| Итак, вначале общая философская концепция табула раса. Затем воплощение этой концепции в еще достаточно общую международно-правовую концепцию табула раса. А затем еще большая конкретизация - например, Венская концепция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов. Не буду здесь разбирать, насколько тесно все это связано с тем или иным подходом к вопросу о присоединении Крыма к России. Скажу лишь, что даже концепция табула раса вовсе не предполагает, что заключенные с чистого листа договоренности между новыми государствами (к примеру, пресловутые Беловежские соглашения) могут исполняться частично. Что эти самые чистые листы можно постоянно стирать, дробить и так далее. Между тем, внимательное прочтение Беловежских соглашений неопровержимо показывает, что они далеко не так бессодержательны с юридической точки зрения, как это хотелось бы очень и очень многим. Например, в статье 2 Беловежских соглашений сказано, что " Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют своим гражданам, независимо от их национальности или иных различий, равные права и свободы " . Возникает естественный вопрос: можно ли нарушать эту договоренность и свято соблюдать все остальное? Является ли такой подход юридически не только безупречным, но и сколько-нибудь корректным? Можно ли нарушать, например, статью 6, в которой стороны обязуются сохранять и поддерживать под объединенным командованием общее военно-стратегическое пространство - и при этом требовать неукоснительного соблюдения других статей? Можно ли так поступать, нарушая статью 7, в которой говорится о том, что общие координирующие институты должны осуществлять и координацию внешнеполитической деятельности, и сотрудничество в области построения рынка, и сотрудничество в области таможенной политики? Мне возразят: " Помилуйте, в Беловежье просто каким-то образом добивали старое государство, именуемое СССР , и с чистого листа создавали новые государства " . Но существует ли этот чистый лист вообще? И возможен ли он в особенности в том случае, если кто-то как-то оформляет нечто, призванное регулировать жизнь огромного количества живых людей? Кто имеет право передавать этих людей из одного государства в другое, не испросив их согласия? Не означает ли это возвращения к самым грубым формам феодализма, когда помещики проигрывали в карты деревни вместе с крепостными или же отдельных крепостных, разрушая семьи? |
| Никогда они не будут обсуждать западной клановой природы чудовищного роста наркоторговли в Афганистане. Они будут обсуждать только российские кланы, российское отсутствие идеи справедливости. И во имя преодоления этой клановости и насаждения идеи справедливости они затеют сразу на многих интеллектуальных площадках России разговор о новой Конституции, которая по мановению ока, то есть по все тому же принципу табула раса, лишит нас клановости, восстановит у нас идею справедливости. Да и вообще вернет нам идеальное. При этом возвращать это идеальное необходимо только нам. А почему бы не попытаться вернуть его Западу? И навязывать парламентскую республику надо только нам. А почему бы не навязать ее, например, США? И отделять территории - во имя каких-то новых конституционных принципов - надо только от России, потому что тут, видите ли, клановость, тут недостаток справедливости и так далее... А почему бы не осуществить то же самое - во имя избытия клановости - на территории других государств? Кстати, никакая казуистика не может убедить граждан современной России, увы, еще не окончательно потерявших ту доверчивость, которая во многом породила распад СССР, что насаждение у нас парламентской республики или отделение части нашей территории избавит нас от клановости и подарит нам справедливость с чистого листа, так сказать, на блюдечке с голубой каемочкой. Характерно, что разговоры о нашей новой Конституции явным образом зачинаются в Киеве. А почему бы в Киеве не поговорить о новой украинской конституции? Ах да, я забыл, у новой украинской государственности все в порядке с идеей справедливости (бандеровской), с идеей национального равноправия (все мы слышали, как на площадях орали " москаляку на гиляку " , " москалей на ножи " ), с идеей культурной респектабельности (все мы видели площади, заполненные скачущими людьми, кричавшими " кто не скачет, тот москаль " ). Впрочем, прагматическая непристойность, выпирающая из-под теоретических конституционных одежд, настолько груба, что обсуждать ее в деталях слишком скучно и утомительно. Столько же скучно и утомительно для специалиста разбирать конкретные конституционные мошенничества, осуществляемые политиканствующими дилетантами, вожделеющими разделения нынешнего российского государства, его расчленения на части, его децентрализации. То есть всего того, что позволяет в очередной раз ограбить народ. Причем наигрубейшим и в каком-то смысле окончательным образом. То есть опять-таки по принципу табула раса. |
| правитель Вифинии Плиний Мл. в своем известном письме к имп. Траяну, говоря: «множество людей всякого возраста, всякого положения, мужчин и женщин – вовлечены в опасность... Зараза этого суеверия (т. е. христ. учения) распространилась не по городам только, но и по селам и деревням», что языческие храмы опустели и жертвенные животные не находят себе покупателей. С этого времени римская власть, в лице императоров дома Антонинов, начинает гонение на христиан не только per flagitia, но даже per nomen ipsum. Одновременно с тем, как открыла против христианства свои действия внешняя государственная власть, сделала на него натиск и духовная сила язычества в лице гносиса. Смотреть ли на гносис, как на «вселенский потоп древней смутной мудрости 23 , или как на «осадок религиозных представлений восточного и эллинского мира» 24 – во всяком случае он «подготовлял переход от древнего мира к новому» 25 . Действительно, если взглянуть на появление гносиса с высоты, à vol d " oiseau, так представится нам величественное зрелище, и событие окажется важным, трогательным и неизбежным. Древний мир, признав в лице гностиков за христианской религией ее абсолютный характер и видя в ней завершение прежнего мирового развития, принес в дар христианству будто бы лучшие свои сокровища и сложил их на пороге, на паперти церковной, прося их принять. Язычество, видя агонию античного мира и предчувствуя близкий конец его, спасало, что могло, из его сокровищ, и передавало их в наследство христианству, признавая за ним будущее. Разумеется, здесь спасалось не все действительно самое ценное и лучшее, а, как это бывает во время пожара, – наряду с дорогим – и случайно под руку попавшееся, или незначительное по ценности, но важное по воспоминаниям, близкое сердцу. Значит, гносис был последний завет христианству, предсмертное завещание (Testamentum) мира языческого, погружавшегося в вечность. Спускаясь в среду жизненных условий, необходимо иметь в виду, что невозможно было тогдашнему язычеству, справедливо гордившемуся своей цивилизацией, и иудейству, владевшему откровенной религией, отказаться совершенно от своих духовных сокровищ и придти к христианству, так сказать, с tabula rasa в душе. |
| Хрушкова Людмила Георгиевна – известный византинист последней четверти XX – начала XXI вв., профессор Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова и Российского государственного гуманитарного университета (Москва), специалист в области христианской археологии и ранневизантийских церковных древностей. Особое внимание уделяла церковным памятникам восточного Причерноморья и Крыма V-VII вв. Хунгер (Hunger) Герберт – выдающийся австрийский византинист второй половины ХХ в., возглавлял Институт Австрийской византинистики в Вене. Инициировал крупную серию исследовательских проектов, начиная с современных каталогов византийских рукописей, включая издание текстов, и кончая исследованием моливдулов и картографированием византийских территорий («Tabula Imperii Byzantini»). Хэлдон (Haldon) Джон – ведущий английский византинист последней четверти XX – начала XXI вв., профессор византийской истории в Принстонском университете, организатор науки, глубокий специалист в области византийской военной, социальной и административной истории VI-XII вв., автор одного из лучших обобщающих исследований по истории Византии, публикатор трех трактатов Константина Багрянородного об организации имперских военных походов. Цаконы (лаконы) – выходцы с южных районов Пелопоннеса, служившие в поздней Византии в легковооруженных войсках. Цангарий – см.: зангарий. Цанкова-Петкова Галина (1912–1989 гг.). – болгарский византинист, специалист в области истории болгарско-византийских отношений. «Царские врата» – 1) в раннесредневековой Византии так назывались центральные двери из нартекса (притвора) в самый храм; 2) врата в алтарной преграде, находящиеся перед престолом, назывались святые или императорские. Цезарепапизм (от лат. caesar – цезарь, кесарь и papa – папа) – условный термин, который означает осуществление государем власти одновременно как светским лицом и как верховным иереем, политика подчинения светской властью всей церковной жизни. В Византии император фактически был главой Церкви, назначал Патриархов. См.: теократия. |
| Este silencio de los bronces sagrados, simbólico sin duda, al cual ya alude Amalario, comenzaba en algunos lugares aun antes de la misa. A completorio – dice Durando – sive a vespera qua Dominus traditus fuit, campanarum silentium inchoatur; alii ad primam huius quintae feriae et non ulterius pulsant campanas, fit tamen signum cum tabula. La tabula (crepitaculum, crótalo), de la cual habla Durando, era un instrumento de madera muy difundido en los claustros hasta los tiempos de Casiano, donde suplía al servicio de las campanas, entonces no muy generalizado. En particular, según las costumbres cluniacenses, se usaba sonar la tabula cuando un monje entraba en agonía (Tabula morientium) y cuando tenía lugar el lavatorio de los pies (ad rnandatum). Es quizá de estos usos monásticos medievales de donde nace la costumbre de suspender en los días del triduo sagrado de la muerte del Redentor el sonido de las campanas y de substituirlo con el de los instrumentos de madera. La misa actual ha modificado notablemente su ordenación primitiva, no siendo ya solamente en función de la consagración de los óleos, sino de la eucaristía y de la traición de Judas. Según una hipótesis de Morin, apoyada por los libros litúrgicos más antiguos, en la misa original de la elenco de los días de precepto el Jueves in Coena Domini. Quater in anno – escribía Raterio de Verona (+ 978) en una instrucción a sus sacerdotes, id est átale Domini et Coena Domini, Pascha et Pentecostés, omnes fideles ad communionem Corporis et Sanguinis Domini accederé admonete. La práctica había arraigado tanto entre los fieles, que durante los siglos XII-XIII la multitud de los que comulgaban impedía prácticamente al clero el comulgar. Un Ordo monástico de la época lleva esta advertencia: Feria Quinta maioris hebdomadae propter multitudinem pauperum et hospitum non communicant canonici, ñeque fratres. La bendición de los óleos . La consagración de los óleos, que está encuadrada en la misa pontifical de este día, se remonta ciertamente a una alta antiguedad, aunque no sea posible hacerla ascender hasta una verdadera tradición apostólica, como quisiera San Basilio. Tertuliano es el primero en hablar cuando escribe: Esressi de lavacro perungitur benedicta uncfzone, y ya la Traditio, de Hipólito, la reserva expresamente al ministerio del obispo. Estos en Roma, según la Traditio, consagraban inmediatamente antes de conferir el bautismo, sea el crisma, llamado por Hipólito oleum euchanstiae, sea el aceite de los catecúmenos, llamado oleum exorcistatum. El aceite para los enfermos era bendecido por el sacerdote en las misas ordinarias todas las veces que fuese pedido por los fieles. |
| 18.12. Lex diuina triplici sentienda est modo: primo ut historice, secundo ut tropologice, tertio ut mystice intellegatur. Historice namque iuxta litteram, tropologice iuxta moralem scientiam, mystice iuxta spiritalem intellegentiam. Ergo sic historiae oportet fidem tenere, ut eam et moraliter debeamus interpretare, et spiritaliter intellegere. 18.13–14. Tria et septem, decem praecepta sunt, sed tria ad amorem Dei pertinent, septem ad homines. Illa tria quae ad Deum pertinent, in una tabula scripta fuerunt; reliqua septem in secunda. In prima tabula trium mandatorum hoc primum est: Diliges Dominum Deum tuum. In secunda: Honora patrem tuum et matrem. – Hinc est quod et Saluator scribae interroganti ait quod praeceptum est primum in lege: Audi Israhel, Dominus Deus tuus Deus unus est; hoc primum est. Secundum uero simile huic: diliges proximum tuum sicut teipsum. Vnum namque praeceptum de prima tabula dixit quod ad Dei pertinet amorem; alterum uero de alia tabula, quod ad hominis pertinet dilectionem. XX. De septem regulis legis. 19.1. Septem esse inter ceteras regulas locutionum sanctarum scripturarum quidam sapientes dixerunt. 19.2–3.Prima regula est de Domino et eius corpore. Quae de uno aut ad unum loquitur, atque in una persona, modo caput, modo corpus ostendit, sicut Esaias ait: Induit me uestimento salutari quasi sponsum decoratum corona,et quasi sponsam ornatam monilibus suis. In una enim persona duplici uocabulo nominata et caput, id est sponsum, et ecclesiam, id est sponsam, manifestauit. – Proinde notandum in scripturis quando specialiter caput scribitur, quando et caput et corpus, aut quando ex utroque transeat ad utrumque, aut ab altero ad alterum, sicque quid capiti, quid corpori conueniat prudens lector intellegat. 19.4–5. Secunda regula est de Domini corpore uero etpermixto: [Nam uidentur quaedam unius conuenire personae quod tamen non est unius. ut est illud: Puer meus es tu, Israhel, ecce deleui ut nubem iniquitates tuas. et sicut nebula peccata tiia. Conuertere ad me et redimam te. Hoc ad unum non congruit, – nam alters pars est cui peccata deleuit et cui dicit: Meus es tu, et altera cui dicit: Conuertere ad me et redimam te. Qui si conuertantur. peccata eorum delentur. Per hanc enim regulam] Sic enim ad omnes loquitur scriptura, ut et boni redarguantur cum malis, et mali laudentur pro bonis, sed quid ad quern pertineat, qui prudenter legerit discet. |
| Lehr-Splawinski. Poczatki Slowian. – Lehr-Splawinski T. Poczatki Stowian. Krakow, 1946. Lehr-Splawinski. Konspekt. – Lehr-Splawinski T. Konspekt zarysu etnogenesu Slowian. Warszawa, 1963. Lejeune. Traite. – Lejeune M. Traite de phonetique grecque. P., 1955 2 . Lemerle. Philippes. – Lemerle P. Philippes et la Macedoine orientale a l " epoque chretienne et byzantine. P., 1945. Lemerle. Humanism. – Lemerle P. Byzantine humanism. Canberra, 1986. Levi. Itineraria picta. – Levi A. e M. Itineraria picta. Contribute alio studio della Tabula Peutingeriana. Roma, 1967. Lewiczki. Die Namen. – Lewiczki T. Die Namen der slawischen Volker in den Werken der fruhmittelalterlichen arabischen Schriftsteller. – The Muslim East. Studies in Honour of Julius Germanus. Budapest, 1974. Lewis, Short. Dictionary. – Lewis Ch.T., Short Ch. A Latin Dictionary. Oxf., 1980. Lexicon Syriacum. – Lexicon Syriacum auctore Hassano Bar Bahlule (um 963). Ed. R. Duval. Vol. 1–3. P., 1901. L.–S. – Liddell H, Scott R., Jones H. A Greek-English lexicon. Oxf., 1981. Lieb. Zur Herkunft. – Lieb H. Zur Herkunft der Tabula Peutingeriana. – Die Abtei Reichenau. Neue Beitrage zur Geschichte und Kultur des Inselklosters. Sigmaringen, 1974. Lindastrom. Forsök. – Lindastrem J.A. Forsok till bewis, att Rurik och hans Wareger woro af Finsk harkomst. Tawastehns, 1852. Lindsay. Sprache. – Lindsay W.M. Die lateinische Sprache. Lpz., 1897. Loewe. Die Reste. – Loewe R. Die Reste der Germanen am Schwarzen Meer. Halle, 1896. owmianski. Podstawy. – owmianski H. Podstawy gospodarcze formowanja sie panstw stowiahskich. Warszawa, 1953. owmianski. Poczatki. – owmiaAski H. Pocztki Polski. Z dziejow Slowian w I tysuicleciu n.e. Т. 1–2. Warszawa, 1964. owmiaAski Religia. – owmianski H. Religia stowian i jej upadek (w. V–XII). Warszawa, 1979. Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu. – Maenchen-Helfen O. Huns and Hsiung-nu. – Byz. 1944–1945, vol. 17. Maenchen-Helfen. Pseudo-Huns. – Maenchen-Helfen O. Pseudo-Huns. – Central Asiatic Journal. The Hague–Wiesbaden, 1955, vol. 1. |
| Retiarius ab armaturae genere. In gladiatorio ludo contra alterum pugnantem ferebat occulte rete, quod iaculum appellatur, ut adversarium cuspide insistente operiret, inplicitumque viribus superaret. Quae armatura pugnabat Neptuno tridentis causa. Caput LV. DE SECUTORIBUS Secutor ab insequendo retiarium dictus. Gestabat enim cuspidem et massam plumbeam, quae adversarii iaculum inpediret, ut antequam ille feriret rete, iste exsuperaret. Haec armatura sacrata erat Vulcano. Ignis enim semper insequitur, ideoque cum retiario componebatur, quia ignis et aqua semper inter se inimica sunt. Caput LVI. DE LAQUEARIIS Laqueariorum pugna erat fugientes in ludo homines iniecto laqueo inpeditos consecutosque prostrare amictos umbone pellicio. Caput LVII. DE VELITIBUS Velitum pugna erat ut ultro citroque tela obiectarent. Erat enim eorum varia pugna et spectantibus gratior quam reliqua: velites autem nuncupatos sive a volitatione, sive a civitate Etruscorum quae Veles vocabatur. Caput LVIII. DE FERALI CERTAMINE Ferarum pugna erat emissas bestias iuvenes excipere, pugnare adversus eas, ultroneo funere certare, non crimine, sed furore. Caput LIX. DE HORUM EXERCITATIONE LUDORUM Haec quippe spectacula crudelitatis et inspectio vanitatum non solum hominum vitiis, sed et daemonum iussis instituta sunt. Proinde nihil esse debet Christiano cum Circensi insania, cum inpudicitia theatri, cum amphitheatri crudelitate, cum atrocitate arenae, cum luxuria ludi. Deum enim negat qui talia praesumit, fidei Christianae praevaricator effectus, qui id denuo appetit quod in lavacro iam pridem renuntiavit; id est diabolo, pompis et operibus eius. Caput LX. DE TABULA Alea, id est lusus tabulae, inventa a Graecis in otio Troiani belli a quodam milite Alea nomine, a quo et ars nomen accepit. Tabula luditur pyrgo, calculis tesserisque. Caput LXI. DE PYRGIS Pyrgus dictus quod per eum tesserae pergant, sive quod turris speciem habeat. Nam Graeci turrem πργον vocant. Caput LXII. DE CALCULIS Calculi vocati quod lenes sint et rotundi. Unde et calculus dicitur lapis brevis, qui sine molestia sui brevitate calcatur. Item calculi, quod per vias ordinales eant, quasi per calles. Caput LXIII. DE TESSERIS |
| Patsch. Dricca. – Patsch. Dricca. – RE. 1905, Bd. 5. Paul. Deutsches Wörterbuch. – Paul H. Deutsches Wörterbuch. Halle, 1960. Pavlovi. Onomastiki derivati. – Pavlovi Z. Onomastiki derivati izvedeni iz lekseme gost u slovenskim jezicima. – Prva Jugoslovenska onomastika konferencija. Titograd, 1976. Pekkanen. L " origine. – Pekkanen T. L " origine degli Slavi e il loro nome nella letteratura greco-latina. – Quaderni Urbinati di Cultura Classica. Roma, 1971, t. 11. Pekkanen. Note. – Pekkanen Т. Note critiche a Tacito, Germania 45, 1 e 46, 2. – Rivista di Filologia e d " Istruzione Classica. Torino, 1971, t. 99. Pellegrini, Prosdocimi. La lingua venetica. – Pellegrini G.B., Prosdocimi A.L. La linmia venetica. Vol. 1–2. Padova, 1967. Perrin-Henry. La place. – Perrin-Henry M. La place des listes toponymiques dans du livre IV des Edifices de Procope. – Geographica Byzantina P., 1981. Perwolf. Polen. – Perwolf B. Polen, Ljachen, Wenden. – ASPh. 1880, Bd. 1, 1–4. Perwolf. Völkernamen. – Perwolf B. Slawische Völkernamen. – ASPh. 1884, Bd. 7. Peire. Byzance. – Petre A. Byzance et Scythie Mineure au VII siecle. – RESEF 1981, t. 19, 3. Pfister. Die Reisebilder. – Pfuter F. Die Reisebilder des Herakleides. Wien, 1951. Philippi. De Tabula Peutingeriana. – Philippi F. De Tabula Peutingeriana, accedunt Agrippae Geographica. Diss. Bonn, 1876. Philippi. Zur Peutingerschen Tafel. – Philippi F. 2мг Peutingerschen Tafel. – Fleckeisens Jahrbiicher fur klassische Philologie. 1893, Bd. 147. Philippi. Tafel. – Philippi F. Zur Peutingerschen Tafel. – RhM. 1914, Bd. 69. PK – Riedinger R. Pseudo-Kaisarios. Überlieferungsgeschichte und VerfasserfraEe München, 1969. Plezia. Fizjonici. – Plezia M. Fizjonici. – Slownik starozytnosci slowianskich. Bd. 2, fasc. 1. Wroclaw etc., 1964. Poghirc. L " alternance. – Poghirc C. L " alternance m/mb/b en trace et en albanais. – Linguistique Balkanique. Sofia, 1963, t. 6. Pohl. Die Nominaikomposition. – Pohl H.D. Die Nominalkomposition im Alt- und Gemeinslawischen. Klagenfurt, 1977. |
| Расскажи мне кто-нибудь, что столько людей готовы спорить день и ночь, неустанно, напряженно… об истине — не поверила бы. Оказалось, что догматическое богословие — это не книжная заумь, а живое, практическое знание, и к нему тянутся люди. Tabula rasa Большинство киргизов называют себя мусульманами. Но поскольку женщин в мечеть не пускают, они, не смущаясь, ходят в «христианскую церковь»: то за святой водой, то за гуманитарной помощью. «Мусульманином быть дорого, — вздыхают в порыве откровенности местные жители, — нужно соблюдать все посты и обряды, резать баранов, совершать намаз». Поэтому киргизы запросто уходят в секты, там комфортнее: Христос уже всех спас и никаких баранов и обрядов Ему больше не надо. Ислам был принят киргизами и казахами как официальная религия в 1636 году. Но реальная популярность ислама у обоих народов невелика. В 1762 году казахи обращались к Екатерине II с просьбой «оградить их от пропаганды ислама и обратить в Православие»; подобные просьбы повторялись и позже. «Киргизы — племя даровитое, чуждое мусульманской инертности и мертвенности, способное к европейской культуре», — писал о них ученый-этнограф В. Липский. Однако за исключением отдельных миссионеров-одиночек, действовавших на свой страх и риск, без какой-либо государственной или церковной поддержки, никаких попыток христианизации кочевников предпринято не было. «Степные евразийские народы, в отличие от оседлых народов Центральной Азии, в культурном отношении все еще в значительной мере представляют собой tabula rasa, их можно приобщить как к европейско-христианской, так и к восточно-исламской цивилизации. Традиционная неприязнь степных народов к Востоку и печальный опыт исламского фундаментализма в соседнем Таджикистане, а также ориентация на Россию и Европу играют здесь большую роль», — считает научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, к. и. н. Георгий Ситнянский. «Если что», мы вас канонизируем Возможно, апостол Фома, продвигаясь по Шелковому пути, побывал там, где теперь расположены города Ош, Джалал-Абад, Чолпон-Ата и Каракол. Посетить эти города решили и миссионеры. Разделившись на группы, они разъехались по стране. В Чолпон-Ате и в Караколе, курортах на берегу Иссык-Куля, до местных сектантов уже дошла весть о московских миссионерах и на собрания их не пускали, а в одном селе даже побили немножко, когда у местных кузинцев закончились аргументы. Пришлось этой группе направить свои усилия на катехизаторские беседы с местными православными, раскачать и заинтересовать которых оказалось не так-то просто. В Караколе лекцию «О семье и браке» миссионеры читали на поминках. «Иначе вы их потом не соберете», — прокомментировал с грустью местный священник. |
|
|
