |
| Завершився прийом заявок на грантовий конкурс «Православна 2016-2017» 28 жовтня 2016 р. 15:12 24 октября 2016 года завершился прием заявок на Международный открытый грантовый конкурс «Православная инициатива 2016-2017» . Всего на конкурс поступило 794 заявки из 73 регионов РФ и 11 стран ближнего и дальнего зарубежья, в том числе 134 проекта в номинации «Малые города и села». Количество представленных на конкурс заявок распределилось следующим образом: Согласно утвержденному Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом Положению о Международном открытом грантовом конкурсе «Православная инициатива 2016-2017» и извещением об объявлении конкурса «Православная инициатива 2016-2017», победители будут объявлены не позднее 31 марта 2017 года. Реализация проектов начнется не ранее 20 апреля 2017 года и завершится не позднее 20 января 2018 года. Конкурсный отбор поступивших заявок будет проходить в соответствии с Положением о порядке проведения экспертизы проектов Международного открытого грантового конкурса «Православная инициатива», утвержденным Советом фонда «Соработничество» по согласованию с исполнительным директором Координационного комитета. Международный открытый грантовый конкурс «Православная инициатива 2016-2017» по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла стартовал 1 сентября 2016 года. В рамках конкурса рассматривались заявки по следующим проектным направлениям: «Образование и воспитание», «Социальное служение», «Культура», «Информационная деятельность». В рамках направления «Социальное служение» сохранилась номинация «Приюты для беременных». Сумма грантовой поддержки в рамках номинации может достигать 1 млн руб. В рамках конкурса также сохранилась специальная номинация «Малые города и села» с суммой грантовой поддержки до 300 тыс. руб. В конкурсе предусмотрены три типа проектов — локальные, сетевые и инфраструктурные/системоообразующие. Локальные проекты реализуются одной организацией в одном или нескольких субъектах Российской Федерации. Победители могут рассчитывать на грантовую поддержку в объеме не более 600 тыс. руб. Сетевые проекты реализуются не менее, чем в двух субъектах Российской Федерации двумя и более организациями. Размер запрашиваемого гранта не может превышать 1 млн руб. Фонд «Соработничество» /Патриархия.ru Календарь ← 31 березня 2024 р. 16 2023 р. |
| Иларий, епископ Пиктавийский Источники биографии Илария Сохранилось древнее Житие св. Илария – Vita S. Hilarii a Fortunato Scripta. Оно состоит из двух книг. В первой излагается биография святого, во второй повествуется о чудесах, которые совершались при его гробе в VI веке. Та и другая книги предваряются особыми предисловиями автора. Не подлежит сомнению, что автором второй книги был Ванций Фортунат, известный западный писатель и поэт VI в., проведший большую часть своей жизни в странствованиях и окончивший ее в сане епископа Пиктавийского. О составлении им книги, посвященной описанию чудес, совершавшихся у гробницы св. Илария, упоминает Григорий Турский 2 его современник. Этому свидетельству соответствует и содержание книги, так как в ней описываются события VI в., как, например, исцеление еп. Бордоского Прабиана, умершего в 568 г., и его ежегодное путешествие в Пуатье для молитвы у мощей исцелителя. Но и первая книга – собственно биография Илария – своими литературными особенностями указывает на того же автора. Кроме имени Фортуна в посвящении к ней, она не отличается от второй по своему языку, стилю, писательским приемам. Кроме того, из самого повествования о жизни Илария ясно, что автор книги жил значительно позднее описываемых событий, представлял их себе неясно и вплетал в рассказ много легендарного. Таким образом, Житие Илария относится к VI в. и, составленное двумя веками позднее событий, не может быть признано вполне подлинным источником для жизнеописания Пиктавийского епископа. Тем не менее нельзя относиться к этому источнику и с полным пренебрежением, так как в основе первой книги могла лежать более древняя – устная или записанная – церковная традиция, лишь литературно обработанная Веланцием Фортунатом сообразно вкусам своего времени. Вторую группу источников биографии Илария составляют упоминания о нем, извлекаемые из сочинений блаж. Иеронима, блаж. Августина, Викентия Лиринского , Факунда Гермианского, Кассиодора и других более поздних латинских писателей, собранные в предисловии к изданию творений Илария в Патрологии Миня (Vol. IX, Ser. lat., coi. 203–208). |
| История с гуннами, составляющая сюжет самого мученичества, также представляется вполне фольклорной; она вступает в явное противоречие с надписью Клематия, позволяющей датировать мученичество святой Урсулы и ее спутниц самое позднее началом IV b. Гунны действительно могли в какой-то момент откатиться из Галлии в Рейнскую область, но это должно было произойти не ранее непосредственных последствий знаменитой Каталаунской битвы 451 г. (близ г. Труа), когда они вынуждены были отступить перед союзными силами галло-римлян Аэция и вестготов. Следовательно, мы перед выбором между двумя источниками, и поскольку данные эпиграфики имеют неоспоримый приоритет перед сообщениями беллетристического характера, от всей версии “гуннского мученичества” приходится решительно отказаться. В результате остается неколебимой датировка мученичества святой Урсулы и ее спутниц самое позднее началом IV в. 28 , что позволяет считать ее современницей святого Гереона. Нет ни малейшей недостоверности и в английском происхождении мученицы: к тому времени Британия не только была уже отчасти христианизирована (по крайней мере к началу III в., судя по свидетельствам Тертуллиана, сообщающего, что христианство проникло и в те страны Британии, которые были недоступны для римлян), но призывала христианских проповедников и сама, возможно, начала посылать их. Вместе с тем о сплошной христианизации страны к тому времени также говорить не приходится, и потому напряженные взаимоотношения отца святой Урсулы, который должен был быть христианским правителем, с соседним правителем-язычником, который в житии зовется Этерием, также вполне реалистичны. Условие брака, которое ему поставила святая Урсула, никак не менее реалистично, а ее трехлетнее морское путешествие с 10 девушками знатного происхождения (видимо, дочери и племянницы вассалов ее отца) вполне могло иметь миссионерские задачи, в частности, проповедь в тогда еще совершенно языческих Нидерландах, куда ее корабль был отнесен штормом. Вместе с тем святая Урсула несомненно желала лучше узнать христианство и жаждала попасть в “вечный город”, просвещенный первоверховными апостолами Петром и Павлом, что ей по Промыслу Божиему и удалось. Попытка святой Урсулы попасть в Рим речным и сухопутным путем также совершенно правдоподобна, равно как и откровение о предстоящем мученичестве, которое она в глубине души, вероятно, предпочитала даже благочестивому браку. Наконец, и само мученичество в указанную эпоху было делом более чем обычным. По двум причинам весьма правдоподобно, что святая Урсула приняла смерть в Кельне: она могла просвещать местных язычников либо отвергать возможные притязания кого-либо из их вождей, и в последнем случае история с гуннами представляется анахронистским “превращением” действительных событий. |
| Со славянофилами Достоевский изначально имел более точек соприкосновения, хотя на первых порах и у них предполагал неполноту знаний о народе. Иные славянофилы, зная о православных основах народного существования, всё же не могли не увлечься в ранний период и внешней видимостью, отчего допускали те промахи, над какими иронизировали Чаадаев, Герцен и Тургенев. Достоевский же заподозрил тех, кого позднее сознает своими единомышленниками, в некоторой мечтательности. Ранние отрицательные отзывы Достоевского о славянофилах, его противопоставление себя славянофилам— имеют причину и чисто внешнюю: он получил о них стороннее мнение, пользуясь скорее мифом о славянофилах, нежели подлинным знанием. Позднее, в «Дневнике писателя», он о такой мифологии говорил ясно: «Славянофилы до сих пор понимаются различно. Для иных, даже и теперь, славянофильство, как в старину, например, для Белинского, означает лишь квас и редьку. Белинский действительно дальше не заходил в понимании славянофильства» (25, 195). Не разделял ли и Достоевский в молодости таких же заблуждений? Должно и вообще признать, что многое в суждениях о славянофилах мифологизировано: на это сетовал, как известно, Ю.Ф.Самарин. Знаменательно: в сентябре 1863 года Фёдор Михайлович сообщает брату: «Скажи Страхову, что я с прилежанием славянофилов читаю, и кое-что вычитал новое » (28, кн.2, 46). Самому же Страхову уверенно утверждает: «Славянофилы, разумеется, сказали новое слово , даже такое, которое, может быть, и избранными-то не совсем ещё разжёвано. Но какая-то удивительная аристократическая сытость при решении общественных вопросов» (28, кн.2, 53). Что до претензии к аристократизму— так ведь для бывшего каторжника Достоевского такие оттенки особенно чувствительны, но это побочное ощущение. Важнее: совершился явный поворот в отношении писателя к славянофилам— ведь двумя годами ранее, к примеру, он весьма едко отзывался о газете И.С.Аксакова «День» в статье, тому специально посвящённой. Опуская многие промежуточные моменты становления взглядов Достоевского, обратимся к рассуждению из записной тетради за 1876-1877 годы о российских радикалах. «Если б они больше были знакомы с Россией, то стали бы славянофилами. Но до сих пор это незнакомство продолжается. Славянофильское учение до сих пор неизвестно, хотя к нему примкнут» (24, 205). Логика проста: Достоевскому, знавшему Россию, иного и пути не было, кроме как в славянофилы. Он и пишет без обиняков в том же 1877 году: «Я славянофил»,— и тут же задаётся вопросом: «Что такое «славянофил»?»— и разъясняет: «Наша борьба с Европой— не |
| С сочинением «О правой вере к Феодосию» имеет много точек соприкосновения «Диалог о Вочеловечении Единородного» 753 . Однако между двумя произведениями имеются и существенные различия; в частности, слово «Богородица» не встречается в «Диалоге», более снисходителен здесь автор к аполлинаристам, считая, что они в своем исповедании единого Христа «мыслят весьма добре» ( ριστα θρονοτας), хотя, естественно, заблуждаются, отрицая полноту человечества Господа; наблюдаются также расхождения и в нюансах христологической терминологии, используемой в обоих сочинениях. Датировка этого «Диалога» не совсем ясна, но Г. М. де Дюран предполагает, что он был написан еще до возникновения несторианских споров; затем, когда они вспыхнули, св. Кирилл на материале этого произведения написал «О правой вере», обработав субстрат и внеся в него ряд изменений. В качестве рабочей гипотезы это мнение можно принять, но следует учитывать и иную точку зрения некоторых исследователей, полагающих, что «Диалог» написан позднее, чем «О правой вере». Менее спорна датировка другого аналогичного сочинения под названием «Диалог о том, что Христос – един " 754 . Оно написано около 437 года, и здесь св. Кирилл выступает против антиохийской христологии, представленной преимущественно в трудах Диодора Тарсского и Феодора Мопсуестийского. Их основной тезис, согласно автору «Диалога», состоит в том, что Бог Слово воспринял совершенного человека ( νθρωπον εληφε τλειον), который нераздельно сочетался с Божественной природой ( χριστον πρς τν θε αν φστιν χον τν συνφειαν), что, однако, не позволяет говорить ни о «двух Господах», ни о «двух Сынах», ибо сочетавшийся с Единородным Сыном и причаствующий Ему ( συνημμνος τε κα μετχων) человек имеет общую с Ним честь и наименование ( κοινωνε τς Y ο προσηγορας κα τιμς). Возражения св. Кирилла против этой христологии связаны с его четким осознанием неудовлетворительности ее терминологии, в частности глагола συνπτω («сочетать, связывать») и понятия συναφεα («сочетание, союз»), позволяющих допускать некую рыхлость соединения природ во Христе 755 . Но за погрешностями в терминологии святитель улавливает и более серьезный грех богословской мысли, некорректность основополагающей богословской интуиции, «неверие» ( πιστα), нечестивое новшество ( δυσσεβων ερεμτων καιντης), которое влечет за собой уничтожение божественных и священных научений ( νατροπη των θε ων τε κα ερν κηρυγμτων), возвещающих единого Господа Иисуса Христа, το есть Сына Божиего вочеловечившегося и воплотившегося. Таким образом, данный «Диалог» тесно примыкает к сочинению «Против Диодора и Феодора», написанному чуть позднее (438) и содержащему аналогичные выпады против антиохийцев. К сожалению, от последнего сочинения дошли лишь незначительные фрагменты. |
| Со славянофилами Достоевский изначально имел более точек соприкосновения, хотя на первых порах и у них предполагал неполноту знаний о народе. Иные славянофилы, зная о православных основах народного существования, все же не могли не увлечься в ранний период и внешней видимостью, отчего допускали те промахи, над какими иронизировали Чаадаев, Герцен и Тургенев. Достоевский же заподозрил тех, кого позднее сознает своими единомышленниками, в некоторой мечтательности. Ранние отрицательные отзывы Достоевского о славянофилах, его противопоставление себя славянофилам — имеют причину и чисто внешнюю: он получил о них стороннее мнение, пользуясь скорее мифом о славянофилах, нежели подлинным знанием. Позднее, в «Дневнике писателя», он о такой мифологии говорил ясно: «Славянофилы до сих пор понимаются различно. Для иных, даже и теперь, славянофильство, как в старину, например, для Белинского, означает лишь квас и редьку. Белинский действительно дальше не заходил в понимании славянофильства» (25,195). Не разделял ли и Достоевский в молодости таких же заблуждений? Должно и вообще признать, что многое в суждениях о славянофилах мифологизировано: на это сетовал, как известно, Ю.Ф. Самарин. Знаменательно: в сентябре 1863 года Фёдор Михайлович сообщает брату: «Скажи Страхову, что я с прилежанием славянофилов читаю, и кое-что вычитал новое» (28, кн. 2,46). Самому же Страхову уверенно утверждает: «Славянофилы, разумеется, сказали новое слово, даже такое, которое, может быть, и избранными-то не совсем ещё разжевано. Но какая-то удивительная аристократическая сытость при решении общественных вопросов» (28, кн. 2,53). Что до претензии к аристократизму — так ведь для бывшего каторжника Достоевского такие оттенки особенно чувствительны, но это побочное ощущение. Важнее: совершился явный поворот в отношении писателя к славянофилам — ведь двумя годами ранее, к примеру, он весьма едко отзывался о газете И.С. Аксакова «День» в статье, тому специально посвящённой. Опуская многие промежуточные моменты становления взглядов Достоевского, обратимся к рассуждению из записной тетради за 1876-1877 годы о российских радикалах: «Если б они больше были знакомы с Россией, то стали бы славянофилами. |
| Кратко остановимся еще на одном месте. После смерти Нерона его популярность на Востоке и среди его старых воинов породила два мифа – о «Нероне вернувшемся» и «Нероне воскресшем». Смысл: либо Нерон вовсе не умер (почти никто не видел его труп или похороны) и скрывается, возможно, в Парфии, чтобы вернуться во главе армии и потребовать возвращения трона; либо умер, но ожил 283 . Появилось не менее трех самозванцев, игравших на лире, которые выдавали себя за последнего императора и нашли себе последователей; такого рода попыток выдать себя за умерших вождей (таких как Александр Великий) было много 284 . Противоречия между этими двумя версиями слухов не позволяют видеть в идее об ожившем Нероне что–либо большее, чем любопытный курьез, – в лучшем случае исключение, которое опять же подтверждает общее правило 285 . Самое интересное во всей этой истории – что она была в ходу, похоже, в тот самый момент, когда в романтических произведениях появился мотив обмана смерти. (v) Перехитрить смерть: мотив Scheintod? 286 в романах С героиней «Повести о любви Херея и Каллирои» мы уже встречались. Теперь нам предстоит рассмотреть сюжетный ход, благодаря которому она попала в поле нашего внимания 287 . По–видимому, греческий и латинский роман сформировался как новый жанр именно в новозаветный период. Кто–то датирует сочинение Харитона I веком до н. э., другие думают, что он создан позже – в начале II века н. э., однако большинство считает, что он был написан в середине или второй половине I века н. э.. Большинство других романов появились, без сомнения, позднее 288 . Сюжетные линии тут строятся, как в обычных романах: юноша встречает девушку (иногда юношу), опасные путешествия в экзотические страны, любовь в юности, когда неодолимые препятствия разлучают любимых, которые вновь соединяются, приземленный реализм и сексуальная интрига, а в частности, – что и вызывает теперь наш интерес, – нечто, что кажется смертью, но ею не является. Эта «кажущаяся смерть» (нем. Scheintod) вновь и вновь появляется в романе Харитона, упомянутом выше по другому поводу, и позднее в различных вариациях в других романах. Краткий обзор покажет, о чем тут идет речь. |
|
|
