| Важнейшим основанием для такого географич. определения Клисмы служит Пейтингерова карта, указывающая этот город в этом именно месте; см. Segm. VIII. (Пейтингеровой картой называется изображение дорог по областям Римского государства, составленное, по мнению Десжардена, новейшего издателя этого памятника, «между правлением Августа и прекращением дома Константина В.» [La Table Peutinger. Kapport. p. 1; обещанного в этом издании Introduction historique мы не нашли в экземпляре, которым пользовались]; прежние издатели – исследователи Пейтингеровой карты относили ее первоначальное начертание, то ко времени Феодосия В., между 380–395 гг., как полагал Шейб [Peutingeriana Tabula itineraria. A Fr. Chr. Scheyb. Vindobonae. MDCCLIII. p. 20], то к правлению Александра Севера, 222–235 гг., как доказывал Маннерт [Tabula Itineraria Penmingeriana... demuo cum codice Vindoboni collata, emendata et nova C. Mannerti introductione instructa. Lipsiae. DMCCCXXIV. p. 15–23], допускавший, однако, при этом позднейшие дополнения). Важнейшие исследования о месте Клисмы принадлежат Катрмеру (Memoires geogr. et hist, sur l’Egypte. I, 151–163), который, по словам Лепсиуса (Die Chronol. d. Aeg. 346), «вполне доказал, что Клисма находилась у конца (Суесскаго) залива против Арсинои·, а затем – Шлейдену (Die Landenge 125–133). Из отечественных наших археологов указание на Κλμα καστρον нашел архим. Антонин в рукописи XII-ro в. Иерусалимской патриаршей Библиотеке, заключающей список «епархий и городов, принадлежащих царям Римским» неизвестного времени (Из Записок Синайскаго Богомольца. Кивв. 1872. 61; оттиск из Труд. Киев. дух. Акад.). Причина трудности в определении места Клисмы заключается в разногласии указания Пейтингеровой карты со свидетельства ми арабских географов о положении города Кользума (о произношении этого имени см. Robinson. Palästina. 1, 1024. 838) на западной стороне залива. Это разногласие решено исследователями в том смысле, что, когда Клисма и Арсиноя пришли в упадок, и на развалинах последней завоевавшими Египет арабами восстановлен был город, то ему дано было напоминающее Клисму название, вследствие чего Кользум=Клисма и указывается у арабских географов на западной стороне залива. |
| На основании этого очевидного влияния среды на ребенка, поверхностным наблюдателям привилось убеждение, что душа ребенка — tabula rasa, белый лист бумаги, что на ней напишешь, то и будет. Нам кажется, что именно чисто-субъективный характер первых представлений и мыслей ребенка, напротив, — одно из самых убедительных доказательств, что душа ребенка — не tabula rasa. Что душа ребенка—не белая бумага, это видно из того, что ребенок нередко возмущается против несправедливого, жестокого обхождения с ним, хотя он никогда не видал и не испытал обхождение мягкаго; что человек, впитавший в себя в детстве дурные привычки, борется с ними и иногда одолевает их. Стало быть, есть в нем вложенная от рождения сила, которая служит противовесом влиянию среды и внешних впечатлений, эта сила — душа живая, которую вдунул Бог при сотворении человека, душа, одаренная прирожденными способностями. Как иначе объяснить тот замечательный факт, что гениальный, воспитанный легким воздухом своей родины — Ареццо, Микеланджело настойчиво марал стены отцовского дома своими детскими рисунками, обличавшими присутствие таланта в ребенке, не смотря на то, что его часто бранили и даже жестоко били за его „марания”? Что самостоятельный духовный организм присущ ребенку при самом его рождении, это наглядно доказывают нам глаза ребенка, это зеркало души. Всмотритесь попристальнее в эти глаза, — в них виден уже зачаток мысли, они не безжизненны, они одухотворены, а между тем ребенок, бесспорно, еще не чувствует, не сознает себя. Воспитание много значит, но воспитанием не зарождаются талант и гений, а только пробуждаются. Воспитанием образовывается ум, смягчается сердце, направляется воля; но воспитание бессильно для зарождения таланта. Хотя нельзя при этом не заметить, что великие ораторы, поэты, художники, мыслители, музыканты, актеры рождаются, т.е. делаются великими, не только путем развития, а благодаря особым, прирожденным способностям. Ведь и в поэтическом, и ораторском, и в музыкальном, и в художественном произведении, равно как и в мастерской игре актера, нельзя не признать и результатов мышления, глубокой обдуманности, изучения, как и в труде философа; а с другой стороны, в гениальных трактатах философских, в математических и исторических исследованиях нельзя не видеть великого таланта, природной способности к светлому, ясному и глубокому мышлению, обобщению и выражению мыслей. |
| Пока Цезарь воевал с Помпеем и наводил порядок в Египте и Азии, в Риме нарастала внутренняя напряженность, связанная с тяжелыми экономическими и социальными последствиями гражданской войны. Жители города страдали от инфляции и нехватки продовольствия. Пытаясь поправить свое положение, разоряющиеся люди входили в долги, которые они оказывались не в состоянии выплатить. Число римских пролетариев росло угрожающим образом. Для облегчения участи должников и банкротов в 49 г. Цезарь провел следующие меры: проценты по долгам стали зачисляться в счет погашения долгов, а имущество, которое шло в возмещение долга, должно было приниматься по более высокой, довоенной цене – цены росли на продукты питания, в то время как недвижимость и непродовольственные товары дешевели. Эта мера нанесла урон интересам ростовщиков и всех вообще кредиторов, но остановить обнищание плебса она не могла. Бедняки не могли и не хотели платить долги и выдвинули требование tabula nova – списывания долгов, заносимых в специальные долговые книги – tabula. И вот, в отсутствие Цезаря и без согласования с ним, претор Цецилий Руф внес на комиции рогацию о кассировании всех долгов и освобождении съемщиков жилья от квартирной платы за прошлое время. Столь радикальная мера не могла быть одобрена даже цезарианским сенатом, в котором преобладали популяры. Сенат уволил Цецилия Руфа; тогда он бежал на юг Италии и, соединившись там с вернувшимся из изгнания Милоном – крайний популяр с наймитом оптиматов, подобная комбинация выразительно говорит о степени идейности этих авантюристов,– сколотил отряды из помпеянцев, не признавших власти Цезаря, гладиаторов, беглых рабов, несостоятельных должников. Милон рассылал по всей Италии прокламации, в которых призывал разорившихся должников вступать в его отряды. Из Рима направлен был легион для подавления гверильи. В одной из стычек с инсургентами Милон был убит, при окончательном подавлении мятежа погиб и Цецилий Руф. Но социальное напряжение в Риме не исчезло из-за поражения Руфа и Милона. Разорение и обнищание малоимущих граждан продолжало расти. Пугающим образом умножалось число бездомных. В этой ситуации крайний популяр Публий Корнелий Долабелла, занимавший в 47 г. должность народного трибуна, возобновил предложение об отмене выплаты долгов, в том числе и по квартирной плате. Сенат отверг этот законопроект, коллега Долабеллы по трибунату Луций Требеллий наложил на него вето, а Долабелла призвал народ к восстанию и, последовав примеру Руфа, сколотил вооруженные отряды, которые вступали в стычки с противостоявшими им войсками, действовавшими по приказам Требиллия. Марк Антоний, на которого Цезарь на время своего отсутствия возложил управление Италией, подавил волнения, а Долабелла был отстранен от должности трибуна. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Tabula Ответ тем, кто спешит переписать Конституцию России с чистого листа 10.04.2014 547 Время на чтение 15 минут В грибоедовском " Горе от ума " Чацкий ядовито сочувствует ревнителям старины: И точно, начал свет глупеть, Сказать вы можете, вздохнувши, Как посравнить да посмотреть Век нынешний и век минувший. У меня есть возможность " посравнить да посмотреть " . В минувшем веке - в его самые горькие для меня годы, я был председателем Конституционного суда. И в нынешнем веке занимаю ту же должность. Находясь в этой должности много лет, я стал с годами придавать все большее значение тому, что в просторечии именуется приметами, а в высоколобой науке эмпирическими закономерностями. Одна из таких примет или закономерностей состоит в том, что теоретические споры по поводу Конституции Российской Федерации достигают высокого накала в непосредственной близости к чему-то очень далекому от теории. Например, к стрельбе из танков по дому Верховного Совета. Если меня попросят обосновать подобную, как сказали бы математики, корреляцию, то я разведу руками. И спрошу в ответ, может ли обосновать неспециалист (а порою и специалист), почему перед ухудшением погоды у ревматиков кости побаливают, почему перед дождем птицы низко летают и так далее. Наверное, специалисты все это могут обосновать. Убежден, что при этом обоснования, которые дают специалисты, принадлежащие к разным школам, будут существенно отличаться. Но опытный человек, не тяготеющий к теоретическим обоснованиям, просто скажет: " Не иначе как к дождю " . И предпримет необходимые действия, вытекающие из его, основанного на опыте, незамысловатого прогноза. Почему навязывать парламентскую республику надо только нам? А почему не навязать ее, например, США? Когда в апреле 2014 года, после исторического присоединения Крыма к России, начались неслучайные и очень настойчивые обсуждения несовершенств нашей нынешней Конституции, я почему-то вспомнил давние обсуждения, которые примерно в тех же кругах велись с явной ориентацией на будущую сугубо неконституционную деятельность. |
| 97 Софокла " Эдип в Колоне " , перев. Д.Мережсковского. 98 " Сила его цела, когда обратится в землю " (Tabula smaragdina) [Почти точная цитата из мистического сочинения " Tabula smaragdina " (Изумрудная таблица) — см.: Amphitheatrum sapintiae aeternae… Magdeburgi, Anno MDCVIII (Амфитеатр вечной мудрости… Магд ебург, 1653), с которым Вл. Соловьев познакомился, по всей вероятности, во время занятий гностическими учениями в Британском музее в 1876 г. Эта же латинская фраза стала названием стихотворения Вл. Соловьева, написанного 16 мая 1876 г. и опубликованного в журнале " Русь " (1883.? 7).]. 99 Минутный подъем Платоновой мысли до идеи Эроса как моста, соединяющего мир истинно-сущего с материальною действительностью, остался без последствий: философ указал в загадочных выражениях на этот мост, но оказался не в силах идти по нему и вести други х (См.: Соловьев В.С. Собр. соч. Т. 9.). 100 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 92. 101 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 92. 102 Рабочие муравьи (как и рабочие пчелы) не представляют, как известно, особой породы, а происходят от общей матки, но только остаются недоразвитыми (в половом отношении). 103 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 73. 104 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 74. 105 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 76. 106 " Муравьи, пчелы и осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых " , сэр Джона Леббока, перев. с 5-го изд. Д.В.Аверкиева. Спб., 1884, стр. 73. |
| Др. источником образов для Е. могла служить античная лит-ра (подробный обзор см.: Hilhorst. 1988. Sp. 687-697). Основные параллели проводят с Corpus Hermeticum (особенно с «Поймандром»; ср. образ пастыря у Е., само название сочинения, перечень 12 пороков, 5-е Видение и начало «Поймандра») ( Reitzenstein R. Poimandres: Studien zur griechisch-ägyptischen und frühchristlichen Literatur. Lpz., 1904. S. 11 ff., 32 ff.) и сочинением «Картина» (приписывается Кебету Фивейскому), напоминающим такие образы, как толкователь с книгой или посохом в руках, 4-угольный камень основания, девы-добродетели и женщины-пороки, блуждание грешников, значение Раскаяния и др. (см.: Taylor. 1901). Мнение А. Леклерка о том, что доказательства зависимости от «Картины» не являются решающими (позже этот тезис пытался обосновать Д. Песче ( Pesce. 1982) в противовес аргументам Жоли), сходство же с «Поймандром» может объясняться влиянием на это произведение «Пастыря», а не наоборот ( Leclercq. 1925. Col. 2285-2286), нельзя считать окончательным - по крайней мере относительно «Картины». Хотя в «Пастыре» добродетели считаются дочерьми одна другой ( Herm. Pastor. I 3. 8. 4-5), тогда как в аллегорической «Картине» добродетели - дочери одной матери ( Cebes. Tabula. 18. 1-2; ср.: Ibid. 20. 3), оговорка Е. («когда исполнишь дела матери их» - Herm. Pastor. I 3. 8. 5) воспроизводит именно описание «Картины» ( Joly. 1993. P. 535). Кроме того, в «Картине» встречаются понятие «очищения» ( Cebes. Tabula. 11. 2; 14. 3-4; 16. 5; 19; 20. 1) и аллегория Покаяние (Ibid. 10. 4 - 11. 1), играющие центральную роль в «Пастыре». Сравнение с «Картиной» позволяет также точнее определить жанр «Пастыря»: это аллегорическое нравоучение в форме апокалипсиса (вероятно, для большей авторитетности). К возможным влияниям эллинистической лит-ры можно отнести и упоминания Сивиллы ( Herm. Pastor. I 2. 4; о связи этого образа с утверждением догмата о творении мира из ничего см.: O " Brien. 1997) и Аркадии ( Herm. Pastor. III 9. 1. 4), а также описание лжепророка (I 11), образ к-рого напоминает черты языческих пророков (см.: Reiling. 1973). |
| 2475 Прежде чем приступить к построению правильного научного метода, Бэкон хочет устранить препятствия, стоящие на пути к познанию природы. Вопреки сравнению, ведущему свое начало от Аристотеля, человеческий ум, по мнению Бэкона, совсем не похож на tabula rasa. Напротив, первая задача научной критики заключается в том, чтобы приблизить его к такому состоянию. Со своей стороны Бэкон любит сравнивать ум с зеркалом, неправильно отражающим вещи вследствие неровностей и шероховатостей. Вот их то и нужно, прежде всего , устранить. 2476 Существуют некоторые коренные источники заблуждений человеческого ума, вытекающие из общего его состояния, а не из тех или иных частных обстоятельств, некоторые глубоко лежащие предрассудки, которые, подобно призракам, заволакивают человеческий ум и мешают ему правильно отражать вещи. От этих, как их называет Бэкон, идолов нужно, прежде всего, очистить человеческий ум, или, так как окончательное освобождение от них есть дело —730— невозможное, то, по крайней мере, предостеречь человеческую мысль от тех сетей, которые они ей на каждом шагу расставляют. Бэкон указывает четыре вида идолов: идолы расы (idola tribus), идолы пещеры (idola specus), идолы рынка (idola fori), и идолы театра (idola theatri). 1. Идолы расы, лежат наиболее глубоко: они имеют своим источником общую природу человека. Они именно прежде всего принадлежат к числу тех, от которых можно только предостеречь, но не освободить ум. Вот примеры этих призраков, а) Ум человеческий склонен предполагать в окружающей природе больше единообразия, порядка и правильности, чем сколько их в ней есть, ищет параллелей, сходств и соотношений там, где их вовсе не существует. Таково, например, учение о том, что все небесные тела движутся по совершенным кругам (а не по спиралям); таково учение о стихийном огне, присоединенном ради симметрии к трем данным в опыте стихиям (т. е. земле, воде и воздуху); 2477 сюда же принадлежит учение о десятеричном отношении между плотностью различных стихий (так что, напр., один объем земли содержит десять объемов воды, один объем воды – десять объемов воздуха и проч.). |
| —150— падноримского культурного веяния, хлынувшего в священные пределы Палестины вместе с бряцанием римских мечей и копий. Кроме того, она и сама была распространительницей этого веяния. Родственность Кесарии с городами Малой Азии, Македонии и Эллады, конечно, еще сильнее, чем в Антипатриде, возгревала в св. Павле ревность к апостольскому благовествованию среди язычников. Христианство в Кесарии утвердилось очень рано 1611 ; можно думать, что ко времени этого прихода в нее Ап. Павла число кесарийских христиан было довольно значительным и преимущественно – из числа язычников. Известны также и неоднократные ранние посещения ее св. Павлом 1612 . Если позднее, оканчивая свое третье путешествие, св. Апостол, прибыв в Кесарию, прямо же направился в дом Филиппа, благовестника, одного из семи диаконов и пребывал у него многие (πλεους) дни, при чем тамошние (ο ντπιοι) христиане высказали необыкновенно искреннюю любовь к св. Павлу 1613 , то можно думать, что как и в ранние свои посещения этого города, так и в описываемое св. Павел заходил в дом диакона Филиппа, где и видался с кесарийскими братьями. Впрочем, таковое свидание не могло быть продолжительным: цели путешествия Апостола требовали поспешности. Вероятно, оно не выходило из пределов обычного приветствия (σπασμς) 1614 , быть может, на этот раз и запечатленного характером наставления: известно, что св. Павел благовествовал только там, где не были положены еще основания христианства другими Апостолами 1615 . Из Кесарии свв. путешественники, быть может, расставшись с теми, сопровождавшими их после Пятидесятницы из Иерусалима, поклонниками, которые жили вне —151— Палестины и поплыли из Кесарии домой, продолжали свой путь к северу, по прибрежной дороге. Тут, параллельно с дорогой, тянулся к северу до одного обильного источника хорошо устроенный водопровод, снабжавший приморскую Кесарию хорошею пресной водой 1616 . Переправившись по римскому мосту чрез реку Либнат (Libnath) 1617 , дальше путники шли по берегу одного из ее притоков, текущего параллельно морскому берегу 1618 . Пересекши обрывистую у берега узкую каменистую возвышенность, направлявшуюся к востоку и примыкавшую к Кармильскому хребту 1619 , дорога снова пересекала реку 1620 и, наконец, подходила к сильно укрепленному и богатому городу Доре (Dora). По Иосифу Флавию 1621 , он лежал у моря, недалеко от Кармила, в четырех днях пути от идумейской границы; по Иерониму – в 9 милях от Кесарии; по Tabula Peutingeriana – в 8 милях от Кесарии и в 20 – от Птолемаиды 1622 . Части ее Птоломей 1623 помещает ее в 66° 30», 32°40», Reland – 32шир., Harenberg 32шир. и 53долготы 1624 . Этот город был известен с самой глубокой древности, и его развалины возбуждали удивление у римлянки Павлы, путешественницы по св. земле во времена бл. Иеронима 1625 . Название города, не смотря |
| —187— тут лиц близких себе, друзей, каковыми могли быть только христиане; а так как он не строил на чужом основании, то, всего вероятнее, эти друзья и были обращениями самого Апостола. Если он вполне понадеялся на их помощь во время своих уз и решился прибегнут к их любви, то мог ли он пройти мимо Сидона в настоящий раз, не повидавшись с этими друзьями, если, конечно, они уже были ранее этого времени, а не приобретены только в это посещение Сидона? Конечно, нет. Поэтому Апостол в данном случае или проповедовал в Сидоне, или (что вероятнее в виду поспешности его путешествия и близости отношений между им и его сидонскими друзьями, требовавшей не единичного свидания, но частых общений) только заходил повидаться с своими тамошними обращениями 1874 . Далее, от Сидона приморский путь направлялся к следующему значительному городу Бериту 1875 ; расстояние между этими двумя пунктами Itiner. Antonini определяет в 30 рим. миль 1876 , Tabula Peutingeriana – в 29 р. миль 1877 и Itinerar. Hieros. – в 28 р. миль 1878 опуская эти небольшие разногласия, можно, таким образом, это расстояние определить в 5–6 геогр. миль 1879 . – Вместе с Сидоном для свв. путешественников кончилось утеши- —188— тельное сознание, что они идут по той святой земле, которая освящена пречистыми стопами Господа Иисуса Христа. Не известно, чтобы Спаситель во время своей жизни посещал пределы, лежащие севернее тирских и сидонских. Если обычному человеческому сердцу бывает томительно грустно переступать пределы этой священной земли, если ему «чувствуется тоже, что чувствовали Апостолы, когда Иисус вознесся при их глазах на небо, – когда светлое облако взяло Его из виду их» и если оно утешается только «как бы слышимым голосом Ангела: мужи Галлилеиские! что вы стоите и смотрите на небо: Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, приидет таким же образом, как вы видали его восходящим ни небо» 1880 , то сердце святых благовестников утешалось иною мыслию: сознанием, что они, переступая пределы земного обитания и деятельности Господа являются продолжителями Его дела; и чем скорее приближались эти пределы, чем они были уже, тем в их сердцах сильнее и сильнее возгоралась св. ревность к возможно дальнейшему распространению св. благовествования. |
| Стивен Гулд, полагает она, принимает взгляд, согласно которому «человеческие младенцы представляют собой то, чем когда-то считали новорожденных медвежат – бесформенные комки животной протоплазмы, приобретающими определенные очертания лишь после того, как их вылижут старшие» (Midgley 1979, р. 66). А утверждение Б.Ф. Скиннера – способность к абстрактному мышлению возникает не из какой-то «познавательной способности», но благодаря «особого рода среде» – она парирует остротой: «Тогда почему живущий у психолога попугай не умеет рассуждать о психологии?» (Midgley 1979, р. 20). По поводу теории «чистого листа», в целом отрицающей наличие у людей каких-либо врожденных склонностей, она задает вопрос: «Каким образом все дети, достигшие полуторагодичного возраста, передают друг другу с помощью тайных знаков известие о том, что пришло время присоединиться к определенной субкультуре – т. е. забираться на столы и стулья, выходить, ковыляя, из дому, играть с огнем, бить окна, ломать вещи, валяться в грязи и бегать за утками?» (Midgley 1979, р. 56). Позднее Ричард Джойс убедительно доказывал, что представление о tabula rasa «с очевидностью ложно». «Вообще говоря, ни один разумный человек не станет отвергать эволюционную психологию». (Он также отмечает, что многие возражения против нее мотивированы политически и, может быть, даже свидетельствуют о прискорбной готовности трактовать науку как «авторитет с восковым носом», которому можно придавать удобную форму, ставя его на службу отдельным политическим программам). Миджли утверждает, что традиционный спор «природа против воспитания» представляет собой ложную дихотомию между двумя неправдоподобными крайностями, а Джойс добавляет, что данная дихотомия «умерла и похоронена – и настолько давно, что даже говорить об этом стало скучно». Если теория «чистого листа» в крайней ее версии гласит, перефразируя Локка, что в человеческой природе нет ничего такого, что не было бы вложено в нее опытом, то Миджли возражает на это фактически в духе Лейбница: «кроме самой человеческой природы». |
|
|
