| 29 . Отдача Св. Синоду двора князя Гагарина (п. 2 стр. 47). 30 . Употребление патриарших певчих в Св. Синоде для письма вместо подьячих (п. 3 стр. 47). 30 . Взимание пошлин по исковым делам, производящимся в Св. Синоде. 31 . Присылка в Св. Синод из патриаршей ризницы и с Печатного Двора древних письменных патриарших служебников. 32 . Запрещение посвящать в архимандриты, игумены и игуменьи в монастыри бывшей патриаршей области и переводить их с места на место без разрешения Св. Синода. 37 , 232 . Истребование из Юстиц-Коллегии копий с указов и статей по исковым и вотчинным делам, состоявшимся после Уложения. 39 . Доставление в Св. Синод ежемесячных рапортов о взимании сборов окладных, неокладных и прочих с вотчин духовного ведомства. 41 . Представление в Св. Синод из бывших патриарших Приказов, Казённого и Дворцового, ведомостей о наличной сумме, провианте и о прочем и запрещение расходовать собранные и впредь собираемые ими доходы без указа Св. Синода. 42 . Присылка в Св. Синод из Приказа Церковных Дел наличной денежной казны. 43 . Присылка в Св. Синод по одному экземпляру разных священных изображений, служеб, канонов и пр., напечатанных без дозволения. 44 . Представление в Св. Синод лиц духовного ведомства, которые будут взяты на заставах за неимение узаконенного вида. 46 , 116 . Резолюция Св. Синода на представления архимандрита Златоустовского монастыря Антония о штрафах, взимаемых с лиц, не бывших на исповеди и у св. причастия, о сборах с раскольников и о мерах к преследованию и искоренению раскола. 52 . Запрещение увольнять и перемещать священнослужителей московских соборов без указа Св. Синода. 53 . Открытие при Св. Синоде Тиунского Правления. 60 . Присылка в Св. Синод собранных на содержание лазаретов и на покупку драгунских лошадей денег. 61 , 104 , 238 . Присылка в Св. Синод ежегодно в Марте месяце лазаретных денег. 61 . Посылка из Св. Синода лейб-гвардии солдат для взятия подьячих из архиерейских домов и монастырей. 68 . Определение в Св. Синод тех секретарей и подьячих из числа им выбранных, которые не состоят на службе в Сенате и Коллегиях; ведомство духовных лиц по всем уголовным делам, кроме тяжких государственных, в Св. |
| Состязаются и авторы, и культурные аксиомы. Искусство становится проблемой, которая затрагивает прежде всего такие важнейшие понятия, как произведение и автор, как книга и писатель. Книга. В Древней Руси была своя классификация и своя иерархия книг. На первом месте находились «душеполезные» книги — Писание, затем Предание (произведения отцов и учителей Церкви, постановления Семи Вселенских соборов), сочинения русских авторов, причисленных к лику святых, и т. д. Даже если не брать в расчет гибель книг от войн, пожаров и т. п., все–таки книжное наследие Древней Руси поражает своей огромностью. Это действительно колоссальное наследие. Размышляя о нем, мы наталкиваемся на следующий парадокс: книг много, а больших личных библиотек мало. Состоящая из сотен и тысяч томов библиотека — это явление русского барокко. Такие собрания, равные по количеству вековым книгохранилищам крупнейших русских монастырей, были у Симеона Полоцкого, Сильвестра Медведева, Стефана Яворского и других «новых учителей». Библиофильство — непременная их черта. По европоцентристскому разумению разгадка парадокса напрашивается сама собою: покуда старозаветная Русь «шествовала во тме», там было мало грамотных, мало читателей. Кто и для какой надобности собирал бы большие библиотеки? Они закономерно появились вместе с барочными полигисторами, «новыми учителями» новой России. Но это банальное объяснение не выдерживает критики. У нас есть достоверные и достаточные статистические данные о грамотности мужского населения Москвы в середине XVII в. [см. Соболевский, 5–12; Очерки истории, 555 и след.]. Когда составлялись переписные книги, хозяин каждого двора в них расписывался, за неграмотного «прилагал руку» сосед. Оказывается, белое духовенство было почти поголовно грамотным, черное духовенство — на три четверти. Среди купечества насчитывалось от 75 до 96 грамотных на сто душ мужеского пола. В дворянском сословии картина примерно та же, что и в монашеском. Что касается посадских мужиков, то здесь грамотных было от 23 до 52 процентов. То, что мы знаем о просветительской деятельности Московского печатного двора, поясняет и подтверждает эту картину. Так, во второй половине XVII в. эта единственная на Руси типография издала 300 тысяч букварей и 150 тысяч учительных Псалтырей и Часословов, причем буквари продавались по копейке за штуку. В Петровскую эпоху, когда европеизация достигла апогея, грамотность массы русского населения, напротив, понизилась: силы нации были отвлечены на флот, регулярную армию, постройку новой столицы и т. д. Таким образом, эволюционистское толкование неприемлемо. Отгадку нужно искать в сфере обиходной культуры. Обратимся к Аввакуму, самому яркому защитнику и выразителю идеалов старины. |
| Наконец, «подобно большинству московских книжников конца XVII в. Евфимии пробовал себя и на поэтическом поприще» . Конечно, его блеклые ученые вирши нельзя сравнить с сочинениями придворных поэтов — Симеона Полоцкого, Сильвестра Медведева и в особенности Кариона Истомина, писавшего стихи много талантливее и быстрее всех, в любое время и по любому случаю, живо, оригинально и без видимых усилий. Именно Карион, а не ученый червь Евфимий неизменно писал для патриарха Иоакима проповеди, составлял его грамоты и послания для российских и зарубежных адресатов, оформлял патриаршие палаты и готовил праздничные действа со стихотворными орациями. Блестящий литературный дар Истомина вскоре завоевал ему место первейшего придворного поэта Государева двора, а острый ум позволил в плотно заполненные творчеством дни обрести и глубокие, разносторонние знания, к 1690–м годам сделавшие Кариона выдающимся просветителем, творчески реализовавшим в России передовые идеи чешского мыслителя–гуманиста и педагога Яна Амоса Коменского. Патриарх знал, что его доверенный референт не симпатизирует «грекофилам» и тем паче «мудроборцам», а в царском дворце усердно хвалит утвердившуюся у власти царевну Софью. Но Истомин никогда прямо не противоречил Иоакиму в церковных вопросах — в сфере непосредственной деятельности патриарха. Этого было достаточно. Научные и литературные дарования, увлечения и политические симпатии приближенных не затрагивали Иоакима, пока не касались области его служебного авторитета. Следует учитывать, что Истомин, сделавший блестящую карьеру при Иоакиме, сохранивший свое место при патриархе Адриане и со временем ставший во главе Печатного двора, никогда не позволял себя «подставить». Карион мог искренне скорбеть, что вместо университета в Москве появились лишь «еллино–славянские сколы» Лихудов, мог мечтать об осуществлении просветительного проекта Медведева — но при этом не сказать ни слова против начальства. Вполне в духе Иоакима, он служил существующей власти и, тонко предвидя, скажем, приближение заката Софьи, вовремя переключился на восхваление идущих к власти Нарышкиных . |
| – Так ты говорил… Мишка – что? – За ней побег. Она это хвостом завертела на пряжке-то, зад поджамши… говорит, со двора пошла… А он ждал. На той стороне стоял. Увидал, как вышла, – сиг за ней петушком. Ну, погоняется маленько. Только она ему не дозволит, ни под каким видом. На него-то она плюется, а кучер ее накроет. Я уж на эти дела любитель. Он накроет! Почему ж я вам-то сказываю, не пропущайте такой девчонки! Эх, годков бы пятнадцать… моя была бы! Инженер Николай Петрович, с третьего номера, с танцоркой живет… от него кухарка-старушка приходила, сманивала к нему в горничные. Двадцать целковых жалованья кладет! Ну, сами понимаете, чтобы в его распоряжение… Сказал я ей, что же не сказать… обоюдное желание! Вырвала метлу да в морду! ей-Богу! Ну, я не рассердился. Разок хоть поцелуй, я тебе в отца гожусь! Нет, подлюга, грямасничает, и все. А то хохотать примется… Кучер говорит, – не то с места уйду, не то… Запрягать кликнули, не сказал. Чего уж у него будет… А думается, она им интересуется!… – Кучером? – Посмелей будет – его будет! Вот помяните слово. На него глядеть страсти, во шеища! А ей такой-то в самый раз. Они это о-чень уважают! А, может, где и встретются, сговорились. Он оттуда порожнем поедет, на именины повез… ну, прокатит он ее рысью! Куда-нибудь закатются. Дай Бог. Он человек хороший. А я бы на вашем месте не упускал. Вреду от этого не будет, а ей лестно, до мужа-то погулять без вре-ду. А кучер – мне, говорит, все едино, девушка она или нет… сомневается. Она, говорит, с ним… с вами, значит… Это, говорит, баловство мне без внимания… Я ушел от него в тумане. XIII Когда я пришел в себя, я упал на постель и плакал. О чем я плакал? Я понял, почему не осталась Паша: у ней свиданье! Ее просили – и не могла остаться. Сказала про портниху… А Гришке сказала, что со двора уходит! И кучер хочет на ней жениться… Теперь он ее прокатит, сговорились… Она же расфрантилась, надушилась… Моими душками надушилась, из уточки! Я посвятил стихи, я умолял остаться, и она изменяет с кучером, отвергает мою любовь, играет мною! Горничная, простая, – и играет! Я ей отвечу, сумею ей ответить! «С горничной не считается!» Верно, нельзя считаться. Я, чистый, отвергающий все соблазны… пишу стихи, развитой, и… это все говорят, – красивый… не раз получал записочки… и какая-то деревенщина, едва разбирает по печатному, не понимает простого слова – «из Муз» – и я позволяю играть собой?… Пусть она с кучерами, уходит к инженеру, женятся с пастухом… Надо же, наконец, быть гордым!… |
| Таким образом, современные записи расходов патриаршего Казенного приказа знают Арсения только как книжного переводчика и справщика, но вовсе не знают его как учителя школы, что, однако, было бы невозможно, если бы Арсений действительно открыл греко-латинскую школу и учительствовал в ней: тогда бы он необходимо получал за свое учительство особую плату и в торжественные дни обязательно являлся бы со своими школярами для поздравлений к патриарху, причем каждый раз получал бы от него особую дачу, которая бы всегда тщательно вносилась в расходные книги патриаршего казенного приказа. Грек иеродиакон Мелетий был у нас учителем пения, и в расходных книгах патриаршего казенного приказа значится: «164 года июня 2-го государева патриарша двора черному диакону Мелетию греченину, что он учит подьяков греческому пению, 5 руб. дано». – «165 года апреля 8-го греческому черному дьякону Мелетию, который учит подьяков греческому пению, в Приказ 5 руб.» – «166 года августа 31-го, по государеву цареву и великаго князя Алексея Михайловича указу и по приказу боярина князя Алексея Никитича Трубецкого, государева жалованья греческого пения мастеру черному дьякону Мелетию в приказ 30 руб.» – «167 года ноября 4-го греческого пения мастеру дьякону Мелетию греку в приказ 20 руб. дано» 12 . За всякую учительскую послугу разных лиц государь или патриарх обыкновенно всегда давали особую плату. «160 года мая 15-го откроено тафты объяринной цвет 5 аршин, а тою тафтою государь царь и великий князь Алексей Михаилович жаловал патриарша певчаго дьяка Федора Константинова, что учил грамоте патриарших татарченков». – «196 года декабря 25-го святейший патриарх в крестовой пожаловал книг печатного двора справщику иеродьякону Кариону, что он домовым меньшим подьяком учил ораций, 2 рубля». То же Карион получает и в 1690 году 13 . Впоследствии, когда у нас действительно открылись школы типографская и славяно-греко-латинская, учителя этих школ в торжественные дни всегда являлись с поздравлениями к патриарху и всегда получали от него известную дачу, что тщательно и вносилось в расходные книги патриаршего казенного приказа 14 . Не только за учительство в школах, но и за всякие случайные мелкие послуги разных лиц патриархи всегда давали особую плату, которая и вносилась в расходные книги патриаршего Казенного приказа. Например: «166 года февраля 27-го Николаевского монастыря, что на Никольской кресце, греческому архимандриту Дионисию да келарю Евсигнею, что они строили кушанье государю патриарху по-гречески, по полтине человеку дано» 15 . При такой точной записи расходов патриаршего Казенного приказа невозможно допустить, чтобы мы не встретили записей о патриарших дачах Арсению Греку как учителю греко-латинской школы, если бы таковая школа действительно существовала и Арсений был в ней учителем. |
| В сопровождающем «Изложение на люторы» послании к духовному владыке Н. рекомендовал передать сочинение в Посольский приказ для наставления в полемике дипломатов и переводчиков. На определенном этапе к «Изложению на люторы» были подготовлены виршевые полемические предисловия, исследованные В. К. Былининым. Для всего сочинения предназначалось «Предисловие на еретики», к отдельным разделам - антипротестантское «Написание о лютом враге Мартине» и антикатолическое «О римских и латинских папежах». В дополнительных главах к «Изложению на люторы» в списках помещались тексты Н. о прилоге «и огнем». Произведение распространялось в рукописной традиции анонимно и сохранилось в 2 редакциях. Авторство Н. было убедительно доказано А. П. Голубцовым ( Голубцов. 1888). Новые царские пожалования дорогими тканями, наиболее вероятно, были назначены Н. именно за это произведение (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 209. Л. 423-423 об., 585 об.- 586). Кроме того, Н. стал крестовым священником домовой ц. Благовещения в Кремле. Сразу после этого, очевидно по распоряжению патриарха Филарета, Н. приступает к подготовке издания Постановлений Собора 1620-1621 гг. в составе Большого святительского (архиерейского) Требника (М., 1624). Н. стал одним из составителей печатной версии приговоров Собора 1620 г., чей текст тесно связан с «Изложением на люторы» и др. памятниками, к-рыми располагал Н. В печатной версии Постановлений было повторено «От собрания преподобного отца Иосифа Волоцкого о иноческом чину како бысть» в редакции «Изложения на люторы». В анафематизмах протестантам, составленных на основе того же текста, упомянут «Катехизис» Симона Будного, списком к-рого владел Н. После совместной работы справщиков Большой святительский Требник 1624 г. был издан скромным тиражом в 30 экз. (обычный тираж составлял 1,2 тыс. экз.). Он предназначался лишь для узкого круга лиц. Книги были разосланы в дар («безденежно») высшим церковным иерархам и в Посольский приказ. Работа по подготовке Большого святительского Требника укрепила положение Н. Он был приближен ко двору и постоянно получал дары с Казенного двора на Пасху, а также по личному указанию правителя (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Кн. 208а. Л. 264; Кн. 280. Л. 228-228 об., 364 об., 410 об.- 411; Кн. 281. Л. 105, 324 об.- 325, 346-346 об.; Кн. 282. Л. 231). В 1626 г. Н. достигает еще более высокого статуса: его назначают ключарем Успенского собора Кремля. Придворный богослов продолжал регулярно получать царские дары (Там же. Кн. 283. Л. 256 об; Кн. 284. Л. 126, 148-148 об.). |
| 10 июля 1653 г. архимандрит Сильвестр в знак особого внимания и доверия к нему был посвящен в сан крутицкого митрополита 199 ; но в то же время оставлен и на службе печатного двора; митрополиту Сильвестру был поручен ближайший надзор за состоянием и деятельностью печатного двора и за справщиками; за это он не получал особого жалованья, но всегда до самой своей кончины получал по зкземляру всех вновь изданных книг 200 . В доказательство полного внимания и доверия патриарха к митрополиту Сильвестру можем указать и на тот факт, что летом того же 1659 г., когда разбиралось дело Ивана Неронова по доносу его на патриарха, разбор этого дела и исполнение приговора по нему возложены были на того же Сильвестра 201 . После посвящения его в митрополиты с июля 1653 г. по 1654 год на печатном дворе оставалось только четыре справщика 202 . С 1 января 1654 г. к ним причисляется новый справщик Иван Озеров, ученик ртищевской школы, ездивший учиться и в киевскую академию и потому пользовавшийся вниманием патриарха 203 . В марте 1654 года на печатном дворе появляется старец Арсений гρеκ, самая замечательная личность среди никоновских справщиков. Сряду при назначении на должность он получает высокий оклад жалованья в 50 рублей, который 5 мая 1656 г. был увеличен до 70 рублей; при чем тогда же велено доплатить ему недостающую до этой цифры сумму и за прежнее время его службы 204 . В сочинениях наших расколоучителей Арсению греку приписывается громадное значение в деле никоновской справы. Здесь и нравственная личность Арсения и деятельность его на печатном дворе подвергаются всевозможным порицаниям. Здесь говорится, что этот лукавый и порочный чернец Арсений, трижды отступник от православия, ведомый еретик, жидовин, бесермен, униат, латинник, сосланный за свое еретичество в Соловки, до того вкрался в любовь к п. Никону , что по ходатайству его пред царем был освобожден из ссылки, поселен в келье рядом с патриархом, овладел полным его доверием, склонил его приступить к исправлению книг и церковных обрядов по греческим книгам, не только руководил патриархом во всех его начининиях и действиях, но и сам потом приставлен был переводить испорченные греческие книги и по ним переправливать древние правые русские книги, насеял в них массу плевел и ересей, научил тому и других, и тем внес великую смуту в православное русское царство 205 . |
| Человёкъ травА . дhje цвётъ селный, makw (М1602). Человёкъ, травА дhje цвётъ селный makw (М1653). От этого чтения отказываются редакторы итогового издания никоновской справы М1658, возвращаясь к московской традиции. И от добавления в Пс 50 интонационных запятых «по-киевски» они также отказываются. Традиционно издания Московского печатного двора (МПД) использовали лишь точку да запятую. Значимое заимствование московской традиции от киевской — появление новых знаков препинания: в Псалтири М1653 систематически применяется точка с запятой в качестве знака вопроса, и лишь начиная с Псалтири М1658 осваивается двоеточие. Внутри московской традиции заметна работа со знаками: в изданиях 30-х гг. наблюдается появление интонационной запятой в ст. 50:8 ( бeзbBcmhaz и3 m†йhaz npeмdpocmu mboeS, кви1лъ ми2 ). Действительно, на этом месте запятую можно найти в некоторых рукописях, но редакторы печатного текста впоследствии ее убирают, сочтя постановку знака не оправданной (см. приложение 1, maблuцa I-1). Данный пример показывает, что переход от рукописной традиции к печатной оказал стабилизирующее действие на систему пунктуации, способствовал образованию общей традиционной нормы для постановки знаков препинания в Псалтири. Существенные отличия текста Псалтири в изводах образовались в силу целого ряда причин. Генеалогия московского извода печатной Псалтири восходит к изданию М1602, а киевского — к тексту в составе Острожской Библии. Хотя эти два исходных текста весьма близки между собой, но есть и разности. По большей же части разночтения накопились в процессе редакторских исправлений текста (см. приложение 3), который шел вполне автономно для каждого извода . Тем более показательно, что, не смотря на автономность развития текста, можно констатировать единый подход к принципам пунктуации в тексте. Обе традиции сохраняют принципы общей рукописной традиции, отсеивая ее излишества. Различия в постановке знаков если и наблюдаются (как мы отметили для стиха 102:15), то находятся в сфере смыслового деления. |
| Многие лица сразу открыто отделились от патриарха и церкви; недовольные бывшие справщики усилили общее волнение. С весны 1653 г. до глубокой осени продолжался в Москве, по распоряжению патриарха, розыски следствие. Новоизданной Псалтири суждено было вызвать начало церковного раскола. Первое столетие московского церковного издательства библейских текстов (1564–1663 г.г.) в общем не представляет какого-нибудь заметного движения вперед в деле улучшения текстов и тем более проникновения в народное сознание библейского духа по сравнению с предшествующим временем, начиная с Библии Геннадия. В заслугу ему можно вменить только использование преимуществ печатного станка для элементарного устранения домыслов, ошибок, неизбежных в рукописных текстах, а также для удобного распространения в церквах достаточного количества печатных богослужебных книг. Для дела духовного просвещения, разумеется, эта заслуга немаловажная. Но все-таки печатный станок не сделал всего, что от него можно было бы ожидать. Эпоха Геннадия, Максима Грека , Андрея Курбского и по одухотворенности и по широте использования библейских текстов несравненно богаче и содержательнее библейско-богослужебных изданий московского печатного двора, удовлетворявших скромные практические запросы церковного богослужения. Решительное устранение с церковного кругозора полной четьей Библии, пренебрежение тем, что могло бы ближе подойти к сердцу народа, как толкование или приближение Библии к народному языку, исключительное пользование одними только богослужебными чтениями библейского текста – сузило мощный захват Библии до степени сакрального преклонения пред отдельными отзвуками небесного призыва... Без какого-нибудь открытого распоряжения, по властному бытовому укладу, голос Библии должен был безповоротно склониться пред богослужебным чином. При общей скудости тогдашнего просвещения и под влиянием недостатка других источников духовного развития это ненамеренное ограничение столь важного духовно-просветительного источника, как Библия, сузило общий духовный горизонт церковных кругов и всего русского народа, а отсюда – естественный и неизбежный наклон к уродливой церковно-обрядовой исключительности второй половины XVII века. |
| По 4 деньги: Алексей Зензеров, Семен Павлов, Петр Копьев. По 3 деньги: Алексей Белявин. По 2 деньги: Иван Будковский. (Ibid. л. 153–154). г) в 1714 г. (Июня в 28 день). По выписке за пометою справщика Федора Поликарпова кормовых денег немецких школ ученикам генваря с 1-го числа июля по 1-е число сего году по 8 денег на день человеку: Борису Алтуфьеву; по 6 денег на день человеку: Семену Тарасову, Федору Бутковскому, Галахтиону Чижову, Андрею Горлову; по 4 деньги на день человеку: Петру Копьеву, Семену Павлову; по 3 деньги на день: Алексею Белявину; по 2 деньги на день: Ивану Бутковскому, итого им дано на 4 месяца всего 27 рублев. Дано из школьных из приему целовальника Егора Анкидинова. Росписка в деньгах на выписке росходного столпа. (Кн. 69, л. 14). Державнейший царь, государь милостивейший! По твоему великого государя указу велено учитися в твоей государевой немецкой школе цесарского языку всяких чинов людем. Всемилостивейший государь! Прошу вашего величества, вели, государь, меня нижеименованного раба своего принять в ту вышеозначенную школу немецкую, записать в приказе Печатного двора и отослать в ту школу Вашего величества нижайший раб Филимон Дмитриев сын Кудрявцев Мещанской слободы. 1714 г. июля в день. К сей челобитной Мещанской слободы Филимон Дмитриев сын Кудрявцев руку приложил. 1714-го июля в 30 день против вышеписанной пометы в приказе Книг печатного дела перед тайным советником графом Иваном Алексеевичем Мусиным Пушкиным с товарыщи Филимон Кудрявцов сказал: отец де у него Филимона Дмитрей Иванов был родом черкашенин, имел мастерство серебряное, а которой год умре, про то он сказать не упомнит, потому что де он Филимон после отца своего остался в самых малых летех. А как вошел в совершенные леты, жил села Танинского у оброчного крестьянина Семена Михайлова но порушной записи три года, и те де годы ныне отжил; а прежде де сего ево Семена Михайлова житья и после ево иному никому но себе в житье порушной записи не давывал и ни по каким крепостям в кобалном холопстве ни у кого ж не живал и в служилой чин он Филимон в солдаты и в матросы и в слободу в тягло не записан. |
|
|
